Текст книги "Шепот Рун. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Виктор Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 23

Здорово, когда человек умеет хорошо драться! Он всегда сможет с минимальными потерями выйти из ситуации, в которую, не умея драться, он вообще бы не попал.

(Дмитрий Емец, «Мефодий Буслаев. Огненные врата»).

Флерал, Аиталская империя, подножье Гуконского хребта, окрестности Дон-Мора.

Снизившись, насколько это представлялось возможным, я закладывал над сражающимися уже третий круг, попутно стараясь разобраться в том абсурде, что сейчас происходил на равнине перед Дон-Мором.

Почему абсурде?

Да всё очень просто, ведь даже в самом страшном сне, я не мог и помыслить о призрачной возможности вражды между одним из гномьих хирдов Кроат-дума и жрицами Ллос, с которыми у гномов был всегда нейтралитет. Это что же должно было случиться, что педантичные ретроградные коротышки, с трепетом относившиеся к своим традициям, наплевав на многовековой мир, вдруг принялись безжалостно резать представительниц учения местного аналога феминизма? Местной мухоморовки перепились?

«Всё? Уже не такие борзые? – злорадно подумал я, видя, как немногочисленную группу оставшихся Жриц Ллос успешно теснит группировка игроков. В том, что это игроки, не было никаких сомнений, так как настолько разномастной экипировки быть ни у кого, в принципе, не может.

Это не гномы, у которых доспехи выполнены по единому лекалу, вплоть до мельчайшей завитушки. А отсутствие элементарных клановых знаков различия у сражающихся свидетельствовало о том, что это был разномастный сброд желающих просто «пофармить» высокоуровневых «неписей». Вряд ли клановые будут сознательно просаживать «репу» с Двалином, поскольку кузнечное дело, ювелирка и начертание – одни из основных доходов практически каждого клана или гильдии.

Гадать, почему началось побоище, было делом бесперспективным. С таким набором участников инициатором драки мог быть кто-угодно.

Гномы, жрицы Ллос, которые впервые на моей памяти зачем-то припёрлись к Дон-Мору, притащив за собой церую свору своих уродских драуков, игроки, которые продолжали прибывать из раскрывающихся порталов... Любой из них с равным успехом мог начать драку!

Показалось, что я даже заметил в толпе несколько Боевых Ведьм, которые тоже увлечённо участвовали во всеобщем побоище, выкашивая ряды противников, как Магией Земли, так и своей коронной Магией Крови. Причём, если я правильно заметил, дамочки абсолютно не делали разницы между коалициями. Под неслабую раздачу попадали все, кто только оказывался в зоне их досягаемости.

«Трудновато им придётся, – заранее посочувствовал я Ведьмам, которые среди такого разнообразия сражающихся сторон, находились в печальном меньшинстве. – Если кто-то сейчас обратит внимание на то, что вы своей маленькой группой делаете больше «фрагов», нежели игроки или те же коротышки, за вас примутся уже всерьёз».

Что удивительно, на нас никто не обращал внимания, либо не замечая, во что я никогда не поверю, либо сознательно игнорируя, от греха подальше. Лишь несколько, вылетевших из копошащейся внизу живой массы, «фаерболов» устремились в нашу с Лиэль сторону, когда я заходил на очередной вираж, но расстояние было слишком велико даже для того, чтобы они банально к нам долетели.

Как бы мне не хотелось и дальше оставаться в ипостаси Тиамат, но я чётко осознавал, что сейчас я могу только лишь залить мглистым пламенем всю равнину. И то не факт, что это остановит драку. А лучшего способа заработать «Ненависть», как минимум с двумя божествами, и представить трудно, если вообще эта выходка не спровоцирует что-то большее, нежели тотальную травлю одного ошалевшего от безнаказанности Первожреца.

Естественно, мне пришлось снижаться, выискивая место, где нас не отправят на «респаун» в первые же секунды. Таким местом стал кусок равнины перед Дон-Мором, ближе к выходу, отуда можно , как и попытаться вразумить сражающихся, что и хотела сотворить Лиэль, и с чем я был категорически не согласен, или же, в случае опасности, безопасно оттупить вглубь обиталища Ведьм.

Дурак мыслью тешится…

Это было первое моё возвращение в собственное тело, сопровождавшееся чудовищной болью, раздирающей изнутри. Будто одна из бесчисленных ипостасей Тиамат вдруг обрела собственный разум, отказываясь подчиняться тому, кто всё это время ею управлял, и непременно решила подчинить моё тело, изо всех сил тормозя обратную трансформацию в дроу.

Когда меня прострелило вспышкой боли, я на миг потерял способность двигаться, слышать и связно мыслить, заваливаясь на холодную землю. В мозгу билось: «Пожалуйста, прекратите это!».

Если бы не Лиэль, которая сумела подхватить меня «Кровавыми плетями», оградив от неожиданной атаки кого-то из игроков, и при этом не нанеся никакого урона, я бы совершенно точно отправился бы на «респаун», этого не пережив.

Почувствовав горячую сухую ладонь, прикоснувшуюся к моему лбу, я, каким-то запредельным усилием, смог разлепить глаза. Всё, что я запомнил в тот момент – оскаленная пасть чернокожего создания, уже готовая вцепиться мне в глотку, а потом вдруг почему-то отшатнувшаяся.

Это потом я понял, что Лиэль сумела нейтрализовать одного из драуков, вознамерившегося мною перекусить. То ли Ллос была до сих пор зла на меня, то ли именно этот образец решил «сагриться» на, почти, собрата, выбрав приоритетной для умерщвления целью такого же чернокожего – непонятно, но вот только у него ничего не вышло.

Огласив окрестности рёвом боли, драук завалился набок, разом потеряв половину лап, отсечённых «Кровавой плетью» Лиэль, но ему уже ничего помочь не могло, так как следующий взмах оборвал страдания извращённого фантазией Паучихи создания, отправив его в Поля Вечной Охоты.

– Ты как? Жив? – ровный голос девушки немного привёл меня в чувство, и я смог кое-как самостоятельно подняться на ноги. Боль схлынула так же внезапно, как и накатила до этого, так что использовать «Прокол» для избавления от всех негативных эффектов я не стал. – Идти можешь?

– И даже немного прыгать, – выдохнул я, первым делом призывая в ладони мечи. – Спасибо, – поблагодарил я девушку, осматриваясь.

– Должен будешь, – хмыкнула она, не поворачивая головы.

Фраза заставила меня удивлённо поднять брови, показавшись настолько неподходящей для виртуальной реальности, будто её сейчас озвучил игрок, а не искуственный интеллект, отвечавший за управление Лиэль. Дальнейшие действия девушки вообще заставили открыть рот от изумления.

Охнув, она пошатнулась, припадая на одно колено. Уперевшись ладонями в землю, Лиэль выгнулась дугой, и в тот же миг из неё в разные стороны выстрелили многочисленные щупальца, сотканные из её крови. Я едва успел отшатнуться, чтобы одно из них не впилось мне в лицо.

Будто змеи, отростки беспорядочно зашевелились, словно выискивая себе жертву, причём никакой упорядоченности в их действиях не было и в помине. Плетей было настолько много, что фигура Лиэль практически не просматривалась в этом кровавом месиве. Когда этот шар стал разрастаться, я уже понимал: что-то пошло не по плану, поскольку никто в здравом уме, а тем более практичная Лиэль, не станет сознательно подвергать себя такой болезненной процедуре.

Жуткий крик девушки на миг заглушил даже звук сражения, повергнув меня в кратковременный ступор. Стегавшие во все стороны с яростью «Кровавые плети» прямо говорили, что подходить сейчас к девушке категорически нельзя, но в то же время мне нужно было что-то делать.

– Да что ты стоишь!? – прозвучавший рядом возглас заставил меня испуганно обернуться. Какого демона? – Она же не выдержит!

Совсем молодая девушка, одеяние которой свидетельствовало о принадлежности к Боевым Ведьмам, сейчас стояла и с тревогой в глазах наблюдала за разворачивающимся кровавым хаосом, в котором силуэт Лиэль больше не просматривался, а само скопление плетей стало ещё больше и гуще. Причём я совершенно точно мог утверждать, что несколько секунд назад этой девушки здесь не было и близко.

– В сторону! – заорала Ведьма, рванув меня за рукав куртки с такой силой, что из-под меня, в буквальном смысле, выдернуло землю.

И вовремя, потому, что на том месте, где я только что стоял, взметнулся каменный шип. Находись я там – гарантированно попал бы под «раздачу».

– Пока не подходи к ней! – властно скомандовала Ведьма. – Её сила сейчас нестабильна. И, боюсь, без меня она не справится! – достав из складок балахона небольшой кинжал, она без колебаний резанула себя по запястью, неосторожно окропив кровью край своего белоснежного одеяния .

– Ты кто такая? – насторожился я, видя, что Ведьма вознамерилась приблизиться к Лиэль, при этом вовсе не собираясь убирать нож. Сомневаюсь, что она может нанести девушке какой-то существенный вред этой зубочисткой, но мне, наверное, категорически не понравился командный тон незнакомой Ведьмы. – Замерла! – прошипел я, врубая «Ускорение», чтобы оказаться между Лиэль и этой непонятной личностью. – Я сказал – замри, если хочешь жить! – сейчас кончик одного из моих мечей смотрел ей точно в горло.

– Ты что делаешь? Пропусти меня, – удивилась Ведьма. – Ты не видишь, что ей больно? Пропусти, я ей помогу, – она попыталась меня обойти, но я только покачал головой, сам ещё не до конца понимая, что именно мне в этой Ведьме не понравилось.

– Ты останешься на месте, – твёрдо сказал я. – Если хочешь помочь – скажи, что мне нужно сделать – я сделаю это сам.

– Ну если ты владеешь Магией Крови – дерзай! – насмешливо произнесла она, бросив оценивающий взгляд мне за спину. – Забери у неё часть силы и перенаправь её в другое место, чтобы она не пострадала. Тогда Верховная останется жить.

Пока она говорила, моя непонятная уверенность, что её ни за что нельзя подпускать к Лиэль, только крепла. Не знаю, на что способна эта Ведьма, но вот то, что она не собирается помогать Лиэль – совершенно точно. Не смотрят таким голодныым взглядом на того, кому собираются помочь.

– Клянусь, что ей ничего не угрожает, – успокаивающе подняла руки Ведьма. – Я просто помогу. Клянусь, – медленно произнесла она, будто я был похож на слабоумного.

Собираясь ответить ей, я с изумлением понял, что собственное тело больше меня не слушается, а пришедший изнутри отклик и волна почти материнской заботы дала понять: чьи это проделки.

Шаг сквозь серое марево вышел настолько привычным и будничным, будто это было не просто «юзание» классового умения, а полноценное сродство с этой стихией. А то, что Мгла является стихией – факт.

Я будто сам был первозданной Мглой.

В тот же миг мои пальцы сомкнулись на на горле побледневшей Караи, а губы помимо воли прошептали Ведьме на ухо:

– Клянёшься!? А теперь ещё раз повтори, что ты клянёшься, мразь!!!.

Я представляю ужас Ведьмы, так как от этих слов даже меня пробрало не на шутку.

– Лерея, Саян, Аганея, Сольдара, Османдина… теперь уже – Карая… Ты сменила столько личин, загубила столько своих же Сестёр, что я бы на месте Мистик уже отдала твою душу Танатосу. Хочешь мне что-то возразить? – недовольно поинтересовалась Тиамат моими устами, с лёгкостью отрывая Караю от земли.

– Кто… ты? – еле слышно просипела Ведьма, с трудом вытолкнув фразу из непослушного горла.

Если бы я усилил нажим, мог бы почувствовать, как сминается мягкая трахея, а глаза Караи стекленеют, но у Тиамат, видимо, были други планы на Ведьму.

Взор подёрнулся темноватой пеленой, на миг размазав изображение, чтобы тут же обрести необычайную резкость и чёткость. И мне не нужно было понимать, что сейчас произошло. Я и так знал, что сейчас мои глаза были чернее самого глубокого провала в мире.

Они были Мглой.

– Вижу, что ответ на твой глупый вопрос уже не требуется… – лениво ответствовала богиня, с усмешкой наблюдая, как на лице Караи проступает благовейный ужас. – Я сменила бесчисленную массу образов, – прошипела Тиамат, резко сменив настроение. – Неужели ты надеялась меня обмануть, смертная!? Я вижу и знаю, что ты задумала! Вот только, боюсь, тебе придётся отказаться от своих планов!

– Великая, я и и не смела помыслить, чтобы вмешиваться в твои планы! – прохрипела Карая, будто опасаясь, что подаренный для этого монолога воздух может так же быстро закончится, как и был дарован. – Я всего лишь служила во славу Ковена, на благо Мистик.

– Мистик? – Губы разьехались в улыбке, обнажив клыки. – Ну тогда у тебя есть минута, чтобы спросить у своей богини, когда это она тебе позволила вплетать в свои планы кровную сестру моего Первожреца?

«Сестру? – фугасом взорвалась мысль в моей голове. – Какую, нахрен, сестру?».

Я еще только силился открыть рот, чтобы спросить об этом вслух, когда мозг пронзила страшная догадка.

Ну конечно! Тиамат знала об этом! И я, если бы подумал, тоже об этом бы вспомнил. Это тоже было божественной «подводкой» к «клиенту»?

Метка ученичества!

Демонова метка, которая до сих пор красовалась у меня на руке. Ещё с тех самых пор, когда Поланея начала обучать Лиэль. Именно тогда мы с девушкой смешали кровь. И хоть вышло всё случайно – это факта не отменяло.

– Сестру? – внезапно прозвучал холодный голос совершенно невредимой Лиэль, кровавая вакханалия вокруг которой прекратилась так же внезапно, как и началась.

И прежде, чем я почувствовал, как воздух вокруг холодеет на несколько градусов, девушка произнесла:

– Уважаемая Тиамат… А можно с этого момента поподробнее?

Глава 24

Если вы врагов хотите

Победить одним ударом,

Вам ракеты и снаряды,

И патроны ни к чему.

Сбросьте к ним на парашюте

……………………………………….

(эту строчку сам заполни.)

Через час враги, рыдая,

Прибегут сдаваться в плен.

Если ты в совет последний

Сам не хочешь вставить строчку,

Выбери себе любую

Из предложенных тебе.

Г. Остер, «Вредные советы»).

Флерал, Аиталская империя, подножье Гуконского хребта, окрестности Дон-Мора.

Если бы нас сейчас не накрывал «энергощит» божественного ранга, заблаговременно воздвигнутый Тиамат, как только она воплотила частицу своего сознания во мне, в нашу «весёлую» компанию уже бы несколько десятков раз прилетело что-то крайне болезненное со стороны сражающихся.

Но «энергощит» на то и был божественным, чтобы с лёгкостью отсекать вот такие попытки нас зацепить. И после, наверное, пятого или шестого прилёта, я перестал обращать внимание на творящееся вокруг, полностью сосредоточившись на том, что сейчас говорила Тиамат, используя для этой цели мой игровой аватар.

– Запомни, кровь – один из самых сильных недооценённых многими компонентов в природе. В некоторых случаях она играет даже большую роль, чем Вода, дающая начало всему живому. Никогда и никому не позволяй завладеть даже маленькой частицей жидкости, которая течет в твоих жилах, девочка. Особенно вот таким вот пронырам, – моя рука указала на Караю, которая сейчас замерла, словно кролик перед удавом, стараясь не делать ни одного резкого движения. – Это пиявки болотные, которые будут сосать из тебя силу, с каждым разом отщипывая от твоего могущества куски всё больше и больше, пока окончательно не потеряют над собой контроль и когда-то хапнут столько, что это уже не сможет не отразиться на тебе. Позволив единожды, ты больше не никак этому не воспрепятствуешь.

Всё это время, пока говорила, богиня смотрела не на Лиэль, что было бы более логичным, а на Караю, которая с каждым произнесённым словом будто становилась ниже ростом, вжимая голову в плечи.

Сильно не ошибусь, если буду утверждать, что Ведьма уже и не надеялась остаться в живых. Разговор с недовольной богиней – не самое безопасное времяпровождение. Особенно, если божество разгневалось именно на тебя, и уже говорит на повышенных.

В голове тут же всплыла картина нашего первого разговора с Танатосом, когда разъярённый Хозяин Смерти устроил мне марафон в своём неповторимом стиле, отправив меня за короткий промежуток времени на перерождение несколько раз, причём сделал это разными способами, ни разу не повторившись.

Карае бы явно не помешала подобная встряска для прочистки сознания. Или всё же правильно называть её Османдиной?

Поверить в то, что это была та самая старуха, с которой я прогуливался под ручку совсем недавно, было сродни фантастике. Но, при всём при этом, я бы не отказался узнать способ, с помощью которого Ведьма это всё проворачивала, оставаясь мало того, что вечноживущей, так ещё и в ясном уме столькие годы. Даже Хассараг не мог похвастать адекватностью, в отличии от неё, хотя Османдина, чем демоны не шутят, вполне могла быть его ровесницей.

«Не стоит быть таким кровожадным, – веско произнесла Тиамат, без труда прочитав мои мысли. – Даже таким, как она, можно найти достойное применение. А в данной ситуации она будет вам полезнее живая, нежели мёртвая. Почившие довольно сильно проигрывают остальным в этом плане, – она позволила себе лёгкую улыбку. – Я не ошиблась, сказав "вам". Тебе ещё не раз предстоит помочь дочери Охотника, попутно выполнив взятые на себя обязательства. Ты же не думаешь, что всё закончилось?».

Это был первый раз, когда Тиамат говорила со мной в приказном тоне. Не рассуждая, подсказывая или просто делясь опытом, а именно – приказывая. И это мне крайне не понравилось, хотя понимал: я ничего с этим поделать не могу.

«Ты можешь выражать своё недовольство сколько угодно. Только если вдруг надумаешь озвучить это мне или ещё кому-либо, подумай, сколько вещей или услуг ты можешь получить, не заплатив за это?».

Что ж, намёк был более, чем понятен.

Хочешь чувствовать себя сильнее всех – плати! Не скажу, что я этого ожидал, но – было предсказуемо и когда-то обязательно должно было случиться. И я совершенно не был против, хотя, по большому счёту, моё согласие здесь и не требовалось.

Перед глазами мелькнули быстрые строчки полученного задания, чтобы тут же исчезнуть в «прочитанных».

– А как же он? – задумчиво поинтересовалась Лиэль, имея в виду меня и нашу кровную связь. – У него же уже есть частица моей крови. И у «киары» она тоже есть. Она тоже теперь моя сестра по крови?

– Всё немного сложнее. У тебя тоже есть частица его крови. Только ему ты можешь полностью доверять! – пожала плечами богиня. – Никогда об этом не забывай! А что с этим всем делать, вы и сами разберётесь. Не маленькие! – Богиня улыбнулась, а я снова ощутил недосказанность в её словах. Будто она знает то, чего ещё не знаем мы. И делиться этим она была с нами не намерена. – Кстати, касательно твоей Наставницы, – «вспомнила» Тиамат, хотя я понимал, что она об этом и не забывала. – Поланея, кажется, да? Займись ею, – тут же приказала она Карае. – Надеюсь, что обыкновенное «Изгнание» ты провести в состоянии? – богиня умудрилась сказать это так, что не услышь я это своими ушами – в жизни бы не подумал, что могу разговаривать с подобным презрением. – Говорить, что с тобой будет, если ритуал пройдёт со сложностями, нужно?

– Конечно, Великая, я всё сделаю, как водится! С Поланеей будет всё в порядке, клянусь! – торопливо поклонилась Карая, а в её голосе я услышал безумную надежду. Надежду на то, что ей всё таки оставят жизнь. – «Изгнание» может провести абсолютно любая Боевая Ведьма. Это базовое плетение, которое «дары» проходят в первый год своего обучения.

– Действительно, – едко усмехнулась Тиамат. – То-то я смотрю, что твои ученицы ни в первый, ни во второй, ни в последующий годы, так и не смогли добраться до изучения этого простого заклинания. Не скажешь, почему?

Всего одной репликой богиня умудрилась указать нам на её слабое место, при этом дав понять, что под её контролем больше не будет находиться ничего. И ответ Караи-Османдины здесь вовсе не требовался.

Беззастенчиво воспользовавшись моим личным умением, богиня без предупреждения активировала портал в мастерскую Нивела. И прежде, чем я успел её предупредить, что сейчас может произойти, из вспыхнувшего рунного круга с противным визгом выметнулась гибкая и весьма рассерженная тень.

* * *

Флерал, Аиталская империя, Балог, таверна «Слепой вепрь».

Последние несколько седмиц Борзун чувствовал себя настолько отвратительно, насколько мог чувствовать смертельно больной хуман, полностью зависящий от своей богини. И зависеть от переменчивого настроения капризной и вздорной женщины, хоть и возвысившуюся на такую ступень, с каждым днём становилось всё невыносимее.

Когда Миардель даровала ему вторую жизнь, полностью излечив его многострадальное тело от ран, Борзун ликовал. Ну как же – сама Миардель снизошла, рассмотрев в мятущейся душе искру добра и сострадания к людям. И это, несмотря на то, что он до этого сам отнял множество душ.

Но это не помешало ей сделать его своим Эмиссаром – хуманом, который был третьим после Первожреца Миардель по влиянию и силе. Настоятели ни одного из Храмов Наказующей Длани даже не могли приблизиться к его запредельному уровню по дарованной божественной мощи.

Раньше он считал это великим благом.

Только спустя некоторое время Борзун начал находить подтверждение тому, что не так всё просто. Приближённым к Миардель дарованная сила ограничивалась вовсе не из-за её недовольства конкретным исполнителем, нет. Всё было гораздо прозаичнее: Богиня просто берегла нужных ей приближённых и не допускала преждевременного разрушения хрупких оболочек хуманов от влияния разрушительной божественной мощи.

Инструменты должны служить, как можно дольше, гарантировано отбив потраченные на них средства. И уж точно неважно, кто этими инструментами пользуется: боги или смертные.

Вот только на Борзуна это не распространялось. Ему дозволялось абсолютно всё. Это сейчас он понимал, что нельзя излечить законченного пьяницу, поместив его в огромный подвал с полнёхонькими винными бочками.

Именно это и сделала Миардель, каждый раз воздействуя на его мозг и вызывая зависимость от своей силы, так как только её энергия была способна унять дикие головные боли бывшего разбойника после «сеансов божественной связи».

Вздумай Миардель хоть немного ограничить Эмиссара, перекрыв ему живительный источник, или не дай Боги и вовсе отрезать его от силы – ему конец. Теперь он это понимал с пугающей ясностью.

Нет той Миардель – всепрощающей, на которую молятся её прихожане и возносят здравицы во славу Её.

Нет той Миардель, которая на любом из континентов славится своей справедливостью и честностью, помноженной на всепрощение и доброту. Нет Её.

Есть лишь злобная завистливая сущность, которая по степени коварства, подлости и лицемерия даст фору даже Ллос, которая в отличии от Миардель, свою суть и не думала скрывать.

Раньше Борзуну казалось, что для богини любви и ненависти не являются тайной все его чаяния, мысли и стремления. Ровно до того момента, когда он в сердцах посмел выругаться в её адрес, будучи недовольным одним из её приказов.

Только вдуматься: он – Борзун, простой смертный, недоволен указанием одной из Богинь светлого пантеона. Да только за одну эту мысль абсолютно любой из Наказующих, над коими он теперь имел практически неограниченную власть, радостно подбрасывал бы ему дров в полыхающий костер, когда Борзуна жгли на главной площади Балога за это вопиющее святотатство.

Вот только ни один из её прихожан и священнослужителей, в отличии от Эмиссара, не мог и представить всё разнообразие приёмов, которыми пользовалась Миардель. Не знал всего и сам Борзун, но вот того, что ему уже было известно, вполне хватало, чтобы полностью утвердиться в своём мнении.

Размышлять, что же в таком случае происходит в кулуарах того же Магруба или Ллос, Борзун категорически не желал? Так можно и до каннибализма во имя божественного промысла докопаться.

Наказующие!

Натуральная язва на теле этого мира, поскольку более тупых, фанатичных и завистливых хуманов Борзун не встречал до этого момента. Под стать своей покровительнице.

Если взять его бывшую банду, в сравнении с монахами Миардель, они – сущие ягнята, которые всего лишь убивали и грабили себе подобных. И делали это только для того, чтобы набить в очередной раз брюхо дешевым пойлом, да заиметь в карман несколько серебряных монет, чтобы оплатить услуги какой нибудь шлюхи, согласившейся за пару звонких скрасить твое одиночество на пару часов.

А сейчас он сам медленно превращался в такую же безжалостную дрянь, вынужденный убивать, чтобы продлить своё существование. И самое горькое было в том, что оне не мог этого не делать. Её злая воля не позволяла отказываться от убийства, когда организм Борзуна был на грани истощения и был готов отправиться в последний путь к Танатосу.

Но сегодня ранним утром произошло то, ради чего он ещё немного потерпит. Сегодня Борзун получил приказ, услышав который он сначала не поверил своим ушам, настолько невероятно и в то же время сладко, он звучал.

«Взять Наказующих и полностью зачистить Дон-Мор! В живых не должно остаться ни одной Боевой Ведьмы!».

Именно так звучал приказ, причём сделать это нужно было за один световой день с момента получения.

Такие указания Борзун был готов выполнять даже без награды.

– Хорошо, дрянь, – с ненавистью произнёс бывший разбойник, прекрасно зная, что его не ударит с неба молнией, не испепелит божественной волей. – Я сделаю то, что ты просишь! Мерзкая божественная дрянь! Но вот потом ты пожалеешь…

Не будет больше наказания за слова.

Она появится в его голове, наградив невыносимой болью только лишь тогда, когда порученное ею окажется под явной угрозой. Только тогда она влезет в его сознание, но он теперь знал, что нужно делать, чтобы хоть немного ей противостоять.

Её голос убивал.

Убивал с каждым появлением. Борзун чувствовал, как он выжигал калёным железом в голове жизненно важные участки. Осталось совсем недолго до момента, когда мозг Борзуна окончательно превратиться в кашу, а он сам – в испражняющегося под себя идиота.

Больше Эмиссар не собирался помогать ей, отнимая жизни всякой швали. Именно поэтому Борзун твёрдо решил, что к Танатосу лучше отправляться, сделав что-то полезное, что полностью противоречит Её планам, ведь хуже уже быть не может.

Всё, что делала она – уже было Злом.

И ему нужно постараться забрать ещё несколько сотен жизней, чтобы были силы противиться Ей. Отныне Борзун не будет существовать так, как того хочет она.

Вот только для этого ему нужно было встретиться с Первожрецом Хаоса, который ему обязательно поможет. Должен помочь!