Текст книги "Оборот (СИ)"

Автор книги: Виктор Мак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Она, походу, получает удовольствие от моего унижения. Разговаривать в наморднике было неудобно, но я спросил:

– Сильвия – это твоя хозяйка?

Бац!

В нос прилетает пятка белобрысой. Почему моя реакция с ней не срабатывает, как с тем мускулистым? Эта тварь уже столько раз меня била, но я не разу не смог даже движения засечь, не то чтоб уклониться.

– Госпожа Сильвия. Обращаясь к лордам всегда сначала говори господин или госпожа.

– Мы своих господ в семнадцатом перестреляли, – огрызнулся я.

Бац!

Да что это такое? Как она так быстро двигается? Подумал я, соскрёбываясь со стенки после очередного удара.

– Не открывай рот пока к тебе не обратились, – продолжала мне объяснять правила местного этикета белобрысая, – вести беседу имеют право только дворяне и среднее сословие. Быдло и служивая нечисть только отвечают на вопросы, когда их спросят.

Быдло – это, наверное, местные колхозники. А я по местной ботанике отношусь к служивой нечисти значит. Так я не один тут такой. Интересненнько.

Закончив урок просвещения, белобрысая повела меня наружу. Мы опять шли длинными коридорами. Я уже немного освоился, так что обращал внимания на всякие мелочи. Вообще дизайн внутреннего убранства той части замка что я видел мне нравился. Все строго, практично, нет ничего лишнего. Какая – то внутренняя красота в этих прямых линиях. Слава богу понятие "евроремонт" местным архитекторам не известно.

Наконец подошли к широкой лестнице, судя по всему спускающейся на первый этаж замка. С последней ступеньки было видно огромный зал, весь пронизанный лучами солнца, бьющими через высокие окна с цветными стёклами. Даже остановился, наблюдая такую красоту.

Белобрысой было некогда наслаждаться местными красотами, так что мне опять придали ускорение, на сей раз посредством пендаля.

Вышли через здоровенные деревянные двери из толстых досок на площадь, покрытую каменной плиткой. С трёх сторон её окружала высокая стена. Так, мы во внутреннем дворе замка, подумал я. И точно, пройдя через всю площадь, мы подошли к воротам.

Они впечатляли. Во-первых, такое ощущение, что они были каменные. Во-вторых, судя по открытой сейчас половинке, шириной с тело человека, прикинул я. Пройдя тёмный, недлинный тоннель после ворот, проделанный в замковой стене, мы вышли наружу.

Наконец я увидел этот прекрасный чужой мир. Мы стояли на невысоком пологом холме, прямо позади замка. Прямо перед нами была дорога, которая вела вниз, к деревушке. Можно было разглядеть красивые белые и голубые домики, утопающие в зелени. Вдалеке виднелись горы, отсвечивающие голубым. Ярко светило солнце. Вполне нормальное жёлтое солнышко. И совсем ненормально сияла местная зелёная луна. Любопытно как они её называют.

Мы пошли вниз.

– Почему конюшня не в замке? – спросил я.

– Госпожа Нилания не выносит запаха животных, – ответила задумавшаяся Кана. Кары за нарушение правил этикета от неё не последовало, видимо крепко задумалась.

Нилания – это видимо жена графа, только у неё хватит власти распоряжаться переустройством замка, размышляю я.

Мы прошли всю деревню. Нигде не было видно просто тусующегося народа как у нас. Похоже тут не жалуют тунеядцев. Либо работай, либо иди на х***.

В конце деревни возле длинного деревянного дома суетился народ. Одни через широкие ворота выводили лошадей, другие чистили их, что-то одевали.

– Волчок, ты здесь, – кинулась меня обнимать одетая в обтягивающий кожаный костюм девочка.

– Эээ, – только и смог проблеять я в ответ, ошарашенный таким приёмом.

Не сразу признал в ней мелкую дрянь. Волчок – эта моя кликуха что ли?

– Мы на охоту, – весело чирикала дрянь, улыбаясь и глядя мне в глаза, – поедешь с нами?

А у меня есть выбор? Подумал я, но вслух, естественно, ничего не сказал.

"Я сниму с тебя цепь с ошейником, но дальше двадцати шагов от хозяйки не удаляйся, будешь наказан", – раздался тихий голос белобрысой. Оказывается, она все это время была сзади вплотную ко мне. Страховала хозяйку. Значит, меня здесь все– таки бояться.

Наконец все расселись по лошадям и начали строиться по два. Впереди были двое в кожаных куртках и луками за спиной. На голове какие-то гомосецкие пилотки с пером. Егеря – всплыло малопонятное название в голове. После них располагалась пара мелкой с белобрысой. Замыкали колонну четверо суровых мужиков в кольчугах. Длинные, метра три копья они держали остриями верх.

А мне коняга, задался я вопросом? Как-я-то поеду?

А никак. Оказывается, мне по статусу ничего не полагалась.

– Волчок, ко мне, рядом! – раздался задорный голосок мелкой дряни.

Пи*ец. Помню в детстве читал книгу про Америку времён рабовладения. Не помню, о чём, просто запомнилась картинка. Толстый, белый мужик скачет на лошади, а тощий негритёнок со всех сил старается не отставать.

В этой прогулке роль негритёнка отвели мне. Люлей получать не хотелось, так что запихал гордость поглубже и припустился трусцой за кавалькадой.

Сразу за деревушкой было широкое поле покрытое густой травой. Лучники сняли луки, достали стрелы. Мне не было видно по кому они собираются стрелять.

– Волчок, ищи. Ату, ату! – мелкая никак не унималась.

Я застыл в растерянности. Что им от меня то надо?

– Ищи в земле норки, – объяснила белобрысая, – и как найдёшь засовывай туда руку.

Перспектива пихать непонятно куда руки меня на вдохновила.

– А если укусят? – поинтересовался я.

– Заживишь, – спокойно ответила белобрысая.

Логично, черт побери. Делать было нечего. Повернулся и пошёл прямо, пристально глядя под ноги. Стало даже интересно. Вообще было приятно шагать по траве. Живя в городе не часто выбирался на природу.

Опаньки!

Замечтавшись, чуть не провалился в какую-то яму, незаметную под особенно большим кустом вроде как полыни. Проверять "кто в домике живёт" сильно не хотелось. Вздохнув, медленно начал засовывать руку в нору, всё тщательно перед собой ощупывая.

Чпок, как пробка от бутылки пиваса, в метре от меня в облачке земляной пыли вылетел какой-то серый комок. Блииин, от неожиданности я резко отклонился и сел на жопу.

Вжик, надо мной пронеслась вытянутая тень. Я приподнялся. В метре от меня шевелил лапками в последней агонии кролик, пронзённый стрелой. Вот так охота. А чего он так испугался?

– Первый пошёл, – радостно захлопала в ладоши мелкая.

– Хоть какая-то польза от этого, – отозвалась белобрысая.

Я услышал и хорошее настроение сразу улетучилось. Вспомнил где я и в качестве кого.

Так мы обошли четыре норы, и каждый раз свист стрелы обрывал жизнь бедного зверька. Егеря стреляли отменно. Хрен тут убежишь. Как бы быстро я не бегал, стрела будет быстрее. А эти с копьями добьют.

На пятой лунке случился сюрприз. Я уже не боясь опустил руку, но вместо привычного "чпок" услышал шипение. Что-то больно цапнуло за ладонь. Заорал и выдернул раненую конечность. Чуть выше запястья была видна маленькая ранка, из которой сейчас выбегала тонкой струйкой кровь.

Вдруг рука начала быстро чернеть и опухать. Бл*ть это что за херня?

– Луговой кусач, – ответила подъехавшая белобрысая. Я, оказывается, задал свой вопрос вслух. – У человека после укуса конечность отмирает за тридцать вздохов.

Ааа, гребаная охота. Я баюкал все ещё увеличивающуюся руку. Не хочу быть инвалидом. Остальные всадники кольцом окружили меня и с интересом смотрели. Никто не торопился помогать. Вот ведь с*ки!

Неожиданно почувствовал, как внутри меня снова просыпается это тёмное нечто. Боль резко стихает. Я с замиранием сердца наблюдаю за своей рукой.

Вдруг вены взбухли и как будто пошли трещинами. Кожа стала напоминать кору старого дерева. Больно не было. Сквозь эти трещины выступила чёрная, свернувшаяся кровь.

– Яд выходит, – прокомментировала происходящее белобрысая.

Все раны на глазах затянулись. От них даже следа не осталась. Пару раз сжал, разжал пальцы. Помахал предплечьем. Всё нормально, ничего не болит.

Заметил неудовольствие на лице мелкой. Видимо хотела понаблюдать, как у меня рука отвалиться. Расстроил бедняжку.

– Леди, пора возвращаться в замок, – обратился к графской дочке один из стражников.

Та молча развернула коня и поскакала. Остальные поскакали за ней. Про меня как будто забыли. А может... сбежать? Вдруг намордник ожил, и по мере удаления от меня мелкой, начал медленно затягиваться. Я начал задыхаться. Вспомнил про предупреждение белобрысой о наказании. Пришлось со всех ног припуститься следом.

Всю дорогу после конюшни до замка пытался привести дыхание в норму. Блин, да что же со мной? Организм то проявляю чудеса выносливости, регенерации, то как последний задрот.

После охоты меня наконец попытались накормить. Открылась дверь каморки, и испуганная девчушка закинула мне в каморку кролика. Живого.

Бедный зверёк забился в угол и сильно дрожал. Они что предлагают съесть его живым?! Ну да, я же в их глазах животное. И должен живую пищу зубами рвать.

Я сел в противоположный угол и закрыл глаза. Никому ничего доказывать не буду. Просто знаю, что так не должно быть. Не важно, что про меня думают окружающие сейчас люди. До уровня животного не опущусь.

А вот нечто внутри меня так не думало. Я почувствовал его недовольство моим бездействием, когда рядом такая вкусная пища.

Ну вот, точно с ума схожу от голода и прочей херни, равнодушно подумал я. От размышлений отвлекла белобрысая. Заглянув в каморку, она удивлённо спросила:

– Ты что не жрёшь? Можешь есть, заслужил.

О какая забота, прям слезы на глаза наворачиваются. Мелькнула мысль.

– Я живого есть не буду.

– Сдохнешь от голода.

Игнорирую и молчу. Белобрысая приближается и садиться передо мной на корточки. Пытается заглянуть в глаза. Протягивает руку, заставляя меня непроизвольно отшатнуться.

– Ты чего Волчок, заболел?

Блииин, да я даже сочувствие в её голосе слышу.

– Не будешь есть, отведу тебя к Маркусу, – произносит она, глядя меня по голове.

У меня аж мурашки по коже. Как если бы в маршрутке попросили деньги за проезд передать. Ты такой весь в себе поворачиваешься, а там Ганнибал Лектор. Который из "Молчания Ягнят". Стоит, мелочь тебе протягивает. И улыбается гад, улыбкой этой своей маньячной.

– Ну пошли.

Вздохнув, белобрысая поднимается и отстегнув меня от столба ведёт из комнаты. Пройдя уже знакомы путём, подходим к кабинету местного живодёра. Завидев нас, колдун удивляется:

– Сегодня же не надо процедур.

– Да вот, есть отказывается.

Ага, и шёрстка не блестит и глазки грустные. Прям разговор заботливой хозяйки и доброго ветеринара. Ути-пути бл*ть.

– По какой причине?

– Говорит не будет есть живого кролика.

– Да ты что? Не думал, что у него будет так сильно выражена человеческая сущность.

Маркус удивлённо качает головой.

– Почему ты отказываешься есть пищу, – обращается местный коновал уже ко мне.

– Я человек, а не скотина и буду есть только нормально приготовленную пищу.

– Так ты считаешь себя человеком?

– ДА, уже со злобой отвечаю я, – и мне плевать кем вы меня считаете.

Колдун с белобрысой удивлённо переглядываются. Затем колдун щелкает пальцами и в паре метров от нас возникает матово переливающаяся стена в которой отражаются колдун, белобрысая и какой-то незнакомый, тощий тип. Который тупо таращиться в меня.

БЛ*ТЬ... это же я тот тип. Примерно такого же роста как я. На этом сходство заканчивается. Очень худой, ребра выпирают, живот аж втянут. Густые черные волосы, заострённые черты лица. И красные глаза. Как у альбиноса.

Перенеслось не тело, а только разум. Отстранённо подумал я. Ну, многое становиться понятно.

– Хозяин купил молодого оборота у какой-то крестьянки, – между тем продолжает колдун, – она по молодости загуляла с приезжим. Его потом усиленно пытались найти, но не смогли. Родила, а когда увидела в нём признаки оборота, сразу решила избавиться и продала хозяину здешних земель графу Редину. В молодом возрасте особи нечисти поддаются обучению. Но у нас возникли кое-какие сложности и пришлось призвать тебя в тело оборота, чтобы ты смог сопротивляться зову преисподни пока идёт обучение. Ты теперь собственность графа, и должен верно ему служить, чтобы отработать потраченные на тебя деньги.

Этот в зеркале сильно хмурится. Не по нутру ему то, что услышал. Пока не могу ассоциировать отражение в зеркале с собой.

– А если я не хочу?

– Никого не интересует что ты хочешь. Либо будешь делать что тебе скажут, либо сдохнешь.

Примерно такого ответа я и ждал. Залупаться пока силёнок маловато, так что стерплю, а вот побольше инфы узнать надо.

– А что такое нечисть? – спросил я.

– Нечисть, – это порождение мира демонов. Демоны очень хотят проникнуть в наш мир. Некоторым удаётся. Они вселяются в тела людей и подчиняют их своей воли. И начинают убивать. Чем больше, тем лучше. В страданиях и муках своих жертв они получают удовольствие. Но их существование в телах взрослых людей недолговечно, редко превышает пару дней. Душа надолго не задерживается в заражённом теле, а без неё тело мертво. Гораздо опаснее те, кто вселяется в тела новорождённых. День за днём, демон незаметно подчиняет душу несчастного, растворяя её в себе. И наступает момент, когда демон полностью овладевает жертвой. Такие живут долго и их очень трудно поймать.

Писец загрузили. Раз уж перенесли, не могли в нормальное тело перенести что ли? Уроды бл*ть. И все равно не верил я в эту чушь про демонов. Скорее всего у парня было какое-то генетическое расстройство. Детей со всякими отклонениями всегда считали порождением темных сил. Короче не повезло ему, а теперь и мне.

– Всё равно живую живность жрать не буду, – решил я оставаться на своём, – не буду и всё, лучше с голоду умру.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился старикан. – Возьмёшь на кухне то, что осталось от ужина и дашь ему, – обратился он к белобрысой.

Та кивнула. Было видно, что ей неприятно выполнять приказы старикана, но она не вякала. Чем-то он внушал ей уважение. Я сделал себе зарубку в памяти. Не так прост этот старикашка. Не просто чокнутый учёный, который безумные опыты ставит.

Сижу в камере и жру впервые за время моего пребывания в этом мире. В принципе вкусно, что-то вроде гречневой каши с мясом. Постепенно свыкаюсь с мыслью что я в чужом теле. Генетически неправильном. Я, типа, мутант.

Точно – я мутант. Аж перестал есть от этой мысли. Всё сходиться. А повышенные регенерация и скорость – это мои суперспособности. Только непонятно как они включаются.

Всё интереснее и интереснее.

Четвёртый день.

Рано утром в башне колдуна происходил довольно занимательный разговор:

– Завтра с визитом вежливости приезжает барон Тархан. Ты знаешь, что мы с ним не в простых отношениях. В последнее время дозоры на границе доносят о подозрительной активности на землях барона. В его замок съезжаются наёмники. Люди барона закупаются амулетами и зельями. Солдаты меня не беспокоят, замок выдержит любую осаду, но вот его приручённые тёмные и чёртова магия, – граф в сильном раздражении бьёт по столу, – как продвигаются работы по оборотам?

– В подвалах замка девять десятков крепких крестьян, подходящих для обращения, – спокойно отвечает колдун, – если будет приказ, то в течении тридцати минут у тебя будет девяносто псевдо оборотов.

– Долго. А что насчёт управляемости? Они не накинуться на наших?

– С этим могут возникнуть некоторые проблемы, – немного пожевав губами произносит колдун.

– Я плачу тебе не за проблемы! – граф срывается на крик.

– Тогда может сам будешь этим заниматься! А!? – орёт в ответ колдун.

Граф и старикан смотрят друг на друга со злобой. Граф первый отводит глаза. Несколько минут оба молчат.

– Ладно работай, – граф встаёт и уходит.

Моё утро началось с кипиша. Пришли белобрысая и симпатичная девушка с кипой какой-то одежды. Меня вывели из каморки и начали переодевать. Сначала пришлось раздеться и в этом была проблема. Я почувствовал, что краснею. Однако особям женского рода было пофиг на мои стеснения. Разделся. Стою, прикрываясь руками. Блин, стыдно то как.

Девушка протянула мне что вроде кожаного жилета. Пощупал, жёсткая и толстая. Как броник, пришла мысль. Штаны были из того же материала. Крепились на поясе широким поясом. Зачем? К чему меня готовят? Праздник какой-то местный что ли? Подумал я.

Переодевшись, меня повели незнакомым путём на стену, окружавшую замок. Стена шириной метров пять и здесь уже стоит толпа народа. Граф с графиней впереди всех, а рядом мускулистый. Арк его зовут, вспомнил я. Одет в распахнутый на шее камзол, усыпанный бижутерией. Волосы приглажены и блестят. Держится уверенно, что-то рассказывает, смеётся.

Гомосек бл*ть. И кстати, чем то похож на мелкую и графа, неужели братик?

Стоим, чего-то ждём. Слабый ветерок шевелит волосы. "Со стены открывался прекрасный вид", мелькнула в голове фраза из давно прочитанной книги. Вид действительно чудесный. Зелёные поля, лесок вдали. И прямая широкая дорога.

Вдруг на ней что-то блеснуло. Появилось облако пыли из которого показалась колонна всадников с каретой посередине.

Все пошли вниз, на площадь перед главными воротами. Ждать пришлось ещё минут пять. Наконец широченные ворота дрогнули и начали раскрываться.

Первыми появились воины с копьями. Сразу после ворот, довольно слаженно разошлись веером вдоль стены и застыли. Показалась карета. Кучер тормознул лошадей и тут же к дверям бросились местные халдеи.

Из кареты появилось трое персонажей. Среднего роста мужик, одетый ещё более гламурнее чем мускулистый, баба в длинном платье и девочка. Главная черта, объединявшая всех троих – они были жирные. Прибывшие тут же начали обниматься и целоваться с нашими графскими.

"Нашими"!? Когда это они стали моими? Врастаю в местный быт? Смирился со своим положением? Нет – отвечаю сам себе. Внутренне собрался.

– Сердечно приветствую на землях графства Ред семью барона Тархана, – обратился к приехавшим граф, – будьте наши гостями.

– Как мы рады вас видеть, – громогласный голос баронши разноситься вокруг, перекрывая весь поднятый приездом шум.

– А что вы мне привезли? – пропихивается вперёд мелкая графская дрянь.

– Сильвия, деточка, как же ты исхудала, тебя не кормят здесь бедняжку? – причитает толстуха, тиская мелкую. – Нилания, дорогая, тебе следует лучше следить за своими нерадивыми слугами.

На лице графини плохо скрываемое раздражение.

– О, вы не правы баронесса Вивия, – мило улыбаясь отвечает графиня, – наши слуги хорошо выполняют свои обязанности. Одна из которых следить, чтобы их господа не разъедались до свинского вида.

Баронесса дёргается и начинает краснеть. Между двумя благородными дамами проскакивает искра. Обе улыбаются, но чувствуется напряжение.

Может махач устроят, а? Весело будет, прикидываю я.

Вдруг нечто зашевелилось внутри. Охватила необъяснимая тревога. Ещё раз оглянул гостей. Ничего вроде необычного. Почему-то обратил внимание на девушку в чёрной, плотно облегающей одежде.

Ошейник! На ней ошейник. Она, наверное, такая же как я. Догадка заставила разволноваться. Интересно было бы с ней поговорить.

– Это нарун, – шепчет мне на ухо неслышно подкравшаяся белобрысая.

– Она такая же как я? – так же шёпотом спрашиваю я.

– Да, она нечисть как ты. Только другого вида. В чём-то нарун превосходят вас, в чём-то вы их. Но она уже обученная. Интересно будет посмотреть на вашу схватку, – белобрысая с улыбкой смотрит на меня.

Да ну нахер, ни хрена не интересно. Мрачно думаю я. Только меня же никто не спросит.

Толпа во главе благородных между тем плавно перетекает в главный зал замке, уже уставленный столами с едой. Во время обеда девушка нарун все время стоит возле барона. Все жрут. Манеры гостей не отличаются от местных. Понятно, это у них повсеместно.

Наконец барон откидывается и сыто рыгнув вопрошает:

– А где же твой оборот, уважаемый Редин? Говорят, ты кучу денег отвалил за эту особь. Ну так покажи его в деле против моей Брин.

– Ваша нарун прошла достаточно длительное обучение, что только предстоит моему обороту. Говорить о равной схватке преждевременно.

– Да ладно, что ты? Это же не бой насмерть. Так, до первой крови.

– В таком случае прошу на бойцовскую площадку, – граф встаёт и делает приглашающий жест рукой.

Хотел махача, вот и получи. Проносится в голове мысль, подстёгнутая адреналинам.

Перед боем с меня сняли все ошейник и намордник. С девушки нарун тоже. Оказывается, на руках у неё были перчатки. Пальцы у неё длинные и заканчиваются ещё более длинными ногтями. Она мутант как я, только не понятно какие у неё способности.

Опять внутри просыпается это. Чувствую его напряжение. Оно опасается противника. Попробую как можно дольше уклоняться, надеюсь моя сверхскорость включиться.

Мы срываемся с места одновременно. Только девчонка бежит ко мне, а я в прямо противоположную сторону. Мне эта драка на хрен не нужна.

Со стороны зрителей доноситься громкий смех барона и слышится недовольный голос графа. Ну, ну. Не нравиться, сам сюда иди с этой чокнутой драться.

Чёрт, нарун меня догоняет, она движется почти так же быстро как я. Приходиться разворачиваться, чтобы встретить врага в лицо. Ни на мгновение не замедлившись, нарун замахивается.

С трудом ухожу от размашистого удара рукой. На куртке появляются длинные рванных борозды. Блииин, да она в натуре обученная. Её навыки рукопашного боя далеко превосходят мои дилетантские.

Отпрыгиваю назад. Бл*ть, что делать? Мутант не даёт мне времени на размышление. Идёт в атаку, удары быстрые точные. Метит только в корпус, броник уже весь изорванный.

Я ускоряюсь ещё сильнее. Нарун видимо достигла своего предела. Теперь успеваю уклониться от её ударов. Вдруг нарун окутывается синим облаком и исчезает.

Останавливаюсь и судорожно оглядываясь пытаюсь её обнаружить.

Хлопок и она появляется прямо передо мной. Бьёт правой, я не успеваю уклониться и чувствую, как её когти рвут мою плоть и с мерзким хрустом ломают ребра. Падаю на спину. Как же больно! Рану как будто жгут огнём. Нечто бьётся внутри меня, но я чувствую, что оно не может меня залечить.

Нечисть подходит ко мне. Ставит ногу на живот и рукой поднимает мою голову за волосы. Взгляд опускается на вскрытую грудную клетку, и я вижу, как бьётся моё собственное сердце.

Не хочу умирать. Судорожно делаю попытки уползти от безжалостного убийцы, закрыться от беспощадных, заляпанных моей кровью, когтей.

"Лежи, дурак. Тебя не собираются убивать", – слышу злобный голос внутри себя.

Девка заносит руку для последнего удара, но не бьёт. Смотрит на хозяина и ждёт.

– Ты видел, как легко мой боец сделал твоего дохляка? – слышно громкий, радостный голос барона, – хотя двигается он быстро, я даже не успевал за ним следить.

– Вы обучили прекрасного бойца, барон, – голос графа холоден, – поздравляю вас, а теперь вы не могли бы приказать вашей нарун отойти от поверженного.

– А что так? По законам ринга, живым выходит только один боец.

– Это не ринг, уважаемый барон, и я просто не хочу терять "кучу денег" как вы выразились.

– Ха, ха ну ладно. Брин, ко мне.

– Нет, пусть останется!

На песок арены спрыгивает графский сынок Арк. Он уже обнажён по пояс и походя разминает кисти рук.

– Твой сын безгранично отважен, – с уважением говорит барон, – выйти в одиночку на обученную нечисть достойно самой высокой похвалы.

– И хорошей порки, – тихо сквозь зубы произносит граф.

Кровь залило все тело, я уже плохо соображаю. Почувствовал только как голова мягко ударилась об песок, когда нарун отпустила мою голову.

Сквозь полуприкрытые веки вижу, как устремляются к друг другу оба бойца. Арк двигается нереально быстро для человека. Походу уже принял свою таблетку. В его руках меч так и мелькает. Теперь уже нарун приходиться уворачиваться.

Некоторое время они дерутся почти на равных. Но выучка и скорость у Арка всё же выше. Потихоньку он начинает теснить Брин.

Неожиданно она использует тот же приём, которым сразила меня. Хлопок, и девушка исчезает. Однако это не вводит Арка в замешательство. Боец разворачивается и отпрыгивает назад, а в том месте где он только что был возникает оранжевое облачко, скрывающее его.

Брин, намеревавшаяся оказаться за его спиной, появляется и тут же атакует. Оранжевое облако. Её рука беспрепятственно проходит сквозь него, и нарун не ожидавшая такого, по инерции заваливается немного вперёд.

Арк тут же пользуется моментом. Стремительное движение рукой и его меч пронзает девушку насквозь. Зрители взрываются радостными воплями.

А я отрубаюсь окончательно.

Прихожу в себя только в комнате колдуна. Лежу на высоком постаменте. Грудь перемотана. Сильно болит. Не могу пошевелиться. Колдун стоит спиной и колдует над чем-то.

Услышав, как я заворочался он поворачивается и говорит:

– Очнулся? А мы думали сдохнешь. Нарун сильно тебя разодрала.

– Почему мои раны не залечились? – с трудом произношу я. Уже понравилось собственная неуязвимость и было очень неприятно в ней разувериться.

– Потому тебя ранила нежить, – отвечает старик спокойным голосом. Такие как вы, могут быстро залечить раны, нанесённые людьми или обычным оружием. Однако серебро, магия и другая нежить ранят вас по-настоящему и могут даже убить.

Серебра бояться вампиры и оборотни там, в моем мире. Пронеслось у меня в голове.

НЕУЖЕЛИ...? Я правда... оборотень? Сразу вспомнил те удары током, когда касался цепи.

– А моя цепь что, из серебра?

– Конечно. И цепь, и ошейник. А намордник магический. Блокирует твои способности и привязывает к хозяину.

Я похолодел. Нет, реально мне стало писец как холодно. Тело стала сотрясать дрожь. Сколько ж можно то? Это уже не в какие ворота не лезет. Мой технарский мозг восставал против самой идеи о паранормальном мире.

В это время в комнате началась какая-то движуха. Двое здоровенных стражников, пыхтя и ругаясь, затащили через дверь парня в одних штанах. Тот испуганно озирался и пытался безуспешно упираться.

– Куда его? – обратился один из стражников к колдуну.

– Привяжите туда, – Маркус ткнул пальцем на стену, где примерно на уровне метров двух были приделаны ремни.

– Парня привязали. За все это время он не издал ни звука.

Появилось нехорошее предчувствие.

Старикан подошёл ко мне и ножом чиркнул по руке. Шшш, больно. Я зашипел сквозь зубы. А старый подставил склянку, собирая кровь с моей руки.

– Люди с самого начала появления нечисти пытались получить некоторые её способности. Но искусственно осквернённая демоном человеческая плоть не выживала. Только такие как ты, родившиеся с темнотой, живут достаточно долго.

– Сколько? – спросил я.

– Теоретически, такие как ты могут жить дольше даже благородных. Но практически... В пять, шесть лет демон начинает подавлять душу в теле несчастного и проявлять себя. Обычно на этом этапе его ловят местные законники и предают казни. Если ему удаётся бежать, то участь все равно печальна. Демон полностью овладевший телом, начинает безудержно творить зло, согласно своей демонской сущности. Тогда за дело берётся святая инквизиция и нечисть заканчивает свою жизнь на костре. Такова её удел. Всегда.

– Я слышал голос внутри себя, это был демон? – задал я вопрос.

– Уже? Процесс идёт слишком быстро, – старик пробормотал себе под нос, – надо успеть закончить препарат пока... – прервав себя на полуслове, метнул на меня внимательный взгляд.

Опаньки, "пока" что? Пока эта непонятная херня внутри меня не захватит мой мозг? И что потом? Вряд ли отправят на пенсию. Прирежут просто. Интересно, сколько у меня времени?

Между тем Маркус закончил свои приготовления и направился к парню, висящему на стене. Остановился прямо перед ним и стал что выискивать на его теле. Удовлетворённо хмыкнув, нарисовал точку на животе жертвы. Затем взял со стола нож и спокойно воткнул в парня, целясь в эту точку.

Рот привязанного открылся в болезненном крике, но ни звука не последовало. Во рту бедняги не было языка.

– Эй, ты что делаешь? Он же человек, – я попытался вступится за парня, зная, что это бесполезно.

– Это просто быдло, такими можно жертвовать, – снизошёл старый урод до ответа.

Я понял, что с ним говорить бесполезно и молча стал наблюдать дальше. Парню не повезло, но я мог оказаться на его месте уже завтра.

Урод намотал кусочек тряпки на длинную тонкую палочку и обмакнул её в склянку на столе. Затем вытащил нож и засунул вместо него эту палочку.

Несколько минут ничего не происходило. Парень только усиленно дышит, весь покрылся потом. Затем резко выгибается дугой. Лицо перекошено. Начинает биться в судорогах. Вдруг по его телу проходит как будто волна. Оно начинает изменяться. У меня волосы встают дыбом. Прям как в фильмах ужасов, череп удлиняется и из челюсти вылезают клыки. Грудная клетка увеличивается, как будто что-то давит изнутри. Руки уже ниже колен и с огромными когтями.

ЭТО уже не человек. Наконец трансформация заканчивается и существо издаёт низкий вой. Как? Я же видел, что у него не было языка. Старый урод стоит возле и делает руками какие-то пассы. Привязанный дёргается изо всех сил, ремни трещат. Мне реально страшно.

"Не представляет опасности" – вновь слышу голос внутри себя.

– Кто ты? – задаю вопрос про себя и внутренне напрягаюсь в ожидании ответа. В моем мире разговор с самим собой это первый признак шизофрении. Может я просто уже свихнулся?

Если хочешь узнать сошёл ты с ума или нет, спроси самого себя об этом. Если твёрдо ответишь нет, значит псих. Психи на сто процентов уверенны что они не психи.

Если засомневаешься – значит нормально. Некоторая доля самокритичности признак нормальности. В ответ тишина. Нечто не хочет разговаривать.

"Слишком быстрая скорость обращения, не поддаётся контролю, – слышу бормотание старого урода, – образец зелья неудачен".

Недовольно морщась берет нож и вонзает существу прямо в сердце. То, что было человеком в последний раз вздрагивает и безжизненно обвисает на ремнях.

Грёбаный нацист, про себя думаю я. Тут нормальные люди вообще есть?

Опять появляются двое стражников. Меня поднимают с ложа и тащат прочь. Дотащив до каморки, просто бросают наземь. Боль потихоньку стихает, и я засыпаю.

Женская половина графского замка. Жена графа Нилания расчёсывает волосы своей дочери. Они мило беседуют:

– Мамочка, ну почему Арка все любят, все им восхищаются. А ко мне относятся как к ребёнку.

– Потому что ты и есть ещё ребёнок, – улыбаясь говорит супруга графа.

– Ну мама, ты был всего на два года старше, когда тебя замуж за отца выдали. И я уже не ребёнок. Хочу, чтобы ко мне так же относились как к брату.

– Но ты девушка, дорогая. Тебе не суждено завоёвывать славу в поединках и сражениях. Мы женщины обретаем силу и влияние другими путями.

– Какими? – заинтересованно спрашивает Сильвия.

– Мы, женщины, не бьёмся в поединках с врагами. Мы делаем так, чтобы другие бились за нас.

– Ну кто же за меня драться будет? – грустно вздыхает дочь, – у меня только один воин есть – Кана, да и то она четыре из пяти поединков Арку проигрывает.