Текст книги "Дракон-детектив и тайна жертвы (СИ)"

Автор книги: Виктория Дмитриева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 25. Финал?

– Ты уверен, что знаешь, куда ехать? – Барри поёрзал, пытаясь устроится поудобнее, но не смог, потому что причиной дискомфорта было вовсе не сидение.

– Барк! – напряжённо отозвался Плут сзади.

– Уверен, уверен, – неохотно ответил Третьяк, словно отмахиваясь от вопроса.

Слабенький дождь по-прежнему стучался в лобовое стекло, ухудшая видимость. Дорога была тёмной и мокрой. Фонари, натыканные вдоль обочин через неравномерные промежутки не слишком помогали ориентироваться на трассе. Ситуацию не спасали и время от времени сверкающие на небе жирные молнии. Наоборот, синие трещины отвлекали от размышлений и сосредоточенного вождения. На стоянке больницы Вальтер думал, что взять с собой Бартоломью было хорошей идеей, но уже понял, что ошибся. Драка, авария, встреча с Радой, необъяснимое присутствие Первого – слишком много событий вывалилось на драконов сегодня. Плут тоже был подавлен. Сейчас он сидел сзади и держал след, передавая мысленно Третьяку образы того, куда именно следует ехать. Вальтер и сам мог бы проследить за остатками ауры Первоводного, но через пса было безопасней и надёжней. Всё-таки в Плуте осталась хоть какая-то частица первозданной магии.

Машина свернула вправо, а у Третьяка пропали остатки сомнений, куда именно повезли его жертву, правда, появились вопросы для чего. Понтиак, судя по всему, направился к мысу, в основании которого находилась тюрьма Первородного. Вальтер точно не знал, есть ли способ пробудить Первого после сотен лет летаргии. Но если однажды удалось их разделить, то, возможно всякое. Он и ни о какой книге до этого дня не знал. Что если…?

Пёс заскулил на заднем сидении. Мысли Третьяка ему не понравились. Кто-кто, а Плут хорошо знал, что магия ещё не полностью исчезла из этого мира и в последнее время её концентрация в Подгорице заметно усилилась. Пёс не просто ощущал след, как Вальтер, он явственно чувствовал запах кожи Первого. Он бы и рад забыть, но это как забыть частичку себя. У людей, впрочем, получается. Плут всегда знал, что они слабее, и никогда не жалел о собственном выборе постоянной формы после разделения. Его устраивала нынешняя жизнь, и воссоединение с Первородным отнюдь не сулило ничего хорошего.

– Кей? – снова заёрзал Венгр.

– А?

– Зачем ты взял меня с собой?

– Как почётного донора, – отрешённо усмехнулся Вальтер.

– Я серьёзно.

– И я, у тебя, как выяснилась, редкая группа крови.

– И что с того? – не понял Барри, предполагая, что Костюм всё ещё шутит.

– В Понтиаке, судьба которого меня совершенно не интересует, сейчас находится девушка. Она, возможно, ранена. У неё такая же группа крови, как у тебя, и если…

– Рыжая? Я думал, она подружка адвоката, а выходит, что родственница? – ожил приунывший Венгр.

– Не в курсе, Барри, но если ей понадобится врачебная помощь и кровь, мне не хотелось бы разыскивать тебя по всей Подгорице, – Третьяк не стал уточнять, что проблемы в этом никакой нет, потому что золотой зуб Венгра укажет дракону дорогу к цели, даже будь она в соседнем городе.

– Твои дела нравятся мне всё меньше и меньше.

– Это взаимно. Но это неважно. Я хорошо заплачу, ты же сегодня уже продал немного своей крови, верно?

Венгр промолчал. Он не собирался рассказывать Третьяку всю правду о помощи адвокату. Барри даже перестал жалеть, что поехал с Костюмом за Понтиаком. Информация, что у девчонки в беспамятстве та же редкая группа крови, что и у них с Право, кое-что меняла в планах Грязного Барри на эту поездку.

– Барк! – подал голос с заднего сидения Плут.

– Вижу, дружище, – отозвался Третьяк.

Барри тоже увидел. Понтиак стоял брошенным недалеко от перешейка, соединявшего выступ мыса с береговой линией. Мотор не был заглушён, фары светили на несколько метров вперёд. Похоже, что водитель собирался вернуться в машину в ближайшее время, никого в зоне видимости рядом с автомобилем не было. Вальтер снизил скорость и не стал подъезжать вплотную. Если у него ещё был шанс сохранить эффект неожиданности, Третьяк хотел им воспользоваться. В безветренную сухую погоду это было бы невозможно ночью. Но из-за шторма сейчас по всей округе раздавались шорохи дождя, и возмущённый гул волн. За ними можно было и не расслышать шуршание шин, особенно если очень чем-то занят.

Вальтер заглушил двигатель метрах в ста от Понтиака. Мужчина перегнулся назад через сидение, туда, где сидел бассет-хаунд. Плут громко гавкнул. Барри не видел, как Вальтер открыл заднюю дверь, лишь уловил возню на заднем сидении и движение прыжка. Когда Третьяк вернулся в нормальное положение на водительском кресле, в его руке блеснула какая-то цацка на кожаном ремешке. Он быстро убрал вещицу в карман от любопытных глаз Барри.

– Ну, забирай свою колымагу. Если что, я её здесь не видел, – махнул в сторону Понтиака Вальтер.

– А. Эм. Ладно. Но, ты говорил нужна будет моя помощь, – Барри не торопился покидать автомобиль.

– Я передумал.

Глава 25.1

Плут летел вперёд с несвойственной для пса скоростью. Хотя ничего не было в этом удивительного, потому что от бассет-хаунда в нём сейчас осталось мало. Да и летел он не совсем в иносказательном смысле. Тучное продолговатое тело компаньона Третьяка уже было почти полностью покрыто чешуёй. Блесни сейчас неосторожно молния, и человеческий глаз увидел бы страшное чудище, напоминавшее не то очень странного крокодила, не то варана. В любом случае тоже странного, ведь ни у одного из перечисленных существ не должно быть крыльев, а у Плута они были. Даже если б Вальтер не снял ошейник, его напарник смог бы сейчас трансформироваться. Слишком много в воздухе сейчас было природной и первородной силы. Но, убрав сдерживающий артефакт, Третьяк дал молчаливое одобрение на любые действия брата. Они бы не смогли прожить почти тысячу лет вместе, если бы не научились договариваться друг с другом и с реальностью. Сейчас последним можно было пренебречь.

Море волновалось, билось волнами о скалы, швыряло в воздух брызги солёной пены. Плут почти не чувствовал ни холода, ни влаги, ни ветра. Глаза застилало от воспоминаний о былой мощи. Третьяк, по всей видимости, бежал следом, ведь сознание ещё удерживало контроль над телом. Какими сильным он был тогда, будучи единым целым с Первородным, каким свободным! Не надо было тайком от людей охотиться в безлунные ночи под водой, не надо было… Плут мотнул головой, не сбавляя скорости. Он уже почти добрался до цели, и усилившееся давление Первого было тому хорошим подтверждением. Невидимая сейчас глазу дорожка на мысу разделилась и увела древнее существо вниз и вбок, в сторону второго яруса выступа скалы. Они с Третьяком уже были тут недавно.

Выскочив из-за крутого изгиба камня как молния, Плут словно о невидимую стену ударился и упал. Но древнее существо быстро поднялось на когтистые лапы, покрытые чешуёй, помотало из стороны в сторону головой с небольшими рогами. Всего доля мгновения понадобилась зелёному чудищу, чтобы освоиться после удара. Препятствие, на которое Плут налетел, действительно было невидимым. Твёрдое, словно сама суть мироздания, поле первородной силы на метр окружало предмет, лежавший на небольшой скамье у скалы. Теперь то Плут понял, почему всё это время отчётливо чувствовал такое сильное присутствие Первородного. На скамье лежало то, что осталось от его головы, точнее, от его первой головы. Плут был так поглощён борьбой с внутренними ощущениями, что почти не слышал, как совсем рядом кряхтит и браниться какая-то женщина. Перед глазами стояла фигура рыцаря с поднятым забралом. У него были карие глаза, у того, что срубил первую голову Плуту. Рыцарь ещё, помнится, очень удивился, когда вместо одной отрубленной головы выросло две новых, и вместо двухголового чудовища пришлось сражаться дальше с трёхголовым. Ну, сражаться – это громко сказано. Первый тогда просто сожрал доблестного воителя на месте, как и отрубленную голову Плута. Тогда у них, конечно, никаких имён и не было. Всё это появилось уже потом…

Женщина продолжала ругаться на ставшую неожиданно слишком тяжёлой ношу. Только что были силы, но резко закончились. Сейчас она силилась подтащить чужое тело ближе к краю скалы, а Плут совсем рядом пятился. Он не верил до конца, что происходящее – это настоящая реальность. Возможно ли, чтоб… Окрик вернул его в момент "здесь и сейчас". Звал Вальтер. Он был близко. Настолько, что их общего сознания хватило, чтобы подавить силовой барьер предмета на скамье. Плут прыгнул вперёд, прямиком на женщину. Она уже подтащила жертву к самому краю и собиралась, уперевшись о камень, столкнуть чужое тело со скалы. Но случиться этому было не суждено. В момент, когда на небе снова блеснула молния, а в основание мыса ударилась большая волна, что-то тёмное и холодное ударило женщине в грудь. Потеряв равновесие, злоумышленница с криком ужаса полетела вниз. Что-то холодное и тёмное падало с ней рядом. Удар о воду оказался неожиданным и болезненным. Миг – и темнота сомкнула свои челюсти над человеческим сознанием.

Когда Третьяк обогнул скалу и выбежал на площадку, Плут как раз летел на медсетру. В неверном свете молнии Вальтер увидел, что у ног Тони лежит бесформенная масса, в которой едва ли можно было угадать женский силуэт. Зелёный дракон ударил всем телом медсестре в грудь, и они вместе сорвались со скалы. Третьяк не переживал о собрате, пока о скалу не ударилась огромная волна. Солёный гребень осыпался пеной на площадку, чудом не задев лежащую у края девушку. Вальтер уже понял, что это “его” жертва с улицы Золотых Вершин. Присутствие Первого тут на площадке сейчас было ощутимым, но не таким сильным, как несколько мгновений назад. Кажется, обошлось. Тогда с Плутом, всё будет в порядке. В свете очередной молнии третьяк увидел на скамье книгу. Вероятно, это именно ней говорила Рада. Секунду поколебавшись, Вальтер всё же решил сначала проверить жива ли девушка, и оттащить её от края скалы. И Третьяк успел вовремя. Очередная волна, ещё более сильная, чем прежняя обрушилась на выступ, окатив и Вальтера, и девушку, которую он уже держал на руках. Если бы тело жертвы лежало у края, его бы совершенно точно смыло. И это было бы досадно, ведь девушка оказалась жива. Она пребывала в бессознательном состоянии, но дышала.

Мокрый Вальтер поудобнее перехватил тело и понёс его к машине, по пути немного согрев девушку и себя внутренним огнём. С ношей на руках одежду было полностью не высушить, как в душевой, а сделать её мокрой, но тёплой – вполне. Третьяк хотел прихватить книгу, чтобы разобраться с ней позже, но на скамье её не оказалось. Это было досадно. Книгу, вероятно, смыло той самой волной, от которой удалось уберечь девушку. Вальтер с сожалением вздохнул. Чтобы узнать подробности, ему придётся снова встретиться с Радой или оставить эту тайну без ответа. Он пока не решил, как поступит, но раз спас девушку дважды, то стоило позаботиться о её жизни до конца и отвезти в больницу. Возможно, и она успела что-то узнать о книге от Антонины. В том, что последняя уже ничего никому не расскажет, Третьяк не сомневался.

С трудом обогнув скалистое препятствие с девушкой на руках, Вальтер чуть не врезался в человека, если таковым можно было считать Грязного Барри.

– Эй, полегче, Кей!

– С дороги! Девушке плохо! – рыкнул Вальтер, рассердившись, что Барри не последовал его совету и не убрался с мыса.

– Помощь нужна? А где пёс и… ещё кто-нибудь? – проявил неожиданное участие Венгр, – а она, вообще, живая-то?

– Пока да, но если ты не уберёшься с пути, то это ненадолго, – на всякий случай навёл паники Третьяк.

– Понял, понял, – Венгр мог бы выглядеть заинтересованным в этот момент, если бы ночь не сожрала все приличные источники света.

Третьяк обошёл Барри и двинулся вперёд. Дракон снова незаметно согрел тело девушки, чтобы хотя бы обезопасить её от переохлаждения. Машина была уже недалеко, а собрат до сих пор молчал. Вальтер мысленно позвал Плута, но не почувствовал никакого внятного ответа. Море шумело и бурлило природной силой, если собрат всё ещё был там, то его эмоции просто тонули в мощи стихии. Такое уже бывало в шторм. Третьяк позвал снова. Ответа опять не последовало. Дракон остановился, но девушка на руках неожиданно закашляла. Пришлось ускориться и хотя бы донести её до машины, прежде чем дальше разыскивать Плута. Венгр всё это время держался следом. Дорога-то к машинам была одна. Понтиак стоял ближе, и Третьяк надеялся, что Венгр сядет в него и уберётся с мыса, как ему и следовало сделать это гораздо раньше. Но, Грязный Барри, похоже, не торопился. Вальтер уже и до своей машины добрался, и девушку уложил на заднее сидение, и печку включил, а Понтиак всё стоял. Ничего не оставалось, как завести мотор, и отправиться в больницу, так и не дождавшись ответа от Плута.

Глава 25. Наследники Вильгельма?

Бартоломью дождался, пока машина Третьяка тронется с места, и только потом достал из-за пазухи свой трофей. Всё то время, что он держал книгу под одеждой, кожа в месте соприкосновения с обложкой горела и зудела. Было терпимо, но очень неприятно. Чувство облегчения прокатилось по телу мелкой дрожью, когда старинный фолиант наконец-то оказался в руках. Пальцы немного покалывало от прикосновений к потемневшей от времени жёсткой коже обложки. Барри хотел отложить книгу на сидение рядом, но что-то его удержало. Неохотно отведя глаза от трофея, мужчина ещё раз глянул в сторону места, где ещё недавно стоял второй автомобиль. Сейчас машина Костюма превратились в несколько светлячков, летевших вперёд где-то вдалеке.

Несмотря на то что Третьяк не мог видеть руки Венгра из своего авто, доставать добычу на свет, прежде чем Вальтер уберётся с мыса, книгокрад не спешил. Он отчего-то был уверен, что Костюм что-то почувствует, если поторопиться. Пока Третьяк, похоже, не понял, куда исчезла вещица, из-за которой в Подгорице творились странные вещи, или ему просто было не до того. С другой стороны, даже обложка фолианта оказалась не из золота, а Костюм был повёрнут именно на нём. Почти так же медсестричка помешалась на этой книге. И где эта дамочка теперь? В Понтиаке из больницы уехали две девушки, а с Третьяком в машине обратно отбыла только одна. Даже пёс, которого Венгр уже передумал сводить с пуделихой, куда-то запропастился. Не то, чтобы мошенник сильно переживал о чьей-то судьбе, кроме своей, но дефицитная информация всегда стоила денег.

Небо разрезала очередная молния и следом за ней с небольшой задержкой пришёл гром. Но звук непогоды не был ни зловещим, ни раскатистым, скорее напоминал бубнёж старика. Гроза уже ушла далеко в море, как это бывало много раз прежде. Теперь лишь отголоски непогоды то и дело давали о себе знать. Жизнь в Подгорице, похоже, налаживалась. Барри ещё немного поразмыслил о событиях вечера, механически поглаживая мелкие бугорки выступов на обложке книги, а после решительно её открыл.

На титульном листе, покрытом пятнами неясного цвета, размашистым почерком было выведено:

“Сия рукопись составлена Вильгельмом I в год 1188 от Великого Солнцестояния. Потомкам моим заповедаю сие знание, кое открылось мне на пути ратном и благородном”.

Чуть ниже рукой более твёрдой была добавлена приписка:

“И дополнена Вильгельмом III, дабы восславить имя наше и подвиги наши и кровь нашу. Ведайте же, потомки, истину о силе и благословении, коими движимы наши сердца”.

Венгр осмотрел титульный лист и почесал подбородок. Он пролистнул несколько страниц вперёд, пока не наткнулся на изображение уродливой рептилии с козлиными рогами и клыкастой пастью. Над изображением была надпись, которую Барри не смог разобрать из-за пятен кружев чёрно-рыжей плесени. Но под изображением текст был читаем.

“И вышел из пены морской змий, могучий и гордый. И быликрыла его широки. И былажажда власти его бездонна”.

Барри зевнул. Разочарование начало потихоньку завладевать им. Он пробежался глазами по тексту, в котором описывались бесчинства, творимые “могучим змием”, и остановился на отрывке про битву. Венгр полагал, что кто-то из Вильгельмов опишет победу над драконом, а после перечислит сокровища, которые нашёл в его пещере. Однако оказалось, что древний бумагомаратель ящерицу не зарубил. Нет, он попытался… Но, после того, как “великий воин” отрубил дракону голову, змий отрастил себе целых две новых. Судя по всему, это произошло не очень быстро, потому как Вильгельм успел подобрать трофей, вскочить на коня и умчатся в закат волосы назад, полагая, что его долг выполнен.

Змий какое-то время поддерживал эту легенду, а потом сжёг парочку ближайших деревень. Кроме Вильгельма, впрочем, никто не знал, что это то же чудище, что рыцарь на подвиге ратном “убил” десятью годами ранее. Да и как узнать, если теперь у чудища было две головы, и времени прошло прилично. О случившемся “истребитель дракона” никому не рассказывал. Сам дурак. Потому что, когда двухголовое чудище начало терроризировать рыбацкие деревушки на землях Вильгельма, его старший сын и наследник отправился по примеру отца за головами чудовища. Тайком. Вернуться ему было не суждено. После гибели сына Вильгельм уже решил предостеречь потомков, чтобы “не ходили на змия, ибо он несокрушим”. Рукопись получила переплёт из кожи, оставшейся от той самой головы дракона, что “истребитель” утащил с поля боя.

Венгр разочарованно вздохнул. Он ожидал от книги чего угодно: карты сокровищ, раскрытия древних секретов могущества, да хоть бы описаний ведьминских или алхимических рецептов. А у него в руках были воспоминания мужика, кости которого давно истлели в могиле. Самым значимым в жизни Вильгельма было то, что он отрубил и съел голову дракона, после чего у него родился одарённый сын. Другой же его отпрыск, рождённый ещё до ратного подвига, был в итоге сожран тем же драконом, которому папаша отрубил башку. Змий, впрочем, остался в наваре, у него в результате священной войны с двумя Вильгельмами вместо одной стало целых три головы.

Что же в этой писанине могло так зацепить медсестру? Барри не мог смириться, что держит в руках пустышку, не стоящую ни гроша. Он даже не задумался, что без труда читает книгу, написанную более семи с половиной столетий назад. Он не догадывался, что последний человек, открывавший фолиант перед ним, видел на страницах латынь…

Не оставив надежд найти что-то стоящее, Венгр долистал до той части, где почерк изменился. Мысленно поздоровавшись с Вильгельмом III, мужчина понадеялся, что хотя бы одарённый из этой семейки его не подведёт. С другой стороны, сомнения всё же имелись. Мало ли что мог считать одарённостью человек, назвавший обоих своих сыновей Вильгельмами, сам будучи Вильгельмом…

Барри попыхтел немного над забористым почерком. Новый автор изъяснялся сложнее и заковыристей. Из прочитанного стало понятно только, что череп змия смололи на алмазных жерновах в порошок, который смешали со свинцом и медью. Дальше уже было интереснее, из сплава изготовили амулет с драгоценными камнями, с которым Вильгельм III и пошёл на дракона. Не такой, видимо, был одарённый, если пример старшего брата его ничему не научил. Однако в книге было написано, что этот отпрыск первого “истребителя драконов” всё же вернулся с победой и живым. Но описание подвига Барри пролистал, его интересовала судьба медальона, а не выдуманные истории про драконов. Нужная информация нашлась быстро. Вильгельм III завещал похоронить себя вместе с амулетом, даровавшим ему победу над “кровожадной сутью твари”, в семейном склепе. Бартоломью отбросил книгу на сидение. Ему было понятно, что если амулет и существовал когда-то, его давно уже кто-то прикарманил, в лучшем случае кто-то из наследников Вильгельма III. Фолиант оказался бесполезен. Дождь перестал, и на небе в разрезе туч снова показалась луна. Она с любопытством наблюдала, как человек на мысу выбрался из автомобиля, прошёлся немного и запустил чем-то в море. Он не собирался любоваться ночным светилом или красотой вида. Человек сел в автомобиль и уехал. Море, впрочем, благосклонно приняло подношение. Оно пошумело немного волнами, выплюнув на берег небольшую женскую туфельку и затихло. Луна уже тоже собиралась вновь спрятаться за тучами, как заметила, что из воды на берег выбирается странное существо. Зверь был похож на крокодила, если бы у того были на спине кожистые крылья.

Глава 26.1

Плут помотал головой, привычно избавляясь от морской воды после ночного купания. Тут на берегу даже ночью дракон обычно принимал свой звериный облик. Привычка, выработанная за столетия, сработала и сейчас. Пёс интенсивно встряхивался, пытаясь избавить шерсть от навязчивой влаги. Он любил плавать, но не любил быть мокрым на суше. Большие уши бассет-хаунда хлопали по его шее и морде, словно бы обмякшие лопасти большого пропеллера. Закончив с моционом, пёс, лапы которого разъезжались на мелкой гальке, поковылял вперёд. Он быстро освоился, пробежался немного вперёд, набирая темп, а потом резко остановился и пристально посмотрел вдаль, будто заметив, что за ним наблюдают.

Поймав на себе взгляд мокрой собаки во сне, девушка резко проснулась и села. В палате было тихо, её обитательницы спали. За окном рассвело, но утро было ещё слишком ранним. Кровать по соседству, где вчера гнездилась внимательная старуха, оказалась пуста. Кто-то тоже проснулся этим утром пораньше? Робкий солнечный луч скользнул в окно, оставил отпечаток на полу и отразился яркой вспышкой от округлой железной спинки кровати. Девушка зажмурилась, а, открыв глаза, поняла, что по-прежнему находится в больничной палате.

Всё это был не сон. Поездка в Подгорицу, нападение, потеря памяти, знакомство с местным детективом, с которым она хотела проконсультироваться для поиска семейной реликвии, звуки чужих голосов в голове, притворщик Петрац. При мыслях о последнем девушка вскочила с койки, но реальность в виде холодного пола и боль в виске её немного отрезвили. Верно, была ведь ещё и ночная “прогулка” на мысу, воспоминания о которой были совсем уж смутными и неразборчивыми. Как она оказалась снова в палате, нет ли поблизости Тони? Память отказывалась давать ответы на эти вопросы. Несостоявшаяся жертва сумасшедшей медсестры нашарила больничные тапки на полу, и наспех воткнув в них маленькие ступни. Немного пошатываясь, рыжая девица поспешила к двери.

В коридоре второго этажа было безжизненно тихо и пусто. В дружелюбные окна светило раннее едва тёплое солнце, кое-где застревающее в оставшихся после ночной непогоды на стекле каплях дождя. Звук шагов разгонял тишину и казался девушке оглушающим, хотя, возможно, её болезненное восприятие реальности было связано кое с чем другим. В голове в безудержной чехарде скакали новые и старые воспоминания, перемазанные мутными пятнами забвения, а ещё какие-то чужие мысли, собственные вопросы и догадки неизвестного авторства. Долгожданный выход к лестнице на первый этаж заставил девушку замедлиться. Там внизу уже не будет так тихо и пустынно, и ей нужно было придумать какое-то объяснение своей прогулке. На лестнице послышался звук шагов, и беглянка из палаты не нашла ничего лучше, чем спрятаться за широкой деревянной дверью.

Медсестра с подносом медленно поднялась по ступенькам, и, воспользовавшись тем, что её никто не видит, бесцеремонно зевнула. Устало передвигая ногами, она поплелась в сторону кладовой в конце коридора. Притаившаяся девица тихонько прошмыгнула в проём на лестницу, зря беспокоясь, что может быть раскрыта. Медсестра была слишком уставшей после ночной смены, чтобы думать о природе шорохов на этаже.

По мере продвижения вниз больница словно бы начинала оживать. Всего несколько пролётов отделяли первый этаж от второго, но их спроектировали так, чтобы пространство отсекало все шумы. Уже отчётливо было слышно, как где-то совсем рядом открывались и закрывались двери, раздавались голоса, цокали чьи-то каблучки. Жизнь в приёмном покое бурлила громко и беззастенчиво, без перерывов, совершенно не мешая сонному царству на втором этаже. Девушка знала, куда ей нужно идти. Тонкая, невидимая ниточка связывала её с человеком, которого она сейчас спешила увидеть. Это случилось с ними давно, когда на дне рождении дяди Вилли, они утащили с кухни бутылку игристого и спрятались в фамильном склепе в саду родового замка. Тогда-то они, раззадоренные алкоголем и семейными легендами, вскрыли могилу Вильгельма Великого и нашли в ней странный медальон. Прикоснувшись одновременно к древней вещице, парень и девушка получили что-то вроде удара током такой силы, что их отбросило в разные стороны. С тех пор отношения тогдашних подростков изменились. Найденный медальон одновременно и связал их, и разделил. Каждый из этой пары тогда неуловимо изменился и получил удивительную способность чувствовать местоположение другого даже на расстоянии.

Вот и сейчас девушка знала, куда ей нужно идти. Оставалось лишь надеяться, что в палате кроме нужного человека никого него не будет. Впрочем, даже если и наткнётся на одного из врачей или медсестру, недолго и что-то соврать. Её тут жалеют и обязательно поверят рассказам, что она заблудилась в поиске уборной или доктора Трешни. Боязливо вынырнув на этаж, девушка огляделась. Не встретив никого в этой части коридора, она облегчённо вздохнула и поспешила к нужной палате, благо она была совсем близко. Ускорившись почти до бега, беглянка со второго этажа, быстро добралась до цели, схватилась за ручку и толкнула дверь от себя.

Палата оказалась двухместной, но только одна кровать была занята. Девушка осмотрелась и на всякий случай проверила, закрыла ли за собой дверь. Спавший на койке у окна человек, будто почувствовав чужое присутствие, проснулся. Он проследил взглядом, как девушка тихонько отделилась от двери, прошла вперёд и села на свободную кровать. Мужчина попытался улыбнуться, насколько это ему сейчас позволяли силы.

– И когда ты собирался мне сказать? – вздохнула девушка, рассматривая знакомое, но слишком бледное лицо.

– О чём?

– Не придуривайся, Петц.

– А, понятно, к тебе вернулась память? – разочарованно протянул Право, услышав знакомое прозвище.

– Большая её часть, – поморщилась собеседница, – ты вообще как?

– Жить буду, – Петрац хотел засмеяться, но под рёбрами больно кольнуло.

– Это хорошо, потому что ты мне должен, – замаскировала вздох облегчения под претензию собеседница.

– За что? – удивился Право.

– За то, что делал из меня дуру! Ты хоть представляешь, какого это не помнить ничего и не знать кто ты, где твои родные?

– Я бы предпочёл, чтобы ты и дальше ничего не помнила, – совершенно искренне ответил Право.

– Да как ты… – девушка недоговорила и задохнулась от возмущения.

– И что ты собираешься делать дальше? – холодно спросил мужчина.

– То, ради чего приехала, – злорадно ответила собеседница.

– Всё ещё веришь в драконов и семейные легенды? – в голосе Петраца сквозило неодобрение.

– Я получила по лицу книгой Вильгельма, Петц! Сомневаться в её существовании уже как-то не приходится. Уверена, найдётся способ её выкупить. Эта же наша фамильная реликвия. Больше всё равно никто не заплатит. А я всё же смогу собрать всё наследие Вильгельма! – глаза девушки загорелись.

– Значит, ты не вернёшь мне медальон?

– Не верну медальон? А почему он должен быть у меня? Ты же единолично хранишь его все эти годы, – в голосе собеседницы сквозили обида и возмущение.

– Брось, я знаю, что ты выкрала его и поэтому сбежала сюда.

– Аааа, у тебя же травма головы! Повязка же не для красоты. Ну, ничего, меня вылечили и тебя вылечат, – окончательно разозлившись, девушка поднялась, особо не вдумываясь в слова Право, но демонстрируя намерение уйти.

– Цвета! – окликнул Петрац собеседницу по имени, – медальон Вильгельма действительно не у тебя? – было видно, что волнение отнимает те немногие силы, что остались у мужчины.

– Я не воровка, Петц, – процедила девушка зло, – я уехала, потому что получила наводку на книгу, похожую на дневник нашего предка. Может в вашей семье наследие и пустой звук, но в нашей…

Продолжению разговора помешала приоткрывшаяся дверь. В проём заглянул тот, чьё имя недавно звучало в беседе. Заметив, что медперсонала в палате нет, Вальтер Третьяк решительно вошёл и аккуратно прикрыл за собой дверь одной рукой. На широких плечах мужчины поверх летнего пиджака из светлого льна был накинут больничный халат. Однако левая пола белой униформы для визитёров оттопыривалась и не могла полностью скрыть притихшего бассет-хаунда на руках у мужчины.

– Привет, – тихо поздоровался Петрац, заметив, что посетитель замешкался при виде в палате рыжей девицы.

– Да, привет – рассеяно отозвался Вальтер, кивнул и добавил, – здравствуйте.

Последние слова были адресованы девушке, которая отчего-то выглядела недовольной.

– Ты как? – поинтересовался Третьяк у Право, перехватив поудобнее пса.

– Нормально, – ответил Петрац, чей внешний вид сейчас расходился с его же словами.

И тут девушка словно отмерла, а, возможно, просто приняла какое-то решение.

Она подошла к стоящему поблизости мужчине почти вплотную и протянула руку.

– Здравствуйте, я Цветлана Милованова и я хочу нанять вас, Вальтер Третьяк.

– Барк! Барк!

– Да, конечно. Вас и вашего пса.

Конец