Текст книги "Орёл расправил крылья (СИ)"

Автор книги: Виктор Лугинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава шестая

В первое время Антона мучали кошмары. Он никогда не отличался особой возбудимостью, ладил с собственными страхами, пытаясь унять ненужные эмоции. В работе разведчика эта черта главнейшая, без неё так же сложно, как рыбе без жабр. Но с каждым разом, начиная со случая во время учёбы с Перепёлкиной, и заканчивая расстрелом безоружных евреев, он убеждался, что не способен сдерживать чувства. На людях он – Клаус Хоффман, образец немецкого офицера, но стоило остаться в одиночестве…

Он продолжал видеть высушенное морщинистое лицо инженера Лэнга. Врачи разводили руками, когда обследовали труп. Лучшие специалисты не могли понять, что с ним случилось. Одно уяснили точно – бедняга за минуту состарился на пятьдесят лет. Содержание гемоглобина в его крови понизилось, а лейкоцитов была тьма тьмущая, словно организм столкнулся с какой-то болезнью, с которой не сумел справиться. Люди, вытащившие тело из корабля, подверглись карантину, но без толку. Абсолютно здоровы, ни следов воздействия пагубного излучения.

Учёные на базе предположили, что дело в радиации. Как только Лэнг запустил инопланетный двигатель, то подвергся атаке невидимых лучей. Никто не знал, что он почувствовал в тот момент – боль, страх или просто догадался, что что-то не так, видя, как собственная кожа теряет форму и покрывается морщинами. Костюм не спас его. Но смелости парню не занимать – на последних секундах жизни он успел выключить двигатель, спасая остальных членов команды.

Рихтер был в ярости. Потеря лучшего инженера могла бы дорого стоить проекту. Впрочем, спустя короткое время он успокоился, благо Виктор Шаубергер стал у руля. Этот гениальный мужчина поклялся создать двигатель собственного изобретения, раз уж инопланетный таит в себе кошмарную угрозу.

Антон отделался устным выговором. Да и в чём его вина? Сам штурмбаннфюрер дал добро на испытания. Иное дело собственные муки совести, раздиравшие мозг подобно когтям дикого зверя. Нельзя было пускать Лэнга на корабль, слишком высок риск.

Так или иначе, дни шли своим чередом. Он заступал на дежурства, писал рапорта, наблюдая за учёными, которые всё больше напоминали трудолюбивых муравьёв. Корабль видел редко: Рихтер ограничил доступ к аппарату, боясь новых происшествий.

Оставалось одно – передать сведения на Родину. В Кремле с ума сойдут, когда услышат правду. Да и поверят ли? Если инопланетяне и существуют, то как сказал бы Ленин – они точно коммунисты. Отто Вебер и тот считал россказни друга досужим домыслом.

«Нацисты вводят в заблуждение, – сказал он. – Какой-нибудь учёный-психопат решил создать супероружие, но просчитался. В итоге пострадал невинный человек. Нет никаких инопланетян, бабушкины сказки!»

Антон понимал реакцию Вебера – он ведь не видел корабль вживую, не прикасался к металлу, ощущая шероховатую поверхность пальцами. Подобные вещи нужно почувствовать, не только узреть.

Конечно существовали фотографии, но вынести копии не представлялось возможным. На выходе проверялись все, включая самого Рихтера. Подобная система безопасности гарантировала, что утечка информации не произойдёт.

В один из погожих летних вечеров Звягин возвращался домой, любуясь свежей зеленью, покрывавшей землю. Он собирался поужинать и конкретно пораскинуть мозгами, собирая головоломку. Словно цирковой фокусник он должен придумать способ исчезновения важных документов и снимков. В Кремле нужны настоящие доказательства, а не голословные утверждения.

Кирпичный коттедж купался в солнечных лучах, а ветви тополей бросали причудливые тени на окна и стены. Антон открыл дверь ключом и вошёл в гостиную, ощутив аромат спиртного с порога. Что-то не так, Звягин услышал чьи-то шаги внутри.

–Ни с места! – крикнул он, вытаскивая «люгер» из кобуры. – Ты кто такой?

Худощавый мужчина разливал английский виски по стаканам. Возглас Антона не подействовал, он и головы не поднял. Невозмутимость как у валуна, что стоит посреди поляны, в которую вонзаются молнии.

–Лейтенант Хоффман, приветствую, – сказал он. – Я осмелился порыться в вашем шкафу. Неплохие образцы алкоголя. Предстоит долгий разговор, так что нужно промочить горло.

–Ты похоже глухой, или тупой, – поморщился Звягин, взводя курок. – Откуда знаешь моё имя?

–Сколько вопросов! – фыркнул незнакомец. – В Абвере не привыкли отвечать, лейтенант. Расспрашивать наша прерогатива, хоть мы не настолько искусны в развязывании языков, как в гестапо.

–Так вы разведчик? – Антон опустил оружие. – Не по форме… чем докажете?

–Документы на каминной полке, – буркнул незнакомец.

Звягин заглянул в бумаги, всё чётко и ясно. Печать не оставляла сомнений. Буква «А» в круге, от которой стало не по себе. Что ж, это должно было случиться когда-то. Два разведчика встретились на одном поле.

–Унтерштурмфюрер Шросс, – сказал Звягин, пряча оружие в кобуру. – Что вам нужно от меня?

Работник «Абвера» промолчал, принюхиваясь к запаху виски. Выглядел он необычно: бледное лицо, белые волосы, худощавое тело с длинными руками. Разодет в пиджак спортивного покроя, серые хлопчатобумажные брюки, ботинки идеально начищенные. Широкополая шляпа лежит на стуле.

–Я здесь неофициально, – ответил он. – Выдался свободный денёк, решил прогуляться, природа красивая. А в трактире такая женщина разливает напитки… мировая баба.

–«Грудастая Петра» всех привлекает, но не думаю, что разведчик припёрся сюда ради её прелестей, – хмыкнул Антон. – Секретная база возбуждает больше?

–По картам здесь нет никаких баз, – улыбнулся Шросс. – Как хотите, а я глотну.

Разведчик пригубил виски, щёки стали пунцовыми. Некоторое время они молча рассматривали друг друга, словно каждый пытался понять, как лучше вести разговор.

–Я проверил ваше прошлое, – наконец вымолвил Шросс. – Хоффманы старейший род, его история тянется сотни лет, углубляясь в эпоху Средневековья. Насколько понимаю, ваш отец Николас Хоффман? Умер пять лет назад, не оставив наследников. Это официальная версия. Но неожиданно появился потомок, Клаус, который всё это время проживал за границей, путешествуя из одной страны в другую.

–В этом нет ничего удивительного, – пожал плечами Звягин. – Он был женат, но в браке детей не появилось. Завёл роман на стороне с австрийкой, в результате родился я. Он не мог дать свою фамилию, но обеспечивал деньгами. Я ни в чём не нуждался, получил лучшее образование. А после смерти отца получил его поместье и оставшееся состояние. Вместе с фамилией, что, по-моему, главнейшая удача.

–Вам повезло, что жена Николаса умерла раньше, – кивнул разведчик, отпивая очередной глоток. – Иначе никогда бы не сняли сливки, она бы постаралась. На кой чёрт ей чужой ребёнок? Не могу понять одного – зачем богатому мальчишке, привыкшему к роскоши, становиться военным? Притворство ли?

–О чём вы…

–Так ли важна Германия, как упорно твердили в училище? Либо вы здесь с другой целью?

–На что намекаете?

–Мне нужна правда, лейтенант.

Антон внутренне сжался в комок, ощущая признаки страха разоблачения. Полковник Ноздрёв учил, что при таком раскладе, когда обвиняют в шпионаже, нужно не показывать растерянности. Лучшая защита – нападение, иначе последние часы жизни проведёшь в застенках, подвергаясь допросам и пыткам.

Звягин действовал мгновенно: схватил Шросса за руку, вывернул ему кисть, отчего тот охнул от боли и прижал его к столу лицом.

–Думаете обвинять меня в собственном доме? – сказал Антон, с силой вжимая разведчика в столешницу. – Я честный немецкий офицер, и не потерплю подобного отношения! Уразумели?

–Ладно, чёрт с вами! – крикнул Шросс. – Отпустите!

Антон ослабил хватку, давая работнику Абвера выпрямиться. Разведчик не выглядел оскорблённым, напротив улыбался и неожиданно расхохотался.

–Не ожидал, – сквозь смех выговорил он. – Ставлю высшую оценку за честность! Любой офицер кинулся бы защищаться, брызгая слюной, кидая всякие оправдания, что он ни в чём не виноват. Вы же действуете хладнокровно, не боясь последствий. Похоже, многому научились у вашего начальника Рихтера.

–Причём тут штурмбаннфюрер? – Антон расслабился и облокотился о стенку. – Имеете что-то против него?

Шросс присел и допил свой стакан.

–Он не хочет сотрудничать, что внушает подозрения, – ответил он. – Согласно нашим данным к нему мог проникнуть вражеский агент с целью получения секретной информации. Но Рихтер слишком самодоволен, чтобы признать, что по базе бегают шпионы. Связи с Гиммлером не дают шанса запугать его. Так что хочу обратиться за помощью к вам. Мне нужна информация о подозрительных лицах на базе.

–Хотите, чтобы я лгал Рихтеру? – буркнул Звягин. – Доносы строчил? В таком случае, убирайтесь из моего дома!

–Ни в коем случае! Возможно, я и ошибаюсь, так что сделайте милость. Если увидите что-то сомнительное, какой-то человек внушит опасения, свяжитесь со мной. Я думаю, вы более прозорливы, чем Георг Рихтер.

Шросс поднялся, надел шляпу и поклонился Звягину. Уже в дверях он услышал оклик Антона:

–Как связаться с вами?

–Я оставил номер телефона под бутылкой виски. Всего хорошего, лейтенант!

Глава седьмая

Виктор Шаубергер в чудеса не верил. Как и любой учёный он придерживался фактов, цифр, строгого рационального мышления, не допускавшего призрачных мечтаний. Сверхъестественное невозможно, всякая магия чушь собачья. Любое явление объясняется с точки зрения науки.

Когда ему показали чертежи аппарата, он рассмеялся, подумав, что это шутка. Ни один объект не взлетит, имея дискообразную форму. Разве что это не металлический ящик, а шар для дирижабля. Но все уверяли, что это своего рода самолёт без крыльев. Спустя какое-то время, Шаубергер смекнул, что это не бред сумасшедшего, а вполне прекрасная форма для летательного аппарата. Вот о чём он мечтал, когда разрабатывал концепции двигателя. Ни один моноплан не обеспечит полёты на подобных скоростях, делая виртуозные виражи, не развалившись в воздухе.

Ещё больший восторг вызвало знакомства с самим кораблём. Несколько раз ему дали возможность спуститься в подземный ангар, где хранился инопланетный аппарат. Серебристый металл покрывали странные письмена. Шифровальщики целый год бились над ними, пытаясь уяснить смысл, но без толку. Шаубергер провёл пальцем по символам, представив, как это «нечто» путешествует среди чёрной бездны космоса, видит чужие планеты, купается в лучах далёких звёзд…

Затем произошёл «майский инцидент». На базе его так и прозвали, стараясь не говорить о нём прилюдно. Но слухи ходили, страшные и заставлявшие задуматься, а стоит ли риск того. Инженер Лэнг, с которым Шаубергер вплотную работал в последнее время, погиб. Виктор сильно опечалился, молодой учёный ему нравился, с ним они нашли общий язык. Испытания инопланетного двигателя прошли катастрофично, вызвав преждевременное старение Лэнга.

С тех пор в ангар не пускали. Рихтера тоже поглотил страх. Но Шаубергера не унять подобной чепухой, наука стоит любых жертв. В какой-то миг он не выдержал, словно внутри щёлкнула кнопка действия. Спустился вниз, подошёл к воротам ангара.

Двое часовых стояли по бокам входа, держа «MP-38» в руках. Виктор покосился на стволы автоматов, почесал бороду. Честно говоря, корабль его пугал больше, чем это оружие.

Но он не мог сдержаться, будто мотылёк, летящий на огонь.

–Стоп! – крикнул один из солдат. – Пропуск?

–Доктор Шаубергер, вы же знаете, что штурмбаннфюрер запретил допуск в этот отсек, – подал голос другой, знакомый с Виктором. – Пожалуйста, развернитесь!

–Маркус, – с улыбкой отвечал Шаубергер, – а помнишь, как неделю назад тебя застали спящим на посту? Кто замолвил за тебя словечко тогда?

–У нас приказ! – вздрогнул Маркус. – Мы не можем…

–Как насчёт десяти минут? – отрезал Виктор. – Ребята, я не собираюсь ничего включать! Только осмотрю всё. Вы же понимаете, что в долгу не останусь. За мой счёт проставлюсь пивом.

–Чёрт с ним, – сказал Маркусу его напарник. – Если не появитесь вовремя, то вытащим оттуда силой!

Они расступились, ворота со скрипом распахнулись. Шаубергер благодарно кивнул, вошёл в ангар, щёлкая выключателем на стене. Мрак расступился под ослепительным светом прожекторов, установленных на стенах. Повеяло холодом, воздух пропитала сырость. Шаубергер поплотнее закутался в пальто.

«Блюдце» как ласково его прозвали на базе, стояло в центре помещения, поблескивая серебристыми бликами на свету. Шаги Виктора отдавались эхом, но сердце стучало ещё громче. К кораблю тянуло так сильно, будто Шаубергер услышал призывную мелодию Гамельнского крысолова. Он прикоснулся к металлу, улыбаясь, словно встретился со старым другом.

Затем Виктор вошёл внутрь. Здесь царил мягкий полумрак, лучи прожекторов едва освещали коридор. Шаубергер достал фонарик и сделал несколько шагов. Ничего примечательного – узкий проход, металлические стенки. Двигатель располагался в центральной части, по бокам и шёл округлый коридор, огибавший его. Мостик располагался наверху, и попасть на него можно по небольшой лесенке, установленной на стене.

Шаубергер уже собирался покорить эту вершину, чтобы осмотреть командный пункт, как взгляд уловил красный отблеск на противоположной стене. Он сделал шаг назад и понял, что это кнопка, равномерно пульсирующая светом. Странно, ведь энергия на корабле отказывалась работать без запуска двигателя. Может резервный источник питания?

Палец непроизвольно потянулся к кнопке. Любопытство сильнейшая вещь в мире, это докажет любой ребёнок, у которого возникало чувство интереса к неизведанным вещам. Но Шаубергер не может совершить подобную глупость, он взрослый самодостаточный человек, учёный, способный когда-нибудь получить Нобелевскую Премию…

Клац! Кнопка вонзилась до упора. Виктор отступил назад, словно готовился к взрыву. Он не мог поверить, что это произошло. В какой-то момент им завладела сила, заставив подчиниться своей воле, подобно тому, как матка повелевает воинством муравьёв.

В ту же секунду из стен вырвались лучи света всех цветов и оттенков. В глазах зарябило, голова закружилась, Виктор схватился за стенку, но заскользил вниз. Ноги сковал паралич. Сознание меркло, уплывая куда-то далеко-далеко, в туманную дымку…

Неожиданно всё прекратилось. Виктор оторвался от пола и летел в черноте, среди миллионов звёзд. Он ощущал лёгкость, словно парус, подхваченный ветром. Солнечным ветром, не иначе.

Возле одной из звёзд, сравнимой с родным Солнцем и размерами, и спектром свечения, вращалось множество планет. Он подлетел к четвёртой по счёту, видя океан и острова на поверхности. Огромные блюдцевидные корабли зависли на орбите. Более мелкие «диски» вылетали из них, пикируя вниз. Они вытворяли невозможные кульбиты, казалось, трения атмосферы для них не существовало. Существа внутри должны чувствовать чудовищные перегрузки, расплющиться в блин. Но не тут-то было: «диски» наращивали безумные скорости, ныряли в море, и спокойно опускались на дно. Там находились подводные базы, громадные купола, светящиеся среди бездны моря.

Шаубергер вскрикнул. Прямо на него нёсся очередной «диск», ещё секунда и раздавит, превратит в фарш. Он вынырнул из океана видений и глубоко вдохнул. Огляделся по сторонам: он на том же месте, но лежит на металлическом полу.

«Наверное, какая-то иллюзия, созданная искусственным разумом корабля, – пронеслась мысль в голове учёного, когда он встал на ноги. – При активации можно посмотреть, как выглядит дом инопланетян. Не зря меня влекло сюда. Если эти аппараты способны вытворять такое… человечество выйдет на новый уровень развития! Мы улетим в космос!»

Шаубергер выскочил из корабля в ангар. Как оказалось, он отсутствовал всего пять минут. Солдаты даже не успели обеспокоиться его пропажей.

–Совсем спятил старик, – фыркнул друг Маркуса, когда Шаубергер пролетел мимо, взъерошенный и с улыбкой во весь рот.

–Он гений, – покачал головой Маркус. – Вот увидишь, скоро мы полетаем на этих «штуковинах».

– Вот именно. А нужно ли это? Вспомни Рудольфа Гессе.

Маркус кивнул и заткнулся. Бедный парень до сих пор содержался в особом крыле базы, словно какой-то чудик. Никому не хотелось оказаться на его месте и быть похищенным пришельцами с далёких звёзд.

Глава восьмая

Антон устроил встречу на природе. Погода радовала: июльское солнце висело высоко в зените, бросая тёплые лучи на зелень лесов. Звягин шагал по песчаной дороге: широкие стволы тополей как мрачные привратники стояли по сторонам. Листья шелестели на ветру, тени от ветвей клубились по земле.

«В такой день хорошо бы прогуляться под ручку с красивой девушкой, – подумал он, останавливаясь и вдыхая аромат цветов. – Жаль, я не на родине. Взял бы увольнительное, познакомился с кем…»

Мысли вернулись к той ночи с Перепёлкиной. Последний раз, когда он был наедине с женщиной. Вряд ли они когда-нибудь снова увидятся.

Конечно, вступать в связь с немками не возбранялось. Разведчик имеет право добывать информацию любой ценой. Но заводить роман в стане врагов – безумие.

Отто Вебер опаздывал. А ведь как дипломат, да и просто надёжный человек, всегда отличался пунктуальностью. Антон сам собирался позвонить другу, но тот опередил его. Они не могли обсуждать дела по телефону, но судя по нервному тону и словам: «Холодно в Берлине», что-то случилось. Кодовые слова обозначали ситуацию, когда требовалась срочная встреча.

Да и сам Антон извёлся от нервов. Встреча с агентом Абвера доставила немало неудобств. Шросс наверняка устроит слежку за ним, несмотря на заверения, что дело в Рихтере. Он не доверяет ни тому, ни другому. Весь разговор не более, чем проверка. Либо Шросс хочет столкнуть лбами Рихтера и Звягина, либо хочет увидеть, как они запаникуют и сдадут себя сами.

Так что, чем дальше от населённых пунктов, тем лучше. До деревни, где проживал Звягин несколько километров, а до базы вообще полдня пути. Прекрасное место, где никто не подслушает.

Хруст ветки заставил Антона вздрогнуть. Он резко развернулся, рука легла на кобуру с оружием. Вгляделся в сторону шума, присматриваясь в кусты. За стволом дерева кто-то был. Вот она слежка!

–Немедленно выходи! – крикнул он. – Считаю до трёх! Иначе буду стрелять! Раз…

Звягин вытаскивал «люгер», сердце замерло в груди. Ещё секунда и…

Из-за дерева высунулся кролик. Мордочка выражала полное безразличие к угрозам Антона. Носик обнюхивал цветки колокольчиков. Где-то каркнула ворона, словно в подтверждение, какой человек болван.

–Прости, приятель, – усмехнулся Антон, качая головой. – Совсем я рехнулся, чуть кролика не подстрелил!

–Ты не пробовал филе из кролика по рецепту моей бабушки, – раздался звучный голос Отто Вебера. – Вот уж объедение! Мясо сладкое и нежное!

–Тьфу ты, Отто! – Антон обернулся и с удивлением увидел друга, стоявшего в двух шагах напротив. – Крался на цыпочках?

–Увидел тебя вдалеке и решил пройтись за деревьями, чтобы проверить рефлексы, – хмыкнул Отто. – По-видимому, пушистые создания тебя интересуют больше, чем возможные враги.

–Просто задумался, – пожал плечами Антон. – Представь себе, у меня куча мыслей, работа в «Аненербе» сводит с ума почище, чем психушка. Инопланетяне, летающие «блюдца», злые нацисты… обычное дело.

Отто Вебер покачал головой. Выглядел он разительно по сравнению с обычным стилем – никакого пиджака и брюк, а наоборот свитер, поверх него дорожный плащ, рабочие штаны явно большего размера и едва не висят мешком. Это выглядело бы смешно, если бы не лицо друга – помятое, небритое, с громадными мешками под глазами. Взгляд того хуже – поникший, наполненный печалью, словно туча, набухшая влагой и готовая пролиться на землю горьким дождём.

–Что случилось, Отто? – спросил Антон, который в отличие Вебера надел форму Вермахта, отутюженную и чистую как слеза младенца. – Тебя будто обухом ударили, привязали к лошади верёвкой и прокатили по земле как мешок с навозом…

–Юмор помогает сгладить неловкость, да? – хмыкнул Отто. – Начнём с твоих поганых новостей может?

–И чего сразу поганых? – усмехнулся Антон. – Где оптимизм?

–В Третьем Рейхе-то? – вздохнул Вебер. – Так что хотел сообщить?

Звягин коротко передал сообщение в Кремль. Неудачные испытания двигателя, привлечения к работе Шаубергера, возможности новых летательных аппаратов. Он не раздобыл снимков, копий чертежей. Всё это будет потом, требовалось время.

–Об инопланетянах лучше пока умолчать, – закончил мысль Антон. – Честно говоря, без доказательств я скомпрометирую себя перед полковником Ноздрёвым.

–Спешу тебя обрадовать, – горько проговорил дипломат. – Уже не сможешь разочаровать своего наставника никогда. Я получил тревожную информацию из Москвы. Пока это не обсуждается в широких кругах, но скоро будет гудеть весь Берлин.

–О чём ты? – вздрогнул Антон, у которого мурашки побежали по коже. – Что с Ноздрёвым, не томи!

–Его приговорили к пожизненному заключению, – ответил Вебер, кладя руку на плечо Звягина. – Крепись, дружище. Приговор ещё не вступил в силу, рассматривают расстрел.

–ЧТО?! – Антон сбросил с себя ладонь дипломата. – Ты рехнулся? Этого быть не может!

–Сталин закручивает гайки, – покачал головой Вебер, – притом так искусно, что скоро от верхушки военного командования не останется и генерала. Это безумие, оно не поддаётся логике! Маршал Тухачевский обвинён в госизмене и попытке свержения власти. Будто есть связи с Вермахтом и он вражеский агент. Любой, кто так или иначе, был в хороших отношениях с маршалом заключён под стражу. Ноздрёв попал под раздачу, более того, всех разведчиков, учившихся под его командованием, шерстят, пытают чекисты. Тебя считают предателем, посланным для обеспечения связи с Тухачевским, а также дезинформации Кремлю.

–Не верю… это какая-то выдумка… наши власти не могли так поступить!

–К сожалению, вожди во всём мире одинаковые, независимо от того, кто они – монархи, нацисты или коммунисты. Сталин опасается потерять место в Кремле и наносит превентивный удар. И это только начало, начались массовые аресты обычных гражданских. Теперь ляпнешь не то соседу, или посмотришь не так, сразу заберут в НКВД. Это безумие, начинать чистки среди своих, когда настоящий враг наращивает мощь тут, в Германии.

Антон молча присел на траву, пытаясь унять дрожь в коленях. Он терял почву под ногами во всех смыслах этого выражения. Желудок скручивало, тошнота подступала к горлу.

–Я бы всё равно не сумел передать информацию, – продолжал добивать Вебер. – Мой контакт в СССР потерян, скорее всего взят под стражу. Будет чудо, если ему удалось сбежать. Так что моё имя наверняка известно чекистам. Путь в Советский Союз закрыт навсегда. Здесь меня не достанут, не станут же связываться с Абвером, признаваться в шпионаже.

–Кто-то настучал в разведку о том, что сюда послан я, – покачал головой Звягин. – Они не знают имя, но рыщут как ищейки.

–И что? В Абвере это обычная практика! Их дело предотвратить проникновение вражеских агентов, даже, если они не знают, есть ли шпионы вообще. Нет, Антон, тебе не грозит раскрытие. Советские власти не станут рисковать, называя имя немцам. Либо Берлин не знает о тебе и тут же заключит под стражу, либо наоборот ты сотрудничаешь с Гитлером. Но мой совет – немедленно покинь Германию. Есть связи в Швейцарии, дружище. Только скажи и через сутки будешь наслаждаться видом Альп в нейтральной стране…

–Нет! Я буду продолжать свою миссию! Пусть считают предателем. Ты знаешь, что стоит на кону, Отто. Если немцы получат такое оружие, всему конец. Они завоюют мир. Я должен защитить свой народ, Родину! Диктаторы приходят и уходят, чёрт с ним со Сталиным, но миллионы людей не должны стать рабами Рейха!

–Рад, что ты не сдаёшься!

Отто подал руку Антону и помог подняться.

–Постараюсь узнать о Ноздрёве, – сказал дипломат. – Такого скотства я ещё не видел – это человек искренней честности, настоящий патриот. Он не должен покрыться коростой в тюрьме!

–Рано или поздно они за всё ответят, – сплюнул Звягин. – Не может быть иначе! Справедливость восторжествует!