Текст книги "Ночь длинных ножей"

Автор книги: Виктор Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

КРОКОДИЛЬИ СЛЕЗЫ

Некоторое время спустя после событий 30 июня у партийного руководства, включая Гитлера, создалось впечатление, что с руководством СА напрасно обошлись так жестоко. Особенно тяжелым было положение Рудольфа Гесса, заместителя фюрера. Именно его обвинили в том, что произошло. Чтобы как-то загладить свою вину, руководство национал-социалистической партии постаралось значительно улучшить экономическое положение уцелевших, жен и детей погибших. Так, в числе расстрелянных 30 июня оказался группенфюрер СА фон Детген. 9 июля 1934 г. вдову фон Деттена посетил Рудольф Гесс. Он сказал ей, что не знал о смерти ее мужа и пообещал восстановить его доброе имя.

За все, что произошло в «Ночь длинных ножей» и последующие два дня, Гитлер принял ответственность на себя. А между тем фюрер был в крайней степени подвержен внешнему воздействию, о чем писал в своих мемуарах его адъютант, впоследствии генерал Госбах: «Он гораздо охотнее выслушивал клеветников, чем надежных, отличавшихся рассудительностью лиц»[113]113
  Hossbach F. Zwischen Wehrmacht und Hitler 1934—1938. Wolfenbüttel, 1949. S. 35.


[Закрыть].

Госбах разделял мнение Эрнста Рема, который еще в 1928 г. отмечал: «Нас с Гитлером связывала настоящая дружба. Видя, что к нему льнут клеветники, не встречая никакого сопротивления, я считал своим товарищеским долгом указывать ему на это»[114]114
  Rohm E. Die Geschichte eines Hochverräters. München, 1928. S.313.


[Закрыть].

Госбах отмечал в своих мемуарах: «Нет никакою сомнения, что происходили события, которые развивались по сценарию партийных кругов, которые не имели ничего общего с намерениями самого Гитлера. В таких случаях он чаще становился ведомым, чем ведущим, и впоследствии вел себя так, как будто бы он хотел поступить именно так и со всей горячностью приписывал поступок себе».

Особенно заметны те влияния на Гитлера, которые привели к событиям 30 июня. Гитлер считал необходимым заменить некоторых высших руководителей СА. В течение многих недель ему систематически поставляли сведения о планах путча, бунтах, предательстве отдельных частей СА. Вместо того, чтобы спокойно взвесить и найти подтверждение поступающим донесениям, он разделял мнение командования рейхсвера. У Гитлера тотчас возникало желание «поставить к стенке» некоторых путчистов, бунтовщиков, предателей, чтобы в зародыше задушить опасность, которую представляли непомерно разросшиеся СА.

Это привело к нежелательным для Гитлера результатам, ответственным за которые было руководство СС. Высшие чины СС решили, что теперь можно расправиться с неугодными им лицами в разных частях рейха, не обязательно принадлежавшими к СА. Следует отметить, что в большей части рейха руководство СС воздерживалось от подобного самоуправства.

К клеветникам, о которых говорят Госбах и Рем, можно причислить и государственных чиновников. В своем приказе частям вермахта от 1 июля 1934 г. министр рейхсвера заявляет: «С солдатской решимостью и примерным мужеством фюрер лично подверг атаке и уничтожил предателей и мятежников». Такие речи были бы более уместны в устах Геббельса, когда тот сопровождал Гитлера в Бад Висзее. Что касается действительных событий, то они не имели ничего общего с повизгиванием фон Бломберга. Между прочим, фон Бломберг должен был знать 4 июля, что генералы рейхсвера фон Шлейхер и фон Бредов находились в числе жертв «Ночи длинных ножей». А между тем министр рейхсвера поблагодарил фюрера от имени рейхскабинета и вермахта за его «решительные и смелые действия, благодаря которым он помог немецкому народу избежать гражданской войны». И далее фон Бломберг утверждал: «Как государственный деятель и солдат, фюрер проявил величие, которое в сердцах членов кабинета и всего немецкого народа вызвало восхищение его результативностью, самоотверженностью и преданностью в эти трудные минуты». Недалеко от него ушел в изъявлениях верноподданичества и бывший немецкий националист д-р Гюртнер, который должен был стоять на страже немецкого правосудия и который, должно быть, успел разобраться в том, что произошло 30 июня. Однако он стал внушать немецкому народу, что поведение Гитлера 30 июня 1934 г. следует считать «не только правом, но и долгом государственного деятеля».

Разумеется, вполне возможно, что отчет о заседании рейхскабинета, состоявшемся 4 июля, был составлен в рейхсминистерстве пропаганды. В таком случае и выбор слов, и интонации оказались на месте. Поскольку ни фон Бломберг, ни рейхсминистр юстиции д-р Гюртнер не проявили себя знатоками права, то вполне понятно их одобрительное отношение к действиям фюрера. Гитлер же, как следует из воспоминаний его адъютанта, в этот период времени находился под полным влиянием со стороны.

Отметим, что приход Гитлера к власти рассматривался как революционное событие. Зачастую события 1933 г. сравниваются с тем, что происходило за 14 лет до этого, в 1919 г. Это был революционный период, когда понятия о праве и справедливости были неустойчивыми. Когда возникла Веймарская республика, то она постаралась навести порядок в вопросах юстиции. В том случае, когда происходили какие-то правонарушения, в отношении правонарушителей принимались соответствующие законы. Но осужденные зачастую освобождались от ответственности по амнистии, которая применялась неоднократно.

Что же касается жертв «Ночи длинных ножей», то по отношению к ним не применялась не только какая-то амнистия, но даже элементарное судопроизводство.

Прежде чем понять, как относились к происходящему члены СА, нужно вспомнить, сколько несправедливостей было связано с событиями 30 июня. Виктор Лутце, новый начальник штаба СА, попытался исправить картину, созданную органами национал-социалистической пропаганды. Ему был задан вопрос: «Верите ли вы, что предатели с их преступными планами в отношении СА имели бы надежды на успех, если бы фюрер в последний момент не разоблачил их?» Лутце постарался направить общественное мнение в правильное русло. «Начальник штаба (Лутце имел в виду себя) заявляет со всей решимостью, что ни один рядовой член СА не поддержал бы предателя Рема. Совершенно ясно, что речь могла идти лишь о бунте фюреров СА. Что касается этих фюреров, то лишь ограниченный круг таких людей желал участвовать в мятеже». Господин Лутце, довольный тем, что его оставили в живых, был готов возвести хулу на тех, кто не мог ответить за себя. Впрочем, впоследствии он постарался реабилитировать себя.

Во время приема в честь румынского министр-президента Антонеску, состоявшегося в 1941 г., Лутце сидел напротив мюнхенского гауляйтера Вагнера. Очевидно, находясь в подпитии, Лутце упрекнул Вагнера в том, что он был инициатором и главным актером драмы, разыгравшейся 30 июня 1934 г. Гитлер, слышавший эту перепалку или информированный о ней кем-то из присутствующих, после этого отказался принять Виктора Лутце. Чтобы исправить положение, понадобилось вмешательство доктора Геббельса. Нужно отметить, что впоследствии Лутце решил выступить в защиту своего предшественника, Эрнста Рема. Об этом свидетельствует следующий документ:

«Доклад фюрера СС Роберта Шульца, составленный в Штеттине 21.08.1935 г. после смотра частей СА Средней и Верхней Померании, состоявшегося 17.08.1935 г.:

Во время товарищеского ужина в гостинице “Пройссенгоф” Лутце находился в состоянии сильного опьянения. Помимо Шульца и двух фюреров СС присутствовали гауляйтер Шведе-Кобург, обер-бургомистр Фабер, группенфюрер Фридрих, а также около 20 фюреров и унтер-фюреров СА. После того, как гауляйтер занял место за столом, (новый) начальник штаба СА заговорил о событиях 30 июня и их предыстории, причем, довольно подробно. Он рассказал, как вместе с фюрером приехал в Годесберг. Затем сообщил, что вначале фюрер приговорил к расстрелу всего семерых. Что же касается Рема, то расстреливать его он не желал. После того, как Рем неоднократно отказывался покончить с собой, вечером в воскресенье фюрер согласился с тем, чтобы Рема застрелили. По мнению Лутце, фюрер этого не хотел, он намеревался приказать расстрелять всего семерых, но число это, без ведома фюрера, было увеличено до 17, что фюрер впоследствии утвердил задним числом. Он, Лутце, указал фюреру на то, что не следует никого расстреливать, за исключением главных зачинщиков. Он добавил, что их число и без того достаточно велико, но оно произвольно выросло до 82. Он не одобрил тот факт, что эти 82 человека были расстреляны лишь для того, чтобы выместить на ком-то свой гнев и свести с ним личные счеты. Фюрер оказался в трудном положении, поскольку ему пришлось санкционировать расправы еще и над этими 82 лицами. В двух или трех случаях люди были погублены вообще без всякой причины. По его мнению, после того, как 17 главных виновников были расстреляны, в отношении остальных следовало официально возбудить судебное дело. Тем, кто безнаказанно и несправедливо расправился с этими людьми, однажды придется ответить. Ведь немцы народ справедливый, и такое откровенное нарушение законов падет на виновных, которые, в конце концов, получат по заслугам...»

Он (Лутце) заявил, что никаких приказов (он имел в виду приказов о начале путча) Рем не отдавал. Штандартенфюрер Шульц заметил, что эти слова произвели на присутствующих глубокое впечатление и удивление, ведь долг старого испытанного национал-социалиста, вплоть до унтер-фюрера, состоял в том, чтобы не исполнять приказы, которые противоречили принципам движения. Начальник штаба СА Лутце добавил, что ему безразлично, как мы к этому отнесемся, но, по его мнению, события 30 июня следует рассматривать следующим образом. В 1931 г. на страницах «Фелькишер Беобахтер» фюрер недвусмысленно и определенно заявил, назначая Рема на должность начальника штаба СА, что приказы начальника штаба следует исполнять при всех обстоятельствах, что он пользуется его полным доверием и передает приказы лишь согласно его, фюрера, указаниям.

Говоря о людях, убитых безо всякой причины, Лутце, по-видимому, имел в виду таких лиц, как коммерсант Адальберт Пробст, расстрелянный 2 июля в Лихтенбурге; как профессор Бернгард Штемпфле, как кочегар Роберт Рей, шахтер Эвальд Кеппель и ряд других невинно загубленных душ. Лутце подчеркнул, что, помимо наказания «главных виновников», фюреров СА, следовало ограничиться в отношении остальных лишь судебным преследованием.

Когда новый начальник штаба СА говорил: «Тем, кто безнаказанно и несправедливо расправился с этими людьми, однажды придется ответить», следует иметь в виду, что слова эти, произнесенные в августе 1935 г., принадлежат вовсе не противнику национал-социалистического режима.

Судя по показаниям штеттинского штандартенфюрера СС, Лутце, назвавший было Рема предателем, год с лишним спустя исправил данную им сгоряча (или со страху) характеристику своего предшественника: «Если бы все руководствовались указаниям фюрера, то, по убеждению Лутце, 30 июня никого не следовало бы расстреливать».

А между тем 30 июня 1934 г. бывало так: члены НСДАП выполнили отданные им распоряжения, и за это их расстреляли. Подобный случай произошел в Верхней Силезии, поблизости от г. Леобшютц. Небольшая команда штурмовиков охраняла склад оружия, оставленного пограничниками. В процессе акции, предпринятой эсэсовцами в «Ночь длинных ножей», они должны были разоружить команду членов СА и взять склад под свою охрану. Штурмовикам об акции не было известно, и при приближении вооруженных людей они открыли огонь, но никто не был ранен. Понимая, что дело может окончиться плохо, в события вмешались штатские власти, которые были лучше осведомлены о том, что творится в рейхе. Команда штурмовиков была обезоружена полицией без всякого сопротивления с их стороны. Несмотря на пустяковый характер эпизода, руководство СС в Бреслау приказало расстрелять всю команду. Ландсрат и президиум правительства в Оппельне попытался выступить в защиту штурмовиков. Однако им не удалось сохранить жизнь двум двадцатилетним парням. Это были начальник команды и штурмовик, признавшийся, что именно он открыл огонь по посторонним. Их поставили к стенке и расстреляли.

Если среди штурмовиков, погибших 30 июня, были такие, кто выполняли отданный им приказ, то в числе погибших эсэсовцев были люди, которые неверно поняли приказ. Жертвами заварившейся каши пали многие члены СС, СА, полицейские, убедившиеся в том, что заявления Бломберга и Гюртнера были пустым сотрясением воздуха.

Натравив эсэсовцев и гестаповцев на штурмовиков, командование рейхсвера добилось того, что ни Рем, ни его сподвижники не могли помешать их планам перевооружения армии. Однако у него, по-видимому, возникли сомнения в том, следовало ли для достижения этой цели прибегать к столь жестоким расправам над руководителями «армии немецкой революции». В конце концов, такие сомнения одолели и Гитлера, понявшего, что донесения о якобы готовившемся путче СА ни на чем не основывались. Самым главным поставщиком таких донесений был Рейхенау.

На его совести много крови, пролитой в «Ночь длинных ножей» 30 июня и последующие два дня и ночи июля 1934 г., тем более, что из приводимого ниже документа явствует, что у Рема и в мыслях не было бунтовать против фюрера.

«Мюнхен, 9 июня (1934 г.)

Приказ начальника штаба СА

Я решил последовать совету моих врачей с помощью курортного лечения восстановить мои телесные силы, значительно подорванные за последние недели в результате причинявшего мне болезненные ощущения нервного заболевания. Моим заместителем я назначаю руководителя управления обергруппенфюрера фон Крауссера. 1934 год потребует от всех бойцов СА полной отдачи сил. Настоящим приказываю всем фюрерам СА уже в июне начать распределение отпусков. В особенно это касается тех фюреров и рядовых бойцов СА, которые должны приступить к выполнению своих обязанностей в июле.

Таким образом, для определенной части фюреров и бойцов СА месяц июнь, а для остальной массы членов СА июль станут периодом разрядки и отдыха.

Я рассчитываю, что 1 августа члены СА, отдохнувшие и набравшиеся сил, смогут приступить к выполнению своих почетных и трудных задач, чего ждут от них народ и отечество.

Если враги СА надеются, что СА не вернутся из отпуска, а если и вернутся, то не все, доставим им такую радость. Со временем и в той форме, какая нам кажется необходимой, мы дадим им нужный ответ. СА является и остается судьбой Германии.

Начальник штаба: Рем»[115]115
  Völkischer Beobachter. 10.06.1934.


[Закрыть].

ЭПИЛОГ

В некотором отношении подобная акция представлялась делом обычным, но Гитлер медлил с ее осуществлением: все-таки Рем был его старым другом и соратником. Окончательное решение созрело после речи Рема 28 февраля 1934 г. В своей речи штаб-шеф СА заявил, что только штурмовые отряды являются истинной армией национал-социализма, а регулярные вооруженные силы, рейхсвер, должны стать лишь подготовительно-тренировочной организацией. Министерство обороны подлежало реорганизации. Очевидно, на пост министра обороны Рем готовил себя, хотя прямо об этом и не говорил. За Ремом стояла сила – три миллиона последователей. Своей речью Рем открыл глаза партии и рейхсверу. Гитлер все еще колебался. 5 июня 1934 г. он длительное время лично беседовал с Ремом. В результате переговоров СА получили отсрочку в один месяц. В конце июня Гитлер тайно привел армию в пониженную степень боеготовности, а 30 июня Рем в окрестностях Мюнхена провел совещание с верхушкой штурмовиков. В это время Гитлер, Геринг, Гейдрих, Геббельс и лидер штурмовых отрядов Гамбурга Лутце готовили списки подлежащих уничтожению членов СА.

Штурмовые отряды были объявлены угрозой стабильности и порядка. В это же время Гитлер заявил, что армия, а не СА является опорой его власти. Деятельность штурмовых отрядов, по словам нового канцлера Германии, могла привести к падению популярности партии в массах. Проблема СА решалась только силовыми методами-физическим уничтожением лидеров и жестким прессингом в отношении остальных членов штурмовых отрядов.

Даже на последней стадии подготовки расправы с СА Гитлера не покидали сомнения в необходимости подобных действий, но два фактора сделали «Ночь длинных ножей» неизбежной. Во-первых, Геббельс сфабриковал донесение об объявлении тревоги в берлинских СА. Затем позвонил Геринг и доложил, что в Мюнхене штурмовики занимают места в грузовиках, в которых находится оружие. Геббельс страстно желал устранения Рема и поэтому сфабриковал свой рапорт; телефонный звонок Геринга был правдоподобным, но не отражал действительное положение вещей: в автомобилях действительно находились винтовки, однако эти старые ружья принадлежали еще отрядам добровольческого корпуса, а теперь передавались полиции Баварии. Похоже, что товарищи по партии просто манипулировали Гитлером, подталкивая его к решительному шагу.

Доктор Пауль Йозеф Геббельс, министр народного образования и пропаганды, писал в подконтрольной ему печати, что перед угрозой мятежа Гитлер стал заодно с патриотами Германии и карающей рукой наказал предателей. В обращении к рейхстагу от 13 июля 1934 г., вслед за Геббельсом, Гитлер заявил, что гомосексуалист Рем примкнул к Грегору Штрассеру и генералу Курту фон Шлейхеру, разработавшим заговор против Третьего рейха. Все трое погибли во время кровавой резни, начавшейся 30 июня.

Впрочем, резня в «Ночь длинных ножей» еще долго «аукалась» Гитлеру. Во второй половине 1934 и начале 1935 гг. не менее 155 крупных чинов СС были ликвидированы сторонниками Рема. К их трупам они прикалывали карточки, подписанные «мстители Рема».

Сыгравший роковую для СА роль Лутце в награду за верность Гитлеру получил пост шефа СА, но это было слабым утешением: СА больше не представляли реальной силы, вся мощь партии отныне сосредотачивалась в СС. Сколько всего людей погибло в «Ночь длинных ножей», так и осталось неизвестным. 26 июля центральный орган НСДАП газета «Фелькишер Беобахтер» писала: «СС стали независимой организацией внутри НСДАП». В «Ночь длинных ножей» члены СС прошли крещение кровью.

Однако в итоге Адольф Гитлер, предавший смерти своего старого друга Эрнста Рема в начале июля 1934 г., сам пал жертвой человека, которому доверял – «верного Генриха». 28 апреля 1945 г. статс-секретарь МИД Вернер Науман принес в бункер фюрера перехваченную радистами депешу корреспондента агентства Рейтер из Сан-Франциско о том, что рейхсфюрер СС Гиммлер предложил западным союзникам капитуляцию Германии. Гитлер не захотел видеть в своем окружении ни одного эсэсовца. В свое завещание фюрер внес следующие слова: «Перед своей смертью исключаю бывшего рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера из партии и снимаю его со всех государственных постов».

30 сентября 1946 г. Международный трибунал объявил «Черный орден» СС, расправившийся с Ремом и верхушкой СА, преступной организацией: «СС использовались для целей, которые... являются преступными и включают преследование и уничтожение евреев, зверства и убийства в концентрационных лагерях... Вывод: в преступлениях подозреваются все лица, которые были официально приняты в члены СС... и оставались таковыми, зная, что эта организация используется для совершения действий, определяемых как преступные-в соответствии со статьей 6 устава». Многие высшие руководители СС сами вынесли себе смертный приговор. 23 мая рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер принял дозу цианистого калия. Принял яд Одило Глобочник, убийца «недочеловеков». Главный врач СС Гравитц подорвал гранатами свою семью, а затем подорвался сам. Были казнены начальники главных управлений Кальтенбруннер, Поль и Далюге, начальники экзекуционных отрядов Олендорф и Науман, комендант Аушвица Хес, высшие эсэсовские и полицейские чины Йеккельн и Раутер, почетные фюреры СС Грайзер, Форстер и Зейсс-Инкварт. Большинство из высших руководителей СС и полиции все же уцелели, отделавшись сравнительно мягкими наказаниями.

Ряд российских политических деятелей называют немецкий народ главной жертвой национал-социализма. Вряд ли можно с этим согласиться. Подавляющее большинство немецкого народа поддерживало Гитлера и его политику. Немецкие крестьяне заселяли земли, с которых изгонялись поляки, белорусы, украинцы, и пользовались трудом восточных «рабов». Немецкие обыватели пользовались товарами, изготовленными на фабриках смерти.

Как относятся к своему нацистскому прошлому нынешние немцы? Во многих учебниках история Германии оканчивается 1932 г., в них ничего не рассказывается ни о зверствах нацистов, ни о деятельности гестапо, ни о Гитлере и даже Второй мировой войне. Лишь немногие учителя рассказывают учащимся об ужасах Третьего рейха. Один немецкий преподаватель собрал в 1977 г. свыше 3042 сочинений школьников-подростков, посвященных Гитлеру. Большинство из них называли Гитлера крупным руководителем, принесшим много пользы своему народу. Есть, однако, и честные немцы. Так, один молодой немецкий писатель, выступая на одной из конференций, произнес следующие слова: «Я спрашиваю вас и самого себя: вправе ли мы восхвалять тех, кто пал в двух последних мировых войнах? Можем ли мы считать их защитниками Фермопил, которые сражались до последнего солдата, защищаясь против варварских полчищ? Нет, не можем. Ведь именно мы были варварами в последней войне!»

Этому ученому вторит журналист Рудольф Гернштадт. В его послесловии к репортажу Луитпольда Штейдле из концлагеря Майданек отразилась натура Гернштадта. Послесловие это представляло собой самостоятельную статью. Она называлась «Никакая это была не война!» Появилась она еще 15 октября 1944 г. в газете «Фрайес Дойчланд»: «Всякое обвинение предполагает возможность защиты. Даже участника банды, отравителя, отцеубийцу не лишают последнего слова. Но данный репортаж – не обвинение. Это приговор, – писал Гернштадт. – У кого бы хватило духу встать и начать их оправдывать? Дескать, в прежних рассказах о том, что здесь творилось, чересчур сгущены краски? Или все дело было в произволе отдельных комендантов лагеря? Да такими фразами впору поперхнуться! Братские могилы тянутся по всей Белоруссии, России, Польше, Франции, Югославии, Греции, Чехословакии. Могилы детей в Киеве, машины душегубки в Харькове, крематории в Люблине, обугленные руины Лидице, Сен-Жендольфа и Клисуры – это свидетели обвинения против убийц, которые собственными руками вешали, расстреливали, забивали насмерть, закапывали живьем, душили газом, сжигали сотнями тысяч мужчин, женщин и детей. Кто посмеет заявить, что Германия не имеет к этому никакого отношения, потому что об этом никто не знал? Краснея от стыда, зададим вопрос: “Разве люди из гестапо, СС и СД – это не немцы? Разве они-не порождение идеологии, появлению которой мы же сами способствовали? Ради чего были погублены миллионы русских, поляков, литовцев, эстонцев, чехов, югославов, французов, норвежцев, немецких участников Сопротивления? Ради того, чтобы обеспечить жизненное пространство национал-социалистическим палачам?”»

А вот что касается СА, Международный военный трибунал в Нюрнберге счел, что штурмовые отряды осуждать не стоит: «До начала "чистки”, начавшейся 30 июня 1934 г., СА представляли собой группу, состоявшую в основном из хулиганов и громил, которые участвовали в расправах, происходивших в то время. Однако показано, что эти беззакония были частью особого плана развязывания агрессивной войны, поэтому Трибунал не может считать эти действия преступными согласно Устава. После их чистки роль СА была сведена до статуса второстепенных последователей нацистского режима. Хотя в отдельных случаях некоторые части СА использовались для совершения военных преступлений и преступлений против человечества, нельзя утверждать, что члены СА участвовали или даже знали о преступных актах. По этой причине Трибунал не объявляет СА преступной организацией в смысле статьи 9 Устава».