Текст книги "Ночь длинных ножей"

Автор книги: Виктор Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

ИНТЕЛЛИГЕНТ С ОКРОВАВЛЕННЫМИ РУКАМИ

Отто Олендорф, самый младший из четверых детей фермера средней руки, родившийся 4 февраля 1907 г. в Гогенэггельзене близ Ганновера, с ранней юности интересовался политикой. Свою первоначальную, внушенную отцом ориентацию на традиционный буржуазно-консервативный лагерь (Немецко-национальная народная партия), он быстро сменил на более радикальные взгляды. В 1925 г., еще будучи гимназистом, Олендорф вступил в ряды СА, откуда в 1927 г. его перевели в СС (членский номер 880). Под номером 6531 он стал членом НСДАП (он получил почетный золотой партийный значок). В дальнейшем он посвятил себя активной пропаганде идей национал-социализма. Еще будучи учащимся гимназии «Андреанум» в Гильдесхайме (1917—1928), Олендорф участвовал в создании местной партийной организации в Гогенэггельзене. Начав изучать право и общественно-политические науки в университетах Лейпцига и Геттингена (1928—1931), он оставил эту область деятельности и принял участие в работе Национал-социалистического союза студентов и местной группы НСДАП. Поскольку политическая работа в этих организациях его не удовлетворяла, проучившись два семестра, он переехал в Геттинген. Здесь у Олендорфа появилось больше возможностей заниматься политикой. Летом 1929 г. он получил задание склонить на сторону партии население округа Нортхайм. Агитационная работа Олендорфа оказалась столь успешной, что на выборах на уровне округа в гау Ганновер-Зюйд НСДАП смогла получить абсолютное большинство голосов.

После сдачи экзамена на реферецдара в Юре летом 1931 г., в качестве получателя стипендии, которую выхлопотал для него профессор национальной экономики Йенс Петер Йессен, Олендорф поехал учиться в Италию в университет Павии. Пребывание в этой стране, которое должно было послужить для изучения общественно-политических наук и подготовки к карьере ученого, наложило заметный отпечаток на дальнейшую жизнь Олендорфа. Он превратился в убежденного противника итальянского фашизма. Его критика была направлена главным образом против авторитарно-автократических особенностей фашистского государственного строительства, а также корпоративности. В представлении Олендорфа во главе угла должна стоять, как он выражался, «народность», которая должна активно действовать при посредстве «носителей национального сознания». Он отвергал господство отдельных личностей, которое, в его представлении, впоследствии воплотилось в «государстве фюрера». Олендорф очень серьезно отнесся к идее национал-социализма, который он счел истинным мировоззрением и стал развивать свою собственную, в высшей степени индивидуализированную идеологию в области экономики. Тем самым он не только нередко вступал в конфликты со сторонниками официальной партийно-политической линии, но и подвергал их довольно смелой критике. Но такой критический настрой его ума вовсе не означал, что Олендорф не является убежденным национал-социалистом, который от всей души поддерживал такие существенные пункты национал-социалистического мировоззрения, как расизм[85]85
  Письмо Олендорфа брату Гейнцу от 3.07.1932 г. // NaOl.


[Закрыть].

Наряду с политическими исследованиями Олендорф предполагал использовать свое пребывание в Италии в целях создания базы для, как он выразился, «жизненного призвания». Под этим он, по-видимому, подразумевал быструю научную карьеру в одном из немецких вузов. Поэтому стипендия должна была помочь ему получить ученую степень. Кроме того, Олендорфа преследовала мысль подать заявление на конкурс на замещение должности преподавателя вуза. Ни одна, ни вторая идея не осуществились. Летом 1932 г., ничего не добившись, он вернулся в Германию и сначала продолжил юридическое образование. Оставив нелюбимую специальность, он принял предложение своего учителя Йессена, который осенью 1933 г. помог ему получить должность заместителя директора Института мировой экономики в Киле. Однако вскоре учитель и его ученик вступили в конфликт с местной парторганизацией и студенческим коллективом. Это противоборство обострилось настолько, что летом 1934 г. Йессену пришлось, в конце концов, оставить Киль. В конце 1934 г. следом за ним Олендорф уехал в Берлин, где получил должность руководителя отдела Института прикладных наук. Однако и в столице рейха Йессену и Олендорфу не удалось осуществить свои планы-создать национал-социалистический экономический вуз. Так же, как и в Киле им помешали не столько политические, сколько материальные причины. Эта неудача, по-видимому, означала для Олендорфа крах надежды на научную карьеру[86]86
  Письмо Олендорфа его нареченной К. Вольперс от 25.11.1933 г. // NaOI.


[Закрыть].

На данном отрезке времени ничто не указывало на то, что этот среднеодаренный, однако, честолюбивый интеллектуальный деятель Третьего рейха преуспеет. Его личные амбиции, пожалуй, указывали на то, что его столь же неконформистское, сколь и мечтательное упорство, с которым он отстаивал собственное «мировоззрение», помешает его успехам. В октябре 1936 г. Олендорф совершил поступок, оказавшийся решающим для его дальнейшей карьеры. В мае 1936 г. при посредстве профессора Йессена и активизировав свое почти пассивное членство в СС, он стал руководителем отдела 11/23 (экономика) службы безопасности. Его захватила перспектива, связанная с СД, – создать разведывательную службу, которая в условиях системы, где отсутствует общественное мнение, может служить корректирующим органом государственного руководства. У Олендорфа появилась единственная, по его мнению, возможность в тесном контакте с народом указывать на ошибки национал-социалистического мировоззрения и государственного руководства и тем самым своевременно реализовать свое давнее желание – влиять на процесс формирования национал-социалистического мировоззрения, которое он был поистине предназначен осуществлять благодаря изучению модели итальянского фашизма. В дальнейшем он как специалист участвовал в создании службы изучения мнений и достиг положения руководителя штаба всего центрального управления. Однако эту должность он занимал лишь в течение непродолжительного времени. Благодаря «бескомпромисснокритическим» докладам об угрозе среднему сословию, которую представляет собой четырехлетний план, и его враждебному отношению к Имперской продовольственной организации он вызвал неприязнь со стороны Лея и Дарре. Он практически «застыл» в СД. Однако, чтобы получить возможность осуществить свое представление о национал-социалистической политике относительно среднего сословия, Олендорф попытался получить возможность работать в области экономики и уволиться из СД. Однако Гейдрих не одобрил эту попытку, но затем согласился уменьшить объем его работы в СД и дать ему возможность заняться «достойной» деятельностью.

В июне 1938 г. Олендорф получил должность руководителя рейхсгруппы, занимающейся вопросами коммерции, и там создал новую платформу для своей «экономической идеологии», которая, по существу, противостояла официальной партийной линии, Немецкому трудовому фронту и Имперской продовольственной организации. Спустя непродолжительное время он завоевал расположение большинства сотрудников и членов партии и в ноябре 1939 г. был выдвинут на пост главного руководителя рейхсгруппы, занимающейся вопросами коммерции; Олендорф был обязан грядущей войне тем, что в июне 1939 г. Гейдрих вновь привлек его к работе в СД, вспомнив о его организаторском таланте. Он возложил на него ответственные задачи по реорганизации высшей бюрократии СС и в сентябре 1939 г. назначил его руководителем III управления (жизненно важные области Германии). При этом на Олендорфа была возложена ответственность за изучение общественного мнения в рейхе.

Возникает вопрос, почему Гейдрих назначил на эту должность именно Олендорфа, человека неудобного во многих отношениях? Наверняка это объяснялось недостатком экономистов среди членов СС. Должно быть, благодаря изучению общественно-политических наук и тесным контактам с известным специалистом по национальной экономике Йессеном, Олендорф приобрел репутацию специалиста. Этому, возможно, также способствовало изучение им экономической политики при работе в рейхсгруппе, занимавшейся вопросами коммерции и исследованием среднего класса Германии. В конце концов, среднее сословие было исключительно важной для НСДАП группой населения. Из него произошло большинство членов и сторонников партии, которые, должно быть, испытали разочарование в годы политики усиленного перевооружения. Из возвышенных обещаний, которые дал среднему сословию режим во время прихода к власти, зачастую возникала противоположная картина. Это вполне понятно для человека, который возлагал большие надежды на среднее сословие.

Следует отметить в этой связи, что, продолжая работать в рейхсгруппе, занимавшейся вопросами коммерции, деятельность в РСХА он сочетал с таковой в управлении экономикой. В известной степени он оказался востребованным благодаря своему нонконформизму. Поскольку отчеты, относящиеся к изучению общественного мнения, как следует из концепции безопасности, разработанной руководством СС, должны входить в систему раннего оповещения, их составление следовало доверить человеку, которые смел выражать неудобные вещи. При этом, как вскоре выяснилось, он оставался верным режиму. Когда миновала, самое позднее, тяжелая начальная фаза войны, критические интонации, казалось, не сочетались с победными настроениями, и вскоре самонадеянный идеолог Олендорф стал больше интересовать руководство в этой ипостаси, чем экономист и организатор. Короче говоря, у него снова появились затруднения. Прежде всего, все

больше стали ухудшаться его отношения с Гиммлером. Рейхсфюрера СС, который сам претендовал на звание первостатейного идеолога, не устраивало «сознание выполнения своей миссии» Олендорфом, которого он считал слишком дерзким. К этому следует добавить и личные антипатии. В глазах Гиммлера Олендорф казался «невыносимым, лишенным чувства юмора пруссаком», «пораженцем» и «пессимистом», хоть и, вследствие его идеологической твердости, «стражем национал-социализма». Но, во всяком случае, разногласия никогда не доходили до того, чтобы Олендорфу пришлось оставить службу в СС. Он сделал карьеру, постепенно поднимаясь по служебной лестнице, став группенфюрером СС и генерал-лейтенантом полиции.

В сознании широких слоев общественности имя Олендорфа связывалось не столько с деятельностью в области безопасности или экономики, сколько с разработкой им идеологической войны против СССР. С июня 1941 по июль 1942 г. он был начальником карательной группы D, орудовавшей в районе действий 11-й армии. Под его руководством было убито свыше 90 000 человек. По его словам, он противился этому назначению и по инициативе Гейдриха был отозван из группы. По-видимому, шеф РСХА намеревался этого «не по-солдатски мягкотелого интеллектуала, которому недоставало жесткости и политической ясности солдата» заставить соблюдать безусловную преданность национал-социализму, а также, в соответствии с «лозунгом», что все мы находимся в одной лодке», исключить оппозицию с его стороны и сделать послушным орудием РСХА, заставив Олендорфа участвовать в массовых расправах. Возможно, «далекий от реального мира» теоретик должен был сталкиваться и с более ужасными вещами, вроде грязной «практической работы». Судя по всему, при этом Гейдрих имел не только поддержку Гиммлера, но и санкцию со стороны руководителя партийной канцелярии Бормана, которому была не по душе склонность Олендорфа к антропософам.

Очевидно, Олендорф не раз пытался отказаться от отправки в Россию под предлогом своей занятости в рейхсгруппе, занимавшейся вопросами торговли. Однако неизвестно, действовал ли он таким образом, чтобы не участвовать в предстоящих массовых расправах в России. О том, что их не избежать, он был информирован благодаря своей работе в РСХА. Возможно, его влекли в Берлин забота о судьбе среднего сословия и работа в рейхсгруппе, занимавшейся вопросами торговли. Могло случиться и так, что ему больше нельзя было отказываться от участия в деятельности карательного отряда. Если поначалу он как бы избегал такого участия, то, по его собственным словам, «возложенные на него задачи он выполнял со знанием дела и добросовестно». Для национал-социалиста Олендорфа это означало, что он осуществлял на практике сущность своего мировоззрения и старался уничтожить тех людей, которые, в соответствии с нацистской идеологией, не имели права на жизнь.

При этом к началу войны он постарался улучшить плохие отношения с командованием 11-й армии (А.О.К. 11), чтобы расширить строго определенную зону действий своей группы, которая была установлена на основании соглашения между верховным командованием вермахта и рейхсфюрером СС. Вдобавок к настоятельным просьбам Олендорфа появилась растущая опасность со стороны партизан, что заставило А.О.К. использовать все наличные силы и тем самым предоставило карательной группе D большую оперативную свободу. О деятельности этой группы с начала войны стало известно из донесений Олендорфа, командиров его подразделения и местных комендантов. После того, как были улажены первоначальные противоречия, установилось полное сотрудничество между Олендорфом и его частью с одной стороны и командованием 11-й армии, которая с сентября 1941 г. находилась под верховным командованием Манштейна. Выросшая подвижность карательного отряда зловещим образом отразилась в «донесениях из СССР» – иначе говоря, сведениях, собранных айнзац-группами (карательными отрядами), которые представляют собой основу наших статистических данных. Если в течение двух первых месяцев войны было уничтожено около 4400 человек, то за период с середины августа до середины сентября 1941 г. это число увеличилось вдвое, и за последние две недели сентября 1941 г. количество жертв достигло 22 500 человек. Всего Олендорф и его подчиненные начиная с 22 июня и до марта 1942 г. уничтожили около 91 000 евреев, цыган, коммунистов и представителей других преследовавшихся групп. По его собственному признанию, по возможности уменьшив психическую нагрузку на своих подчиненных, Олендорф ничуть не сомневался в «справедливости» своих деяний. Совершенно сознательно начальником экзекуционного отряда он оставался гораздо дольше, чем его соратники, которые вместе с ним вступили в командование частью. По его собственным словам, летом 1941 г. он с радостью оставил свары и враждебное окружение Берлина. Однако подлинная причина его продолжительного пребывания на территории России заключалась в том, что он, как убежденный национал-социалист, верил в необходимость мер по уничтожению «недочеловеков». Правда, расизм Олендорфа был достаточно «дифференцированным», чтобы позволить ему набирать части из крымских татар и использовать их как вспомогательные войска. То, что Олендорф настойчиво отвергал досрочный отзыв из России, ничего не значит, поскольку, по его собственному признанию, он был убежден, что «национальная политика» приносит более значительные результаты, чем бюрократическая работа в рейхсгруппе «торговля». При этом, по словам Олендорфа, выполнение поставленных перед ним «задач» доставляло ему чувство удовлетворения. Что же касается досрочного возвращения в Берлин «со щитом» или «на щите», то таких возможностей во время всего срока его «командировки» у него было достаточно[87]87
  Письма Олендорфа к жене № 7, 11, 14, 40, 43, 46 // NaOl; USMP, Fail IX. Eidesstaatliche Erklärung Dr. Braune // NaOl; многочисленные другие материалы в NaOl. Например: «Как я был отправлен в командировку в Россию?», «Что произошло во время моей командировки в Россию», «Исторические факты к созданию, задачам и деятельности кар. отряда во время войны с русскими». Все материалы без даты (во временных рамках судебного процесса).


[Закрыть].

В конце концов, летом 1942 г. то самое руководство, которое год назад «сослало» его в Россию, вернуло его оттуда. Судя по всему, после первой зимы войны с Россией и покушения на Гейдриха недоверчивому Гиммлеру вновь понадобились услуги неудобного, но испытанного исследователя общественного мнения Олендорфа. Попытка сделать его более сговорчивым, отправив участвовать в массовых убийствах в России, рейхсфюреру не удалась. Олендорф остался ангажированно-критично настроенным идеологом, чье положение укрепилось после проведенного испытания. Его постоянная готовность к критике к концу существования Третьего рейха не привела Олендофа в ряды усилившейся оппозиции Гитлеру и НСДАП. Намерения Олендорфа заключались не в том, чтобы разрушить существующий строй, а в том, чтобы способствовать его укреплению, при этом, основываясь на собственном мнении, указывая на его недостатки и исправляя их. Это должен был признать и его старый учитель профессор Йессен, который принадлежал к числу участников заговора 20 июля 1944 г. Поскольку, по мнению Олендорфа, Йессен предал национал-социализм, он за него не заступился. Однако мог ли он помешать казни профессора, остается не ясным.

Результатам исследований общественного мнения, проводившихся до самого конца войны руководимым Олендорфом управлением СД-Инланд (внутри страны), руководство Третьего рейха придавало большое значение. Конкретные меры, которые служили для стабилизации системы, начиная с гестаповских рейдов и кончая речами Гитлера, можно было приписать работе управления СД, занимавшегося изучением общественного мнения. Не подвергая сомнению достоверность его результатов, «Донесения из рейха» все чаще вызывали критику со стороны ведущих национал-социалистов. Предположительно, причина заключалась в том, что параллельно с ростом недоверия относительно грядущего поражения, сообщения становились все более критическими и угрожающими, что воспринималось различными получателями информации, признававшими ее подлинность, как «пораженчество». Поскольку эти лица не желали мириться с правдой и собственными ошибками, выставленными напоказ, они старались не допустить, чтобы они стали достоянием общественности. Летом 1943 г. дело дошло до вмешательства Геббельса, который, выступая во дворце спорта 18 февраля 1943 г. обрушился на манеру передачи информации, предложил, чтобы вместо «Донесений» публиковались «Доклады службы СД по внутренним вопросам», которые были бы доступны-лишь очень ограниченному кругу лиц. После дальнейших протестов Борман и Лей летом 1944 г. запретили функционерам партии и ДАФ сотрудничество с СД. По мнению Олендорфа, теперь стало невозможно выполнять свои задачи службе информации – сообщении донесений о настроениях среди населения рейха. Начиная с лета 1944 г., за исключением реакции на покушение 20 июля 1944 г., количество донесений уменьшилось до единиц. Причем донесения сводились к информации о настроениях среди рабочих слоев, в них отчетливо просматривался тайный страх режима и четко прослеживались действия III управления РСХА. В необходимости исследования общественного мнения Олендорф был по-прежнему уверен и в мае 1945 г. предложил последнему правительству рейха создать новую «службу информации, изучающую внутриполитические, жизненно важные проблемы».

После возвращения из России Олендорф по-прежнему оставался тесно связанным с экономикой. Уже в 1942 г. статс-секретарь Ландфрид в качестве представителя группы в министерстве экономики, выступавшей против экономической политики Шпеера, постарался привлечь на свою сторону Олендорфа как испытанного защитника интересов среднего сословия, руководителя управления РСХА – члена могущественных СС. Эта попытка натолкнулась на противодействие Гиммлера, который не желал, чтобы член СС выступал как эксперт-экономист против Шпеера, усугубив расходы, несомые СС в результате военных действий.

Год спустя, в ноябре 1943 г., Олендорфу как министериаль-директору и представителю вновь назначенного статс-секретаря д-ра Хайлера пришлось поступить на службу в рейхсминистерство экономики. Причина его перевода заключалась в том, что Гиммлер, который в августе 1943 г. возглавил МВД, задумал разработать концепцию государственной безопасности посредством влияния на РМЭ, одновременно преследуя честолюбивые намерения навести порядок. В отличие отлета 1942 г., теперь ему ничто не мешало, поскольку, согласно «распоряжению фюрера относительно концентрации военной экономики» от 2 сентября 1943 г., РМЭ освобождалось от выполнения военно-промышленных задач и должно было решать «основные хозяйственно-политические вопросы», а также удовлетворять нужды населения. Отметим, что эти ожидания Гиммлера должен был исполнить д-р Хайлер, принадлежавший к друзьям рейхсфюрера, который получил пост статс-секретаря. Отказаться от участия в этом проекте Олендорфу шанса не представилось, так как Гиммлер, ввиду личных разногласий, не желал предоставить ему свободу выбора занятий.

В связи с пошатнувшимся здоровьем Хайлера и неумелым руководством министра экономики Функа в конце 1943 г. наступила фаза обновления этого министерства, главным образом, благодаря усилиям Олендорфа. Под «новым курсом» подразумевалась попытка группы, в которую входили, помимо Олендорфа, Гиммлер, Функ и Хайлер, а также ряд других ведущих национал-социалистов, найти ответ на кризис доверия, с которым в 1943 г. столкнулся нацистский режим после Сталинграда, и негодование представителей среднего сословия, вызванное персональными «зачистками» и остановками их предприятий. По мнению Олендорфа, его причиной стал прежде всего Шпеер и его враждебная по отношению к среднему сословию и чуждая принципам национал-социализма военно-хозяйственная политика.

Цели и задачи, которые отныне предстояло решить РМЭ, прежде всего, заключались в обеспечении нужд гражданского населения, без сомнения, важном для стабилизации системы. Помимо того, РМЭ должно было принять на себя ведущую хозяйственно-политическую роль, а именно получить возможность использовать национал-социалистическую экономику, ориентированную на будущее, и создать опорные пункты для политического оформления полученных результатов. Руководствуясь собственными данными, Олендорф намеревался во время войны в известной степени поддерживать Шпеерову хозяйственную систему, для того, чтобы на пятый год войны направить ее, в основном, на увеличение военной продукции. В то же время он считал такое решение запоздалым и рассчитывал в будущем, т.е. после войны заменить ее «национал-социалистической системой экономики».

Но до этого элементы такого национал-социалистического хозяйствования следовало распространять лишь в целях пропаганды для стабилизации системы. Для Олендорфа проблема заключалась в том, что, по его мнению, подобной национал-социалистической экономики не существовало, поскольку ни до захвата власти, ни потом теоретической подготовки у хозяйственных кадров не было. Чтобы исправить положение, в рамках РМЭ Олендорф создал вспомогательное подразделение, своего рода брэйн-траст, где он собирал сотрудников, и, независимо от партийной принадлежности, отбирал их согласно их компетентности и щедро снабжал этих людей нужными материалами.

Несмотря на крестьянское происхождение, представление Олендорфа о национал-социалистической экономике отнюдь не определялось широко распространенным аграрным романтизмом, поскольку он считал промышленность необходимой для существования национал-социалистического государства. Закрепление господствующей роли в государстве за сельским хозяйством, как это практиковал Шпеер, он также отвергал как признак планового хозяйства. Основы послевоенной экономики Олендорф видел в частной собственности и предпринимательской инициативе, что вовсе не означало «экономику, основанную на свободной конкуренции», поскольку государство должно служить в качестве координатора и заказчика, не вмешиваясь при этом в состязательные процессы и не нарушая организационную структуру сельскохозяйственных предприятий. В связи с приближающимся поражением рейха, в конце войны Олендорф предложил промышленным кругам разработки на послевоенный период, поскольку для принятия организационно-политических мер придется войти в контакт с РМЭ. Он проявил себя важным партнером по переговорам и координатором различных отраслей промышленности и, пользуясь своим положением руководителя управления СД по внутренним проблемам, провел ряд нелегальных акций под определенного вида зарубежным прикрытием. РМЭ, со своей стороны, благодаря участию Олендорфа смогло воспользоваться результатами деятельности Людвига Эрхарда. Несмотря на контакты с планировщиками послевоенной деятельности частновладельческих предприятий при взаимном влиянии и активной помощи Олендорфа с целью создания в будущем национал-социалистической экономики, его работа в данной области оказалась невостребованной[88]88
  Письмо Олендорфа Гиммлеру от 16.10.1942 г. //Archiv HZ МА 331; помета Гиммлера от 21.10.1942 г. (там же), письмо Олендорфа к жене от 3.12.1943 г. // NaOl; доклад Олендорфа 19.04.1944 г. на рабочем заседании региональных экономических ведомств // NaOl; доклад Олендорфа на большом промышленном совещании 4.07.1944 г. (там же).


[Закрыть].

23 мая 1945 г. Олендорф, до конца войны служивший последнему действующему правительству, сдался западным союзникам. В рамках процесса, посвященного деятельности карательных групп СС (судебное дело 9), он выступил перед судом в ошеломляющей манере. Олендорф был по-прежнему непоколебимо уверен в истинности его мировоззрения и, следовательно, поступков. Суд никак не мог как следует понять личность этого «доктора Джекилла и мистера Хайда», как назвал его председатель военного трибунала, – заботливого отца семейства, честного экономиста, заботившегося об интересах среднего сословия, ставшего участником массовых убийств. В соответствии с действующими директивами 10 апреля 1948 г. суд приговорил «мистера Хайда» к смерти. 7 июня 1951 г. Отто Олендорф был казнен в Ландсберг/Лехе.