Текст книги "Шепот Рун. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Виктор Викторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 27

Во все времена и во всех государствах, в особенности если эти государства раздирает религиозная вражда, находятся фанатики, которые ничего так не желают, как стать мучениками.

(Александр Дюма, «Три мушкетёра»).

Для того, чтобы понять, кем являются эти непонятные товарищи, и откуда они появились, не нужно обладать аналитическим складом ума. Всё и так было предельно понятно.

Да, я не брался угадывать буквы аббревиатуры организаций, из которых они, предположительно могли быть, но этого и не нужно было. Достаточно того, что эти буквы наличествовали, и только оставалось смириться с тем, что мне их никто не станет просто так называть.

А если сопоставить некоторые мелочи и то, как в присутствии этой парочки держался дядя Женя, можно было предположить, что, скорее всего, пожаловало его начальство. Ни с кем другим, он бы, наверное, себя не стал вести так кротко.

Положительных сторон я здесь не видел, интуитивно понимая, что если они сейчас передо мной, и так по-хозяйски начали диалог, значит им есть, что сказать и предьявить. Такие типы просто так по гостям не ходят.

– Ко мне пришли? – я постарался сделать максимально удивлённое лицо. – И с каких это, прошу прощения, радостей? Я никого не звал и не приглашал. И уж тем более, я не собираюсь с кем-то разговаривать, если мне это неинтересно. Так что, если вы закончили, попрошу покинуть моё скромное жилище.

– Вова! – укоризненно произнёс дядя Женя. – Ну я же тебя попросил.

– Да пусть, – с улыбкой на лице хмыкнул усатый. – Если молодой человек хочет отточить владение остротами, кто мы такие, чтобы ему мешать?

Разумеется, я примерно понимал, с чем связан их сегодняшний визит, но продолжал валять дурака скорее по инерции, пытаясь выбрать правильную линию поведения, чем от бесшабашности и дерзости.

Думаю, что всё дело было в странностях с моим сознанием.

Тот самый загадочный игровой интерфейс, который совсем недавно появился у меня в «реале» на короткое время, и чуть не стал причиной смерти Альберта, и есть основная причина появления этих товарищей.

Дядя мне обещал, что в скором времени мне придётся куда-то прокатиться с ним, но я даже не предполагал, что это всё произойдёт так скоро. И тем более, мне не нравилась перспектива превратиться в подопытного кролика, у которого из головы торчат провода, как тогда пугал меня дядя.

– Во-первых, вы мне так и не ответили на вопрос, – хмуро произнёс я. – Во-вторых, вы сейчас очень меня задерживаете, поэтому я могу уделить вам максимум три минуты, после чего мне нужно возвращаться к делам, – я многозначительно кивнул на капсулу. – В третьих… Почему этот человек копается во внутренностях моего «саркофага», если я не давал на это своего согласия? Вот как только вы мне на них ответите, так я сразу и прекращу «оттачивать владение остротами», как вы только что выразились.

– Хорошо, – покладисто согласился мой собеседник. – Меня зовут Иван Иванович…

– Дайте угадаю, – с фальшивой радостью произнёс я, – а фамилия, наверное, Иванов. Да?

– Вы на редкость проницательны, – ответил мне усатый дежурной улыбкой. – Чтобы сэкономить ваше и моё время, я предлагаю вам два варианта развития событий. Первый вариант: вы спокойно отвечаете мне на всё, что я хочу услышать, а я, как и обещал, отвечаю на ваши вопросы. И всё это происходит вежливо, корректно и без ваших ненужных и неуместных сейчас ужимок. Как вам этот вариант, Владимир? Нравится?

– А второй? – задумался я, уже чувствуя, что зря задал этот вопрос, судя по торжествующе блеснувшим глазам моего собеседника.

По всем законам жанра, второй вариант мне точно не понравится.

– Хорошо, – кивнул Иван Иванович. – Второй вариант: приезжают хмурые и неразговорчивые парни, у которых чувство юмора и терпения намного меньше, чем у меня, тебя быстренько «пакуют», увозят в неизвестном направлении, и там уже разговаривают по-другому. Без печенек и адвоката. И можешь мне поверить на слово, тебя никто не хватится. Ни дядя, ни друзья… Никто, Вова. Ты просто исчезнешь для всех, будто тебя и не было никогда. Вижу, ты хочешь возразить? Валяй.

Конечно же я не хотел возражать, так как именно этого он и ждал. И я, кажется, знаю, каким будет тот убойный аргумент, который заставит меня говорить. Мой сосед, с которым на днях у меня вышло лёгкое «недопонимание».

«Вот урод. И здесь умудрился нагадить».

Если бы тогда, по пути за сигаретами, я его не встретил, сейчас бы на меня нечем было давить. А так, мне с лёгкостью могут пришить тяжкие телесные, добавив попутно ещё что-то по инерции. Уверен, этим «иванивановичам» такой финт вполне по силам.

Учитывая, что мы живём в век цифровых технологий, то наверняка у них уже имеется запись с видеокамер, а то и не одна, коих в столице натыкано буквально на каждом углу. О частных камерах, которыми пестрят стены и балконы жилых домов, думаю, вообще говорить не стоит – их множество. Практически каждый автолюбитель считает своим долгом обеспечить постоянный присмотр за своим транспортом, и достать записи, даже у частников, для этих парней – вообще не проблема.

В законодательстве я был не силён, но выражение: «Был бы человек, а дело найдётся», слышал неоднократно.

«Да и по поводу "нечем надавить" ты тоже погорячился, – пришлось констатировать мне. Настроение стремительно портилось. – Захотят – надавят. Придётся разговаривать по-хорошему. Не зря же они так мило начали. Может всё и обойдётся».

– Нет, что вы, – улыбнулся я, разведя руками. – Никаких возражений, Иван Иванович. Конечно же я выберу первый вариант. Вот только у меня есть одна маленькая просьба. Скорее даже необходимость.

– О том, что вам нужно в «вирт», можете мне даже не объяснять, – важно кивнул усатый, снова нацепив на лицо маску доброжелательности. Бросив взгляд на своего напарника, который, по всей видимости, закончил с моим «саркофагом» и сейчас неторопливо складывал инструменты в небольшой серый ящичек, он привычным движением пригладил жидкие волосы.

Ухватив старую кассету с пустыми резервуарами, в которых совсем недавно были «расходники», под нашими молчаливыми взглядами второй тип оттащил её ко входной двери, пока я лихорадочно размышлял, как выкрутиться.

Сказать, что интерфейс был плодом моего больного воображения на фоне общей усталости и передозировки «виртом»? Нет, это вообще не вариант. Меня поймают на нестыковках в два счёта, поскольку я даже не видел записей с камер. А объяснить «Ускорение» в реале не вышло бы даже у самого отъявленного лгуна.

Да и было ли то самое «Ускорение»? Ответить я затруднялся. Когда меня оттуда утащил дядя, практически все фрагменты как-то стёрлись из памяти из-за всплеска адреналина. Я помнил только тот факт, что я здорово навалял Альберту.

– В «вирт» вы попадёте через несколько минут, и вам не станет никто препятствовать. Скорее даже в этом где-то мы заинтересованы. Нам просто хочется услышать, что по выходу вы уделите необходимое время для вдумчивой беседы, Владимир. Это вы сможете пообещать?

– Да, смогу, – окончательно поник я. – Вот только не могу гарантировать, что появлюсь к какому-то определённому времени… Сами понимаете,– виновато развёл я руками.

– Ну что вы? Вашего слова более, чем достаточно, – улыбнулся Иван Иванович. – Можете не переживать и спокойно решать «там» свои дела. Когда вернётесь, думаю, что мы будем рядом. Удачи вам, Владимир!

– Удачи вам, Владимир, – шёпотом передразнил я усатого, когда уже крышка полностью стала на своё законное место над ложементом. – Вот теперь я точно вляпался!

В голове роилось множество вопросов, но ни на одном из них я не мог сконцентрироваться из-за того, что меня только что банально застали врасплох.

«Будет, как будет», – я попытался успокоиться и на некоторое время выбросить из головы всё, что со мной только что произошло. Сейчас стоило сконцентрироваться на другом. А с этим я уже буду разбираться по выходу. Авось дядя до разговора сумеет хоть что-то прояснить.

* * *

Флерал, Аиталская империя, подножье Гуконского хребта, окрестности Дон-Мора.

Перед глазами полыхнула яркая вспышка.

Спустя несколько секунд я оказался стоящим в каком-то задымленном помещении, оглушённый многоголосым гамом. Медленно повернув голову, увидел только огромный кусок грязного сукна, в который, буквально, воткнулся носом. И он вонял чем-то кислым и прогорклым одновременно.

– Э-э! Долго ты меня будешь обнюхивать? – громыхнувший сверху возмущённый бас заставил меня испуганно вжать голову в плечи. – А ну, брысь с дороги, мелочь! Одолели уже со своими порталами!

Подняв взгляд, я с удивлением встретился глазами с… дамой. С довольно колоритной дамой, если быть точнее в формулировках.

Дама не отличалась мелкими формами, а то, что я принял за громадный кусок грязной парусины, оказалось её передником. Весьма засаленным передником, будто им несколько лет сковородки да горшки вытирали. Держа в руках немаленький деревянный поднос с батареей кружек, она взирала на меня сверху, словно я был лишайным котёнком – со смесью жалости и презрения.

– Глухой что ли? – проворчала троллиха, как можно аккуратнее отодвигая меня в сторону лапой, больше смахивающей на ковш экскаватора. – Я могу попробовать перепрыгнуть, – прищурилась она. – Одного такого вчера еле отодрали от пола. Хочешь?

Разумеется, я не хотел.

Мне пришлось молниеносно отскочить, перебирая ногами и стараясь не воткнуться в ближайший стол, за которым сидело несколько довольно поддатых гномов с очень недобрыми взглядами. Знаете, такие взгляды, лениво выискивающие приключения на свои квадратные задницы.

Ронять выпивку коротышек на их глазах – не лучший способ избежать этих самых приключений, знаете ли. Можно «отовариться» быстрее, чем ты успеешь вякнуть, что всё оплатишь. Парни они горячие, а если налить им выпить – вообще обезбашенные.

– Не понял, – огляделся я, с удивлением понимая, что я нахожусь в какой-то таверне, вместо места, откуда меня выбросило в реал. – А где Дон-Мор? – растерянно пробормотал я.

– Да ладно! Тебе Дон-Мор был нужен? – удивился один из гномов, жестом заставив своих заворчавших товарищей замолкнуть. – Тогда, друг, ты серьёзно заплутал, – сочувственно закивал он. – Это тебе отсюда нужно…, – беззвучно зашевелив губами, он что-то прикинул. – Сейчас выходишь в эту дверь, потом идёшь по улице, не сворачивая никуда. Никуда, понял? Идёшь, идешь…

– Это понятно, – кивнул я. – Дальше куда?

– А дальше разбегаешься изо всех сил, и бьёшься своей тупой ушастой башкой о стену ближайшего дома, – издевательски заржал второй гном, а собутыльники, прыснув, поддержали его громогласным хохотом. – Только стена обязательно должна быть из аиталского камня. Это очень важно. И вот таким нехитрым образом ты оказываешься в Дон-Море. Самый надёжный портал, который я знаю!

Ну то, что гномы были склонны к специфическому юмору, как и то, что другие расы не пользовались у них никаким уважением, я прекрасно знал. Но вот конкретно эти товарищи, меня удивили.

Открыв интерфейс, убедился, что я по прежнему остался в Дон-Море, на что мне так плоско намекнули. Вот только меня, перенесло в ближайшую таверну, как в первое попавшееся безопасное место. Ну и ладно, уже легче.

Отписав Утрамбовщику, что я в игре, и прикрепив к письму точку собственного местоположения на карте, я нажал иконку отправки, после чего с улыбкой повернулся к шутникам.

Почему-то мне думалось, что после моих приключений , в «Даяне I» мою личность должен знать каждый коротышка. В первую очередь, как Первожреца, который отправил на перерождение Гариона, а потом превратил Цитадель Клана Стали со своим ручным «драколичем» в безжизненные руины, а уже в очередь вторую – как типа с чрезвычайно пакостным характером.

Видимо эта четвёрка была сейчас настолько пьяна, что они даже не поняли, с кем говорят.

– Ух ты, – сделал я восхищенные глаза. – А вы с «хирда» да?

– Из «хирда», деревенщина, – поправил меня шутник, посоветовавший мне «лучший портал». – А что, завидно? Так расслабься, туда отродясь «горелых» не брали, – снова рассмеялся он. – Разве что прислугой какой. Сапоги начистить, да за элем сбегать, если горло промочить кому-то из отцов-командиров охота. Могу пристроить, – приосанился он. – Хочешь?

– А что для этого нужно сделать? – продолжая играть в дурачка, мельком прочитав ответ Утрамбовщика. – Может я вам выпивки поставлю, чтобы вы меня научили мудрости? За этим делом не станет, я могу!

На середине моей фразы гном-шутник почему-то приуныл, с тревогой посмотрев мне за спину.

– Прекрати цеплять моих бойцов, – раздался сзади знакомый голос. – И предупреждаю: вздумаешь устроить здесь побоище, тебе это просто так с рук не сойдёт. Даже тебе, Мегавайт!

– Шарди, дружище, – радостно повернулся я к новому действующему лицу. – Лопни мои глаза, кого я вижу? Сколько лет, сколько зим! А это твои ребята, да? Шутники они у тебя, посмотрю. Слушай, хорошо выглядишь!

Нужно отметить, что эти самые ребята, хоть и были пьяны, но всё же сообразили, что они уже куда-то немного «криво въехали». А вот как выбираться из этого, они пока не знали. И сейчас сидя с задумчиво-тревожными лицами гномы с тревогой прислушивались к нашему диалогу.

Удовлетворённо улыбнувшись, я подмигнул «шутнику», который, только что услышав моё имя, моментально спал с лица, видя мой безумный оскал абсолютно невменяемого дроу.

– Я не шучу, – ледяным тоном отчеканил Шарди. – Эти бойцы находятся в составе посольства, и – на территории принимающей стороны. Хочешь навлечь на себя гнев Верховной Ведьмы и Гариона и подраться с представителями делегации?

– Ах вот так? – всплеснул руками я. – Тогда да, убедил. Только вот, что я тебе скажу, мой дорогой Шарди, – убрав из голоса все шутливые нотки, я наклонился к его уху. – Если ты был в составе посольства, тогда не мог не видеть, как над Дон-Мором пролетал по своим делам один ма-а-аленький дракончик. Видел?

– Все видели! То, что ты можешь принимать ипостась своей проклятой Богини – это все знают. И меня ты этим не запугаешь! Если поступит приказ, все гномы этого мира откроют на тебя охоту! – сплюнул Шарди, но я -то видел, как в его голове сейчас шёл яростный мыслительный процесс.

– Что ты, – отмахнулся я, заметив, как давешняя четвёрка «делегатов» пытается незаметно сползти с лавок, аккуратно протискиваясь бочком к выходу из-за стола. – Я вовсе не пугаю тебя. Просто если бы ты носил очки, Шарди, ты бы заметил то, с кем этот дракон там летал. Не заметил? А я тебе скажу. По большому секрету! – прошипел я так, что уже почти покинувшие стол гномы вздрогнули. – Он летал там с Лиэль! Знакомое имя? Никаких ассоциаций не навевает в голове?

Всё у Шарди прекрасно навевало. Не мог он не знать имя новой Верховной, находясь в составе посольства.

– Так вот, резюмируя всё сказанное, – выпрямился я. – Если мне будет нужно, я и тебя и твоих «делегатов» похороню здесь и сейчас. И будь уверен, мне никто и слова не скажет, понял? Думаю, что Ведьмы мне даже помогут, если я попрошу!

Понятное дело, что я блефовал, поскольку абсолютно не был уверен, что мне спустят подобный беспредел. Но Шарди с его бойцами знать об этом было совсем необязательно.

– А Гариона вашего я вертел в левую сторону на детородном органе огра, вместе с его вшивой нечёсаной первожреческой бородой, – презрительно фыркнул я. – Можешь ему так и передать!

– Сам передашь! – покраснела от злости рожа Шарди. Он понимал, что в прямом столкновении со мной у него нет шансов, но до конца упорно не хотел терять лицо перед подчинёнными. – Попробовал бы ты ему лично это сказать!

– Совсем забыл, – я картинно хлопнул себя по лбу, отмахнувшись от слов Шарди. – Я же парням обещал выпивку поставить!

«Знак Воли Турс».

Никто даже не успел среагировать, когда практически полная кружка с элем вдруг метнулась в сторону «шутника», впечатавшись этому зубоскалу в лоб. Подобный удар для гномов должен был быть, как слону дробина, но – не в этот раз. Их хвалёная «бронелобость» оказалась слишком преувеличенной.

Нелепо взмахнув руками, гном завалился с лавки спиной вперёд, успев лишь взмахнуть руками и зацепить ногой поднос.

– Ещё кого-то угостить? – участливо поинтересовался я в полнейшей тишине. – Нет? Тогда не смею вас отвлекать, воины. Приятного отдыха…

Я еще хотел добавить, что как-нибудь расскажу Шарди, что такое очки, но мой вдохновенный «спич» прервал глухой удар колокола, заставив всех в таверне тревожно зашептаться.

Затем ещё один! Когда он ударил в третий раз, и даже не подумал останавливаться, мне оставалось только тяжело вздохнуть, понимая, что спокойной жизни снова не предвидится. Колокола в подобных поселениях бьют с такой частотой только в одном случае.

И сейчас этот звон означал то, что на Дон-Мор совершено нападение.

Глава 28

Ничего и никого не жалеть – слишком дорогая цена. Даже за свободу.

(Борис Акунин, «Не прощаюсь»).

Флерал, Аиталская империя, подножие Гуконского хребта, деревня Капицы, окрестности Дон-Мора.

– Туда тебе и дорога, – прорычал Борзун, упираясь ногой в грудь противницы. – Твари! Ненавижу! – лезвие клинка выскользнуло из обмякшего тела с влажным всхлипом, а противница Борзуна – совсем молодая девушка, беззвучно открывала рот, будто силясь что-то прошептать напоследок.

Она так и умерла, с неверием и детской обидой в васильковых глазах. Враньё, что у всех Ведьм глаза зелёные.

Латная перчатка, сейчас объятая пламенем ненависти, ударила ей в височную кость, опрокидывая невесомое тело навзничь, в пыль главного тракта, ведущего к Дон-Мору. Но это было лишним – она умерла, как только пылающий клинок пронзил её тело, жадно выпивая жизненную силу досуха.

– Пошевеливайтесь, сукины дети! – зычный голос Эмиссара ещё несколько секунд перекликался в горах на разные лады, пока он, закрыв глаза от нахлынувшего удовольствия, смаковал очередную отобранную жизнь. – Дон-Мор сам не падёт!

Ответом ему был слитный радостный рёв сотен глоток.

Он сделал, как Она ему велела: собрал под незримое знамя всех Наказующих, к которым только могла дотянуться его воля. Борзун не тронул лишь составы гарнизонов, несущих службу в храмах с Божественными алтарями, хотя и считал, что это блажь Миардель. Если у них не выйдет задуманное – будет уже всё равно, сколько там осталось её верных слуг. Их уничтожат, как бешеных псов за то, что они уже сделали и ещё собираются сделать.

Этого не простит никто: ни Тёмная, ни, тем более, – Светлая Фракция.

Возражать Миардель он не стал, хоть и осознавал всю абсурдность приказа. Божественная дура явно не понимала, что достаточно кому-то собрать три-четыре крупных формирования, на подобие, как удалось собрать ему, и напасть одновременно на два любых её храма – один из них обязательно падёт в первые же сутки.

«Да какие сутки? В первые же несколько часов! Баба никогда не поймёт суть войны, – злорадно подумал Борзун, всматриваясь в то, что сейчас творилось у входа в Дон-Мор. – Будь она трижды Богиней!».

С жадным предвкушением Эмиссар наблюдал, как около главного ведьминского гнезда шла ожесточённая битва. Было непонятно, кто там сцепился, но и беспокоиться по этому поводу он не собирался. Сейчас для него врагами были абсолютно все. Плевать, кому вспарывать брюхо, ведь любая смерть разумного – это его жизнь, его сила Эмиссара! А уж если его в это время ещё и будут проклинать – отбирать чужую жизнь становилось гораздо приятнее и слаще.

Ненависть – то, что вело его. Чистая незамутнённая ненависть к тем, кто смеет становиться на их пути, ненависть к Ведьмам, ненависть к Миардель, которая превратила его посмертие в жизнь, а потом эту жизнь сделала болью! И даже ненависть к самому себе за то, что он вынужден сейчас совершать.

Жалости в его душе была выжжена уже давно. Только сначала он успокаивал себя, что действует на благо Богини, во имя добра тех прихожан, которым благоволит Миардель. Но он уже понимал, что нет, и никогда не было, никакого благоволения. Были только интересы Миардель. И если ей для чего-то понадобится уничтожить целый народ, поклоняющийся ей – она без колебаний это сделает.

Божественный портал исторгнул всю орду Наказующих за несколько миль от Дон-Мора – на единственном, а поэтому – главном тракте, который, проходя через несколько деревень, следовал к логову Ведьм.

Так решил сам Борзун, быстро просчитав, где взять недостающей силы. И уж коль ему доверили командование всем этим сбродом, то слово Эмиссара на период этой кампании стало нерушимым для каждого, кроме, разумеется, самой Миардель, которая и не подумала вмешиваться.

Она и не вмешается, так как даже одна жертва, во Имя Её – бесценна. А если их несколько? Десятки? Сотни? Когда Боги развязывают войны, погибают не разумные. Погибают целые миры… Когда Боги, упоённые безумием и безграничной властью, стирают с лица земли горы, что им до тех, кто копошится внизу?

Первое поселение, Капицы, кажется так оно называлось, Наказующие прошли, даже не сбавив шага. Прошли, как остро отточенный нож проходит сквозь жёлтый кусок масла на разделочной доске.

Все, кто имел несчастье попадаться на их пути, отправлялись прямиком во тьму, к Танатосу. Без жалости, без раздумий, без колебаний… Те, кто уже умели держать оружие, те, кто только учился, вовсе безоружные: женщины, старики, дети… Пощады не заслуживал никто!

Все они должны сейчас служить только одной цели. И цель эта – умереть во славу Её, отдав Борзуну всю жизненную силу, весь страх, всю их ненависть и злобу к своим палачам. Их целью было первыми правильно сдохнуть в развязанной Эмиссаром войне.

О да, он прекрасно понимал, что это всё означало. Понимал то, о чём ещё не знал остальной мир, хотя с каждой минутой, с каждой пройденной милей, отделяющей их от главной цели, наверное, каждый сообразил бы, что сейчас происходило, знай он о происходящем то, что ведомо Эмиссару.

Взять под контроль алтарь Дон-Мора, означало только то, что Миардель в открытую решила атаковать Круг Ведьм, а значит – саму Мистик. Иные войны дольше объявляли, чем вспыхнула та, честь начать которую выпала Борзуну.

Разумеется, инициатором была сама Миардель, затеяв всё гораздо раньше. Эмиссар был уверен, что это произошло задолго до него. С хитрой суки станется вынашивать планы десятилетиями, если не веками. Что-что, а ждать Миардель умела, этого не отнять.

Почему Богиня решила, что сейчас её затея должна увенчаться успехом?

Да потому, что именно сейчас Круг слаб, как не был за последнюю сотню лет. И более подходящего момента, пока новоявленная Верховная ещё не вошла в полную силу, может и не случиться. Именно поэтому действовать нужно было быстро, безжалостно и не ослабляя натиска.

Круг Ведьм сегодня должен быть стёрт с лица этого мира, а все ростки ведьминского семени вырваны с корнем, растоптаны и сожжены в очищающем пламени его ненависти.

Последнее поселение на их пути встречало Наказующих тишиной.

– Похоже, их кто-то предупредил, – скрипнул зубами командир одного из разведывательных отрядов. Все всегда звали его Лютым, а он – охотно откликался на это прозвище, давно похоронив своё настоящее имя.

Лютый был одним из немногих, с кем Борзун мог посоветоваться, поскольку пожилой монах явно знал толк в войне. Облачённый в лёгкий доспех из сыромятной кожи, густо усеянной металлическими заклёпками, вооружённый, помимо Магии Льда, огромным цвайхендером, который небрежно носил на плече, Наказующий с таким фанатичным запалом внимал словам Борзуна, что тому порой казалось, что он служил лично ему, а не Миардель. – Прикажете послать несколько отрядов вдогонку? Уверен, они не могли уйти далеко. С домашним скотом быстро не побегаешь, – оскалился он.

И действительно, оказалось так, как и предположил Лютый. Поселяне увели с собой только живность, ничего не тронув из скарба и утвари, что подтвердили разведчики, успев наскоро обшарить несколько домов.

– Пусть бегут, – равнодушно ответил Борзун. – Когда Дон-Мор будет полыхать, им некуда будет возвращаться. А когда мы разберёмся с Ведьмами, они пожалеют, что не подохли раньше. Передай командирам, чтобы не растягивались. Мы практически у цели.

– Во славу Её! – грохнул перчаткой в грудь Лютый, понимающе прищурившись, когда Борзун лишь поморщился, не ответив на приветствие.

– Боги – лишь отражение нас, – снизошёл до ответа Эмиссар. – И кем бы они были, если бы не было поклоняющихся им разумных? В чью тогда славу совершалось бы то, что мы сейчас делаем?

– Но это Боги, – было видно, что слова Борзуна заставили Лютого задуматься. – Они всесильны!

– Ты тоже всесилен у себя в доме, – презрительно хмыкнул бывший разбойник. – Большой, сильный, умелый, знаешь с какого конца держать оружие, спокойно дышишь во всю грудь и никого не боишься под защитой родных стен. А что будет, если тебя лишить воздуха? Не стен, не клинка, не боевых товарищей рядом. Молчишь? Вот то-то и оно. Без воздуха ты умрёшь прежде, чем сердце ударит сотню раз. Потом оно остановится. А тебя через несколько лет забудут!

– Получается, что мы – воздух?

– Нет, мы – не воздух, – поморщился Борзун. – Воздух – это вот они, – указал он пальцем на нескольких монахов, бредущих по тракту, экипировка на которых болталась, словно была снята с чужого плеча. Сразу становилось понятно, что тяжелее свиного окорока эти пентюхи в жизни не держали в руках. – А вот мы с тобой – ветер. Мы – ураган, который может милостиво обойти стороной, а может безжалостно разметать всё на своём пути. И сейчас нам нужно сделать именно это! Разметать! Разнести Дон-Мор в пыль!

Впереди было лишь одно незначительное препятствие, которое мешало им добраться до сердца Круга Ведьм – разумные, так не вовремя затеявшие свару на их пути! Наказующие уже вышли на свои позиции. Дальше – только бой.

Борзуну хватило нескольких минут, чтобы оценить обстановку. Если они будут продолжать двигаться в том же темпе, в котором шли до этого – столкновение с противником произойдёт меньше, чем через несколько минут. Это будет полной глупостью, поскольку без основного ударного кулака их сметут в считанные секунды, даже не дав завязнуть во вражеском строю больше, чем на несколько метров.

– Жду дальнейших распоряжений, Эмиссар, – сухо доложил Лютый, отдав перед этим вестовым приказ снизить темп продвижения. Он тоже отлично понимал, чем грозит прямая атака.

Да и как не понимать, когда перед Дон-Мором схлестнулись почти все разумные расы, которых только можно было разыскать? Дроу, эльфы, гномы... Даже огры, и те посчитали своим долгом вмешаться, будто без них тут бы не разобрались.

Судя по грамотно подобранной экипировке серых исполинов, увиденные огры являлись «пришлыми». Огры, родившиеся в этом мире, сроду доспеха не носили. Если и пользовались оружием, то в лучшем случае, ума у них хватало на то, чтобы в ближайшем подлеске выдрать с корнем сучковатое деревце, да использовать его в качестве дубины.

А вот на то, чтобы в одиночку теснить один из флангов гномьего «хирда», имея в наличии лишь ростовой щит, больше похожий на замковые ворота, да увесистый шестопёр – нет.

Здесь нужно быть либо окончательно сбрендившим, либо – «пришлым». Так что, на подобное безумие мозгов хватало только у их братии. Тем, кто смеётся в лицо смерти, страх неведом. Даже Танатосу было не под силу удержать «пришлых» в своих чертогах больше, чем на четверть часа. Чего же им страшиться?

– Интересно, долго продержится? – вопрос Эмиссара повис в воздухе.

– Думаю, пока гномы не решатся нарушить строй и обойти его с флангов, он так и будет сковывать их боем. На первый взгляд – нелепо, но, в действительности – эффективно, – в голосе Лютого проскользнуло уважение. – Нам бы парочку таких великанов, мы бы уже штурмовали вход этого клоповника.

«Дай бы нам Миардель Полоза в усиление, было бы всё гораздо проще, – сведя брови на переносице, Борзун хмуро наблюдал за тем, что происходило в сотне метров от их авангарда. – Даже огры не понадобились бы».

– Полная готовность! – зычно скомандовал Борзун, после чего вернул на место забрало шлема. – Привести пленных! – глухо добавил он.

Борзун уже несколько часов находился в ипостаси Эмиссара, буквально полыхая от переполнявшей его силы. На поддержание этой формы уходила прорва энергии, но сейчас он не испытывал в ней недостатка. Только вот для последнего рывка ему потребуется всё, что есть. И тогда Дон-Мор падёт к ногам его воинов.

Мазнув равнодушным взглядом по шеренге пленников, которую Наказующие выстроили на правом фланге, он вытащил из-за спины мизерикордию – единственный клинок, который абсолютно не хотел видоизменяться, когда он перевоплощался.

Иссиня – чёрный, словно кусок каменного угля из гномьих шахт, кинжал был любимой игрушкой Борзуна. Он даже не помнил, было ли у него оружие, которое так же легко лежало в ладони, являясь живым продолжением руки.

– Не нужно, милорд! Я ничего не сделал! За что!? – стоящий на коленях пленник со связанными сзади руками попытался отползти, но тут же получил болезненный тычок между лопаток от одного их монахов-конвоиров.

Чёрное лезвие, словно игла лекаря, вошло в глазницу мужчины, умудрившись пробить череп насквозь. Сладострастная судорога свела руку Эмиссара, а пальцы ещё сильнее обхватили простую рукоять страшного оружия, которое сегодня выпило столько крови, сколько не видел топор балогского палача за всю жизнь…

С каждым пленником, жизнь которого беспощадно отбирал Борзун, следуя к концу шеренги и методично убивая пленных, словно забивая скот, доспех, в который он был облачён разгорался всё сильнее.

– Будь ты проклят! – зашлась в истерике молодая девушка, видя, как Эмиссар небрежно стряхивает с клинка тело очередного пленника.

Пленницы. Девушки, которая чем-то неуловимо была похожа на ту, которая сейчас выла от горя, не понимая, что через несколько секунд её постигнет та же участь. – Гореть тебе в пламени Танатоса, ублюдок! Боги просто так это не оставят! – она продолжала хрипеть, невзирая на удары конвоира, сыпавшиеся на неё. – Ты сдохнешь, тварь!

Когда её свалили на землю, избивая уже ногами, девушка ещё шевелилась. Момент, когда из неё ушла жизнь, конвоиры так и не заметили, продолжая пинать обмякшее тело.

– Прекратить!

Смысл команды Эмиссара разгорячённые конвоиры поняли не сразу. Но Борзуну не нужно было повторять приказ. Для этого у него имелся Лютый, который несколькими затрещинами привёл двух парней в чувство, оттащив от распростёртого на земле тела.

– Она жива? – глухой голос Борзуна стал ещё ниже, напомнив рокот штормового моря.

Или урагана.

– Никак нет, милорд, – выпрямился Лютый, отрицательно покачав головой.

– Кто приказал? – полыхающие провалы глаз уставились на побледневших конвоиров, которые только начали понимать, что происходит что-то нехорошее.