Текст книги "Капкан (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
Я не воспринимала боль, только задыхалась словно под толщей воды, чувствуя, как глаза застилают жгучие слёзы, разъедающие веки подобно кислоте, как обильная вязкая слюна переполняет рот, давая возможность члену скользнуть ещё немного вперёд… Попыталась оттолкнуться от мужских коленей, слепо ударяясь локтями в плотную ткань портьер с одной стороны и прохладный скрипучий пластик с другой…
– Да тише ты… – Адам резко подался назад, со злостью отталкиваясь от меня. – Там люди ходят…
*36*
Люди?
Почему-то усмехнулась, вытирая рот ладонью, дезориентированно ощупывая стену и приваливаясь ближе к ней.
Люди… Среди них Верка, её родители, мой сын, бывший муж… Но они сейчас далеко. На запредельном расстоянии от меня, от моих желаний и ощущений, от моей замкнутой схлопнувшейся в моменте вселенной. Они в другой реальности, в параллельном мире. И да, пить всё-таки надо меньше…
Послушно уперлась ладонями в пол, чувствуя отчаянное нетерпение и раздражение Адама, торопливо пытающегося развернуть меня спиной к себе и при этом не сильно задевать чёртову штору, колышущуюся от каждого движения. Подалась назад, упираясь задницей в его колени, демонстрируя полную готовность ко всему, чего он захочет…
Голова кружилась от духоты и вязкой темноты, потрескавшиеся губы саднили, в горле стоял сухой корм, несмотря на обилие слюны. По шее катился пот, в груди копилась тошнота от удушающего волнения и безграничного триумфа…
Задранный подол платья накрыл почти с головой, сковывая движения ещё сильнее – тесно, неудобно, но так всё равно сейчас почему-то…
Мужские ладони до боли сдавили ягодицы, за спиной послышался нечленораздельный шёпот, мат…
Адам так и не нашёл удобное положение для себя. Снова попытался расправить ненавистную штору подо мной… Наплевав на неё, практически упал коленями на пол, ненарочно прижав на мою лодыжку, подмяв меня под себя, наваливаясь сверху всем своим весом…
Сдавленно пискнула, пытаясь скинуть с лица платье и отплеваться от лезущих в рот волос из полностью растрепавшейся причёски. На миг допустила мысль о том, что будет, если нас неожиданно кто-нибудь застукает… Этого не случится. Нам слишком везло до этого момента, чтобы сейчас всерьёз опасаться того, что судьба внезапно окажется не на нашей стороне…
Член скользнул по мокрой промежности, и я инстинктивно выгнулась, сходу насаживаясь на него до упора… Застонала, закрывая глаза и откидывая голову. Шумно выдохнула, ощущая эту наполненность… Опустилась на локти, меняя угол проникновения и жадно хватая ртом воздух…
Несколько неуверенных коротких толчков, пока Адам выбирал удобное для себя положение, расставляя колени, сминая мою ягодицу одной рукой и поправляя скомкавшийся под нашими телами край портьеры, лежащий на полу. Почти сошедшая на нет амплитуда движений… Наконец резкий размашистый рывок, от которого непроизвольно повело вперёд… Ещё один…
Закусила губу, зажимая кулаком рот. Тихо заскулила, понимая, что мне осталось совсем чуть-чуть…
– Тихо, Олесь, – Адам яростно зашептал сквозь зубы, склоняясь над моей головой…
Поздно.
Натянутый до предела узел внизу живота больше не поддавался контролю, по телу прошла предвкушающая судорога… Огромная мужская ладонь легла поверх моих пальцев, затыкая рот сильнее, предупреждая переходящий в вой скулёж… Но ни это грубое движение, ни почти сошедшие на нет толчки, ничего не удержало от поглотившего тело и разум спазма, лишающего последних сил и воли…
Адам навалился сильнее, придавливая меня к полу, до боли сжимая пальцами мои скользкие щёки, хрипло дыша куда-то в макушку и разъярённо шепча какие-то маты вперемешку с моим именем… Смешно почему-то…
Затихла, пытаясь удержать отголоски оргазма и с лёгким сожалением понимая, что весь кайф для меня уже позади. Сильнее выпятила задницу, давая возможность Адаму побыстрее завершить начатое, лениво уткнулась лбом в сложенные на полу локти, терпеливо отодвигая от себя уже сконцентрировавшиеся до критической массы мысли о том, что мы творим в данный момент, смутно задумываясь о том, что в зал вернуться в таком виде для меня будет проблематично…
Адам наконец ослабил хватку. Убрал ладонь с моего лица, придвинулся коленями, ловя равновесие, выпрямился, плавно качнулся, возобновляя толчки. Медленно, потом быстрее…
Почти не чувствовала его внутри себя, лишь ощущала, как по бёдрам стекает собственная горячая влага, как слишком расслабившиеся мышцы отказываются участвовать в продолжении этого акта, как организм эгоистично требует прекращения контакта и полного расслабления. Быстрее бы уже…
Понимала, что Адама не устраивает моя безучастность. Что он только сильнее злится, больше не чувствуя моего отклика…
Застыла, разом прогоняя сонную дремоту – там, за портьерой, мимо нас с хохотом и громкими разговорами шли люди. Адам тоже замер, даже задержал дыхание…
Волна нестерпимого жара окутала всё тело, воздух вокруг превратился в ядовитые испарения, почти закончился…
Паника? Страх? Стыд?
Господи…
Голоса отдалялись. Где-то хлопнула дверь… Всё стихло.
Девчонки толпой прошли в туалет. Через несколько минут они вернутся обратно…
Чувствовала, как от напряжения дрожат колени Адама, как он беззвучно выпускает из лёгких воздух, как его ладони больно сдавливают мою талию…
Член скользнул между ягодиц, и я непроизвольно дёрнулась вперёд, не желая допускать мысли о том, что это не случайность. Протестующе хныкнула, снова стараясь подставить промежность…
– Нет! – попыталась оглянуться, выпрямить спину, оттолкнуть запястье вцепившейся в бедро руки, увернуться… – Блядь, не смей… Только попробуй… – взвизгнула в голос на последней фразе…
Пальцы больно вцепились в волосы, заставляя запрокинуть голову и резко оборвать поток слов. Над ухом раздалось озверевшее:
– Заткнись нахуй…
Поясницу заломило от неудобной позы, из глаз ожидаемо брызнули слёзы. Оцепеневшее от натиска тело налилось свинцом, и я лишь беспомощно заскребла ногтями по стене. Стиснула челюсти, не в силах сдержать просящийся наружу стон…
Распирающая боль – единственное, на чём сосредоточилось сознание и сконцентрировались все органы чувств. Она продолжалась, кажется, лишь пять затяжных размашистых рывков, но по ощущениям длилась несоизмеримо дольше…
Больше не выдавила ни звука, хотя в ушах стоял оглушающий скрежет собственных сжатых зубов. С трудом сделала единственный вдох, давясь раздирающими горло беззвучными рыданиями протеста и бессилия. Почему-то даже не поверила, когда Адам дёрнулся последний раз, прерывисто засипел мне в макушку, наконец отпуская мои волосы…
Упёрлась ладонями в пол, зажмурилась, в кровь кусая губы и дожидаясь, пока он отстранится. Непроизвольно всхлипнула от облегчения. Беззвучно заревела, не в силах сдержать конвульсивный мандраж, содрогаясь всем телом от так долго душивших грудь слёз…
…Снова приближающиеся полупьяные голоса, чей-то хохот…
Обняла себя за плечи, сгорбилась, тыкаясь лбом в собственные дрожащие колени, старая стать как можно меньше, мечтая раствориться в этой чёртовой шторе, стать свербящей в носу пылью, слиться с холодной стеной…
Чувствовала, как напрягся Адам, предусмотрительно положивший руку мне на лопатки… Боится, что я рвану отсюда и выкачусь гостям под ноги? Пф-ф-ф…
Дурацкое ощущение, что шаги замедлились прямо напротив шторы, что голоса как по команде оборвались, словно прислушиваясь к нашему замершему дыханию…
Пульс в ушах. Неистовый неконтролируемый посыл в небеса…
Конечно, показалось. Смех и разговоры снова возобновились, уже гораздо дальше от нас, затихая с расстоянием…
Адам отдернул край портьеры, впуская в это уродливое тесное пространство неяркий свет коридора. Огляделся, потянул меня за локоть…
Послушно поднялась на ноги. Ненавидела его в этот момент – собственное тупое бессилие, признание его силы и полная капитуляция в управлении ситуацией, да ещё и дурацкий стыд за свой идиотский сейчас вид, за зареванное лицо, за дрожащие колени, за то, что десять минут назад ластилась к его плечу пушистой кошечкой, восседающей на выставочной подушечке, а сейчас ощущаю себя мокрой драной кошкой, зачем-то залезшей на дерево, но не сумевшей слезть и истошно вопящей от собственной дурости…
Куда? В зал? Серьёзно?
– Здесь подожди, – Адам сердито зыркнул на меня тяжёлым взглядом. Отпустил мою руку, оставляя меня стоять у стены перед поворотом в холл…
Да сколько угодно. Какая уже разница…
Закрыла лицо ладонями, почему-то уверенная в том, что сейчас непременно кто-то выйдет сюда, засыпет меня вопросами, догадается обо всём, испортит Верке день рождения… И я буду мяться как дура, смотреть в лицо лучшей подруге и лепетать бессвязные слова о том, что я просто подскользнулась, упала, мне было больно, и я расплакалась, а волосы сама расплела, потому что ударилась затылком…
– Пошли, – Адам снова вцепился в моё плечо, потянул обратно к ненавистной портьере…
Мимо. Дальше по коридору.
Выдохнула, провожая глазами это место, сейчас кажущееся ничем не примечательным. Чёрт, там же реально совсем нет свободного пространства… Как нас не спалили только…
Женский туалет?!
Сбавила шаг, неуверенно подняла глаза…
Ошиблась. Всего лишь находящаяся напротив комната матери и ребенка, запертая на ключ, которым Адам сейчас торопливо открывал замок. Надо же…
– Заходи, – он кивнул в проём темного помещения, пропуская меня вперёд, глядя в лицо так, словно сам ненавидел меня в этот момент.
В груди шевельнулась какая-то иррациональная благодарность за то, что он попросил ключ и привёл меня сюда…
Поджала губы, переступая порог. С надеждой оглянулась, боясь того, что он оставит меня одну…
Адам зашёл следом. Ударил по выключателю, закрыл за собой дверь…
Крошечная комнатка три на три метра. Раковина, пеленальный стол, большой мусороприёмник, кресло, микроволновка, шкафчики вдоль стены. Даже чайник на подставке под небольшим зеркалом. И смешные наклейки на всех поверхностях – самолетики, облачка, звёздочки, зайчики с морковкой, собачки в ошейниках с сердечками, медвежата с бочонками мёда…
Заревела. Сначала беззвучно, вытирая глаза кулаком, только всхлипывая через раз. Но буквально через несколько секунд почти в голос, хватая ртом воздух и содрогаясь всем телом. Отвернулась, не понимая, что меня больше бесит и выводит из себя – мрачный взгляд Адама, сама ситуация, саднящая задница или чёртовы весёлые наклейки на стенах…
Размазала слёзы по щекам, ещё раз обвела глазами комнату…
Адам молчал. Открыл кран, сосредоточенно вымыл руки, лицо… Оторвал бумажное полотенце, принялся тщательно вытирать ладони… Расстегнул ширинку, намереваясь в полной мере провести гигиенические процедуры…
Снова отвернулась. К горлу подступила тошнота. Господи, как я его сейчас ненавижу…
– Олесь, ну хватит, – раздражённый усталый голос, растерянный и почему-то упрекающий… – Давай, приводи себя в порядок…
Бля-я-ядь…
Оглянулась. Почему-то истерично усмехнулась сквозь слёзы и сопли, закрывая лицо ладонями…
– Уйди лучше. Я не могу при тебе задрать платье и привести себя в порядок! Я нихрена при тебе не могу, понял? И мне больно вообще-то… И я… Я…
Адам спокойно уставился мне в глаза, бережно вытирая член полотенцем и отбрасывая бумагу в ведро. Застегнул ширинку, оправил пиджак…
– Олесь…
Сука… Просто сука…
– Ненавижу тебя… – я снова беспомощно всхлипнула, ощущая покалывающую лёгкость в затылке.
Устремилась к раковине, и Адам отступил на шаг. Чувствовала, что больше просто не могу… Ощущала, как отвращение к себе, к нему, к происходящему становится просто невыносимым…
Открыла воду, оперлась ладонями о столешницу, сосредоточив внимание на искрящейся прозрачной струе, ударяющейся о фаянс, пузырящейся и разбрасывающей крошечные брызги, живительной влагой долетающие до моих воспалённых от расплавленной соли щёк…
Так долго сдерживаемая тошнота пересилила. Согнулась пополам, заходясь кашлем и хватая ртом воздух, больше не думая о том, как неприлично опустошать желудок при посторонних. Только прибавила воду, обливаясь потом, придерживая взлохмаченные волосы и захлёбываясь рыданиями от жалости к самой себе…
– Господи, Олесь… – Адам с полминуты стоял рядом, дожидаясь, пока закончатся спазмы. Наконец осторожно дотронулся до моих сгорбленных плеч, аккуратно собрал пальцами мои перепачканные колтуны в импровизированный хвост на затылке, придержал его одной рукой. Помочил под водой свободную ладонь, прижал прохладные мокрые пальцы к моему лбу… – Тише, ну…
*37*
Прополоскала рот, почему-то нелепо улыбаясь от уха до уха – не ушёл, хлопнув дверью. Даже вроде как помочь пытается… Стыдно перед ним? Да, очень, но при этом эгоистично тепло и приятно, так, что хочется побыстрее прийти в себя и по возможности создавать как можно меньше проблем для него…
– Мне лучше… – прохрипела, сплёвывая кислую слюну и сама набирая в пригоршню воды, чтобы умыть лицо. – Пыли наглоталась, видимо…
Адам только холодно усмехнулся на мою неуклюжую попытку чёрт знает зачем оправдать собственное самочувствие. Всё-таки придержал мои волосы, пока я с ожесточением тёрла глаза жидким мылом, смывая остатки макияжа.
– Я выйду, Олесь… – он исподлобья смотрел на меня в отражение зеркала, пытаясь поймать мой взгляд.
Подняла глаза, с ужасом вглядываясь в его, чёрт побери, красивое бесстрастное лицо в том же отражении, зачарованно наблюдая за тем, как он медленно отпускает мои волосы, которые моментально падают на лоб и прилипают к мокрым щекам. Всё-таки бросит меня одну? Противно, да?
– Сумку можешь мне принести? – пробормотала, глотая вставший в горле ком и заправляя слипшиеся пряди за уши. – Серебристая такая…
– Я помню. Хорошо, – он кивнул, хватаясь за ручку двери и задумчиво оглядываясь на пороге. – Подожду снаружи, как будешь готова – позовёшь. Закройся на всякий случай.
Выдавила благодарную дрожащую улыбку… Выдохнула, едва Адам исчез в коридоре, на миг впустив во влажную тишину помещения фоновый гул ресторана…
Блядь… Бля-я-ядь. Бля-я-я-я-я-ядь!
Привести себя в порядок сейчас – такая же фантастика, как платье Золушки превратить в прекрасный наряд взмахом волшебной палочки. Конечно, теперь я не собираюсь задерживаться здесь надолго, но мне в любом случае придётся вернуться в зал, попрощаться с Веркой, с её родителями, найти Игоря и убедить его поехать домой… Господи, просто не представляю себе всего этого в реальности…
Воровато оглянувшись на дверь, расстегнула боковую молнию. Неуклюже стащила платье через ноги, вспоминая, как днём аккуратно и с восхищением надевала на себя это роскошное чудо. Ну, по крайней мере, миссию свою оно выполнило…
Гигиенические процедуры в неприспособленном для этого помещении бара с помощью чайника и унитаза – забавно конечно, но безумно неудобно. И всё-таки по мере того, как я смывала с себя собственную застывшую влагу и мужскую засохшую сперму, я чувствовала себя лучше и увереннее. Словно, удалив следы происшествия, можно стереть из книги судеб само происшествие…
Платье… Я застирала лишь одно особо видное пятно – след мужского ботинка. Остальное бессмысленно – вряд ли кто-либо будет приглядываться к мелочам.
Снова нацепила на себя тяжёлую измятую ткань, застегнула молнию, расправила подол…
Голова больше не кружилась. Почему-то по телу периодически прокатывался озноб, всё чаще и чаще – потихоньку отпускало слепое напряжение, и на его место просачивался страх и осознание вины…
Попыталась разодрать невидимки на голове, торопливо промыла под краном кончики волос…
От тихого стука в дверь замерла. Сердце набатом ударило под рёбра…
– Олесь, это я, открой.
Шумно выдохнула от облегчения. Повернула замок, отступила на шаг, пропуская Адама с моей сумочкой в руках. Натянуто улыбнулась…
– Надеюсь, ни у кого подозрений не возникло… – я закусила губу.
Он лишь пожал плечами, протягивая клатч мне. Сам запер дверь.
– Вера спросила, что случилось, – Адам невозмутимо оглядел меня с ног до головы. – Я сказал, что тебе стало плохо. И что ты не хотела беспокоить подругу и попросила меня принести сумку.
Распахнула глаза, ощущая, как в груди взрывается смутная обида и какая-то непонятная жалость черт знает к кому… Отвернулась.
– Понятно, – я открыла единственное отделение, непослушными пальцами отыскивая среди привычного творческого беспорядка тушь, блеск для губ и расчёску. – Ну спасибо за помощь…
– Думаешь, не стоило этого делать? – Адам как-то горько усмехнулся, расслабленно облокачиваясь на столешницу и складывая руки на груди.
– Это не моё дело… – я не подняла глаз на него, торопливо откручивая колпачок. Сосредоточилась на своём отражении, проводя щёточкой по ресницам. – Если ты считаешь, что так лучше…
– Я не знаю, как лучше, – Адам тоже отвёл взгляд в сторону. – Просто не вижу смысла скрывать то, что можно не скрывать.
Кивнула по умолчанию. Моё мнение в любом случае ничего не меняет, да? У Адама свои отношения с Веркой, у меня свои…
Взялась за расчёску. Нервно разодрала одну липкую от воды и размокшего лака прядь, принялась за другую…
– Олесь, – Адам со вздохом оттолкнулся от стола, протянул руку, забирая из моих пальцев щётку. – Не нервничай. Давай я… – он указал взглядом на единственное кресло. – Сядь.
Иронично выгнула бровь. Он серьёзно?!
Закусила губу, чувствуя, как в уголках глаз какого-то хрена копятся противные горячие слёзы. Раздражённо осела в кресло на одну ягодицу, опёрлась локтём о подлокотник, не имея ни желания, ни сил спорить по какому бы то ни было поводу. И без того слишком много душевных сил уходит на то, чтобы сейчас сохранять относительное хладнокровие и не разрыдаться на такой близкой мужской груди…
Я не ждала от Адама настоящей помощи. Скорее восприняла этот жест с его стороны как попытку дать мне время и возможность успокоиться. Настроилась на то, что будет больно и неприятно – терпеть не могу, когда кто-то дёргает меня за волосы…
Он начал с моей длинной чёлки, до сих пор отдалённо сохранившей форму завитых локонов. Осторожно, с лёгким нажимом, разбирая особо запутавшиеся узелки пальцами…
Лишь спустя несколько минут я в полной мере свыклась с ситуацией, с возрастающим любопытством наблюдая в зеркале за манипуляциями мужских рук, ловко управляющихся с моей крошечной расчёской. Почувствовав мой пристальный взгляд, Адам тоже поднял голову, на миг встречаясь со мной глазами в отражении зеркала, скривил губы в самодовольной усмешке…
– У Анжелы очень густые волосы. До седьмого класса она их растила, – он терпеливо вытащил очередную невидимку, принялся короткими лёгкими рывками расчёсывать небольшую прядь. – Мне пришлось научиться управляться с ними, сама понимаешь…
Глубоко вздохнула от тёплых вибраций мужского голоса, ощущая, как по спине бегут колкие микроскопические мурашки.
– И косы заплетать умеешь? – я игриво улыбнулась, расслабляясь окончательно, осознавая, что Адаму это занятие не так уж и в тягость, как мне казалось поначалу.
Я совсем забыла о том, что он – отец, воспитывающий дочь. Сам, без помощи кого бы то ни было…
– А как же, – Адам стал серьёзным и сосредоточенным. – И жгуты, и рыбий хвост, и из четырех и пяти хвостов… Анжела мне до сих пор ролики присылает с какими-нибудь якобы лёгкими причёсками, где процесс вроде как занимает пять минут времени. А на деле я её будил на час раньше перед школой, чтобы с третьего раза заплести вообще хоть что-нибудь по этим видосам… Она никогда не ходила с простым хвостом или косичкой, как все девчонки у них в классе. Ей обязательно нужно было что-то эдакое соорудить на голове… – он усмехнулся своим воспоминаниям. – Но теперь она это шлёт скорее по привычке, мол "пап, глянь, как ещё можно было"… Сейчас ей уже не надо, у неё давно короткая стрижка, – его губы чуть дёрнулись вниз, и он больно зацепил волосину на виске. – Так что не переживай, Олесь, – Адам снова ухмыльнулся, бросая хитрый взгляд на меня в зеркало, – ты в надёжных руках. Сейчас что-нибудь придумаем…
Я действительно не переживала. Просто смотрела, как его огромные ладони парят в воздухе, едва ощутимо и практически привычно управляясь с моими волосами. Любовалась на то, как, закончив распутывать все начёсы и колтуны, Адам уже гораздо смелее проводит расчёской по всей длине волос, как делит их на несколько пучков разной толщины, как ловко сворачивает некоторые из них в жгуты и закалывает их невидимками на затылке…
– Резинка есть, Олесь?
Нет…
Потянулась к столешнице, схватила сумку, принялась рыться, слепо надеясь найти хоть что-то похожее…
– Вот! – я радостно выудила красную денежную резинку. – Пойдёт?!
– Конечно, – Адам спокойно кивнул, неторопливо цепляя её пальцами. – Тут у тебя вроде пробор на правой стороне был, да?
– Да…
– Придержи сама вот здесь, – он прижал к моей голове скрученную прядь. Едва я послушно перехватила её, принялся зачёсывать оставшиеся волосы на самую макушку. – Как было, конечно, не будет, но там все бухие, никто особо не заметит…
Я следила за его уверенными движениями с каким-то восхищением, смешанным со странным и ни на что не похожим чувством… доверия? Или я просто переложила на Адама всю ответственность за свой внешний вид? Неважно, но это невероятно приятно и необычно. Слишком… интимно что ли…
Боялась лишний раз вздохнуть, дабы не нарушить ход процесса. Только иногда облизывала губы, переживая, что он не справится с моими непослушными тонкими лохмами, путающимися на каждом шагу…
– Нравится? – Адам сверкнул в отражении белозубой улыбкой, исподлобья перехватывая мой взгляд.
– Очень, – улыбнулась в ответ, неосознанно склоняя голову и тыкаясь в его ладонь, перебирающую в этот момент последнюю непристроенную прядку. – А у меня всегда были проблемы с волосами… Ты не представляешь, сколько всего я перепробовала в молодости, чтобы отрастить более-менее приличную шевелюру… – я хихикнула. – Как-то мы с Веркой ещё в классе пятом вычитали индийский народный рецепт, по которому надо было смешать золу с мёдом и желатином и нанести это на волосы… – я закрыла глаза, вспоминая тот ужас и давясь сдерживаемым смехом. – Я потом три дня не выходила из дома, всё пыталась смыть эту гадость, пришлось подстричься почти под мальчика…
Адам тоже понимающе рассмеялся, неосознанно массируя мне затылок, пока слушал мои слова. Наконец снова взялся за расчёску…
– У тебя отличные волосы, Олесь. Желатин помог, видимо, – он насмешливо распушил свободный хвостик в своих руках, прежде чем свернуть его колечком и закрепить парой шпилек…
– Готово, – Адам прищурился, разглядывая собственноручно проделанную работу и выправляя некоторые волосинки для эффекта объёма. – Я уже забыл, как это делается…
Закусила губу, пряча счастливую улыбку. Сама осмотрела новую причёску… Конечно, это не салонная укладка, у нас не было ни лака, ни мусса, ни геля, ни разделителя, ничего. Только маленькая дорожная щётка для волос… Но получилось невероятно круто. Я сама так никогда не сумела бы…
– Очень классно! – я повернула голову. С благодарным восхищением посмотрела прямо в лицо Адама, находящееся буквально в нескольких сантиметрах от моего… Подалась вперёд, привставая с места, чмокнула его в колючую щёку… – Спасибо тебе…
Умом я понимала, что есть что-то неправильное в этой слепой благодарности – мы оба виноваты в том, что моя причёска пришла в негодность, и Адам по сути исправил её лишь ради того, чтобы Верка ничего не заметила. Но мне слишком приятно оказалось ощущать эту его заботу и видеть то, как он старается…
– Да не за что, Олесь… – он протянул руку, обнимая меня за плечи и притягивая к себе.
Наконец-то я смогла ткнуться ему в грудь, пусть всего на пару секунд…
– Я попрощаюсь с Верой и, наверное, поеду домой…
Адам лишь тяжело вздохнул, поглаживая меня по спине. Задержал ладонь между лопаток, машинально очерчивая круг подушечками пальцев по обнажённой коже…
– Иди. Я вызову вам такси и покурю на крыльце.
– Хорошо…
Отстранилась. Робко улыбнулась, прежде чем отступить к двери… Хотела сказать что-нибудь ободряющее, но на глаза снова навернулись слёзы. Молча махнула рукой, повернула замок, выглянула в тамбур…
Неподалёку слышались голоса – в женском туалете явно кто-то есть. Но мне уже без разницы – в любой момент можно сделать вид, что я направлялась именно в уборную. Выдохнула, аккуратно прикрывая за собой дверь. Зашагала в сторону коридора…
***
Верка бросилась ко мне сразу, едва я вошла в зал. Обхватила за плечи, взволнованно вглядываясь мне в лицо…
– Олесь, ну ты как? Адам сказал, тебе совсем плохо… Перепила?
– Ага, – я усмехнулась, отвела взгляд, чувствуя себя последней идиоткой. – Намешала всего… Я домой поеду, Верусь, – я приобняла её в ответ. – Праздник замечательный, но пить реально надо было меньше…
– Конечно, Олесечка! Серёга довезёт? Проводить тебя?
Отрицательно замотала головой.
– Не-е-ет, не надо Серёгу… Я сегодня не в том состоянии, Вер… – нелепо хихикнула, закатывая глаза. – Не хватало только ещё перед ним проблеваться… Мы лучше на такси.
Верка согласно закивала.
– Это да… Я сейчас за Игорем схожу, Лесь! Посиди пока! И провожу вас потом!
– Давай, – со вздохом отпустила подругу.
Сесть не решилась – насиделась уже, и без того всё болит. Прислонилась плечом к стене, нервно теребя клатч и разглядывая уже прилично пьяных гостей. Мне действительно здесь делать больше нечего, даже уходить не жаль…
***
Машина уже ждала напротив входа. Адам, стоявший прямо у порога, обернулся на открывающуюся дверь бара, мазнул взглядом по Верке, по Игорю… Полностью проигнорировал меня. Протянул руку, приобнимая Веру, только после этого поднял глаза в мою сторону…
– Олесь, позвони, как доедешь! – подруга увернулась из мужских объятий, обхватила за плечи Игоря, прижала к себе. – Спасибо, что пришли, дорогие мои… Лесь, если что – сразу набирай меня, ладно?
– Конечно, – я опустила голову, взяла сына под руку. – Давайте, счастливо повеселиться…
– Пока, тёть Вер! Всё было классно! – Игорь протянул Адаму ладонь для рукопожатия. – До свидания!
– Давай! Маму береги… – Адам крепко пожал ему руку, снова положил пальцы Верке на талию…
Торопливо спустилась по нескольким парадным ступенькам, распахнула заднюю дверцу машины. Больше не оборачиваясь, плюхнулась на диван, подвинулась, морщась от дискомфорта и уступая место сыну…
– Добрый вечер, – водитель удостоверился, что все двери закрыты, завёл мотор. – Куда едем?
Скороговоркой проговорила адрес, откидываясь на спинку сиденья. Закрыла глаза. Ну вот и всё, чёртов день рождения наконец-то позади…
