Текст книги "Капкан (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
*34*
Это казалось нереальным и абсурдным – находиться между ними. Между подругой и… её мужчиной. Между самой лучшей в мире женщиной, дорогой моему сердцу и близкой до невозможности, и чужим человеком, разделившим со мной предательство, но рядом с которым мне было так… отчаянно хорошо. Невыносимо, но я продолжала сидеть на стуле, старательно делая невозмутимый вид и силой воли не обращая на Адама внимания, даже не поворачивая голову. Но я словно чувствовала его, физически ощущала на грани безумия… Каждый его жест, малейшее движение, наклон головы, вдох или выдох… Словно воздух вокруг стал вязким как желе, и любое колебание долетало до меня студенистой ударной волной. И я почему-то была уверена в том, что Адам знает это… И именно поэтому то и дело случайно цепляет меня локтем, пытаясь дотянуться до блюда с закусками, задевает коленом, поворачиваясь так, чтобы лучше видеть кого-то из гостей…
Игнорировала эти случайные касания, каждый раз замирая и бросая украдкой взгляд на Верку. Тут же отводила глаза, боясь показаться слишком напряжённой и навязчивой…
– Что там тебе бывший всё время наливал? – Адам встал в полный рост, по умолчанию потянулся к Веркиному опустевшему пузатому бокалу, обращаясь ко мне. – Не стесняйся, Олесь… – он налил в фужер розовое вино, наклонился мимо меня, на пару секунд загородив обзор и лишний раз обдав концентрированным ароматом ненавязчивой туалетной воды. Поставил импровизированный кубок перед именинницей, только после этого посмотрел мне в лицо… – Что тебе налить?
– Я… – я растерянно заморгала, зачем-то нервно облизнула в миг пересохшие губы, пялясь на его немного укороченную и до смешного идеальную сегодня бороду. А ведь я помню её совсем растрёпанной, с кучей застрявших сухих травинок, мокрую от воды… – Мне… Да у меня там всё… – я неопределённо махнула рукой в сторону своего одинокого стула, на который сиротливо опёрся кулаком Сергей. Ждёт меня ещё? Похвально, конечно…
Адам демонстративно придержал ладонью лацканы своего распахнутого пиджака, перегнулся через стол. Послал Серёге широкую хищную улыбку, сгребая мой наполовину полный стакан с соком и высокий бокал из-под мартини.
– Я заберу это… – он ещё раз оскалился, исподлобья сканируя моего бывшего мужа и изучая его лицо вблизи. – Не против? – Адам вполне дружелюбно приподнял бровь, хотя сам уже переставил фужеры на этот край стола.
Видела, как Сергей бросает мечущийся взгляд на меня, потом на болтающую с мамой Верку… Снова на меня… На Адама…
– Да пожалуйста… – он даже брезгливо отпихнул подальше от себя мою тарелку с остатками ростбифа, давая понять, что ему совершенно плевать, где сидит его бывшая жена. Показательно отвернулся, убирая ладонь с соседнего стула и полностью сосредоточившись на очередном конкурсе…
– Отлично, – Адам произнёс это тихо, но я услышала.
Не подала виду, только смущённо улыбнулась, вцепляясь в стакан ладонью и залпом допивая сок.
– Это? – Адам поднял нужную бутылку с середины стола, вновь обращаясь ко мне как ни в чём не бывало, всё так же придерживая пиджак, чтобы не елозить краями по салатам. – Давай поухаживаю, Олесь… – на этот раз он хитро улыбнулся уже в мой адрес, наконец выпрямляясь в полный рост. Аккуратно приставил горлышко к фужеру, наливая прозрачное и немного тягучее вино…
– Спасибо, – пробормотала одними губами, стреляя глазами по сторонам, как вор. Из какой-то иррациональной вежливости сразу пригубила бокал…
Адам опустился на стул. Развалился на нём, тоже поднимая стакан в мою сторону в молчаливом негласном тосте…
Ничего такого, правда ведь? Стандартная ситуация… И при других обстоятельствах я бы только порадовалась тому, что у Верки такой обходительный кавалер, готовый галантно взаимодействовать со всеми окружающими дамами…
Едва не поперхнулась алкоголем, когда на моё бедро под столом легла тяжёлая уверенная ладонь. Машинально дёрнулась, сдвигаясь на пару сантиметров, по инерции списывая этот жест на нелепую случайность…
Пальцы сжали моё колено. Надавили, заставляя меня нелепо расставить ноги, чтобы удержать равновесие…
Судорожно сглотнула воздух, едва не расплескав вино. Отставила бокал на стол. Бросила взгляд вниз, удостоверяясь в том, что скатерть достаточно длинная, чтобы никто из сидящих поблизости людей не видел того, что сейчас происходит…
– Олесь, мама спрашивает, а у вас в магазине продаются дуги для парника? И плёнка? – Верка повернулась ко мне, вопросительно глядя в глаза. – На дачу надо, старые всё проржавели…
Чего? Парник? Дуги? Господи…
Рука на бедре замерла. Но не исчезла…
– Д-да… Конечно… – я через силу выдавила улыбку, чувствуя, как от охватившего всё тело жара безбожно краснеют щёки, перевела ошалевший взгляд с Веркиного лица на выглядывавшую из-за её плеча Татьяну Борисовну. – У нас даже набором есть… Вот только вчера возврат оформляла – женщина заказала, но пришло с браком…
– Ты мне потом ссылку кинь, Лесь, – подруга кивнула, вновь поворачиваясь к матери. – Я тогда закажу, и мы с тобой вместе получать поедем. Если что – у них можно отказаться…
Сглотнула колючий ком в горле. Зачем-то бросила взгляд на Сергея, но он смотрел исключительно на рассказывающих стихи участников конкурса. Как можно незаметнее опустила руку под стол, попыталась спихнуть чужую ладонь со своего колена…
– Убери… – пробормотала едва слышно, даже не надеясь, что Адам услышит. – Мать твою, убери, пожалуйста…
– Не бойся ты, – он так же тихо усмехнулся, не глядя в мою сторону, но продолжая методично оглаживать покрывшуюся мурашками коленку, по сантиметру задирая подол платья. – Всем похуй на тебя, Олесь. Все настолько бухие, что никто не заметит. Расслабься…
Сглотнула слюну, пытаясь отклониться от него подальше, но невольно избегая коснуться Веркиной спины. Поймала себя на том, что больше не спихиваю нахальную ладонь, а просто накрываю тёплые мужские пальцы своими… Медленно, опасаясь резких движений и привлечения чужого внимания, вытащила руку из-под стола.
– Прекрати… – я неправдоподобно всхлипнула, чувствуя, как по спине издевательски ползёт липкая капля горячего пота. – Вера… рядом…
Ладонь застыла на несколько секунд, чуть приспустила ткань уже практически задранного до предела платья…
– Мы же ничего такого не делаем, Олесь… – на этот раз тихий голос Адама прозвучал хрипло и как-то… отчаянно что ли…
Я… промолчала. Лишь закусила губу, неестественно выпрямляя спину и до одури сжимая тонкую ножку бокала, пялясь в искрящееся на поверхности вина отражение потолочных ламп…
Зал померк. Чужие несмолкающие голоса, смех, громкая музыка, звон посуды, запахи еды, свежих букетов и чужих духов – всё осталось там, за незримой чертой, за которой живут обычные хорошие люди. Не предатели… Там честность всегда побеждает хитрость, там можно смело смотреть в глаза окружающим, не пряча камень за пазухой, там есть настоящая дружба, душевная чистота, внутренний свет. А здесь… Здесь нет нихрена, кроме полынной горечи во рту, раскалённого песка под босыми ступнями, плавящегося пустынного воздуха, болезненного жара в груди и нас двоих…
Я лишь сдвинулась вперёд, прижимаясь животом к краю стола и складывая перед собой дрожащие руки, чтобы надёжнее спрятать от чужих глаз подмятое почти до лобка платье, голые бёдра над резинками чулок и мужскую ладонь, неспешно ласкающую кожу и целенаправленно охватывающую всё больший радиус прикосновений…
…Испуганно вскинула глаза, когда Верка резко поднялась с места, задев меня краем своего наряда. Следом за ней чуть поодаль поднялся Валентин Михайлович…
На миг ощутила, как рушится мир, прижимая меня к земле тяжестью бетонной плиты, погребая под собой всё вокруг…
– Лесь, да возьми ты вон чистую тарелку! Ешь давай! Сидит она тут как в гостях… – подруга нахмурилась, торопливо водружая передо мной девственное блюдце. – Я, если что, пойду с папой потанцую. Слышишь, Адам? – она повернула голову, протянула над моей головой ладошку, потеребила Адама за плечо, доверчиво улыбнулась… – Я с папой танцевать, ок? А то ни одной фотки нет, а я обещала, что вытащу его на какой-нибудь трогательный медляк с дочкой. Вы тоже тут не сидите – идите потанцуйте хоть! – Верка вылезла из-за стола, придвинула стул, чтобы пройти за нашими спинами… – Пойдём, пап…
Несколько долгих напряжённых секунд, пока Верка и Валентин Михайлович протискивались позади нас, чтобы выйти на танцпол… Очередной конкурс?! Или просто подходящая музыка для пары отца и дочери?
Сжавший тисками панический страх отступил…
– А пошли тоже, Олесь, реально, – Адам наконец оторвал ладонь от моего тела и переложил к себе на колено, не торопясь доставать руку из-под скатерти, чтобы не вызывать подозрений. – Давай потанцуем…
На покрывшейся мурашками коже бедра колко остывала фантомная вселенская пустота. Жар схлынул, оставляя после себя смутное ощущение неудовлетворения и сожаления…
– А пошли.
Я дёрнула под столом платье, опуская подол. Залпом осушила бокал, отодвигая стул и вставая на ноги. Вложила пальцы в протянутую ладонь Адама, поднявшегося вместе со мной, бросила взгляд в его чуть напряжённое сосредоточенное лицо… Смущённо улыбнулась, отводя глаза, делая вид, что не замечаю жадного решительного блеска в его расширившихся зрачках и пошлой самодовольной ухмылки на тонких чувственных губах…
Всего лишь безобидный танец на виду у всех. Это совсем не подло… Адам уже танцевал сегодня с Татьяной Борисовной, с Альбиной, с Леной… И это не вызывало никаких подозрений ни у кого из присутствующих – всего лишь дань вежливости и уважения к матери, сестре и одной из подруг именинницы, пока сама Верка дважды танцевала с моим Игорьком. Правда, тогда ещё все были трезвые, а сейчас… А сейчас тем более всем плевать, да.
Тот факт, что сейчас любое своё поведение можно списать на действие алкоголя, приносил мнимое облегчение – я практически повисла на шее у Адама, расслабляясь и полностью отдавая ситуацию в его руки. Если бы ещё допустимо было уткнуться лбом в его пиджак, я была бы самой счастливой женщиной на земле…
– Твой бывший с тебя глаз не сводит, Олесь, – голос Адама мягко зашелестел прямо над ухом, дыхание согрело висок… – Ты ему что-то обещала сегодня?
– Нет, – честно покачала головой, не желая открывать глаза. – Пусть смотрит, вообще пофиг…
Он лишь крепче обнял меня, как-то совсем уж интимно прижимая к себе. Нарочно перед Серёгой выпендривается? Тоже мне…
– Не боишься, что он что-то заподозрит? – Адам насмешливо хмыкнул, резко разворачивая меня в другую сторону, словно закрывая от остальных танцующих пар.
– Да пусть подозревает что хочет, – я осторожно выглянула из-за его плеча, ища глазами Верку. – Даже если о чём-то догадается, он никогда никому не скажет. В нём я уверена, если что…
– М-м-м?! – голос Адама стал жёстче и громче, плечо под моими пальцами ощутимо напряглось. – Так доверяешь бывшему мужу? Серьёзно?
По телу возбуждённо прокатилась волна лихорадочной дрожи… Ревнует?! Меня?
Почему-то пьяно хихикнула, всё-таки на миг счастливо прислоняясь лбом к его плечу… Тут же снова подняла голову.
– Доверяю, конечно, – я игриво закусила губу, беззастенчиво разглядывая уложенную волосок к волоску бороду, невольно вспоминая о том, как она колется и щекочет щёки при поцелуе… – А ты… Ревнуешь?
– Я? – Адам насмешливо выгнул бровь. – Пока нет.
Разочарованно поджала губы. Глубоко вздохнула, всё-таки бросая короткий взгляд в сторону Сергея, сейчас занятого разговором с Зоей.
– Я тебе… настолько безразлична? – подняла на Адама большие наивные глаза, прекрасно понимая, что переигрываю.
– Дурочка, – Адам предупреждающее оскалился. – Тебе не понравится моя ревность, поэтому лучше не надо, Олесь…
Лучше не надо, да. Но…
Мне надо. Желательно прямо сейчас. Просто знать, что этот человек способен на собственнические чувства по отношению ко мне, что я занимаю хоть какое-то место в его душе, что я для него если не в одном ряду с Веркой, то хотя бы не в последнем…
Сергей, словно почувствовав мой свербящий зрительный посыл, повернул голову, машинально отыскивая глазами источник дискомфорта. Вопросительно поднял подбородок, натыкаясь на мой нетерпеливый взгляд…
Демонстративно помахала ему. Неожиданно даже для себя зачем-то послала воздушный поцелуй, тепло улыбнулась, игнорируя Серёгину охреневшую растерянность на мой дурацкий жест…
– Это ты сейчас нахуя? – Адам с искренним недоумением нахмурил брови, сбиваясь с шага, увеличивая между нами расстояние, но продолжая удерживать меня за талию. – Назло мне что ли, Олеся?
Покраснела до корней волос…
– Угу, – опустила взгляд, рассеянно ковыряя расстегнутую пуговку на воротнике его рубашки…
– Зачем? – Адам медленно потянул меня на себя, снова начиная парное движение. – Ждёшь реакции?
Шумно втянула в лёгкие воздух, касаясь кончиком носа его шеи, вдыхая такой знакомый аромат мужской кожи…
– Наверное…
– Какой? – вопрос прозвучал резко и как-то… высокомерно. Обидно…
Чувствовала его напряжение, его холод в эту минуту, какое-то ментальное отстранение. Знала, что немного перегнула палку, но мне слишком сильно сейчас хотелось настоять на своём…
– Какой реакции, Олесь? – Адам повторил вопрос, едва ощутимо скользя ладонью между моих лопаток, легонько обнимая пальцами шейные позвонки…
Он делал так прежде, когда хотел поцеловать. Доведённый до автоматизма жест, но сейчас, на виду у всех, он возбуждал до исступления…
Закрыла глаза, непроизвольно откидывая голову назад, усиливая давление мужской руки. Господи, какая же я пьяная, оказывается…
– Какой реакции? – тон Адама стал жёстче и нетерпеливее, пальцы чуть сжали шею, цепляя волосы…
Дался ему этот вопрос…
– Какой-нибудь… – пробормотала, неосознанно подаваясь к нему, вжимаясь сползшим лифом в его живот, тыкаясь лбом в ключицу… – Но если тебе всё равно…
– Олесь, не играй с огнём… – глухое предупреждение в голосе, почему-то сейчас так сводящее с ума…
– Иначе… Что?.. – я потёрлась виском о пиджак. Опустила руку, игриво пробежалась ладонью по широкой мужской груди, ощущая сквозь тонкую ткань рубашки обжигающий жар его тела…
– Олесь, кругом люди! – резкая агрессивная злость острым лезвием резанула слух. Адам клещами вцепился в моё запястье, скинул с себя мою руку… – И Вера смотрит…
Мгновенно сжалась в комок, отшатываясь от него. Тело закаменело, покрылось едким потом…
– Иди за стол. Я выйду покурить, – Адам сделал шаг назад, с ледяным осуждением глядя мне в глаза и окончательно выпуская меня из объятий.
Земля ушла из-под ног. Шум праздника оглушил, заставляя вернуться в реальность и осознать происходящее…
– Хорошо… – от стыда хотелось провалиться сквозь землю. – Мне… Мне надо… тоже выйти. В туалет…
Отвернулась. Отчаянно желая уйти первой, на негнущихся ногах устремилась к выходу из зала…
*35*
Склонилась над раковиной, плеснула в лицо ледяной воды. Стиснула зубы, чувствуя, как холодные капли стекают по шее, затекают под лиф платья, смешиваясь с горячим потом. Подняла глаза в зеркало…
Щёки горели огнём. От бурлящего в крови нездорового адреналина, от перешедшего все границы перевозбуждения, от пожирающего изнутри стыда… Наверное, мне следовало забрать сына и уехать домой. Это единственное и последнее, что я могла бы сделать, чтобы не сжечь напалмом ту тонкую нить, что ещё осталась между мной и Верой…
Но я уже знала, что не поступлю так. Осознавала, что останусь до конца, плавясь в собственном извращённом предательстве и сходя с ума от близости Адама. Нет во мне столько гордости, чтобы уйти сейчас… Ничего нет. Будь я немного трезвее… умнее, лучше, порядочнее, я бы ушла. Но в этот момент просто не могу…
Хотелось заплакать. Вытравить вместе со слезами этот разъедающий яд, иссушить отравленные воспалённые внутренности, успокоить кипящую кровь. Избавиться от раздирающего губительного жала… Но слёз не было. Глаза оставались сухими, лишь сияли ненормальным неоновым светом в полумраке стерильного помещения…
Хлопнула дверца кабинки. Какая-то женщина быстро сполоснула руки, оторвала бумажное полотенце, на ходу скомкала его, выбросила в мусорку… Ушла, цокая шпильками по мраморному полу…
Что мне делать, Господи?! Даже не сейчас, а завтра, послезавтра… Так нельзя. Просто невозможно жить… А самое страшное, что вернуть всё на круги своя уже не получится…
Оттолкнулась от раковины. Глубоко вздохнула, оглядывая себя в зеркале. Всё это платье, причёска, макияж… Красиво, но так неестественно почему-то… Хочется надеть простой летний сарафан, выбежать из подъезда, торопливо залезть в салон лендкрузера, прижаться губами к колючей щеке, точно зная, что впереди маячат несколько часов свободы и счастья…
Я больше не подойду первая. Я вернусь на своё место рядом с Сергеем, я больше не сяду между Верой и Адамом, я даже не стану ловить его взгляд. Я просто останусь с ними до конца вечера… Для неё тенью, для него застрявшим осколком. Ей я просто нужна, а он… Пусть только тоже не подходит, не говорит ничего, не смотрит так… Но уйти я не могу. Не могу, мать вашу!
Со злостью толкнула дверь. Вышла в коридор, свернула в сторону зала – если Адам уже там, то я смогу с чистой совестью тоже сходить покурить, не опасаясь наткнуться на него. Прошла мимо лифта к выходу в холл…
Сергей вырулил из-за поворота прямо мне навстречу, преградив путь. Несколько секунд с удивлением созерцал мою растрёпанную физиономию…
– Оле-е-есь… – он выставил руку, уперев ладонь в стену и наконец расплываясь в горькой пьяной улыбке. – Как дела, молодая?
Да бля-я-ядь…
– Серёж, ну не сейчас… – я попыталась обогнуть его с другой стороны. Ну почему все мужики такие – когда я жду его визита месяцами, он даже не звонит, а когда он только раздражает и мешается под ногами – так сразу "Оле-е-есь"? Бесит…
– Да погоди ты… – он приобнял меня одной рукой. Тут же перехватил поперёк живота второй ладонью, едва я попробовала увернуться и позорно сбежать. Удержал за талию, обнял со спины… – Поехали домой, Олеська… – он прижал меня к себе, пристраивая подбородок на моём плече. – Так я что-то заебался уже сегодня…
Затихла на пару секунд, мысленно рисуя дальнейшую картину происходящего – вполне ещё бодрый бывший муж, быстрый секс где-нибудь в ванной, ибо дожидаться, пока сын уснёт, Сергей сейчас не станет, пьяный храп на всю спальню после… На миг захотелось поддаться этому привычному течению обстоятельств – ещё пару месяцев назад подобный расклад был потолком моих мечтаний. Но сейчас это всё почему-то кажется таким примитивным и бессмысленным…
– Серёг, перестань, – я примирительно усмехнулась, пытаясь расцепить его руки. – Праздник в самом разгаре, я не хочу домой. Поезжай, раз устал, могу ключи дать, если своих нет…
– Да что я у тебя один делать буду? – Сергей порывисто возмутился. – Поехали, Олеська… – он шумно задышал мне в ухо, прилагая усилия, чтобы удержать меня. – Выглядишь шикарно, кстати, всё хотел тебе сказать…
– Я всегда шикарно выгляжу, Серёж, – я всё-таки рассмеялась, смягчаясь от комплимента, молясь про себя о том, чтобы Игорь не выбежал в туалет и не увидел меня, зажимающуюся с его отцом. – Но мне приятно, что ты хотя бы сегодня это заметил…
– Конечно заметил! – муж присосался к моей шее слюнявым поцелуем. – Все заметили… Вон даже этот… – он больно прикусил кожу, попытался зарычать, но лишь хрипло булькнул. – Амбал Веркин… Адам…
Боже… Замерла от этих слов, чувствуя, как щемящий детский восторг затапливает сознание, как в груди вспыхивает щекотное удовлетворение. Я знала…
– Серьёзно? – развязно хихикнула, даже наклонила голову, позволяя мужу продолжать себя целовать. – Это к нему, кстати, твой сын ходит на занятия по стрельбе…
– Реально? – Сергей, кажется, искренне изумился, забыв о милостиво предоставленной возможности дать волю губам и языку. – То есть ты с ним плотно общаешься? Я так и думал… – он тихо усмехнулся. – Блядь, ну Олеська…
Мать его…
– Чего Олеська?! – я излишне активно ударила его по руке, безрезультатно пытаясь повернуться к нему лицом. – Ничего такого, что ты там себе напридумывал…
– Да нихуя я не напридумывал, мне-то ты не пизди, а, – его голос стал грубым и нахальным, показательно-разочарованным. – Подружка, сука…
Поджала губы, прекрасно понимая, что обмануть я могу кого угодно, но не бывшего мужа, который меня знает как свои пять пальцев. Он и раньше всегда ловил меня даже на мелком вранье, будь то лишняя тысяча, потраченная на очередное платье, или внезапная занятость в выходной день, когда он просил отогнать машину на мойку, а я ленилась и ссылалась на домашние дела…
Прошипела, злясь прежде всего на саму себя:
– Не знаю, что ты имеешь ввиду, но я очень надеюсь, что ты не будешь делиться своими подозрениями с кем бы то ни было. Сам потом в дураках окажешься…
– Да ты что, Оле-е-есь… – Сергей вновь прижался щекой к моей щеке, стискивая объятия. – Ты же меня знаешь…
– Знаю, – я глубоко вздохнула, обмякая в его руках.
Вот он – свой, родной, привычный, вечный, которому можно полностью доверять. Так какого чёрта так противно сейчас? Я так осуждала образ жизни бывшего мужа, а теперь сама скатилась до его уровня…
– Серьёзно у вас всё, Олесь? – Сергея, кажется, весьма забавляла сложившаяся ситуация. – Или как?..
– Отстань, – я дёрнулась в его руках. – Вообще не понимаю, о чём ты…
Он только рассмеялся, зарываясь носом в мою уже изрядно помятую прическу.
– Эх, Олеська…
Наверное, я ощутила присутствие Адама в этом коридоре ещё до того, как он сам дал о себе знать. Уловила какую-то странную напряжённость в воздухе, испытала мгновение отчаяния и раздрая…
– Олесь! – хорошо поставленный громкий голос, как раз такой, чтобы быстро и чётко отдавать команды во время стрельбы…
Вздрогнули оба. Серёжа ещё на секунду замешкался, но тут же разжал руки, повинуясь моему истошному порыву оглянуться…
Сердце ударилось где-то в горле, перекрывая дыхание и провоцируя приступ лёгкой тошноты. Щёки вспыхнули разбушевавшимся огнём, на висках проступила испарина…
Адам смотрел так, словно готов был вцепиться в горло. Не Сергею, нет. Мне.
– Д-да?!. – я с трудом выдавила подобие так называемой улыбки.
Видела, как блестят в полумраке его глаза, как из-за пристального взгляда исподлобья чёрные брови разлетаются вверх, как лоб прорезает чёткая морщина, как подрагивают крылья носа, как губы превращаются в тонкую бескровную линию…
– Тебе пора в зал, – спокойный ледяной тон, почему-то пугающий до дрожи…
Сергей рядом насмешливо хмыкнул.
– Дай угадаю – Вера её небось заждалась? Где же лучшая подружка Олесечка… Ау-у-у…
Ненавижу, когда он пьяный… Ненавижу, блядь!
Адам стремительно шагнул вперёд. Перевёл на него ленивый предупреждающий взгляд…
– Ты…
Серёга на удивление быстро отскочил назад. Похоже, не настолько он пьян, как казалось поначалу…
– Я как раз собирался тоже в зал, – сарказм в голосе муж скрыть так и не смог. – Пойду… – он явно хотел добавить что-то ещё, но вовремя прикусил язык, только покачал головой, неторопливо разворачиваясь в направлении холла. – Не скучайте, ребята…
– Серёж! – я в отчаянии рявкнула ему в след, сама не зная что хочу сказать. Точнее, как оформить собственную невысказанную просьбу…
– Олесь, – Серёжа мгновенно поднял руку, оборачиваясь и вскидывая на меня вполне трезвые серьёзные глаза. – Я сказал – между нами, значит – между нами. Не парься. Кому как, – он демонстративно смерил Адама брезгливо-жалостливым взглядом, – а мне ты можешь полностью доверять, – он уже скрылся за поворотом. – Всем пока…
Доверять… Что я теперь знаю о доверии, блядь? Но ему я верю, да. И я точно знаю, что он не проколется…
Прикрыла на миг глаза, внутренне отпуская ситуацию. Повернулась к Адаму, потупила взгляд…
– И что это было, Олесь? – он не сдвинулся с места, стоя напротив меня и разглядывая моё бордовое от нелепого виновато-стыдливого смущения лицо.
Даже отсюда чувствовала тонкий аромат летнего дождя, прохладу ночной сырости и запах свежего сигаретного дыма… Выходил курить на улицу? Могла бы заранее об этом подумать…
На языке вертелись сотни шутливых и язвительных ответов, но я прекрасно понимала, что сейчас они не прокатят. Лучше бы Игорь нас застукал, честное слово… Я понятия не имею о том, как должен реагировать несвободный мужчина на то, что его любовница обнимается со своим бывшим мужем…
– Пойдём тоже к гостям… Пока реально никто не хватился… – я устало улыбнулась, опуская голову.
– Не хватятся. Там уже никому ни до кого нет дела, – Адам прислонился плечом к стене, пару раз машинально размяв кулаки, но тут же пряча руки в карманы брюк. – Так что это было, Олеся?
Правда злится? Или делает вид?
– Что, теперь ревнуешь? – я не сдержала кокетливую улыбку, поднимая полный невинной надежды взгляд.
– Теперь да, – он равнодушно кивнул.
Помолчала, кусая губы и ожидая ещё хоть чего-нибудь…
– И-и-и?!
– И я сказал, что тебе не понравится, Олесь.
Почему-то по спине прокатилась волна неприятной дрожи, губы непроизвольно затряслись… Далась мне эта ревность!
– Понятно… – я сглотнула слюну, пряча глаза и чувствуя, как нарастает отчуждение между нами, попутно мысленно подыскивая слова оправдания. – Вообще-то, повода нет. Он перепил немного… Да и я тоже… – так себе объяснение, но какого хрена я вообще должна оправдываться перед чужим мужиком? Абсурдная ситуация… – Это не то, что у вас с Верой, – шмыгнула носом, вместо Адама ощутив прилив нездоровой ревности, – любовь там и прочее…
– Решила отношения выяснить? – он хищно прищурился, вытащил руки из карманов, демонстративно сложил локти на груди. – Ну давай.
Чего?! Отношения?
– А у нас с тобой есть отношения? – я горько усмехнулась, хлопая себя по лбу. – Не знала, что это так называется – когда ты трахаешь подругу своей подруги…
Адам оттолкнулся от стены. Встал ровно, широко расставив ноги и глядя на меня совсем чужим тяжёлым взглядом.
– Мне похуй, как это называется. Тогда было назло, а сейчас что, Олесь, м?
Глубоко вздохнула, просто не понимая, что он хочет от меня услышать. И в принципе не представляя, что нужно говорить в подобных случаях…
– А сейчас… – я огляделась по сторонам. – Можешь поцеловать, пока никто не видит, – игриво улыбнулась, холодея внутри и наблюдая за тем, как вытягивается его лицо. – Один раз…
Видела, как стальная непримиримость в его глазах сменяется сумбурным удивлением, как непроизвольно дёргаются уголки его сжатых губ, как морщина на лбу становится ещё глубже…
– Ты серьёзно? – Адам цинично выгнул бровь, дожидаясь моего неуверенного кивка. – Да как скажешь, Олесь…
Он стремительно шагнул вперёд, и я невольно отшатнулась, пытаясь разглядеть в его глазах хоть каплю привычного согревающего тепла… Но то ли он действовал слишком быстро, то ли я не успела перехватить его взгляд, то ли в нём кроме нетерпеливой озлобленной похоти действительно ничего не было…
Тяжёлая ладонь сдавила в затылок, заставляя меня нелепо прогнуться и неудобно отклониться назад, пальцы второй руки сжали подбородок, отчего в горле мгновенно встал ком, не позволяющий сглотнуть слюну и сделать нормальный вдох…
По венам ударил страх. Не адреналин, не пьянящее возбуждение, а реальный панический страх, взметнувшийся в животе острыми парализующими осколками стекла…
Лишь широко распахнула глаза, когда лицо Адама приблизилось к моему. Ошеломлённо заморгала, едва его губы напористо вжались в мой приоткрытый рот, заполняя его вкусом чужой слюны… Протестующе пискнула, ощущая, как колко и больно отпечатывается на коже чёртова укороченная борода, попыталась обнять широкие мужские плечи, но лишь нелепо поскребла ногтями но натянутой ткани пиджака…
Если до этого я чувствовала отголоски какой-то иррациональной вины, то сейчас она полностью растворилась в моменте. Весь выпитый за вечер алкоголь забурлил в крови, пробуждая в глубине сознания сокрушительный неистовый вихрь эмоций, сдерживаемых так невозможно долго… Я не просто скучала по этому человеку. Не просто тихо и скуляще ревновала, не просто мечтала о каком-то знаке внимания с его стороны, не просто из кожи вон лезла, чтобы вызвать в нём ответное чувство. Я копила в себе это пожирающее изнутри напряжение, чтобы сейчас сорвать все пружины, устремиться ввысь и там победно взорваться сверхновой…
Панически хотелось глотнуть воздуха, уцепиться хоть за какую-то опору, распрямить спину, не боясь остаться без поддержки и упасть… Но мне оставалось только нечленораздельно мычать, отклоняясь назад всё сильнее, с трудом выдерживая неистовый подавляющий натиск, сгибая позвоночник под непозволительным углом и протестующе постанывая в этой реально неудобной позе. В конце концов, сейчас эти мелочи воспринимались лишь как досадные малозначительные неудобства…
Адам дернул рукой, возвращая меня в нормальное вертикальное положение. От этой резкой координации движений закружилась голова, коридор за его спиной перевернулся с головы на ноги…
Порывисто втянула в горящие огнём лёгкие глоток воздуха. Обхватила Адама за шею, пытаясь удержать равновесие. Попятилась, когда он, целенаправленно глядя поверх моей головы, двинулся вперёд, подталкивая меня к стене, завешанной тяжёлой синей портьерой, скрывающей административные двери от глаз посторонних в период работы ресторана…
Закуток между панелями и шторой не больше тридцати сантиметров. Душная пыльная теснота, кромешная тьма, наши наверняка проступающие сквозь ткань силуэты… Плевать.
Неосознанно выгнулась, помогая грубым мужским ладоням наощупь сдирать с груди лиф платья, сдавленно застонала, ощущая, как горячие пальцы безжалостно сминают обнажённую кожу, сдавливая соски и причиняя достаточно дискомфортную боль… Всё-таки злится, да? Впрочем, мне всё равно…
Ощутила, как врезавшаяся в затылок ладонь больно давит на череп, окончательно избавляя голову от остатков растрепавшейся причёски. Почувствовала, как пальцы на секунду замирают, ощупывая шпильки и невидимки, царапающие макушку, но тут же давят снова, больше не обращая на заколки никакого внимания… Послушно присела на корточки, путаясь в подоле длинного платья, неловко привалилась на бок, цепляя лежащий на полу край тяжёлой шторы. Наконец примостилась на колени, наплевав на затрещавшую струящуюся ткань и безвозвратно испортив форму юбки… Не до неё сейчас, да. Потянулась к ширинке, в темноте не различая ничего, отыскивая ремень наощупь…
Адам размашисто отбросил мою руку. Сам вжикнул молнией, торопливо подтаскивая меня к своему паху…
Голова закружилась лишь сильнее. Не осталось ни мыслей, ни доводов, ни каких-то иных желаний. Только жадная всепоглощающая потребность, сконцентрированная в этом тесном удушающем пространстве…
Сейчас, в темноте, без зрительной оценки ситуации, происходящее воспринималось остро, запредельно, на уровне голых инстинктов и эмоций. Чужой вкус, сладость собственной слюны, пряный запах мужской кожи… Член толкнулся быстро и глубоко, вызывая приступ паники и неосознанный страх не справиться с ощущениями, потерять контроль над собственными навыками. Истерзанные поцелуем губы болезненно защипало, абсолютная неспособность пошевелить языком вогнала в парализующий ступор… Машинально попыталась пальцами перехватить член у основания, тактильно оценить размер, чтобы хоть так передать мозгу сигнал о том, что я смогу справиться… Адам лишь надавил на затылок второй рукой, толкаясь ещё глубже в горло. Сдавленно зашипел, напрягаясь всем телом и стискивая мою голову до звона в ушах…
