Текст книги "Черненко"

Автор книги: Виктор Прибытков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Во всем этом принимал непосредственное и деятельное участие руководитель Московской городской парторганизации, член Политбюро В. В. Гришин. Было ли ему дано такое поручение или он по собственной инициативе проявлял такое усердие, сказать трудно. Если же такое поручение и было, то оно кажется очень странным. Если же его не было, то вся эта суета выглядит странной вдвойне. В любом случае такого рода ситуация, непосредственно касающаяся генсека, обязательно должна была рассматриваться в Политбюро.

Спрашивается: а где же был в это время Горбачев, чем он в это время занимался? Горбачев, разумеется, от этих проблем оставался в стороне. Ведь он в это время находился «на хозяйстве», он руководил Политбюро и Секретариатом, он принимал важные государственные решения. Но ведь и первый руководитель партии и государства еще существовал, никто его не освобождал от обязанностей, хотя и был он безнадежно болен. Но это уже Горбачева не волновало. По заключениям медиков и их ежедневным докладам он знал, что Черненко осталось жить считаные дни. Поэтому, что там происходит вокруг умирающего генсека, его совершенно не беспокоило. Не утруждал он себя и посещениями генсека в ЦКБ – было не до этого, настало время примерять корону. В этом бесчеловечном отношении Горбачева к уходящему из жизни руководителю партии и страны – одна из составляющих черт его предательской сущности.

Горькими и драматичными выдались последние несколько недель жизни Черненко. Все понимали, что развязка неминуема, и она наступила.

В воскресенье 10 марта около одиннадцати часов вечера ко мне на квартиру позвонил дежурный из приемной генсека и сказал, что срочно надо быть в Кремле, в зале заседаний Политбюро. Машина за мной уже послана. Я сразу понял причину такого неурочного вызова. Три дня назад я уже знал от лечащих врачей, что положение генсека безнадежно.

Мысли путались в голове, когда машина на приличной скорости везла меня по безлюдным московским улицам. Перед глазами всплывали безжизненное лицо Черненко, его отсутствующий взгляд. И как признак еще теплящейся в нем жизни вспоминалось последнее, еле уловимое рукопожатие.

Это было как раз 28 февраля, во время злополучного спектакля с вручением ему удостоверения об избрании депутатом Верховного Совета РСФСР.

Вот и узкий проезд Боровицких ворот. Подъем, поворот налево, и через площадь подъезжаем прямо к «крылечку», к тому подъезду, через который много раз приходил Константин Устинович на заседания Политбюро. В приемной зала заседаний ожидало несколько человек – все лица знакомые, все – из постоянного и ограниченного круга, в котором решались судьбы страны. В последние два-три года многие из этих людей уже хорошо освоили принятый порядок посмертных дел, имели опыт подготовки и проведения торжественно-траурных мероприятий.

Дежурный пригласил меня пройти в зал заседаний. Это помещение, в общем-то, трудно назвать залом, это скорее была большая комната. Здесь всё знакомо, строго и просто. В центре – длинный стол с двумя рядами стульев, которые во время заседаний занимали члены и кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК, зампреды Совмина. Ряд стульев и маленьких приставных столиков, расположенных вдоль стены. Это – места заведующих отделами ЦК, министров, приглашаемых на заседания Политбюро. Несколько из них предназначены для нас, помощников генсека. В торце длинного стола буквой «Т» стоял еще один, небольшой – для председательствующего. Сейчас он сиротливо пустовал.

Я прошел к столу заседаний, за которым с левой стороны сидели рядом М. С. Горбачев и Е. К. Лигачев. После взаимных приветствий я сел напротив. Горбачев сообщил мне, что сегодня в 19 часов 20 минут Константин Устинович скончался. Он назвал это «нашим всеобщим горем» и просил меня возглавить группу работников и журналистов для оперативной подготовки текста обращения к советскому народу. В свою очередь я высказал присутствующим слова скорби и соболезнования в связи с кончиной генсека и решил поделиться с собеседниками своими впечатлениями о последних днях Черненко. Горбачев слушал внимательно, изредка кивая головой в знак согласия. Лигачеву же моя информация была явно не интересна, и он всем своим видом показывал нетерпение. Уловив это, я прервал свой рассказ и поднялся, чтобы идти выполнять полученное задание. Горбачев, прощаясь, еще раз попросил меня немедленно приступить к работе, чтобы к утру текст обращения был готов для рассмотрения на Политбюро и передачи в печать.

К установленному сроку бригада сочинителей подготовила все положенные в таких случаях стандартные произведения: пространный некролог, выдержанный в традиционном духе – говорить о покойном только хорошее, обращение к народу, тексты официальных выступлений нового лидера. В одной из таких речей Горбачев скажет: «Ушел из жизни верный ленинец, выдающийся деятель Коммунистической партии Советского Союза и Советского государства, международного коммунистического движения, человек чуткой души и большого организаторского таланта – Константин Устинович Черненко».

В то время сказать что-то иное было и немыслимо. Это выступление в связи со смертью Константина Устиновича Черненко стало последним в ряду свидетельств той неискренности, которая сопровождала бывшего лидера до последней черты.

Послесловие

Вот и завершилось мое повествование о человеке, рядом с которым мне довелось провести несколько лет и самые горькие, последние, его месяцы. Я постарался, насколько мог, приоткрыть его мир, ставший в значительной мере отражением особенностей советского времени и, главное, предшествующих перестройке лет, наполненных напрасными ожиданиями, драматическими коллизиями и целым рядом событий, свойственных тому периоду.

Черненко нужно воспринимать таким, каким он был в жизни. Думается, нельзя торопиться с оценками и упреками в его адрес и тем более с приговором, который ему поторопились вынести вскоре после смерти, объявив его наследником традиций эпохи «застоя». Надо постараться понять, что этот человек, ушедший от нас четверть века тому назад, – продукт своей эпохи. Им была прожита большая и беспокойная жизнь, полная надежд и свершений, ошибок и потерь. При этом самой могучей силой, которая вела его по жизни, его путеводной звездой, указывавшей дорогу, была его вера в справедливость и конечное торжество самых светлых идей. Идей, на которых он был воспитан, верность которым хранил до самого последнего вздоха.

Ему довелось испытать не только величие, но и всю сложность и противоречивость времени, отсчет которому положила Октябрьская революция. Но он так и не сумел понять до конца, что многие идеалы, руководствуясь которыми творили историю люди его поколения, были мнимыми. Сегодня мы прозрели настолько, что способны трезво и объективно оценивать пройденный страной путь. Но при этом даже самые ярые критики советского прошлого не берутся отрицать, что это действительно была качественно новая эпоха в истории мировой цивилизации. Эпоха, утверждавшая социальное равенство и справедливость, дававшая людям возможность ощутить реальность достижения самых высоких целей, о которых до этого человечество только мечтало.

Черненко, как и многие его соратники, относился к числу первооткрывателей еще неизведанного, был одним из тех революционеров-романтиков, которых сейчас многие считают фанатиками. Но люди шли за ними. Народ, самые широкие массы трудящихся на протяжении почти всей советской эпохи крепко верили в свою власть, были убеждены, что она их не бросит и не обидит. Вера эта подкреплялась конкретными делами, растущей мощью страны. На их глазах Россия из отсталой страны превращалась в великую державу.

Вряд ли можно вменять в вину Черненко, что он особенно не задумывался над тем, правильный или неправильный социализм у нас построили. Он был убежден, что советская власть – это его власть, власть трудового народа. Того народа, который воплощал в жизнь ленинскую мечту об электрификации России, возводил Днепрогэс и Магнитку, строил город-сад, а когда понадобилось, грудью встал на защиту социалистического Отечества. Поднимаясь из окопов со словами «За Родину, за Сталина!», люди демонстрировали беззаветную преданность советской власти, готовность отдать за нее свои жизни.

Торжеством идей, которым Черненко посвятил жизнь, были для него «великие стройки коммунизма»: гигантские гидроэлектростанции, нефтяные месторождения Тюмени, Байкало-Амурская магистраль. Как мы сейчас можем судить с высоты своего времени, наш герой нередко заблуждался. Он горячо верил не только в созидательный потенциал своей страны, но и в то, например, что создание совнархозов поднимет на новую ступень управление народным хозяйством страны, что необходимость ввода ограниченного контингента войск в Афганистан логически вытекает из интернациональной природы нашего государства. Он верил в правящую партию – КПСС, она для него была воплощением советской власти.

Его веру разделяли миллионы, и трудно в нашей истории найти и очертить конкретный рубеж, за которым эта вера вдруг треснула и надломилась, а на смену ей пришли безверие и нигилизм. Одно несомненно: негативный процесс в стране нарастал и зрел. Его питали неуклюжие попытки развенчать культ личности Сталина, непродуманные, волюнтаристские эксперименты Хрущева, лихорадившие страну, пресловутая брежневская «стабильность» со звоном незаслуженных и обесцененных наград, преследование за инакомыслие. После смерти Черненко череда событий, окончательно подорвавших доверие народа к власти, нарастала как снежный ком. Здесь и чернобыльская катастрофа, и карикатурная антиалкогольная кампания, и немецкий юнец, приземлившийся в центре Москвы на Васильевском спуске у Кремля, и разгул националистических страстей в Сумгаите, Фергане, Баку, Душанбе… Люди задавались вопросом: во что и в кого верить?

Видно, не случайно повелось в нашей истории, что вера и надежда людская тесно связывались с конкретной личностью, будь то князь или царь, полководец или вождь. Этому были разные причины, но в целом тяга людей к сильной власти была понятна – страна огромная и холодная, многими народами населена и окружена почти со всех сторон недругами.

И после Октября 1917 года советская власть не поломала этой вековой традиции, а скорее, наоборот, усилила веру широких масс во всемогущество своих вождей. По сути дела, судьба народа стала целиком зависеть от воли главы государства и его ближайшего окружения. Драматизм такого положения вещей заключался не только в постоянно висевшей над страной угрозе волюнтаризма и непредсказуемости ее завтрашнего дня. Возлагая на свои плечи всю тяжесть государственных забот, эти люди обрекали себя на сомнительные оценки в будущем, со стороны своих потомков, новых поколений. Ну а народные массы покорно следовали за своими вождями, их соратниками и единомышленниками, поддерживали, как правило, все их идеи, начинания и планы – от разумных и великих до самых абсурдных.

Впрочем, судя по всему, не мы были первыми на этом пути, чреватом заблуждениями и трагедиями. Ведь не случайно еще Ветхий Завет предупреждал человека: не делай себе кумира. Тем не менее сотворение кумиров, возвеличение их подлинных и мнимых заслуг началось в нашей стране еще в первые годы советской власти. Эпоху «вождизма» открыл Ленин, вернее не он сам, а его последователи, которые после смерти Владимира Ильича создали образ, которому люди должны были поклоняться словно идолу. И уже неважно было, что величию Ленина, снискавшего себе бессмертие своими делами и мыслями, претила сама идея идолопоклонства. Огромный созидательный заряд, который несли в себе любовь к Ленину миллионов простых людей, вера в завещанные им идеалы устройства общественной жизни, эксплуатировался затем на протяжении нескольких десятилетий – и Сталиным, и Хрущевым, и Брежневым.

Такую веру можно, пожалуй, сравнить с запасом природных богатств государства, которые иссякают и не восстанавливаются. И только разумное и бережное отношение к ним может продлить их существование. Вера людей тоже не безгранична. Только тает она значительно быстрее, если не подкрепляется реальными шагами на пути к достойной жизни, если слово расходится с делом.

После смерти Брежнева и прихода к власти Андропова в обществе возник на короткое время проблеск надежды на то, что в стране наконец-то восстановится порядок и она сдвинется с мертвой точки. Но это оказалось всего лишь иллюзией, которая растаяла вместе со смертью нового руководителя государства. Приход же к власти Черненко уже не вызвал у народа веры в позитивные перемены. И те 390 дней, которые Константин Устинович пробыл у власти, увы, не дали повода для оптимизма, хотя и были, как я уже говорил, попытки изменить что-то в лучшую сторону.

В результате к перестройке наш народ пришел с огромным дефицитом веры. А намерения ее «архитекторов» переломить ход развития событий обернулись предательским развалом КПСС и ликвидацией СССР. И слава богу, что Константину Устиновичу не привелось увидеть новую рыночно-капиталистическую Россию, созданную на обломках могучей державы, – всё это произошло уже без него. А могила Черненко, судя по всему, стала не только последним захоронением советских лидеров у Кремлевской стены, но и памятником, знаменующим начало заката великой эпохи.

И все же пытливого читателя наверняка беспокоит вполне обоснованный вопрос: как же случилось, что четко налаженная «хранителем партии» система функционирования партийного и государственного аппарата смогла допустить такие непоправимые сбои, которые привели к трагичному концу? Ответов на этот вопрос существует сейчас великое множество, и их нельзя свести к какому-то единому знаменателю. Однако, выражая свое сугубо личное мнение, я бы попытался на него ответить так: при всей строгости и четкости у этой системы было уязвимое место, своя ахиллесова пята – абсолютная убежденность высшего руководства страны в незыблемости действовавшей модели управления страной.

Подобные настроения разделяло и подавляющее большинство честных коммунистов, никто из которых и предположить не мог, что в недрах руководящих органов партии рождается предательская «пятая колонна». И уж совсем представлялось невероятным, что ее ряды может возглавить сам генеральный секретарь – Горбачев. Наивность вылилась в сокрушительное поражение.

Во время правления Черненко еще было некоторое время, чтобы задуматься и оглядеться вокруг. Но почти всем тогда казалось, что легче идти по инерции.

Основные даты жизни и деятельности К. У. Черненко

1911, 24 сентября– родился в деревне Большая Тесь Минусинского уезда Енисейской губернии (ныне Новоселовский район Красноярского края).

1923–1925– работа по найму подпаском у кулаков в селе Новоселово.

1925, сентябрь – 1929, июль– учеба в Новоселовской школе крестьянской молодежи.

1926 – вступил в комсомол.

1929, июнь – 1930, июнь– заведующий отделом Новоселовского райкома комсомола.

1930– принят кандидатом в члены ВКП(б).

1930, июнь – 1933, сентябрь– служба в пограничных войсках в Джаркентском пограничном отряде на заставе Хоргос.

1931– принят в члены партии, избран парторгом заставы.

1933, октябрь – 1941, февраль– заведующий отделами Новоселовского, Курагинского, Уярского райкомов партии, заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации Красноярского крайкома партии.

1941, февраль – 1943, сентябрь– секретарь Красноярского крайкома партии.

1943, сентябрь – 1945, май– слушатель Высшей школы парторганизаторов при ЦК ВКП(б).

1945, июнь – 1948, сентябрь– секретарь Пензенского обкома партии.

1948, сентябрь – 1956, сентябрь– заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК Компартии Молдавии.

1956, сентябрь – 1960, сентябрь– заведующий сектором Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС.

1960, сентябрь – 1965, январь– начальник Секретариата Президиума Верховного Совета СССР.

1965, январь– утвержден заведующим Общим отделом ЦК КПСС.

1966, апрель– избран кандидатом в члены ЦК КПСС.

1971, март– избран членом ЦК КПСС.

1976, апрель– избран секретарем ЦК КПСС.

1976, май– Черненко присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Сентябрь– возглавил делегацию КПСС на съезде Компартии Дании.

1977, февраль– избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.

1978, май – возглавил делегацию КПСС на съезде Компартии Греции.

Сентябрь– участвует в работе зонального совещания заведующих общими отделами партийных комитетов в Красноярске.

Ноябрь– избран членом Политбюро ЦК КПСС.

1979, август– вручает орден Трудового Красного Знамени городу Фрунзе, ордена Красного Знамени Панфиловскому погранотряду, посещает заставу Хоргос.

1980– выход в свет книги К. У. Черненко «Вопросы работы партийного и государственного аппарата».

Сентябрь– вручает орден Ленина городу Челябинску.

Декабрь– возглавляет делегацию КПСС на съезде Компартии Кубы.

1981, 22 апреля– выступает с докладом на торжественном заседании в Кремле, посвященном 111-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина.

24 сентября– Черненко вручена вторая «Золотая Звезда» Героя Социалистического Труда.

1982, февраль– возглавил делегацию КПСС на съезде Компартии Франции.

15 июня– выступление на пленуме Красноярского крайкома партии по вопросам Продовольственной программы.

22 сентября– открытие бронзового бюста дважды Героя Социалистического Труда Черненко в Красноярске.

29 октября – вручает орден Ленина городу Тбилиси.

1983, 14 июня– выступление с докладом «Актуальные вопросы идеологической, массово-политической работы партии» на пленуме ЦК КПСС.

1984, 11 февраля– на внеочередном пленуме ЦК КПСС избран Генеральным секретарем ЦК КПСС.

2 марта– выступление на встрече с избирателями Куйбышевского избирательного округа Москвы.

10 апреля– выступление на пленуме ЦК КПСС.

11 апреля– избран Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

30 апреля– встреча с рабочими и инженерно-техническими работниками Московского металлургического завода «Серп и Молот».

28 мая– выступление на Всеармейском совещании секретарей комсомольских организаций. Вручение армейскому комсомолу ордена Красного Знамени.

Сентябрь– выступление на юбилейном пленуме правления Союза писателей СССР; председательствует на заседании Политического консультативного комитета стран – участниц Варшавского договора.

5 октября– выступление на Всесоюзном совещании народных контролеров.

23 октября– выступление на пленуме ЦК КПСС по вопросам развития мелиорации.

4 декабря– встреча с видным бизнесменом США Армандом Хаммером.

27 декабря– вручение наград группе писателей, удостоенных звания Героев Социалистического Труда.

1985, 22 февраля– член Политбюро ЦК КПСС В. В. Гришин зачитывает текст речи Черненко на собрании избирателей Куйбышевского избирательного округа Москвы.

10 марта– скончался в ЦКБ. Похоронен у Кремлевской стены.