Текст книги "Оборот (СИ)"

Автор книги: Виктор Мак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Вот в этом и состоит тайное искусство женщины. Мы можем привлечь на свою сторону сторонников даже если они сами того не желают. Могут даже не догадываться что служат Нашим целям. Мужчины называют это женским коварством. Они думают, что они умнее нас. И мы не будем их в этом разубеждать, – мать ласково щёлкнула дочь по задорно вздёрнутому носику.

– Понятно мамочка, спасибо. Я подумаю над твоими словами.

Пятый день.

Проснулся рано. Всю ночь мучали кошмары. Раны на груди побаливают, но в принципе чувствую себя нормально. Все-таки обороты живучие твари, оказывается. В моем мире от такого повреждения я бы сразу коньки отбросил.

Лежу на полу в своей клетке и думаю. Как-то легко свыкся, что я в чужом мире, в чужом теле, причём не совсем человеческом. Гораздо труднее оказалось терпеть своё рабское положение. Впечатления от нового мира, моего преображения потускнели, и на первый план вышло моё незавидное положение. Только теперь понял, что значит быть свободным.

Короче настроение было дерьмовым. Долго мне размышлять не дали, вошла белобрысая.

– Вставай, сегодня у нас охота.

– Опять на кроликов? – спросил без энтузиазма.

– Нет, дичь поинтереснее. Тебе понравиться, – произнесла она с противной ухмылкой.

Опять какую-то мерзопакость готовят су*и. Ладно, надоело в клетке. Да и окрестности стоит поизучать, пригодиться.

На сей раз в конюшне было гораздо больше народа. Уже знакомые егеря, лучники. До хрена копейщиков. Как-будто на войну собираются, мелькнула мысль. Стало неуютно. Присутствовало всё графское семейство и приглашённое баронское. И нарун. Не сдохла скотина, а жаль.

Выехали колонной по два. Мне лошади опять не досталось. Пришлось бежать рядом. Мимо верхом прогарцевала нарун. Ей, бл*ть, оказывается можно. В очередной раз показали за кого тут держат.

На сей раз ехали довольно долго. За два часа пути отъехали на километров десять от замка. Полей становилось всё меньше, всюду куда смотрел густой лес. Дорога была под уклон. Деревья совсем близко подступили к обочине. Длинные, развесистые ветки заслоняли небо. Стало сумрачно. Наконец перебравшись вброд через небольшой ручеёк, с каменистым руслом, стали подниматься вверх.

Фу, наконец вершина. На сколько хватает взгляда простираются зелёные заросли. Опа, это что, дым? Точно, видно несколько уже жидковатых дымков, тянущихся вверх.

Чё за чингачгуки сигнал подают? Направились в сторону этих дымов. При приближении ветер донёс запах... гари?

Точно! Отчётливо запахло палёными тряпками. Это не костёр, это пожар блин.

Поехали дальше. Сквозь деревья стали видны какие-то почерневшие деревянные развалины. Впереди всадники скучковались на дороге, что-то разглядывая на дороге. Осторожно подошёл.

Труп. Труп человека. Первый раз в жизни вижу мёртвого. Мужик в кожаных доспехах с железными наклёпками лежит навзничь, раскинув руки. В груди отверстие, все в крови. Чем убили не видно.

– Ополченец Троян, – произносит усатый воин рядом, – вчера со своим десятком поехали забирать невесту для первой брачной ночи у нашего графа. А женишок строптивый оказался. Не понравилось ему видите ли, что наш господин местную быдлянскую породу улучшает. Кароч, слово за слово, десятник за меч, эти за вилы. Толпой набросились и весь десяток положили. Ополченцы – что с них взять. А деревенские дурни, когда немного протрезвели, в бега кинулись.

Так вот что за охота, осенило меня. В это время граф оглянулся, увидел меня и сделал повелительный знак рукой подзывая. Я похолодел. Что им от меня надо? Весь как будто окостенел и на негнущихся ногах подошёл.

– Бери след, – граф бросил передо мной какую-то тряпку.

Все уставились на меня. Они хотят, чтобы я вывел их к тем сбежавшим людям. Что потом будет, догадаться несложно. Не хочу участвовать в убийстве людей, даже косвенно. Я проглотил комок, во внезапно ставшим сухим, горле.

– Нет, – тихо ответил я.

– У тебя нечисть не только не обученная, но ещё и непослушная, – с усмешкой произнёс барон Тархан.

– Маркус, – обратился граф к магу, не меняясь в лице.

Ошейник резко затянулся, перекрыв кислород. Я упал навзничь и задёргался. Четверо стражников придавили мои ноги и руки к земле. Колдун с кряхтением слез с лошади, подошёл и снял с меня намордник. Затем, покопавшись в поясной сумке, достал и сунул мне под нос какую-то склянку.

Внутри головы как будто раздался взрыв. Сознание померкло. Зато все чувства обострились. Нечто внутри меня пробудилось.

Вдруг мои глаза сами открылись. Я сел. Бл*ть, это что такое? Не могу управлять своим телом. Это демон, с ужасом дошло до меня.

Я мог только чувствовать ненависть, злобу и жажду крови, исходившую от этой твари. Один лишь страх не давал ей кинуться на людей, стоящих рядом. Тёмная сущность заполняла меня, все сильнее подавляя мою волю. Ещё немного и меня может не стать.

– Ищи, – произнёс граф.

Демон, заслышав команду, понюхал брошенную тряпку и устремился по дороге, взяв след. После деревни на развилке уверенно повернул направо. Теперь он отчётливо ощущал запах беглецов. Быстро бежит не останавливаясь. Позади на некотором расстоянии скачут титулованные.

Вдруг демон резко тормозит. Впереди опасность. И точно, в воинов, едущих рядом устремляются две стрелы. Но те наготове. Почти синхронно поднимают щиты и стрелы лишь бессильно в них вязнут.

Раздаётся глухой, протяжный звук. Как горн, только стремный. Слышен лязг выхватываемых мечей. Мимо проносятся всадники, нагнув копья почти к самой земле.

Немного дальше дорога резко поворачивает, и сейчас оттуда доносятся звуки разгоревшейся схватки. Демону хочется туда. Быстро преодолев последние метры добирается до места побоища.

Сразу за поворотом дорога проходит через большую поляну, сейчас усеянную мёртвыми телами. В куче стоят несколько телег, одна перевёрнута. Рядом валяются мёртвые лошади.

Немного в стороне на коленях, опустив головы, стоят девять человек. Мужчины разного возраста, три женщины и девочка подросток лет двенадцать. Их окружают стражники с обнажёнными мечами.

Подъезжает титулованная кодла. Все спокойно спешиваются.

Граф вытаскивает кинжал.

– Эти люди покусились на святое право своего хозяина, нарушили законы, установленные церковью и богом, и сейчас будут преданы заслуженному наказанию, – говоря это граф подошёл к первому пленнику и перерезал ему горло. Затем второму, третьему. Никто не сопротивлялся.

Женщин трогать не стал.

– Сильвия, подойди, – повернувшись он позвал своего младшего отпрыска. Мелкая слезла с лошади и подбежала к папаше.

– Теперь твоя очередь вершить правосудие, – сказал он и передал ей кинжал.

Та с серьёзным лицом подошла к несчастной. Одной рукой взяла за волосы и приподняла голову. Долго примеривалась, высунув кончик языка от усердия. Наконец, размахнувшись, ударила по шее. Брызнула кровь, и жертва завалилась назад. С оставшимися двумя закончила уже быстрее.

Остался только ребёнок. Неужели и его...? Мелкая не колебалась. В последний момент девочка подняла голову и взглянула... на меня.

"Давай, давай режь"– слышу радостный голос внутри себя.

Я не хочу на это смотреть. Но ничего не могу поделать.

– Не надо. Хватит! Уйди! – судорожно бьётся мой голос в ставшем чужим теле. Страх и отчаяние собрали остатки воли, придав немного сил, и тёмное начало немного уступать.

Вдруг чернота. Открываю глаза. Лежу на краю пропасти. Вокруг насколько хватает глаз, простирается серая пустыня. И чёрное солнце сверху. Я не знаю, как так может быть, но точно знаю, что оно чёрное.

Где я? Задаю самому себе вопрос.

– Ты в моем мире, – отвечает непонятно откуда взявшаяся девушка. Смуглая, с короткими черными волосами.

– Ты тот демон в моем теле? – догадка осеняет меня.

– Нет, это ты ничтожество в МОЁМ теле. Откуда ты вообще взялся?

– Я нн...е знаю, – голос предательски дрожит, – я не хотел, меня сюда призвали против моей воли.

А почему я оправдываюсь? Немного пришёл в себя. Передо мной вообще то убийца.

– Зачем ты так поступила с теми людьми? Ты привела к ним смерть.

– Не смей мне претензии предъявлять, тварь, – рука смуглой больно держит меня за волосы, – это мой мир и мои правила.

Как она так быстро мне за спину переместилась? И мысли мои читать умеет. А почему я тогда не могу?

– Потому что ты тряпка и слизняк. А теперь пошёл вон.

Толчком возвращается ощущение реального мира.

Та-ак.... Вишу, привязанный за руки к железному крюку в потолке. Поводок, ошейник и намордник на месте. Комната без окон. Стены сырые, похоже на подвал.

Заходят двое. Первый – здоровый мужик, одетый в железный панцирь, потемневший от времени. На поясе меч, в потёртых ножнах. Через правую щеку, наискось, идёт шрам. Видно, что Шрам. Это же тот что говорил с Арком на арене. Имени не знаю. Значит будет просто Шрам. Второй – тощий недомерок. Держит в руке плеть.

Шрам прислоняется плечом к стенке и спокойно наблюдает. Тощий разматывает плеть. Ну вот, по ходу пришло время платить за непослушание. В животе холодная тяжесть. Чувствую, что сейчас будет паршиво как никогда в этом мире.

Широкий размах плети и удар. Огненная вспышка в глазах, тело дёргается так, что хрустят кости. Пронзительный крик до хрипоты.

Ещё, удар. Затем ещё...

Не знаю сколько это продолжается. Я уже вишу безжизненной тряпкой. Мозг растворился в океане боли и только на краешке сознания вспышки, когда плеть очередной раз терзает тело.

Наконец меня отвязывают и тащат куда-то. Очухиваюсь в своей каморке. Рядом лежит тарелка с похлёбкой. Но сил на то чтобы пожрать нету. Тело не болит. Следов от пыток не осталось. Только дрожь сотрясает тело от пережитого. Пытаюсь справиться со страхом и загнать воспоминания поглубже, чтобы никогда не вспоминать.

Но у этих свои планы насчёт меня. Вошли Шрам и двое в кольчуге. Опять пытки? Я зажался в угол.

– Не надо, отвалите от меня.

– Ты должен усвоить урок, – в голосе бывалого безразличие и нотка презрения.

На сей раз привели на арену. Там стояла толпа человек двадцать молодых парней. Все с копьями, а с амуниции только кожаные панцири. Меня отвели к стенке и присоединили свободный конец цепи к крюку в стенке. Длина цепи не позволяла удаляться от стены дальше метра. Даже присесть толком не получалось.

– Сегодня будут закрепление навыков копьевого боя. Две недели отрабатывали на манекене, сейчас будет то же самое на движущейся мишени. Показываю, как надо бить.

Шрам берет копье из стойки с оружием и плавным шагом приближается ко мне. Понятно, это я движущаяся мишень. Зашибись просто.

Руки сами поднялись к подбородку, колени немного согнул. Встал в подобие бойцовской стойки. На дистанции метра два от меня, Шрам делает резки выпад.

Бум, моя голова резко откидывается назад. Бл*ть, больно то как! Сверхскорость не включилась.

– Вас готовят как панцирную пехоту. Вы не будете воевать с восставшими крестьянами и паршивыми разбойниками. Ваш основной противник это такая же как вы обученная пехота и даже более опасные полки наёмников. Они как правило хорошо вооружены и защищены. У пехотинца в строю прикрытого щитом, открыто только лицо. Именно туда вы и будете учиться попадать.

Толпа выстроилась в очередь, и новобранцы стали по одному подходить и тыкать в меня копьями, метя естественно, в лицо.

В основном промахивались. Да и я уклонялся как мог. В душе росла ненависть. Да сколько можно уже! В очередной раз получив по морде, я сорвался и кинулся на слишком близко подошедшего копьеносца. Но Шрам был на чеку. Подсечка под ноги, и я повис на цепи, хрипя от стянувшегося ошейника.

– Будьте внимательны. В бою у противника тоже есть оружие. И зазевавшемуся прилетит ответка.

Стал приходить в себя только в каморке. Ран после "тренировки" не осталось, но в душе страшное опустошение. Равнодушие заполнило меня до краёв. Я морально измотан. Сил чтобы сопротивляться апатии больше нет.

Раздаётся скрип двери и входит мелкая.

– Бедный волчок, – говорит мягким, заботливым голосом. – Натерпелся бедняжка.

И гладит меня по голове. В душе, еле чувствуемом огоньком, разгорается тепло.

Следующие дни сливаются в одну кошмарную полосу. Меня будят и отводят в камеру для пыток. Там меня уже ждёт каждый раз новый, но одинаково жестокий палач. Пытают до обеда. В основном бьют. Палкой, железным прутом. Два раза прижигали огнём.

Потом обед. После, тренировки с замковыми бойцами. Ну как тренировки – они бьют, а я пытаюсь уворачиваться. На каждой тренировке тот чувак со шрамом. Просто стоит в сторонке и наблюдает.

Достаётся мне сильно. Вечером меня просто волоком тащат в мою каморку. От постоянных побоев у меня трясутся руки и голова. Как будто после запоя. Чувствую, что тупею. Реально, в голове только одна мысль – быстрее бы вечер. И ещё страх. Страх завладел всем моим сознанием. Сил чтобы сопротивляться больше не осталось. Я на грани.

Во всей этой непрекращающейся чёрной полосе светлым пятном выделяется только появление в моей каморке Сильвии. Вот он, долгожданный скрип открываемой двери. Подходит, садиться рядом. От неё приятно пахнет. В глазах сочувствие.

– Я тебе вкусненького принесла. Как ты любишь.

Кормит меня с руки. Где внутри меня, прежний я морщиться. Приучают к руке. Хозяйской руке.

– Пойми, мы тебе добра желаем. Так устроен мир. Хозяева должны править, слуги подчиняться. Ты должен быть хорошим слугой и слушаться хозяев.

ХОЗЯЕВ...

Я продолжаю есть. Давлюсь, жадно глотая куски торта. Как хорошо, что здесь есть кто-то, кто обо мне заботиться. В голову закрадывается мысль, что может я был не прав? В этом мире так всё устроено. Надо подстраиваться под систему, а не пытаться её переделать.

Мой мозг усиленно ищет пути обхода остатков гордости. В прежнем мире же люди приняли понятие "господин, хозяин". Морщились, ругали новую власть, но приняли. То, что было под запретом, почти что ругательством, что предки выкорчевали с таким трудом, такой кровью.

И сейчас с языка вполне спокойно слетало: "господин Петров, ваша машина подана", или "хозяин заколебал, уже четвёртый месяц зарплату задерживает".

И я в принципе был наёмным работником у хозяина моей фирмы. Да, этот термин, пожалуй, подходит. Я наёмный работник у графа Редина. Работаю за пищу и крышу над головой.

Чувствую раздвоенность в душе. Тот, прежний я орёт, пытается достучаться до меня. Но я больше не могу. Не могу терпеть боль. Пусть он замолчит.

Уходи!

В голове мимолётом возникает лицо незнакомой черноволосой девочки. Она улыбается, смотря на меня. Почему-то мне это неприятно.

Шестой день.

Утром Шрам повёл не в пыточную, как обычно, а к колдуну. Неужели издевательства закончились? Надежда вспыхнула с новой силой. Старикан как всегда что-то химичил. Завидев меня, достал с полки маленький пакетик и подошёл.

– Так, что тут у нас? Какой– то ты стал равнодушный. Жизни не радуешься. Так не пойдёт. До меня дошла информация что прогресс в твоём обучении замедлился. Надо его подстегнуть. Съешь, – и протягивает мне пакетик.

– А меня не будут больше бить?

– Нет, конечно, – улыбается старый хрен.

Ладно, лишь бы били. Тщательно жую буренкин корм. На вкус солома, соломой. Прислушался к себе – вроде всё как обычно.

Идём обратно. Прошли поворот к моей каморке, затем к выходу из замка. Подошли к лестнице, ведущей в пыточную. Я задёргался. Опять!

– Вы же обещали. Я больше не хочу, не надо.

Пытаюсь упираться, руками за что-нибудь зацепиться. Получаю подсечку, и в камеру меня затаскивают. Опять этот долбанный крюк. Палач смотрит на меня и улыбается. Шрам как обычно подпёр стенку.

Бл*ть, верёвка сильнее чем обычно впивается в руки. Как -будто кожу сдирает. Сжался в ожидании удара.

Ааа!

Очухиваюсь в непонятном демонском мире. Снова лежу на краю пропасти. Рядом сидит черноволосая и смотрит на меня.

– Почему я здесь? – спрашиваю у неё.

– Там, во внешнем мире ты сдался. Сейчас «твоё» тело висит там. А ты, испугавшись, сбежал сюда. В мой мир. Ну что, ты признаешь мою власть? Ты же просто тряпка. Ты не достоин обладать этим телом. Если назовёшь меня своим господином, тебе не придётся возвращаться туда. К боли. Останешься здесь. Я даже иногда буду позволять тебе выходить наружу.

Я молчал. Устал бороться. Не хочу больше битья и унижений.

Но что-то всё равно удерживало от последнего шага. Просто смотрю вдаль. Там равнина постепенно переходит в горы, отсвечивающие голубым. Вот бы побывать там.

Вдруг рассеянное внимание отвлекается на тень, слабо колышущуюся позади демона. Вглядываюсь. Мужик в военной форме. Старого военного образца, времён Великой Отечественной. Стоит, опираясь на автомат с круглым диском. ППШ вроде называется. И смотрит на меня. Просто смотрит. Кого-то он мне напоминает. Блин, да это же дед. Капитан, командир батальона. Умер до моего рождения. Я его только на послевоенных фото видел. Там он гораздо старше. Поэтому сразу не узнал. Почему мне так неуютно под его взглядом? Даже стыдно?

– Дед прости меня, – слезы кататься из глаз, – я не могу больше. Не могу.

Да не смотри ты на меня!

Вспомнил один из рассказов мамы. Дед не любил вспоминать войну. "Война – это грязь и кровь" – всегда говорил, когда дети просили рассказать. Но когда выпивал иногда вырывалось.

– На Ленинградском фронте это было. Приказ был взять высоту. Ну лежим, ждём, когда артподготовка закончиться. Стволы смолкли. Всё, пора. Поднимаю батальон в атаку. Бежать трудно, снега выше колена, валенки проваливаются. Но бежим. Вдруг удар и я лежу. Пуля лёгкое прибила. Лежу на боку и вижу, как белый полушубок красным становиться. Встать не могу. И бойцы залегли. Смотрят на меня, никто встать не решается. А я понимаю, если не встану, все мои здесь и полягут. Нельзя так. Надо вставать. И после мыслей этих легко как-то стало. На живот перевалился, сначала на колени встал. Потом поднялся и побежал.

Мама говорит, что дед только пять метров пробежал. Пока сознание не потерял. Но этого хватило, чтобы бойцы тоже встали и побежали. Атака не захлебнулась.

– Нет такого слова "не могу", есть слово "надо", – говорил дед моей маме, когда она капризничала.

И мне тоже легко как-то стало.

Надо! Надо встать. Я тебя больше не подведу деда. Переворачиваюсь на живот, подтягиваю колени и встаю. Меня сильно качает. Смотрю прямо в глаза чёрной.

– Ооо, характер в конце показать решил, – усмехаясь говорит она.

Стою из последних сил. Жгучее желание врезать по этой лыбящейся роже. Но сил даже на шаг не хватит. Мы оба в одном теле. Почему же тогда она так сильна, а я так слаб? Какая тут связь?

Но тут до меня доходит. Это не мысль, скорее что-то интуитивное. Неужели...

Я опускаюсь на колено и беру в руку острый камень.

– Камешками решил покидаться? А силёнок то хватит? – продолжает она издеваться.

Ничего не отвечаю. Вместо этого примерившись, резко провожу острой кромкой камня по руке. Кожа расходиться неровными краями и показывается кровь.

– ААА, ты что делаешь, мразь? – слышу визгливый голос.

Не останавливаясь, продолжаю резать свою плоть. Уже все руки изрезаны, начинаю полосовать грудь. Кровь уже льётся маленькими ручейками, походу перерезал пару артерий.

Черноволосая визжит и катается по земле. А я даже боли не чувствую. После того что творилось в реале чувства как-то притупились. Даже прилив сил ощущаю. Потихоньку подхожу к ней.

– Нет у нас господ. Нет и не будет.

Демонесса тяжело дышит и молчит, закрыв глаза. Отворачиваюсь чтобы осмотреть окрестности поподробнее. Как отсюда выбраться?

Чувствительный пинок и я лечу в пропасть. Только в последний момент успеваю схватиться за край и сейчас вешу на руках над бесконечным провалом. Чёрная подходит и наступает мне ногой на пальцы.

– Я здесь хозяин, а ты сейчас сдохнешь, – слышится её довольный голос.

Во мне поднимается какая-то холодная ярость. Раз я сдохну, то и ты со мной.

Второй, свободной рукой, резко хватаюсь за ногу чёрной и используя свои ноги как рычаг тащу её вниз. Тело выгибается дугой, чёрная падает, упирается изо всех сил, когти на руках бороздят сухую землю. Последний рывок и всё. Мы в обнимку летим вниз. Совершенно не чувствуется сопротивления воздуха.

– Мы сейчас умрём, – слышу полный страха и отчаяния голос.

А я улыбаюсь. Впервые в этом мире вышло так как я хочу. Даже ценой жизни.

Вдруг чёрная меняется, её ноги удлиняются, а из спины вырастают крылья. Она пробует ими махать, но я мёртвой хваткой вцепился в неё. Падение замедлилось, но мы, кувыркаясь, все так же летим вниз.

– Ты понимаешь или нет? Мы погибнем. Я не хочу обратно в темноту, – пытается уговорить меня демон.

– Мне все равно, главное, что ты сдохнешь, – равнодушно я отвечаю.

Следует ещё пара отчаянных рывков. Затем чёрная затихает. Слышу, как она говорит сквозь зубы:

– Я признаю твою власть. Позволь мне вытащить нас наверх отсюда.

Что ж, с другой стороны, в этом мире у меня ещё остались незаконченные дела. Молча разжимаю руки и по одной спускаю ей на пояс. Освобождённые крылья расправляются и падение превращается в планирование. Заложив крутой вираж, демон усиленно машет крыльями, и мы начинаем подниматься. Вот и вершина. Чёрная мягко приземляется, и я слажу. Она обратно трансформируется в человека.

– Как отсюда выбраться? – спрашиваю у чёрной.

– Надо заснуть, и проснёшься во внешнем мире.

Я ложусь на землю, закрываю глаза и пытаюсь расслабиться.

– Что ты собираешься делать дальше? – в голосе демона слышно беспокойство и даже страх, – тот властный человек не простит тебе непослушания. Чтобы не злить его ещё больше надо сразу же выполнять все его приказания. Если тебе не нравиться подчиняться, я могу взять это на себя.

Ну, демон есть демон. Там, где грубая сила не прошла, решила хитростью.

– Нет, я сам.

Чувствую дыхание на своём лице. Что-то касается шеи. Её коготь, наверное.

– Что медлишь? Давай! – мои слова тают в сухом воздухе этого мира.

– Нельзя – с нескрываемым сожалением отвечает демон, – если умрёшь ты, умру и я.

Точно, что-то такое говорил и старикан маг.

– А что ж ты тогда меня с обрыва скидывала?

– Ты не должен быть упасть, – глухо говорит демон, – должен был испугаться и признать мою власть.

– Ну, облом у тебя вышел чёрная, – не весело говорю я.

– Я даю тебе свою силу. Без неё ты ничто, – кричит она злобным голосом.

– В жопу себе её засунь.

– Ты всё равно придёшь ко мне и будешь умолять, – с мрачным упоением продолжает демон.

– Долго ждать придётся.

Я ушёл в себя, стараясь больше её не слушать. Почувствовал, что начал проваливаться куда-то.

– Не называя меня чёрной. Меня зовут Квадраиэль, – услышал напоследок.

Да мне похер. Опускаюсь на землю и закрываю глаза.

В пыточной всё по-прежнему. Плётка раз за разом опускается на спину. Я дёргаюсь. И да, мне больно. Но я молчу. Молчу стиснув зубы.

Перед сном опять пришла мелкая дрянь. "Заботу" проявить. Как я мог поддаться на эту психологическую херню? Умом же понимал – это просто дрессировка. Прививание чувства преданности непослушного пса к хозяину. Он ведь хороший, жалеет. А плохие дяди каждый день издеваются. И ничего что они заодно. Всё равно ждал, пока она придёт.

Как вспышка воспоминание сосредоточенного лица этой дряни, когда она перерезает горло той бедной девочки. Опять завела свою песню об хозяевах и слугах. Какие на хрен хозяева? Я не слуга. Я. НЕ. РАБ

Ох не зря предки всю эту шваль в гражданскую к стенке поставили. Становиться стыдно и внутри разгорается ярость. Хочется вцепиться в горло этой мрази, но ошейник давит, напоминая о последствиях.

Сначала надо снять ошейник. И хотя там, во внутреннем мире я не позволил тёмной взять верх, тут я так и остался оборотом и серебро по-прежнему меня ранит. Уже проверял. Как обмануть? Уже не слушаю что там говорит мелкая. Жую хавчик, а мозг прокручивает варианты.

Дрянь уже ушла, а я никак не могу успокоиться. Надо притвориться что моя дрессировка идёт успешно. Попытаться незаметно ослабить ошейник. Затем на прогулке, снять его и свалить.

Но чем ослабить? Да блин, обычным камнем. Это же серебро. Даже если сплав, всё равно мягкое. Осторожно подпилить с обратной стороны, чтобы не было видно.

Подобрал на арене кусочек камня и спрятал в безрукавке. Страшно было первый раз прикоснуться к цепи. Руку обожгло, в месте контакта она покраснела.

Минут десять собирался с духом чтобы повторить. К этой боли не мог привыкнуть. Но всё равно каждым вечером тренировался, упрямо сжимая зубы. Сквозь слезы и сопли.

В конце недели отвели к колдуну.

– Я вижу моя микстура подействовала. Ты демонстрируешь успехи.

Я несколько раз глубоко вздохнул, гася ненависть. Ещё не время. Он враг и заслуживает смерти за свои действия со мной и людьми. Но сейчас он мне нужен как источник информации.

– Зачем мне такие тренировки? Ведь силу обороту даёт демон, сидящий в человеке.

– Нет, это не верно. Когда демон берет контроль, человек сильнее не становиться. Просто душа использует только часть возможностей тела, а демон полностью. Поэтому одержимые так сильны, но недолговечны. Человеческая плоть не выдерживает предельных нагрузок. Соответственно, чем сильнее человек будет тренироваться, тем сильнее будет, когда обратиться.

– А как узнать, – я запнулся, пытаясь подыскать понятный для местных синоним к слову "прогресс", – как узнать насколько сильнее я стал? И по сравнению с собой и другими.

– Ты же видишь ауру у всех людей что повстречал?

Да действительно, что-то такое было, когда демон брал контроль. Все живые объекты как будто были окутаны облаком разных форм и цвета. Я думал это просто особенности восприятия демонов, а это оказывается его способность. По цвету и размеру ауры можно судить об опасности и/или съедобности для меня конкретного объекта.

Весьма полезное свойство. Только не информативное. Хрен его знает, что тот или иной цвет значат. Хотя...

Я задумался, вспоминая. Сынок графа был с ярко красной аурой. Остальные воины того же цвета, только не так сильно светились. А вот пленные крестьяне были бледно синего цвета. Все как в моем мире – яркий цвет опасность, бледный нет. Вот и разгадка!

Проблема в том, что я все это видел только когда демон брал над телом контроль, а мне эта способность нужна постоянно.

– А можно сделать видение этой ауры, когда я в обычном, не оборотском состоянии и более наглядным?

– Мм...? – удивился старикан.

Бл*ть как описать этому средневековому Дауну принцип боевого интерфейса в играх моего мира.

– Ну, чтобы об опасность врага говорил не цвет его ауры, а цифры. Насколько он опаснее меня.

– Зачем тебе это? – с подозрением в голосе спросил старикан.

– Так мне проще будет оценивать возможности противника в бою и эффективнее действовать.

У колдуна от удивления поднялись брови.

– Твоя сообразительность сильно улучшилось. Ты говоришь о "воинской гемме"?

– А что это такое? – настал мой черед удивляться.

– Каждый воин заказывает у мага материолога...

– Кого? – перебил я с удивлением.

– Это маг, который работает с физическими предметами. Познает их суть. Изменяет их свойства или добавляет новые. Гемма, – старикан собрался с мыслями. – Это специальным способом обработанный камень, наделённый магическим свойством помнить информацию о хозяине. Его победы, достижения, мощь оружия и прочность доспехов. Всё это может увидеть каждый, у кого тоже есть воинская гемма.

– А зачем это воину?

– Сильные хвалятся своей силой и успехами, слабым видно примеры куда стремиться. К тому же чем выше уровень мастерства воина, тем больше денег он может затребовать за свою службу.

– То есть с помощью геммы можно увидеть способности каждого живого существа которого видишь?

– Существа да. Все геммы соединены невидимой связью и информация о каждой твари, с которой сражался владелец геммы становиться доступной всем остальным владельцам. А вот человек раскрывает свои данные по желанию.

– Так мне можно такую штуку?

– В принципе она будет полезна. Хорошо я посмотрю в своих запасах.

Старикан закончил растирать что-то в чашке и залил, то что получилось жидкостью из кувшина. Зашипело и пошёл синий дым. Колдун закашлял и рукой разогнал его. Затем наклонился и начал внимательно изучать плоды своих гребаных трудов.

Удовлетворённо хмыкнув, он обмазал получившейся хренью наконечник стрелы. Я сидел привязанный к стулу. По ходу на мне собрались что-то испытывать.

С*ка!

Старикан подошёл, и глядя прямо мне в глаза, воткнул в руку стрелу. Сумел сдержать стон, привык уже, после стольких пыток.

Смотрел прямо ему в глаза. Наверное, он что-то такое увидел. Как я в мыслях ему голову закручиваю против резьбы. Испугался и вздрогнул, тварь. Но тут же пришёл в себя и схватил морщинистой рукой мне за лицо.

– Ты что тварь вообразил!? Да я тебя... – и замахнулся другой рукой.

Я молча продолжал смотреть ему в глаза. Поняв, что я его не боюсь, колдун отпустил руку и отошёл, что-то бормоча себе под нос.

Боль в руке не проходила, рана на руке продолжала сочиться кровью. Значит либо магия, либо серебро. Вынырнувшая, как обычно, из-за спины белобрысая наложила повязку.

– Молодец, заставил старого пердуна немного взбздеть, – сказала тихим голосом с улыбкой, но со мной так даже не пробуй.

Старикан никак не отходил от испуга, продолжая ворчать. Пошарив в ящиках шкафа, он что-то достал и кинул белобрысой, не глядя на меня.

– Инициализируй и научи "этого" пользоваться.

Обиделся, с*ка. Мысль было приятной.

Белобрысая больно сдавила руку в месте пореза пока сквозь бинты не проступила капелька крови. Мазнула амулетом по ней и произнесла:

– Волчок Уровень один Нечисть графа Редина.

После этого она надела амулет на меня.

– Теперь расслабься и попробуй заглянуть внутрь себя.

Ок, попробуем. Так...

Я закрыл глаза и попытался расслабиться. Опа!

Волчок Уровень 1 Нечисть графа Редина

Характеристика

Значение

В боевом режиме

Сила

1

?

Ловкость

1

?

Выносливость

1

?

Способность к магии

1

?

Устойчивость к магии

1

?

Та-ак... Открыл глаза. Смотрю на белобрысую. Ничего не вижу.

– А как увидеть твои характеристики?

– Вот так.

С этими словами девушка прикоснулась к груди в районе сердца. Тат – так, значит гемма срабатывает только при касании владельца. Понятно, смотрим дальше.

Проморгавшись, уставился на охранницу. Вернее, на полупрозрачную надпись над её головой. Как в фантазийной игре.

Кана Уровень 5 Гильдия телохранителей

Характеристика

Значение

В боевом режиме

Сила

9

?

Ловкость

20

?

Выносливость

15

?

Способность к магии

5

?

Устойчивость к магии

12

?

Ого, ну если с ловкостью и выносливостью было все понятно, все-таки белобрысая тренированный боец, то с устойчивостью к магии непонятки.

– Магия на тебя не действует?

– На мне амулеты ослабляющие направленную на меня магию. Кроме того, я человек, на меня не действует церковная магия. А на тебя действует. Хотя, конечно, "они" зовут это божьей силой, но в реальности это просто вид магии против нечисти. Это слабость вашего вида.