Текст книги "Шепот Рун. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Виктор Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Жить – это значит: постоянно отбрасывать от себя то, что хочет умереть; жить – это значит: быть жестоким и беспощадным ко всему, что становится слабым и старым в нас, и не только в нас.

(Фридрих Вильгельм Ницше).

Флерал. Аиталская империя. Гуконский хребет. Дон-мор.

Казалось бы, широкий туннель, в котором звук шагов просто обязан гулко отражаться от стен и потолка, но – нет. И виной тому была не мягкая подошва моих сапог или мой тихий шаг. Нет

Звук доносился, будто бы с запозданием, а каменное покрытие туннеля просто напросто глушило остаточные его проявления, словно предупреждая, что входя в святая святых Дон-мора, замок Глэйн, нужно соблюдать почтительную тишину.

На миг я ощутил торжественность обстановки и свою неуместность здесь.

– Ты первый мужчина, который попал сюда, – понимающе усмехнулась Османдина, взглянув на меня притихшего, будто читая мои мысли. – Даже я на своём веку не помню такого. Гордись оказанной тебе честью, Первожрец!

«  А может и читая, – равнодушно подумалось мне. – В этой демоновой игре, уже настолько всё запутанно, что уже на разобрать!».

– Горжусь, – пробурчал я, невольно поёжившись, поскольку торжественность места постепенно сменялась необъяснимой тревогой, природу которой я пока что не мог понять. – Здесь всегда так? – обвёл я руками окружающее пространство.

– Неуютно? – кивнула Ведьма. – Да. Мужчинам – всегда неуютно. За столько лет Глэйн настолько пропитался женской энергетикой, что это место уже само отвергает вас.

– Феминизм какой-то на средневековый лад, – пробурчал я себе под нос. – Послушайте, а что Ведьмы… как бы это сказать правильно, – замялся я. – Ну им не нужно?

– Да, – рассмеялась Османдина, правильно истолковав мою заминку. – Нам это не нужно. Служение Мистик предполагает под собой практически полный целибат, если ты хочешь чего-то достичь, а не остаться просто рядовой исполнительницей и проводницей Её воли. Предвосхищая твой вопрос, который я слышала за свою жизнь уже во многих интерпретациях, отвечу, что нам это не в тягость. По сути, это просто перестаёт быть важным. Но исключения, понятно, всё же есть. Все мы не без слабостей, – её лицо на миг приняло мечтательное выражение и она ускорила шаг.

«Ну не знаю, – подумалось мне. – Жертвовать личной жизнью ради силы и могущества… Какой-то неравноценный обмен, получается, как по мне. Уж лучше жить полной грудью, считаю, чем вот так, – снова поёжился я, понимая, что если бы подобный выбор стоял передо мной, я точно бы не выбрал фанатичное служение Мистик».

Леденящий душу крик внезапно пронёсся по коридорам, отразившись от многочисленных поверхностей, заставив моё сердце моментально уйти в пятки. В нём не было ничего человеческого, словно возопившему было настолько нестерпимо больно, что он, не обращая ни на кого и ни на что внимания, исторг из своей груди столь жуткий протяжный звук.

Что же должно произойти, чтобы живое существо орало так?

– Это что? – вздрогнул я, заметив, как Османдина болезненно поморщилась. – Кто кричит?

– Не крик это, – уголки губ на её лице опустились, а через высокий лоб пролегла глубокая морщина. – Это – плач по потерянному. Так просто легче терпеть то, что на закате своего пути нашла моя подруга. Не дайте Боги никому… – еле слышно прошептала она. – И ведь она с самого начала знала, что именно так всё и произойдёт, но ничего не сделала, чтобы этому воспрепятствовать. Ничего, будто её это вовсе не волновало, – замолчала она. – Мы почти пришли, Превожрец. Тебе – туда, – Османдина указала рукой в сторону зияющего светящимся провалом проёма.

Когда-то здесь возвышались высокие створки дверей, которые сейчас валялись неподалёку, присыпанные пылью и грязон-бурой трухой. Вернее, валялось то, что от них осталось.

– Я один туда пойду? – по спине промаршировал табун мурашек. – А вы?

– Заходи спокойно, – поморщилась Османдина. – Там нет никого, кто желает тебе или Лиэль зла. Всё будет хорошо, Первожрец. Она ждёт тебя!

Лиэль? Откуда Османдина знает о дочери Рамона?

В ответ на мой ошарашенный взгляд, старая ведьма только одобрительно кивнула, и, развернувшись, сгорбленно направилась прочь. Туда, откуда мы только что вышли. Будто только что сбросила тяготившую её ношу, причём по ощущениям – сбросила её на меня.

«Прикольная экскурсия вышла, – мрачно подумал я, заглядывая в интерфейс и прикидывая, что у меня осталось, на случай, если придётся прорываться с боем. Не то, чтобы я не верил Османдине, которой не было резона помогать мне в получении «Кровавых плетей», чтобы потом бросить в какую-либо мясорубку, но червячок сомнения всё же грыз. – А… была не была, – решился, осторожно ступая в проём».

Об обстановке, которая наличествовала здесь ранее, я мог только догадываться, задействовав всё своё воображение, поскольку сейчас главный зал Круга Боевых Ведьм представлял собой весьма плачевно зрелище даже для меня.

А уж я достаточно насмотрелся на удручающие пейзажи разрушенных каменных залов, начиная от Старой Цитадели, которую я умудрился разрушить до основания в самом начале своей «карьеры», заканчивая Цитаделью Клана Стали, которая от неё тоже не ушла далеко.

Некогда каменные стены сейчас были иссечены глубокими бороздами, словно лазером, а то, что осталось от каменного трона, можно было смело сметать в совочек и выносить на мусор. Такое впечатление, что здесь несколько дней шло жестокое противостояние с участием нескольких хирдов гномов, трёх звеньев Наказующих и ещё демон знает кого.

Ну или сюда тоже залетал Боня.

Девственно чистым оставался только Божественный алтарь Мистик, который в этом хаосе смотрелся весьма чужеродно, сияя чистотой каня и идеально ровными строгими обводами.

– Не может быть, – пробормотал я, как только увидел открывшуюся глазам чудовищную картину. – Поланея! – подскочив к ней, я осторожно присел рядом, с ужасом глядя на некогда красивую Ведьму. – Что с тобой произошло?

Поляна, а это была она, сидела на каменном полу, меланхолично покачиваясь, отчего спутанные засаленные волосы с двумя жирными прядями седины болтались словно сосульки.

– Всё в порядке, я сейчас помогу, – забормотал я, совершенно не представляя, что мне сейчас нужно делать, и от чего её нужно спасать. Да и скажите на милость, как я должен помочь некогда сильной, пышущей здоровьем женщине, которая больше всего сейчас была похожа на девяностолетнюю старуху, которая вот-вот рискует отойти в мир иной.

Живыми были только её глаза. Яркие, лихорадочно поблёскивающие фанатичным огнём. И в них угадывался разум, несмотря на то, что Поланею сейчас корёжила чья-то неизвестная воля. И выглядело это максимально жутко, как по мне.

Пергаментная кожа, приобретшая неприятный желтоватый оттенок, ходила буграми, будто, под ней устроили игру в догонялки какие-то мелкие грызуны. Взгляд упал на частично сломанные окровавленные ногти Поланеи, словно она старалась вырыть яму прямо здесь в толще камня.

– Ты только скажи что, и я всё сделаю, – я осторожно взял её за руку, не зная, что от неё сейчас можно ожидать. – Что нужно, Поляна? Чем я могу помочь?

– Где она? – глухо спросила Ведьма. – Где Лиэль?

– Она здесь, неподалёку. Мы сейчас к ней переместимся, – заверил я, касаясь Кольца.

– Нет! – припечатала Поланея, судорожно схватившись за свою голову. – Приведи её сюда! У меня нет сил это терпеть больше. Приведи! – резко выкрикнула ведьма, глядя на меня прожигающим взглядом. – Она должна принять это! Слышишь? Приведи!

– Я, конечно, всё понимаю, но не могла бы ты мне объяснить, что вообще происходит? Мне кажется, что я имею право знать! – я отступил на шаг.

– Боишься? – невесело усмехнулась она, а я на один миг увидел ту женщину, которой когда-то было не занимать житейской мудрости и здоровой иронии. – Не бойся, я ничего с ней не сделаю. Твоя задача – доставить её сюда в целости и сохранности. Остальное я сделаю сама, Мегавайт! Остальное сама! – её голова вновь бессильно опустилась, а потом она неожиданно закричала.

Столько глухой и безнадёжной тоски и боли в одном протяжном крике я ещё никогда в жизни не слышал. И если до этого времени мне было немного жутковато, то сейчас меня как следует пробрало. Захотелось бежать отсюда стремглав, только чтобы не видеть этого, не слышать отчаянного дикого крика.

Поляна надсадно кричала, а мне оставалось только с жалостью смотреть на это.

«Хорошо, что этого всего не видит Рамон, – посетила меня неуместная мысль. – И я даже не хочу представлять, что бы он сейчас делал».

– Она должна забрать у меня это. Это то, что должно принадлежать её по праву, Мегавайт! Только пообещай мне, – тонкая кисть неожиданно схватила меня за запястье, сжав с такой силой, которую вряд ли предположишь, глядя на руки Ведьмы. – Не вздумай ей сказать, иначе она откажется.

Я понимал, о чём она говорит. О передаче некой силы, после которой Поляна выживет лишь с вероятностью в тысячную процента.

– Не говори ей!

– А то она сама дура, – огрызнулся я, раздражённо выдернув руку. – Вы надеетесь её обмануть и меня ещё сюда подписываете?

– Ты не знаешь! – прошептала Поляна, а её глаза наполнились слезами. – Ты просто не знаешь!

– Так расскажите мне уже наконец! – вспылил я.

Сейчас я одновременно испытывал и жалость к этой, несомненно волевой и сильной женщине, но одновременно чувствовал какое-то глухое раздражение. И меня уже порядком достали эти тайны мадридского двора, в которых тебе постоянно отводится роль рядового исполнителя, совершенно не понимающего, что вообще происходит.

– Она была моей сестрой… – выдавила Поляна. – А потом мы встретили Рамона…

Чем больше я слушал, тем больше я не находил слов, чтобы выразить всю степень моего удивления тем, что мне сейчас приходится слышать.

Мерзость, отвращение, возмущение, восхищение, удивление…

Я испытал весь спектр эмоций на протяжении рассказа Поланеи. Да и не рассказ это был, а то, что больше всего похоже на исповедь. Османдина оказалась права, очень ёмко охарактеризовав состояние Поланеи.

Это был отчаянный крик души.

Плач по потерянному. Вынужденный плач души по тому, чего тебе позволили коснуться, дали немного попользоваться, а потом отобрали, вырвав попутно с корнем всё, чем ты дорожил и то, что любил больше всего на свете. Отобрали радость, забрали жизнь и обрекли на страдания. Равнодушно, безучастно бросили в жернова, которые зовутся Жизнью.

Где-то жестоко, а где-то настолько изощрённо, что испытуемое мной омерзение можно смело умножать в три раза, но всё равно не достигнешь требуемой концентрации.

Они всё виртуозно рассчитали, предугадали, сплели кружево событий, которое по прошествии означенного отрезка времени расплелось именно так, как это и было задумано.

Так умеют только Боги.

Глава 14

Нельзя прожить свою жизнь для других. Надо выбрать то, что нужно именно тебе, даже если это не понравится твоим близким.

(Николас Спаркс, «Дневник Памяти»).

Флерал. Аиталская империя. Гуконский хребет. Пригород Дон-мора.

Когда на негнущихся ногах я вышел из главного зала, мне в спину продолжал доноситься крик Поляны. Отчаянный, тоскливый, но уже без обречённости.

Да, мы с ней договорились. Полнея всё-таки смогла вырвать с меня слово, что я ничего не скажу Лиль, как и постараюсь сделать всё для того, чтобы доставить девушку к ней.

Клятва на крови, данная женщиной, которая одной ногой уже стояла на границе миров, готовясь отправиться в последний путь, это явно не самая надёжная гарантия, но, зная Поляну и её отношение к Лиль, можно было быть уверенным, что девушке ничего не угрожает.

Да, определённые опасения были, но если учесть то, в каком сейчас состоянии находилась Поляна, проблема с неожиданным нападением или ещё какой-нибудь пакостью полностью исключалась.

Я успею среагировать в любом случае.

Сейчас я шёл по Дон-мору, ничего не боясь, так как Османдина заверила меня, что в пределах города меня не посмеет открыто тронуть ни одна противоборствующая сторона. Оказывается, не все были довольны создавшимся положением дел, поскольку прошлую Верховную поддерживало практически половина Боевых Ведьм.

По словам Османдины, подобное положение вещей в их среде было абсолютно нормальным явлением. Мне же вспомнились интриги Ордена Отражений, от хитросплетения которых хотелось плеваться. Здесь было то же самое, только немного умноженное на женский колорит и возведённое в степень природного коварства и скрытности.

Словно жрицы Ллос какие-то, а не Ведьмы.

«А впрочем, какая разница? – подумал я. – А никакой. Разница только в нарядах».

Не секрет, что везде, где существует какая-то иерархия, всегда найдутся те, кто спешит на вершину пищевой цепочки, буквально расталкивая локтями более неудачливых или медлительных конкурентов.

Увы, такое наблюдалось не только в «Даяне I». Османдина проговорилась, случайно или намеренно, что сейчас все окрестности вокруг главного зала Ковена оцеплены её верными людьми, которые несут службу днём и ночью, чтобы никто не мог застать Поланею в таком состоянии, воспользовавшись этим.

Странно, ведь как я не пытался обнаружить хоть один секрет – у меня ни демона не вышло. Либо здесь работают прокачанные мастера «скрыта», либо Османдина заблуждается, что главный зал под контролем.

В любом случае – Лиль нужно доставить сюда, как можно быстрее. Ещё неизвестно, как она отреагирует, увидев, во что превратилась её любимая Наставница, к которой она относилась, как к матери. Чувствую, что мне предстоит то ещё приключение.

На удивление, обратную дорогу я нашёл довольно быстро, несмотря на то, что большую часть пути был увлечён беседой с Османдиной. За то время, пока я разговаривал с Поланеей, весь ажиотаж на площади уже стих, а «неписи», ни смотря ни на что, продолжали праздновать день схождения Мистик.

В нескольких местах я заприметил большие пузатые бочки, заботливо подвезённые праздновавшим, видимо, местной администрацией. И судя по запаху, разносившемуся над площадью, в них явно была не вода и не квас.

Народ гулял, а празднество набирало обороты.

Изначально я насторожился, не заметив в толпе ни одного игрока, что показалось мне весьма подозрительным. Намотав несколько кругов, я старался держаться поближе к самым многочисленным группам, отмечая, что они никакого интереса ко мне и не думали проявлять. Для них я сейчас был обычным отдыхающим, таким, как он. Но потом я вспомнил, что Османдина распорядилась закрыть Дон-мор для игроков до особого распоряжения.

С решением старой ведьмы я был целиком и полностью согласен по личным причинам. Во-первых, моё задание по доставке девушки к Поланее значительно упрощается, ибо отбиваться от противников сменившегося режима – ещё полбеды, а вот отмахиваться при этом от игроков, которые захотят подложить нам «свинью» – мне вообще не улыбалось.

А в то, что эти самые игроки появятся – сомневаться не приходилось. Тот самый игрок, Свирепыч, обязательно попытается раструбить всему миру и сообщить всем желающим, где можно разыскать одного насолившего всем Первожреца.

Если можно решить проблему чужими руками – это обязательно сделают. Мало кто усложняет ситуацию, когда все пути прямо указывают на её упрощение.

Адамантиевый перстень, который красовался у меня на пальце, имел в сутки всего две попытки перемещения, поэтому я решил приберечь одну из них, чтобы иметь возможность вытащить Лиэль из Дон-мора при первой опасности. Проделав путь назад своими ножками и разыскав остальную команду, я не потрачу ни одной активации до того, как буду прыгать с девушкой обратно в Дон-мор, попытавшись незаметно проскользнуть в главный зал.

С Османдиной я договорился, и она заверила меня, что как только я окажусь в окрестностях – в дело вступят её товарки. Причина моего доверия крылась не в словах старой ведьмы, а в том, что их подтвердила Поланея, которая полностью доверяла ей настолько, насколько это самое доверие может присутствовать между умудрёнными годами женщинами, зубы съевшими на подковёрных интригах.

А вообще, даже уже переключившись на новую задачу, я продолжал думать о том, что поведала мне Поланея. И зная, что это всё выдумка разработчиков, всё равно уже не мог спокойно воспринимать происходящее в игре.

Слишком реалистично.

Слишком жестоко, для виртуального мира, но так банально для обычной жизни, которая проходит вне экранов, игр и всего медийного выдуманного людьми.

Ведь только в обычной жизни может случиться так, что две родные сестры могут влюбиться в одного молодого человека. Да, в реальном мире не бывает колдовства и ведьм, но этого и не нужно было в тот момент.

Две судьбы, две разные дороги, где Рамон послужил камнем преткновения и триггером, запустивший волну событий. И только сейчас я понимал, как Лиэль, Рамон и Поляна оказались в Гарконской пустоши.

Они попросту сбежали от Верховной Ведьмы, которая на тот момент настолько стала одержима идеей заполучить Рамона, что мнение самого Рамона уже в расчёт не бралось. Возможно этому послужила свалившаяся, в прямом смысле, с неба власть. А может и коктейль чувств, которые терзали влюблённую девушку. Этого уже не узнает никто, как и сама Поляна, которая так и не смогла всего выяснить.

«Ведьмы не обязаны блюсти целибат. Никто не обязан, кроме Верховной, одновременно являющейся Первожрицей Мистик. Так было всегда, так есть и так будет продолжаться, пока Её милость простирается над нами и дарует моим сёстрам силу, – прошептала Поляна, нервно дёрнув уголком перекошенного рта. Было видно, что она сдерживается из последних сил, чтобы снова не начать выть от боли. – Ты только представь, реакцию влюблённой женщины, которой после принятия Её силы сказали, что она не может быть с возлюбленным. Не только с возлюбленным… Ни с кем, – горько произнесла Наставница. – Это – страшно, Мегавайт.

– И поэтому вы решили, что. Лиэль должна пройти то же самое? – ужаснулся я. – Вы же с Рамоном её любите ! Неужели ты хочешь ей такой судьбы? – сейчас я смотрел на Поляну совсем другими глазами.

– А выбора ни у кого нет, – опустила глаза Поляна. – Если она не примет силу и не станет на Служение, она умрёт. У меня с Мистик был договор.

– Как вы могли? – выдохнул я.

– А что мне было делать? – прошипела Поланея. – Если бы не помощь нашей богини, нам бы даже до площади дойти не дали! И даже ускользнув чудом, мы бы продолжали оставаться для Верховной, как на ладони. Три двойки Боевых Ведьм – и всё бы закончилось гораздо раньше.

– Но зачем? – ошеломленно спросил я. – Зачем ей было вас убивать? Неужели она настолько вас ненавидела?

Поляна попыталась рассмеяться, но из её пересохшего горла вырвался только надтреснутый смех, больше похожий на клёкот.

– Она ненавидела не нас, а то, что благодаря нам Лиэль осталась жива.

– Так погодите, – нахмурился я. – Лиэль – дочь Верховной? А как же эти ваши нельзя? Я ничего не понимаю.

– Любой запрет можно обойти, – глухо произнесла Поланея. – А любого мужчину можно обмануть. Он был с ней всего одну ночь. Был, думая, что это была я. Не спрашивай как, я тебе всё равно этого не расскажу… И ей не расскажу, – кивнула ведьма. – И это не из-за любви. Это оттого, что за свои грехи всегда можно рассчитаться. Плата высока, но она есть, и это – родная кровь. Жизнь кровного родственника… Дочери».

Теперь всё становилось на свои места, и я это отчётливо понимал. Находило объяснение странное поведение Рамона, который безоговорочно отпускал их в любые авантюры на край мира, понимая, что им в любом случае будет везде во сто крат безопаснее, нежели там, где может появиться Верховная.

Я понимал, почему Поляна так жёстко, а порой и жестоко воспитывала Лиэль, готовя её к чему-то. Теперь я знал – к чему.

Понимал, куда и зачем пропала сама Поляна и почему ничего не объяснила своей «даре»…

Это был выбор без выбора, в который они сами себя загнали восемнадцать лет назад, попросив помощи у Мистик. И можно было бы обвинить богиню в чрезмерной жестокости, вот только это будет не совсем верно. Всё, что происходит с нами – результат наших решений. Только наших и ничьих более.

Так можно ругать ростовщика, который ссудил тебе денег под огромные проценты, с явной выгодой для себя. И тебя к этому ростовщику никто не звал и не тянул силой. Ты сам туда пришёл.

«Когда Верховная лишилась половины своих сил, которые ей были дарованы, она только тогда поняла, что натворила. Только тогда поняла, что власть и могущество она любит намного больше, чем Рамона и собственную дочь. С этого момента наши жизни уже не стоили и гнутого медяка, – отстранённо произнесла Поляна, смотря перед собой бездумным взглядом. – Меня она не могла убить собственноручно, поскольку я была единственной в Ковене, кто превосходил её по магическому потенциалу. По урезанному Мистик потенциалу».

После инициации Лиэль, Поляна уже знала, что отсчёт начался, и что ей рано или поздно придётся убить сестру до того, как воспитанице стукнет девятнадцать.

«Через три дня, – вымученно усмехнулась Поланея. – Девятнадцать ей через три дня. Если она не заберёт у меня своё наследие – мы обе с ней умрём. Пожалуйста… Приведи её!».

Я спокойно пересёк площадь, уверенным шагом направляясь к видневшемуся выходу из Дон-мора. Себе я отводил всего час. Этого вполне достаточно, чтобы добраться к месту, где я оставил остальных.

Но сначала нужно кое-что сделать, чтобы навсегда отбить охоту ставить мне палки в колёса. Каюсь, я мог выбраться, просто набросив «Вуаль», но в этот раз предпочёл этого не делать, ведь для того, чтобы решить любую проблему, от неё нужно не бегать и урываться, а брать и решать.

«И сейчас я всё решу, – криво усмехнулся я, делая шаг наружу, где в ночном небе неизменно продолжали висеть два светила, окружённые россыпью ярких звёзд. – Вот только уверен – это вам не понравится!».

Фигуры, бросившиеся ко мне, я игнорировать не собирался, но пока они ко мне добегут, у меня оставалось несколько секунд, для того, чтобы полной грудью вдохнуть пьянящий воздух предгорий Гуконского хребта и просто взглянуть на небо.

А когда между мной и нападавшими оставалось меньше пятнадцати шагов, я просто активировал «Вызов Стража».