355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виктор Пирожков » ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ » Текст книги (страница 16)
ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 15:20

Текст книги "ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ"


Автор книги: Виктор Пирожков


Жанр:

   

Психология


сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Таблица 20

Влияние научно-технического и социального прогресса на уголовный жаргон

Как уже отмечалось, несовершеннолетние и молодежь активно преобразуют молодежный язык (сленг) в уголовный жаргон, используя из последнего наиболее грубую часть лексем, например: «фанаты»-болелыщики спортивных команд, артистов, рок-музыкантов и т.п.; «спецуха»-специальная школа для детей и подростков, нуждающихся в особых условиях воспитания или языковая общеобразовательная школа; «шарага»-компания;"тусовка"-место для сбора подростковых компаний; «клево»-хорошо, здорово; «вояки», «кони», «мясо», «мусор» – болельщики тех или иных спортивных клубов. Слова и выражения молодежного сленга могут использоваться в прямом и переносном значении. Например, «шпаргалка», «шпора» – подсказка на уроке, но и подсказка о поведении в суде и на следствии.

Известно, что жаргон несовершеннолетних и молодых правонарушителей отличается и по территориально-региональному признаку. Он зависит от национальных и местных условий, обычаев, языка. У правонарушителей, проживающих, скажем, в Белоруссии или Краснодарском крае, уголовный жаргон будет также не одинаков. Это хорошо видно, на примере терминов, обозначающих групповую стратификацию несовершеннолетних. Если в Хабаровске лидеров именуют шишками, то в Казанских "моталках" – "стариками", "авторами", а в Костромской ВТК – "паханами"("буграми"). Предпочитаемые именуются: в Могилевском спецПТУ – "чистами", "средними"; в странах Прибалтики – "бакланами", в Краснодарском крае – "блатными", в Казанских "моталках" – "средними", в Волгоградской специальной школе – "путевыми"; в армии же – "черпаками", а на флоте "карасями" и т.п.

Высокий динамизм, непостоянство словарного состава уголовного жаргона, частая замена одних терминов другими, их переосмысление – одна из закономерностей его существования, объясняемая возрастными особенностями несовершеннолетних и молодежи, их высокой речевой активностью, стремлением создавать новые термины и немедленно вводить их в оборот. Любое новое явление в криминальной среде немедленно осмысливается и обозначается. Например, после появления видеомагнитофонов сразу же возник термин уголовного жаргона и молодежного сленга «видак».

Уголовный жаргон несовершеннолетних и молодежи можно дифференцировать ипо групповому признаку. Его содержание зависит от социальной направленности конкретной группы правонарушителей, ее состава, структуры, уровня культуры и характерологических качеств лидера. Узкогрупповой жаргон обеспечивает преемственность ее норм, традиций и установок.

Взаимосвязь уголовного жаргона с языком тоталитаризма. Уголовный жаргон оказался тесно связанным с существовавшим в обществе языком эпохи тоталитаризма. В нем ярко выраженостремление к иерархизации. Об этом, в частности, говорят наименования иерархических каст в преступной среде. «Верхи» уголовного мира (своеобразные члены Политбюро) именуются приятными, возвышенными терминами («директор», «автор», «пахан», «барин» и др.), «низы» же стигматизируются неблагозвучными, оскорбительными терминами. Так же образуются и клички, о чем мы говорили выше.

Как и тоталитарный язык, уголовный жаргон характеризуется двоесмыслием. Ведь к «своим» отношение – одно, а к «чужим» – другое. Это же относится и к характеристике деятельности. Так, «воры в законе», изымая деньги у граждан и государства, именуют свою деятельность «работой». Проведенный государством обмен 50– и 100-рублевых купюр на сходках назван ими «государственным бандитизмом». Двоесмыслие в тоталитарном языке – это способность одновременно придерживаться противоположных убеждений и чувство, что убеждения – это одно, а жизнь – другое. Криминальная субкультура как «другая жизнь» в обществе, должна была создать и свой двойной язык: в официальной сфере нужно говорить на одном языке, а в своей общности – на другом. Официальная жизнь для преступника -это жизнь «понарошку», призрачная, а преступная – это нечто реальное.

Уголовный жаргон взял из языка тоталитаризма и такую особенность как схематизация. Человек, употребляющий уголовный жаргон, мыслит контрастами, предпочитая лишь два цвета: для «своих» – белый, для «чужих» – черный. Он не терпит оттенков и полутонов, свойственных демократическому обществу. Черный цвет на уголовном жаргоне обозначает «темную жизнь», «тюрьму», «зону», а белый – свободу, радость и т. п.

Надо сказать и о такой особенности уголовного жаргона, как стремление к стереотипизации, к шаблону. Она проявляется и в мотивировках совершаемых преступлений, в способах самооправдания, механизмах психологической защиты и т. п.

Уголовный жаргон включает много мишуры, недосказанного: убить – «замочить», финка – «перышко», порезать человека – «писануть», прения сторон в суде – «грызня» и т. п.

В настоящее время в уголовный жаргон все больше проникает милитаристская терминология. Вспомним: банды именуются бригадами, отрядами, отделениями, экипажами, командами; главари – командирами, а члены банд – бойцами, пехотой, автоматчиками. Этот процесс берет свое начало в общегосударственном тоталитарном языке, где многие годы общественные события обозначались в милитаристском духе: «битва за урожай», «студенческий десант», «идеологический фронт», «сражение на литературном фронте», литератор – «идеологический боец партии», перо и кисть приравнивались к штыку и т. п. Следует отметить, что в обществе процесс милитаризации общенационального языка не идет на убыль, а в уголовном жаргоне, и подавно, милитаристский дух выходит на передний план, чему способствуют межнациональные конфликты и военные столкновения отрядов национальной гвардии, самообороны и т.п.

В уголовном жаргоне, как и в общенациональном языке времен тоталитаризма, проявляется и механизм компенсации, о котором мы уже говорили, т. е. преступная деятельность обозначается «правильными» или нейтральными словами. Скажите любому грабителю, что он грабитель, он обидится, скажет, что он «штопорило».

Вместе с тем с помощью уголовного жаргона преступники и саморазоблачаются, поскольку язык дан человеку не только для того, чтобы скрывать мысли, но и рассказывать о намерениях, как бы тщательно он их не маскировал. Преступления – это уголовно наказуемые деяния, что хорошо понимают несовершеннолетние и молодежь. Общественное мнение осуждает преступления. А молодому преступнику хочется выглядеть лучше в глазах окружающих. Преступник всегда подозревается в нечестности. «Воры в законе» придумали (в порядке компенсации) категорию «честных», «правильных», «идейных» воров, которые якобы только и пекутся о том, чтобы установить в обществе абсолютную справедливость.

Таким образом, уголовный жаргон, как специфический профессиональный язык, запечатлевает преступный стиль мышления определенной социальной группы населения, и прежде всего – несовершеннолетних и молодежи. Вместе с тем, он разоблачает этот стиль и мстит обществу за прошлое и настоящее. Ведь не секрет, что многие законопослушные лица тоже мыслят на уголовном жаргоне. Это одна из причин криминализации всего населения и прежде всего подрастающего поколения.

Как мы уже отмечали, уголовный жаргон непрерывно развивается. В нем появляются одни и исчезают другие слова, но он по-прежнему обслуживает и будет обслуживать криминальную деятельность людей. Чтобы потеснить уголовный жаргон из речевой культуры надо изменить образ мыслей всех людей. Нужно сделать мак, чтобы они не "доставали" какую-то вещь, а покупали ее, чтобы не "давали на лапу", а оплачивали услуги по закону. Тогда сфера функционирования уголовного жаргона будет сужаться, его терминология будет заменяться словами общенационального языка.

Одной из причин динамизма уголовного жаргона является не только динамизм самой преступности, но и двусторонний процесс проникновения отдельных слов из уголовного жаргона молодежи в обычный разговорный и литературный язык, и, наоборот, из литературного и разговорного языка (например, молодежного сленга) – в жаргон. Идет процесс, в котором сталкиваются различные языковые потоки: язык бюрократов и приверженцев тоталитаризма, язык профессионалов-уголовников, молодежный сленг, разговорный и литературный языки, иностранные языки и т. п. В этих условиях ушедшие из уголовного жаргона в разговорный и литературный язык жаргонные слова заменяются новыми, "засекречивающими" те или иные "рассекреченные" виды криминальной деятельности, события, явления, предметы и т. п.

Подводя итог, скажем, что вред уголовного жаргона заключается в том, что он учит личность мыслить криминальными категориями, прививает ей извращенные взгляды и убеждения, насаждает отвращение к труду, жестокость и бесчеловечность, восхваляет «красоту» преступного образа жизни, воровскую хитрость, культ силы, презрение к общечеловеческим ценностям и общечеловеческой морали, искажает и извращает правосознание личности.

Необходимо помнить, что уголовный жаргон, как и любой язык, легче усваивается в подростковом возрасте. Поэтому важно уберечь подростков и молодежь от уголовного жаргона. Пока это, к сожалению, только мечта.

Распространенность уголовного жаргона. Не драматизируем ли мы события, когда говорим о необходимости борьбы с уголовным жаргоном? Может быть он не так широко распространен среди несовершеннолетних правонарушителей и молодых преступников? И где он больше распространен – в закрытых воспитательных и исправительных заведениях или в преступных группах на свободе? Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к результатам исследований. Согласно этим исследованиям четверо из пяти несовершеннолетних, находящихся в спецшколах и спецПТУ, пользуются жаргоном. У каждого пятого подростка устная речь изобилует жаргонными выражениями. Не употребляет жаргонных слов и выражений лишь один из семи подростков (и то условно).

Приведенные данные говорят о сильной пораженности учащихся спецшкол и спецПТУ уголовным жаргоном. Эти данные незначительно отличаются от данных распространенности уголовного жаргона в воспитательно-трудовых колониях. Уголовным жаргоном поражены не только негативно настроенные подростки, но и активисты, члены органов ученического самоуправления. Поэтому так трудно бороться с ним.

Бороться с уголовным жаргоном трудно и потому, что он непосредственно связан с групповым поведением, вне которого не существует. Ведь уголовный жаргон является средством коммуникации в криминальной группе. Но и на свободе подростки и молодежь говорят на таком густом уголовном жаргоне, который не всегда услышишь в колониях и тюрьмах. Следовательно, борьба" с ним – это борьба с самими криминальными группами.

Усвоение уголовного жаргона – сложный стихийный процесс. Основную роль здесь играют механизмы психического заражения и подражания. Подросток и молодой человек, подражая сверстникам, усваивает терминологию, порой не зная как следует ее содержания. Менее половины подростков, пользующихся уголовным жаргоном, знают смысл употребляемых слов и выражений. Остальным знакомы лишь наиболее часто употребляемые термины.

Значительная часть несовершеннолетних и молодежи употребляет уголовный жаргон в целях самоутверждения и подтверждения своей принадлежности к преступной среде. По мнению каждого второго, приобщению к уголовному жаргону способствуют сложившиеся в "зонах" традиции. Каждого седьмого прельщает необычность, эмоциональная насыщенность употребляемой терминологии. К сожалению, нередко несовершеннолетние употребляют жаргонные слова и выражения, подражая взрослым, порой и воспитателям. Борьба с уголовным жаргоном пока ведется слабо. Свыше 80% случаев употребления жаргона несовершеннолетними проходят незамеченными воспитателями, педагогами или те на такую речь воспитуемых не реагируют.

Доверительные беседы с выпускниками спецшкол, спецПТУ, освобожденными из ВТК, которых уже не страшит дисциплинарная ответственность, показали, что жаргонные слова и выражения употреблялись юными правонарушителями в основном потому, что к этому их принуждала обстановка в спецучереждении. Они считают, что борьбе с уголовным жаргоном надо уделять больше внимания, поскольку он оказывает негативное влияние на отношения в коллективе, унижает и оскорбляет личность. Это подтверждают и многие сотрудники закрытых спецучреждений, которые видят, как уголовный жаргон разделяет людей в подростковой среде, порождает межличностные конфликты, нередко заканчивающиеся драками, хулиганством, самовольным уходом из спецшкол и спецПТУ и побегами из ВТК. Однако не все сотрудники спецучреждений видят в уголовном жаргоне опасность. Они сами нередко употребляют жаргонные слова и выражения в процессе общения с воспитуемыми. Это затрудняет борьбу с уголовным жаргоном в специальных воспитательных и исправительных учреждениях.

Вопросы профилактики уголовного жаргона и повышения культуры речи подростков и молодежи. Говорить о полном искоренении уголовного, в том числе и воровского, жаргона в среде подростков и молодежи в современных условиях не приходится. Связь жаргона с молодежной преступностью прямая и прочная. Налицо новые виды преступных проявлений, возникают новые термины, обслуживающие их. Повысились, например, цены на мясо и в ряде регионов участились в 5 – 7 раз случаи кражи скота и птицы. Повсеместно взрослые толкают на эти преступления несовершеннолетних, чтобы самим избежать уголовной ответственности. И, что интересно, мафия немедленно взяла эту область криминальной деятельности под свой контроль. Сразу же начался процесс пополнения уголовного жаргона, обслуживающего эту область криминальной деятельности, новыми терминами. Появились, например, слова, обозначающие разные виды скота и птицы, их перегона, переработки, сбыта, укрытия, а также различных хозяйственных построек, где они. содержатся.

Тем не менее бороться с уголовным жаргоном необходимо. Нужно помнить о том, что профилактика уголовного жаргона – это борьба за повышение языковой и общей культуры подростков и молодежи. Повышая уровень культуры подрастающего поколения, можно влиять и на уровень преступности.

Анализ причин, источников возникновения и механизмов функционирования уголовного жаргона в среде молодых и несовершеннолетних правонарушителей, позволяет наметить и пути повышения уровня языковой культуры. Особенно необходимо вести эту работу в спецшколах, спецПТУ и ВТК, где подростки проходят "практику" в овладении уголовным жаргоном, и откуда он затем переносится в среду законопослушных подростков и юношей.

В системе мер борьбы с уголовным жаргоном наиболее эффективны:

повышение общей культуры несовершеннолетних и молодежи, в том числе культуры их речи; применение моральных методов воздействия и в первую очередь убеждения; использование коллективного мнения несовершеннолетних и молодежи по поводу применения уголовного жаргона; активизация органов самоуправления и общественных организаций в борьбе с этим злом; формирование моды на языковую культуру; пример в этой важной работе старших (родителей, воспитателей, мастеров, преподавателей и администрации); создание молодежных объединений, борющихся за культуру языка (языковую экологию).

В профилактике уголовного жаргона некоторые излишне уповают на использование методов, свойственных периоду тоталитаризма: запретительных мер и дисциплинарных взысканий, тогда как упор необходимо делать наповышение общей культуры подрастающего поколения, используя моральные методы воздействия. К борьбе с уголовным жаргоном следует привлекать общественность из объединений несовершеннолетних и молодежи, а также профсоюзных организаций и органов ученического самоуправления.

Следует иметь в виду, что всяческие запреты лишь активизируют социально – психологический механизм их нарушения. Ведь известно, что запретный плод сладок. Поэтому любой административный запрет нуждается в постоянном контроле. Силами одного педагогического коллектива такой контроль обеспечить невозможно. Выход можно найти в активизации всеобщего движения за чистоту языка, культуру речи, борьбу с ее засорением жаргонизмами, нецензурными словами и т. п. Что касается взысканий, то подростки и молодежь быстро привыкают к ним. У них активизируется механизм самооправдания и психологической защиты и они попросту перестают на них реагировать.

Выше отмечалось, что несовершеннолетние и молодежь приобщаются к жаргону задолго до поступления в закрытые воспитательные и исправительные учреждения. Поэтому бороться с уголовным жаргоном несовершеннолетних и молодежи нужно не только в спецшколе, спецПТУ или ВТК. Работники специальных воспитательных и исправительных учреждений должны знать из какого приемника-распределителя (какой области, края, республики) какую разновидность уголовного жаргона приносят новички. К сожалению, сотрудники спецшкол и спецПТУне всегда психологически и практически подготовлены к данной работе. Лучше подготовлены к этой работе сотрудники ВТК, т. к. у них больше опыта.

Борьба с уголовным жаргоном может быть успешной, если каждый сотрудник будетзнать социально-психологический механизм его функционирования, социальные функции, причины и условия распространения среди подростков и молодежи; если он сумеет разъяснить влияние уголовного жаргона на нравственность личности и сплочение коллектива; покажет пример повышения культуры речи, борьбы за чистоту языка.

В повышении уровня общей и речевой культуры несовершеннолетних и молодежи могут помочь учителя школ, администрация учреждений. Профилактическую работу надо начинать с первых дней пребывания подростка в спецшколе, спецПТУ и ВТК, предупреждая каждого новичка о недопустимости пользования уголовным жаргоном и личной ответственности за это. Следует разъяснять каждому из них "Правила внутреннего распорядка и поведения осужденных ВТК" (учащихся спецшкол и спецПТУ), которые запрещают употреблять жаргонные слова.

В адаптационный для новичка период воспитатель и преподаватель русского (национального) языка и литературы с помощью психолога (методиста) должны выявить подростков, речь которых изобилует уголовным жаргоном, и разработать индивидуальные меры повышения культуры их речи.

Действующие инструкции о режиме возлагают на воспитателей этих учреждений контроль за перепиской подростков и молодых правонарушителей. Например, воспитатель спецПТУ "...обязан знать, с кем учащийся поддерживает связь за пределами училища, характер этой связи, какое влияние она оказывает на учащегося". Он должен разъяснить новичку недопустимость употребления уголовного жаргона в письмах, напомнить об ответственности за это. С подростками и молодыми правонарушителями необходимо вести работу по письмам, временно задержанным к отправке (получению) в связи с использованием в них уголовного жаргона.

Работая с несовершеннолетними и молодежью, преподаватель русского (национального) языка и литературы должен следить за развитием культуры их устной речи. Основным средством достижения этой цели является расширение активного и пассивного словарного запаса подростка путем ведения им словарей, обучения произношению трудных слов, написания памяток, использования средств наглядности и местной ретрансляционной сети.

Для развития письменного общения преподавателям следует использовать эпистолярное наследие видных общественных деятелей, ученых, писателей.

Все сотрудники указанных учреждений должны следить за тем, чтобы на страницах учебников и книг, на стенах различных помещений и в других местах не появлялись жаргонные и нецензурные выражения, хулиганские рисунки. К этой работе целесообразно привлекать членов общественных организаций, объединений молодежи, органов ученического самоуправления. Существенную помощь здесь может оказать, например, библиотечная комиссия и комиссия по поддержанию дисциплины и внутреннего распорядка. Обнаружив исписанные учебники и книги, надписи на стенах и т. п. следует привлекать виновных к дисциплинарной ответственности.

Жаргонные выражения циничного содержания, высказываемые в адрес других лиц, должны рассматриваться как хулиганские действия, связанные с оскорблением личности.

В борьбе с уголовным жаргоном помогает и самовоспитание несовершеннолетних и молодежи. Необходимо, чтобы подростки и молодые люди, принимая самообязательства по самовоспитанию, предусматривали в них пункт об отказе от употребления уголовного жаргона. Следует периодически обсуждать вопросы борьбы с жаргоном на общих и профсоюзных собраниях подростков и молодежи, а также собраниях педагогического коллектива и заседаниях педагогического совета.

3. Использование условных звуковых сигналов в криминальной субкультуре.

Для взаимной связи и обмена информацией преступники, в том числе несовершеннолетние и молодежь, используют условные звуковые сигналы (постукивания, похлопывание, щелчки). Они применяются при опасности. Звуковые условные сигналы на жаргоне получили название «касперн» (ударить). Их породила практика уголовного расследования, особенно при очных ставках, когда преступник подавал сообщнику сигналы:"молчать", «говорить неправду», «все отрицать», «брать вину на себя» и т. п. Как средство общения, условные звуковые сигналы используются сегодня в специальных школах, специальных ПТУ, воспитательно-трудовых и исправительно-трудовых колониях, чтобы предупредить членов сообщества об опасности проговориться, раскрыть замышляемое нарушение режима; призвать к бойкоту по отношению к воспитателю, учителю на уроке или проверяющему.

В современных условиях "касперн" как самостоятельная и общепризнанная система звуковых условных сигналов связи и общения не существует. Чаще всего он имеет вид узкогрупповой договорной системы сигналов: например, "молчать " – один щелчок пальцами, «говорить неправду» – два щелчка. В другой группе или системе межличностного и межгруппового взаимодействия сигналом к молчанию может послужить постукивание одной рукой а сигналом «говорить неправду» – постукивание другой рукой по колену, или же постукивать, положив одну ногу (например, правую) на колено левой ноги и т. п.

Однако рассмотренное положение нуждается в уточнении, поскольку некоторые эксперты признают наличие и общепринятых звуковых сигналов взаимодействия.

В качестве сигнала об опасности постукивание и щелчки применяются преимущественно при проведении воспитателями, учителями бесед в группах несовершеннолетних и молодежи. Приведем пример. В одной из телепередач о Московской специальной школе учащийся О., сидя перед телеобъективом говорил, что эта школа стала для него родным домом. Для автора данной книги это было удивительно, поскольку он знал, что О. принадлежал к постоянно преследуемым пассивным гомосексуалистам, на которых проходят "тренировку" почти все подростки. Он постоянно совершал побеги, чтобы избежать очередного насилия. В последующем учащийся Д. рассказал, что О. говорил по инструкции, данной директором В.А. Штаертом, а контролировали его "бугры", заставляя звуковыми сигналами (щелчками, похлопыванием, поглаживанием рукой) О. говорить так, как ему было велено.

Нелегальные способы общения вызывают к жизни те режимные ограничения, которые существуют в исправительных и закрытых воспитательных учреждениях. Чем строже режим, тем более развитыми и изощренными становятся способы взаимодействия несовершеннолетних и молодежи, тем тщательнее бывает отработана "технология" передачи и приема информации. "В камере все известно. Черт его знает, как туда все... известия доходят, а только доходят...".

Исследователи тюремной психологии (Г.Гросс, М.Н. Гернет. Н.И. Якимов и др.) отмечали наличие в прошлом способов общения лиц, лишенных свободы, путем выкрикивания в окна отдельных слов, пения песен с ударением на нужных словах и т. п. «Стоит только непродолжительное время понаблюдать за тем, что делается в тюрьмах. Около дверей и окон днем и ночью на прогулках и в камерах выкрикиваются арестантами какие-то нечленораздельные звуки, слова, цифры; на них отвечают, и, по-видимому, все понимают друг друга, иначе они не продолжали бы такой забавы».

Эти способы общения в современных ВТК, спецшколах и спецПТУ почти не встречаются. Исключение составляют перекрикивания подростков и молодых людей с родственниками и знакомыми, прибывшими на свидание, в случаях, когда по каким-то причинам свидание не предоставляется. Однако в тюрьмах и следственных изоляторах лица, лишенные свободы, прибегают к такому же общению достаточно часто. Заключенный И., только что помещенный в одиночную камеру за участие в изуверстве над новичком во время его "прописки", симулировал невменяемость и стал выкрикивать набор цифр, случайные слова, подражать крикам животных. Ему ответили из соседней камеры. Было установлено, что шел обмен информацией. Подражание крикам животных обозначало клички лиц, которым следовало передать информацию, набор случайных слов "инструкции" о том, что надо сделать, а цифры – срок лишения свободы.

Еще пример, подросток К., находясь в пересыльном отделении, попросил дать ему в камеру гитару и стал петь под ее аккомпанемент. Через некоторое время выяснилось, что он сообщал подельникам о своем местонахождении, а также об обстоятельствах провала и тех, кто их выдал. К. учел, что пение песен, не относящихся к уголовной лирике, заключенным не запрещено. По песням лица, содержащегося в Орточальской тюрьме (г. Тбилиси), определяли местоположение интересующих их людей: "...И вдруг во мне словно разлилось что-то теплое и горькое, обожгло каждую жилку, каждую клетку моего тела и собралось в сердце глухой, ноющей болью... Пел Шошиа, Шошиа Гогладзе пел в корпусе осужденных... и вся тюрьма, затаив дыхание, внимала его печальной песне".

Описанные способы обмена информацией посредством песен и перекрикивания были подвергнуты нами специальному изучению, которое было проведено в 1959-1970 г. на материалах указанной тюрьмы. Лица, содержащиеся в тех помещениях, где окна выходили во внутренний дворик и, казалось бы, были наглухо изолированы от внешнего мира, обменивались информацией с находящимися на свободе родственниками и знакомыми с помощью перекрикивания, песен и зрительных сигналов. На горе Орточало, у подножья которой расположен следственный изолятор, родственники установили постоянные посты, с которых криками и зрительными сигналами передавали информацию тому или иному заключенному. Эту информацию принимали все осужденные и заключенные, окна камер которых выходили на гору. Эта информация передавалась лицам, содержащимся во внутренних камерах, на прогулках, через работников хозчасти, путем перестукивания, при посещении библиотеки и бани. Так, к заключенному Д., находившемуся в блоке для подследственных, одна и та же информация поступила сразу от 9 лиц, поскольку в соответствии с тюремными традициями, любое лицо, лишенное свободы, обязано передать информацию, которой он владеет, по назначению.

Наиболее распространенная система неречевого общения в преступной среде прошлого это перестукивание («тукование», т. е. условная передача букв, составляющих слово) по стене, трубам центрального отопления или канализации с помощью азбуки Морзе или специальной числовой таблицы.

Из истории тюрьмоведения хорошо известны меры борьбы с перестукиванием. Это:

постройка глушителей в виде тройных стен по так называемой Шекской системе; установка башенных часов с резким стуком маятника: установка в коридорах корпусов трещоток и сирен, включаемых надзирателями во время перестукивания; разобщение лиц, знающих азбуку и технику перестукивания по камерам и т. п.

Так шла борьба заключенных с администрацией тюрем, пытавшейся изолировать осужденных от внешнего мира, заставить их замолчать. К перестукиванию преступников побуждал недостаток социальной и сенсорной информации при одиночном и камерном заключении. Применение подобных мер ограничения общения осужденных между собой сегодня противоречит "Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными", принятыми ООН. Даже в одиночном содержании осужденный не должен лишаться необходимой сенсорной и, главное, социальной информации. Он посещает школу, участвует в коллективном труде, с ним проводится культурно-массовая работа. Он выписывает газеты, журналы, слушает радио и даже смотрит телевизионные передачи и т.п. Поэтому лица, лишенные свободы, в современных условиях, как показывает опрос, редко прибегают к перестукиванию как способу общения. Он чаще имеет место среди подследственных и подсудимых, пытающихся получить информацию, которая могла бы оказать влияние на следствие и суд, а значит и на облегчение участи. Перестукивание встречается в помещениях камерного типа, при отбывании наказания в тюрьме.

Однако условия содержания в следственных изоляторах в настоящее время настолько плохи, что там и изолировать-то как следует арестованных невозможно, поскольку камеры бывают переполнены. "В одиночках сидят по 5–6 человек. В камерах на 25 мест живут по 50–60 арестованных. В ряде камер (речь идет о знаменитой Московской Бутырке) спать подследственным приходится по очереди. В определенный час ночи один "лишний" (вдоволь начитавшись советских газет) идет будить другого". В этих условиях заключенные мечтают об одиночке или о том, чтобы их поскорее отправили в "зону". Но это не означает, что избыток социальной информации, постоянное нахождение в массе людей не побуждают их к тайному общению. Просто способы такого общения становятся другими.

Отсутствие практики перестукивания ведет к утрате данного навыка и, так сказать "депрофессионализации" правонарушителей в данной сфере тюремного общения. Таким образом происходит отмирание одних важных атрибутов лишения свободы и появление других.

Расскажем о том, как одно "нововведение" тюремного начальства в ВТК подтолкнуло несовершеннолетних и молодых преступников к поиску путей тайной передачи и получения информации. В 70-е годы в ВТК стало практиковаться предоставление краткосрочных свиданий "через стекло". Делалось это для того, чтобы уменьшить поступление в "зону" запрещенных предметов и денег (кстати, автор данной статьи выступал против таких порядков, доказывая их вредность). Родственники, прибывшие на свидание, входили в будку, типа телефонной, а с другой стороны в такую же будку входил несовершеннолетний. Переговоры велись по специальному устройству типа телефона. Оно прослушивалось дежурным контролером комнаты свиданий. Передать что-либо запрещенным стало невозможно.

Такие способы свиданий и до сих пор применяются в ряде ВТК. А ведь еще на заре советской власти старые Российские тюрьмоведы решительно выступали против предоставления свиданий в отгороженных решетками металлических клетках, не позволявших преступнику и лицам, прибывшим на свидание, соприкасаться друг с другом. С современных позиций такая практика является нарушением прав личности, ущемлением ее достоинства. Психологи утверждают, что такие свидания исключают очень важный, особенно для несовершеннолетних, тактильный канал общения (соприкосновение, взаимное поглаживание, ласка и т. п.) Если свидание длится, например, три часа, то при постоянном письменном общении несовершеннолетнего с родными примерно через 40–50 минут словесно-информационная сторона общения исчерпывает себя. В течении трех часов вести непрерывный разговор невозможно. Для подростка, да и для родителей, важно другое: чтобы мать могла обнять своего ребенка (пусть уже не маленького), приласкать его. А при таких свиданиях это исключается. Недостаток тактильного общения влияет на развитие личности подростка, огрубляет его, печально сказывается и на родителях. Заметим, кстати, что такое общение мужа с женой просто кощунственно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю