Текст книги "ЛОВУШКА для БЕШЕНОГО"
Автор книги: Виктор Доценко
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Глава 15
Неожиданная встреча
Константин в полном оцепенении глядел на Бешеного, навстречу которому раскрытыми для горячих объятий руками поднялся из‑за стола дядя Ушанги.
Хотя Савелий и был в парике из темных волос, Рокотову–младшему, так давно и близко знавшему Говоркова, нельзя было не заметить поразительного сходства вновь прибывшего с покойным его старшим товарищем.
Дядя Ушанги, как радушный хозяин, представил их, и Константин, буквально поедая Савелия глазами, с трудом выдавил из себя:
Вы, господин Хлебникофф, так похожи на одного моего друга, что, если бы я сам его не хоронил, то подумал бы, что вы – это он… – его голос явно подрагивал.
В жизни так часто случаются трудно объяснимые события и совпадения, что я сам давно перестал удивляться чему‑либо, – не стараясь изменить голос, ответил Савелий.
Как почетных гостей дядя Ушанги усадил их рядом с собой, и пир продолжился. Выпили за батоно Сэма, Мамуку и Элгуджи, которые не посрамили звания настоящих мужчин. Рокотов–младший, не понимая, в чем дело, пил вместе со всеми.
Потом Мамука поднял специальный тост за батоно Сэма, который оказался не только журналистом, но и таким лихим бойцом, каких Мамука и его брат никогда не видели.
Константин насторожился. Этот тост Мамуки был совсем не к месту, но остановить его Савелий не мог. Мамука с восторгом пересказывал подробности и перипетии прошедшей схватки и всячески восхвалял роль в ней батоно Сэма.
Константин внимательно слушал, и мысли его смешались окончательно. Как будто все сходилось: человек, сидевший с ним рядом за столом, был как две капли воды похож на Савелия, и к тому же оказался великолепным бойцом. Такого совпадения просто быть не могло…
Но кого же тогда они с такими почестями похоронили в Москве? Чушь какая‑то…
А как звали вашего покойного друга, господин Рокотов? – в редкую паузу между тостами спросил Савелий.
Савелий Кузьмич Говорков, по прозвищу…
Бешеный, – закончил за него Савелий.
Точно! – Костик чуть не задохнулся от изумления. – А вы‑то откуда знаете?
Русская колония в США– большая деревня. Все про всех все знают. Он ведь и венчался в Америке, не так ли? Так что слухом земля полнится.
По ходу продолжавшегося застолья Савелий пришел к выводу, что бесстыдно морочить Константину голову – выйдет себе дороже. Прежде всего Костик был его друг и верный ученик. Обманывать его в такой ситуации было нечестно и даже подло, а кроме того, если продолжать дурить дальше, ясно, что в Москве он расскажет о необъяснимой встрече каждому их общему знакомому и совершенно неизвестно, что за распространением подобной информации может последовать.
«Раз уж свела нас судьба–индейка, так тому и быть!» – успокоенно подумал Бешеный.
Мне бы хотелось, чтобы вы мне поподробнее рассказали о вашем друге Бешеном, – обратился Савелий к Константину. – Только здесь, за столом, наверное, не слишком удобно. Но мы обязательно выберем момент, чтобы поговорить наедине…
Константин с готовностью кивнул. Ему самому не терпелось познакомиться с этим человеком поближе.
Момент этот настал быстрее, чем они рассчитывали. У них почти одновременно зазвонили сотовые телефоны.
А поскольку за столом стояли естественные говор и шум, Савелий, на правах старожила сделав Константину знак следовать за собой, сам направился к беседке, расположенной в саду и увитой виноградной лозой. Савелий зашел в беседку, а Константин, чтобы их разговоры не мешали друг другу, остался снаружи.
Бешеному, естественно, звонил Широши:
Как ваши успехи? Вам удалось?
Кое‑что получилось, – с присущей ему скромностью сдержанно ответил Савелий, – но наш приятель номер два…
Приятель? – не понял Широши.
Ну тот, который из ущелья, оказался, мягко говоря, самозванцем.
Двойник… – мгновенно откликнулся Широши, – а я, старый дурак, недооценил противника. Никогда не надо считать себя умнее и изобретательнее других. А эти ребята точно следуют традициям древних восточных деспотий и развивают их: у султанов и падишахов были десятки двойников, которые регулярно являлись народу и гуляли по базарам, выслушивая жалобы подданных, – не преминул в очередной раз показать свою эрудицию Широши.
Савелий помалкивал, ожидая, когда Широши выдаст что‑нибудь конкретное. Ждать пришлось недолго.
Ваш путь, Серафим Кузьмич, теперь лежит в прекрасную Барселону. Пересадка опять в Стамбуле. Билет утром будет ждать вас в гостинице, в Тбилиси. Вы – американский журналист, приехавший немного развеяться и отдохнуть в этом красивом городе. Где будете жить, как и чем заниматься – вам сообщат чуть позже. В случае неожиданностей вы знаете, как меня найти… Удачи вам!..
Спасибо, – ответил Савелий.
Он вышел из беседки наружу, и то, что услышал, заставило его похолодеть:
Джулия, милая, ты только не волнуйся, никто тебе ничего не сделает, только сама не натвори каких– нибудь глупостей… А завтра я вернусь в Москву, – почти кричал в трубку Константин.
Вряд ли это могла быть какая‑нибудь другая Джулия. А если жене и матери его сына грозит неведомая опасность, ничто не могло удержать Бешеного. Только Константин отключил мобильник, как Савелий обнял его за плечи и тихонько спросил:
Как там поживает наш дорогой Константин Иванович? Здоров ли? А тетя Ангелина? А батя, Михаил Никифорович, все продолжает учить тебя, как надо жить?
Савка?!. – прохрипел застывший от потрясения как вкопанный Константин.
Ну хоть теперь ты поверил, что это на самом деле я, и притом живой и здоровый. – Савелий задрал рубашку и показал известный Константину удлиненный ромб Посвящения, который обрамлял эмблему воздушных десантников. – Сам соображаешь: таких у американских журналистов не бывает! – Он хитро подмигнул ему и похлопал по плечу.
Константин все никак не мог прийти в себя от изумления.
А кого же мы тогда в Москве похоронили? – растерянно спросил он.
Тут рассказов не на один час… Кстати, Константин Иванович знает, что я жив…
А мне даже и не намекнул… – обидчиво проговорил Рокотов–младший.
Так было нужно, – серьезно заметил Савелий.
Савка… Не могу больше ничего сказать, я так рад… так счастлив… – Константин кинулся обнимать вновь обретенного друга и наставника, приговаривая: – Ах, дядя Костя, дядя Костя… старый змей, даже не намекнул…
Да не обижайся ты, Костик, на генерала: он человек старой школы. Их воспитывали, чтобы секреты хранить. Слушай, давай о другом. Это тебе сейчас не моя Джулия звонила? Что там у нее приключилось?
Прости, Савка, совсем от радости голову потерял. – Константин стал серьезным.
И он рассказал о том, какие неприятности постигли Джулию в Америке, и как она оказалась на грани разорения, и как ее выручил депутат Государственной думы Глаголичев, с которым она подружилась и которого вскоре застрелили, но он успел оставить ей огромное наследство. Заметив, что Савелий напрягся от ревности, Константин поспешил его успокоить:
У них ничего такого не было и быть не могло! Ты что, Джулию не знаешь? Да он ей вообще был неприятен: столько дурного в жизни натворил, стольких людей разорил, но потом отыскал дорогу к Богу и покаялся, половину внешних долгов России покрыл, то есть вернул награбленное стране… А Джулия отомстила его врагам, то есть тем, кого он подозревал в том, что его убить хотят, а теперь за ней кто‑то охотится… – Константин покачал головой. – Даже пытались напасть на нее в твоей, Савка, квартире.
А кто охотится? Она‑то догадывается?
В файлах Глаголичева она обнаружила какого– то его врага, который закодирован как «Икс».
– И все?
Все! – печально откликнулся Константин..
К черту Барселону! – выдохнул Савелий. – Мы вместе летим в Москву. Он сказал, как отрезал, и торопливо набрал номер Широши: – Ни в какую Барселону я не лечу! Мне необходимо как можно скорее оказаться в Москве: моей жене грозит опасность!
Подождите, уважаемый Серафим Кузьмич: не порите горячку! – примирительно проговорил Широши. – Расскажите, что произошло с момента нашего разговора.
А тут и рассказывать нечего! – Савелия буквально взбесил спокойный тон Широши. – На мою жену кто‑то покушался, пытался убить и, судя по всему, сделает это!
Не кипятитесь, дорогой Серафим Кузьмич, ваш опыт должен подсказать вам, что есть враждебные силы, которые нам хорошо известны, а есть те, которые пока загадочны. Я обещал вам, что с ней ничего не случится, и выполняю свое обещание… Вам же, наверное, известно о ее финансовом крахе? Как видите, все стабилизировалось… Расскажите мне, что вам стало известно и что за покушения на ее жизнь? Я почти уверен, что в моих скромных силах отвести от вашей очаровательной супруги любую угрозу, верьте мне!..
Савелий, все еще кипя в душе, повторил то, что только что услышал от Константина.
Так, депутат Глаголичев: встречал этого типа, – размышлял Широши. Прохиндей, пробы негде ставить, но человек, безусловно, занятный. Значит, застрелили его, и теперь охотятся за вашей милой супругой. Ну, для меня это задача с одним неизвестным, как говорится, с одним «Иксом». – Широши рассмеялся каким‑то неприятным смешком.
Именно так, «Икс», и был назван этот человек в файлах Глаголичева, – немного растерянно подтвердил Савелий.
Вот видите, как все просто, милейший Серафим Кузьмич. – Голос Широши обрел обычную вальяжность. – На этого гуся лапчатого мы управу найдем! Летите себе спокойно в Барселону и забудьте об этой нелепой истории. Только сообщите вашей дражайшей супруге, что часа через полтора она может спокойно выходить из дома и ничего не опасаться. Вы ведь знаете, что я слов на ветер не бросаю…
Широши говорил так убедительно, что Савелий не мог ему не поверить. Ему вспомнилась Лакандонская сельва… Поистине, этот человек остается для него загадкой…
Костик, позвони Джулии и скажи, что завтра с утра ее оставят в покое, и дай понять, что это твоих рук дело. Про меня, естественно, ни звука!
Константин, с немым восхищением слушавший разговор Савелия с неким неизвестным, немедленно исполнил просьбу своего наставника:
Не волнуйся, сестренка, к тебе больше никто не посмеет подойти. Великий сыщик Константин Рокотов все уладил. Все вопросы потом. Через пару дней вернусь в Москву, тогда и встретимся… Договорились?.. Вот и ладненько…
Он отключил мобильник и повернулся к Савелию:
Раз с Джулией все в порядке, я проведу тут несколько дней. Надо разыскать одного Сергея Арсеньева. Парень попал в лапы к исламистам и совсем запутался. Я помочь ему хочу…
Сергею Арсеньеву помогать не надо, – мягко перебил его Савелий.
Почему? Его что, убили?
Он жив и здоров. Просто так вышло, что я встретился с ним раньше тебя и, мне кажется, решил все его проблемы…
Ну, Савка, ты даешь… Опять впереди всех! – восхищенно произнес Константин.
Савелий хлопнул его по плечу:
Не унывай, великий сыщик, скоро–скоро ученик превзойдет своего учителя. Так всегда в жизни бывает.
В этом редком случае Константин позволил себе мысленно не согласиться с наставником.
Так что лети себе в Москву, занимайся своими делами и присматривай за Джулией, а то она опять во что‑нибудь по дури вляпается.
А когда ты вернешься в Москву? – с невинным видом спросил Константин.
Честно говоря, не знаю. Поверь, я страшно рад, что Судьба вновь свела нас, и не сомневайся в том, что ты мне обязательно будешь нужен. Ведь то, что случилось в Америке 11 сентября, – это только начало, к огромному сожалению. И у нас, в России, что хочешь может случиться. Так что будь начеку, а я с тобой свяжусь. Большой привет передай Константину Ивановичу, а больше обо мне никому ни слова. Понял?
Как не понять! Чужие тайны хранить умеем!
Они крепко обнялись на прощанье и вернулись к столу, где их кратковременного отсутствия, можно сказать, никто и не заметил. Ну, поговорили люди каждый по своему мобильнику – сегодня этим и в деревнях никого не удивишь.
Поутру, горячо поблагодарив Ушанги за гостеприимство, в сопровождении Мамуки и Элгуджи Савелий с Константином на джипе отбыли в Тбилиси. Перед отъездом Константин щедро, несмотря на горячее сопротивление, расплатился с Вахтангом и пожелал ему всего самого наилучшего.
Заехав ненадолго в гостиницу, чтобы забрать вещи и билеты Савелия, они направились в аэропорт. Рейс Константина уходил на два часа позже. Они светски попрощались с Савелием, сказав друг другу, что очень было приятно познакомиться, и расстались с видом случайных знакомых.
Бешеный попытался отблагодарить своих верных стражей материально, но те резко отказались, заявив, что для них было огромной радостью и честью побыть рядом с таким человеком, как батоно Сэм, и по мере своих сил помочь ему…
Без всяких приключений Бешеный долетел до Стамбула, где пересел на самолет, следовавший в Барселону…
Хотя Широши и был заправским говоруном, но слов на ветер и правда не бросал.
Через полчаса после их разговора с Савелием Икс получил на секретный номер своей электронной почти следующее послание, которое его всерьез потрясло:
«Видеокассета, которая означает конец вашей политической и деловой карьеры, находится в надежном месте. Необходимое количество копий с нее снято. Девчонка кассету не видела. Оставьте ее в покое. В противном случае за последствия не отвечаю…»
Хотя подписи не было, Икс понял все и, криво ухмыльнувшись, приказал своим людям оставить Джулию в покое…
Глава 16
Барселонский тупик Бешеного
Широши позвонил Савелию в самолет:
Приветствую вас, дорогой Серафим Кузьмич, – на всякий случай они договорились, что по телефону Савелий будет существовать под этим именем. – Первым делом хочу вас заверить, что вы можете быть совершенно спокойны в отношении своей прекрасной супруги: все улажено к взаимному удовольствию, и она может без какой‑либо опаски перемещаться по всему свету…
Благодарю вас, – сдержанно ответил Савелий.
Несмотря на то, что от услышанной новости на его душе сразу полегчало, чувство тревоги не покинуло его: не то, чтобы он не до конца поверил Широши, а потому, что никто не мог быть застрахован, от какой– нибудь нелепой случайности.
Далее Широши сообщил, что номер Савелию забронирован в пятизвездочном отеле «Ритц», расположенном на одной из главных улиц Барселоны – Гранд Виа Корте Каталанес, и посоветовал вести себя как богатый турист.
Теперь же перейдем непосредственно к вашей персоне, дорогой Серафим Кузьмич… – продолжил Широши. – Насколько мне удалось установить, никакой опасности в Барселоне вам не грозит, – добавил он оптимистично. – Наш приятель, происходящий из древнего рода, после поражения всегда забивается в какую‑нибудь нору и отлеживается там до лучших времен. Историю же в известном вам ущелье нам удалось списать на российский спецназ, так что к американскому журналисту Сэму Хлебникофф никаких претензий пока нет. Все дальнейшие инструкции получите на месте. Это все! Удачи вам…
Номер в «Ритце» был с камином. Последовав совету Широши, Савелий заказал себе индивидуального гида с автомобилем. Первым делом его повезли к так до сих пор и не достроенному собору знаменитого архитектора Антонио Гауди «Святое семейство», в устремленном ввысь облике которого парадоксальным образом сочетались традиционная готика и модерн. Проехали они по знаменитой улице Диагональ, пересекающей весь город, где тоже были дома, построенные по проектам Гауди.
Бешеный не считал себя тонким знатоком архитектурных стилей, но не мог не оценить полета фантазии знаменитого зодчего. На набережной Колумба посмотрели величественный памятник знаменитому мореплавателю.
Приятным завершением дня стали танцы «Фламенко» – зажигательные и темпераментные.
После ужина Бешеный поднялся к себе в номер и с наслаждением растянулся на огромной старинной кровати, включив новости Си–эн–эн.
Американцы планировали большую военную операцию в Афганистане, поскольку были уверены, что Усама бен Ладен скрывается именно там, а руководители талибов отказываются его выдать.
«Ну вот, теперь вы туда полезли. Получите по полной программе!» – не без некоторого злорадства подумал Савелий.
Тут раздался телефонный звонок. Звонил портье, который сказал, что, если сеньор не возражает, то к нему сейчас поднимется сеньорита. Как будто бы прозвучало и имя, но его Бешеный не уловил. Он подумал, что, может, в Барселоне в подобных шикарных отелях предусмотрен и такой сервис.
От симпатичной сеньориты он бы не отказался. Никаких знакомых в Барселоне у него точно не было, и Бешеный был готов к небольшому приятному приключению. Одинокая девушка вряд ли могла представлять для него какую‑нибудь опасность, скорее, наоборот.
Когда раздался тихий стук, Савелий сразу направился к двери и, распахнув ее, немного опешил.
На пороге, застенчиво улыбаясь, стояла та самая Оксана, с которой он познакомился в Ставрополе, в ресторане «Погребок». Журналистка и связная Широши.
Судя по вашему растерянному выражению лица, мистер Хлебникофф, вы ждали не меня, – насмешливо улыбаясь, проговорила Оксана. – Но, может, вы все‑таки позволите мне ненадолго зайти к вам в номер. Я ведь исключительно по делу.
Только после ее слов Савелий спохватился, что и в самом деле преграждает ей путь.
Конечно, извините! Недостатки воспитания. Голодное босоногое детство. – Савелий попытался сгладить свою неловкость.
Они уселись в удобные кресла друг напротив друга у негорящего камина.
А у вас тут классно! – оценила Оксана, внимательно осмотрев номер.
Савелий открыл мини–бар.
Помню, что вы не употребляете алкоголь. Потому могу вам предложить на выбор соки – апельсиновый, абрикосовый и манго.
Приятно, что вы не забыли такие пустяки. Но я выпью минеральной воды.
Я никогда ничего не забываю, – многозначительно произнес Савелий и углубился в мини–бар.
Минеральная вода там была. Себе Бешеный налил немного виски.
Он смотрел на Оксану жадным взором, потому что у него давно не было женщины, и воспоминания о той ночи страсти, которая случилась у них в Ставрополе, нахлынули на него.
Оксана, естественно, заметила, как собеседник напрягся, но продолжала вести себя так, будто между ними никогда не было интимной близости. И это еще больше распаляло Савелия. Но он понимал, что она пришла к нему по делу.
Какие указания на ближайшие часы, командир? – с улыбкой поинтересовался Савелий. – Где враги на этот раз поджидают нас?
Оксана не подхватила шутливую интонацию Бешеного. Тоном строгой учительницы она сказала:
Завтра я советую вам обязательно посетить музей Пикассо. В нем представлены работы, которых нигде больше не увидишь. Их художник подарил родному городу – ведь он родился в Барселоне.
– Да я не большой его поклонник, так что как–ни– будь обойдусь, – честно признался Савелий.
Я настоятельно рекомендую вам посетить этот музей, поскольку он в обязательной программе любого американского интеллектуала, коим вы, мистер Хлебникофф, по легенде, очевидно, являетесь. Если вам уж так неинтересно, побудьте в музее недолго. Но после вам обязательно нужно будет зайти в часовую мастерскую, чтобы отрегулировать ваши часы. На мастерскую вы наткнетесь случайно. Выйдя из музея, двигайтесь в направлении мечети – это ориентир. Там несколько старинных переулков и закоулков. Вот вам план и адрес, на обратной стороне пароль. Не перепутайте, в витрине вашей мастерской красуются огромные старинные часы.
Бешеный, внимательно осмотрев полученный от Оксаны листок бумаги, уже сжигал его в пепельнице.
Часовщик передаст вам одну сверхважную вещь: какую точно – не знаю, – закончила инструктаж Оксана.
А почему бы вам самой эту сверхважную вещь не забрать? – из присущего ему духа противоречия поинтересовался Бешеный. Ему начали надоедать эти игры в «казаков–разбойников» и шпионов, которыми так увлекался Широши. – По–моему, это задание не требует никаких сверхъестественных способностей и знаний. А кроме того, у женщин часы выходят из строя чаще, чем у мужчин.
Не обижайтесь на легкость задания, – примирительно заметила девушка. – Дело в том, что передать эту вещь согласились только вам и никому другому. Судя по всему, вы произвели неизгладимое впечатление на истинного владельца данной вещи, господин Хлебникофф.
Только тут Бешеный вспомнил, что еще в Мексике шла речь о том, что ему придется лететь в Барселону, но столько событий произошло с тех пор, что он упустил этот момент из виду. Впору было хлопнуть себя по лбу:
«Конечно же, речь, идет об информации, которую ему обещал субкоманданте М!»
Но вслух он только коротко бросил:
Ясно!
Задание было получено – с делами покончено. Бешеный подошел к Оксане и легко, словно пушинку, поднял ее с кресла и понес в сторону роскошной кровати. Она не сопротивлялась, но безразличным и деловым тоном сказала:
– Только не сегодня! У меня еще есть дела и кроме вас, господин Хлебникофф. Вы, кстати, так и не поинтересовались, почему я оказалась в Барселоне?
Почему? – послушно спросил Савелий, с трудом сдерживая свою страсть.
Я освещаю для своего еженедельника конференцию антиглобалистов, которую проводят местные экологисты, – пояснила девушка.
Любопытное занятие, – Савелий склонился над ней, чтобы впиться в ее губы жарким поцелуем, но его остановил строгий взгляд ее бездонных темных глаз.
Делу – время, потехе – час! Так меня учила мама. Развлечения никуда от нас не убегут, – тоном наставника заметила Оксана. – У меня через полчаса поздний ужин с французскими анархистами, о которых я должна сделать материал.
Савелий стоял над ней, сгорая от желания и видя, что ее мысли находятся где‑то далеко. Любая форма насилия над женщиной претила натуре Бешеного, но его вздыбленная плоть игнорировала любые призывы разума.
О’кей! – только и сказала Оксана, поняв его состояние.
Привстав с кровати, она расстегнула молнию на его брюках, ласково освободила его сокола, погладила его пальчиками, заставляя достичь максимального напряжения, затем обхватила его своими влажными губками. Язычок ее был нежен и стремителен, и буквально через мгновение–другое Бешеный с глухим стоном выплеснулся своим страстным нектаром. Выпив до конца его горячую струю, Оксана аккуратно застегнула ему брюки и, подняв на него свои бездонные очи, дружелюбно поинтересовалась:
Ну, теперь полегчало немного?
Савелий молча провел рукой по роскошным рыжим волосам девушки, ниспадающим на плечи.
Не сердись, – она впервые за весь вечер обратилась к нему на «ты», – мне действительно пора бежать. Завтра этот форум закрывается, и послезавтра я приду к тебе днем. Мы вместе пообедаем и проведем всю ночь…
Приятное известие! Жду тебя с нетерпением, – обнимая ее на прощание, сказал Савелий.
Они и не догадывались, какой нелепый сюрприз приготовила им госпожа Судьба…
На следующий день Бешеный с немалым усилием провел в музее Пикассо приличествующий час и ленивой походкой праздного туриста направился в сторону часовой мастерской. Он заранее проработал свой маршрут по карте и без особого труда нашел тупичок, где в витрине первого этажа старинного трехэтажного дома с балконами горделиво возвышались большие старинные часы.
В мастерской в одиночестве сидел маленький сухонький старичок в белоснежном халате и чем‑то похожим на пинцет ковырялся в каком‑то механизме.
Когда Савелий вошел, старичок поднял на него вопрошающий взгляд.
К огромному сожалению, я не говорю по–испански, а мои часы начали спешить в Лакандонской сельве, негромко по–английски проговорил Савелий.
Сморщенное лицо старичка тут же осветилось улыбкой. С сильным акцентом он сказал:
Давайте ваши часы, думаю, я их исправлю. А пока выпейте чашечку кофе, – и, не дожидаясь ответа посетителя, налил небольшую чашку.
Кофе был густой и душистый. Савелий протянул часы старичку, который одним привычным движением снял заднюю крышку и принялся под яркой лампой их рассматривать.
А как выгладит мой дорогой мальчик? Не похудел ли он там, в своей дурацкой сельве? – задал неожиданный для Савелия вопрос старичок.
Бешеному потребовалось лишнее мгновение, чтобы сообразить, что старый часовщик имеет в виду самого субкоманданте.
Собственно говоря, зачем я задал этот глупый вопрос – вы же все равно не могли разглядеть его лица под этой дурацкой маской… Он – мой племянник, – ответил старичок на тактично не заданный вопрос своего посетителя. – Мы с ним не виделись почти двадцать лет, но я всегда готов ему помочь, если это, конечно, в моих силах. Племянник всегда был такой умный мальчик, а вы произвели на него такое впечатление, что он распорядился отдать эту штуку только вам, причем вручить лично.
Поддерживая разговор, старый часовщик делал вид, что чинит часы, хотя вокруг никого не было и, возвращая их Савелию, незаметно сунул ему дискетку.
Мы все надеялись, что мой племянник станет адвокатом или доктором, но видите, как вышло… – с грустью закончил хозяин мастерской. – Молодежь всегда выбирает свои дороги, и не нам, старикам, их судить.
Чем вам обязан за починку часов? – спросил Савелий, открывая бумажник.
Достаточно вашего спасибо, – отмахнулся старичок. – Там и ремонту‑то не было, так мелочь, но часы хорошие…
Что ж, спасибо!
Савелий незаметно спрятал дискетку в потайной кармашек бумажника, тепло распрощался с мирным дядюшкой главного антиглобалиста и отправился гулять по осенней Барселоне. Хотя и стоял уже ноябрь, но было нехолодно, и многие не носили даже плащи.
Бешеному понравилась атмосфера этого приморского города, сочетавшая четкий трудовой ритм с некоторой курортной вальяжностью.
Он решил воспользоваться советом старого часовщика и прогуляться по знаменитому бульвару Рамбла.
Нечасто в жизни Бешеного выпадали спокойные минуты, когда он мог позволить себе расслабиться и бесцельно бродить по незнакомому, но прекрасному городу…
Позин, в отличие от Бешеного, неоднократно бывал в Барселоне, и поскольку гостиницу оплачивал из собственных средств и вообще приехал за свой счет, то заказал двухкомнатный номер в отеле «Меридьен», расположенном как раз на том самом знаменитом бульваре Рамбла.
Устроители форума, прослышав, в каком шикарном месте остановился российский наблюдатель, попытались со страху приставить к нему студента – гида и переводчика в одном лице, от которого Позин отказался, потому что, во–первых, сам бегло говорил по–испански, во–вторых, прилично знал Барселону.
Позину нравился этот город своей веселостью и праздничностью, поэтому он с радостью принял приглашение. Барселона, хотя уже и тронутая осенним увяданием, была хороша. На Рамбла торговали цветами и всякими сувенирами. Выступали акробаты и жонглеры, играли музыканты, на разные голоса, то там, то здесь, пели певцы, смешили публику клоуны.
Мрачным контрастом этому наивному веселью стал форум, собственно, ради которого Позин и приехал в Барселону. В силу бедности устроителей, заседания проходили в помещении клуба феминисток, владельцы которого предоставили его за умеренную плату. В качестве не очень уважаемого, даже среди женщин, не говоря о мужчинах, меньшинства они активно поддерживали движение антиглобалистов.
Кроме Позина, который числился наблюдателем, Россию представляли двое молодых бородачей затрапезного вида и тощая девица в очках с толстыми линзами. Эта троица заявила, что придерживается анархистских взглядов, и демонстративно игнорировала Позина как представителя власти.
В выступлениях участников было много откровенной чуши, но люди, очевидно, по самым разным причинам пытающиеся стать на пути все убыстряющего свой бег мира, предлагали противопоставить безжалостной электронной хищности двадцать первого века какие‑то другие ценности.
Быть может, Позин был одним из немногих на земле, которых не удивило то, что это только начало тех страшных катаклизмов, которые еще поразят человечество в стартовавшем веке. И ему было крайне любопытно, что думают о перспективах человечества представители разных регионов нашей матушки земли.
Наиболее агрессивным оказался средних лет итальянец, который не только обозвал Президента США главным террористом и потребовал оставить в покое Ирак, но и призвал к организации постоянных многотысячных демонстраций везде, во всех уголках мира.
Итальянцу вторил французский фермер, коренастый и косноязычный. Он призвал всех честных людей громить «Макдоналдсы», где это только возможно. Француженка, представившаяся актрисой, манерно возмущалась засильем американского кино, впрочем, справедливо обвиняя европейские телекомпании в том, что они пичкают своих зрителей худшими образцами американского кинематографа.
Молодой египтянин, превосходно говоривший по–английски, хотя и не сказал прямо, что американцы 11 сентября получили то, что заслужили, но вполне убедительно рассуждал о растлевающем влиянии глобализации, то есть американизации, на традиционные культуры, в частности на исламскую.
Бородатый американец, представившийся последователем Троцкого, предрешал неминуемый всемирный революционный взрыв и скорый полный крах американской экономики.
В его рассуждениях Позин уловил некую логику. В результате глобализации США утрачивают свою роль ведущей индустриальной державы – большинство продаваемых в ней товаров произведено в Китае и Индии. Межнациональные корпорации, бюджеты которых многократно превышают бюджеты многих государств, заботятся только об увеличении прибыли и размещают свои производства там, где есть в наличии дешевая рабочая сила, то есть в странах третьего мира. А американские рабочие теряют работу и квалификацию. Кроме того, американская экономика становится зависимой от импорта.
Больше всех заинтересовал Позина молодой профессор экономики из Мексики, который с цифрами в руках доказал пагубность глобализации для среднего жителя земли. Так, по данным ООН, в 1960 году двадцать процентов богатых людей в мире имели доход, в тридцать раз превышающий доход двадцати процентов беднейших. А уже в девяносто пятом году доход все тех же двадцати процентов богатых превышал доход бедных уже в восемьдесят два раза!
Были у него и цифры по России, где двадцать процентов богатых получали доход, в одиннадцать раз превышающий доходы двадцати процентов бедных.
Позин никогда таких точных цифр не знал, и они его сильно поразили. Впрочем, мексиканец не удовлетворился простой констатацией всевозрастающего разрыва между процветанием и бедностью. Он привел пример, по его мнению, конструктивного сопротивления проискам глобалистов, которое оказывают индейцы мексиканской сельвы, с оружием в руках отстаивающие свое право жить так, как жили их далекие предки.
После выступления Позин подошел к мексиканцу и представился.
Узнав, что его собеседник из России, профессор засыпал его градом вопросов. Он оказался горячим энтузиастом партизанских методов сопротивления и стал расспрашивать Позина о возможности приехать в Россию и поднять протест среди коренных народов Сибири и Севера против освоения их богатств нефтяниками и иными индустриалистами…
