Текст книги "Братство Трилистника (СИ)"

Автор книги: Виктор Козырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Я выругался, получив это известие от коменданта гарнизона. Было какое-то тягостное чувство, как будто я виноват в его смерти. Хотя, конечно, это мысль столь же глупа, сколь и не нова. Идёт война. Или ты убиваешь врага, или он убивает тебя. А учитывая, сколько крови выпил из нас ныне покойный майор, так вообще я должен был испытать облегчение.

Однако было неприятно по одной просто причине: до этого я не видел лиц своих врагов, стрелял издалека. А Роджерс был не безликим безымянным "врагом" в красном мундире – он был человеком и патриотом своей страны.

Впрочем, в день отбытия нашей экспедиции из города я выкинул из головы эти мысли и полностью сосредоточился на нашей задаче.

***

– Повторим ещё раз, что вы делаете в наше отсутствие? – Сидя верхом на Ганнибале, верном мустанге, я инструктировал остающихся за старших Аню и Мину.

– Сидим, плюём в небо, ждём тебя и Эмму, – сказала Тигрёнок.

– Ань, совсем незачем из-за этого дурака срывать злость на Владе, – внезапно вступилась за меня Доминика.

Дурак – это командир гарнизона капитан Головлёв. Перед самым нашим отъездом из Чинукска он громко возмущался наличием в отряде женщин. В том плане, что бабы должны сидеть дома, варить борщ, рожать и воспитывать детей.

Естественно, наши дамы взъярились на него, как стая раздразнённых кошек. Аня предложила ему поединок на саблях, а Эмма стреляться на пистолетах. Доминика отмолчалась, но по её улыбке было видно, что она поможет добить. Мне совершенно не улыбался конфликт с комендантом гарнизона, поэтому пришлось разнимать. Как водится, разнимающему досталось от обеих сторон. Девушки обиделись на то, что я не дал им проучить этого высокомерного выскочку. Капитан Головлёв – на то, что отвёл его в сторону и довольно-таки грубо объяснил, что эти девушки ведут войну с англичанами с 1816 года, что отмечали и президент Резанов, и премьер Рылеев, а также генерал Лукасиньский особо выделил Анну Камаеву... и так далее по тексту. И что не хочет ли господин капитан принести извинения девушкам за оскорбительные и неуместные высказывания?

Головлёв не захотел. Тогда я вызвал его на дуэль, но тут вмешались офицеры, и наши, и из гарнизона, объяснив, что дуэль за один день не организовать, а нам уже пора отбывать. Я пообещал коменданту, что разговор мы продолжим по возвращении.

Девушки же, не слышавшие нашего с комендантом разговора, посчитали, что я просто отмазал его от суровой расправы со стороны наших милашек. Объяснять им было что-то бесполезно, и потому прекрасные дамы дулись на меня большую часть пути. Мысленно я пообещал себе, что в случае благополучного возвращения в Чинукск никакой дуэли не будет, а я просто сломаю пару деревянных стен этим комендантом, а если он будет предъявлять претензии, то просто подведу его под статью. Саботаж и разлагающие разговоры. Это я умею. На этом я успокоился и просто перестал обращать внимание на обиженные мордочки. Первой отошла опытная Эмма, подъехавшая ещё раз обговорить план проникновения на охраняемый британцами объект. Теперь вот Доминика. Что же касается Ани, то всё-таки она была слишком импульсивна в своих поступках. И я это понимал, потому и не сердился.

Поэтому я подмигнул ей на прощание, помахал рукой всем оставшимся у озера Хэдли и последовал за Эммой.

Первое время мы ехали в молчании, которая нарушила девушка.

– Почему ты не назвался здесь своим настоящим именем-фамилией? – спросила она. Тебе же абсолютно без разницы при твоей легенде...

– Не знаю, – пожал плечами я. – Что-то удержало, что-то непонятное.

– Что ж... – загадочно сказала она. – Значит, ещё не пришло время, чтобы твоё настоящее имя прозвучало под этими небесами.

Какое-то время мы ехали молча.

– Так что же дальше? – Спросил я. – Ты ведьма, тебе известно ведь...

– Мне не всё известно, а ещё меньше я могу рассказать. Если тебе интересно: то, что тебе пообещали, сбудется. Но ты пока радуйся жизни.

– Оптимистично, – решил я, и мы продолжили путь.

К Спокан-Хаусу мы подъехали в полной темноте. Торговый пост был укреплён, но эти укрепления были поставлены против индейцев, а вот против регулярной калифорнийской армии, даже той, что была год назад, без опыта боевых действий, были смешны.

– Итак. Что мне надо знать? Почему фон Керн не атаковал Спокан-Хаус прошлым летом? – Спросил я.

– Солдат здесь действительно немного. Но посланный генералом отряд, не очень большой, при попытке атаковать был встречен выстрелами неких металлических монстров. Пули против них были бессильны, и они вели огонь, не уставая. Люди же заряжали им оружие, скрываясь за металлической бронёй этих устройств, – покусывая губы, сказала Эмма.

Я немного подумал над задачей. Вообще история техники не мой конёк, но...

– Эмма, тебе знакомо слово автоматон?

Ведьма озадаченно покачала головой.

– Швейцарские часовщики, отец и сын Дроз ещё век назад создали несколько автоматонов: мальчика-каллиграфа, девочку-музыканта и ещё несколько аналогичных. И не только они отличились. Словом, как водится, любое изобретение можно использовать для мира и для войны. Если смастестерили пишущего мальчика, то почем бы не сделать стреляющего юношу?

Минут десять я объяснял Эмме, в меру своих знаний, как работали автоматоны. Внимательно выслушав, она спросила:

– А для чего тогда сюда завозят уголь в таком количестве, что если его жечь круглые сутки, то и за пару лет не сожжёшь?

– Уголь, – на некоторое время я задумался, и наконец пазл сошёлся. – Ну, конечно же! Если к паровому двигателю установить регулятор Уатта...

– И что это значит? – Спросила Эмма.

– То, что эти ваши монстры очень и очень уязвимы, – ответил я с торжествующей улыбкой.

Глава 3 (XIX век)

Ночной бой

Спокан-Хаус 1821 год

– Уже пора? – Спросила полусонная Эмма.

– Давно пора. Действуем по старому плану.

– Давай всё-таки дождёмся подкрепления. Там, в конце концов, есть артиллерийский расчёт.

– Бесполезно. Ты же сама говорила, что прошлая атака сорвалась из-за страха перед металлическими роботами. Так что начну я. Выведу из строя автоматоны, а потом уже окончательно ликвидируем это осиное гнездо.

– Но...

– Эмма, артиллерия здесь вообще бесполезна. Понимаешь, что-то сделать здесь можно только лихим налётом. Я не знаю, как стреляют эти роботы. Может, по неподвижным целям у них идеальная стрельба. А вот в движущуюся мишень они уже не попадут.

– Хорошо, – легко согласилась англичанка, но было видно по её лицу, что она что-то задумала.

Я вручил ей несколько бутылок с горным маслом, а сам отъехал на расстояние, с которого были хорошо видны укрепления торгового поста. План был таков: сначала Эмма обливает горным маслом деревянную стену форта, отходит на некоторое расстояние и стреляет из лука горящей стрелой. Я уже упоминал, что девушка была словно кошка, и точно так же бесшумно передвигалась в темноте.

Я направил Ганнибала к холму, достал винтовку и приготовился. Откуда-то практически с противоположной от меня стороны пролетела горящая стрела, и стены форта полыхнули огнём. Я выстрелил и стал перезаряжать винтовку, подумав, что надо бы было стрелять из пеппербокса. Но пока цели попасть не было – надо было создать иллюзию ночной атаки. Раздался второй выстрел. Эмма старается поддержать в англичанах ту же уверенность. Я достал свой четырёхзарядный, вернее четырёхствольный, пистолет и четыре раза выстрелил в сторону горящих укреплений. Но вот с той стороны, где находилась Эмма, я услышал не одиночный выстрел, а ружейный залп.

"Что за чертовщина?" – озадаченно подумал я, и уже хотел было тихо отправить своего серого мустанга к востоку, чтобы посмотреть, кто это там стреляет и вообще в кого, как тут и показалось то чудо-оружие, которое Каткарт обещал предоставить герцогу Кембриджскому как орудие разгрома повстанцев с Побережья. Я даже моргнул и помотал головой, потому что зрелище предстало удивительное, совсем не такое, какое я думал увидеть здесь в медвежьем (без дураков – медведей полно) уголке.

На подставках стояли железные бочки с приделанными механическими руками, в которых были винтовки. Я не разглядел, как работает эта машинерия, в подробностях, но примерно дело было так. Это был целый ряд механических солдат, который, представлял собой металлическую стену, не сплошную, но людей, обслуживающих их, было не достать. В ряду стрелял каждый второй. После выстрела люди за "спинами" автоматонов перезаряжали винтовку и вкладывали обратно в руку. Не скажу, что сильно эффективно, но на психику, особенно жителям начала XIX века, давило сильно. Что неприятно. Паровые машины, обеспечивающие работу автоматонов, тоже находились за бронёй.

Выстрелы со стороны Эммы тоже прекратились. Да и мой Ганнибал явно испугался происходящего, и только его выучка и преданность спасла меня от скачки на испуганном мустанге. Я соскочил с коня, успокаивающе похлопал его морде.

– Стой здесь, – шепнул я Ганнибалу. – Жди меня.

Я не стал брать винтовку. Дальность ни к чему: всё равно придётся заходить сбоку и с близкого расстояния, потому что в темноте, несмотря на горящий частокол всё равно не разглядеть, где у них стоят эти агрегаты.

Пробежка. Затаился за деревом. Ага, ну правильно, эти чурбаны железные ведут огонь в ту сторону, куда их стволы направили. Ещё немного сократил расстояние. Ближе, ближе. Ни видно ничего, впрочем, ладно. Я забегаю со стороны той части укреплений, которая не охвачена огнём. Теперь самое опасное, – если люди во дворе не только обслуга роботов, а ещё и солдаты... Нет, солдат не видно. Чёрт, так где же эти паровые котлы?

Увидел. Внизу за их спинами. Прикрывает не только броня, но и небольшая земляная насыпь. Правильно я сделал, что зашёл слева. Проверяю пеппербокс, делаю шаг за обвалившуюся секцию и разряжаю весь пистолет, стараясь попасть по нескольким котлам сразу. Отпрыгиваю обратно за частокол. Впрочем, когда раздался взрыв, мне это не сильно помогло. Ладно, не буду врать: крутым паром меня не обварило, в отличии от персонала боевых автоматонов, зато взрывной волной снесло к чертям частокол и меня немного завалило. Стрельба с поста прекратилась. Ненадолго всё стихло, только слышались крики и стоны раненых. Потом со стороны, где укрылась Эмма Хэдли, послышались крики "Ура!", "В атаку!"; снова раздались выстрелы.

Несмотря на то, что меня сильно стукнуло по голове, когда обвалился частокол, я как-то сообразил, что это наши и их привела Эмма, наплевав на мой приказ. Впрочем, спасибо ей за это.

Я отбросил брёвна и стал искать укрытие. Не хватало попасть под "френдли файр", как говорят наши враги – англичане. Я уже побежал назад, к уцелевшей части частокола, где были конюшни, но навстречу мне выскочила фигура.

– Стоять! – крикнул я, взмахивая пистолетом.

Фигура замерла, и в пламени пожара стало видно лицо беглеца.

– Полковник Каткарт! – радостно поприветствовал я своего давнего врага. – Давно не виделись!

– Не имею чести, – сквозь зубы прошипел он.

– Ну как же, как же. Два года назад, ещё до революции, бал в доме Резанова. Мы очень мило побеседовали тогда.

Он мотнул головой, по-прежнему неприязненно смотря на меня.

– Хотя, возможно, вам больше запомнилась наша встреча через восемь месяцев, это я гнался за вами до вашего дома. Который незадолго до того вскрыл, маскируясь под Калифорнийского Лиса.

Тут уже британский полковник покраснел от злости.

– Но-но, без шуток! – Прикрикнул я. И, чтобы пресечь все возможные попытки к бегству, выстрелил в воздух из пеппербокса. О том, что он не заряжен, я вспомнил, лишь когда вместо грохота раздался щелчок. Джордж Каткарт сориентировался мгновенно. Он выхватил саблю и атаковал меня. Хваля всех богов (кроме тех, что закинули меня сюда), что не забыл взять свою саблю, я блокировал его удар и контратаковал. Как я говорил, я не очень сильный фехтовальщик, но ведь я учился у де ла Веги!

Каткарт был неплох, но он устал и был разъярён. Поэтому наш поединок долго не продлился. Он непрерывно атаковал, а я действовал от обороны. Сохраняя спокойствие, я на одной из контратак, выбивая саблю из его рук, слегка коснулся щеки Каткарта своим клинком. Он даже и не вскрикнул, только лишь лязгнул зубами.

– Сдавайтесь, – бросил я ему, переводя дыхание.

– Я, полковник армии Его королевского Величества Джордж Каткарт, вручаю вам своё оружие и свою жизнь, полагаясь на вашу честь.

Только связав руки полковнику, я осмотрелся по сторонам, а потом и прислушался, чтобы понять, что происходит. Кажется, бой закончился... Но вот кто победил? Осторожно выглянув из-за частокола, я заметил солдат в зелёных мундирах, осматривающих руины. Затем услышал голос Эммы:

– Ищите его! Он должен быть где-то здесь!

– Тут я! – Отозвался я. – И не один, а с весьма вкусным уловом!

С этими словами я вытолкал вперёд полковника Каткарта. Британский офицер был мрачен, но вышагивал горделиво. Увидев Эмму, он презрительно сморщился и прошел, как будто не замечая её.

– Что в целом? – спросил у неё я.

– Ты уж извини, что я нарушила твой приказ и сказала Ане, чтобы потихоньку подтянула отряд к посту. Теперь отвечаю на твой вопрос. У нас без потерь. И у британцев немного народа погибло. Только те, кто обслуживал автоматоны. Они и не думали, что мы атакуем их небольшим отрядом, – считали, что на них обрушили всю мощь повстанческой армии. Только вот уже поздно.

Эмма, впервые за много месяцев, улыбнулась мне.

– Где он??? – Раздался ещё один встревоженный голос.

– Тигрёнок очень сильно за тебя беспокоилась.

Из темноты вынырнула встревоженная мордочка Ани. Увидев меня целым и невредимым, только немного помятым, девушка облегчённо выдохнула.

– Ты жив! – Только и сказала она, повисая у меня на шее. Я обнял Анну очень-очень крепко.

– Я так боялась, что с тобой что-то случилось, – прошептала она мне.

– А я за тебя, моё маленькое солнышко...

Я аккуратно взял её руками за голову, отодвинул от себя и посмотрел на Аню. Это была не та девушка, что блистала на балу. Одетая в мужскую одежду, с коротко остриженными волосами... На костюме и лице была грязь и копоть. Но такой она мне нравилась больше.

И мы поцеловались. Не обращая внимания ни на друзей, ни на врагов.

– Ты завоевал для меня это озеро, – прошептала мне девушка, когда мы прервались на миг.

– Да, – сказал ей я. – А теперь готов завоевать для тебя всю страну.

И мы снова слились в долгом-долгом поцелуе.

Глава 4 (XIX век)

Загадочный шотландец

Спокан-Хаус 1821 год

– Ладно, влюблённые! – Прервал нас ехидный голос Эммы. – Куда высокопоставленного пленника девать?

– Откуда мне знать? – удивился я. – Ты здесь уже была, тебе виднее...

– Был один крепкий барак, – признала она. – Но он сейчас догорает.

– Ань, найди, пожалуйста, Мину и Жана, а мы с Эммой пока осмотримся здесь.

– Чего их искать? – возмутилась Тигрёнок. – Мися! Жан!

С той стороны, где стояли автоматоны, показалась франко-польская пара.

– Ещё одни влюблённые, – недовольно процедила англичанка. – Прям не война, а романтическая повесть в стихах.

– Аня, Мина, стерегите полковника Каткарта, – сказал я им. – Мы же втроём пойдём искать какое-нибудь пригодное помещение, где можно будет содержать пленников.

Я сознательно разбил наши пары, чтобы никто, в том числе, и я не отвлекался от основных задач нашей группы. Мы ходили по всему торговому посту, ища наиболее удачное место, где можно было бы поместить офицеров в количестве четырёх человек: кроме Каткарта в плен попали один капитан, два лейтенанта и солдаты, которых было около шестидесяти человек. Разумеется, солдат и офицеров следовало размещать отдельно. На наше счастье, за последний год Джордж Каткарт активно превращал торговый пост в укреплённый форт, который мог бы принять армию, идущую сюда с восточного побережья Канады. Правда, мне показалось немного странным компактность постройки. Огромная армия, как нас уверяли, идущая из Канады, здесь не смогла бы разместиться. Вероятно, не так уж и велика численность войск, которые угрожают Побережью с востока.

Но тогда мне думать об этом было некогда. У меня были на руках сдавшиеся воины противника, которым требовалось размещение. Сначала мы пристроили солдат в небольшую, только что отстроенную, казарму и уже думали, где бы нам разместить офицеров, как перед нами во весь рост встала проблема гражданских лиц. Все предыдущие захваченные калифорнийской армии города и веси в подавляющем большинстве своём радостно встречали нас как освободителей. Процент англичан в этих городах был ничтожно мал, а зачастую это были шотландцы, ирландцы и валлийцы. Кто-то из них принимал новую власть, с удовольствием наплевав на британскую корону. Некоторые уходили на юг, в ещё удерживаемые соотечественниками города. Здесь же все были англичанами, мастеровыми, которых сюда привёз Каткарт для превращения торгового поста в хорошо защищённую крепость. Что было делать с ними, неизвестно.

Растерянный, я поинтересовался у Эммы, что делать с ними, да и вообще какие планы были у Рылеева на Спокан-Хаус.

– Я не знаю, – растерянно пожала плечами она. – Кондратий приказал мне сразу после взятия укрепления отправить к нему гонца, а нам самим дожидаться на месте. А про то, что здесь могут оказаться гражданские, мы даже и не думали.

– Надо отправлять двух гонцов, – сказал я ей. – Одного в Новую Вологду, второго в Чинукск. Пусть нам пришлют подкрепление и конвой для гражданских. Пока же объясни им, что они могут выбрать: стать гражданами новой республики или вернуться на родину вместе с солдатами.

Хэдли ушла читать соотечественникам политинформацию на английском языке. Я же опять задумался, бродя между улочек форта в поисках достойной тюрьмы для офицеров, о том, как изменится психология у русского человека на новой земле, не похожей на нашу центральную полосу.

– Влад! – Голос Эммы был тревожен, и я поспешил ей навстречу, чтобы узнать, что случилось. Девушка шла ко мне решительной походкой, я за ней семенил низенький толстячок.

– Что такое?

– Слушай, тут такое дело. Гарри говорит, что вон у того холма, который непонятно зачем заставили обносить частоколом вместе со строениями, часто вертелись Каткарт и какой-то непонятный шотландец.

– Ну, может ещё чего хотели там построить? Ты посмотри: это укрепление неспособно вместить полноценную армию.

– Может быть. Только этот шотландец имел какое-то отношение к автоматонам.

– Изобретатель! – Догадался я.

– И он не жил ни в одном из здешних домов. Только изредка появлялся в сопровождении Каткарта, гулял по холму и также исчезал.

– Тааак. Жан, будь другом, найди всё-таки более-менее приличное помещение для содержания офицеров и выстави охрану. Эмма, скажи Ане и Мине – пусть тащат сюда, а вернее, к холму, Каткарта. Руки не развязывать и держать на прицеле.

Пока привели британского полковника, я облазил этот холм вдоль и поперёк, но ничего подозрительного не обнаружил, а Каткарт и отказался нам сообщать где вход, и сделал такой презрительный вид, что стало ясно: режь его хоть на лоскутки промолчит. Но вот если попробовать. Хотя это всегда успеется.

Выручила нас Тигрёнок. За несколько минут отыскав несоответствие в земляном покрытии, – она же прекрасный следопыт, – очень шустро очистила от земли металлическую дверь, ведущую в какой-то туннель. Попытки её открыть ровным счётом ничего не дали. Каткарт смотрел уже даже без интереса на то, что мы делаем. Удалось отыскать замок, но, к сожалению, открывался он не ключом... Принцип действия был сродни кодовым замками, которыми запирали свои подъезды российские горожане в то смутное время в стране, из которого я попал сюда. Только вместо кнопок было десять штырьков, часть которых нужно было нажать одновременно.

Улыбка на лице британского полковника стала откровенно издевательской. Но я вернул ему его улыбочку и внимательно присмотрелся к штырькам. Так и есть: четыре из них были немного потёрты. Раскланявшись перед уважаемой публикой, я одновременно нажал единичку, тройку, ноль и девятку. Вероятно, это было какой-то знаменательной датой, но, честно говоря, мне было всё равно. Меня больше волновал результат.

Щёлкнул замок, и дверь со скрипом стала открываться внутрь. Девушки просто застыли, поражённые, а улыбка на лице Каткарта сменилась злостью. Но тёзка нынешнего короля страны, над которой не заходит солнце, не был бы самим собой, если бы не использовал ситуацию в свою пользу. Воспользовавшись тем, что девочки отвлеклись на эффектное открытие двери мной, а я, гордый произведённым впечатлением, тоже забыл про наличие британца, он резко рванул вперёд, оттолкнул меня и нырнул в тёмной коридор за дверью. Тут я пришёл в себя и, достав пистолет, рванул за ним. Конечно, это была не слишком удачная затея, так как это было логово полковника, и здесь он чувствовал себя уверенно, но почему бы не попробовать

Коридор, – я чувствовал, – спускался слегка вниз, но не круто, а под мягким углом. Впереди слышались удаляющиеся шаги Каткарта. Я понял, что мне за ним не угнаться.

– Стой! – крикнул я и выстрелил ему вслед. Но англичанин только побежал быстрее. Я выругался и продолжил безнадёжную погоню. Вскоре коридор разделился на два туннеля. На миг я остановился, прислушиваясь. Слева от меня послышался какой-то шум, и я бросился туда.

Когда я увидел открывающуюся дверь, я подумал, что не ошибся. Но оттуда мне навстречу вышел невысокий, чуть рыжеватый мужчина средних лет. Он оторопело посмотрел на меня, но я, не теряя времени, схватил его за грудки и выкрикнул в лицо:

– Where is he? Where George Cathcart? Answer!

Но он лишь испуганно мотал головой, не понимая, что происходит. Когда наконец начал что-то соображать, лишь прохрипел:

– Tunnel ... to the lake.

Обитатель этого подземелья под холмом пытался даже махнуть рукой, как будто показывая, что я ошибся коридором и надо было сворачивать в другую сторону.

Я растерянно обернулся, но тут, к счастью, увидел Доминику ринувшуюся следом за мной.

– Мина, хватай этого хлопца и обыщи помещения за этой дверью, а я посмотрю, что там во втором коридоре.

Гордая дочь не менее гордого польского народа кивнула, соглашаясь и, приставив пистолет к спине неизвестного, скрылась за дверью. Я же вернулся к развилке. Там уже стояла Аня, растерянно озираясь и думая, куда ей двинуться.

– Пошли со мной, – бросил ей, направляясь во тьму второго коридора.

По правому коридору мы шли, наверное, час, а может быть и больше, когда впереди наконец забрезжил свет. Ещё немного, и мы оказались на берегу озера, тоже пока безымянного, но, кажется, того, что я обещал завоевать для маленькой Ани. Каткарта нигде не было, и калифорнийская амазонка стала искать следы. Через какое-то время вернулась с огорчённым видом.

– Здесь его ждал кто-то с двумя осёдланными лошадьми, – сказала она и, махнув изящной рукой, указывая направление. – Вон там. Вероятно, когда начинался штурм, он отправлял одного из солдат, чтобы обеспечить тылы для отступления.

– Догнать его уже никак? – уточнил я.

– Если только идти по следам, – вздохнула Аня. – Пока вернёмся в Спокан-Хаус, пока подготовимся, он далеко уйдёт.

– Но куда он мог уйти? – Удивился я. – До ближайших британских поселений в Канаде несколько недель пути, а идти надо через леса, кишащие индейцами...

– Не знаю. Может быть, и правда будет пробираться к своим в Канаду, а может покружиться здесь и отправиться на юг.

– Упускать его нельзя. Это очень опасный человек. Ладно. Давай вернёмся и там подумаем, что можно сделать.

Я уже собрался вернуться обратно в туннель, но тут Аня аккуратно взяла меня за руку.

– Посмотри, – сказала она. – Красивое озеро.

– Да, – согласился я, успокаиваясь после долгого преследования. – И ведь самое главное – мы можем его назвать!

– Тогда назови Светлым озером, – Аня просто вцепилась в мою руку. – Мне нравится: оно такое тихое и спокойное.

– Хорошо. Как вернёмся, я внесу название на все карты, которые мне доступны.

Я уже обнял её, любуясь озером. Я понимал: было много дел, надо снаряжать погоню за Каткартом, разобраться, что это было за помещение, которое мы нашли, но просто хотелось насладиться моментом, когда мы вместе с ней стояли на вершине холма и любовались тихим и светлым озером. Мы очень редко оставались наедине, и было неизвестно, что же готовит нам будущее.

– Это, конечно, безумная мечта, – сказал Аня задумчиво и прижимаясь ко мне. – Но я бы хотела поселиться тут, и чтобы дом был копией замка Монбельяр. Я там была очень давно, совсем маленькой, когда всей семьёй ездили на год в Европу... И потом, у меня есть картины, на которых нарисован замок...

– Так он же очень большой, – Удивился я и постарался подколоть Аню. – Ты же столько детей не родишь.

Она толкнула меня локтём в бок, выражая небольшое, игривое возмущение.

– Можно организовать школу для бедных детей. Знаешь, я иногда, опять же, мечтаю, – но эта мечта ещё более безумная, – что хорошо бы стать учителем. Не воспитательницей, а именно...

– Я тебя понял. Но ты ведь можешь. А на условности можно и наплевать. Мы строим новую страну, и кто, глядя на вас, калифорнийских амазонок, может сказать, что женщинам что-то недоступно или что они неполноценнее, чем мужчины?

Аня лишь согласно заворчала.

***

Оказывается, тот малый, которого я тряс за грудки с целью выяснить, где Каткарт, и был таинственным шотландцем, который скрывался в огромном подземном помещении внутри холма. Это выяснилось, когда мы с Тигрёнком вернулись в Спокан-Хаус. Мы не стали идти через мрачный подземный коридор, а прошлись поверху.

– Любопытно, а на поверхности всё выглядит так, как будто внизу ничего нет, – заметила Аня.

– Обычное дело, – усмехнулся я. – Это очень жизненно. Тайна потому и тайна, что вписана в обычный ландшафт очень незаметно. И приглядываться бесполезно – надо точно знать.

Моя маленькая калифорнийская амазонка согласно кивнула.

Не спеша мы возвращались в Спокан-Хаус. По дороге нас догнала Эмма, рассказав, что Доминика уже беседует с захваченным в плен шотландцем и что за той дверью обнаружилась целая мастерская, в которой он работал, строя новых автоматонов.

Перед входом в потайное помещение сидел беспечный Жан. Офицеров он разместил, с населением побеседовал, так что в выдавшуюся свободную минутку он сочинял стихи, которые собирался посвятить Мине.

– Стоп! – я внезапно повернулся к Эмме. – Ты курьеров отправила?

– Давно ещё, – хмыкнула она. – Пойдём вниз, посмотрим, что там Мина вытащила из этого изобретателя.

Честно говоря, ничего особенного у него пани Златковской узнать не удалось. Всё время, что мы гуляли, она просто болтала с шотландцем, которого звали Хэмилтон Робин Маккэй, но можно было просто называть Хэмом. Смысла отчитывать её не было, потому что мы сами не трудились на пользу обществу и революции. Поэтому мы просто отправили её вместе с Жаном выслеживать Каткарта, порекомендовав это делать без фанатизма. Если выяснится, что он мчится в сторону Канады, возвращаться, а если будет кружить вокруг Спокан-Хауса, то желательно обезвредить. Можно отстрелить одну конечность, чтобы не был таким шустрым, – это уже я добавил от себя.

– Это ты у нас специалист по доведению до самоубийства путём отстрела конечностей, – съязвила Мина и, забрав Жана, удалилась искать беглого полковника.

Вообще, это было не слишком справедливо. Роджерс повесился из-за того, что Эмма выпытала из него все секреты.

– Ладно, – улыбнулся я шотландцу. – С делами разобрались, теперь ты, мил человек, расскажи, кто ты и откуда, и вообще, чем занимался, если какие секреты британской короны вспомнишь, тоже хорошо, ну и планы на дальнейшую жизнь.

Секретов короны Хэм не знал. К сожалению. Его история была типична для XIX века. Большая семья, живущая в бедном квартале Глазго. Кое-как получил образование, большей частью бессистемное. Влюбился в механику, делал часы, и всё бы ничего, мог бы даже разбогатеть и выйти в люди, если бы не страсть к изобретательству. На заработанные деньги он мастерил автоматоны, которые снабжал паровым двигателем Уатта. Но только и в Глазго и в Лондоне, куда он перебрался, все его изобретения воспринимались как развлечение, что, в общем-то, было верно. Раздосадованный и практически разорившийся, он начинает подумывать об отъезде в колонии и САСШ. Однако как будто чёрт толкает его под руку, и Маккэй покупает билет на корабль до только что захваченной британцами Калифорнии. Он оседает в Анхелесе.

И поначалу Хэму кажется, что он поймал удачу за хвост. Ремонт часов пользуется большим спросом как среди британских офицеров, так и среди испанских аристократов. А продемонстрированным им автоматоном заинтересовался майор Каткарт. Он, правда, редко появляется в Анхелесе, проживая в Новой Вологде, но ставит интересную задачу. Ему не нужны работающие садовники и грузчики – нужны солдаты. А значит, автоматонов нужно вооружить и сделать возможность бесперебойной стрельбы.

Маккэй сделал всё, что возможно. Результаты его работы мы увидели и даже ощутили на собственной шкуре. Бесперебойности добиться не удалось: его роботам требовались люди, заряжающие оружие, но Хэмилтон над этим работал. А в тот вечер, когда мы атаковали Спокан-Хаус, – изготовил трёхствольное ружьё. Человеку его держать было совершенно невозможно, а вот автоматону, палящему в белый свет, было самый раз.

– Постой, Хэм, – я прервал рассказ шотландца. – Но по сути дела вся твоя работа – это дорогостоящие пугалки?

– Получается, да, – как-то погрустнел и съёжился шотландец. – Даже те автоматоны, которые должны были работать в саду, выходят дороже, чем нанять обычного рабочего.

– Просто для них не пришло время. Чтобы они работали эффективно, нужны устройства, хранящие информацию, а также обученные пользоваться этой информацией. Их изобретут, но лет через сто пятьдесят, как минимум.

Горестный вздох изобретателя был мне ответом.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем, – успокоил я его. – Ведь столько всего можно изобрести, особенно в сочетании с паровым двигателем...

Глава 5 (XIX век)

Форт «Кинг Джордж»

Спокан-Хаус и окрестности 1821 год

Время на войне идёт как-то странно, что-то вырывая из памяти, а что-то оставляя. Ты забываешь героическую битву, которая попала во все учебники по истории, но прекрасно помнишь, с каким удовольствием ел плохо прожаренную индюшатину и какой вкусной она тебе казалась.

Впрочем, это всё философские размышления. Обычно ты идёшь через дни, не задумываясь, какой из них станет важным, а какой забудется уже завтра.

– Надо сказать нашим правителям, чтобы границу с британскими владениями проводили чуть дальше, – улыбаясь, говорил я Ане. – Такие места упускать нельзя.

Она соглашалась. Мы же пока вовсю осваивали наследство беглого британского полковника. К сожалению, автоматоны не подлежали восстановлению, да и если было бы можно восстановить, какой смысл было это делать? Британцы знают, что это такое, так что запугать не получится. Но, тем не менее, у него оказалось немало ценных изобретений, сделанных, так сказать, попутно. И хоть в военных целях его использовать нельзя, но там война скоро закончится, а значит, стоит отписать Рылееву, что у нас в наличии ценный кадр, который при должном руководстве может принести пользу молодой республике.