Текст книги "Интрузия"

Автор книги: Виктор Дубровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

   – Нормально. Что за озверин даёт людям этот шаман, как его, Ичил? Молодею прямо на глазах.

   – Не молодеешь. Это твоё здоровье становится нормальным. А молодеют по-другому... Но об этом я позже расскажу. Давай дальше. В Москве заедешь к моей знакомой, она в курсе, даст тебе юристов, откроешь фирмы. Желательно на бомжей, легче будет рубить концы, ежели что-то пойдёт не так. Или, как вариант, купите готовые фирмы. Одна, значить, будет ООО "Наркомпрос", чиста образовательное учреждение, всех учителей будешь туда принимать на работу. Потом, ООО "ВКС", туда пойдут медики и вояки, ещё ООО "Третья экспедиция Академии Наук", там у нас будут ученые и доценты с кандидатами. Можешь к этому делу привлекать своих сослуживцев, кому скучно и делать нечего. Ну чтоб только люди порядочные были, ты сам там разберись. Кадровое агентство создашь, назови как-нибудь нейтрально, Незабудка там, или ещё как. В нём-то ты и будешь владельцем и директором, это твоя, как сам понимаешь, основная деятельность. Лично подберёшь персонал, лично выдрючишь, чтоб службу знали от и до. Всё вроде сказал. В любом случае, текущая информация по проектам у тебя в планшете, кстати, не забывай и сам скидывать туда статус дел. Планшеты синхронизированы, я всегда увижу, что где не так. На крайний случай, ИИ тебе напомнит. Ну, давай, на посошок, за успех нашего безнадёжного мероприятия.

   Глава 11

   Шпионы работают, не покладая рук. Барго отдыхает.

   Барго высадил Хонсая неподалёку от хутора, в лесочке. Выгрузил его барахло, дождался, пока тот пригонит лошадь с телегой.

   – Барго, я вапще не знаю... Сейчас же тут попы всё перетрясут. Душу вынут, как пить дать.

   – Ты, главное не сцы. Уходи в несознанку, не видели, не знаем, ехали, никого не трогали. Старику привет передавай, скажи, что не с руки мне нынче к вам заезжать. Груз у меня, скажи, деликатный, не всем надо видеть. А мне надо тачку ухоронить в хитром месте. Бывай.

   Хонсай уехал, а Барго отхлебнул изрядно хайбарды, закурил. Обошел кругом свою ласточку. Сбоку увидел три длинные царапины, краска облупилась, и стал виден тёмно-серый металл корпуса. "Покарябали, гады, такую красоту попортили", – раздражённо подумал Барго. "На кой хрен надо было мочить святош? Они же теперь рогом землю рыть будут, пока не найдут, кто их патруль положил. Впрочем", – чуть позже додумал он, – "если бы и не покрошили, то всё равно начали бы искать. Может, даже и пуще, чем сейчас. Свидетелей не осталось, факт, так что есть шанс выкрутиться". Это по давешней привычке говорить с самим собой, он произнёс вслух. Почему-то отозвалась машина:

   – Поясните словосочетание "рогом землю рыть".

   – А-а-а, это ты, паскуда, нас под монастырь подвела, – уже равнодушно ответил Барго, – искать нас будут. Шкурку снимать и на барабан натягивать.

   – Не могу связать логические блоки. Почему уничтоженные террористы будут вас искать, – продолжала докапываться машина.

   – Потому что это не террористы, а церковники. Тебе ваще, не один хрен? Не тебя будут ловить, а меня, – Барго почему-то начал воспринимать эту говорящую штуковину, как разумного человека, оттого и раздражался от её тупости, – если бы сразу заныкались, так, глядишь, и обошлось бы. Кто ж знал, что ты за десять вёрст людей видишь?

   – В сложных ситуациях можно применять систему оптической маскировки, – заявил агрегат.

   – Какую такую маскировку? Ты чё раньше молчала? – парню хотелось выместить на железке всю злость за случившиеся неприятности.

   – Не было указаний.

   Барго выдохнул сквозь сжатые зубы. Понятно, что злиться на машину, если сам тупишь.

   – Хорош трындеть, достала ты меня. Выкатывай свои карты, я путь покажу. И включи маскировку. Шевелиться надо, дождь начинается.

   И действительно, как-то незаметно весна кончилась, небо затянули тоскливые плотные облака. Стало темнеть, где-то вдали громыхнул гром. "Люблю грозу в начале лета", – пробормотал Барго пошлый стишок, забираясь в кабину. По крыше щёлкнули первые капли дождя.

   С грехом пополам разобравшись, как работает эта чёртова маскировка, точнее, одна из трёх, та, которая оптическая, он приказал машине ехать на южную точку, рядом с деревней, что когда-то называлась Похмелица. Сейчас не было ни деревни, ни названия, лишь в трёх верстах от неё находилось тайное местечко, южная точка Барговых ухоронок.

   Приятно, конечно, лететь на вот такой вот штуковине, когда она сама рулит и высоту выбирает, и скорость не та, что при ручном управлении. Смешно сказать, добрались минут за сорок, тогда как обычно на эту дорогу уходил целый день! Заодно убежали от дождя.

   В город Барго уже не успевал, факт. Загнал в гараж машину, хорошо, хоть места навалом. Запер двери, прошёлся по кладовым, проверил не подтекает ли где, целы ли запасы. Успокоился и завалился спать.

   ***

   Квадрат – Эллипсу.

   Трассе М61 бесследно исчез патруль БПВ* две дюжины бойцов сопровождении брони тчк дознаватели направлены все хутора населенные пункты тчк руководство Легиона близко к панике зпт епархию доклад еще не ушел. Квадрат. 18/05

   _________ ___________ _____

   ^{* – Братьев-по-Вере}

   С утра Барго не стал упражняться. Ну улице мокро, а в ухоронке – тесно. Загрузил в багажник старенькой колымаги двенадцать картриджей, укутал брезентом, подумал, всё ли он взял. Пошёл ещё раз к новой машине, залез в бардачок. Там нашёлся пистолет, перчатки, ещё какая-то мелочь. Пистолетик прелесть что за вещь. Его не хотелось выпускать из рук. Прям как для Барго и сделан, просто лип к руке. И так удобно ложится в голенище сапога, теперь-то Барго понял, почему у офицерских сапог в голенище такая петелька, как ему казалось раньше, совершенно бесполезная. Прицелился, представляя себе, что он агент ХХ7 и одним выстрелом, навскидку, выбивает пистолет из рук противника.

   – Осторожно. Стрельба в закрытых помещениях из оружия данного типа не допускается, – снова проснулся женский голос из машины.

   Барго хмыкнул, спрятал пистолет в голенище. Согрел чай, перекусил. Что же, пора и в город двигать. Взгромоздился в свой шарабан и покатил, петляя между деревьев. Сразу почувствовалась разница. Накопители тянули не так, подвеска стучала, а руль так и норовил выскочить из рук. В общем, машина требовала срочной модернизации. Но у неё есть одно неоспоримое достоинство – на такую рухлядь никто не позарится. Свою главную функцию она исполняет и ладно.

   В город Барго приехал лишь после обеда. Сразу же, чтобы не тягать кота за хвост, заехал к Пекису, сдал картриджи.

   – О! – сказал старый барыга, – откуда столько? Двенадцать штук – добрый улов. Хороший сарай подломил?

   – Было дело, – уклончиво ответил Барго, кто ж детали своей работы барыге говорит.

   Тем не менее, Пекис отвалил денег больше, чем обычно.

   – И чиво ето? Овёс подорожал? – спросил удивлённый Барго.

   – Каждый год банок везут всё меньше и меньше, а красиво жить хотят все. Вот и дорожает. Ты тащи, я всё приму.

   – Ты скажи, Пекис, кто у нам приблуды к антигравам толкнуть может?

   – А что? Имеешь интерес? Если что, я могу посмотреть, может что в кладовке завалялось. Давно не спрашивали. Ты зайди завтра, я пороюсь. Можешь сходить к Турго Семису, который Дятел, он до сих пор торчит в старых гаражах, не съехал ещё. У него точно будут, но я дешевле продам, имей в виду. И ещё, если чё, то нынче банки серии ММ в тройную цену идут.

   – Хорошо, как попадутся, привезу.

   Барго попрощался с барыгой и поехал к себе домой. Картриджи ММ шли медблокам, и это настораживало. Где-нибудь эпидемия? Или народ к какой заварушке готовится? На всякий случай надо бы проверить свои запасы, да и попридержать дефицит. Если, действительно, что-то такое грядет, то вскоре они ещё подорожают, или, неровен час, и самому понадобятся.

   Барго машину подогнал во двор, к себе под окна. Рядом крутились вездесущие пацаны.

   – Барго, о! Ты что, себе тачку у кого-то отжал?

   – Нет, в карты выиграл. У фермера одного. Они там лохи непроходимые, всё в карты проигрывают. Играть не умеют, а играют.

   Тачкой этот агрегат можно было назвать, конечно, очень условно. Но, с точки зрения пацанов, которые и этого не имели, это, безусловно, была тачка. Несмотря даже на то, что выглядела она, как шестилапый паук с колёсами, и явно самопальным, из прихваченных ржавчиной труб, каркасе.

   – Барго, покатаешь? А, Барго?

   – А ну брысь отсюда! Кто к машине подойдёт, ноги повыдёргиваю!

   – Канешна, – вдруг встрял старик-дворник, стоявший тут же, в обнимку с метлой, – как же! Выиграл он! Я ить, помню, деда-то твоего, и трахому эту тоже. На дедовом тарантасе приехал, а то грит, выиграл! Ты карты сначала научись в руках правильно держать!

   Старик по молодости был известным в узких кругах каталой, на ярмарках любил в картишки перекинуться с доверчивыми селянами, а теперь, по старости лет, отошёл от дел. Молодая поросль, заботливо взращенная им во время оно, дедушке отстёгивала помаленьку, так что дворником тот работал только для души. Чтобы толкаться без дела во дворе и распространять дефицитные новости.

   – Дедусь, ты чемпион, тут без базара. Присмотри, а? Чтоб не сломали что, – сунул старику розовую пятёрку.

   – А посмотрю, чё не посмотреть. А ну брысь отсель, окаянные! – прикрикнул он на пацанву, демонстрируя строгость и решительность.

   Во дворе можно было и без этих длинных ходов оставить машину, тут Барго был уверен. С их двора ничего не попятят, все на виду, посторонних не привечают, а своим и вовсе западло. Но порядок есть порядок, старика подмазать, детвору приструнить. Не Барго это заводил, и не ему это нарушать.

   К вечеру Барго сходил к дедушке Панчаю. В порядок себя привести, потренироваться, кости размять. Старик по-прежнему его корил за бестолковость. Потом немного поколотил парня и отпустил. Совсем поздно Барго, уже после ужина, прошёл в которое имеется у всякой порядочной семьи, в"родительский угол", туда, где на стене висели портреты его предков, а справа от них – здоровенная портянка, желтоватого плотного пергамента, родословная Кисьядесов. Все двенадцать поколений расписаны, начиная от основателя, Энки Кисьядеса. Барго никогда особенно на эту картину не смотрел, скучно. Висит себе и висит, пока не придёт время туда вписать ещё одного новорождённого. Но до этого времени ещё ой как далеко.

   Поставил перед портретами отца и матери плошку с ароматическим маслом, пожёг фитиль. Предков надо чтить, это понятно и без всяких разглагольствований. Так делали отец Барго, его дед и прадед. И все остальные.

   Барго замер, глядя на огонёк светильника, перебирая в голове все прошедшие события, начиная от отбытия из города и кончая сегодняшним посещением деда Панчая. Мысли блуждали от самыми замысловатыми путями. Вспомнились отцовские наставления.

   Молчи. Жди. Запоминай. Хочешь делать дело – делай, а не болтай языком. Никому не верь. Друзей нет – могут быть деловые партнёры. На время, пока не собираются тебя кинуть. Кидают слабых. Если тебя кинули – и такое бывает, смотри пункт первый. Потом отомстишь. Тогда, когда враг не ждёт, когда он подумает, что схватил удачу за хвост и потеряет бдительность. Уступи ему дорогу и подтолкни в спину. Не забывай предков и удачу. Удача – баба скверная, но при некоторых навыках с ней можно ладить. Не зарывайся, не хапай. Жизнь одна, а всё не схапаешь.

   Не отвлекаясь на постороннее, в таком же сомнамбулическом состоянии Барго дополз до кровати и мгновенно заснул.

   ***

   Эллипс – Пирамиде.

   Руководство СЗЕ* близко панике бесследным исчезновением патруля трассе М61 оперативным данным накануне по М61 направлении Красный Яр ушли житель Зеленого Барго Кисьядес и Хонсай сын Крекис хутор Крекис зпт вернулись благополучно после события тчк допросить фигурантов не представляется возможным доклад патриархат еще не ушел тчк усилены патрули М61 зпт проливные дожди затрудняют расследование. Эллипс. 19/05

   ____________ ______________

   ^{* – Северо-западной Епархии}

   Проснулся Барго в превосходном настроении. Ему снилось что-то воздушное и приятное. С удовольствием сделал разминку и позавтракал.

   Иным взглядом посмотрел на фамильное ложе, которое он всегда считал каким-то невообразимым уродством. Подумал, что если ободрать все слои пузырящейся от старости краски, да снова покрыть лаком, то получится очень похоже на те кровати, что он видел в усадьбе. Хмыкнул, прикинул, как на ней будут смотреться простыни, которые он непременно прихватит оттуда. Получалось неплохо. И вообще, захотелось пожить красиво, хоть этот последний год. Да. А потом свалить отсюда. Он перестал бояться того неожиданного богатства, что на него так внезапно свалилось. Призрак нищеты отступил, удушающая петля безысходности перестала маячить перед внутренним взором. Вроде как валун с души упал, хотелось вздохнуть полной грудью, совершить какое-нибудь безумство. Выпить, например, в питейной на Стелларской пару лишних кружек бархушки, да какую шлюшку снять, порезвиться. Купить еще две решётки для антиграва...

   Его сладостные размышления о будущей красивой жизни прервал звонок. Барго подошел к двери, посмотрел в глазок. Отпер дверь, на пороге стоял Хонсай.

   – Оппа-на! Проходи, – сказал Барго, – Каким ветром?

   – Привет. Попутным.

   – Раздевайся, вот тапочки. Мокрый весь. Завтракать будешь?

   – Буду. На рассвете ушёл из дома, не ел ничего. Первым поездом приехал.

   Хонсай жевал и продолжал говорить:

   – Приходил дознаватель, я отмазался. Если бы исповедник пришёл, то тогда, конечно, от них ничего не утаишь. Ну всё бы вызнали, и про усадьбу, и про то, как мы патруль замочили. Батя даже у меня ничего не спрашивал, я ему сказал, что мы в серьёзные дела вляпались. Ничего конкретного. Они же и отца будут допрашивать. Там есть на хуторе козёл один, стучит в Епархию. Не выкрутишься. В общем так. Мы типа да, ездили в сторону Красного Яра, я не помню куда точно, ты рулил. Покопали, пару стволов достали. Ну это для отмазки. А потом ехали, дыру в дороге видели. И всё. Ну да, дыру на антиграве перескочили. Дознаватель взвился, почему не доложили, а батя ему сказал пару ласковых, тот и заткнулся. Стволы, правда, забрал. Без патронов, их батя приныкал надёжно. Но всё равно надо было мне рвать когти. Достанут, тогда просто так не отделаешься. Всё припомнят. А от исповедников и вовсе ничего не скроешь. Наизнанку вывернут. Короче, решил я в армию уйти.

   Хонсай вздохнул и уставился на Барго.

   – Ты думаешь, что я отговаривать тебя буду? Не-а, – тот правильно понял взгляд, – армия – школа жизни, давай, счас мы тебя оформим в первый класс, – и засмеялся собственной шутке.

   Барго достал из письменного стола лист бумаги и авторучку.

   – Так, садись, пиши. Господину военному комиссару города Зелёный от э-э-э... как будешь называться?

   – Хонсай.

   – Если в армию добровольно идёшь, можешь назваться как хочешь, особенно, если у тебя тяжкие за спиной. Лучше назваться выдуманным именем, меньше мороки будет, и предъявить никто ничего не сможет. Всем говоришь, что ты Пекис, к примеру... и всё. Никакого Барго ты не знаешь и вообще. Так и пиши. От Пекиса, пусть так и будет, Пекис, сын Пекис с деревни, э-э-э... Похмелица. Отличное место, зуб даю. Так, ну и дальше. Рапорт. Точка. С новой строки. Прошу принять меня в ряды доблестных вооружённых сил. Дата, подпись. Пекис? Ага.

   Барго сложил листок, отодвинул в сторону.

   – Ещё вот что. Новое имя, не выдумка для куражу. Следы хорошо попутаем. Если святоши рыть будут, то и в армии могут достать, если очень захотят. Трудно им будет, но понимаешь, в армии всякие служат, деньги все любят. Некоторые сильнее жизни. Так что молчи в тряпочку. Особисты там тоже есть. Начнут тебя стращать – молчи. Начнут горы золотые сулить – тоже молчи. Стой на своём, ты Пекис и точка. Остальное никого не касается. Хе. Теперь давай собираться.

   Барго потащил и кладовки свой армейский сидор и прочее, что сохранилось.

   – Так, сапоги гармошкой тебе ещё рано, вот, значить, ложка, кружка...

   Через полтора часа Хонсая упаковали, так как и положено новобранцу. С дембельского сидора кое-что пришлось спороть, не по чину щеглу с таким ходить. В него же пошел сухпай на неделю, полотенце, мыло и прочее.

   – Ты всю гражданку скинь, все равно или отберут, не те, так другие. Сложи сюда, я потом отцу отвезу. Документы тоже. В армию надо идти голым и босым, там оденут.

   После примерки того, в чём Хонсай должен был бы предстать перед комиссией военкомата, он стал похож на нищего сироту с задворков Рынка, едва прикрывшего тело какой-то невообразимой рваниной.

   – Очень хорошо, – удовлетворённо заметил Барго, – теперь одевайся взад. Не надо мне тут по хате в таком ходить.

   Настала пора обеда, и молодого призывника решили спрыснуть. Потом ещё раз спрыснуть, потом веселье переместилось во двор, на лавочку, на ту, которая под навесом. Провожать в армию в восьмом блоке любят. Как-то незаметно образовалась компания молодёжи, потом подтянулись деды. Стол накрыли и вовсе по-человечески. Трижды приходилось посылать гонца в лавку. Старики делились своим, однозначно бесценным житейским опытом, старушки тайком вытирали слезу с края глаза. Барго орал во весь голос:

   – Брата, брата четвероюродного провожаю. Последняя кровиночка в этой жизни... Пекис его зовут, его прабабка моей прабабке двоюродной сестрой приходилась. С деревни Похмелицы они родом, – потом пытался горланить, – Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила-а-а-а-а...*

   На него шикали по причине полной немузыкальности его рёва. Тогда он начинал рыдать от избытка чувств, лез целоваться, слюнявя Хонсаю щёку. Хонсай после третьей тоже осмелел и поглаживал круглую коленку рядом сидящей девицы. Сёстры Рокисы, симпатичные двойняшки, в два голоса душевно выводили:

   – На ём защитна гимнастёрка, она с ума меня свела...* – и многообещающе стреляли глазками то на Барго, то на Хонсая.

   Потом, кажется, были танцы, потом обе сестрёнки каким-то странным образом оказались в квартире Барго, где и зависли до утра. День, однозначно, удался.

   _______ __________ ______

   ^{* – перевод приблизительный}

   ***

   Кубик – Пирамиде.

   Патриархат срочно направляет группу Старших Исповедников Зеленый город зпт Красный Яр зпт штаб-квартиру СЗЕ факту исчезновения патруля трассе М61. Кубик. 19/05

   Утром Барго быстренько выпроводил любвеобильных хохотушек-веселушек и лично отвёл Хонсая в комиссариат, проследил, чтобы там всё сделали по уму. Несмотря на серую, мглистую погоду и мелкий моросящий на улице, дождь, хотелось чего-нибудь такого. Эксклюзивного. Например, набить морду соседу сверху. Это желание усугублялось последствиями вчерашней гульбы. Когда он вышиб молодецким плечом хлипкую дверь, оказалось, что в квартире пованивает. То есть, не обычным застарелым запахом прокисшего мусора, протухшей мочи и перегара, а тревожной трупной вонью. Пришлось идти, вытаскивать к месту происшествия капо блока, вызывать полицию и труповозку. Праздник не только не удался, а был безнадёжно испорчен. Единственной радостью, да и то сомнительной, стало то, что капо вызвал кого-то из управы, насчёт дезинфекции помещений. Те посыпали соседскую квартиру каким-то порошком, отчего тошнотворный запах исчез. Зато у Барго в туалете и ванной облезла вся побелка, но при этом остался стойкий хвойный запах. Всё хорошо, но мысль о кафельной плитке пришлось выкинуть из головы. Чай, не барская квартира, а так, ещё год пересидеть, корячится, короче говоря, не хотелось.

   Решётки антиграва, как оказалось, ему готовы были продать. Примерно раза в три дороже, нежели принимали у копарей. Это заставило его задуматься о справедливости, перераспределении неправедно нажитого и ближайших похоронах. То есть, хотелось сразу, не откладывая, уложить этих кровопийц в деревянные ящики и свезти на кладбище. И там закопать, живьём.

   Конечно же, он по любому за лето вернёт себе эти деньги, но какой ценой! Поэтому Барго погрузился в свой тарантас и покатил к старым гаражам, к Турго Семису. Едва нашёл того, в каких-то немыслимых закоулках всеми брошенных гаражей, бывших автомастерских, и руин с непонятным прошлым.

   – Привет, Турго, – сказал Барго, когда, наконец, добрался до единственного обитаемого места в этой вселенной, – мне тут подсказали, что ты можешь решётки продать.

   – Здорово, коль не шутишь, – ответил мастер, – Кисьядес, если я не ошибаюсь?

   – Ну да, я самый.

   – А то я гляжу, рожа похожая. Вылитый отец. Да-а-а. Проходи. Что у тебя стряслось?

   – Да ничего, просто решётки нужны. Старые прохудились. А ты чё сюда забрался? Поближе места не нашлось?

   – Не забрался, а не выбрался. Все разбежались, тут я и ещё пара человек осталась. А на чём приехал-то?

   – Приехал на старой. На той не смог, решётки повредил. А просто так не выедешь оттуда.

   – Ну ладно. Давай, загоняй тачку, посмотрим что с ней.

   – Да мне не надо тачку, мне бы решётки купить, – пытался отмазаться от непредвиденных расходов Барго, но Турго был неумолим.

   – Твой батя, светлой памяти, хороший человек был, но вот тоже всё спешил куда-то. Всё потом, и это потом, и то потом. Так машина и тарахтела абы как. Ты не боись, – заметив смущение Барго, сказал мастер, – я сильно дорого не возьму. Сейчас не сезон, никто в ремонт не тащит. Машин в городе раз-два обчёлся, даже у кого остались, берегут, пешком ходят. В основном по осени, как наездятся на дачу, подразобьют, так и тянутся. Тому то, этому – это. И ни разу, прикинь, никто не хочет чтоб до ума довести. Ты, грит, тут проволокой примотай, чтоб держалось, тут сваркой прихвати, я уж как-нибудь.

   Барго только что хотел сказать "я уж как-нибудь", но вовремя удержался.

   – Как-нибудь оно и ездит как-нибудь, как раз до следующей осени. И ума-то нет, что он, – похоже, Дятел имел в виду кого-то конкретного, – денег мне за это время принёс как на три полноценных ремонта. А я чё? Я ничё, хозяин барин.

   ***

   Пирамида – Эллипсу.

   Примите меры доставке расписания патрулей предполагаемого места происшествия тчк подготовьтесь прибытию группы проведения собственного расследования. Пирамида. 19/05

   ***

   Странник – Борку.

   Руководству ВС* стало известно пропаже патруля трассе М61 есть намерения послать собственную группу расследования. Странник. 19/05

   ***

   Эллипс – Пирамиде.

   Считаю посылку группы нецелесообразной тчк проливными дождями трасса М61 частично размыта от 130 до 277 версты от Зеленого. Эллипс. 19/05

   ***

   Епархия – циркулярно Зелёный Город, Красный Яр, хутора Крекис, Зонис, Маркис, прочие прилегающие трассе М61

   Обратить внимание на Барго Кисьядеса зпт ориентировать агентуру сбора сведений последних перемещений свете событий трассе М61 тчк задержать Хонсая сын Крекис доставить отдел дознания СЗЕ. 19/05

   __________ _________

   ^{* – Вооружённых Сил.}

   Глава 12.

   Вольдемар ищет людей и кое-кого находит.

   Пришлось, понятное дело, немного отвлечься от вечного, показать девчонкам, как вообще это здесь, в деревне. Образ жизни несколько отличается от степно-кочевого, и, вдобавок, у меня пока на кухне нет синтезатора. Моё упущение, что ни говори, но как-то руки не дошли. Так что пришлось ознакомить их с плитой газовой ПГ-2Д*, правилами техники безопасности, показал, где огнетушитель, а где кастрюли. Может быть, мне сегодня приготовят хоть что-нибудь, кроме опостылевшей яичницы. Следует признать, что в присутствии женщин в доме есть некоторая прелесть. До определённого предела, конечно же.

   ________ _________ _____

   ^{* – по ГОСТ 4137-57, выпуска 1962 года.}

   Поскольку соседский кот, по всем косвенным признакам, жив, здоров и где-то даже местами похорошел, то я пришёл к выводу, что локальные порталы в наших условиях – вещь безопасная. Единственно жаль, что кот с недавних пор стал меня категорически избегать, и, что самое удивительное, агрессивно шипеть на вновь открываемые порталы. Мы-то знаем, что кошачьи умения видеть нечистую силу частенько применялись знатоками в деле искоренения оной, так что я не удивлён. Буду теперь его использовать в качестве живого детектора, если раньше не прибью.

   Василь Степаныча вместе в Дайаной я просто закинул в Москву, разгонять тоску. Открыли портал в тихий, уютный дворик в районе Сивцева Вражека*, рядом с полуразвалившейся голубятней, и без помпы попрощались. Кстати, Василия пришлось принимать на работу в СБ Третьей Экспедиции, исключительно ради того, чтобы ему выдать маленький пластмассовый пистолетик. Ну знаете, такой зелёненький с жёлтеньким. Никто не догадается, что это такое. Теперь Степаныч у нас полевой агент Фукс, первого класса, между прочим.

   ___________ __________ ____

   ^{* – Москва уже не та!}

   Баночки, которые для наших женщин являются гипнотиком первого класса, сродни явлению Каа в рядах бандерлогов, на Алтаану с Киской большого впечатления не произвели. Несмотря на то, что девушка-промоутер крутилась, как заведённая, и пела сладостные песни не хуже приснопамятных Сирен.. Большинство её заклинаний на степнячек вообще не действовали, поскольку те и слов то таких не знали. "Ферменты, витамины, ненасыщенные жирные кислоты и другие вещества, которые улучшают барьерные функции кожи", – заливалась соловьём продавщица, но её с толку сбил простой вопрос Киски: "А зачем?". После этого продавщица стала похожа на сломанный магнитофон, у которого зажевало плёнку. Вдобавок она с нескрываемой завистью смотрела на чистую, гладкую кожу, на лёгкий румянец на щеках моих девушек. Никакой косметики, а эффект сногсшибательный.

   В целом, следует признать, что никто не сошел с ума, не подвергся деструктивному действию мира потребления, в общем, футуршока не случилось, я подозреваю, что после синтезаторов и домашних киберов девочек уже сложно чем-либо удивить. Только вот вопрос: "А зачем?" так и остался висеть в воздухе. Никак не хотели они понять, зачем в магазине сто сортов колбасы, сто двадцать пять – шампуня, четыреста сортов выпивки, двенадцать – молока и прочее, и прочее. Дикарки, что с них взять, высокое искусство шопинга им недоступно.

   Справедливости ради надо сказать, что на блестящие побрякушки они чуть было не бросились. Я имею в виду дешёвую бижутерию по цене сто рублей за килограмм. Ну и купили килограмм, я ж не жмот какой-нибудь. Поскольку женские мозги устроены несколько иначе, нежели мужские, то девахи быстро вычислили кто как одет, затащили меня куда надо. Купили джинсы, ветровки, сумочки, и, буквально через каких-то шесть-семь часов из торгового центра вышли вполне себе современные красотки, мало чем не отличающиеся от основной массы женского населения. Только обувку свою менять ни за что не захотели, так и прохлаждались в сафьяновых сапожках, чем вызывали некоторый ажиотаж. Вплоть до истерик у каких-то экзальтированных дамочек.

   Когда приехали домой, Алтаана плюхнулась в кресло и сказала:

   – Чижало

   Я с тревогой посмотрел на неё.

   – Тяжело что?

   – Вообще. Город, супермаркет, – она с трудом выговорила это слово, – слишком много людей.

   – А самочувствие? Хотя, ладно. Давайте, попьём чаю, – начал я увещевать девушек, – отдохнём, потом поделимся впечатлениями.

   Я, честно говоря, струхнул. Если с первого захода началось бы, то вообще мрак. Но обошлось. Тонус повысили те хахаряшки, которые мы прикупили в неимоверных количествах. В общем, мои страхи остались страхами. Впечатлений у девчонок было столько, что мне пришлось долго отвечать на их вопросы, а потом, уже измученным, сообща подвергать новым испытаниям антикварную кровать.

   На этом и всё. Девушки теперь знают, как кормить птицу, топить баню. Осень на пороге, не дрожат* листы... А у меня дела. Надо мне найти одного человека. В смысле, найти надо несколько человек, но именно в этот момент – одного. Мне нужен напарник. Причём не простой, а... такой, который видит белый свет иначе, чем я. Оппонент. Поясняю. С детства в друзьях у нас оказываются люди, в той или иной степени близкие по духу или мировоззрению. Один писатель называет их даже "мы одной серии", подразумевая схожесть темперамента, образования и способа мышления. Но, большей частью, во время принятия каких-либо судьбоносных решений, проку от них – ноль. Патамучта.

   ___________ _________

   ^{* – подожди немного, отдохнёшь и ты.}

   И такой человек у меня есть. У всех есть друзья детства, а у меня был враг детства. Вот он-то мне как раз и нужен. Я не могу не признавать за ним наличие ума, совести, наконец, и некоторого благородства. Но мировоззрение иное. Иная точка зрения на всё, на всё, без исключения. Ты ему говоришь "брито" – а он тебе в ответ "стрижено", ты "в лоб", а он "по лбу". Потом слово за слово, и понеслась. Ну мы же интеллигентные люди, Вова, и бац в зубы. Да, Игорь, мы интеллигенты, плоть от плоти, бац в ответку. Не было еще ни одного случая, чтобы мы при встрече не поцапались, начиная так примерно класса с восьмого. Вот так, а потом он, скотина, поступил на тот же факультет, что и я, специально, наверное, чтобы мне испортить жизнь. Отыгрался я на нём чуть позже, когда стал его начальником. Потом началась перестройка, выборы директоров, кооперативы, приватизация и прочая теребень. Наши пути разошлись радикально. Но, следует признать, во времена бесконечной свары с моим вечным оппонентом, я на кое-какие вещи начинал смотреть под другим углом, и, вольно или невольно вынужден был признавать его правоту. Иногда. С известными оговорками. Несмотря даже на то, что иной раз приходилось наступать на горло собственному самолюбию. Позже мне это очень пригодилось – поставить себя на место своего врага и оценить ситуацию со стороны. Да и не обязательно противника – просто покрутить в голове проблемку, прикинуть палец к носу, оценить перспективы.

   Я вынужден признать – в головах у нас много вещей, которые привиты практически от рождения, примером собственных родителей и окружения, а у каждого они свои и круг понятий соответствующий. Вроде бы что? Стакан полон наполовину, или, таки, он наполовину пуст? Оба спорщика как бы правы. Оба. Но при расчете будущих стратегий никак нельзя упускать из виду, что полупустой бак перед дальней дорогой – не к добру, а вот наполовину полный даёт иллюзию благоприятного исхода. Вроде мы мелкие нюансы, но они в деталях дают разную картину мира. А дьявол, он не дремлет, он в деталях.

   Однако я ошибался насчёт своего приятеля. Поиски по интернетам, в закрытых или не очень, сетях, стопиццот миллионов звонков к знакомым. К знакомым знакомых, их родственникам, и родственникам знакомых. И вот я стою возле гранитной плиты исполинских размеров с золочёными буквами. Братковщина в чистом виде. Пережил Гарик суровые девяностые, а подкосили его двухтысячные. Хорошо так подкосили, насмерть. Сел на краешек плиты, выпил рюмочку, на помин души своего врага. Утрата посильнее, нежели потеря своего друга. Это, разумеется, для тех, кто понимает. Я включил голову и очистил сознание от ненужной чепухи, вроде сожаления. Каждый получил, что заработал.