Текст книги "Ночь длинных ножей"
Автор книги: Виктор Кузнецов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
В системе конкурирующих между собой внутрипартийных властных группировок Третьего рейха автократические устремления и представления Бюркеля о примате политики неизбежно столкнулись с претензиями на руководящую роль со стороны гиммлеровских СС, которые были созданы как государство в государстве. Но как СС, так и зависящее от них гестапо являлись для Бюркеля всего лишь вспомогательными организациями партии в борьбе за сохранение власти. Как результат у него оказалось недостаточно полномочий, необходимых для борьбы с политическими противниками и решения вопросов, связанных с немецкой народностью. В то же время занимавшему неустойчивое положение Бюркелю как главе гражданской администрации в Лотарингии приходилось считаться с руководством СС, поскольку оно, являясь высшим органом надзора, могло отдавать распоряжения высшему руководителю СС и полиции, а также шефу полиции безопасности и СД.
Конфликт между Бюркелем и СС, похоже, определялся тремя факторами. Это была антипатия к основанному на расово-биологических идеях отбору и элитарному принципу СС, который противоречил его представлению о немецкой народности; личная неприязнь к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру и, наконец, отрицание СС как элитарной и жаждущей власти партийной клики. Резкую критику со стороны кругов СС вызвала защита Бюркеля со стороны лишь одного офицера вермахта, назвавшего СС пошлой полицейской бандой, а также ограничение полномочий СС при их преследовании противников. Несмотря на противодействие гестапо, Бюркель освободил в Вене почти тысячу заключенных тюрем и концлагерей. В 1941 г. он воспрепятствовал заключению в лагерь будущего французского министра иностранных дел Роберта Шумана, а в 1942 г. отменил распоряжение обергруппенфюрера СС Мюллера из РСХА об отправке в концлагерь арестованных лотарингских партизан. Начиная с 1942 г. Бюркель, должно быть, все чаще выступал с критикой акций СС, а летом 1944 г. осудил проведение бессмысленных укрепительных работ в Вестмарке, который стал театром военных действий. Из-за подобных «разногласий с имперским руководством», как рассказывала впоследствии жена Бюркеля, в сентябре 1944 г. партийная канцелярия освободила его от всех постов, что, вероятнее всего, 28 сентября того же года довело его до самоубийства. Несмотря на все несуразицы, связанные с точными обстоятельствами его смерти, можно сделать определенный вывод. Ослабленный болезнью красный властелин Вестмарка больше не вписывался в политический ландшафт и был не в состоянии противостоять интригам и планам лишить его полномочий, затеянным недругами.
После смерти Бюркеля партийная печать назвала его убежденным типом национал-социалистического «антибонзы», каковым он, пожалуй, и являлся. Будучи популистом в социальных вопросах, он умел как чувствовать «антикапиталистические настроения» масс, так и выражать скрытый пролетарский национализм. Будучи убежденным защитником национал-социалистической модели общества, он в то же время находился в явной конфронтации по отношению к промышленности, а также католической церкви, что не вызывало к нему симпатий. В результате выигранных им референдумов в Сааре и Австрии Бюркель стал одним из могущественнейших гауляйтеров НСДАП, автократические тенденции и регионалистская ориентация которого противоречили национал-социалистическому централизму и укрепляли обособленность региональных структур. Завоевывая симпатии рабочего класса, он проводил активную социальную политику, подавлял деятельность гестапо и проводил сравнительно умеренный курс при решении «еврейского вопроса». Видная фигура, Бюркель выступал против занятия партией государственных структур. Что касается его внутрипартийных отношений, то его автократическое стремление к власти вступало в противоречие с СС, в компетентности которых в вопросах руководства он сомневался. В то же время Бюркель был верным вассалом Гитлера и важной движущей силой модели национал-социалистического государства, руководимого фюрером. Благодаря успешному проведению референдумов в Сааре и Австрии он решительным образом способствовал внутриполитической стабилизации национал-социалистического режима.
КУРТ ДАЛЮГЕ – ТИП ЛОЯЛЬНОГО НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТА
Курт Далюге, оберстгруппенфюрер СС и начальник полиции порядка, был представителем среднего звена функционеров, который способствовал созданию и укреплению Третьего рейха. Своего положения он добился благодаря тому, что стал одним из первых и ревностных сторонников национал-социалистического мировоззрения, был целиком предан Адольфу Гитлеру, много работал, бесцеремонно расправлялся с противниками и обладал даром оказываться в нужное время в нужном месте. Однако его бестактность, склонность легко поддаваться чужому влиянию и переоценка собственных сил наряду с другими факторами привели его к неожиданному падению.
Далюге родился 15 сентября 1897 г. в Кройцбурге (Верхняя Силезия) в семье чиновника средней руки – земельного обер-инспектора по вопросам мелиорации. Его волевой отец внушил сыну свои антисемитские воззрения и обостренное чувство национализма. В отличие от тех подростков, которые видели в своих родителях подходящих друзей, юный Далюге искал товарищей в рабочей среде. Он ненавидел престижную реальную гимназию, в которую его отправили учиться и где его неизменно спрашивали прежде всего: «Кто твой отец?»[56]56
Далюге К. Автобиографические высказывания. 1945. С.1. Daluege Biographical. File I // National Archives. Washington. D.C.
[Закрыть]. Он примкнул к молодежному движению «Перелетные птицы»[57]57
Молодежное движение националистического толка в Австрии и Германии. Во многом напоминало скаутскую организацию, пропагандировало здоровый образ жизни и коллективизм.
[Закрыть], привлеченный его отрицанием «бесплодной» современной культуры, акцентированием «натуры» и стремлением создать «бесклассовое» общество и возродить культуру, уходящую корнями в немецкую народность. Высокий, атлетически сложенный и энергичный, он стал руководителем одного из отрядов «Перелетных птиц». В Первой мировой войне он участвовал в качестве добровольца, был награжден за храбрость и успешно учился в офицерской школе. Однако, тяжело раненный в апреле 1918 г., он шесть месяцев пролежал в лазарете и получить офицерский чин не сумел. Военный опыт научил его ставить интересы группы выше собственных и на всю жизнь выработал в нем стремление к «фронтовому братству», к обществу людей, которые вместе с ним побывали в опасных ситуациях.
Лежавший в лазарете во Франкфурте-на-Одере Далюге был огражден от фронтовых реальностей, и поэтому поражение Германии явилось для него шоком. Он примкнул к «Организации самообороны Верхней Силезии» (ОСВС), одной из многих полувоенных группировок (добровольческих корпусов), которые возникли для того, чтобы бороться с большевизмом и тиранией держав-победителей. Одновременно он работал целый день на машиностроительной фабрике. Его роль как руководителя ОСВС в 1918– 1921 гг. во время постоянных стычек между национальными группировками в Верхней Силезии, которую вновь образованное польское государство вздумало аннексировать, завершилась сражением под Аннабергом (май 1921 г.), во время которого коалиции немецких добровольческих корпусов удалось сорвать последнюю попытку поляков силой захватить этот регион. После этого Далюге отправился в Берлин, где стал изучать подземное строительство в Технической высшей школе в Шарлоттенебурге. Одновременно он возглавил берлинское отделение Добровольческого корпуса Росбаха.
В ноябре 1922 г. Далюге оставил добровольческий корпус и вступил в авторитарный, антисемитский «Немецкий национальный союз защиты и наступления» – прусское подобие Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП), которая отличалась более жесткой организацией и ставила перед собой более четко сформулированные цели. В начале 1923 г. он встретил в Мюнхене руководителя НСДАП Адольфа Гитлера. На него произвели большое впечатление речи и личность Гитлера, и он стал безусловно преданным ему человеком. Во время гитлеровского «пивного путча» в ноябре 1923 г. вместе с тремя десятками людей Далюге ждал в Берлине телефонного звонка из Мюнхена. Ждал напрасно. Чтобы обойти запрет, наложенный на НСДАП, вместе с рядом единомышленников Далюге основал новую полувоенную организацию – берлинский «Фронтбанн». Это был также псевдоним, придуманный для того, чтобы избежать роспуска «партийной армии» НСДАП, частей СА, созданных в Баварии.
Начиная с 1923 г. членов «Фронтбанна» можно было постоянно видеть на берлинских улицах: они нападали на евреев и иностранцев, устраивали демонстрации против Веймарской республики, вступали в ожесточенные стычки с социал-демократами и коммунистами. Появились жертвы. Самого Далюге после одной из таких стычек сочли мертвым. Несмотря на непрерывную политическую деятельность, в 1924 г. он смог сдать экзамен на дипломированного инженера по подземному строительству, жениться на члене национал-социалистической партии Кете Шварц и до января 1933 г. целыми днями работать инженером.
Возникновение новой НСДАП в начале 1926 г. раскололо берлинский «Фронтбанн», количество членов которого выросло до 2000 человек. Лишь 450 человек из них решили официально вступить в НСДАП в качестве берлинских СА (в их создании 26 марта 1926 г. участвовал Далюге). Число берлинских СА, их агрессивность и нелады с берлинским партийным руководством, где заправляли братья Грегор и Отто Штрассеры, которых Далюге считал чересчур «кроткими», быстро усиливались. Дело дошло до раскола, и 9 ноября 1926 г. Гитлер назначил Йозефа Геббельса гауляйтером Берлина. Затем Далюге выдвинул собственную кандидатуру, но впоследствии вместе со своими СА подчинился Геббельсу.
Геббельс решил использовать берлинские СА, к тому времени насчитывавшие несколько тысяч человек, для того, чтобы склонить Берлин на сторону НСДАП, сочетая слово (памфлеты, плакаты, выступления и т.д.) и дело (заранее спланированные марши протеста, демонстрации, собрания и насильственные действия). Они также служили для охраны выступавших. В 1927 г. Далюге стал посредником в ожесточенной перепалке между Геббельсом и Отто Штрассером и тем самым смог предотвратить дальнейший раскол в берлинской организации НСДАП. Несмотря на рост его значения, при реорганизации СА на имперском уровне в 1928 г. Далюге все же не получил чина оберфюрера одного из семи округов СА. Возможной тому причиной был тот факт, что его работа инженера оставляла ему слишком мало времени для службы в СА, но, быть может, его холерический темперамент или, порой, наивность, за которую получил прозвище «олух». Обиженный Далюге снова занял пост руководителя берлинских СА и в течение полугода держался в стороне от активной службы. В июле 1929 г. его наконец включили в состав имперского руководства СА. Однако он получил лишь почетную должность фюрера СА «для особых поручений» (эвфемизм, означавший, что он может обладать значительной властью, чего в действительности он не имел).
В начале 1930 г., как и многие другие «старые бойцы» СА, Далюге почувствовал холодок по отношению к себе. Из-за мирового экономического кризиса в рядах СА появилось много людей, которых совершенно определенно привлекала партийная кормушка, а не сама партия. Вальтер Стиннес, бывший харизматический офицер добровольческого корпуса, которого Далюге продвинул по службе и назначил оберфюрером СА зоны Ост (Берлин), упрекнул НСДАП в том, что она «обуржуазилась», построила новую роскошную партийную канцелярию вместо того, чтобы как следует платить штурмовикам. Он потребовал включить в партийные списки кандидатов в депутаты рейхстага и ландтагов имена фюреров СА. Для того, чтобы уравновесить уход Стиннеса, Гитлер поручил Далюге возглавить берлинские СС – в то время небольшой элитарный отряд личной охраны. Под руководством Гиммлера, в 1929 г. ставшего рейхсфюрером СС, части СС полностью преобразовались. Подчеркивание ими своей элитарности и абсолютной преданности Гитлеру были по душе Далюге. Он оставил ряды СА и 25 июля 1930 г. вступил в СС. Находясь в полной независимости от Гиммлера, из берлинских СС он создал организацию тайной службы НСДАП для слежки за внешними противниками и СА, целиком преданную партии боевую группу.
Перед самыми выборами в рейхстаг в сентябре 1930 г. Стиннес организовал забастовку СА против НСДАП, чтобы заставить Гитлера увеличить жалованье штурмовикам и наделить фюреров СА большей властью. Семь месяцев спустя, в апреле 1931 г., во время так называемого «путча Стиннеса» он попытался сделать СА Северной и Восточной Германии независимыми от партии. Во время обоих кризисов берлинские СС Далюге оставались верными Гитлеру, хотя им и не удалось спасти все партийное имущество от нападок превосходивших их числом штурмовиков. После мятежа Гитлер присвоил Далюге тот же чин в СС, какой имел в СА Стиннес. После того, как во время «путча» у Стиннеса кончились деньги и большинство сторонников оставили его, берлинским эсэсовцам наконец-то удалось нанести ответный удар, вернуть утраченное партийное имущество и посчитаться с противниками.
«Путч Стиннеса» укрепил положение Далюге в глазах Гитлера и обозначил начало его карьеры. В один момент, когда засомневались (совершенно напрасно) в лояльности даже Йозефа Геббельса, Далюге проявил себя абсолютно преданным бойцом. Гитлер назвал его «мой отважный Курт» и написал ему хвалебное письмо, заканчивавшееся словами: «Эсэсовец, Твоя честь-это верность»[58]58
Höhne Н. Der Orden unter dem Totenkopf. S. 62—67. (Указанная дата вступления Далюге в СС неточна).
[Закрыть]. Впоследствии Гиммлер велел выбить на пряжках поясных ремней эсэсовцев надпись: «Моя честь – это верность».
В 1932 г. Далюге не только получил чин группенфюрера СС (что соответствовало генерал-майору), но и стал депутатом прусского ландтага. В ландтаге он был членом «Чикаго» и полицейского комитета (последний вскоре стали в шутку называть «комитетом Далюге»). Занимая такую должность, он использовал информацию, собранную значительно разросшимися кадрами берлинских СС, позволившую производить расследования фактов коррупции и жестокости полиции. Эти факты он применял в пропагандистских целях, разжигая ненависть к евреям и Веймарской республике. Кроме того, в газетных статьях и выступлениях Далюге энергично выступал за назначение Гитлера рейхсканцлером.
После прихода Гитлера к власти Далюге, которого тревожили полчища рвущихся к власти партайгеноссе, устремившихся в Берлин, обратился к Герману Герингу, ставшему наиболее могущественным лицом в Пруссии, чтобы получить должность. По совету Геринга он использовал акты берлинских СС для того, чтобы очистить от «нежелательных элементов» фирмы и полицию. Утверждают, будто бы Далюге вместе с Герингом участвовали в заговоре с целью поджога рейхстага. Однако эта гипотеза однозначно противоречит фактам: Далюге, как и Геринг, верили в предстоящее коммунистическое восстание и использовали поджог рейхстага как повод для того, чтобы арестовать или ликвидировать многих лиц, которые были внесены в заранее составленные «черные списки»[59]59
Diels R. Rundschreiben AZ: 12b 4270 VIII, 28.02.1933 // Nachlaß Daluege, Berlin Document Center, Berlin.
[Закрыть].
11 мая 1933 г. Геринг назначил Далюге начальником прусской полиции, а Далюге, в свою очередь, помог Герингу превратить политическую полицию Пруссии в личный инструмент власти. Однако это пришлось не по вкусу рейхсфюреру СС Гиммлеру, который хотел контролировать всю имперскую полицию и был убежден, что Гитлер, в конце концов, согласится с его планом прекратить постоянные стычки между конкурирующими органами полиции как на региональном, так и на имперском уровне.
Гиммлер попытался вразумить Далюге. Однако последний упирался, поскольку отныне стал фактически независим от рейхсфюрера. В результате ловких манипуляций своих сотрудников и влекомый собственным тщеславием, Далюге попытался использовать связи с Гитлером, Герингом и другими лицами для того, чтобы самому возглавить имперскую полицию. В марте 1933 г. он даже отказался принять приехавшего к нему из Мюнхена в качестве посланника Гейдриха – «правую руку Гиммлера». Гиммлер решил сместить Далюге с поста руководителя берлинских СС, чтобы заполучить находящиеся у них документы. Далюге ответил возмущенным письмом, в котором отметил, что пользуется особым расположением Гитлера[60]60
Далюге К. Письма РФ СС Гиммлеру, 3.10.1933 г. // Nachlaß Daluege, Berlin Document Center, Berlin.
[Закрыть].
Однако в декабре 1933 г. Далюге стал замечать куда дует ветер. Министр внутренних дел Вильгельм Фрик тоже стремился заполучить контроль над всей имперской полицией, и постоянная борьба за власть создала в полицейских управлениях невыносимую атмосферу интриг. Положение усложнялось тем, что Эрнст Рем, начальник штаба СА, и его многочисленная организация становились непокорны и предъявляли к Гитлеру свои требования. Основываясь на опыте отношений со Стиннесом, Далюге, должно быть, догадывался, что Гитлер использует гиммлеровские части СС для того, чтобы устранить опасность, исходившую от СА. Он начал заигрывать с Гиммлером, причем в начале 1934 г. помог перевезти штаб-квартиру СС из Мюнхена в Берлин и снабдил рейхсфюрера СС материалом, который тот собирал против Геринга.
В апреле 1934 г. Геринг передал прусскую тайную государственную полицию в руки Гиммлера и Гейдриха, которые создали единую политическую полицию для всего рейха – гестапо. Несколько недель спустя Далюге, с согласия Гиммлера и Фрика, стал шефом остальной полиции Германии. Несмотря на это сближение с Гиммлером, Далюге не был посвящен в планы, направленные против СА, которые разрабатывали Геринг, Гиммлер и Гейдрих. Возможно, они не хотели, чтобы успех предприятия был приписан и ему; возможно, также, они опасались, что он станет просить Гитлера пощадить его старых товарищей-штурмовиков. 30 июня 1934 г. Далюге растерялся и возмутился тем, что Геринг через его голову распоряжался частью подчиненных ему полицейских отрядов. Впоследствии, когда он узнал о масштабах кровавой бани, то подумал, что хотели покончить и с ним. Находясь под этим впечатлением, он обратился к тайным организаторам «путча Рема». Узнав, к своему облегчению, что его жизни ничто не угрожает, Далюге решил, что его прежние друзья действительно затеяли опасный заговор против Гитлера. Оробевший было Далюге снова воспрял духом, когда Гитлер, в обход Гиммлера, присвоил ему чин обергруппенфюрера СС. Он заключил союз с Фриком, который все еще надеялся убедить Гитлера назначить Далюге шефом всей немецкой полиции, включая гестапо, которому поручается и контроль над рейхсминистром внутренних дел.
Далюге представил этот план Гитлеру в феврале 1936 г. Но, поскольку 17 июня 1936 г. была создана единая немецкая полиция, фюрер назначил ее шефом Генриха Гиммлера. Однако фюрер настоял на том, чтобы Далюге был номинальным заместителем Гиммлера и руководителем одного из двух вновь созданных управлений полиции, а именно, полиции порядка (орпо). Таким образом, отныне под его началом находились все полицейские части в форме, а также все пожарные части Германии. Однако Далюге пришлось уступить криминальную полицию Гейдриху, поскольку его полиция безопасности (зипо) включала криминальную полицию и гестапо. Тем самым Гейдрих получил большую власть, чем Далюге, хотя последний был выше чином. Этот относительный успех Далюге поразил многих. В марте 1936 г. его поразил инфаркт, вызванный врожденным сифилисом. В кругах СС ходили слухи, что бездетный Далюге в 1937 г. был объявлен врачами бесплодным, с тем, чтобы его жена могла взять приемного сына. После этого Кете Далюге смогла произвести на свет троих собственных детей, после чего разговоры о его импотенции стихли. Однако гипотеза, что болезнь подействовала на его душевное здоровье, существовала долгое время.
Желая доказать, что он вполне трудоспособен, Далюге работал изо всех сил над организацией и модернизацией орпо. Благодаря его хорошим отношениям с Гитлером, Гиммлер поручил ему во время ежегодного финансирования выбивать деньги не только для орпо, но и для зипо. Далюге принимал участие в перевооружении Германии. Начиная с 1933 г. он создал воинские части, замаскированные под региональных полицейских, которые в 1935 г. влились в состав вермахта. Теперь он располагал батальонами орпо, которые ничем не отличались от вермахта.
Перед аннексией Австрии, Судетской области и «остальной Чехии», а также перед нападением на Польшу и Россию Далюге разработал точные планы, в рамках которых частям орпо предписывалась определенная роль. Подразделения орпо выполняли полицейские задачи, охраняли пленных, захваченное добро и «усмиряли» гражданское население, причем подавляли сопротивление с помощью «вспомогательной полиции», которая набиралась из местных национальных меньшинств, недовольных прежней властью, вооружалась, а затем распускалась или систематически использовалась для того, чтобы ликвидировать евреев и других неугодных штатских. Части орпо в Восточной Европе пользовались дурной славой. Уже в феврале 1940 г. командование немецких войск потребовало вывести из Польши все соединения орпо и заменить их другими частями. На территории рейха орпо выполняли такие задачи, как охрана угнанных на принудительные работы рабочих и военнопленных, обслуживание зенитных батарей и расчистка развалин после бомбардировок. В феврале 1943 г. части орпо насчитывали почти 3 млн. человек.
Подразделения орпо принимали активное участие в уничтожении евреев. Перед войной Далюге как убежденный антисемит выступал за неукоснительное применение нюрнбергских законов. Он участвовал в планировании и разработке погромов во время «Хрустальной ночи», а также в последовавшем разграблении имущества немецких евреев. В октябре 1941 г. он подписал первый приказ о депортации немецких евреев в Польшу. С этого момента орпо занялись геноцидом, в Германии и оккупированной Европе сгоняя евреев с их насиженных мест. Начиная с 1941 г. батальоны орпо систематически расстреливали сотни тысяч евреев и других «нежелательных лиц»[61]61
Новое убедительное описание казни или депортации около 83 000 евреев при посредстве одного батальона орпо приводится в кн.: Кристофер К. Браунинг. Обыкновенные люди. Резервный полицейский батальон 101 и «окончательное разрешение еврейского вопроса» в Польше. Нью-Йорк, 1992.
[Закрыть].
27 мая 1942 г. в Праге было произведено покушение на Гейдриха, который был не только шефом зипо, но и заместителем рейхспротектора Богемии и Моравии. Далюге и Гейдрих успели договориться, что если с одним из них что-то случится, то второй сохранит его пост в руках СС (Гейдрих, который был моложе и во всех отношениях более подходящим, рассчитывал первым воспользоваться этой договоренностью). Далюге полетел в Прагу, и Гитлер назначил его временно исполняющим обязанности рейхспротектора. Таким образом, он стал могущественнейшим лицом в Богемии и Моравии, поскольку номинальный рейхспротектор, барон Константин фон Нейрат впал в немилость и был отправлен в отпуск. К досаде Карла Германа Франка, заместителя Гейдриха в рейхспротекторате, который рассчитывал стать его преемником, после того, как в начале июня Гейдрих умер от ран, Далюге был назначен его постоянным преемником.
Роль Далюге в расследовании покушения на Гейдриха и сопутствующих репрессалиях не вполне ясна. Как следует из частной переписки Далюге, он разделял (справедливое) предположение гестаповского служащего Гейнца Паннвица, что террористы были подосланы чешским правительством в изгнании, однако (ошибочно) полагал, что они опирались на поддержку местного населения. Поскольку он опасался восстания, то использовал многочисленные отряды орпо и войск для гигантской операции по обыску домов и дал себя убедить Франку (который, очевидно, пошел навстречу Гитлеру, желавшему использовать Далюге как прикрытие), настоявшему на принятии драконовских мер, например, казнить всякого, «кто одобрял покушение». Это нисколько не облегчило поиск террористов.
Дело дошло до массовых арестов и казней согласно определенной системе. Две деревни, жителей которых заподозрили в предоставлении крова диверсантам, были сравнены с землей. Их мужское население было расстреляно на месте, женщины отправлены в концлагерь, а часть детей последовала за матерями, другая часть была передана для усыновления в семьи эсэсовцев. Паннвиц утверждает, что Лидице, самая большая из двух деревень (около 400 жителей), была выбрана Карлом Беме, начальником «зипо» в рейхспротекторате, после чего Гитлер дал указание Франку, чтобы тот провел операцию по ликвидации Лидице[62]62
Бертон С.Ф. Покушение на Рейнхарда Гейдриха 27 мая 1942 г. Отчет криминального советника Гейнца Паннвица // Vierteljahreshefte für Zeitgeschichte 33 (1985). S. 689—693.
[Закрыть]. О каждом случае расправ Далюге узнавал лишь после проведения акции, однако именно он подписывал все последующие приказы и распоряжения.
В качестве заместителя рейхспротектора Далюге удалось выполнить нормы производства вооружений, а также поставки рабочих для принудительных работ. Однако он не принадлежал к таким людям, какие были нужны Гитлеру, чтобы находить общий язык с коллегами. Он часто вступал в споры с Франком и злоупотреблял своей двойной ролью начальника орпо и рейхспротектора. Кроме того, он разозлил Гиммлера тем, что позволил одному из своих сотрудников, шефу правового отдела орпо, заставить себя выступить против гиммлеровского плана объединения СС с полицией и попытаться добиться определенной независимости полиции. Наконец, Далюге назначил одного своего старого друга, сомнительного типа по имени Вальтер Юрк, управляющим конфискованным еврейским предприятием в протекторате. Юрк исчез вместе со множеством ценностей, и, вполне возможно, кое-что перепало и Далюге. Это стало известно общественности и вызвало скандал.
Второй инфаркт Далюге в июне 1943 г. дал Гиммлеру шанс не только снять его с поста начальника орпо, но и оттеснить его от управления рейхспротекторатом. Однако Гитлер, в 1942 г. присвоивший Далюге высокий чин оберстгруппенфюрера СС (соответствовавший званию генерал-полковника), не хотел отдавать его. Тогда рейхсфюрер СС окружил больного заботой, но приказал эсэсовским врачам отнестись к пациенту с особенным вниманием и распространить мнение, будто бы Дал юге душевнобольной. Изолированный от сотрудников, друзей и родственников, Далюге пришлось подчиняться врачам, что ему едва не стоило жизни. Дело дошло до того, что он попросил Гитлера предоставить ему годовой или двухгодовой отпуск. Гитлер подарил ему поместье, а Гиммлер позаботился о том, чтобы оно оказалось неподалеку от Берлина. Далюге стали систематически лишать персональных привилегий. Наконец он понял, что Гиммлер решил отстранить его от общественной жизни и, написав ему полное горечи письмо, порвал с ним.
Теперь подлинную власть в рейхспротекторате Богемия и Моравия приобрел Франк. Гиммлер принялся за объединение полиции и СС, а Далюге, после долгих колебаний, в конце 1944 г. вместе с семьей отправился в свое поместье на Востоке. Однако вскоре ему пришлось вернуться в Берлин, а затем в Любек, где в начале мая 1945 г. он попал в плен. После этого его отправили в Люксембург, а затем в Нюрнберг. Когда ему сообщили, что он является одним из главных военных преступников, его словно поразила молния. Он еще не знал, что чешское правительство требовало его выдачи. Далюге был известен союзникам главным образом в связи с жестокими расправами в Лидице. Чехи были готовы выдать барона фон Нейрата, которого союзники хотели предать в Нюрнберге суду, если взамен получат Далюге[63]63
Драбек Я. Интервью. 31.10.1978 г.
[Закрыть]. В конце 1946 г. было объявлено о таком обмене. Ничего не знавший об этом Далюге в мае был доставлен в Прагу, полагая, что должен давать показания против Карла Германа Франка. Приехав туда, он узнал, что будет начат процесс и против него. Его многочисленные отчаянные протесты против этого «настоящего предательства» и его попытки перенести суд в Нюрнберг остались не услышанными. Далюге знал (из разговоров с его главным обвинителем Ярославом Драбеком), «чего он может ожидать от пражского суда».
Известная ирония заключена в том, что гораздо уместнее было бы провести процесс против Далюге в Нюрнберге. В связи с предъявленным ему обвинительным материалом его наказание, вынесенное там, вряд ли было бы меньшим. Решение передать его Праге объяснялось ролью, которую он сыграл, проводя репрессии после убийства Гейдриха, хотя при самых жестоких репрессиях он был всего лишь их инициатором. Зато, вне всяких сомнений, он нес ответственность за гораздо более опасные преступления, а именно за подготовку войны и участие орпо как в зверствах «умиротворения» в оккупированных немцами регионах, так и в депортациях и массовых казнях Холокоста.
Во время процесса против Франка Далюге не удалось приписать репрессии по делу Гейдриха на счет своей мнимой душевной болезни. Во время процесса над ним самим в октябре 1946 г. ему был предъявлен длинный список его собственных преступлений. Помимо всего прочего, при занятии чешских территорий он способствовал уничтожению и изъятию имущества у чехов, которых отправлял на принудительные работы, и использовал свое положение для личного обогащения. Он заверял, что его намерения были добрыми, что его совесть чиста, что его «любили 3 миллиона полицейских»[64]64
Далюге К. // Daluege kradl cesky f zidovsky majetek. Lidova Democracie. Prag, 12.10.1946. S. 2.
[Закрыть].
Его вера в Гитлера оставалась непоколебимой, и он, похоже, был потрясен, когда суд отверг его объяснение, что он лишь постоянно выполнял приказы Гитлера. Далюге утверждал, что больше не может ничего вспомнить, опровергал письменные свидетельства его вины и пытался свалить ответственность на казненного к тому времени Франка. 15 октября он даже попытался имитировать душевное заболевание, возможно, в надежде, что, если его признают душевно больным, то к нему отнесутся более благосклонно. Однако он признался, «что никто ему не верит»[65]65
Драбек Я. Интервью. 31.10.1978 г. Многие его прежние сотрудники в 1965 г. заявляли, что Далюге был действительно душевнобольным. Однако из их писем следует, что своими заявлениями они, очевидно, хотели помочь его вдове получить пенсию за утерю кормильца.
[Закрыть].
На следующий день, когда Драбек потребовал для Далюге смертной казни, тот произвел впечатление спокойного, почти уравновешенного человека. В последнем слове он объяснил, почему вступил в НСДАП. Он подчеркнул при этом, что «благо общества ставил выше блага отдельного человека»[66]66
Далюге К. // Daluegovi navrzen trest smrti // Rude Pravo. Prag, 16.10.1946. S. l.
[Закрыть]. Он просил о помиловании ради семьи, которой не видел несколько месяцев. 23 октября 1946 г. вследствие оккупации чешской территории, вследствие ряда совершенных им особо тяжких репрессий в ответ на покушение на Гейдриха и за то, что он посылал чехов на принудительные работы, Далюге был приговорен к казни через повешение. Как ни странно, но обвинения, связанные с Лидице и растратой конфискованных сумм, были с него сняты. Казнь состоялась в тот же день. Сидя в камере, каким-то обломком он вскрыл себе вены, но это вовремя заметили и перевязали раны. Его последние слова, как и многие в его карьере, были словами преданного национал-социалиста: «Я умираю не как Христос, а как государственный преступник. Моя работа в качестве шефа орпо не была признана»[67]67
Далюге К. // Daluege odsouzen k trestu smrti a popraven // Lidova Democracie. Prag, 12.10.1946. S.2.
[Закрыть].