Текст книги "Спасите меня, Кацураги-сан! Том 18 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Акихибэ Шотаро принялся постукивать пальцами по моему рабочему столу, отбивая некий ритм. Вскоре я узнал эту музыку. Её часто включали в театре, в котором играла Сайка. Что-то из традиционной японской музыки.

– Кацураги-сан, понимаю, как странно это звучит, но я правда слышу эту музыку, – заявил главный врач. – Заглушается она, только когда я разговариваю с кем-нибудь. Любую тишину заполняют разные мелодии. Сначала эта, потом навязчивая песня из рекламы газировки. Иногда всплывает что-то из европейской музыки, которую я иногда слушаю. Если честно, я в замешательстве. Кацураги-сан, я до ужаса боюсь, что схожу с ума. Что, если это шизофрения? Я поэтому и поспешил поскорее обратиться к специалисту. Пока я ещё себя осознаю и понимаю, что со мной что-то не так, нужно, чтобы меня поставили на учёт. Потом может оказаться уже слишком поздно.

В этом Акихибэ Шотаро прав. Как правило, пока человек осознаёт, что с ним что-то не так, ещё есть шанс спасти его от необратимых нарушений. Правда, если мы выставим Акихибэ диагноз с кодом «F», означающий наличие психического заболевания, он уже никогда не сможет работать главным врачом. Да и любым врачом в принципе.

Поэтому спешить не стоит. Нужно тщательно его опросить и изучить головной мозг. Тем более, я уже догадался, что дело вовсе не в психике.

– Акихибэ-сан, знаю, что для вас это решение было не простым, но вы всё сделали правильно. Мы с Асакурой-сан разберёмся с вашим состоянием, – уверил его я. – Но для начала ответьте на несколько вопросов. В первую очередь меня интересует музыка, которую вы слышите. Какие ощущения она у вас вызывает?

– Ну… Чаще всего, когда она мешает мне работать и вести переговоры с людьми, меня это сильно раздражает, – ответил он. – Сразу чувствую беспокойство. Но когда остаюсь наедине с собой, мне наоборот становится хорошо. Я испытываю приятные ощущения, будто эта музыка мне очень нравится. Хотя я никогда особо не заслушивался этими композициями.

Значит, в большей степени это – приятные слуховые галлюцинации. Нет, речь тут точно идёт не о шизофрении. Я уже вижу, в каких глубинах находится патологический процесс, мучающий главного врача.

– Напомните, сколько у вас было инсультов? – поинтересовался я.

– Один. Ещё был сильный припадок в тот день, когда вы с моей дочерью приезжали меня проведать. Но позже выяснилось, что это было следствие усиленной реабилитации. После того инцидента мне стало гораздо лучше, – объяснил он.

Это не совсем так. Когда мы с Акико приехали, я обнаружил, что у Акихибэ-сан произошёл второй инсульт, но смог его купировать, а затем восстановил большую часть утерянных главным врачом функций.

На это ушла почти вся моя энергия, поэтому я не стал лезть в отделы мозга, которые обычно от инсульта не страдают. Однако именно там со временем и развилась дополнительная патология.

Хорошо, что в итоге Акихибэ попал ко мне. Асакура Джун – хороший специалист, но я уверен на сто процентов, что он начнёт обследование не с того места. Сначала отправит Акихибэ Шотаро к психиатру, а затем назначит электроэнцефалографию, чтобы выяснить, нет ли признаков начинающейся эпилепсии. Ведь звуковые галлюцинации часто могут проявляться как аура, предвещающая начало эпилептического припадка.

Но в данном случае дело не в эпилепсии и не в психиатрии.

– Судя по данным ранее сделанной МРТ, Акихибэ-сан, осталось ещё одно незначительное отклонение, которое вызвало инсульт, – произнёс я, затем повернул монитор и показал главному врачу несколько участков. Часть его коры и миндалевидное тело головного мозга.

– И что это значит? – удивился он.

– Эти отделы тоже затронул инсульт. Никаких критически важных функций он не нарушил, но создал патологическую цепочку, которая вызывает у вас слуховые галлюцинации, – объяснил я.

– Это… Это вообще лечится? – напрягся Акихибэ.

– Разумеется, – кивнул я. – Только у нас с вами есть небольшая сложность. Вам лишь нужно принимать антипсихотические препараты. Недели три или месяц. Больше не нужно. После этого состояние головного мозга стабилизируется. Но вы ведь понимаете, что будет, если я выставлю вам этот диагноз в медицинской информационной системе?

– Да, – кивнул он. – Замучаюсь ходить по психиатрам, а затем и вовсе лишусь работы.

В любой другой ситуации я бы так и поступил. Но я точно знаю, что Акихибэ Шотаро абсолютно здоров и не представляет никакой опасности ни для себя, ни для окружающих. Тем более, он – очень хороший главный врач. Без него в клинике «Ямамото-Фарм» будет туго.

– Единственное, что я могу вам предложить – взять отпуск. Затем я побеседую с Макисимой Сакуей. Возможно, он сможет выписать больше препаратов и списать их на одного из своих пациентов. Тогда вы пролечитесь во время отпуска и сможете вернуться к своим рабочим обязанностям уже полностью здоровым, – сказал я.

– Благодарю вас, Кацураги-сан, – улыбнулся главный врач. – Но, думаю, в этом нет необходимости.

– Как это? Почему? – спросил я.

– За эти полгода я многое изменил в клинике «Ямамото-Фарм». Однако эта работа меня сильно вымотала. Знаете, я очень близко к сердцу воспринимаю любые проблемы. Стоит разок поволноваться из-за какой-нибудь проверки – и сразу подскакивает давление, – пояснил Акихибэ Шотаро. – Думаю, пора мне уже на покой. Выставляйте диагноз, который должны, и назначайте таблетки. Я уйду на пенсию. Скорее всего, уволимся мы с вами практически одновременно. Если вы, конечно, не передумаете и не захотите занять моё место.

Акихибэ Шотаро выглядел очень уставшим. Видимо, он и вправду вложил последние силы в развитие клиники. Его хватило лишь на полгода. Но это были отличные полгода. Разобраться с разрухой, которую учинил предыдущий главный врач Ягами Тэцуро – это очень большое дело.

– Вы уверены, Акихибэ-сан? Назад дороги уже не будет, – предупредил его я.

– Уверен, Кацураги-сан, – кивнул он. – Акико-тян недавно сделали предложение. Через месяц будет свадьба. А там и с внуками надо будет возиться. Не смогу я всё это совмещать. Думаю, я заслужил отдых.

– Определённо заслужили, Акихибэ-сан, – кивнул я.

– Да и к тому же мне кажется, что пора бы уже освободить руководящие должности для нового поколения. У меня есть несколько вариантов, кого можно поставить вместо себя, если вы всё же не захотите остаться.

– Могу я узнать, о ком вы говорите? – спросил я.

– Конечно. Речь об Эитиро Кагами, – сказал Акихибэ. – Он хорошо себя проявил как заведующий поликлиникой. Правда, когда я пытался поговорить с ним об этом, он отнекивался. Говорил, что ему не нужна эта должность.

– Я тоже считаю, что Эитиро-сан может стать хорошим главным врачом, но он и мне говорил то же самое. Он едва успевает совмещать обязанности заведующего и работу клиническим фармакологом. Это очень трудно, особенно если учесть, что у Эитиро-сан в прошлом году родился сын, – произнёс я. – Однако, если вам интересно моё мнение, я могу сказать, кто ещё может стать для вас хорошим преемником.

– Разумеется, мне интересно, Кацураги-сан. Не припомню, чтобы вы хотя бы раз ошибались в своих решениях, – кивнул он.

– Уёхара Ёсико. Ваша заместительница по медико-социальной экспертизе. На мой взгляд, она одна из немногих, кто сможет сохранить порядок, держа всех в ежовых рукавицах, – сказал я.

Мне с ней много раз приходилось пересекаться. Первые полгода в «Ямамото-Фарм» у нас с Уёхарой было очень много совместных проектов.

Акихибэ Шотаро невольно поёжился.

– Тут вы правы, Кацураги-сан. Если честно, ей иногда и меня удавалось в рукавицах держать, – усмехнулся он. – Я подумаю над этим. Но заменой точно должен стать кто-то из них двоих. Либо Уёхара-сан, либо Эитиро-сан.

Когда наша беседа подошла к концу, я прошёлся лекарской магией по патологическим нейронным путям в головном мозге главного врача, затем выставил диагноз, отражающий галлюцинации после перенесённого инсульта, и назначил лекарственные средства.

Одна эпоха сменяет другую. Как только мы с Акихибэ Шотаро покинем эту клинику, здесь многое изменится. Но, как я уже и сказал, главный врач заслужил покой. А мне нужно сконцентрироваться на частной клинике и на своей семье. Наступит день, и от моей работы в «Ямамото-Фарм» останутся только воспоминания.

Этим же вечером я подготовил заявление на увольнение. Дату пока что вписывать не стал, но Акихибэ, Уёхара и Эитиро узнали о моих планах. Как только клинические испытания «Онкокура-2» подойдут к концу, я сразу же покину свой пост заведующего.

Следующие несколько дней промчались незаметно. Я едва успевал возвращаться домой. «Ямамото-Фарм», частная клиника, наблюдение за Дзараки Коджи.

Мы с Камадой Кеничи отметили, что нападки со стороны Хираты Аоя продолжились. И в кардиологическую клинику, и в мои филиалы постоянно заглядывали пациенты, которые сразу же после консультаций начинали писать жалобы. В итоге всего за несколько дней весь мой рабочий стол был завален письмами из министерства.

Причём жаловались эти идиоты на всякую ерунду. Одного не устроило то, как на него смотрит Дайго Рэн, второй оказался недоволен качеством препаратов «Генетиро-Хелс», а третий и вовсе заявил, что в наших туалетах для пациентов дешёвые унитазы и дефицит туалетной бумаги. Другими словами, полная чушь. Сразу ясно, что этих людей подослал главный врач неврологической клиники района Накано.

И самое главное – их жалобы никак не повлияют на итоговый рейтинг. Но времени на отписку от этой ерунды уходит очень много. Получается, что этим подлым ходом Хирата Аой просто решил помешать нам с Камадой заниматься своими прямыми обязанностями.

– Кацураги-сан, сегодня их почему-то нет, – сообщила мне Хирано Юрика. – Тех людей из министерства. Они больше не опрашивают наших пациентов. Как вы и просили, я обзвонила остальные филиалы. Там ситуация точно такая же.

– Спасибо, Хирано-сан, – кивнул я.

Значит, этот этап соревнования уже подошёл к концу. Думаю, уже сегодня должны показать изменения в рейтинговой системе. Скорее всего, этапов будет всего три. Мы близки к завершению, как никогда. В ближайшее время определят лучшую клинику Токио. Но почему-то я уверен, что Хирата Аой ещё раз попробует сжульничать. Вряд ли он успокоится, пока не добьётся своего.

И предчувствие меня не обмануло. Буквально через час на сайте министерства здравоохранения появились результаты.

Все, кроме первой четвёрки, так и остались на своих изначальных позициях. Эти клиники сильно отстали от лидеров и теперь уже точно ни за что не смогут нас нагнать.

Но и в первых рядах произошли серьёзные изменения.

Первая позиция: «Многопрофильная клиника района Тиёда». Главный врач: Мураками Усукэ – 78 баллов.

Вторая позиция: «Неврологическая клиника района Накано». Главный врач: Хирата Аой – 77 баллов.

Третья позиция: «Многопрофильная клиника 'Кацураги». Главный врач: Кацураги Тендо – 77 баллов.

Четвёртая позиция: «Кардиологическая клиника 'Камада». Главный врач: Камада Кеничи – 69 баллов.

Проклятье… На этот раз картина совершенно иная. Хирата Аой перескочил сразу два места. Он сдвинул Камаду в самый низ. Теперь он отстаёт от нас на целых восемь баллов. И такой разрыв может стать для него критическим. Лидер пока что не изменился. Клиника района Тиёда до сих пор стоит на первом месте, но на этот раз нас с Хиратой отделяет от неё всего лишь один балл.

Стоило мне изучить сайт, как мой телефон сразу же зазвонил.

«Камада Кеничи».

– Да, Камада-сан, – ответил я. – Судя по всему, вы тоже только что изучили результаты второго этапа?

– Именно, Кацураги-сан. Это какой-то кошмар. Как я понял, второй этап целиком состоял из опросов пациентов. Поверить не могу, что меня так низко оценили. Обычно все мои пациенты уходят довольными. Все мои сотрудники – первоклассные специалисты. Я совершенно не понимаю, что могло пойти не так.

– Достаточно взглянуть на второе место, и сразу же всё встанет на свои места, – сказал ему я. – Это проделки Хираты. Из всей четвёрки лидеров только он получил максимальный балл по опросам пациентов. Думаю, мы оба прекрасно понимаем, как ему это удалось.

– Неужели этот подонок продолжает подкупать людей? – прорычал Камада. – Сколько же ему пришлось потратить денег, чтобы убедить своих знакомых дать столько отзывов?

– Не паникуйте, Камада-сан. У нас всё под контролем, – уверил его я. – У меня есть идея, как переломить ход соревнования. Скоро вы сами всё поймёте. Вы ведь уже прочли условия третьего этапа?

– Нет, – ответил он. – А их уже выложили?

– Да, прямо под рейтинговой таблицей, – ответил я.

– Стойте… А что происходит? – прошептал Камада Кеничи. – Почему рейтинг постоянно меняется?

Числа в строках то увеличивались, то уменьшались. И это происходило со всеми участниками. Лишь у самых нижних клиник они оставались неизменными.

– Это и есть суть финального этапа, Камада-сан, – объяснил я. – Помните, нам ещё в самом начале говорили, что соревнование сразу же закончится, когда одна из клиник наберёт сотню баллов?

– Да, помню это условие. Но это не объясняет, почему баллы начали меняться.

– Теперь за нашей работой следят напрямую через медицинскую информационную систему, – сказал я. – Правильно оформленная документация, закрытые случаи пациентов и высокий процент вылечившихся людей даёт нам дополнительные очки.

– Значит, мы на финишной прямой… – заключил Камада. – И какой же у вас план, Кацураги-сан? Вы так и не решились сдать Хирату Аоя министерству?

– Нет, мы одолеем его другими методами, – ответил я. – Подождите до завтра. И будьте готовы. Ситуация в вашей клинике изменится в лучшую сторону. Помните наш договор? Я направляю к вам кардиологических больных, а вы ко мне – всех, у кого имеются сопутствующие патологии.

– Думаете, нам это поможет? – засомневался Камада.

– Я в этом уверен на все сто процентов, – заявил я, затем попрощался с Камадой и положил трубку.

Я намеренно не стал рассказывать свой план. Будет лучше, если о нём никто не узнает. Он довольно рискованный, но только так мы можем достичь своей цели.

Ранее я лишь хотел занять первое место. Но теперь плюс ко всему я должен убедиться, что клиника Хираты Аоя выпадет из лидирующей тройки. Нельзя позволить этому человеку завладеть даже минимальным денежным призом. Только так мы сможем его проучить.

Ближе к концу рабочего дня ко мне зашёл Дзараки Коджи. Выглядел он гораздо бодрее, чем в последние несколько недель. Прежде чем осмотреть его организм и дать онкобольному следующую таблетку, я решил его опросить.

– Я заметил, что вы стали гораздо реже пользоваться своей тростью, Дзараки-сан, – произнёс я. – Есть какие-то изменения в самочувствии?

– Кацураги-сан, – голос Дзараки дрожал, – изменения точно есть. Головные боли и напряжение в позвоночнике практически исчезли. Правый бок продолжает болеть, но мне почему-то кажется, что ситуация нормализуется. Препарат и вправду работает!

– Не спешите, Дзараки-сан, – попросил его я. – Это называется положительной динамикой. Но делать какие-либо выводы ещё рано. Сохраняйте позитивный настрой – это ваша главная задача. Всё остальное – уже мои обязанности.

Я пробежался «анализом» по его организму и обнаружил, что метастазы и вправду уменьшились. Но из-за этого могут возникнуть новые проблемы.

Во-первых, из-за исчезновения опухолевых тканей вокруг головного мозга может измениться внутричерепное давление. Такой резкий перепад может нарушить систему кровообращения. Кроме того, исчезновение метастаз в позвоночнике тоже может привести к пагубным последствиям.

Ироничная ситуация – излечение от онкологии создаёт новые заболевания. Дело в том, что в данный момент метастазы фактически являются частью позвонка. Но если их не станет – там образуется полость. Это может привести к нетравматическому перелому позвоночника.

– Думаю, самое время вам госпитализироваться, Дзараки-сан, – заключил я.

– Что⁈ – удивился пациент. – Почему? Мне ведь правда стало лучше!

– Потому что теперь я могу с уверенностью сказать, что «Онкокура-2» работает, – заявил я. – И нам придётся следить за вами круглосуточно. Если опухолевые клетки будут исчезать слишком быстро, мне и моим коллегам надо будет восстанавливать повреждённые органы. Мы ведь не хотим, чтобы вы излечились от онкологии, но погибли от других осложнений, верно?

– Д-да, вы правы, – закивал он. – А могу я госпитализироваться в вашу клинику? Не хочу ехать в «Ямамото-Фарм». Это слишком далеко от дома. Моя жена будет беспокоиться.

– Я смогу это устроить, – пошёл ему навстречу я. – Начнём с моего стационара. Но если в вашем состоянии произойдут резкие изменения, вас обязательно перенаправят в «Ямамото-Фарм».

Хирано Юрика начала готовить пациента к госпитализации, а я задержался в кабинете, чтобы изучить результаты его анализов. Стоит отметить, что желтуха тоже начала сходить на «нет». Его кожа побледнела, билирубин сильно упал – и это очень хороший прорыв.

Но кое-что меня всё-таки смущает. Есть одна недоработка, которая со временем может стать серьёзной проблемой. А ведь я с самого начала подозревал, что этот препарат может вызвать подобное осложнение.

Речь идёт об уровне белка и состоянии почек. В биохимическом анализе крови есть такой показатель, как «общий белок». Он указывает на концентрацию белковых веществ в крови. Лучше всегда держать его в пределах нормы. Много – плохо, мало – тоже плохо.

Но куда опаснее повышение его концентрации, ведь большое количество белка может повредить почечный фильтр. Не все белки способны через него проходить. Если объяснять простыми словами, эти вещества собираются около почки, образуют затор, а затем и вовсе ломают фильтр. Тогда через выделительную систему человек начинает терять жизненно необходимые вещества.

Нет смысла писать об этом в отчёте для Эитиро Кагами. Лучше сразу переговорить с человеком, который ответственен за разработку «Онкокура-2».

Я нашёл номер профессора Ритики Банзаль. Во время клинических испытаний она должна быть в Японии. Думаю, она не обидится, если я побеспокою её в столь поздний час.

– Добрый вечер, Кацураги-сан, у вас всё в порядке? – тут же насторожилась она. – Что-то с препаратом?

– Читаете мысли, профессор Банзаль, – ответил я. – Да, я обнаружил крайне нежелательный побочный эффект. Препарат работает отлично, но мы рискуем «сломать» пациенту почки. Догадываетесь, о чём я говорю?

Она убрала трубку, и я услышал, как женщина выругалась на индийском языке.

– Подскочил общий белок? – спросила Ритика.

– Да, в два раза. Поскольку «Онкокура-2» сам по себе является белком, организм не справляется с его утилизацией, – объяснил я. – У нас есть только два варианта. Первый – снизить дозировку. Второй – менять структуру препарата.

– Но вы ведь понимаете, что в обоих случаях это может привести к ряду проблем? – уточнила она.

– Да. Из-за снижения дозировки опухолевые клетки могут снова начать размножаться. А для изменения структуры препарата придётся потратить ещё месяцы исследований, – сказал я.

– И что же нам тогда делать? – вздохнула Ритика Банзаль. – Неужели у нас нет выхода?

Я заметил, как изменился голос профессора. Она была на грани паники. Могу её понять. Этот препарат должен изменить судьбы миллионов людей. Уверен, Ритика считает это делом всей своей жизни.

Однако решение я уже придумал.

– Придётся потратить больше денег на клинические испытания. Запросите, чтобы генеральный директор увеличил финансирование, – заявил я.

– А каким образом деньги могут изменить ситуацию? – не поняла она.

– Придётся проводить пациенту плазмаферез. А это – дорогостоящая манипуляция, – ответил я.

Плазмаферез – это единственный способ снижения уровня белка в крови. Кровь прогоняют через специальный аппарат, белки задерживаются в нём, а все остальные элементы возвращаются назад – в сосудистое русло. Его назначают не часто, лишь при некоторых особо опасных заболеваниях вроде миеломной болезни. Но у нас ситуация не лучше.

– Придётся давать пациенту «Онкокура-2», а затем «чистить» его кровь от белка хотя бы раз в неделю, – объяснил я.

– Кацураги-сан, вы – гений! – неожиданно воскликнула Ритика. – Я даже не подумала о том, что можно пойти на столь радикальные меры. Но… В таком случае всё и вправду будет упираться в деньги. Неужели нет иного способа?

– Совершенно точно нет, – ответил я. – Если препарат пройдёт испытания и будет широко использоваться по всему миру, каждому пациенту придётся проходить через плазмаферез. Получится, что лечение онкологии всегда будет очень дорогостоящей процедурой. Но зато мы сможем дать людям гарантию того, что препарат им точно поможет.

Сразу после разговора с Ритикой Банзаль я вызвал в стационар невролога для осмотра Дзараки Коджи. Он определил, что после лечения пациенту придётся провести пластику позвонка. Насчёт внутричерепного давления мы оба пришли к выводу, что пока ничего менять не надо. Скорее всего, оно отрегулируется самостоятельно. Если нет – я помогу ему своей магией.

Разумеется, никто из моих коллег не знал, какое на самом деле Дзараки проходит лечение. Невролог и остальные врачи думали, что пациент попал ко мне после нескольких курсов химиотерапии.

Вот и всё. И клинические испытания, и соревнование частных клиник вышли на финишную прямую. Скорее всего, к концу недели главные задачи этого лета подойдут к концу.

Я с нетерпение ждал вечера вторника. Ведь по моему плану именно в этот день должен произойти переломный момент.

И я не ошибся.

– Кацураги-сан! Что происходит⁈ – Хирано Юрика вбежала в мой кабинет и тут же заперла за собой дверь, будто опасалась, что её кто-то может преследовать. – Вы вообще видели, что творится у нас в фойе?

– Видел, – улыбнулся я. – Сколько там у нас пациентов? Человек двадцать?

– По моим подсчётам – больше тридцати. И это я ещё не учла тех, кто стоит на улице. Очередь не умещается в здании, – заявила лекарская жрица. – Вы говорили, что моя сила способна притягивать сюда пациентов. Но я не думала, что она проявит себя настолько ярко!

– Дело не только в вашей силе, Хирано-сан, – ответил я. – Просто мы приступили к финальной фазе моего плана. В течение следующих дней пациентов будет очень много. Остальные филиалы я только что предупредил. Крепитесь. В ближайшее время работы будет немерено.

Как только Хирано Юрика вышла из моего кабинета, мне начал названивать Камада Кеничи.

– Кацураги-сан… – прошептал он. – Этот КОШМАР – и есть часть вашего плана? Это – то, о чём вы говорили?

– У вас тоже большой наплыв пациентов, Камада-сан? – рассмеялся я.

– Большой – это мягко сказано. У меня ещё никогда не было такого количества людей! Откуда они взялись⁈

– Это случилось из-за того, что я увольняюсь из «Ямамото-Фарм», – объяснил Камаде я. – Мне пришлось специально допустить «утечку» этого слуха. Поэтому все пациенты сразу же рванули прикрепляться сюда – в мою клинику. А по моему приказу кардиологических пациентов сразу же перенаправили к вам.

Вот и сработала бомба замедленного действия, которую я заряжал целый год. С прошлого июля я копил постоянных клиентов в «Ямамото-Фарм», которые обращались только ко мне или к врачам, которым я доверяю. Слухи распространяются быстро. Всего за несколько дней они пролетели через всю клинику, а затем прошлись по всем этажам корпорации.

И произошёл «бум».

Взрыв, который уничтожит неврологическую клинику района Накано и её главного врача Хирату Аоя.

Как я и говорил, мы победим честным путём. Никаких подкупов, никакого жульничества. Я всего лишь запустил самую мощную рекламную компанию, какую только мог себе позволить, и не потратил при этом ни одной йены.

Да, всем врачам придётся изрядно потрудиться. Перерабатывать будут все – и сотрудники моих филиалов, и кардиологи клиники Камады.

Но совместными усилиями мы выдавим Хирату Аоя из рейтинга. И получим то, что заслужили.

В этот день клинику пришлось закрыть на три часа позже, чем обычно. Всем врачам, задержавшимся допоздна, я пообещал выплатить премию. Бесплатно трудиться у меня никто не будет.

В итоге домой я вернулся уже в полночь. Впереди намечались ещё несколько дней неистовой схватки за первенство. Волна пациентов нескоро спадёт. До конца недели всем придётся перерабатывать. Уже к концу дня рейтинг изменился до неузнаваемости.

Хирата Аой и Камада Кеничи разделили третье место, а я передвинулся на второе. Упёрся в многопрофильную клинику Тиёда. Но с этой больницей соревноваться будет особенно интересно. Её главный врач не использует никаких подлых техник. Он просто обгоняет нас за счёт огромного количества сотрудников.

Тем слаще будет победа, если мне удастся превзойти даже его показатели!

Сайка уже легла спать, и я собирался присоединиться к ней, но меня отвлёк стук в дверь.

Странно… На часах половина первого ночи! Кто мог прийти в столь поздний час? Я выглянул в окно и обнаружил, что около моей двери стоит Эитиро Кагами. Он живёт от нас в пяти минутах ходьбы. Раз он прибежал сюда посреди ночи, даже предварительно не позвонив, значит, у него что-то случилось.

– Эитиро-сан? – открыв дверь, поприветствовал коллегу я. – Что случилось?

– Простите, что пришёл так поздно, Кацураги-сан, – начал кланяться он. – Но мне больше не к кому обратиться. С моим с сыном, с Тендо-куном что-то не так. До этого момента я старался игнорировать всё, что с ним происходит. Кацураги-сан, понимаю, что это прозвучит странно, но мне кажется, что с ним творится что-то сверхъестественное.

Это было неизбежно. Рано или поздно Эитиро Кагами должен был это заметить.

Похоже, он понял, что его сын обладает лекарской магией. Вопрос только в том, как мне теперь поступить?