Текст книги "Рукопашный бой"

Автор книги: Виктор Милан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

XXXII

Масамори, Хашиман

Район Галедона, Империя Драконис

1 ноября 3056 г.

Вертолет, появившийся с запада, пересек центр города прохладным ясным утром Дня Всех Святых. Радар, установленный на вершине цитадели, засек его курс, но операторы, ведущие наблюдение, не обратили на него внимания.

Когда вертолет приблизился к стене фабричной территории, охранная служба ХТЭ выдала по радиосвязи обычное предупреждение третьему батальону, который нес службу по периметру. Первый батальон находился в состоянии боевой готовности, второй в это время отдыхал.

«Кабальерос» отдыхали от ночного фестиваля и готовились к завтрашнему празднику. День Всех Святых приходился как раз между двумя наиболее почитаемыми праздниками в мире трех планет: Хэллоуином и Днем памяти усопших.

Как раз в момент, когда затрещали предупреждения в наушниках шлемов бойцов третьего батальона, вертолет резко изменил курс и на полной скорости направился бреющим полетом к башне цитадели.

В Империи Драконис подобный поступок равносилен самоубийству. Высшие чиновники корпорации, не говоря уже о сановниках, серьезно относились к собственной безопасности. Далее если бы наемники не находились в состоянии боевой готовности двадцать четыре часа в сутки, им все равно в подобном случае пришлось бы применить оружие.

Младший лейтенант роты «Инфанта» Уильям Карсон направил «Стрельца» к «Тропинке роботов», которая проходила на пятиметровой высоте с внутренней стороны стен. Остановившись в сотне метров севернее огромных двойных ворот, ведущих на проспект Далтона, Карсон поймал на прицел вертолет, который находился в бреющем полете. Робот Карсона имел архаичную конструкцию и был оснащен устаревшими автоматическими пушками и тяжелыми лазерами, вмонтированными в руки машины, хотя «Стрельца» уже занесли в список на списание, когда полк получил аванс.

Карсон повернул торс «Стрельца» немного влево, следя за вертолетом через прицел. Когда машина пересекла стену, он выстрелил. Два лазерных залпа не настигли цели, только зря ионизировали воздух перед вертолетом. Более удачными оказались выстрелы из автоматических пушек, повредившие левый борт и проделавшие огромную дыру между кабиной и хвостовым двигателем.

К этому моменту уже половина роты «Инфанта» нацелилась на незваного гостя. Все находящиеся на фабричной территории роботы составили им компанию, включая и «Страшилу» Реба Переца, вышедшего из ангара для роботов, где Астро Зомби и техи ХТЭ только закончили установку на машине новейшей системы датчиков. Солдаты Службы безопасности ХТЭ в белых касках и бледно-голубых комбинезонах присоединились к роботам, вслепую паля из ручного оружия, считая это делом чести.

Вертолет не мог продержаться долго. Желтая вспышка лучей поразила двигатель винта. Стоило воздушному пирату зависнуть в воздухе на одном месте, как его поразили из дюжины других стволов, разнося в клочья обивку и каркас, расколов корпус на тонкие маленькие кусочки. В результате горящая машина, словно метеор, пронеслась в небе и упала на территорию ХТЭ, взорвавшись с белой вспышкой и громоподобным грохотом. От взрыва в асфальте образовался глубокий кратер тридцатиметровой ширины: вертолет оказался напичканным взрывчатыми веществами. По счастью, нападение пришлось на середину смены, когда уличное движение на фабричной территории было не столь оживленным. Пострадали два десятка рабочих, у которых разорвало барабанные перепонки, и погибли четыре теха по установке оборудования: подбитый вертолет врезался в тележку, которую они везли.

Водители первого батальона роботов выскочили на улицу в тяжелых хладожилетах и коротких шортах. Разорвавшие воздух сирены тревоги подняли воинов второго батальона с коек и выгнали из кухни, где они под бдительным присмотром поваров столовой ХТЭ готовили целые противни сдобного печенья в форме скелетов и черепов для выпечки. Роботы развернулись в боевой строй вдоль стен, в то время как аварийные машины съезжались к месту трагедии, привлеченные огромными черными клубами дыма, поднимавшимися над обломками вертолета.

Бойцы Семнадцатого немедленно просканировали небо и прилегающие к огромной фабричной территории улицы. Но не заметили никаких изменений, ни малейших признаков угрозы.

Но никто из «Кабальерос» не верил, что это была последняя вылазка.

У молодой журналистки были коротко остриженные светлые волосы и светлые сине-зеленые глаза с заметным косым разрезом. Позади нее возвышались огромные бронзовые ворота, ведущие на проспект Далтона. Огромные черные клубы дыма поднимались в предзакатное небо. В дополнение к взрывчатке вертолет был заполнен веществами, более горючими, нежели обычный бензин.

– Половину дня мы напряженно ожидали ответов на наши вопросы из зловещей, напоминающей крепость штаб-квартиры администрации «Хашиман Таро энтерпрайзес», – произнесла журналистка, – и наконец встревоженный город и планетарные официальные лица получили первые вести о сложившейся ситуации.

На экране появилась моментальная фотография, снятая с вертолета, кружившего поодаль в безопасной зоне. На ней ясно виднелись роботы наемников, патрулирующие стены изнутри или стоящие около цитадели. В центре снимка располагался еще дымящийся кратер.

– Вслед за атакой все еще не опознанного вертолета, происшедшей этим утром, – говорила журналистка, – властям стало известно, что некоторые элементы из чужеземных наемников Семнадцатого полка подняли бунт против низкой платы за службу. Наемникам удалось захватить в заложники главу ХТЭ и кузена нашего достопочтенного Координатора – Чандрасеха-ра Куриту.

Из Дома правительства в Масамори не поступало еще никаких официальных известий, но ожидается, что правитель планеты Филлингтон вскоре отдаст приказ о решительной военной операции для подавления и, если это окажется возможным, освобождения лорда Куриты. Империя Драконис с древних времен придерживается традиции – не вести переговоров с террористами, кто бы ни оказался у них в заложниках.

Для службы новостей Масамори, с вами была Мияко Тадамаши.

Сидевший в комнате для совещаний, отливающей стерильной белизной, глубоко укрытой под цитаделью, мирза Питер Абдулсаттах глубоко вздохнул:

– Итак, началось.

Чандрасехар Курита медленно потер ладони.

– По крайней мере, с ожиданием покончено, – произнес он.

Экран головизора с щелчком переключился вновь на прерванную срочными новостями обычную программу – приготовление супа из различных даров моря на Хашимане. Кто-то невидимый отключил прибор из сети.

– Отошлите людей по домам, – приказал дядюшка Чэнди, – кроме вас, Питер-сан. Закройте фабрики и прикажите рабочим, чьи смены еще не наступили, оставаться дома.

– Но, лорд Курита! – протестующе воскликнул заместитель. – Это обойдется вам в миллионы!

– Вы собираетесь вести сражение в самом сердце моих фабрик, не так ли? У меня есть обязанности перед рабочими. Помимо всего, они ничем не могут быть полезны, пока кризис не завершится. Я не имею права подвергать их необоснованной опасности.

– Они рискуют оказаться в заложниках, если выслать их за стены территории, – спокойным тоном заметил Абдулсаттах.

– Мои враги верят в то, что я худший представитель Дома Куриты, – с достоинством произнес дядюшка Чэнди, – но они не пренебрегают тем, что я все же остаюсь Куритой. Проявляя заботу о своих людях, я никогда не вступаю в переговоры с теми, кто захватил заложников, ни при каких условиях.

Мирза склонил голову в знак согласия.

– Сообщи полковнику Камачо, что с этого момента можно ожидать массированной атаки в любое время. Он должен распределить силы полка.

– Но кто нападет на нас, лорд? – спросил другой заместитель, чье мягкое лицо, несмотря на кондиционеры, покрылось бисеринками пота. – Это... Национальная безопасность?

– Они уже пытались напасть на нас, и безуспешно, – ответил Чандрасехар, – хотя весьма возможно, что примут в этом участие.

Он сделал паузу. Огромное лунообразное лицо хозяина ХТЭ стало более грустным, нежели испуганным.

– Господа, боюсь, что на вопрос, кто нападет на нас, может быть только один ответ.

– Я не верю этому, – заявила тай-са Элеанор Шимацу правителю планеты. Они находились в его кабинете, который был беспорядочно заставлен антикварными безделушками. Персиваль стоял к ней лицом, когда отдавал свой приказ. Лейни оказалась не в том настроении, чтобы оценить оказанную ей честь.

– Простите? – вопросительно произнес Филлингтон, слегка закидывая голову назад, чтобы взглянуть в глаза командиру отряда «Призраков». Граф оказался пальца на четыре пониже Элеанор.

– При всем уважении к вашей светлости, я не могу принять, что Семнадцатый разведывательный поднял мятеж против их нанимателя. Я хорошо знаю этих людей, лорд. Они так же серьезно относятся к вопросам верности, как и мы.

– Вы знакомы с некоторыми из них, полковник. И не в состоянии знать всех. Донесения нашей разведки обсуждению не подлежат. Во всяком случае, некоторые из наемников подняли бунт. Ваши люди должны справиться с ними.

Лейни сжала зубы, но ее лицо выражало явное неудовольствие. Она была уверена, что все сказанное – заведомая ложь.

Но выбора у нее не было. Граф вправе приказывать ей. И он это сделал.

– Кто придан нам в поддержку, милорд? – спросила она недовольным голосом.

– Вы являетесь единственным подразделением, вооруженным роботами, на всей планете. Гражданская полиция Масамори окажет вам поддержку пехотой.

Губы Лейни сжались в тонкую линию. Она поставила бы на одну-единственную роту «Призраков» или «Кабальерос» против всех копов Хашимана.

– Ваша светлость служили в войсках, – сказала она. – Несомненно, вам хорошо известен основной постулат общепринятой военной доктрины, что при нападении на хорошо укрепленную позицию силы атакующих должны по меньшей мере втрое превышать силы защитников, чтобы попытка имела хоть какой-либо шанс на успех.

Глаза графа мгновенно сверкнули, но с видимым усилием он сдержал себя.

– Они имеют девяносто пять роботов. С пополнением из полудюжины машин, которые Танади снабдил прицепами «Кошачий Глаз» и следящими системами и любезно согласился предоставить в наше распоряжение на время операции, ваш полк будет располагать полностью укомплектованным составом из ста восьми машин.

Сверкнув глазами, Лейни кивнула.

– Вы испытанные в боях ветераны, – продолжил он, – прослужившие много лет. Вы также являетесь вооруженными силами Дракона. Вашими противниками будут иностранные наемники дегенерата, позорящего славное имя.

– Мое сердце возрадовалось тому, что ваша светлость верит в непобедимость своих слуг, которую им дарует мистический дар Дракона.

Филлингтон снова чуть запрокинул голову.

– Тай-са, – произнес он угрожающе спокойным тоном, – вы хотите сказать мне, что не можете выполнить долг верности и повести войска в сражение против наемных солдат Чандрасехара Куриты завтра утром?

Лейни моментально взяла себя в руки.

– Всем, что у меня есть, – произнесла она, старательно глядя в точку, расположенную над головой правителя планеты, – я обязана Координатору Теодору Курите. Моя жизнь в его распоряжении на вечные времена.

Она перевела взгляд на графа. Глаза были черны, словно агатовые бусины.

– Сейчас вы говорите его голосом, – закончила Лейни, – и поэтому я повинуюсь.

Перси бесцеремонно кивнул и переключил внимание на экран, вмонтированный в письменный стол. Лейни по-прежнему оставалась в кабинете.

– Знает ли ваша светлость, как гайчинские наемники называют завтрашний день?

Он с раздражением посмотрел в ее сторону:

– Нет, тай-са, не знаю.

– Они называют его Днем памяти усопших, – сказала она. – Иначе говоря, Днем мертвецов.

Глаза Лейни сверкали, а к желудку подступала противная тошнота, когда она выходила через стеклянные двери Дома правительства; беспомощный гнев буквально раздирал все ее существо на части. В противоположность тому, что ожидало бы ее в Федеративном Содружестве или Лиге Свободных Миров, репортеры не толпились на широких ступеньках, тыча в лицо голокамеры и микрофоны и выспрашивая каждую деталь предстоящей операции. Пресса Империи Драконис будет покорно ожидать, что хозяева сочтут нужным скормить ей. Ночная улица была пустынной, хотя в нескольких кварталах мелькали огни и слышались голоса, усиленные мегафонами: это эвакуировали население района Мурасаки, который завтра станет опасной зоной.

Лейни этого ждала. Белый вытянутый лимузин припарковался позади светлой служебной машины, на которой она приехала сюда. Эмма и Саттон, личные телохранители оябуна Масамори, праздно стояли в ожидании.

– Папаша хочет видеть тебя, – произнес Саттон, выпрямляясь.

Она поглядела на обоих:

– Вы что, из ума выжили? Я офицер Дракона и сейчас военное положение. Ваш вшивый шимпанзе не посмеет и пальцем меня коснуться.

Эмма нахмурился и надулся, словно гигантская плюющаяся жаба, живущая в болотах южнее Фунакоши. Саттон потрещал костяшками пальцев и засмеялся.

– Забавно, – сказал он. – Вон тот парень говорил то же самое.

Саттон кивнул головой на задний бампер автомобиля Лейни. Там находился Луна, который привез ее на встречу к Филлингтону. Он лежал лицом вниз между машинами и не двигался.

– Луна! – воскликнула она, бросаясь к нему. Широкоплечий сумитори преградил ей путь.

– С ним все в порядке? – требовательно спросила Лейни.

– Парень просто получил легкий удар по голове, – объяснил Саттон, – что научит его быть несговорчивее. С ним все будет в порядке, но это зависит от того, поедешь ли ты с нами.

Лейни бросилась к Саттону, чтобы схватить его за рыжий хохол, но увидела еще двух громил, которые направлялись в ту сторону. Они были в солнцезащитных очках и спортивных пиджаках вызывающего покроя и с намеренно широко подбитыми плечами.

Она оскалилась и судорожно кивнула.

– Ладно, – сказала Лейни. – Поехали.

XXXIII

Масамори, Хашиман

Район Галедона, Империя Драконис

1 ноября 3056 г.

Кэсси испытывала странное чувство, находясь в безопасном – по крайней мере пока, до прихода Девятого полка «Призраков», – убежище, в глубоко спрятанном бункере, в то время как ее друзья готовились к бою.

– Что я здесь делаю? – прямо спросила она мирзу. – Мне следует быть наверху вместе с полком и разрабатывать план, как остановить «Призраков».

– У вас свое задание, – ответил шеф Службы безопасности, – которое, как вы сами согласитесь, по степени важности превосходит даже вашу личную вендетту в отношении роботов.

– В чем оно заключается? – раздраженно спросила Кэсси, не желая утруждать себя соблюдением правил вежливости.

– Зернышко, которое вы посадили в кабинете маркиза Хосойя, – сообщил Абдулсаттах, – уже дало плоды.

Стоя в скудно обставленной комнате для совещаний, расположенной глубоко под землей, девушка почувствовала, как кожу охватило жаром, хотя под напором сверхактивных кондиционеров она только что испытывала прохладу.

– Так скоро? – только и смогла произнести Кэсси. Мирза кивнул, внимательно наблюдая за разведчицей.

– Фортуна улыбнулась нам. Предпринятая акция дала намного больше, чем ожидалось, и мы получили преимущество.

– Вы располагаете фактами?

– Маркиз встречался с людьми, в которых безошибочно опознаны клановцы. – Он улыбнулся. – И в качестве дополнительного приза при этой встрече присутствовал также не кто иной, как Кацуо Сумияма.

Сердце у Кэсси подпрыгнуло:

– А правитель планеты?

Абдулсаттах недовольно покачал головой:

– Никаких явных улик.

Девушка с трудом перевела дух. «Почему я так забочусь о нем?» Но она действительно переживала.

– И что теперь?

– Нинью Керай Индрахар расположил центр управления в недостроенном отеле, в километре на северо-запад от ХТЭ, – сообщил мирза. Он улыбнулся: – Наши усилия поддерживать дружеские отношения с соседями принесли несомненные плоды: один человек из строительной бригады сообщил ценную информацию. Мы располагаем неопровержимыми доказательствами, показывающими, что Танади Хосойя виновен в тех самых преступлениях, в которых подозревается Чандрасехар Курита. Ваша работа заключается в том, чтобы представить эти доказательства Нинью Индрахару.

Девушка невесело улыбнулась:

– Я просто приду и попрошу об аудиенции, не правда ли?

– Вы добьетесь этого. В здании вместе с ним находятся, по крайней мере, пятьдесят оперативников ОДОНа.

Рыжий не произвел на нее впечатления человека, укрывающегося за спинами телохранителей.

– Это боевой отряд? Абдулсаттах кивнул:

– Нинью может ожидать от присутствующих на Хашимане войск, выступивших против вашего полка, всего лишь бесполезной бойни, которая зайдет в кровавый тупик. По нашим предположениям, его это мало заботит. Он расценивает атаку полка «Призраков» как диверсию – то же нападение террористов «Слова Блейка», только на более высоком уровне. Если «Призракам» удастся проделать брешь в стене, позволяющую его людям проникнуть внутрь и беспрепятственно покончить с Чандрасехаром Куритой, Нинью это удовлетворит.

– А мы недостаточно сильны, чтобы сдержать натиск «Призраков», – с горечью заключила Кэсси. Мирза склонил голову:

– Вы правы. Многие погибнут сегодня, причем бесцельно. – Он поднял лицо и внимательно вгляделся в глаза Кэсси.

– Только в случае, если вы не сможете пробиться к Нинью и не заставите его взглянуть на доказательства, снимающие вину с Чандрасехара Куриты.

Девушка нервно вздохнула:

– Когда выходить?

– В вашем распоряжении еще несколько часов. Лучшим прикрытием станет штурм «Призраков». – Мирза коснулся ее руки. – Мы все подготовим. А вам следовало бы немного поспать.

– Кэсси!

Девушка покрепче стиснула зубы и продолжала идти дальше. Вокруг нее, в свете прожекторов, обративших полночь в день, царила целенаправленная неразбериха военного лагеря, готовившегося к сражению. Вместе с ночью наступил жуткий холод. Все вокруг было заполнено криками, ударами молотков и брызжущими искрами сварочных аппаратов; техи и оружейники пытались воспользоваться каждой оставшейся минутой, чтобы лишний раз отрегулировать мощные боевые машины. Тарахтевшие мимо кары тянули за собой длинные платформы, осевшие под тяжестью штабелей ракет и обойм для автоматических пушек, направляясь к складам боеприпасов, устроенным на фабричной территории. Дядюшка Чэнди проявил огромную щедрость, когда дело коснулось снабжения войска. Полк располагал запасами, достаточными для ведения серьезной войны. А ему явно именно это и предстояло.

– Кэсси, черт побери, остановись. Пожалуйста!

Девушка остановилась в смятении. Капитан Кали Макдугал бежала вслед за ней, прилаживая на ходу хладожилет.

– Что тебе надо? – крикнула Кэсси с такой злобой, которой она от себя не ожидала. – Перестань залезать ко мне в душу. Я разваливаюсь на части!

– Ты разваливаешься на части, – спокойно спросила Кали, – или собираешься воедино?

– Я утратила былую хватку. Ты этого хотела? Чтобы я потеряла ее и... погибла?

– Я хотела, чтобы ты сделала выбор.

– И что же выбрать?

– Человека.

Кэсси отвернулась от нее:

– Не могу. Я стану слабой. Не смогу сделать то, что обязана сделать. – Она вновь бросила короткий взгляд на Кали, и ее глаза блеснули, полные слез. – Это уже началось, черт бы тебя побрал. И чуть не привело меня к смерти.

Кали улыбнулась:

– Ты не понимаешь, Кэсси. Ты можешь делать то, что нужно, не превращаясь в чудовище – в тех, против кого ты столь ожесточенно сражаешься, в бездушных роботов, машин-убийц.

– Ты говоришь то же, что и отец Боб. Почему? Неужели вы думаете, что я превращусь в социопатку?

– Да, – ответила Кали, – боюсь, что ты можешь в нее превратиться.

– Прекрасно! Так предоставьте мне быть социопаткой! Это единственное, что может спасти всех нас.

– Кэсси, – спросила Макдугал, – когда же ты наконец поверишь в себя?

– О чем, черт побери, ты толкуешь? У меня нет времени для подобных разговоров!

– Мастерство, которого ты достигла, Кэсси, останется с тобой. Ты лучший разведчик во Внутренней Сфере, на самом деле – ты, а не какая-то... машина, робот. Оставайся человеком, не теряя при этом профессиональных навыков, которые достались тебе тяжелым трудом.

Кэсси уставилась на Кали, и в какой-то момент показалось, что она вот-вот вцепится подруге зубами в горло.

– Я не верю тебе!

– Тогда поверь этому. – Высокая женщина положила руку ей на плечо. – Я знаю, что с тобой произошло. Но здесь нет твоей вины.

Кэсси чувствовала себя так, словно Кали вонзила ей что-то острое в желудок. Дыхание прервалось, колени подогнулись. В глазах стояла какая-то серая пелена.

– То же случилось и со мной, Кэсси, – продолжила Кали. – Мой отец... ладно, детали не имеют значения, во всяком случае, не сейчас. Мы поговорим об этом, когда все закончится, если хочешь. Главное в том, что ты не грязная, не виноватая, не плохая. Потому что ты не сделала ничего плохого.

Кэсси испытывала такое чувство, словно она была сделана из фарфора, а теперь упала на пол и разбилась на мелкие кусочки.

– Почему ты говоришь мне об этом сейчас? – прошептала девушка. – Ты убиваешь меня.

Кали прикоснулась кончиком затянутого в перчатку пальца к солнечному сплетению Кэсси.

– Оно сидит вот здесь. Что-то внутри влечет тебя к саморазрушению, потому что жить дальше в страхе прошлого невозможно. Это страх, что ты что-то сделал не так, страх перед неизбежным наказанием. Ты устала ждать, когда же опустится молот, когда наказание настигнет тебя. Но его не будет, Кэсси, потому что ты не сделала ничего плохого.

Не видя ничего от слез, Кэсси отвернулась и побежала прочь.

– С чувством безграничной боли, Элеанор, – произнес Кацуо Сумияма печально, – должен сообщить, насколько я в тебе разочаровался.

Лейни стояла в кабинете главы якудзы. Из-за прозрачных стен и притушенного света казалось, что она висит в воздухе, окруженная мраком и мигающим светом от небоскребов. Поток эвакуируемых протекал далеко внизу, в ночных каньонах улиц. Ей нечего было сказать, и она молчала.

Сумияма покачал морщинистой черепашьей головой.

– Они, гайчины... чужаки. Более того, они наемники. И ты все же предпочитаешь водить с ними компанию, несмотря на неоднократно выражаемое мной неодобрение.

«Я теперь не твоя пленная шлюха, – хотела крикнуть ему Лейни. – Я вообще не одна из вас. Я солдат Дракона». Не то время и не то место, чтобы произносить подобные слова. Потому что сейчас Сумияма мог сделать так, что она никогда не выйдет из этого кабинета живой. А уж если ее полк пойдет в сражение против «Кабальерос», она дожна быть уверена, что никто другой не встанет во главе «Призраков».

– Даже в нашей самурайской среде долг должен взять верх над чувствами, – произнес глава якудзы. – Мы высоко чтим наши традиции.

«Ты, сладкоречивый старый мошенник, – подумала она. – Как ты посмел назвать самураев своими братьями? Если честно покопаться в истории якудзы, то их корни уходят в мачи-якко, отряды самообороны, в которые собирались соседи и которые сражались против самураев. Теперь ты и такие, как ты, прикрываетесь традициями своих древних врагов. Врагов, считающих нас по-прежнему не более чем изгоями, отбросами и собирателями отбросов».

– Мои «Призраки» никому не уступят в вопросах чести, – сдерживаясь, произнесла она.

– Да, но тебе необходимо научиться уступать, дитя мое. В этом все проблемы с вами, молодыми: думаете, что знаете все, и всегда недовольны старшими. – Он пожал плечами. – И посмотри, что происходит. Ты заставила якудзу потерять лицо, общаясь с этими наемными убийцами.

Лейни не сочла нужным обратить внимание на иронию, прозвучавшую в словах Сумиямы, который назвал Семнадцатый полк «наемными убийцами». Она знала, что последует за этим.

– Я опечален, – со значением произнес оябун. – Мне стыдно. Твое поведение навлекло на меня этот стыд.

Она почувствовала, как Эмма и Саттон вдруг приблизились, смыкая кольцо окружения. Она сглотнула. Горло вдруг пересохло.

– Я уверен, что ты последуешь требованиям чинджи[16]16
  кодекс справедливости якудзы


[Закрыть]. Она с трудом разлепила пересохшие губы:

– Я сделаю то, что обязана сделать.

Сумияма кивнул. Открыв ящик письменного стола, он достал четыре танто в черных ножнах из змеиной кожи.

Саттон нагнулся, чтобы разостлать на столе белое полотенце. Ухмыляясь, он подал Лейни полоску белой ткани.

Она приняла ее и обернула вокруг левой руки. Затянула потуже, чтобы прекратить циркуляцию крови, насколько это возможно.

Она подняла кинжал вверх, к глазам, и вынула его из ножен. Свою левую ладонь она положила на полотенце, широко растопырив пальцы, и склонилась над ней.

– Своими действиями я навлекла позор и бесчестье на моего оябуна, – проговорила она, стиснув зубы. Лейни прижала острие кинжала к основанию левого мизинца. – Так я искуплю мою вину.

Она нажала на кинжал быстрым, решительным движением. Сумияма, захлопав глазами, отскочил прочь, когда кровь из мизинца брызнула ему в лицо и на костюм.

Саттон подал еще один бинт, которым она быстро завязала кровоточащую руку. Сумияма широко улыбнулся ей:

– Приятно видеть, что ты проявляешь должное уважение.

Лейни кивнула на отрезанный палец, лежащий на окровавленном полотенце.

– Положите его в сухой лед. – Она заскрипела зубами от боли.

Сумияма восхищенно рассмеялся.

– Так я и сделаю. – Он самодовольно поглядел на остолбеневших слуг. – Прекрасная мысль, не так ли? А когда ты искупишь свою вину, разгромив бывших приятелей, сможешь получить его назад. Ты заслужишь это, я уверен.

– Так и будет, – сказала Лейни Шимацу и повторила: – Так и будет!

Кэсси плакала в темноте своей комнатки, прижимая мягкого медвежонка к груди. Ей и раньше частенько доводилось плакать в одиночестве, в темноте, но никогда так горько. Словно горе выплескивалось из нее под тяжестью гидравлического пресса. Девушке казалось, что кто-то засунул поглубже в глотку огромный стальной крючок и при помощи мощной лебедки вытаскивал ее несчастье на свет Божий. Кэсси стонала, корчилась от боли, источая потоки слез, как пожарный гидрант.

В какой-то момент девушка отключилась, полностью опустошенная. Когда через два часа рядовой разведывательного взвода пришел будить ее, Кэсси проснулась, чувствуя себя освеженной и преисполненной важностью предстоящего задания.