355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Георги » Путь на Грумант » Текст книги (страница 9)
Путь на Грумант
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 03:50

Текст книги "Путь на Грумант"


Автор книги: Виктор Георги



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Вскоре в царском правительстве стали понимать, что законные интересы России в этом арктическом районе начинают ущемляться. На Грумант посылаются научные экспедиции. В 1898 году там побывали видные русские ученые А. А. Коротнев и Ю. Н. Семенкевич. В следующем году через льды севернее Шпицбергена дважды пытался пробиться к полюсу напролом русский ледокол «Ермак». В 1899–1901 годах на архипелаге работает экспедиция академика Ф. Н. Чернышева.

Ученые заявляют: ни в коем случае нельзя терять эти ледяные острова, подчеркивают львиную долю России в их открытии и хозяйственном освоении.

В 1907 году, после расторжения унии со Швецией, Норвегия предлагает заключить международный договор о правовом положении Шпицбергена. Затем снова и снова поднимает этот вопрос, и Россия… дает согласие на участие в такой конференции.

1909 год. В МИД России проходит межведомственное совещание по подготовке к конференции. Высказывается явное сожаление об утрате Россией исключительного права на Грумант. Решено: летом отправить экспедицию в Арктику для проверки на месте сведений о заселении архипелага русскими и иностранцами. Но экспедицию не снарядили. Царское правительство продолжало ограничиваться заявлениями о своем приоритете на Шпицберген.

1911 год. В сентябре вышла на Шпицберген русская экспедиция под командованием В. Ф. Држевецкого. Корабли вскоре попали в шторм и возвратились назад. Попытка создать постоянное русское поселение на Шпицбергене – именно эту цель прежде всего преследовала экспедиция – не удалась.

1912 год. Экспедиция вышла из Александровска-на-Мурмане (ныне г. Полярный) на судне «Геркулес». Возглавлял ее талантливый ученый и полярный исследователь Владимир Александрович Русанов. Его прежние экспедиции, кроме всего прочего, предохранили от участи Шпицбергена Новую Землю. Русанов вместе с геологом Р. Л. Самойловичем исходил вдоль и поперек ущелья и горы Западного Шпицбергена. Он обнаружил несколько крупных. залеганий угля и поставил много заявочных столбов.

1913 год. В России организуется товарищество «Торговый дом Грумант». Летом отправляется новая экспедиция в Арктику, которая продолжает исследования архипелага. Снова, как и Русановым, построен дом и оставлены на зимовку люди.

1915 год. Во время поисков арктических экспедиций Брусилова, Русанова и Седова, пропавших без вести, большие исследовательские работы провел у Шпицбергена экипаж судна «Герта».

Постепенно наша страна расширяла хозяйственную деятельность на архипелаге. Намечались разработка и добыча угля. Но осуществлению этих планов помешали первая мировая, а затем гражданская войны.

А капиталистические государства не теряли надежд прибрать Шпицберген к своим рукам. В 1920 году, когда наша страна задыхалась от разрухи и голода, представители США, Англии, Дании, Франции, Италии, Швеции, Голландии, Норвегии, Японии и пяти тогдашних английских доминионов и колоний (Австралии, Индии, Канады, Новой Зеландии и Южно-Африканского Союза) собрались в Париже и… отдали суверенитет над Шпицбергеном Норвегии. Нас даже не пригласили. Но они понимали, что устранить нашу страну от решений судьбы Шпицбергена невозможно, поэтому, несмотря на лютую ненависть к молодой Советской Республике, вынуждены были сделать оговорку: после признания русского правительства оно будет приглашено присоединиться к договору.

Наша страна решительно протестовала против такого бесцеремонного вмешательства в дела, к которым Россия имела непосредственное отношение. 12 февраля 1920 года была направлена соответствующая нота Норвегии. Но в 1924 году были установлены дипломатические отношения с Норвегией, и в интересах сохранения и укрепления добрососедских отношений с этой страной мы согласились на признание норвежского суверенитета над Шпицбергеном. И в 1925 году над полярным архипелагом подняли свой флаг норвежцы.

В довоенные годы к договору о Шпицбергене присоединились Австрия, Албания, Аргентина, Афганистан, Бельгия, Болгария, Венгрия, Венесуэла, Германия, Греция, Египет, Испания, Китай, Польша, Португалия, Румыния, Финляндия, Чехословакия, Чили, Швеция, Югославия и другие государства…

Да, не удержался и я от соблазна хоть кратко, но пересказать историю освоения Шпицбергена. Сегодня здесь нет моржей, этих морских слонов, чьи бивни длиной в руку человека считались «белым золотом» и были раньше самым ценным товаром. Канадский писатель Фарли Мак-Билл Моуэт утверждает, что в одном из сообщении древних русских рукописей говорится о московском князе, взятом в плен татарами. И выкуп за него был установлен в 114 фунтов золотом… или равным весом в моржовых клыках. Кость была не единственным ценным продуктом. Кожа моржа, выделанная из шкур, так прочна, что отражала мушкетную пулю и была лучшим материалом при производстве воинских щитов. И еще одно очень ценное для мореходов свойство шкуры: веревка, вырезанная из нее, после обработки моржовым жиром становилась столь же эластичной и долговечной, как и современные веревки из растительного волокна, а по прочности превосходила их. Так что канат из моржовой кожи с незапамятных времен считался наиболее предпочитаемой снастью в такелаже северных судов. Судов, чьи корпуса были пропитаны смолоподобной массой, получаемой путем выпаривания кипящего моржового жира. Это клейкое черное вещество использовали для замазывания корабельных швов и для защиты дощатой обшивки от вторжения корабельного червя.

Уже к XIII веку моржовые лежбища в Атлантическом океане были варварски уничтожены человеком. Выжил этот морской зверь лишь в Арктике. Церковный летописец тех времен писал: «В северных краях водятся огромные рыбы, такие большие, как слоны, которых называют моржи, или русские моржи, возможно, из-за их сильных укусов; ибо, если они видят какого-либо человека на морском берегу и могут поймать его, они неожиданно нападают на него и разрывают его своими зубами… Головы у этих рыб напоминают своей формой бычьи, и шерсть у них толщиной в соломинку… Они могут с помощью своих зубов взбираться, как по приставным лестницам, к самым вершинам скал, чтобы получить возможность питаться свежей травой… Они очень быстро засыпают на скалах, тогда рыбаки делают все быстро, как только могут, и начинают у хвостовой части; они отделяют кожу от жира, в это место помещают очень прочные веревки и привязывают их к выступам скал или к деревьям. Затем они бросают в их головы камни из рогатки, для того чтобы поднять их и заставить спуститься, тем самым отдирая большую часть кожи, которая привязана к веревкам. При этом, будучи измотанными, испуганными и полумертвыми, они становятся ценной добычей, особенно из-за зубов, которые очень ценятся у скифов, московитов, русских и татар».

Как же добывали моржа русские поморы? Об этом я задумался, выйдя на окраину Баренцбурга по узкой полосе песчаного пляжа между холодной водой Грен-фьорда и слоистой скалой берега. Чуть дальше открывался покатый откос, уходящий в море. И представилось, как сюда, на отмель, выходит – выползает стадо моржей – огромных глыбообразных существ с пучеглазыми мордами, колючими усами, глубокими складками на щеках и подбородке. Выходящие из моря подталкивают передних клыками, чтобы получить свое место под солнцем. День кончается, летние северные сумерки сгущают тени, падающие на землю от моржей и раскиданных по откосу валунов. Ветер дует с горы, с берега, поэтому-то животные и не чуют подошедших со стороны моря людей.

Охотников человек десять, каждый сжимает в руке длинное копье. В полном молчании они ползком приближаются к стаду и тихо, имитируя удары клыков, подталкивают палкой копья животных подальше от моря. И когда этот обман открывается – по знаку вожака охотники начинают улюлюкать и шуметь как можно громче, колотя что есть мочи моржовые туши копьями. Тем моржам, которые повернули от вершины к морю, мешают те, которых люди гонят по направлению к ним. Животные сталкиваются, наползают друг на друга, давят малышей. После этого начинается обыкновенное убийство: самых ретивых закалывают на месте, а тех, что уже выбились из сил и не пытаются ускользнуть в море, можно, подгоняя копьем, своим ходом гнать к лагерю, к становищу, где уже горят костры под гигантскими чанами для варки звериного сала…

16 Вид поселка Баренцбург

– Мы должны сюда добавить грохот прибоя и брызги пены, поднятые спасшимся моржом, рычание сотен охваченных паникой чудовищ, пойманных в ловушку на берегу, – добавляет Фарли Моуэт, комментируя доклад офицера английского королевского флота, описавшего именно такой способ охоты на моржей в 1765 году. – Мы должны наглядно представить себе сцену в мрачной и ветреной темноте, освещенную только к эпилогу красными вспышками факелов. Мы должны еще ощутить, что чувствуют люди, совершающие резню, ползущие на руках и коленях и слишком хорошо знающие, что в любой момент они могут быть раздавлены черной лавиной мяса и костей…

С каждым днем нашего пребывания в гостях у полярников Шпицбергена все реальнее, как нарывающая заноза в пальце, тревожит мысль о необходимости возвращения домой. Да, мы достигли желанной цели, доказав всем и вся возможность плавания в Арктике на новоделах старинных парусников. И было бы нелепо на обратном пути потерпеть крах. И за байками судовых острословов, что, мол, программа выполнена, осталось лишь смоделировать кораблекрушение средневекового коча, так или иначе скрывалась тревога за благополучный исход нового, 680-ти мильного (если по прямой, как современные суда) пути до Мурманска. Утешало одно: если что, то, наверное, поставят нам в Баренцбурге памятник, как и экипажу невесть где сгинувшего парохода «Геркулес». Но лично для меня это было слишком слабым утешением.

Да, время отправляться в обратный путь. Десять дней мы бороздили воды гигантского Ис-фьорда, гостя у приветливых полярников. Пора и честь знать. В эти дни я не вел дневника – события и впечатления наслаивались, переполняли чувства, мелькали, как в волшебном калейдоскопе детства: ледяной бело-зеленой рекой нависает над водой ледник Норденшельда; ребятишки-дошколята из поселка Пирамида собирают в лукошко малюхонные, самые северные в мире грибы; в норвежской кирхе висит модель парусной лодки – символ спасения человека в нашем грешном мире; в квартире земляков из Баренцбурга хозяйка как самый дорогой подарок ставит на стол блюдце с нарезанным свежим огурцом, выращенным на подоконнике за месяцы зимовки…

Вечером 22 июля на веслах отошли от причала, от ставшего почти родным берега с красными звездочками цветов северной камнеломки. Берега, в чьих недрах на угольных пластах навек окаменели следы диковинных динозавров и широколистных растений. Поселка, на улицах которого вместо голубей разгуливают чайки, а вместо собак – низкорослые доверчивые олени.

Поймав ветер, крепим по бортам шестиметровые весла и поднимаем парус. Грот пузатый, как баба на сносях. Из-под самого носа набирающего скорость коча улепетывают ленивые кайры, громко хлопая по воде черными крыльями. Вот они – последние аплодисменты Ис-фьорда…

Однако рано, оказывается, мы поддались сентиментальному настроению: прощания не состоялось. Под утро зачихал и заглох сорокасильный мотор «Груманта» – единственный, если не считать самовара, «паровой двигатель» экспедиции. Решили не рисковать и вернуться в Баренцбург. Спасибо местным умельцам – управились с ремонтом за полутора суток. Но в понедельник, 24-го, выходить в море остереглись – плохая примета. Вышли во вторник, сразу после полуночи. И пора, наверное, мне рассказать поподробнее о том, как товарищи по экспедиции оценивают наш поход. Ведь каждый из нас преследовал свои цели.

17 Летний пейзаж Шпицбергена

Владимир Пучкин (работник БММТ «Спутник» ЦК ВЛКСМ, кок лодьи «Грумант»): Молодежь должна отдыхать активно, а не знакомиться с достопримечательностями тех или иных мест из окна автобуса или с палубы океанского лайнера. Почему бы не предоставить возможность людям за свои деньги быть не только пассажирами, а членами экипажей подобных судов и путешествовать, например, по Белому морю? Думаю, что желающие найдутся, хотя я и почувствовал всю «экзотику» похода на Грумант на собственной шкуре. Напомню, что «Спутник» работает по принципу «нон профит», то есть не ставит основной целью получение финансовой выгоды. И мы решили испытать пригодность старинного типа парусных судов для организации молодежных морских круизов: экологически чистых, физически активных, связанных с познанием истории.

Ростислав Гайдовский (заместитель начальника Арктической нефтегазоразведочной экспедиции Мингеологии СССР, капитан лодьи «Грумант»): У нас утерян опыт плавания на маломерных судах. Удивительно, но факт: перевозка грузов, выполнение различных работ в прибрежных водах считается сложным и небезопасным делом. Но зачем платить бешеные деньги за использование вертолетов или другой современной техники, если можно именно в Арктике намного дешевле и эффективнее работать на малых судах? В этом я еще раз убедился, пройдя от Петрозаводска до Шпицбергена. Сбор гагачьего пуха, промысел рыбы, водорослей, расчистка от плавника побережий – так или иначе все эти частные вопросы упираются в глобальную задачу возрождения отдаленных поморских деревень…

Владимир Панков (преподаватель Мурманского высшего инженерного морского училища, матрос коча «Помор»): В своей научной работе я занимаюсь физикой поверхности моря, и нынче смог с иного ракурса взглянуть на некоторые проблемы, далекие, казалось бы, от практического мореплавания. Ну а побывать на Шпицбергене – это мечта моего детства!

Александр Скворцов (сотрудник НИИ культуры, заместитель начальника экспедиции по науке): Для меня, как ученого и яхтсмена, этот переход сравним с творчеством. Коч – идеальное судно для ледового плавания, вобравшее в себя лучшее из искусства кораблестроения и кораблевождения древних поморов. В истории освоения высоких широт еще немало «белых пятен». И данная экспедиция органично вписалась в программу исследований историко-культурной среды Арктики морской комплексной экспедицией нашего института, программу, рассчитанную до 2000 года…

Однако достаточно рассуждений и давайте вернёмся на борт коча, которому еще предстоит переход от Шпицбергена до Кольского залива.

Итак, мы вышли в море, хотя и получили радиограмму от мурманских синоптиков с пометкой «шторм всем судам»: «Циклон смещается к востоку от 74° северной широты со скоростью 30 км/час. 26 июля на юге Баренцева моря ветер 15–17 м/сек, видимость хорошая, в тумане 300–500 м, дождь, температура 3–8° тепла. Ветер западный, северозападный еще двое суток (для нас попутный. – В. Г.). На побережье Норвегии: ветер юго-западный, южный 15–17 м/сек. Высота волны 1–2 метра, на севере – 3 метра. Последующие двое суток ветер юго-западный, западный, местами туман». Вышли, рассчитывая под парусами успеть добежать до Медвежьего, а там, через два-три дня, глядишь и циклон уйдет в центральную часть Арктики… Опрометчиво? Наверное, да. Перелистну несколько страниц своего путевого блокнота.

«26 июля. 4 часа утра.

За кормой южная оконечность Шпицбергена. Отошли миль на 40, но горы все еще видны. Скорость до семи узлов, хотя работает один фок. Небо в голубых дырах – просветы как разводья солярки на воде. Целые сутки попутный ветер.

27 июля. 4 часа утра.

К. вечеру подошли к острову Медвежий.

28 июля. 4 часа утра.

Днем штиль. На севере светлая полоска неба, впереди – черная хмарь, разодранная по краям на кучевые облачка, словно кто-то грязными руками заляпал хрусталь небесного свода.

Параллельным курсом прошел норвежский ракетный катер. Постоял рядом, а потом рванул к берегу со скоростью узлов в 50.

29 июля. Утро.

Увидели землю – до берега миль 80. Солнце красное. Сильная болтанка. Ветер попутный, но, очевидно, встречное течение: гребни волн белые, а перед ними вырастают маленькие фонтанчики, будто сотни невидимых бесенят занимаются серфингом – или как там правильно называют этот новомодный вид спорта? Типичный морской сувой.

29 июля. День.

Едва успели срубить грот – идем на одном малом фоке. Ветер усиливается. 18 метров в секунду, но в порывах сильнее! Волна высокая. Коч пока что „вписывается“ в нее: перекатывается с гребня на гребень, как на американских горках. И лишь слегка подрагивает всем корпусом. Капитан советует не оглядываться: за кормой жутковатая картина. Отпустил шкот и удерживаю его конец в руках, чтобы, если начнет заваливать судно, сразу уменьшить давление на парус. Встретили две яхты, следующие почему-то в открытое море.

29 июля. Вечер.

Прошли Варде. Скорость максимальная – до одиннадцати узлов. Вода пенится у самого борта, лижет планширь.

30 июля. 4 часа утра.

Проходим Рыбачий. Впервые за всю экспедицию видел восход солнца: в начале пути и в высоких широтах оно не садилось вовсе…»

Днем, после ночной вахты, и проснулся уже у входа в Кольский залив. Было воскресенье – праздник военных моряков. К вечеру подошли к причалу мурманского морского вокзала. После оформления недолгих таможенных формальностей ступили на берег. Первая новость, которую узнали: в Баренцевом море какие-то две яхты дали «SOS». Одну обнаружили перевернутой, другую пока ищут. А мы успели прошмыгнуть между двумя циклонами…

Послесловие

У Бориса Шергина есть маленькая притча, которой лучше, точнее всяких моих слов расскажет о том, что чувствует – переживает человек, вступив в единоборство с морем.

«По слову Великого Новгорода шли промышленные лодьи во все концы Студеного моря-океана. Лодьи Гостева сына Ивана ушли дальше всех. Гостев оследил нехоженый берег…

Вечно ходит солнце со востока на запад. Гуси и гагары с теплом летят 6 север, с холодами – в юг.

Так же обычаем сорок лет мерил Гостев Иван неизмерное море. Сочти этот путь и труд человеческий!

Уже честная седина пала в бороду Гостева, и тут прямой его ум исказила поперечная дума: „Берег я прибрал себе самый удаленный, путь туда грубый и долгий. Не сыскать ли промысел поближе, чтобы дорога была покороче…“

В таком смятении ума стоит Гостев у кормила лодейного: „Кому надобны неиссчетные версты моих путеплаваний? Кто сочтет морской путь и морской труд?“

…Перед глазами бескрайнее море, волны рядами-грядами. И видит Гостев: у середовой мачты стоит огнезрачная девица… Она что-то считает вслух и счет списывает в золотую книгу.

– Кто ты, о госпожа? – ужаснулся Гостев. – Что ты считаешь и что пишешь?

– Я премудрость божья, София Новгородская. Я считаю версты твоего морского хода. О кормщик! Всякая верста твоих походов счислена, и все пути твоих лодей исчислены и списаны в книгу жизни…

18 Участники экспедиции „Путь на Грумант“ после возвращения в Мурманск со Шпицбергена

– Ежели так, о госпожа, – воскликнул Гостев, – то и дальше дальних берегов пойду и пути лодей моих удвою!»

Путь туда грубый и долгий… Кто сочтет морской путь и морской труд?.. И дальше дальних берегов пойду и пути лодей моих удвою!

…На днях получил от председателя клуба «Полярный Одиссей» Виктора Дмитриева программу новой экспедиции. Будущим летом впервые за последние одиннадцать лет наши суда – три новых древнерусских лодьи – возьмут курс из Петрозаводска не на север, в Арктику, а на юг: по рекам и каналам в Черное море, порты Румынии и Болгарии, затем – Стамбул, Афины, Никосия, Тель-Авив, пригород Каира – Гиза. Называться все это будет «Золотой Век», цель – моделирование экономических и культурных взаимосвязей исторического пути «из варяг в греки». Девиз: «Мир, флот, торговля соединяют народы и континенты». Эмблема экспедиции – кижский Преображенский собор и египетская пирамида…

Реально? После того, как мы сходили на Шпицберген и вернулись обратно, на мой взгляд – да.

Декабрь 1990 года

Вычитывая корректуру этой книги, уже сейчас, в январе 1991 года, могу сообщить: задуманная экспедиция от Кижей до Египта прошла успешно. Подробности? О них можно будет узнать из новой книги о дерзких морских походах членов петрозаводского клуба путешественников и исследователей «Полярный Одиссей».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю