Текст книги "Ретроспект: Исток"

Автор книги: Виктор Моключенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Удивил ты меня. Мастерски стреляешь, давно не видел такой стрельбы, не в обиду Буяну будь сказано. Если бы не ты, то многие из нас не дошли, легли под пулями, пыхнув вспышками «нирваны», навеки оставшись в Зоне. Потолковали мы тут с ребятами и решили предложить тебе вступить в Путь. Испытательный зачет ты прошел достойно. Понимаю, это кажется спешным решением, но многим такое даже в кошмарах не снилось. Не каждый день выпадает такая свистопляска, я уж припомнить не могу когда нас в последний раз так трепало. Стычки с бычьем в Шахтах, снайперские войны с шпиками, терки с лесниками – это все мелочи по сравнению с лабиринтом. Хотя лесники это так, глупость одна, давно надо было завязывать и поставить точку в этом расколе. Свои ведь ребята, но пошли за Марковым, кровью на Экс-два умылись, людей потеряли, не сосчитать, а все равно гнут свое. По большей части у нас с ними мир, хотя иной раз попадет им вожжа под хвост и давай стрелять, хотя причин для стрельбы особо и нет никаких. А все разговоры молодых и горячих, как Грива, не в счет, пустое это. Так что скажешь?

– Возможно позже, не сейчас. У нас есть одно незавершенное дело, очень важное дело и пока мы его не решим, я не могу в полной мере располагать собой. Но в любом случае если понадобиться моя помощь, можете рассчитывать. Хотя стрельба, убийства, от всего этого меня с души воротит. Одно дело в бою, когда нет выбора, когда  или ты или тебя, но по приказу, без понимания цели.

Коперник кивнул:

– Понимаю, понимаю. Идеология, она ведь тоже приходит не сразу в чистом виде, ее надо выработать, выстрадать. Главное, что бы это все было не на страницах, написанных умниками, что сами ни разу не нюхали пороху, а в жизни. Без идеологии, без цели нельзя. Иначе недолго скатится до тупой равнодушной машины, которой все равно за что жить и за что умирать. Потерявшие цель рано или поздно уходят к шпикам, и если у тебя своя дорога, то следуй ей и, найдя ответы на свои вопросы, возвращайся, тогда и поговорим. Я не мастер философствовать разводить умные беседы, мое дело бой, а с разговорами тебе к Схиме нужно, вон он сидит особняком. Думаю, вам найдется, о чем поговорить.

Коперник не спеша разлил «лозу» по рюмкам и отвернулся. За спиной послышался едва различимый шепот бродяги, что сидел, переговариваясь с товарищами, и бросая на путников косые взгляды:

– И что, они всегда так? Слово скажут, будто одолжение сделают, а потом смотрят на тебя как на пустое место.

– Много ты понимаешь, Сурок. Зоны еще толком и не видел, а туда же, судить, толком не вникнув, что к чему. Кто ты такой, что бы их судить, зеленка? Думаешь легко им здесь сидеть, сдерживать натиск разной нечисти да жулья? Это сейчас прогуляться к Арсеналу с Периметра раз плюнуть, ну или два, если патроны есть. Вдвоем или втроем пройти по этому маршруту было почти невозможно. У тебя вон при виде слепыша и то поджилки трясутся, а ведь бывало, раньше упыри даже на Могильнике бегали. Тебе такое и в страшном сне не приснится: идешь с напарником и слышишь сиплое рычание, словно из неоткуда, а упырь вокруг тебя уже круги нарезает, петли вьет…

– Путники их почитай под корень извели, а это тебе не языком трепать – согласно кивнул другой ветеран, скребя проблескивающую лысину – имей уважение, иначе тебе его здесь втолкуют, быстро и доходчиво. Да и о чем им с нами говорить? О том, как хорошо живется во внешнем мире? Ты вот, если не загнешься и будешь старших слушать, благополучно отбарабанишь свой строк и за Периметр, а им каково? Смекай.

Сконфузившийся Сурок уткнулся носом в тарелку и кинув на проходящего мимо Листа раздраженный взгляд. Не смотря на то что зал бил набит до отказа, рядом со Схимой было пусто.

– Можно присесть?

Схима на миг поднял на Листа прозрачные глаза и кивнул:

– Садись, места много.

– Меня к вам Коперник направил, сказал, что нам будет, о чем поговорить.

– Ты Лист?

– Да.

– Коперник, наверное, в Путь звал? Арсенал гудит как улей, много ума не надо что бы догадаться. И почему не идешь?

– Не мое это. Одно дело стрелять, защищая жизнь и отбиваясь от зверья, и совсем другое по приказу. Оправдано ли убийство, ведь все аргументы, по большому счету, это только предлог снять вину и оправдать себя.

Схима вздохнул и, не отрывая глаз от столешницы спросил:

– Тогда зачем ты пришел в Зону? Тут не бывает просто – это место ведения боевых действий, сфера столкновения множества интересов, а не набережная или бульвар. Оружие инструмент решения проблемы, а слова тут значат мало. Редко бывает, что бы столкновение разрешилось мирным путем. Зона слишком глубоко оголяет звериную натуру человека, и он забывает, что он человек, превращаясь в винтик и исполнителя чьей-то воли. Путники и лесные, в силу известных тебе обстоятельств, вынуждены оставаться в Зоне, потому нашли общее решение, которое устраивало бы обе стороны, взамен тотального истребления. Выход можно найти всегда, главное хотеть его увидеть, но стрелять куда проще, чем думать.

– Я не пришел сюда сам, вернее, я не помню. Звездочет говорит, что это действие «незабудки». Я не помню причин, побудивших меня оказаться здесь.

– Звездочет на Арсенале? – в глазах Схимы впервые мелькнул интерес.

– Да, у него срочное дело к Кречету. Мне же было некуда идти, а тут, похоже, все дороги ведут в бар.

– Если Звездочет взял тебя с собой, возможно, не все еще потеряно. Видишь ли, убивая противника, человека, нам только кажется, что мы решаем проблему, на самом же деле мы ее отсрочиваем, отодвигаем в темный угол, подальше от глаз и совести. Но, рано или поздно, идет новый виток, новое повторение – только на этот раз в роли мишени будешь ты, пожиная то, что сеял. Посеешь ветер, пожнешь бурю.

– Так что – не стрелять? Значит, убьют тебя, и чем твоя смерть лучше жизни?

– Все зависит от того как жить, во имя чего ее отдавать или забирать у другого. Не всегда убийство это неизбежное зло, не всегда непротивление злу – смирение. Если провидение вручило тебе в руки оружие, что бы ты устранил зверя, жнущего кровавую жатву, но ты проявил ненужное непротивление злу – ты станешь сопричастен его злодеяниям, позволив им случиться. Другое дело существа Зоны, напитавшиеся витающей вокруг энергией разрушения, ставшие орудиями воздаяния, возвращая человеку посеянное им зло и нанесенный природе ущерб. Для них мы звено в пищевой цепи и самооборона оправдана. Оставшись в живых, мы еще способны к покаянию, изменению. Возможно, что бы понять однажды простую истину – судьба мира зависит также и от нас. И если провидение и рука Господня тебя послала именно сюда, то ты нужен здесь, а для чего нужен и как, должен понять сам. Главное, что бы на этом пути ты не шел по колено в человеческой крови, и давал слово не только оружию, но и милосердию там, там где оно применимо.

– Извините, что перебиваю, вы священник? Это слишком похоже на проповедь, да и ваше имя.

– Верно, инок, бывший правда. Но кое-что все еще осталось внутри, в сердце, и для меня это не проповедь, а те принципы, по которым живу я сам, не навязывая другим.

*     *     *

Едва слышно цокали стрелки часов, позеленевший от времени маятник мерно раскачивался из стороны в сторону, в такт кошачьим глазкам, задорно поглядывающим с циферблата. Сколько лет прошло, а ветхие древние часы все так же идут, отмеряя время, ни сбиваясь и не останавливаясь ни на миг. Много о них басен рассказывают: будто они отмеряют время до прорыва точнее самых чутких приборов и перед самым его началом начинают бить. Сущее вранье, ведь кроме бегающих кошачьих глазок, в этих часах нет ничего такого, что могло бы бить или куковать. Плоский круглый циферблат, узкие глаза-щелочки, потемневшие гирьки-шишечки, вот и все нехитрое устройство. Эти часы Кречет принес с дальнего рубежа много лет назад, когда еще делались отчаянные попытки вырваться из тесной петли Зоны обычным путем. Отбиваясь от зомби, отряд едва успел схорониться перед прорывом в одном из заброшенных домов, плотно затворив рассохшиеся ставни и затаив дыхание пережидая буйство стихий в земляном подполье. Дом глухо скрипел, содрогаясь под грохотом обрушивающегося небосвода, стонал на все голоса, однако выстоял. Когда все закончилось и измученные люди, наконец, вылезли из подполья, старые, потемневшие часы, висевшие на стене и спрятанные под плотной бахромой паутины, неожиданно пошли и начали бить. Кто знает, что побудило генерала разорвать руками серую вуаль, смести ладонью слой пыли и снять их со стены. Утверждают, пока они выбирались на базу с самого глухого и опасного закутка Зоны, часы все так же продолжали идти, цокая стрелками, хотя Кречет бережно укутал их в ворох старых расползающихся под пальцами занавесок, уложив на самое дно полупустого рюкзака. И пока они шли, словно в унисон глухому биению людских сердец, ни одна из тварей Зоны не перегородила дорогу, не встретилась на пути. Словно по мановению незримой руки выпрямлялись аномальные поля, открывая проходы даже в самых гибельных местах, и лишь на самой окраине, перед северным блокпостом они смокли, жалобно всхлипнув, принимая на себя пулю снайпера. Путники прикрыли генерала плотным огнем, с удивлением обнаружив, что он цел и невредим. Кто знает, сколько ночей Кречет провел собирая и восстанавливая хрупкий механизм, но однажды через сеть репродукторов по базе раздалось биение тревожного набата. Те, кто были снаружи, поспешили в укрытия, и через несколько минут небо внезапно потемнело, и грянул прорыв, вопреки показаниям приборов.

Кречет, хмуро вертя в руках жетон Листа, смотрел на утыканную флажками карту:

– … а на что ты собственно надеялся, Звездочет? Зачем тащиться сюда с Периметра, что бы услышать все тот же очевидный ответ – связи нет! Или ты думаешь, я махну рукой и туман исчезнет сам по себе? Этот проклятый туман не может проколоть даже узконаправленный сигнал по спутников. Меньше знают – крепче спят. Если тебе не хватает бредовых идей, так ты не туда попал – тебе к Шуману надо, на Экс-один, это он горазд на такие выдумки.

– К Шуману? Что ж, это мысль.

– Совсем жить расхотелось? Ты с лабиринта едва ноги унес и опять лезешь в самое пекло? Чего ради? Ради собственных догадок и предположений? Да с чего ты взял, что в этой жестянке есть хоть что-то стоящее? А Севастополь, так в бреду и не такого можно наговорить.

– Ты не спросил, что я делал той дождливой ночью возле Периметра.

– Точно, не спросил – кивнул головой Кречет, открывая форточку и выпуская синюю занавесь дыма.

– Любовался красотами природы, наблюдая сияние.

– Да у нас после каждого прорыва небо с ума сходит. Тут тебе и северное сияние, и ложные солнца, всего навалом.

– Злой ты, генерал. Чего спрашивается? Нервные клетки они не восстанавливаются.

– Будешь тут добрым – Кречет тяжело рухнул на скрипнувший стул и швырнул жетон на стол – Череда вместе со своими головорезами ушел на Глушь, а война с лесниками нам нужна сейчас меньше всего. Ты будто Маркова не знаешь, поднимет визг на пол Зоны, попробуй ему докажи что Череда самовольно ушел, вопреки приказу. Так на что ты там любовался? Все ждешь, когда проступит чистое небо, и будут видны звезды упавшие с твоих погон? Ну, жди-жди.

– На мост.

– Ну да, Вербин там близко, с ним надо осторожно.

– Ты не понял, генерал. Я говорю об «облачном мосте».

– Что? – напускное раздражение Кречета смело словно рукой, он вскочил, нависая над проводником – Что ты сказал? «Облачный мост»?

– Да, «облачный мост». Пространство распахнулось, засветилось, и возник мост.

– Так чего же ты раньше молчал? Про Листа мне голову всю прогудел, про безвесть, а самое главное утаил! Мы же этот мост десять лет ищем, десять лет ищем пути, что бы вернутся назад. Думаешь, наверху не знают о нас, поверили, что мы бесследно сгинули? Все они знают, каждый второй бродяга, околачивающийся на Арсенале, приходит с заданием от особистов. Только теперь не спешат направлять сюда войска, сами бояться остаться тут на веки вечные. Потому лишь сталкеров запускают – идите, а родина вас не забудет, вечная вам память! Этим, в высоких креслах, плевать и на нас и на них. Чиновники во все времена одинаковы, не зависимо от смены правительства. Только родина, она не звездочками на погонах и не креслами измеряется, тебе ли не знать. Погоди, говоришь, буря бушевала?

– Лило как из ведра. Кое-где даже деревья вывернуло, пока Листа к ферме нес, чуть ноги в ямах не выломал.

Кречет кивнул, делая пометки на бумаге:

 – Тогда ведь тоже буря была, десять лет назад, налетела словно ниоткуда. Ясное звездное небо и сразу буря. Шульга со своей группой в такую же ночь исчез, увидел мост и рванул к нему, с тех пор его не видели ни тут, ни за Периметром.

– Самое интересное я еще не сказал – проводник приоткрыл глаз и торжествующе уставился поверх заброшенных на стол ног на довольно редкое зрелище – Кречета, пребывающего в состоянии крайнего смятении. Которого, между прочим, не так-то легко вывести из себя. Не человек – скала, затянутая в хамелеоновую броню и сверкающая льдистыми глазами.

Звездочет сбросил ноги со стола, и пододвинулся к изнывающему генералу:

– Этот допотопный газик, с Севастопольскими номерами, выехал с «облачного моста». Гнал, не разбирая дороги, пока его кто-то не угостил вслед какой-то штукой, похожей на растянувшийся сгусток плазмы, и этот сгусток не с неба бил, а с моста.

– И как у тебя получается, быть в нужном месте, в нужное время? Мы десять лет этот мост ищем, и всего два раза видели, но обратно никто не вернулся, чтобы рассказать что по ту сторону. А у тебя такая история, да еще и с действующими лицами.

– Мы в разведке тоже не ликом шиты. Ведь не только вы мост ищите, но и мы. Правильно мыслишь: никто не оставил вас без присмотра, только как вас отсюда наружу вытащить? Трупы никому не нужны. Прочитав наверху мой доклад, ученые долго ломали головы, отстраивая теорию струнного смещения. Позволяющую вам существовать в этой же точке времени-пространства, но в несколько сдвинутом диапазоне, ограничиваясь аномальной территорией.

– Значит то, тебя уволили – липа? Я догадывался, но прямых фактов не было. Вот и думаю сейчас, пристрелить тебя на месте или спасибо сказать, что нас не трогают.

– Это не липа, генерал. Меня ушли по настоящему. Но, после того как я добыл в Зоне кое какую информацию, сменившееся руководство Минобороны в срочном порядке сформировало новое ведомство, и догадайся кто его возглавил.

– Вон оно как – хмыкнул Кречет, изучая проводника холодным взглядом – и что дальше?

– Вы можете до скончания жизни сидеть в Арсенале, надеяться и ждать когда рядом с вами возникнет стабильный мост, ведущий в нужную сторону, а можете помочь распутать этот дьявольский клубок. Выбор за тобой генерал. Скрывать не буду, мне нужна ваша помощь. Нужна настолько, что Минобороны согласно зачислить путников в ряды ПРО в полном составе.

– Всю жизнь был танкистом, а теперь в ракетчики? – скептически поморщился Кречет.

– Не совсем – в ряды Пространственной Обороны. Согласен, аббревиатура подбиралась спешно, до сих пор некоторые головы ломают, пытаясь догадаться, зачем ракетчикам понадобились големы в таком огромном количестве.

– Наверху согласны продать нам големы?

– Не продать, а выдать, как сотрудникам особого отдела, работающим в аномальной территории Зоны. И не только вам, но и лесникам. Да не багровей ты так – знаю я все твои аргументы, но это непременное условие, иначе вы тут же вцепитесь  лесникам в глотку, слишком уж велик соблазн поквитаться за былые обиды.

– Тогда зачем все это, Звездочет? Или мне называть тебя генералом и отдать честь?

– Не перегибай палку. В случае согласия и путники, и лесники постностью сохраняют свою внутреннюю структуру, подчиняясь лишь ведомству ПРО и прислушиваясь к мнению начальника разведслужбы. В таком случае вы имеете гораздо больше шансов найти ответы и добраться до узла управления мостом. Ученые голову дают на отсечение – мост, это управляемый механизм топологического тоннеля. Времени для анализа данных у них было больше чем достаточно.

 Генерал встал и нервно зашагал по комнате, а потом снова сел:

– Заманчивое предложение, но вот лесники…

– Это не обсуждается генерал, или все – или никто – отрезал Звездочет.

– Предположим, мы согласны, но где гарантии, что Марков пристанет на эти условия, упрется как бык и все.

– С ним я сам поговорю. Если ты согласен, то можешь хоть сейчас посылать БТРы на Периметр. Големы и документы о причислении подразделения путников в ряды ПРО уже там. Патронов и оружия не предлагаю, у вас от этого добра и так бункеры ломятся. Сядь, никто тебя не сдал, мы нашли кое-какие уцелевшие документы под кодовым названием «Проект», и в них были перечислены законсервированные арсеналы на территории Зоны. Знать бы еще зачем.

Кречет налил «лозу» и залпом опрокинул рюмку:

– Давай подытожим. На территории Зоны проводились исследования в области разработки новейшего оружия неким «Проектом». Судя по тому как спешно нас сюда кинули, что-то пошло не так. Настолько не так, что, не сумев придумать ничего лучшего, прежнее правительство собрало целую танковую армию и послало нас сюда, так?

– Почти. Мы не знаем, куда исчез «Проект», кто запустил мост, руководил проколом и куда он вел. Одно нам известно точно» у моста не хватило мощности перебросить вас куда-то дальше, нежели Зона. Намного дальше. Это подтверждается многочисленными расчетами, данных, собранных големами за эти годы, более чем достаточно. Мост не был рассчитан на такую массу и рухнул, сдвинув материю лишь частично, что и привело к эффекту того, что вы до сих пор привязаны к точке прокола. И чем дальше расстояние от этой точки, тем большей деструкции подвергаются ваши клетки.

– Стоп! – поднял руку Кречет – Если пройти через эту штуку обратно, то мы сможем вернуться за Периметр?

– Да. Потому это, прежде всего в ваших интересах, но главное условие – прекращение вражды с лесниками и слаженная работа. Только так мы сможем противостоять противнику.

– Противнику?

– Генерал, ты отвык от аналитической работы. Наш род войск не напрасно называется пространственная оборона. Оборона. И пока что мы играем вслепую, наугад отражая удары противника, не в силах предугадать дальнейший ход. В Зоне мы столкнулись с силой многократно превосходящей нас по технологиях, с легкостью манипулирующей пространством, и, возможно, временем. Выворотники, это передовые отряды, разведка. Разворачивающиеся события позволяют сделать  вывод – полномасштабное вторжение не за горами. И возможный ключ к этому – чудом уцелевший Лист и медальон. На прочих телах с грузовика жетоны выработали свой защитный ресурс и рассыпались в труху, не сумев защитить людей от подобного воздействия. Суди сам. Первое: в Зоне можно найти сколько угодно машин с номерами Черниговской, Житомирской и прочих близлежащих областей, но много ли здесь машин с крымскими номерами? Второе:  я сам видел, как машина выскочила с моста и ей вдогонку чем-то выстрелили. Это не было похоже ни на один из известных мне видов вооружения. Кто-то их преследовал, люди прорывались оттуда в наше пространство. Вполне логично предположить, что эти «кто-то» умеют управлять мостом. Третье: как ты знаешь, население Севастополя тоже исчезло, оставив пустой город.

– Ты считаешь это связано?

– Разрыв между первым штурмом вглубь Зоны и ударами по Севастополю составляет несколько дней. Сходна природа энергетического воздействия, его остаточные явления. Противник явно учел ошибки первой неудачи, увеличил мощность и в результате население Севастополя полностью исчезло. Мертвая материя не подвержена фазовому сдвигу. С громадными потерями военные вытянули из Коридора несколько танков, на них есть следы той же энергии, и ничем другим они не отличаются. Исправно работают и в пыль не рассыпаются. Идем далее: появляется Лист и следом за ним идет безвесть, оружие массового поражения, ударившее совсем рядом. Зачем? Ведь нигде кроме центральных секторов Зоны ее не видели. Совпадение? Вряд ли. Пока мы шли к Арсеналу, Тунгус рассказывал, что в бреду Лист упоминал Вишневского. Тогда именно Вишневский возглавил операцию по зачистке Севастополя от американского десанта.

– Значит, Лист лично знал Вишневского и был там, где сейчас находится Севастополь. К чему тогда амнезия?

– Старик считает, что сработал механизм защиты данных. Поглотив ослабленный другими жетонами заряд и действуя сообразно вложенной программе, он намертво замкнул память Листа, в которой содержаться данные. Жетон только ключ.

– Зачем такие сложности, Звездочет? Запросил бы коды допуска у своего руководства и все. На блюдечке принесут.

Звездочет устало помассировал виски:

 – Если бы все было так просто. У нас есть весьма серьезные основания полагать, что в ведомстве, а может и не только в нем, сидит выворотник. Исчезла почти вся информация о «Проекте» и его деятельности. Пока мы опомнились, у нас остались только жалкие обрывки, из которых сложно составить цельную картину. Но если верить даже тому что есть, «Проект» работал здесь очень долго и не мог не оставить за собой следов. Минобороны не та контора, от которой есть секреты. Должно было остаться намного больше информации о «Проекте», о его целях и задачах, а остались только клочки и пепел. Наконец счета, финансирование, а это огромнейшие суммы. Они не могли оставаться не отслеженными и неучтенными. Если сложить те средства, что поглощал «Проект», то за эти деньги, даже по самым скромным меркам, можно было бы построить колонию на Луне! В Зоне один выворотник, мимикрирующий под сталкера может вырезать целый отряд, а что может сделать выворотник, находящийся у власти? Потому мы не пошли за Периметр. Пока разбирались с особистами, объясняли, почему Лист подозрительно стерт в «незабудке» и отчего на него нет данных в наших базах, вполне возможно, что во всей этой неразберихе его бы устранили физически. Мы не имеем права этого допустить.

– Если за ним на Периметр пришла такая штука как безвесть, то худшего нельзя даже представить. Хотя Зона тоже не сахар, тут на каждом шагу можно навернуться. Ты ведь и сам его почти потерял.

– По крайней мере, тут он на глазах. Нас почти сразу начали травить. Не остановись мы у Грейдера на часок другой, то в поисках обходного пути неизбежно пошли бы через Лабиринт, а чем все это закончилось ты знаешь. Вряд ли такое массовое появление выворотников и «сверхновой» простое совпадение. Когда совпадений много, они становятся закономерностями. Нас там ждали, и не успей Коперник туда раньше нас, не беседовал бы я с тобой.

– Да уж, ситуация – откинулся в стуле Кречет, подобрав жетон – Если все что ты говоришь, правда хоть наполовину, то я готов прямо сейчас лично отправиться к Маркову с предложением мира на любых условиях. Если начнется заваруха, у нас каждый ствол будет на счету, впору отловленных бандюков амнистировать и в строй ставить. Много у нас времени?

– Спросил бы чего полегче. После того как Лист вывалился с моста, неся информацию, прошло несколько дней. Ведь не напрасно именно возле Периметра и военных возник этот мост. Очень может быть, что с той стороны, где бы это ни было, его включили наши. На медальоне могут быть данные не только о мосте и Севастополе, но и о готовящемся прорыве. Так что думай, Кречет, думай, как нам проколоть этот туман, организовать канал связи и открыть жетон.

– У меня нет канала, искали уже, пробовали. Проводная связь через кабели, выходящие из Зоны, не работает. Должна работать, по всем законам физики, но не работает. Радиоволны словно ножом отсекает, доходя к Периметру. Тут у нас другая физика, иная, чуждая. Одна надежда вверх, на спутники, но это какие мощности надо иметь, что бы пробить барьер, держащий дымку, но пропускающий солнечный свет и поглощающий любые искусственные сигналы? Будь у меня канал, то ради своих людей я давно бы связался с внешним миром, сообщил, что мы еще живы. У нас вся надежда лишь на голубиную почту сталкеров, но оказывается, вы и так знали, что мы тут, и ничего не сделали.

– Сделали. Именно потому приемщики и стали вести с вами торговлю. Мы поставили запрет только на продажу големов. Если бы мы знали, как вывести вас обратно, без угрозы для жизни, давно бы это сделали. Потому наливай «лозу», генерал, посидим, помозгуем. Если невозможно организовать канал связи отсюда, тогда мне придется идти к Шуману на Экс-один. Я надеялся на твои коды доступа, вполне возможно они все еще работают и их не удалили из общей базы, но при отсутствии связи и коммуникаций у жетона должна быть предусмотрена резервная система.

– Добро, Звездочет. Бери Коперника, Браму, да кого хочешь бери, хоть с землей сравняйте Развязку, но доведите Листа к Шуману живым. Пусть тот откроет медальон, а я займусь переговорами и отошлю БТРы на Периметр.

Звездочет встал, а Кречет рявкнул в коридор:

– Иванцов, всем общий сбор, построение через десять минут – у меня пару новостей, хреновая и еще хреновей. Куда ломанулся, стой, еще одно – выгоните из ангаров БТРы. Что? А мне плевать, что там солярки мало. Нам главное до Периметра доползти, а там зальем по полной. Все лишнее за борт, оставить только боеприпасы.

Генерал перевел взгляд на Звездочета:

– Ну что, тряхнем стариной, разведка? Где наше не пропадало – и тут пропадало и там попадало.