Текст книги "Атаманщина"

Автор книги: Виктор Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Ленин в телеграмме в ревком Уральской области, губкомам Уральска и Саратова изложил тактику ликвидации восстания: «Сапожкову удалось привлечь на свою сторону некоторые красноармейские части и часть кулацкого населения, и в настоящее время он стремится пробиться на Новоузенск и далее, вероятно, к низовьям рек Волги и Урала. С целью облегчить борьбу с Сапожковым и воспрепятствовать его успешному бегству предлагаю: 1) обязать все ревкомы и исполкомы оставаться на местах до последней возможности, энергично ведя агитацию против изменника и всячески препятствуя его агитации среди населения; 2) направить в распоряжение Авксентьевского (К. А. Авксентьевский – командующий Заволжским военным округом РККА. – В. С.) ряд серьезных работников; 3) установить самую тесную связь между подчиненными вам ревкомами и исполкомами и воинскими отрядами, обеспечив согласованность действий, принять меры к охранению технической связи; 4) вести самое тщательное наблюдение за движением отрядов Сапожкова, используя местных жителей, сообщая результаты наблюдения ближайшим войсковым начальникам; 5) пресекать в корне всякое проявление сочувствия и тем более содействия местного населения Сапожкову, используя всю полноту революционной власти; в тех случаях, где содействие имело место, потребовать выдачу виновных, главарей; от селений, лежащих на пути следования отрядов Сапожкова, брать заложников, дабы предупредить возможность содействия».

Восстание атамана Сапожкова охватило территорию от Царицына и Саратова до Уфы и Оренбурга. Руководство Красной армии было шокировано сообщением о начале восстания, поскольку хорошо понимало, что оно могло привести к цепной реакции перманентных восстаний в частях Красной армии. Для борьбы с повстанцами были мобилизованы все коммунисты и комсомольцы Поволжья. Из них были сформированы два коммунистических отряда, сводный отряд Оренбургского губкома комсомола и команда бронепоезда. Против Сапожкова были брошены 12 500 штыков и 1654 сабли при 89 пулеметах и 46 орудиях. Упор делался на использование особо надежных элитных частей из курсантов Витебских (Оренбургских) пехотных, Борисоглебских и Оренбургских кавалерийских курсов, особый кавалерийский дивизион из Москвы, казахский добровольческий кавалерийский эскадрон.

Уже 17 июля 1920 года силами до пяти тысяч красноармейцев, которые подошли из Оренбурга и Самары, Сапожков был выбит из Бузулука, после чего «Армия правды» разбилась на три повстанческие бригады. 1-я бригада (8-й полк и эскадрон – 400 сабель, 1800 штыков) под руководством атаманов Серова–Усова наступала на Оренбург–Уральск, 2-я бригада (7-й полк и эскадрон – 400 сабель, 1500 штыков) под началом самого Сапожкова вела наступление на Бугуруслан–Новоузенск, к восставшим присоединился отдельный повстанческий полк атамана Ивана Морозова (200 штыков, 100 сабель).

В конце июля «Армия правды» стремилась взять Уральск, поднять восстание среди личного состава 2-й Трудовой армии, пробиться в киргизские степи, где уже действовали многочисленные отряды повстанцев. Сапожков занял Таловку, где провел совещание командиров всех местных антибольшевистских повстанческих отрядов и объединил их под своим общим командованием.

Повстанцы (конные части атамана Усова) вышли на западные подступы к Уральску, взяли штурмом передовые позиции красных. На сторону восставших перешли 500 красноармейцев запасного полка и караульного батальона. Подоспевшая пехота Серова начала атаку на северный участок обороны города. Но полностью взять Уральск Серов и Усов так и не смогли.

Повстанцы прорвались из окружения через железную дорогу Саратов–Уральск, потеряв до тысячи бойцов и часть обоза. Сапожков занял форпост Чижинский, однако 1 августа у озера Алтата-Сар (Алтатасор) он был разбит 1-м Саратовским коммунистическим батальоном. С тремя сотнями бойцов атаман ушел в глухие степи – через Николаевку, вдоль разливов реки Дюры. Отряд Серова–Усова пытался штурмовать Уральск, но безуспешно. 8 августа в районе Кон-Так-Кулук эта часть повстанцев была полностью разбита, потеряв 90 % бойцов.

В августе 1920 года после ряда тяжелых поражений от регулярных частей 2-й трудовой армии (на реке Малый Узень и под Ново-Кованской) большая часть повстанцев была убита, попала в плен или разбежалась. Во 2-й бригаде Сапожкова осталось всего около 150 человек. 5 сентября у озера Бак-Баул, в районе Ханской ставки (Астраханская губерния), после длительного преследования курсанты Борисоглебских кавалерийских курсов (140 сабель) настигли отряд и штаб Сапожкова. Повстанцы начали отступать, четыре курсанта, узнав атамана, бросились на Сапожкова, убив атаманскую лошадь. Соратники атамана пытались вытащить его из-под лошади, но в этот момент одному из курсантов удалось подскочить к нему и выстрелить в упор. Александр Сапожков погиб на месте, тело его обезглавили, а голову, как ценный трофей, доставили в штаб дивизии.

В августе 1920 года в Самаре прошли судебные заседания революционного военного трибунала над 150 пленными сапожковцами (18 из которых – бывшие командиры Красной армии), 52 из них приговорили к расстрелу. Власть тотальным террором пыталась запугать сочувствующее восстанию население. В июле–сентябре того же года карательными отрядами и ревтрибуналами было расстреляно более четырех тысяч повстанцев и сочувствующих.

В то же время 1-я бригада «Армии правды» еще сохраняла свою боеспособность, рейдируя по Самарской и Саратовской губерниям. Руководителем восстания после гибели Сапожкова стал атаман Василий Александрович Серов. Ему тогда исполнилось 33 года, и за его плечами была бурная биография. Уроженец Саратовской губернии, Серов, как почти все его ровесники, стал солдатом Первой мировой, старшим унтер-офицером, был награжден тремя Георгиевскими крестами. В 1917–1918 годах он принимал активное участие в большевистской революции, участвовал в красном партизанском движении, в 1919-м вступил в партию большевиков. Революционные события тесно сблизили Серова с Сапожковым, и с 1919 года Василий служит во всех частях, где командиром был Сапожков. В начале восстания Серов был назначен начальником гарнизона Бузулука, а вскоре – комбригом «Армии правды». Удивительно, но после разгрома атамана Сапожкова Серов вновь вступил в Красную армию, стал комбатом. Однако в январе 1921 года он поднял восстание в Орлово-Куриловском полку и отказался исполнять приказ реввоенсовета о наступлении на Уральск.

К февралю 1921 года группа Серова возросла до 2,5 тысячи человек, получила новое звучное название – «Первая атаманская дивизия группы восставших войск Воли народа». Серов на короткое время, в феврале–марте, захватывал небольшие приволжские городки Камышин, Хвалынск, Пугачевск.

В мае 1921 года атаман Киселев собрал объединенное совещание повстанческих командиров, на которое съехались командиры десяти казачьих и крестьянских отрядов. Главнокомандующим объединенных повстанческих сил был выбран атаман Катушков, а Киселев стал председателем повстанческого реввоенсовета, в который вошли атаманы Серов, Пятаков, Долматов.

В июне Катушков с конницей (700 сабель, пять пулеметов) отступил в низовья Урала, где занял крупное казачье поселение Бударино и разгроми гарнизон селения Джамбейто. Против повстанцев выступили два отдельных кавэскадрона и бронедивизион ЧК (восемь бронемашин, шесть грузовиков с пулеметами). У Джамбейто «армия» Катушкова была разбита, главком «армии» погиб. Уцелевшие партизаны, а также отряды атаманов Киселева и Пятакова перешли к Серову.

Вследствие новых репрессий советской власти по отношению к уральским казакам они стали переходить в «армию» Серова целыми станицами. Декретом СНК от 19 апреля 1921 года 10-верстная полоса по левому берегу Урала (1 млн десятин земли) передавалась казахам, после чего в казачьи поселки насильно стали переселять казахов. Одновременно проводилось массовое выселение казаков с Урала, причем все недвижимое имущество передавалось казахам. Казаки и русские были выселены из 60 поселений и 96 хуторов.

Летом 1921 года дивизия Серова рейдировала по Оренбургской и Уральской губерниям. Осенью, когда по всей стране резко спала волна восстаний, в частях Серова еще воевали до тысячи всадников и до 1,5 тысячи пехотинцев. Из отдельных отрядов были созданы 1-й, 2-й и 3-й атаманские полки, имевшие на вооружении 15 пулеметов. Осенью атаманская дивизия завязла в неудачных боях при осаде Калмыкова, потеряв здесь до 200 бойцов. В то же время в конце ноября к «армии» Серова присоединился отряд атамана Федора Катушкова.

Сам бывший коммунист, Серов был беспощадным к коммунистам, по его приказу расстреливались все показавшиеся на глаза коммунисты, чекисты, продотрядовцы. При захвате населенных пунктов партизаны Серова прилюдно казнили коммунистов и советских работников, иногда их сжигали живьем.

На знамени дивизии Серова был начертан лозунг, отражавший смысл борьбы повстанцев: «Да здравствует воля народа – смерть врагам коммунистам!» Атаман обещал своим повстанцам будущее – «новую светлую жизнь – тихую, по общему народному желанию, по принципу всеобщего избирательного права, без различия классов и партий». Он намеревался на освобожденных землях отменить диктатуру пролетариата, все декреты власти, профсоюзы, коммуны и колхозы.

В то же время Серов признавал за коммунизмом «великое будущее» и не призывал «силой штыка противостоять этой идее», однако считал, что в РСФСР коммунизм не настоящий, а только ширма для диктатуры партийных «узурпаторов власти». Атаман считал, что любая политическая партия имеет право на жизнь, кроме черносотенцев-монархистов и коммунистов-«диктаторов». Будущую власть в стране он видел на основе народовластия, по принципу всеобщего избирательного права. Фактически бывший коммунист Серов восстанавливал лозунги Временного правительства (в его воззваниях прославлялась «великая Февральская революция»), признавая идеи демократии, самоопределения народов, союза с «демократическими государствами Европы и Америки».

Атаман создал и свой мини-парламент – «Реввоенсовет пяти» (председателем был левый эсер Федор Долматов). По примеру махновской «Декларации», для налаживания жизни на занятых «армией» Серова территориях была принята квазиконституция под названием «Декларация революционного военного совета и командующего восставших групп воли народа». В населенных пунктах, захваченных Серовым, проводились перевыборы советов по принципу «Советы без коммунистов!».

16 декабря 1921 года «армия» Серова осадила Гурьев, а на следующий день ворвалась в город, заняла его большую часть, захватила арсенал и выпустила заключенных из местной тюрьмы. Бой в Гурьеве продолжался почти трое суток. Истратив все боеприпасы, повстанцы были вынуждены покинуть город. 10 января 1922 года Серов с тремя тысячами сабель и штыков второй раз осадил Гурьев. Но на помощь осажденным из Уральска пришла подмога, и повстанцы снова отступили. В боях за Гурьев Серов потерял до 600 бойцов.

В январе 1922 года атаман решился на рейд через малонаселенные казахские аулы в район Уральска, где находились мятежные казачьи станицы. Серов хотел пополнить свою группу уральскими казаками и войти в союз с повстанческими отрядами казахской Алаш-Орды.

Оторвавшись от преследования, он повел свою дивизию через Кзыл-Кугу и Тайсойганские пески на Уил, который находился далеко от железной дороги в 300 верстах южнее Оренбурга и охранялся гарнизоном численностью 50 бойцов. Узнав о приближении повстанцев, коммунисты провели мобилизацию партийных и советских работников, чекистов и горожан, доведя гарнизон до 200 бойцов. В то же время защитники Уила имели информацию, что отряд Серова насчитывал около тысячи сабель при 10 пулеметах и имел обоз с пехотой, ранеными и больными, в котором находилось еще до 300 человек. На самом деле у атамана было только 500 бойцов.

17 января 1922 года отряд Серова вошел в Уильский уезд. В Тайсойгане атаман собрал военный совет, обнадежив своих командиров, что в гарнизоне Уила не более 100 штыков. Серов отдал приказ: «Перед нами стоит задача во что бы то ни стало занять впереди лежащий город Уил; силы противника малосильны». Погода способствовала повстанцам: пурга повалила телефонные столбы, оборвала провода, и связь Уила с Уральском оказалась нарушенной. Помощи красным ждать было неоткуда.

Утром 18 января серовцы атаковали защитников города, прорвали оборону. Однако в течение двух суток оборонявшиеся, уже в городской черте, отражали атаки. На третьи сутки было решено все силы оборонявшихся стянуть в здание уездной больницы. В этот день Серов полностью захватил Уил, кроме каменного двухэтажного здания больницы. Ее защитники удерживали этот опорный пункт длительное время, пока нападавшие не отважились на общую атаку. Взятых в плен коммунистов рубили шашками, кололи штыками... При расправе с пленными погибли военный комиссар, работники укома партии, упродкома, военного комиссариата, чекисты. После этого атаман Серов провозгласил в уезде «новую революционную власть».

Захватив Уил, атаман Серов начал переговоры с советским командованием округа и добился перемирия на период с 26 января по 9 февраля 1922 года. Атаман хотел выиграть время, подлечить раненых и больных, надеялся на помощь казахских повстанцев. Большевикам же он дал понять, что готовит свой отряд к амнистии. Главком С. Каменев писал руководству округа: «Прекращение военных действий против Серова привело в конечном результате к усилению последнего. Очевидно... совершена недопустимая ошибка, так как если Серов вступил в переговоры, то совершенно не было надобности прекращать против него военные действия».

Согласившись на перемирие, власти намеревались полностью окружить Уил, подтянуть части особого назначения (ЧОН), поставить заслон из бронепоездов на железной дороге Оренбург–Актюбинск–Эмба. Из Оренбурга и Актюбинска против повстанцев Серова выступили пехотный полк и отряд курсантов, которые расположились в селе Красный Яр.

17–27 февраля повстанцы Серова заняли поселок Бискудук – Илецкую Защиту – Уильское укрепление (район на северо-западе современного Казахстана), где провели мобилизацию. Серов устроил засаду и разбил актюбинский отряд, захватив многих красноармейцев в плен. Вскоре атаман сумел восстановить свою дивизию, доведя ее численность до полутора тысяч бойцов при восьми пулеметах. В огромном обозе из 250 подвод насчитывалось до 400 женщин и детей, с отрядом двигались три тысячи голов скота.

В начале марта дивизия повстанцев была окружена в районе Акбулака. Выдержав бои с советским кавалерийским полком, «летучим» отрядом ЧОН и отрядом милиции, Серов заметался по степи, уходя от преследования. Он пытался прорваться через линию железных дорог между Илецком и Актюбинском и уйти на земли уральского казачества. Но в районе предполагаемого прорыва курсировали четыре красных бронепоезда, кроме того, метель и обильные снегопады – «снега было по брюхо лошади» – затрудняли маневр как повстанцев, так и красных.

Повстанцы окружили поселок Илецк и предприняли шесть безуспешных попыток его штурма – бой длился 18 часов! В ходе боя Серов потерял 180 бойцов убитыми, пленными и ранеными. У Илецка на отряд Серова повел наступление сводный отряд курсантов Оренбургских кавалерийских курсов и пехотной школы. Курсанты, имея информацию о продвижении противника, заняли позиции у поселка Красноярский.

Благодаря сильному бурану, повстанцы смогли вырваться из засады, оторвались от преследователей на расстояние двух переходов и даже захватили обоз красных, а вместе с ним начальника особого отдела ЧК и трех уполномоченных, которые были немедленно расстреляны. Уходя от преследования, «дивизия» Серова разбилась на две группы, одна из которых захватила поселок Чилик и ввязалась в затяжные бои за Сухореченский. В окрестных поселках более 400 крестьян перешли к повстанцам, дивизия пополнилась 200 лошадьми и 80 верблюдами.

В новых боях у Илецка повстанцы потеряли убитыми, ранеными и пленными до 500 человек. Не имея боеприпасов, восставшие были вынуждены отходить или вступать в неравные сабельные бои. К концу марта 1922 года в дивизии Серова оставалось 300 сабель и 300 пехотинцев при восьми пулеметах.

Отягощенная обозами, дивизия могла только отступать через снежные заносы и уклоняться от боев. Серова преследовали эскадроны красных, не давая повстанцам времени ни для отдыха, ни для снабжения армии. Весь март 1922 года остатки дивизии, которая приняла новое название «Непобедимый атаманский полк», методично истреблялись частями Красной армии.

3 апреля при попытке перехода через полотно железной дороги повстанцы попали под артиллерийский и пулеметный огонь, потеряв около 500 человек убитыми и пленными, 300 подвод обоза, четыре пулемета, все запасы продовольствия и боеприпасов. Только 70 конным бойцам удалось вырваться из окружения. В середине апреля 1922 года Серов потерпел еще одно поражение, но атаман с горсткой бойцов бежал в степь.

Двадцать дней о Серове ничего не было слышно. Но неожиданно 7 мая 1922 года атаман обратился в комиссию по ликвидации банд Саратовского губотдела с письменным предложением прекратить сопротивление и добровольно сдаться по амнистии «вместе с бандами при условии освобождения пленных бандитов». Серов дал согласие участвовать в работах комиссии по ликвидации бандитизма на Урале, просил разрешить его повстанческой дивизии войти в Новоузенск, чтобы там запастись продовольствием и фуражем. Атаман предлагал гарнизону Новоузенска не вести военных действий по обороне города, а пропустить туда его отряд, гарантируя неприкосновенность гарнизона и местных органов власти. Переговоры начались 11 мая, но кончились ничем, в Новоузенск Серова не пропустили. Атаман понял, что попытка договориться закончится, скорее всего, полным уничтожением повстанцев и их семей, и потому предпочел не лезть в ловушку.

В июне Серов снова повел свой отряд (80 сабель) против большевиков и занял форпост Бударинский в 80 км южнее Уральска. Но летом 1922 года нэп уже смягчил крестьянские протесты. Отряд Серова распался на восемь мелких групп. Атаман потерял общее командование над своим воинством и скрывался с двумя соратниками в районе озера Балык. Летом 1922-го сдались многие активисты восстания, в том числе два члена серовского реввоенсовета. Но сам атаман продолжал борьбу. В начале июня полк дивизии Серова под командованием атамана Горина (до 100 всадников) рейдировал по Самарской губернии. Несколько раз он был разбит красными частями, потерял 70 % своего состава и весь обоз. 20 июня остатки полка вместе с Гориным попали в плен недалеко от Уральска. А 14 августа 1922 года атаманы Серов и Долматов добровольно сдались чекистам Саратова. Они были судимы Самарским губернским судом и в декабре 1923 года приговорены к расстрелу.

* * *

5 ноября 1920 года в Павловском уезде Воронежской губернии началось крупное восстание под руководством уже неоднократно упоминавшегося нами в этой книге атамана Колесникова, избранного на сельском сходе села Старая Калитва руководителем восстания крестьян и дезертиров, которые выступили против продразверстки и мобилизации.

Иван Сергеевич Колесников родился в 1894 году в селе Старая Калитва Острогожского уезда Воронежской губернии. Он прошел фронты Первой мировой, дослужился до вахмистра царской армии. В 1918–1919 годах воевал на фронтах гражданской в составе Красной армии, был коммунистом, командиром полка. Летом 1920 года Иван дезертировал из Красной армии. Чекисты так описывали Колесникова: «Среднего роста, блондин, коренастый», отмечали его храбрость и мастерское владение оружием.

Иван Колесников оказался незаурядным организатором. Он создал штаб восстания и сформировал пять повстанческих полков (Старокалитвенский, Новокалитвенский, Дерезовский, Криничанский, Дерезоватский) из жителей Острогожского, Павловского и Богучарского уездов Воронежской губернии, Старобельского уезда (Украина). Число бойцов его «армии» колебалось от двух до шести тысяч бойцов, а в особо крупных операциях участвовало до 15 тысяч повстанцев. На вооружении армии было четыре пушки и 20–40 пулеметов. Из бывших фронтовиков атаман создал особый полк под руководством Александра Конотопцева – бывшего чекиста, перешедшего на сторону восставших. Конотопцев возглавил и разведку повстанцев, собиравшую информацию о действиях властей и Красной армии.

Коммунистический отряд, посланный в ноябре 1920 года на подавление восстания, был застигнут врасплох, атакован на марше и полностью уничтожен повстанцами. Восставшие разоружили караульный батальон станции Старая Калитва, заняли Евстратовку. Красноармейцы частей 2-й Особой армии, присланные на подавление восстания, переходили на сторону повстанцев.

Отряд Колесникова совершал рейды в глубь Воронежской губернии, в Донскую губернию, временно захватывая городки Богучар, Новохоперск. Нападению подвергались местные гарнизоны, продотряды и отряды, посланные на усмирение восставших. Повстанцы избегали прямых столкновений, прибегая к тактике партизанской войны. Получив разведданные, они, обычно ночью, окружали части Красной армии, «снимали» охрану, арестовывали командиров и коммунистов. Затем перед разоруженными солдатами выступал сам атаман, призывая красноармейцев присоединиться к повстанцам.

В декабре 1920 года против Колесникова выдвинулись войска Южной группы, которую возглавил воронежский губвоенком. Однако большевистские вожди не владели информацией, не представляли масштабов восстания, считая, что на территории района действуют небольшие разрозненные отряды. Губвоенком, глава Воронежской губЧК, председатель Богучарского губвоенкомата, начальник штаба войск особого назначения с небольшим карательным отрядом и «походным» трибуналом направились в Старую Калитву. Но ночью дом на краю села, где заночевали прибывшие начальники, был окружен повстанцами, а утром после непродолжительной перестрелки коммунистический отряд уничтожили. Впоследствии на этом месте установили стелу в память о погибших коммунистах.

В район восстания из Крыма были переброшены стрелковые и кавалерийские части Южного фронта, которые при поддержке бронепоездов нанесли повстанцам поражение в бою 26 декабря 1920 года. Однако уже на следующий день отряд Колесникова и атамана Каменюка захватил украинский городок Старобельск, разгромив его гарнизон в 350 бойцов. 28 декабря была атакована станция Сватово, где Колесникову удалось захватить артбазу Красной армии и большое количество патронов.

В начале 1921 года «армия» Колесникова взяла под контроль практически всю сельскую часть Воронежской губернии. По данным чекистов, в целом на ее территории действовало 165 крупных отрядов повстанцев, насчитывавших до 50 тысяч человек.

Озабоченный и раздраженный, Ленин отправил записку губернскому комитету РКП(б) с требованием «принять все меры к ликвидации восстания Колесникова в связи с угрозой захвата губернского города Воронеж». В район восстания были направлены эшелоны с тремя полками, но разгромить или локализовать восстание тогда не удалось.

Отдельные отряды Колесникова «разбрелись» по Орловской, Воронежской, Тамбовской, Донецкой, Ростовской, Харьковской губерниям. В феврале–марте 1921 года бои на повстанческом фронте шли с переменным успехом. Несколько раз Колесников уходил в Тамбовскую губернию, но, не желая подчиняться руководству атамана Антонова, возвращался обратно.

9 февраля повстанцы захватили Россошь. Через два дня отряды Колесникова потерпели серьезное поражение у станции Лиски, после чего снова направились на Тамбовщину. 20 февраля Колесников на несколько часов занял Новохоперск. 25 февраля его отряд (1 тысяча конницы, 500 бойцов пехоты, 10 пулеметов) вышел из-под Богучар на соединение с Антоновым, а на следующий день на станции Терновка разгромил крупную часть красных, взяв в плен до 800 красноармейцев.

Вскоре отряд Колесникова, причем под красным знаменем, неожиданно атаковал Воронеж. На несколько часов повстанцы захватили окраины города и тюрьму. Но в этот момент атаман начал вести переговоры по телефону с начальником 10-й дивизии Кауфельдтом о возможных условиях сдачи повстанцев и амнистии. Весной 1921 года в Воронежскую губернию были переброшены крупные соединения Красной армии, из которых была создана Подвижная группа для борьбы с бандитизмом. Эта группа разгромила ядро повстанческой «армии» Колесникова, после чего одна часть повстанцев ушла к Махно, другая – к Антонову.

Незадолго до этого чекисты внедрили в штаб Колесникова своего агента – красивую двадцатилетнюю чекистку Екатерину Вереникину. Под видом жены погибшего от рук красных эсера она прибыла к Колесникову. Атаман был очарован девушкой и, на свою беду, дал ей работу при штабе повстанцев. Вскоре благодаря информации Вереникиной был уничтожен лучший Старокалитвенский полк повстанцев, вышедший на линию артиллерийского и пулеметного огня красных. В бою погиб командир полка, брат атамана Колесникова Григорий. Тогда красным удалось захватить канценлярию и архив частей Колесникова.

В начале апреля того же 1921 года отряд Колесникова был разбит в Тамбовской губернии «летучими» формированиями красных. После этих поражений отряд, разбившись на три части, ушел в Воронежскую губернию, где, вновь соединившись, представлял значительную силу числом в 1500 бойцов. Но в конце апреля в бою у села Дерезоватое Воронежской области Александр Колесников был убит. По другой версии, он погиб через две недели – 12 мая, когда в районе Коротояка его отряд принял бой против «Подвижной группы» из трех кавалерийских полков, стрелкового батальона и батареи.

По объявленной советской властью амнистии после гибели Колесникова сдалось до тысячи его бойцов, еще около двух тысяч повстанцев рассеялись по Острогожскому и Богучарскому уездам, создав мелкие подвижные отряды. В июне 1921 года в чекистских сводках фигурировали сведения о «банде Колесникова» в составе тысячи сабель при 13 пулеметах, действовавшей в районе Луганска. Возможно, атаманом этого отряда был Каменюк. В июле 1921 года остатки «банды Колесникова» под командованием некоего Лухачева вернулись из Украины в Воронежскую губернию, где продолжили борьбу до октября 1921 года, пока не исчезли окончательно в круговороте братоубийственной войны...

* * *

Член Кавбюро ЦК РКП(б) А. Белобородов писал: «Единственно правильной мерой для Северного Кавказа... является оккупация этого района советскими войсками... Донская область является одной из баз контрреволюции... Нужно вычистить железной рукой. Армия разложена, и в случае восстания Советская власть на Дону – да, пожалуй, и во всем крае, – не будет иметь достаточной надежной вооруженной силы, что и подтверждают факты перехода к бандам целых войсковых частей».

Большевики спешно создавали отряды по борьбе с повстанцами из бывших красных партизан, передавали полномочия советов президиумам, вводили систему заложников и карательных отрядов: «В отношении станиц и деревень, упорно, активно содействующих бандам и неисправимо контрреволюционным, необходимо после исчерпания всех указанных мер применять меры карательные вплоть до полного уничтожения станицы или села и массовых расстрелов». В мае 1921 года тем же бюро был разослан приказ: арестовывать и представлять в ревком «заложников из всех имеющих семей бандитов по два человека с семьи». Дезертирам нужно было в трехдневный срок явиться в регистркомы, в противном случае «дезертир и глава семейства будут на месте расстреливаться».

По Саратовской губернии и по Дону в те дни ходил лихой атаман Кирилл (Константин) Тимофеевич Вакулин. Он был активным участником революции, коммунистом с 1918 года, успешным красным командиром, кавалером ордена Красного Знамени. В годы гражданской служил командиром 203-го полка пехоты 23-й дивизии Филиппа Миронова. Вместе с Мироновым Вакулин участвовал в антибольшевистском мятеже красного казачьего корпуса под Саранском в августе–сентябре 1919-го. В 1920 году Вакулин был понижен в должности – служил командиром караульного батальона Усть-Медведицкого окружного военкомата на Дону.

Вечером 17 декабря 1920 года бойцы батальона Кирилла Вакулина подняли восстание. Причиной стал приказ о привлечении красноармейцев к карательным акциям по продразверстке. К 11 часам ночи восставшие захватили Михайловку, разгромив ревтрибунал 4-го отдела войск Донской области, управления милиции и уголовного розыска, окружной финотдел. В мятежный батальон влились освобожденные из тюрем заключенные, часть местных милиционеров, дезертиры, скрывавшиеся в окрестных лесах от облав. Повстанцы Вакулина именовали себя «махновцами», «мироновцами» и «буденновцами». В тюрьме оказались большевики и советские работники, часть которых восставшие расстреляли (зампредревтрибунала, военкома батальона). Отряд Вакулина в январе 1921 года увеличился с 500 до 1500 бойцов при двух орудиях. Первыми операциями восставших были захват поезда советов с делегатами Всероссийского съезда и 40 миллионами рублей.

Восстание началось под лозунгами: «Смерть коммунистам-вампирам!», «Долой комиссаров, да здравствует власть народная на принципах братства, равенства и свободы!». Советская контрпропаганда тогда еще действовала примитивными схемами, заявляя через прессу, что «Вакулина заставили пойти на гнусный, недостойный шаг его острые формы последней стадии сифилиса и неврастении».

Руководителями восстания стал «Реввоенсовет пяти», в который, помимо атамана Вакулина, вошли Петров (бывший комендант Михайловки), Кузнецов (командир, коммунист с 1918 года), студент Волков, ставший начальником штаба повстанцев. В занятых повстанцами селах создавались новые органы власти – «пятерки». Вакулин издавал воззвания к восставшим и повстанческую газету «Вольный гражданин», в которых утверждал, что командир 2-й Конной армии Филипп Миронов уже поднял всеобщее восстание против большевиков и занял Калач-на-Дону. В действительности это был блеф, ведь позиция Миронова была еще не ясна.

Впрочем, герой гражданской войны Филипп Миронов еще в конце августа 1919 года поднял бунт против власти большевиков. В своем красном конном казачьем корпусе он организовал митинг под лозунгом «Долой коммунистов!», «Месть за поруганную справедливость!». Тогда он заявлял: «Чтобы спасти революционные завоевания, остается единственный путь – свалить партию коммунистов». 4 сентября мятежный корпус Миронова в количестве двух тысяч сабель занял городок Балашов в тылу Красной армии. Но развернуть широкомасштабное восстание тогда он не смог. Окруженный войсками Буденного, его корпус без сопротивления сдал оружие. Организаторы «бучи» немедленно были арестованы. Но власть помиловала тогда Миронова. Жертв во время восстания не было, и это стало важным аргументом в спасении красного атамана.