Текст книги "Капкан (СИ)"
Автор книги: Виктория Анкай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
Чёрт побери, от него слышать подобные нравоучения так же абсурдно, как рассуждать на эту тему с Веркой…
– Да не знаю я… – мне почему-то стало обидно за подругу. И за себя тоже… – И вообще, не тебе об этом говорить! Ты же трахаешься на стороне! И для тебя это нормально! Или ненормально…
– Да нихуя это ненормально, Олесь! – Адам почему-то вызверился только сильнее. – Но от того, целуемся мы тут или нет, нихрена не поменяется! Поздно искать способ выдать проёбанное за прекрасное! – он шумно выдохнул, раздувая ноздри. – Олеся, ну почему, мать твою, вы, бабы, такие дуры, а?! Это вечное желание оправдать всё, принести в жертву хоть какую-то, блядь, херню, чтобы казаться белой, сука, и пушистой… Нахуя? – он снова грубо дёрнул меня за руку, гневно сверкая глазами и стискивая челюсти. – Ты мне… член вылизывала, стонала, твою мать, пока кончала, а теперь – смотри-ка, от какого-то поцелуя со слезами на глазах отворачиваешься? – его зычный злой рык, кажется, давно разносился за пределы кабинета. – Ебать как благородно! Верке полегчает, если узнает, правда?
Шмыгнула носом, безбожно краснея и пытаясь высвободить руку из его хватки. Ненавижу его сейчас! Просто ненавижу…
– Да что ты на меня орёшь?! – я тоже повысила голос, раздражаясь на какую-то циничную правоту его слов. Мать вашу, а как было хорошо так думать: не целуешься – значит ничего серьёзного, всё поправимо, черта не пройдена… – Это не мои слова! Это какой-то психолог говорил…
– Психолог?! – Адам издевательски усмехнулся, с трудом сдерживая сверкавшую в глазах ненависть. – Психологов они смотрят, блядь… Охренеть…
– А вдруг он прав?! – вопрос получился таким отчаянным и полным надежды, что я почему-то даже не сомневалась в том, что собеседнику непременно захочется его опровергнуть…
Отвратительный момент. Мы поругались… И из-за чего?! Действительно ерунда ведь… Но сейчас мне так сильно хотелось из женской солидарности добавить гирю на чашу весов именно дружбы, что уступить просто не получалось.
– Да конечно прав, Олесь! Конечно! Главное – не целуйтесь! И мир станет чище и добрее!
Нестерпимо тянуло послать его прямиком к Верке со своими претензиями…
– А вдруг станет? – прошипела с обидой, вновь пытаясь выдернуть руку. – Если для неё это важно… Ты же сам… вчера… Я просила тебя, а ты не стал! Потому что она тебе сказала…
Адам замер на миг. Сцепил зубы, глядя на меня как на врага…
Зажмурилась, из последних сил сдерживая слёзы, прекрасно понимая, что он может психануть и уйти в любой момент…
– Да мало ли что вчера! – Адам рванул меня за запястье к себе. Крепко обнял второй рукой за талию. Протяжно выдохнул мне в висок… – Олесь, давай не будем больше обсуждать эту тему. Просто закроем… – он провёл носом по моим волосам, переходя на шёпот. – Я не могу спать с женщиной и не целовать её. Кто-то, возможно, может, психолог вон ваш. А я не могу…
Замерла, растворяясь в этом осознании своеобразного триумфа, растекаясь от какого-то воспалённого удовольствия при звуках хрипловатого мужского голоса и тепла чужих ладоней. Подняла лицо, беспрекословно принимая собственную полную капитуляцию, на которую я так надеялась в глубине души…
Жёсткая борода больше не казалась колючей. Наоборот, мне безумно не хватало этого ощущения на коже, не хватало жадного прикосновения сухих обветренных губ к своим губам, уже до боли знакомого чужого вкуса во рту, мгновенной реакции собственного тела на эту близость…
Не осталось физических сил противостоять торопливому жадному напору, и я отклонила голову назад, теряя опору под ногами и с восторгом ощущая, как на затылок уверенно ложится жёсткая ладонь, не позволяя отстраниться, а лишь усиливая натиск поцелуя. Не сдержала ликующую улыбку, обвивая руками мужскую шею и сильнее прижимаясь к широкой груди…
– Другое дело, Олесь, – Адам тоже усмехнулся, приподнимая меня в воздух на несколько сантиметров от пола, но тут же опуская обратно. – Впредь давай без этих бабских заморочек, ладно?
Бездумно кивнула, потираясь виском об его щёку и не открывая глаза. Только довольно улыбнулась, готовая сейчас согласиться на что угодно…
– Всё, я ушёл, – Адам резко разжал руки, выпуская меня из объятий. – На следующей неделе привози Игоря на тренировку, – он подмигнул, отступая к двери. – Удачного рабочего дня, Олесь! – он последний раз обвёл насмешливым взглядом кабинет за моей спиной, прежде чем резко распахнуть дверь и закрыть её с той стороны.
– Пока… – машинально прошептала в ответ, продолжая зачем-то смотреть ему в след и счастливо улыбаться…
*24*
Выходные…
Мир остановился. Завис в пространстве в напряжённом ожидании, перестав крутиться вокруг своей оси. Замер в бесконечном безвременье, в котором не существует ритма жизни. Затих в пустоте, оглушая тишиной и вынуждая давиться застрявшим в горле безмолвным нетерпеливым криком. Я уже забыла, как это – быть безнадёжно влюблённой и ждать встречи…
Всё вокруг словно проходило мимо меня, не касаясь сознания и не оседая в памяти. Ни примерка платья с подругой, когда Верка пришла ко мне на работу и долго крутилась перед зеркалом, пока я привычно и по большей части машинально осыпала её дежурными комплиментами; ни верещание довольного жизнью сына, нагло требующего денег на полноценный обед в каком-то кафе вместо домашнего супа и пюре, раз уж мамы в любом случае нет дома; ни осточертевшая работа, внезапно ставшая не такой уж и осточертевшей; ни многочисленные клиенты, вечно всем недовольные и будто только и дожидавшиеся выходных, чтобы вылить на меня всё своё недовольство; ни вечерние короткие телефонные разговоры ни о чём с подругой, заканчивающиеся моим неизменным демонстративным зевком и жалобным намёком на то, что я жутко устала и хочу спать – ничего из этого привычного графика не тревожило мой разум и не бередило сердце ни секунды, забываясь практически сразу, не оставляя ни следов, ни отпечатков. Всё пустое, суета…
Мне почему-то не хотелось подгонять время. Зачем-то хотелось растянуть эту мучительно-сладостную пытку ожидания. Наверное, потому что я точно знала, что подобных эмоций в моей жизни больше никогда не будет… Слишком мы становимся приземлёнными с возрастом, так редко бросаемся в омут с головой, не позволяя ненужным чувствам брать верх над разумом, так боимся совершать ошибки, руководствуясь прошлым опытом, так отчаянно держимся за собственную стабильность и уверенность в завтрашнем дне, что сознательно не берём на себя ответственность даже за возможность возникновения непривычных или непредвиденных обстоятельств. Чёрт, кажется, это сказал тот же самый психолог…
Я не надеялась на проявление Адама за эти дни. Просто потому что прекрасно понимала и принимала тот факт, что он дал нам обоим время соскучиться. Предоставил шанс испытать ещё более спонтанные и острые чувства при следующей встрече, но при этом рискнул подсадить нас обоих на эти эмоции окончательно. И да, это его игра, но в этот раз у меня выходило на удивление легко играть по чужим правилам. Они неожиданно оказались для меня близки и понятны. Настолько, что мне не составляло труда подыграть в нужный момент, уступить право подачи или всё-таки сделать свой ход. Более того, Адам тоже отлично умеет считывать мои реакции и легко забирает инициативу именно тогда, когда мне хочется её отдать… Так происходит всегда, когда люди влюблены, да. Куда оно только девается с годами…
Впрочем, того же Серёгу я никогда не понимала. Даже в период безоглядной влюбленности его закулисные интриги и намёки были выше моего понимания. Слишком тонко, излишне пафосно, чересчур невпопад… Я часто делилась с Веркой своими переживаниями по этому поводу, и мы вместе пытались разгадать шарады непонятного мужицкого поведения. А сейчас я даже не могу ей рассказать о том, как же легко и забавно находиться вот в таких ни к чему не обязывающих отношениях с Адамом, не имея будущего и не возлагая надежд на что-то большее…
К началу рабочей недели нервы звенели так, что сосредоточиться на чём-то было просто невозможно. Я окончательно перестала воспринимать происходящее вокруг, продолжая жить и работать больше по привычке. Дома могла полчаса бездумно пятиться в окно или в экран работающего телевизора, улыбаясь как идиотка и не с первого раза умудряясь расслышать обращения собственного сына. Какая-то внутренняя энергия бурлила рекой, хотелось действовать – что-то натворить, всем помочь, поделиться обезумевшей радостью со всем миром, просто кричать от переполнявшего душу счастья. Но в то же время не хотелось ничего делать – всё это такие мелочи в сравнении с чем-то далёким, прекрасным и недоступным для меня… И я прекрасно понимала, что уже поздно пытаться утихомирить разбушевавшиеся чувства – чуть позже это обязательно получится, разум возьмёт верх, а сейчас водоворот слишком стремительный и сокрушительный. И от него нет спасения никому…
***
Потёрла виски, в сотый раз ругая себя за невнимательность. Отложила мышку. Потянулась за телефоном, тыкнула в переписку с сыном…
"Ты помнишь, что сегодня тренировка? Я освобожусь пораньше, заберу тебя из школы отвезу"
Если у него урок, то может не ответить сразу…
Господи, как же невыносимо ждать! Я готова освободиться прямо сейчас, потому что толку от меня сегодня всё равно нет! Я не могу работать в таком состоянии! Просто не могу! Меня скоро подташнивать начнёт от этого ненормального волнения…
"Да помню я всё"
Выдохнула, прикрыла глаза, пытаясь расслабиться.
Боже мой, конечно он помнит. Потому что я пятьсот раз за утро ему об этом напомнила. Потому что я лично перестирала его форму, наконец заказала ему на последние деньги дорогущую спортивную сумку для немногочисленной экипировки, радуясь при этом больше самого сына, я прожужжала ему все уши о том, как прекрасен и полезен этот вид спорта, впервые в жизни так откровенно манипулируя собственным ребёнком… Конечно, он всё помнит, мать вашу! И всё равно я не могу не опасаться того, что что-то может пойти не так…
***
Закусила губу, едва успев затормозить в плотном потоке машин. Виновато покосилась на залипшего в своём телефоне Игоря… Не заметил. Выдохнула, машинально вытирая потные ладошки об подол летнего короткого платья, которое я выбирала с особой тщательностью. Стиснула зубы, мысленно посылая подальше посигналившего мне водителя пежо, готового протаранить меня за задержку. Плавно тронулась с места, десятый раз за последние полчаса давая себе слово быть внимательнее на дороге…
***
Кажется, я уже не чувствовала ничего вообще, приобнимая сына за плечи и спускаясь к массивной железной двери, ведущей в подвальное помещение клуба. Нервные окончания достигли пика своего перенапряжения и оказались больше не способны принимать импульсы мозга. Во рту стало нестерпимо сухо, хотя я прикончила поллитровую бутылку воды за время поездки…
– Здрасти! – Игорь прошёл вперёд мимо охранника. – О, привет! – он тут же поздоровался с кем-то из друзей, бегающих поблизости…
– Здравствуйте, – я даже смогла улыбнуться, сама удивляясь тому, что на это остались силы.
– Зра-а-авствуйте! – добродушный дядечка в форме тепло кивнул, с умилением поглядывая на галдящих ребят.
Зашагала по коридору, пытаясь сосредоточиться на лицах родителей вокруг, даже здороваясь с кем-то из тех, кто был на прошлой неделе на стрельбище… Сердце глухо стучало в горле, отчего окружающий невыносимый шум доносился словно издалека. Даже глушился какой-то едва уловимый стыд перед новыми знакомыми, которые, возможно, догадываются о том, что произошло между мной и Адамом Тимуровичем, но не показывают вида…
Прислонилась плечом к стене, проводив взглядом скрывшегося в раздевалке сына, чувствуя, как кружится голова и подкашиваются ноги от морального переутомления. Да когда он уже придёт, чёрт его подери?! Назло что ли так долго тянет? Мог бы показаться наконец, поговорить с родителями вон, ответить на вопросы там… Мне просто нужно увидеть его глаза. Увериться в том, что он тоже ждал, что рад мне, что скучал хотя бы в половину того, как сходила с ума я…
– Мам, ты же меня подождёшь? – рядом материализовался Игорь.
– Конечно, – обессиленно улыбнулась ему, чувствуя, как вопреки всему к горлу подступает какое-то иррациональное разочарование – да, до начала тренировки есть ещё несколько минут, но никто из тренеров до сих пор не появился…
– Ребя-я-ят! – из-за поворота неожиданно вырулил Дима. – Всем добрый день! Кто со мной – строимся! Опоздавшим – штрафной канат…
Я больше не слышала и не видела ничего вокруг – ни детского визга, ни топора, ни чужих слов. Потому что сразу за Дмитрием из-за угла вышел он, Адам…
Мир перестал существовать. Рухнул у моих ног, превратившись в дымящиеся руины пепла и пыли, стал второстепенным и неважным, утратил смысл. Остался только горящий тёмный взгляд напротив, прожигающий каждый атом в моём теле, выворачивающий наизнанку всё нутро, завораживающий настолько, чтобы отдать саму душу за эти несколько секунд…
Адам отвернулся. Кивнул кому-то из родителей, взял из чьих-то рук бумажную квитанцию об оплате, мельком посмотрел на неё, сунул в карман спортивных штанов, протянул ладонь какому-то мужчине, отцу одного из мальчишек, хлопнул по плечу кого-то из крутившихся вокруг пацанов…
Тоже опустила глаза. Чувствовала, что непроизвольно улыбаюсь, но даже не задумалась о том, как это выглядит со стороны. Глубоко втянула носом воздух, безуспешно пытаясь заставить себя вернуться в реальность…
Обе группы ушли шумной гудящей оравой, многие родители тоже потянулись к выходу, некоторые занимали освободившиеся скамейки.
Осталась стоять у стены, кусая губы и для вида утыкаясь в свой телефон…
Это как глоток воздуха после долгой задержки дыхания под водой. Нет, напряжение не отпустило, но… Я получила то, чего так долго хотела, к чему стремилась – он ждал. Меня… Безошибочно разглядел в толпе, смотрел так, словно никого нет вокруг… Это выше ожидаемого. Это слишком восхитительно, на грани болезненной жестокости. И данное ощущение вселенского восторга невозможно затмить ничем…
Почему-то точно знала, что он вернётся. Хотя бы на пару минут, но подойдёт ко мне. И теперь я готова была ждать вечность…
– Присаживайтесь! – проходивший мимо охранник, проверяющий территорию после наплыва людей, широким жестом указал на свободную скамью. – Пока они там назанимаются…
– Спасибо, я… постою пока… – я широко улыбнулась в ответ, чувствуя, как в груди поёт и ликует желание расцеловать этого человека, как и всех людей на свете.
Он лишь развёл руками, неторопливо двинулся дальше по коридору, подбирая с пола чьи-то потерянные в суете фантики и салфетки…
Адам появился через пять минут. Широким шагом вышел из-за поворота, целенаправленно устремился в мою сторону…
Просто ждала, наблюдая за его приближением. Больше не прятала глаза, не скрывала улыбку, не опускала голову.
Он тоже…
Короткий кивок в сторону кабинета, и я без слов шагнула за ним. Спокойно смотрела, как он привычным движением вставляет ключ, поворачивает, открывает дверь… Уверенно шагнула вперёд, едва он гостеприимно распахнул её передо мной…
Мне больше не требовалось считывать его настроение, его ментальные посылы, его энергетику. Теперь мне хотелось, чтобы он считывал это всё с меня…
Стремительно обернулась, едва он сделал шаг следом и закрыл дверь. Задержала на миг дыхание, коснувшись локтем широкой мужской груди… Рассмеялась в голос, без зазрения совести закидывая руки ему на шею, ощущая, как крепкие горячие ладони жадно стискивают мою талию…
– Скучала, Олесь? – насмешливый шёпот Адама, шелестящий прямо над ухом, раззадоривал лишь сильнее – он же прекрасно знает, что да…
– Ну-у-у-у… как тебе сказать… – я терпеливо откинула голову, подставляя шею под его развязные торопливые поцелуи и лишь сильнее цепляясь пальцами за его футболку. – Времени особо не было…
Знала, что он мне не верит. Слышала, как он практически беззвучно фыркает на мои слова, прижимается сильнее, ощупывая руками платье между лопаток и пытаясь отыскать на нём молнию…
– Так сразу?! – я игриво нахмурилась, в шутку пытаясь оттолкнуться от напряжённого мужского живота, больше не выдерживая этого натиска со всех сторон. – А ты? Ты скучал? – я вопросительно выгнула бровь, делая вид, что не замечаю того, как грубоватые ладони нетерпеливо тянут вверх подол платья.
– Конечно… – Адам ни на секунду не замешкался с ответом, продолжая уже ощутимо покусывать моё оголённое плечо. – Очень… Сильно…
– Так я и поверила… – хихикнула, уже не в силах терпеть это щекотно-болезненное ощущение на коже и пытаясь хоть немного отстраниться или увернуться. – Э-э-эй… У тебя тут замка нет вроде…
– Чёрт… – он с ошарашеным недоумением вскинул голову. В ту же секунду обнял меня крепче, рывком развернул в сторону, заставив налететь спиной на входную дверь и навалившись сверху всем весом… – Так точно никто не зайдёт…
– А как же дети?
– Я им мячи пока раздал, пять минут разминки…
Расхохоталась, прижимаясь затылком к дверному полотну. Закусила губу, наблюдая за его лицом, когда он медленно выпрямился в полный рост, нависая сверху монолитной стеной…
Улыбаться расхотелось. Думать о чём-либо тоже. Даже дышать стало вдруг нестерпимо тяжело…
Я специально не подкрашивала губы сегодня, когда шла сюда. Я так ждала этого момента…
Кажется, я никогда не умела целоваться. Когда-то лет двадцать назад я даже учила сопливых одноклассников этому процессу, считая себя неотразимой королевой, которой от рождения ниспослан дар одним касанием губ разжигать у противоположного пола неземную страсть. Да и потом я не страдала особыми комплексами по этому поводу, искренне не понимая Верку, которая задолго до потенциальных встреч с мальчишками читала умные книжки и училась искусству поцелуев на каких-то помидорах, выращенных её мамой в дачной теплице. Но сейчас это всё казалось таким смешным, примитивным и неумелым в сравнении с тем, как целовался Адам…
Мне не хватало воздуха, не хватало сил. Я задыхалась от его безжалостных безумных поцелуев, всепоглощающих и каких-то отчаянных, терялась в пространстве, лишалась опоры под ногами и лишь сильнее цеплялась за его дурацкую футболку, хрипя в голос, но не имея возможности произнести ни слова. Захлёбывалась слюной, которой стало невозможно много, рвано стонала, не осознавая ничего вокруг, кроме близости вдавившегося в меня тела, в полной мере ощущая, как сочится горячая влага между ног, чересчур много и болезненно-приятно… Наверное, я смогла бы кончить прямо так, от одного этого возбуждающего и какого-то ненормального поцелуя…
Машинально расставила ноги шире, чувствуя, как к промежности прикасается прохладная твердая ладонь, оттягивающая те самые парадно-выходные трусы, впившиеся в кожу тонкими полосками ткани. Сдавленно охнула, замирая и закрывая глаза, больше не реагируя на чужой язык во рту. Выгнулась, отчаянно ища руками поддержку за спиной, но нащупала лишь дверную ручку. Поскуливая, заскребла ногтями по краске, покрывающей доски…
Почти не заметила того, как Адам чуть отстранился и свободной рукой самозабвенно рванул вниз тонкие лямки платья вместе с лифчиком, оголяя отяжелевшую грудь. Не почувствовала боли, когда он сдавил ладонью сосок, лишь закусила губу, сосредотачиваясь на медленно скользящих по промежности пальцах, один за одним проникающих внутрь и всё сильнее давящих на стенки… Зажмурилась, пытаясь оттянуть момент и без того затянувшегося взрыва…
Ладонь безжалостно накрыла мой рот ровно в тот момент, когда я не смогла сдержать непроизвольный дикий крик, отчаянно рвавшийся наружу и так и застывший на искусанных распухших губах. Вместо него получился лишь сдавленный приглушённый стон…
Отчаянно замотала головой, инстинктивно сильнее и жёстче насаживаясь на пальцы внутри, стискивая колени и почти сползая по стене на пол, пытаясь вдохнуть хоть немного кислорода сквозь беспощадную руку, закрывшую практически пол лица. Захрипела, едва ли не теряя сознание от этого удушающего неумолимого удовольствия, которое с трудом получилось бы назвать оргазмом…
Ладонь отлипла от моего мокрого лица. Почти бережно потрепал по щеке… Сухие прохладные губы вновь коснулись моих воспалённых влажных губ, но лишь на секунду.
– Олесь, ну… – Адам прижался ко мне всем телом, шумно дыша куда-то в шею.
Пьяно усмехнулась, с трудом держась на слабых ногах. Наощупь потянула вниз свободную резинку его спортивных штанов, пытаясь добраться до каменного члена, упирающегося в ногу сквозь ткань. Обхватила рукой обжигающе-горячую головку…
Адам непроизвольно дернулся, и почти мгновенно сквозь пальцы засочилась тёплая вязкая сперма.
Подняла затуманившийся расфокусированный взгляд в его напряженное лицо, дожидаясь, пока он откроет глаза. Сжала ладонь чуть сильнее, наблюдая за тем, как он болезненно морщится…
– Пиздец, Олеся…
Почему-то смущённо рассмеялись оба, отталкиваясь друг от друга и отворачиваясь в разные стороны…
Из-за плеча поглядывала на то, как Адам роется в своем шкафу в поисках подходящей футболки, чтобы вытереться. Поправила лиф на груди, натянула лямки, расправила полоски окончательно вытянутых трусов, одёрнула платье, осознавая, что мне уже почти не стыдно делать это при чужом мужчине…
– Надо? – Адам протянул мне скомканную чёрную майку.
Кивнула. Вытерла руки, чуть приподняла подол, наклонилась, чтобы стереть собственную влагу с внутренней стороны бёдер…
– Мне бежать нужно, Олесь… – он шагнул ко мне, обхватил за плечи, заставляя выпрямиться. – У Игоря сегодня только стрельба, а у меня ещё одна группа сразу потом…
Не увидимся больше?!
– Ясно… – поджала губы, опуская глаза.
– Позвоню… – он прижался губами к моим губам последний раз. – Я ключ оставлю, отдыхай сколько хочешь. Потом отдашь охраннику…
– Хорошо… – тепло улыбнулась, снова наклоняясь и стирая едва заметные пятна на платье, чтобы не видеть, как за ним почти бесшумно закрывается дверь…
