Текст книги "Йога. Скрытые аспекты практики"

Автор книги: Виктор Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Понятное дело, что духовность тем более нельзя постичь по книгам. Необходимо живое общение с теми, кто самореализовался. И могу вас уверить, что даже единственная встреча с таким человеком запоминается на всю жизнь.

Все же прочее «о йоге» – пустая информация, особенно «отечественного производства». За тем, что и о чем пишут, не видно авторов, лишь компиляции и рассуждения. Истинная информация прежде всего должна показывать ограничения, заложенные в природе вещей, то, чего нельзя сделать или добиться. Тот же, кто не знает ничего, утверждает, что все возможно, вводя тем самым в заблуждение читателей. Приобретая подобную литературу, человек выбрасывает На ветер время, силы и деньги. Кроме того, есть риск навредить здоровью.

Как вообще извлекается смысл из прочитанного? Истинным может быть только то, что требует интерпретации, возникает на ее основе, а не потому, что так сказал кто-то. Это текст, смысл которого складывается в акте его написания, а затем – чтения. Чтобы понять мысль автора, вступить в контакт с ней, необходимо в точке контактапородить свою мысль о том же, о чем говорит автор. И только имея свою мысль на ту же тему, мы можем понять мысль автора. Поверить написанному, принимая его без сомнений – это не конструктивно. Здесь нет своей работы, значит, нет и своего понимания. Теперь в свете изложенного рассмотрим утверждение основателей «Агни-йоги» о том, что они сами ничего не придумывали, а только фиксировали диктуемый высшими силами текст. Итак, «Живая этика» возникла благодаря феномену психографии, то есть непроизвольно осуществляемому письму. Бразильцы Ф.Шавбер и К.Мирабели также явили миру чудеса психографии. Они писали на языках, которых никогда не слышали сами и, естественно, не понимали. Кто-то переводил для них на родной язык написанное ими же. Мирабели писал даже на китайском – это один из 28 языков, которыми он владел в состоянии психографии, хотя знал всего лишь три (Л.Гримак «Гипноз и преступность», стр. 245). Эти феноменальные люди честно признавались, что они не знают, кто им диктует, как они пишут, а также не понимают ни языка, ни смысла написанного.

В случае Рерихов огромный массив информации был зафиксирован именно на русском языке. Если Е.Рерих, по ее словам, только фиксировала «диктант» свыше, то это также не говорит о том, что она понимала записанное. Следовательно, сразу после записи и во время ее она не могла располагать смыслом текстов. Тем не менее, с самого начала Е.Рерих повела себя как главный посредник, толкователь и распорядитель «космической истины». Одновременно супруги сделались проповедниками нового учения. Неизвестно, было ли понято «откровение», но то, что его присвоили – не вызывает сомнений. Е.Рерих сразу же встала на одну доску с «учителями», начав именовать их и себя коротким словом «мы». Может, она имела в виду Рагозину, Рокотову и Урусвати?

Как справедливо отмечает дьякон Андрей Кураев, великие учителя и пророки прошлого чуть ли не записывались в очередь, чтобы пообщаться с Еленой Ивановной. «Лучшие духи из Астрала мечтают прибегнуть к нашим рабочим кельям». Здесь уместно повторить короткую выдержку из Святого Феофана, уже приведенную в главе «Самьяма»: «Далее же самомнение еще более разгорячает воображение и рисует новые картины, вставляя в свои мечтания личность мечтающего и представляя ее всегда в привлекательном виде, в близости к Богу, ангелам и святым. Чем более так мечтает, тем более укореняется в нем убеждение, что он точно уже друг неба и небожителей, достойный осязательного с ними сближения и особых откровений. На этой степени начинается визионерство как естественная болезнь душевная». Как говорят в Госдепартаменте США – «без комментариев».

Если же Елена Рерих сама (или с «друзьями-ведантистами») разработала доктрину «Агни-йоги», что весьма вероятно, то зачем тогда морочить людям головы психографией?

Следующий важнейший момент доктрины – маниакальная борьба с врагами «Агни-йоги». Порой кажется, что читаешь не произведение, претендующее на философскую подоплеку, а постановление ВЧК. Этот момент сильно отразился на сегодняшней деятельности рериховцев – согласно завещанию основателей, они чувствуют себя «духовным островом» в кольце фронтов.

Четверть века сталкиваясь с представителями «Живой этики», мне доводилось подолгу наблюдать некоторых из них. Поразительно то, что, будучи втянутым в эту систему вероисповедания, никто из них не решил свои насущные жизненные проблемы души и тела. Сначала, на первом этапе освоения доктрины, появляется смысл или его обещания – все новое, незнакомое, перспективы блестящие, соратники не жалеют красок – это стадия эйфории. Затем наступает период привыкания, начинается рутина – бесконечные сходки, переливания из пустого в порожнее, сбор средств. И затем начинается вырождение. Постепенно человек выцветает и внешне, и внутренне. Жесткая психологическая ориентировка исключает его из прежних связей и окружения, он остается в кругу лишь духовных братьев. Думать ни о чем не надо, так как система объясняет все. Но разбираться в системе бесполезно, потому что понять в ней все равно толком ничего нельзя, есть только смутное толкование действительности для себя и других с трусливой и злобной оглядкой на бесконечных врагов, а также неиссякаемая борьба с ними. Постепенно личность адепта деградирует, упрощается, он становится даже по виду какимто пришибленным, зачумленным. Мне всегда казалось, что подобный способ душевного зомбирования без явного ущерба могут перенести люди с исключительно крепкой головой. И в отличие от верующей массы – они всегда заняты конкретной работой, например, по сбору материальных средств, их распределению, участию во властной структуре данной ячейки. Тоесть это прагматики, использующие данную систему в собственных целях.

Основную же массу верующих как нельзя лучше охарактеризовал КТ.Юнг: «…Это отождествление индивида с некоторым числом людей, которые, как группа, переживают коллективный опыт трансформации. Групповой опыт оказывает воздействие на более низких уровнях сознания, чем опыт индивида (то есть от совместного постижения «доктрины» обалдеваешь гораздо эффективнее, чем в одиночестве – В.Б.). Это происходит из-за того, что когда много людей собираются вместе, чтобы исптать одну общую эмоцию (например, приобщения к высшему – В.Б.), суммарная психика, эманируемая этой группой, лежит ниже уровня психики индивида. Если группа очень велика, коллективная психика приближается к психике животного, вследствие чего этические достоинства людей большой организации подлежат сомнению. Психика любого большого сборища людей неизбежно опускается до уровня психологии толпы.

Отождествление с группой является простым и легким путем следования, но групповой опыт не простирается глубже, чем мыслительный уровень индивида в этом состоянии. Изменения внутри вас происходят, но сохраняются ненадолго.

Регрессивное отождествление с низменными и наиболее примитивными состояниями сознания неизменно связывается с обретением более высокого смысла жизни» (КТ.Юнг «Синхронистичность», стр. 150–152).

То же, что сказано о литературной и духовной продукции Рерихов, еще в большей степени относится к Блаватской. С тем лишь отличием, что Е.Рерих не только объявляла свой путь самым истинным и навязывала его окружающим и даже всему миру, она еще грозила анафемой за уклонение от этого пути, чего Блаватская делать не осмеливалась. Видимо потому, что она не была настолько материально обеспечена и находилась посреди цивилизации, а не на отшибе в долине Кулу, откуда много лет неслись заклинания о том, что учение «Агни-йоги» всесильно, потому что он верно.

У многих людей и в разное время мне приходилось встречать маниакальное стремление к собиранию книг по эзотерике, в том числе материалов по йоге. Таким людям почему-то кажется, что обладание книгами равносильно владению знаниями, в них имеющимися. Трудом по собиранию они заменяют работу понимания. Уже одно только обладание духовной литературой как бы делает их духовными, возвышает. Безусловно, эти люди отчасти знакомы с той информацией, которая содержится в их книгах. О таком знакомстве Остап Бендер поведал в рассказе о своих снах: «Отовсюду обо всем, или мировой экран».

Если у человека даже минимум информации, скажем по йоге, и он будет действовать, работать, думать, то он может постичь это искусство. Но обладая горами книг и ничего не делая – йоги никогда не понять. Йога – это практика. Возможно, для людей восточного склада достаточно принципа «делай как я», но человеку Запада необходимо сначала получить информацию, чтобы он мог качественно работать.

Есть четыре составляющих в любой деятельности. Первое – необходимо хотеть, должно быть желание и стремление, то, что называется доминирующей мотивацией. Второе – наличие конкретного предмета стремлений, то есть знать, что делать. Третий момент – знать, как делать то, что тебе необходимо. Четвертое – действие. Если хотя бы одна из этих составляющих выпадает – толку не будет.

В случае йоги понимание складывается из первоначального интеллектуального «схватывания», а затем действия, в результате которого знание обрастает плотью, вырисовывается его подлинный смысл. Действие и только действие переводит абстрактное представление в плоскость практическую, откуда возникает вторая половина знания – опытная, дополняющая теоретическую часть до целого.

Когда ты погружен в йогу четверть века, иногда бывает трудно объяснить начинающим самые простые вещи просто потому, что они не коррелируют с жизненным опытом людей западного склада. Они просты, но их надо знать, а знание приходит только из опыта. Ты объясняешь человеку, он тебя понимает. Но ты видишь, что это только его понимание, и оно имеет мало общего с тем, какого понимания хотел бы от него ты. Слова те же, но ты понимаешь под ними намного больше, чем тот, кто у тебя что-то спрашивает. Слова те же, но «его там не стояло», этого человека, где мне пришлось двигаться и работать. И чтобы ему сполна понять то, что содержится в моих объяснениях, надо стать участником и пройти самому, опираясь на данную мной информацию, какую-то часть пути. Но люди читают умные книги по йоге и считают, что обладают знанием о ней. К сожалению, теория йоги – это лишь поверхностное представление. Интеллект легко улавливает формулировки, создавая иллюзию обладания самой вещью или смыслом. Книги о йоге без практики ничто, «игра в бисер». Интеллект владеет лишь фантомом вещи или процесса. Будучи еще совсем юным, Рене Декарт участвовал в каком-то схоластическом диспуте. Участники его не могли обосновать что-то, и Декарт с блеском произвел нужное обоснование. Окружающие восхитились. Тогда он с таким же блеском доказал прямо противоположное, и снова опровергнуть его никто не сумел. Декарт тогда заметил, что в каждый момент времени в мире есть все слова, из которых можно построить что угодно, и это будет похоже на правду. Тем не менее это будет фикцией, потому что если есть основание – то есть знание законов (а закон всегда показывает ограничения, заложенные в самой природе вещей), – то что угодно из слов уже не построить. Экзюпери так говорил об этом же: «Слова дразнят друг друга, показывая язык». Если человек, говоря о духовности (или йоге, или о чем угодно), понял только ограниченный смысл интеллектуальных фишек, то они легко размениваются, подобно пешкам в шахматах, потому что лишены субстанции и веса. «Они звучат так, будто чем-то наполнены, но на самом деле они внутри пусты» (К. Г. Юнг «Айон», стр. 45).

«У Бога нет отпусков, он не помилует тебя от становления. Ты захотел быть? Бытие – это Бог» (Экзюпери «Цитадель», стр. 104).

Слова о духовности могут быть правильными, но осуществится лишь то, что мы делаем. Пища, в том числе и духовная, необходима, но когда ее слишком много, она гораздо опасней духовного голода, особенно когда она некачественна.

Любая проблема может быть представлена с двух точек зрения. Более того, ее необходимо «вертеть в руках», чтобы рассмотреть со всех сторон. Поэтому я все время переформулирую определение духовности, и это не должно смущать читателя кто-то отчетливо видит проблему под этим углом, кто-то под иным. Ведь слова о жизни, например, далеко не равны тому, о чем говорится. Рассуждая о таком ускользающем предмете, как духовность, и многих связанных с ней вещах, надо помнить, что если остается только один путь, одна идея, и кто-то называет ее самой лучшей и единственно правильной – этот человек лжец, дурак или сумасшедший, иного не дано.

Существует определенная опасность, сопряженная с йогой, и связана она именно с темой духовности. Часто случается так, что когда человек начинает практиковать, особенно сразу с «высшего», с медитаций, то у него появляется иллюзия собственной исключительности. В связи с этим есть два типа людей, которым йога противопоказана. Первый – это люди странные, и по виду, и по сущности. Главным их признаком является выраженная посредственность во всем, которая непостижимым образом соединена с фанатизмом и высоким уровнем притязаний. Эти субъекты прямотаки рвутся в йогу, непосредственно в «учителя», причем любой ценой. Подобный статус придает им недостающий «вес» среди людей, особенно – интересующихся йогой, который как бы скрашивает убогость мышления и тела этих «учителей». Они часто с головой уходят в йогу, превращая ее в главное средство адаптации к социуму, которая по разным причинам оказалась для них непосильной, и как личности они не состоялись. Фанатично действуя в йоге, такие субъекты применяют ее как тапас, самоистязание дает им возможность подчинять себе слабовольных и недалеких, ограниченных, и до какой-то степени водить за нос даже неглупых людей. Фанатизм преподносится в обертке присвоенной духовности, нередко с подчеркнутым бескорыстием, что усиливает эффект. Эти люди никто, но им нужна власть как компенсация за душевное убожество. Парадокс, но это так: подобные духовные полуфабрикаты метят только в учителя. Они не понимают и никогда не поймут сути и смысла йоги, да им это и не нужно, их действиями руководит безумная тяга к самоутверждению. И чем более мелок и ничтожен такой человек, тем эта тяга сильнее. Йога дополняет в глазах окружающих их «образ», имидж до обычного, по крайней мере равного другим, но, как правило, им этого мало. Когда-то и о них в том числе сказал Горький: «Что есть монах? Это человек, который прячет от людей мерзость свою, боясь силы ее». Иногда люди подобного склада становятся руководителями сект – если хватает ума. Они рвутся не только в йогу, их достаточно и в христианстве, и в других религиях, и вообще в эзотерике, где можно великолепно прятаться во мгле «духовности».

Но есть вторая категория апологетов йоги, несравнимо более опасная в силу своей интеллектуальной утонченности и одновременно отсутствия моральной ориентации. При высоком эгоцентризме такие личности также самоутверждаются, и если они находят друг друга, то возникает определенная опасность для окружающих. Двое или трое единомышленников – это уже элита. Потом события приобретают типовое развитие, что можно было не раз наблюдать при прорастании ядовитых семян «Живой этики». Не найдя равных по «пониманию» или считая, что таковых больше нет, активное ядро «призванных» начинает набирать рекрутов и сочувствующих. Те, явно не понимая доктрины, но зачарованные водопадами духовности или телесным трюкачеством (ранее мы уже говорили о категории людей, которые высокий уровень сложности выполняемых асан считают признаком постижения йоги вообще, не смущаясь мыслью, что великие учителя йоги на каком-то этапе оставляли асаны как исчерпавший себя элемент развития), создают круг сочувствующих и приверженцев. Таким образом складывается структура, которая затем при желании может быть более или менее гибко формализована. Это можно видеть на примерах распространения «Агни-йоги», «Белого братства», «Академии йоги», новосибирской школы «Сатчитананда» и многих других. Складывается внутренний и внешний круги организации, задача которой всегда одна: расширяться и приносить материальную выгоду узкому кругу лиц, стоящих во главе. Все выражается в голой иерархии, так воспетой и духовно обоснованной Е.Рерих. А уже далее мы видим деление на «духовно продвинутых» и «задвинутых», на высших и низших, на своих и чужих. В итоге появляется «самое истинное» – сплошные заглавные буквы и восклицательные знаки. На этой стадии хоть какая-то реальная деятельность с конкретных направлений переходит на одно – идейное. Начинается борьба за утверждение новой школы. Не правда ли, до боли знакомо из политической истории XXвека? Четыреста лет назад Сюй Сюэмо писал: «Если вы встретите человека, который смотрит в одну точку, значит, он повредился в уме. Если вы встретите человека, одержимого одной идеей, значит, он способен на подлость».

Духовность – это не то, что может быть открыто кем-то благодаря исключительным личным качествам и роздано как подарок или милостыня. Как известно, к свету можно прийти только из собственной темноты. Путем труда мысли, а не принятием на веру откровений со стороны, пусть им хоть тысячи лет.

Йога, которую я практикую много лет и пытаюсь объяснить интересующимся, вовсе не претендует на обладание духовностью. Если она в каком-либо человеке и проявляется, то причин этого не найти. Единственное, что может быть как-то установлено, и то с большой натяжкой – это причины ее отсутствия. Если удалось проделать определенную работу, то, возможно, духовность во мне проявится. Но никакая йога не может быть причиной или поводом для проявления духовности в большей степени, чем все остальное, йогой не являющееся!

Ни в коем случае не следует путать духовность с силой, которая может быть следствием длительной и интенсивной йогической практики. В связи с этим приведу слова дона Хуана Матуса, которые могут быть и полностью отнесены к йоге: «Когда человек начинает учиться, он никогда не имеет представления о препятствиях. Его целеустремленность неустойчива. Его цель расплывчата и иллюзорна. Он ожидает вознаграждение, которое никогда не получит, потому что еще не подозревает о предстоящих испытаниях. Постепенно он начинает учиться, сначала понемногу, потом все успешней. И вскоре он приходит в смятение. То, что он узнает, никогда не совпадает с тем, что он представлял себе, и его охватывает страх. Учение всегда оказывается не тем, что от него ожидают». Далее дон Хуан говорит о врагах, подстерегающих того, кто идет путем учения, – это страх, ясность и сила. Со страхом, его природой и средствами преодоления мы более или менее разобрались. Ясность – это продукт самомнения, которому умный человек почти неподвластен. Но вот сила…

Существует определенное следствие саморазвития: уходя вперед, ты оказываешься там в одиночестве, понятия «впереди» и «позади» становятся равнозначными. Всякое развитие, в том числе и духовное, ведет к обособлению и одиночеству. На свидание с истиной можно прийти лишь одному.

После того как практика стала правильной, с увеличением суммы приложенной к себе работы, начинает расти твой внутренний «вес» – это и есть то, что называется силой. Со временем сила становится заметной для тебя, потом для окружающих. Вне своего желания ты начинаешь оказывать воздействие на людей и события. Если в это не вмешиваться и все происходит само собой, постепенно направленность событий начинает складываться в нужном тебе направлении. Начинает сбываться то, что тебе действительно необходимо. Но сила продолжает накапливаться. И если ты не понимаешь, что происходит, она начинает мешать. Твоя сила перестает защищать тебя от последствий ее использования тобой самим. Люди, вещи и события приобретают опасную хрупкость, и тогда, чтобы не разрушить окружающее и себя, приходится резко ограничивать свои желания и потребности. Когда величина силы, которой ты располагаешь, превосходит какой-то предел, то можно считать, что ее просто нет. Она перестает быть применимой в личных целях и только тогда быть может! – в ней возникает признак духовности.

Так же своеобразно дон Хуан объясняет Кастанеде тот факт, что не может быть царства Божьего на земле: «Ты думаешь, что для тебя имеется два мира, два пути. На самом деле это один мир и один путь. Единственный доступный тебе мир – это мир людей. И этот мир ты не можешь покинуть по собственному желанию». Также дон Хуан говорит, что «человек знания должен быть легким и текучим». Это то же самое, что «человек без свойств» Музиля. Фиксированные свойства являются препятствиями для самореализации.

И самое основное: «Когда человек становится человеком знания, то это его не меняет. Если все в порядке, то не меняет». Меняются возможности, но не ты сам. Учитель не тот, кто сохранил других, а тот, кто с помощью других сумел сохранить себя. Смысл этого в том, что только сохраняя нормальные отношения с людьми, не подавляя их знаниями, авторитетом, статусом, можно остаться самим собой. Духовность никак не коррелирует с тщеславием, самолюбованием, спесью. Не надо забывать: люди проецируют на тебя свои надежды, свою веру, дополняя твой образ всем тем, чего им так не хватает в жизни. И этому можно лишь попытаться соответствовать, но пользоваться этим…

Есть и третий путь – стать равнодушным. Мне встречались такие люди, обтекаемые и гладкие. Наблюдая однажды за стариком – заслуженным педагогом России, – я был поражен степенью его участия в каждом, с кем он общался, будь то первоклашка или коллега. Для него никого и ничего не существовало, кроме собеседника. Но как только контакт заканчивался, старик мгновенно забывал предыдущего и с такой же увлеченностью общался со следующим. Искусство? Пожалуй, да. После я сам общался с этим учителем, чтобы понять и почувствовать. Он не тратил души на общение, он имитировал его всем слегка преувеличенным комплексом эмоциональных проявлений: участия в собеседнике чуть больше, чем требуется по ощущению, это даже вызывает внутренний дискомфорт – он говорит с тобой так, словно ты его задушевный друг, а видитесьто впервые. Доверительность необъяснимо настораживающая своей неподдельностью. Игра интонациями с барской непринужденностью. И многое другое, что составляет грамотную технику общения. Но кроме безупречной техники – нет человека, ничего нет. Он безупречно приспособился, идеально соответствовал атмосфере. Он был как вода, не имеющая формы, человек без свойств. Он все построил правильно, экономя душу. Правда, есть один нюанс. Было такое древнее изречение: «Чтобы получить все, нужно отдать все». Душа, духовность – это расходная часть тебя, особенно если ты общаешься с людьми и они что-то от тебя берут. Человек – это прежде всего контакт душевный. И в этом плане что ты можешь, то ты и есть. Безупречность ценнейшее качество на пути, но, пожалуй, оно имеет ценность лишь для того, кто изначально желает тратить свои силы только на себя. Но сколько бы ты ни тратил себя на других возвращается еще больше. Повторяю, если дорога настоящая, то никакое общение с людьми и сама практика йоги ничего в тебе не меняют. Как и большие деньги: если их наличие влияет на человека, значит, человека еще не было.

Теперь о пути. Самое трудное в йоге, а может быть, и в жизни – признаться, что ты ошибался. «Никто пути пройденного у нас не отберет», и прежде всего мы сами. Мы цепляемся за пройденное, каким бы оно ни было, потому что больше цепляться не за что.

Стремясь к совершенству, мы пытаемся идти за великими людьми, йогами, учителями. Часто не отдавая себе отчета в том, что, каким бы славным и достойным подражания ни был чей-то путь, его никогда повторить нельзя. Путь Кришнамачарьи, Айенгара, Гурджиева, Брэгга, Раджниша – это личный путь для каждого из них. Личное – неповторимо. Если, конечно, вы верите, что идти дорогой Раджниша или Рерихов, или еще кого-то значит прийти к истине автоматически, – мне не о чем с вами говорить. Я пишу для думающих, но не для тех, кто верит. И повторяю, что нельзя прийти к истине чьим-либо путем, рано или поздно вы упретесь в стену, не будучи тем, кто построил эту дорогу.