Текст книги "Пророки богов или Импотенты"

Автор книги: Виктор Сафронов

ПЕРСОНАЖ ХАОСА Эпизод № 9

В замызганных блокнотах судьбы было записано, что он родился не тем, кем должен был родиться. Это разбило его сердце…

Когда через двенадцать часов, мир вновь приобрел привычное для него свойство, а дверь стала закрываться со скрипом, он увидел, что в тени кованых решеток отсутствует прискорбие, страсть и следование указующему персту судьбы.

Получалось, что он готов выползти из кучи мусора, в которой оказался основным элементом.

А все потому, что:

 
  Порядок – начало всему и конец пути,
  Поверь в себя, повернись к нему задом.
  Эта поза проста, ты это учти —
  Эксперимент, чтобы не стать ползучим гадом.
 
 
  Вытри сопли! У всех финал один.
  Горы и реки, нагроможденья в ХАОСЕ.
  Ты, только пыль, а не господин,
  Спроси об этом у монаха в Лаосе.
 
 
  Чёткость и стройность обмана – верни!
  Где много фальши, там легче спиться.
  Хаос – это космос. Осознай и замри.
  Тебе очертание суммы приснится.
 

Идеи дальнего прицела, предполагают конкретные цели. Коли так, то шире ноги, то есть, братья – шире шаг[1]1
  «Шире шаг» – это изумительное по глупости общепринятое высказывание. Евангелическая община св. Морфина


[Закрыть].

ГЛАВА 27 Гусаров. Возвращение в Питер

Вот я и дома. Вернулся в свои роскошные апартаменты родного Питера. Со вздохом сожаления втянул ноздрями воздух, наполненный запустением и холостяцким бытом – мочой воняет страшно. Понаехали, тут, понимаешь… Зато любоваться разрухой в занимаемой помещении, было очень даже приятно. Все-таки своё, купленное за серьёзные деньги.

Главная загадка этого города, он удивительным образом влияет на тебя, заставляет быть подтянутым и культурным, формирует душу и мироощущения – к чему бы это я? Наверное, следует стремиться к этому самому, без напоминаний об ароматах парадного и обвалившейся лепнины.

В почтовом ящике, кроме огромного количества рекламных буклетов «Голосуйте за нашего самого честного кандидата» имелась неприметная записка без обратного адреса: «Братан биригись чехи на тибя очинь злыи гаварят что посли Буданова и Климентьева (с витизя) ты следущи». На обратной стороне писанины располагалась реклама средства от простатита и импотенции.

Знакомый почерк. Значит, оклемался Рысак Миколка, выжил, бродяга.

Такие записки спроста не пишут. Или розыгрыш? Нет. Рука и безграмотность – это от Коли.

Пару слов о Рысаке. Уркаган, в момент знакомства в камере крытки, спасённый мной от изнасилования в «пресс-хате». Потом прибился ко мне в момент скитаний на военной дороге. Отслужили. Повоевали. Слышал, что его готовят на роль «авторитета». В момент назначения в каком-то загородном кабаке, застрелили. Однако живучим оказался крестник, выжил. Чему я весьма рад.

Вернёмся к полученной записке. В переводе данный текст означал то, что какие-то чеченцы разозлились на меня. После убитого экс-полковника и экс-командира танкового полка Юрия Буданова, отсидевшего за убийство чеченской девушки и тяжело раненного моего воспитанника капитана спецназа Алексея Клементьева, отряд «Витязь» (пять пуль, бл…и в него выпустили) мне также следует опасаться за свою жизнь. В принципе основания есть – в командировках на Кавказ числился заместителем командира группы спецназа ГРУ, а там, к примеру, прихватив что-то в камуфляже во время установки растяжек или закладки фугаса, приходилось разговаривать с этим «что-то» без дипломатических этикетов, экивоков и прочих финтифлюшек. На конкретные вопросы были полные слез и раскаяния ответы, поэтому обижаться на меня представителям «обиженных» было предостаточно.

Видно, за дешёвую бутылку горькой какая-то военкоматовская, штабная сволочь сдала меня с потрохами. Еще подумал… И вспомнил, что когда был юным минерологом (это не венеролог, это другое) и собирал коллекцию никчемных минералов из разных стекляшек, ко мне, совершенно случайно попала, ничего себе так, коллекция природных аллотропных углеродов, по прихоти судьбы именуемых бриллиантами. Вся эта песня, в тех деньгах стоила… Дай бог память… Ну, что ты будешь делать? А. Ну-да… Около двадцати миллионов долларов. В связи с тем, что на камни была нанесена микрогравировка и на каждом имелась радиоактивная «черная» метка, т. н. паспорт. Сбыть их официальным барыгам за полную стоимость, вряд ли удалось бы. Да, вроде и не было необходимости. Это моя страховка от разных глупых поступков моих бывших начальников.

Так вот, когда криворотые и кривоногие, пытались те стекляшки у меня силой забрать, я их тогда прямо в этом доме густо нашинковал… Несколько труповозок тогда работали без продыху, без отдыха. Что и говорить старался не за страх, а за совесть.

Именно исходя из всего вышеперечисленного, давно не регистрируюсь в социальных сетях и на сайте одноклассников в интернете свои фотографии не оставляю, так спокойнее, и в парадное заходить и в булочную за сигаретами метнуться.

Исполнял, вроде, как присягу, проявлял, т.с. верность воинскому долгу… Как итог – Родина в очередной раз – пропоносила и бросила…

Вот и возникает вопрос, где дорогие защитники конституции прикажете пересидеть лихое время. Любая встречная старушка с веслом или девушка с банкой повидла, может оказаться матерым, но переодетым Исой, Ахмедом, или, не дай бог, Махмудом. Дернула кольца на сосках, повернула цицки по часовой стрелке и вместе с неверным отправилась мелкими кусками бороздить космическое пространство.

Поэтому, уверяю всех густо собравшихся на звуки баяна в ожидании богатой выпивки и обильной закуски на моих поминках. Пацаны и девчата, мне это без интересу! Погодите, придёт время, помянем раба божьего – Артёма, Кирилла, Алексея и др. Так сказать, после погребальных мероприятий, порвём два баяна, барабан и фуфайку. А главное, трое суток, не вставая из-за поминального стола под песни, пляски и анекдоты, до которых покойник был большой охотник, сварганим поминальную тризну. Пока ещё рано.

* * *

Еще уважаемые друзья, спешу сообщить следующее открытие, случившееся сегодня утром. Только я осмыслил мысль, что, иногда и мужчины умеют очень сексуально кушать банан, только размеренно выбросил шкурку и отправился по месту утренних посещений. Опять незадача. Другая мысль замусолилась на горизонте, не давая сосредоточиться на утренних процедурах.

Мне очень не нравиться, когда в меня пуляют из гранатомёта. Ну, допустим, такой анекдотический случай из жизни посетителя собственного туалета. Посудите сами – сижу в ванной комнате, пытаюсь усиленно выполнять рекомендации уролога, изложенные на обороте записки Рысака, т. е. через задний проход, специальным приспособлением активно массирую увеличенную простату. Стараюсь не за страх, а за совесть. Потный весь… Кряхчу и пускаю пузыри… Изменённый угол зрения дал уникальную боковую подсветку одушествлённого предмета – смотри и радуйся.

Только начал получать удовольствие садиста-гестаповца от процесса, то есть наблюдать себя со стороны без штанов в одноразовой потертой майке и с торчащей из задницы рукояткой… Без приглашения в окно санузла залетает ракета и, если бы вместо приклеенной газеты на противоположной стороне была кирпичная стена, а не другое окно… Осколками меня бы там и накрыло.

Опять случайность… Коммулятивный заряд, прошил квартирку наскрозь, как бык кошку, и рванул уже на улице. Я же, задумчиво валялся на дне ванной, размышляя о том, что вместо массажных мероприятий следовало просто побриться… Причём, если бы хотел усилить остроту впечатлений от бритья – пошкрябать бритвой в разных местах. Но чтобы из гранатомёта? Нет. Мне это не понравилось.

После того как поднялся, отряхнулся, вымыл, что там измазал испуганным дерьмом, могу поделиться впечатлениями.

Когда в тебя пуляют из винтаря с навинченной оптикой – это мерзко, но уж если долбанули из крупного калибра, это, товарищи, совсем другое вздутие атмосферы. Начинаешь понимать окружающих и ценить радости такой короткой жизни, а главное – сам меняться. Отвисший зад и помятая испуганная морда – уже не так расстраивают. Ненависть к идеологическим противникам, не разделяющим твоё мнение, после контузии исчезает навсегда, а нечаянная радость от прощания с родным домом, зашкаливает за все пределы человеческого счастья.

Мой инстинкт самосохранения, это я так свой страх называю, работает помимо меня. Как гласит закон самурая: «Победи страх и ты победишь себя». Приходится стараться. От того, что конец света для меня каждый раз переносится, с каждым его окончательным приближением, в момент загорания зеленного цвета на светофоре жизни, жить хочется все острее… Вот и выкручиваюсь.

* * *

Квартирка моя расположена недалеко от Гороховой, 64, т. е. того места где жил, столовался и безобразничал старец-растрига Гришка Распутин… Возможно добрый ангел, в противовес противному и злому, спас меня, от смерти создав странное и мистическое обстоятельство…

Дело вот в чём, в питерских квартирах, видно еще со времён царизма, остался этот странный и удивительный гражданско-правовой обычай – в местах общего пользования (ванная, туалет) не отгораживаться от внешнего мира занавесками или картонками наклеенными на окна туалетных комнат. Моя же врожденная скромность центральной полосы России заставила меня заклеить газетами туалетное окошко, выходящее во двор-колодец.

Враг, выпуская заряд в моё окно, видел, как загорелся свет, а куда бабахнуть – не сориентировался. Это меня и спасло.

Очень огорчило другое. Чтобы затаиться на позиции напротив моего нужника, этим сволочам, гранатометчикам пришлось перерезать горло, двоим старикам, мужу и жене. Они прошли страшную блокаду, похоронили всю родню на Пискаревском кладбище, сами чудом смогли выжить и такой нелепый конец жизни…

Мне осталось в очередной раз поцокать языком, сожалея о том, что близко находящихся ко мне людей, даже совершенно не знакомых, как в этом случае, ждут такие страшные неприятности.

Скатку на плечи, трехдневный сухой паёк, в виде брикета денежных купюр в карманы и в путь дорогу.

Это больше напоминало паническое бегство, чем обычную, ускоренную эвакуацию. Правда, врагам в квартире оставил несколько растяжек с разнообразными газовыми баллонами, не только для уничтожения живой силы противника, но и с эффектом консервации трупов. А то сдохнуть они сдохнут, а тухнуть будут не так активно, как хотелось бы матери-природе. Поэтому, поможем ей снизить активность в этом процессе.

Этап Ивана-Царевича закончился и начался длительный этап Иванушки-Дурачка.

ГЛАВА 28 Свердловск. Антракс

Старший смены лаборатории Андрей Маликов снял загрязнённый фильтр, предотвращавший выброс спор в окружающее пространство и временно приостановил производство специзделия. Написал записку о снятии фильтра, положил рядом. Надо бы сделать еще запись в журнале регистрации, подумалось ему. Однако внимание отвлек плакат с призывом крепить единство партии и народа, он ухмыльнулся, оказывается партия и народ у нас это два социальных подвида, которые, судя по скрытому смыслу этого призыва, являются антагонистами. Автоматически достал из кармана сигареты. Пачка была пуста.

– Придётся открывать уже третью, много курю, – последнюю фразу он произнёс вслух.

– Впрочем, до окончания смены осталось два часа, сигарет должно хватить и на оставшуюся часть дня. Последний рабочий день марта. Два выходных впереди. Надо будет со Светкой съездить в лес, покататься на лыжах. Скоро снега уйдут, и наступит долгожданная весна… Хорошо-то как, опять же к концу следующей недели должны выдать зарплату. Денег до выплаты осталось, он пересчитал – сорок два рубля. Квартплату оплатил, картошки с морковкой купил, ливерной колбасы, как было не трудно, но также по знакомству достал. Спирт в лаборатории имеется всегда. Светка должна будет встретить после работы, сразу прошвырнёмся по магазинам, винца взять пару бутылочек всё-таки у нее день рождения в воскресенье. Пердоваторы, чтоб им пусто было, опять припрутся, можно было и не приглашать, но, как без них, Серафим, как ни крути а его и сменщик, и номинальный начальник.

Он пошел к своему шкафчику, достал сигареты, распечатал и ушел в курилку.

* * *

Пердоватор Серафим Иванович плотный, если не сказать толстый мужчина, невысокого роста с пятнами соли на пиджаке от постоянного потения и ослепительной лысиной, надел химзащиту и заступил на смену без шуток. Да и какие шутки, изжога замучила, застарелый гастрит, полученный еще в студенческие годы, измочалил нервы окончательно.

Открыл журнал записей сдачи-приёма смен, прочитал, никаких нештатных пометок в него внесено не было. Подойдя к установке, включил её.

– Ну, давай милая, начиная ковать биологический щит отчизны, нашей дорогой. – После этого пошёл готовиться к отчётно-выборному партсобранию, все же секретарь парторганизации, поэтому должен соответствовать тем более, будут представители Чкаловского райкома.

* * *

Маликов задержался на работе. Уточнял с гостями время начала воскресного праздника. Высокий, худой, с подростковыми прыщами на лице, однако в своей дубленки, полученной по талону не без помощи Пердоватора и румынских ботинках на меху, выглядел весьма импозантно.

Жена, его Светка, кутаясь в воротник, уже замёрзла, дожидаясь выхода благоверного. Со стороны лаборатории дул пронизывающий ветер.

Через полчаса выскочил, такой красивый и ею, искренне любимый Андрюшенька. Взявшись за руки, они побежали к остановке, где на усиливающемся ветру простояли ещё минут двадцать.

* * *

Утро в воскресенье, хоть и было достаточно тёмным и неприветливым, но обещало, весьма интересное продолжение дня. С чувством, с толком, с расстановкой делая длительные паузы, брачующиеся поиграли в сексуальные игры. Однако, к окончанию плотских утех и игрищ, Светлана казалась какой-то безучастной. Чего он только не делал, чтобы её расшевелить, куда только не целовал – всё было бестолку.

В очередной раз пытаясь страстно поцеловать её в шейку, он обратил внимание на несколько пятнышек красновато-синего цвета и диаметром 1–3 мм, имеющее сходство со следом от укуса насекомого.

– Что это, неверная жена, – начал балагурить он. – Кто у тебя был, когда я выносил мусор.

Она устала отмахнулась и попросила принести градусник.

Измерили у молодой и красивой Светланы температуру. Пока мерили, она перестала быть и молодой, и красивой. Начался непонятно откуда взявшиймся жуткий озноб, её по-настоящему трясло. Градусник показал повышение температуры – 38,6 №C. Началась одышка, появились боли в груди и кашель с выделением пенистой кровянистой мокроты. Через несколько часов пятнышки на шее приобрели вид сыпи медно-красного цвета. Светлана начала их расчёсывать, при этом говоря, что эти расчесывания приносят ощущения жжения.

* * *

Врачи скорой помощи, прибывшие через три часа после вызова, диагностировали пневмонию и увезли именинницу в больницу. К их приезду одышка начала превращаться в удушье.

Маликов перезвонил всем приглашённым и рассказал о произошедшем. Но, если желание выпить и закусить лакомством в виде салата оливье осталось, то милости прошу. Светка еще с вечера составляющие ингредиенты нарезала, осталось заправить майонезом, в магазинах его не было с 1961 года, поэтому сделали сами.

Однако люди всё попались интеллигентные. Нет, нет – говорили они, когда выпишут тогда и соберемся. Даже самый большой любитель поесть, с арифметическим учётом подаренного, э, увеличивая нагрузку в два раза по стоимости – Пердоватор, и тот отказался. А салат если не доешь, приноси на работу – добавляли сочувственно они. Ну, что ж – культура и образование в очередной раз имели под собой далеко идущие последствия. Друзья и коллеги, семейства Маликовых, не явившись 31 марта 1979 года на 25-летие к Светлане, спасли себе жизни.

* * *

Светлана Маликова умерла 4 апреля 1979 года. Диагноз, который ей поставили врачи, был прежний – пневмония.

Андрей Маликов пережил супругу на два дня. После его кончины и было впервые произнесено страшное слово – антракс, что означает углевик. Его тело, голова, руки, особенно слизистая рта, были изъязвлены карбункулами. Внешне струп напоминал уголёк в пламени, что и послужило поводом для названия этой болезни, антраксом, или иначе сибирской язвой.

В то время в Свердловске от этого заболевания погибло по официальным данным 64 человека по подсчётам неофициальных исследователей и независимых журналистов свыше 400 человек. Последняя официально зарегистрированная смерть случилась 12 июня 1979 года.

Чтобы снизить накал страстей в городской прессе были опубликованы рекомендации жителям остерегаться заражения сибирской язвой от мяса больных животных. В газете «Уральский рабочий» было опубликовано следующее: «В Свердловске и области участились случаи заболевания скота. В колхоз был завезён низкокачественный корм для коров. Администрация города убедительно просит всех свердловчан воздержаться от приобретения мяса „в случайных местах“ – в том числе на рынках». Это же сообщение каждые два часа транслировали по телевидению. На стенах домов появились плакаты с изображением коровы и надписью «сибирская язва».

По результатам официального расследования, в режиме строжайшей секретности были сделаны выводы. Эпидемия была вызвана случайным выбросом в атмосферу облака спор сибирской язвы из военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в Чкаловском районе города. Хотя в ещё более секретном подотчёте говорилось, что велика вероятность того, что эпидемия явилась следствием диверсионно-террористического акта со стороны иностранных государств, с целью провокации против указанной лаборатории и проверки эффективности отечественных средств защиты от иностранного бактериологического оружия. КГБ сразу отмел эту версию как не обоснованную: «У нас и мышь не проскочит, не то что террорист-диверсант с отравой. Пусть эти шарлатаны учёные не дурят людям головы» – говорилось их начальством на самом высоком уровне.

Более конкретно, в выводах комиссии, опубликованных в настоящее время, указывалось на следующее:

1. В последнюю пятницу, а именно 29 марта 1979, когда производство спор сибирской язвы было временно приостановлено, один из работников лаборатории снял загрязнённый фильтр, предотвращавший выброс спор в окружающее пространство. Он оставил об этом записку, однако не сделал полагающейся записи в журнале.

2. Начальник следующей смены включил оборудование, и только через несколько часов было обнаружено, что фильтр не установлен. Канатжан Алибеков (одна из ключевых фигур в советском проекте по созданию биологического оружия) даже называет имя виновника – Николай Чернышев, который будучи старшим смены не проконтролировал действия Маликова… Чернышев не понес никакого наказания за смерть десятков невинных людей и впоследствии работал на секретном заводе в Степногорске.

3. Облако выброса ветром было разнесено на юг и юго-восток от места выброса, оно частично прошло над территорией расположенного рядом военного городка № 32, прошло через район «Вторчермет» и посёлок керамического завода. Сам 19-й городок под облако выброса не попал.

4. Днем 2 апреля офицеры городка N 32 переведены на казарменное положение. 3 или 4 апреля в Свердловск прибыл начальник 15-го главного управления Генерального штаба ВС СССР генерал-полковник Е. И. Смирнов.

5. 3–4 апреля все работники военного городка N 19 прошли поголовную диспансеризацию и вакцинацию.

6. Днем и вечером 4 апреля 1979 г. появились первые больные и умершие гражданские лица, прежде всего среди рабочих керамического завода. Они закончили свою жизнь в 20-й больнице с диагнозом «пневмония».

В октябрьском номере журнала «Родина» за 1989 год, затем в августе-ноябре 1990 г. в советской печати появились первые предположения, что источником эпидемии мог стать выброс спор из лаборатории в военном городке Свердловск-19. Этой версии придерживаются журналисты ряда независимых изданий. Б. Н. Ельцин (в 1979 г. – первый секретарь Свердловского обкома партии) в своих мемуарах вскользь упоминает вспышку сибирской язвы, объясняя ее «утечкой с секретного военного завода». Интересно, что и в 1990-е гг. высокопоставленные военные медики активно отстаивали версию «зараженного мяса», в то время как Президент России уже признал факт утечки.

ГЛАВА 29 Коммуна. Остров Голомятный

В известной народно-освободительной газете «Песни радикала» (давно хотел уточнить у главного редактора, песни – ради чего?) появилась интересная статья «Хорош, пацан, ломаться» о созданной коммуне на острове Голомятном.

После прочтения любопытной статьи об успехах коммунаров в борьбе с вредными страстями человечества, приходит понимание, что это не коммуна никакая, а что-то сродни лагерю особого режима для излечения и избавления от наркотической тяги, алкогольной зависимости и изгнания бесов марксистско-ленинской идеологии.

Условия для всего вышеперечисленного созданы просто роскошные, да, посудите сами: среднегодовая температура – минус пять градусов (минус пятьдесят семь – не редкость); питание низкокалорийное и очень дозированное; вокруг прекрасное и очень холодное море; белые медведи – вечно голодные шаманы арктических широт; величавое безмолвие и кладбище, на котором хоронят по акту, зато под песни звезды российского шансона – Анки Терпилы.

То есть, такая, знаете ли, жизнеутверждающая эпохалка, снабженная рядом прекрасно выполненных фотографий, которые из-за качества газетной бумаги, смотрелись чуть размыто. Зато, те неуспокоенные юноши и девушки, кто не поленился полюбопытствовать по поводу сурового северного житья-бытья и забрался в интернет, там картинки открывались во всей красе миллионов пикселей.

Что-то в этих фотках привлекло не только юношей и девушек, но, также их родителей. Старшее поколение также посмотрели с трёх – четырёхкратным увеличением для более полного проникновения в предполагаемые обстоятельства.

* * *

На центральном групповом снимке на половину полосы, можно было с умилением насладиться просмотром счастливых лиц тех романтиков, которые, кроме пересиливания наркотических ломок и временного избавления от зависимостей, по ходу дела осваивали и ревущие северные широты. Счастливчики были сняты на фоне шутливого лозунга-призыва «Не вылечишься – вынесут» российского гордо реющего триколора и каких-то зелённых ящиков.

Интерес к статье и фотографиям подогревался тем, что в начале, в вводной части, маленькими буквами было отмечено, что «мы ведём наш репортаж из помещений бывшей военной части, где располагалась радиолокационная станция П-14… до ближайшего острова Средне-безымянного 10 км пути по морю… В условиях вечной мерзлоты были вырыты не только ходы сообщения между долговременными оборонительными точками, но и двадцатиметровые шахты для хранения тушенки (??? – удивление автора)».

Людей разыскивающих всевозможные артефакты советской военной эпохи, больше всего заинтересовали не счастливые лица коммунаров, смонтированные в жарких редакционных кабинетах, а именно ящики цвета хаки-хохмы. Бывшие и нынешние военные люди, особенно те из них, кто был защитником Отечества, помнят, что в таких ящиках хранились снаряды и другое имущество. На одном из средств пакетирования и хранения четко виднелась надпись «Свердловск – 19» потом фотографом были засняты чьи-то беспечно свисающие ноги, и, чуть увеличив снимок, читалось последнее слово «…и микробиологии».

Ради, какого-такого интереса пытливый ум полез в «поисковые системы» даже сегодня не ясно. Но то, что он там прочитал, его сперва несколько удивило, потом серьёзно поразило, и только в конце концов окончательно уложило на матрасы непонимания происходящего.

Позвонили в редакцию, за плёвые деньги узнали пароли и явки для разговоров. Связались с коммунарами по рации. Очень осторожно попросили старосту выяснить, что в тех ящиках лежит. Им ответили. Попросили, ближайшим бортом с аэродрома Средне-безымянного острова выслать образцы. Староста, не будь дураком (а вдруг?) в свою очередь для паритетных начал, попросил вначале прислать то да сё, включая сорок семь наименований товаров народного потребления, много средства против обледенения, нет – мыла не надо, а главное выслать много, без счёта никотино-содержащих палочек без фильтра.

* * *

К обоюдному удовольствию, бартерная операция прошла удачно – четырнадцать тюков и контейнеров обменяли на пять коробочек похожих на спичечные коробки.

Негоцианты-коробейники после этого приостановили взаимопроникновение в интересы друг друга. Однако длилось это не долго.

Заинтересованность во взаимовыгодном сотрудничестве, после прочтения букв на полученных образцах начала расти в геометрической прогрессии.

После того, как буквы прочитали еще раз и смысл прочитанного наконец-то дошел до туповатых читателей, представители «торгового рода-племени» согласились при оказии, забрать все 78 имеющихся в наличии ящиков.

– Только ничего не трогайте ломами и не вскрывайте паяльной лампой. – Восторженно кричали с Большой земли, – Будете круглый год мандарины с бананами из Сингапура кушать… «Вдову Клико» «Домом Периньоном» большими глотками запивать… Так-то вот! Мы не шутим. Когда высылать вертолёты?

* * *

Узнав такие вкусные вкусности и получив, после открытия навигации по Енисею, весомый довесок в виде совершенно безвозмездной помощи – «Много премного – печенья, несметное количество – варенья, цистерну – сладкой сгущенки…» А еще залили по горловину всё емкости топочным мазутом, бензином и отдельно арктическим дизтопливом…

Старосте коммуны, бывшему старшему прапорщику служившему на этом острове еще при «других Советах – сэсэсэровских» Егору Моисеевичу Кронштейну, от всего происходящего пахло фиалками и любимой женой, служившей надзирателем в остроге на Диксоне. После фиалок, начинало казаться, что шибко ударяет в ноздри запах свежепролитой крови.

– Да, – думал Кронштейн, – это тебе не ящик тушенки спереть и в Вильнюс родному папаше отволочь… Как бы, эти гады, не обдурили, благодетели сраные! Раньше тюка ветоши, со склада «секэнд Хонды» не выпросишь, не допросишься, а сейчас готовы даже льды арктические растопить, и всё, по заветам любимой партии, засадить кукурузой. Что-то здесь не то, не срастается, типа, перелом в порванном месте.

Зато, расположенные на этом же острове, рядышком, полярники, от своей жлобской зависти чуть не лопнули. В бессильной ярости и злобе, они грызли лед и с обидой говорили друг другу в эфирное пространство:

– Это, с какого перепугу… это ж… ну… вооще – растеряно говорил один полярник другому в микрофон. – Этим голодранцам всё, а нам, гордости рассейской арктической науки, шиш!

После, до конца не выплакавшись в эфире, бежали бескорыстно делиться спиртом со старостой Кронштейном, пытаясь выведать у захмелевшего воротилы арктического мира, большую коммунарскую правду.

– Хрен вам всем, а не информацию, – упрямился закалённый в алкогольных боях прапорщик, – Отвяжитесь идолы, нехрещенныя. – После чего, с кривозажатой в потной ладони фигой падал со стула. Стоящие под дверями коммунары, привыкшие к таким падениям в условиях строжайшего запрета на спиртное, скоренько грузили благодетеля в кроватку, допивали оставшийся спирт, а шпионов прогоняли прочь.