Текст книги "Ретроспект: Исток"

Автор книги: Виктор Моключенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Виктор Моключенко

Ретроспект: Исток
книга первая

Внимание! Книга предоставлена исключительно для личного использования и защищена сертификатом авторского права по месту первичной публикации в сети. Любое коммерческое использование, распространение, полное или частичное ее копирование без письменного разрешения автора запрещено. О вопросах приобретения прав на использование книги обращаться к автору по e-mail: [email protected]

От автора:

Хочу поблагодарить всех, кто помогал в создании Ретроспекта своими замечаниями, критикой, и, порой, непониманиями, что заставило меня искать пути и описывать Зону такой, что бы она стала понятна даже тем, кто не читал серию и не играл в игру. Особая благодарность NikoSpirit, оказавшего неоценимую помощь в трудный момент. 

Пролог

Ветвистая молния полыхнула под низкими угольно-черными тучами, на миг высветив в косых струях ливня пригибаемый под шквальным ветром лес и раздолбанную бесчисленными рытвинами извилистую дорогу. По дороге неслись потоки обрушившейся с небес воды, смывающей прошлогоднюю листву. Дождь заливал стекло, дворники тщетно пытались справиться с потоком воды, но водитель до упора утопил педаль в пол, то и дело нервно озираясь назад. Небо налилось багровым свечением, полыхнуло сильнее, раздался нарастающий гул, и по машине хлестнула молния. Грузовик подпрыгнул, будто налетев на камень, опрокинулся на бок и, громыхая и скрежеща огненными искрами, покатился с откоса…

*     *     *

Кто-то ворочался в лесу, шевелил мохнатые ветки, стряхивая холодную росу. Неприятный кто-то. Вообще в здешних лесах нужно держать ушки на макушке и шевелить головой не только на сто восемьдесят градусов, но и мозгами тоже, если они имеются. Здесь не полудикий седой и гордый Кавказ, где сначала стреляют, а потом спрашивают, и даже не солнечный Крым, здесь все серьезнее. Звездочет оторвался от наблюдения, аккуратно протер запотевшую линзу прицела и вновь приник к оптике, рассматривая низину. Внизу клубился туман, неприятный такой, липкий, едкий туман с болот в котором могли прятаться весьма неприятные сюрпризы. Миленькие такие сюрпризы, начиная от бродячих мин и кончая вечно голодным зверьем, которое и зверьем то можно назвать чисто условно, по старой памяти. А память штука хорошая и подсказывала, что если в тумане что-то горело, тяжело горело, нехотя, то те же суслики ближе, чем на сотню метров не подойдут к огню. Вот собаки дело другое, когда то домашние и прирученные, помнили что такое огонь, а что такое огонь? Правильно, огонь это человек, это мясо. Двуногое и прямоходящее. Пламя то и дело пробивалось через пласты тумана тусклыми красными языками и приковывая внимание. Он кинул задумчивый взгляд на браслет голема – у самого огня была аномалия, новая и непонятная. Не много нужно ума, что бы вместить простую истину – все новое в Зоне предельно опасно, опасно, потому дорого. Закинув винтовку за спину, он осторожно начал спускаться по склону.

– 01 -

Голем тихо пискнул, привлекая внимание, и включил голосовой интерфейс:

– Впереди высокая концентрация измороси, метров через десять, лучше одеть защиту.

Звездочет спешно натянул маску, надо быть полным идиотом, что бы игнорировать предупреждения голема. Голем существо доброе, полезное, язык не поворачивается назвать его изделием. Сколько народу погибло, пока не появились первые големы, не счесть. Зона непостоянна, изменчива, в ней на совершенно ровном и безопасном месте может за считанные секунды из ничего возникнуть аномалия и ни предугадать, ни почувствовать их появление невозможно. Поэтому в Зоне нет нахоженных и безопасных троп или маршрутов, и полагаться тут можно только на свое чутье и на надежность големов, которые со временем стали в какой-то мере разумны, обретая подобие личности и характер. И заслугой ли этому гений ученых или случайно обретшие в аномальных полях интеллект электроники никто так и не знал. Конечно, бывают особо опасные участки, где големы отключались, засыпали, как говорили опытные проводники, но в большинстве они исправно охраняли хозяина и работали на совесть.

Слушая подсказки голема, внимательно прислушиваясь к себе и, насторожено ощупывая глазами рассветную темень, Звездочет благополучно проскользнул сквозь аномальный участок едкого тумана, несколько раз выстрелил, отпугивая подтягивающуюся к опушке стаю собак. Среди чадящих тяжелым черным дымом колес лежал опрокинутый на бок древний газик, насквозь продырявленный и оплавленный, словно гигантской сваркой. Вокруг темными мешками валялись трупы, какое уж тут сомнение, если машину разорвало на куски. Он быстро осмотрел несколько ближайших тел, не спуская глаз с кустов, где в нетерпении кружила стая. Никаких опознавательных знаков на серой мешковатой одежде не было, вернее раньше они были, но их грубо спороли. Сталкер рванул воротник на одном из тел: «Прости приятель, времени мало». Обязательных опознавательных жетонов тоже не было, но голем упрямо пищал, указывая на присутствие источника энергии. Звездочет тихо выругался, отполз дальше и начал осматривать оставшиеся трупы.

– Всплеск! Всплеск! – заверещал в ушах голем.

Сталкер рывком отскочил от тела, перекатился через плечо и оказался за раскаленным, потрескивающим от жара бортом машины. Не бог весть какое, но укрытие. Между тем лежащее тело вздрогнуло, и послышался приглушенный, едва различимый кашель. Звездочет кинул настороженный взгляд на браслет, но голем молчал, будто и не вопил несколько секунд назад о всплеске. «Ладно, посмотрим». Осторожно продвигаясь вперед по скользкой от тумана траве, готовый каждую секунду отскочить, он подполз к человеку.

– Эге, да ты никак точно живой. Я уж подумал, на зомби обугленного попал.

Он расстегнул дрожащими руками серый затертый комбинезон и нащупал опознавательный жетон, странный такой жетон, включенный в режиме маячка. Человек открыл мутные от боли глаза и вдруг схватил его за рукав:

– …Севастополь... код Севастополь…

– Понял я, понял, ты это, держись.

Звездочет вытянул из нагрудного кармана одноразовый инъектор, сорвал зубами колпачок и вколол прямо через ткань. Лежащий сразу обмяк и сталкер рывком закинул его на спину.

– Устраивайся поудобнее и главное держись, тут недалеко, совсем не далеко, пару километров, почти рядом…

Сгибаясь под тяжестью тела, он начал медленно отходить, не спуская глаз со стаи, что заволновалась, засуетилась, смотря на то, как уменьшается их продовольственный запас. Из кустов показалась безобразная лобастая морда, свирепо клацнула острыми клыками и скрылась в темноте, стая пришла в движение, серые тени растворились в лесу образовывая стремительно сужающееся кольцо.

– Там же на всех хватит, не стоит лезть под пулю, не факт что вы нас достанете, а вот своих не досчитаетесь это точно – прокричал сталкер в предрассветную темень леса.

Лес впитал крик и снова навалился со всех сторон влажной предрассветной тяжестью. Звездочет на ходу, одной рукой сложил приклад, что бы можно было стрелять навскидку, другой придерживая человека, но не останавливал движение. Останавливаться было нельзя, остановишься и все, тебя уже нет. Тени мелькали все ближе, Звездочет прислонился к поросшей мхом гигантской сосне, выхватил из подсумка пару гранат и бросил за спину. Полыхнуло пламя, во все стороны рвануло веером осколков, раздалось пронзительное визжание, и стая резко сбросила ход.

«..Уходи двуногий» – донеслась приглушенная мысль волколака – «забирай живого и уходи, сейчас мы вас не тронем, но однажды придем забрать долг…».

В воздухе потянуло острой кислотной гарью и свежей кровью, оросившей туман тусклым багровым облаком, которое будет висеть еще несколько часов, скрывая пиршество собачьей стаи. Звездочет сплюнул противный кислый привкус, ухмыльнулся и, прислушиваясь к подсказкам голема, спешно побрел в направлении полуразрушенной фермы, зияющей провалами окон.

Он не сомневался, однажды стая предъявит ему счет, как всегда в самый неподходящий момент возьмет и предъявит, а у него допустим, магазин кончился, или патрон в стволе перекосило как это обычно и случается. Но лучше об этом не думать, забыть и не думать и посматривать по сторонам прислушиваясь к тихим шорохам рассветного леса. Как же, наверное, здесь было красиво, когда поднималось величественное солнце, пели птицы в зелени весенней майской листвы. А сейчас, а что сейчас? Сейчас остались лишь редкие раскормленные вороны, не попавшие в «спирали» и оглашающие окрестности надсадным хриплым карканьем. А про нетопырей лучше вообще не вспоминать. И все вокруг серое, блеклое, скрытое за тяжелыми пластами тумана и низких облаков из которых того и гляди пойдет снег, и это в конце мая. Но тут все известные законы летят вверх тормашками, сминая убогое человеческое представление о природе вещей и о нем самом, самозваном венце творения, перестраивая реальность по своему усмотрению, не ставя никого в известность. Так что снег тут вполне может чередоваться с ярким летним солнцем, которое тут же сменялось нудным серым дождем и густым туманом. Противным кислотным туманом, в который лучше без нужды не соваться.

Звездочет доковылял к ферме, осторожно опустил человека на землю, примостив в углу полуразрушенной кирпичной постройки, и направился вглубь здания. Конечно, оставлять раненого одного явно не стоило, но не тащить же его на своем горбу прямо в гости к тушам, которые страсть как любили селиться в вот таких вот завалинах. Может еще помнили, что тут сытно кормили, вот и ждали когда корм придет сам. Он протиснулся мимо мерцающего в полутьме «пресса», который висел в ожидании очередного ротозея, желая спрессовать его в плотный ком мяса, снаряжения и железа, и быстро отпрыгнул в сторону от входа, в котором он представлял отличную мишень. Глаза быстро привыкли к полутьме, в которой ярко зияли провалы серого предрассветного неба. Под стенами валялись пласты слежавшейся, превратившейся с годами в труху прелой соломы, несколько кособоких кубиков произведенных и отброшенных в сторону «прессом», которые, надо сказать, хранились длительное время в полной сохранности и не поддавались разложению. Потому сталкеры частенько пускали под «пресс» освежеванную тушу, которая еще не успела насосаться радиацией и, будучи выброшена из аномалии, представляла идеально обработанный конечный полуфабрикат размером чуть меньше футбольного мяча, и что особо ценно, весила примерно столько же. Но за пределами Зоны аномальная энергия быстро исчезала, и кубик сгнивал за несколько часов, так что о «прессовом» производстве в промышленных масштабах оставалось только мечтать. В углу что-то заворочалось, и из трухи на него уставились глаза туши. Некоторое время она оценивала собственные силы, а потом сочла за лучшее не связываться и с истошным воплем метнулась к провалу в стене. Остро пахнуло озоном, и одуревшая туша разрядила на себя «розетку», висевшую как раз в центре дыры. «Розетка» порядочно выдохлась, потому туша завопила еще сильнее и ломанулась в заросли репейника, которым густо зарос бывший колхозный двор. Звездочёт посмотрел на потолок, выискивая взглядом свисающих нетопырей, но их там, слава Богу, не оказалось. Ну и отлично. Под ногами заскрипело крошево битого кирпича, и он вылез в провал стены вслед за тушей. «Розетку» можно было не брать в расчет, пройдет еще несколько дней пока она снова зарядиться. Обследовав ферму со всех сторон, он перетащил туда раненого и развел костер. Здесь можно разводить огонь не опасаясь, тут начиналась нейтральная территория, вдобавок он отлично отпугивал многих любителей человечины, да и туман не совался туда, где горело пламя.

Брикет топлива давал ровное, жаркое пламя, Звездочет отогрел озябшие руки и осмотрел раненого. Человек дышал ровнее, смертельная бледность исчезла с его лица, он спал глубоким сном, действие стимулятора продлится еще несколько часов. За это время сталкер успеет дотащить его в лагерь, а там будет видно. Голем тихо пискнул, привлекая внимание.

– Что там у тебя?

– Я поймал волну военных, с восходом солнца туман отполз в лес и помехи исчезли. Под мостом сейчас рота Вербина, можно выйти на связь.

– Не стоит, хоть с пропуском у нас все нормально, но Вербин тот еще тип, может послать пулю в спину и списать все на случай. Хотя с другой стороны, раненого надо быстрее доставить в лагерь. Ладно, давай связь, а там посмотрим.

Раздалось шипение и вой в эфире, спустя мгновение раздался искаженный помехами и треском голос Вербина:

 – Все еще считаешь звезды, сталкер? Как ночь, урожайная, много собрал?

– Да есть маленько, хотя, какие тут звезды, всю ночь лило как из ведра. Разговор есть.

– Ух ты, прямо таки разговор? И с каких это пор Звездочет первым идет на попятную и перемирие?

– Обстоятельства, капитан, обстоятельства. Человека я подобрал, не из наших, но при жетоне – значит легал. А жетон, между прочим, странный такой, я таких не видел, а видел я их не мало.

– Ну а от меня что требуется, я тут каким боком?

– Ранен он сильно, а у меня на плечах висит стая, его надо быстрее доставить в лагерь, или в расположение части. Скажем так, ты нам джип, а я тебе звезду. Она очень может скатиться на твои погоны за предоставление важной информации. Ты уж мне поверь, у меня нюх на такие дела.

Вербин несколько мгновений раздумывал:

– Ладно, Звездочет, сочтемся. Где ты сейчас?

– На старой ферме, от вашего блок поста рукой подать, дорога к ферме с моей стороны чиста, я проверял.

– Жди.

Вербин резко оборвал связь, можно было не сомневаться, что обещанный джип будет. Во всяком случае, риск минимален, а выгода очевидна.

– 02 -

Минут через пятнадцать послышалось мерное урчание двигателя, к ферме осторожно подполз бронированный армейский джип, из которого, выхватив стволы, выскочило несколько обтянутых в камуфляж солдат.

– Здорово, Вахид – натянуто улыбнулся Звездочет – чего такой нервный? Я же сказал тут чисто. Нет, не стоит заходить, попадешь аккурат под «пресс».

Вахид застыл на месте, а потом осторожно перенес вес на заднюю ногу и отошел назад.

– И ты позволил бы мне влезть под «пресс»?

– Ты увидел костерок у входа, расслабился и решил, что опасности нет. Картина туристы в сосновом лесу. Только полный идиот будет разводить костер у аномалии, верно?

Тот хмуро кивнул, и глазами указал на раненого:

– Этот? И где ты его откопал?

– Он самый. А откопал в одной не очень далекой стороне. За темным лесом лежит такая сказочная ложбинка, в ложбинке лежит волшебный газик, накрытый едким плотоядным туманом, весь раздолбанный на фиг и оккупированный зубастыми зайчиками, или собачками. Там сейчас кто кого поймает, тот того и съест.

– Понятно. Хоть это наш сектор, но теперь я туда точно не сунусь.

Звездочет вытащил раненого из фермы и передал солдатам, которые уложив его на носилки, уволокли в просторное чрево машины. Тут пулеметчик дал очередь по кустам, в которых что-то шевельнулось.

– Побереги патроны, это всего лишь туша. Ее в «розетке» долбануло оттого и шевелится, все же прочее в вашем присутствии любит замереть и не дышать, лупите во все без разбору.

Солдаты заржали плоской шутке и живо запрыгнули в машину.

 – А это, туша то старая?

– А ты ее на танцы пригласить собрался или как?

– Ну, того, под конвейер можно бы. Чего зря добру пропадать то?

– Добро это народное, Емельянов, если ты не понял, пусть мутировавшее, но народное и принадлежит народу.

– Ага, как же. Консервы «Туш Периметровая», употреблять под спиртом во избежание заражения. Количество рентген такое-то, рекомендовано Минздравом для дошкольных учреждений.

Джип завелся и, звеня контуром аномальной защиты, направился в сторону блокпоста. По дороге весело трясло на ухабах, и, не смотря на опасность их откусить, языки у некоторых зачесались с новой силой.

– Скажи, Звездочет, слухи ходят, будто ты из разжалованных, из высшего состава.

– Ты сколько служишь? – поднял на молодого бойца уставшие воспаленные глаза сталкер.

– Почти год – приосанился молодой, удобнее устраивая автомат.

– И много ты здесь генералов видел? Ни одного? Вот то-то и оно, а слухи они и есть слухи, что бы ни скучно было. Тут можно такое увидеть, что чернил не хватит, что бы мемуары писать, если доживете, конечно.

Все как-то сразу замолчали и старательно отводили от Звездочета глаза. Кто его знает, этого сталкера, многое о нем болтают, и как тут понять, где правда, а где вымысел. Но проверять на себе не хотел никто.

Так и молчали, пока впереди не показалась громада полуразрушенного моста, железные фермы которого были сплошь обвиты вьющимися растениями, среди которых было тяжело заметить сливающийся с зеленью блокпост. Джип остановился, однако, мотор не глушили. Сталкер бесшумно выскользнул из салона и подошел к хмурому Вербину.

– Здравия желаю, капитан.

– И тебе не кашлять. Как доехали?

– Нормально доехали, малость трясло, да и в «темень» чуть не въехал твой водила. Сменил бы ты его, капитан, не ровен час и технику загробишь, и людей положишь. А ехали то всего ничего.

– Сменю, отчего не сменить – кивнул Вербин, изучая колючими глазами проштрафившегося – Раненый как, говорить сможет?

– Завезем к Старику, сможет.

– Не получится сейчас к Старику – прорыв. Только-только сообщили, что безвесть накрыла Периметр, после чего умолкли. Вот такие вот дела. А вот он, Периметр, в бинокль виден. А у меня одни желторотики под штыками, так что сам понимаешь.

– Хорошо, капитан, доберусь. Доставлю его в лагерь новичков, он сейчас в стороне и двину к Периметру.

– Даст Бог, свидимся, и не поминай лихом, если что. – Вербин развернулся на каблуках – Раненого на обочину, по местам, быстрее, быстрее. Шевелись!

Звездочет проводил глазами отъезжающие машины и посмотрел на черную кляксу, расползающуюся у самого горизонта. Безвесть это очень плохо, главное успеть, потому что если накроет безвесть… главное успеть, а там будь что будет, помочь можно только живым, а оплакивать погибших будем после. Он в который раз за это утро взгромоздил человека на спину и почти бегом кинулся к лагерю.

Лагерь, перевалочная база сталкеров новичков, словно вымер. Ветер гулял по улицам маленького хуторка, завывая в выбитых оконницах, поднимая сухую пыль и шурша ломкими зарослями бурьяна, заполонившего когда-то ухоженные огороды. Сначала эти заросли, прибежище не в меру расплодившейся хищных тварей периодически сжигали, но они упрямо вылезали из-под земли в гораздо большем количестве. Потом плюнули и оставили в качестве учебного пособия, однако же, отстреливая особо прожорливых представителей.

Звездочет, настороженно поглядывая по сторонам, миновал хутор и вышел к малозаметному в зарослях крапивы бункеру. Благо толстенная металлическая дверь была открыта, Бирюк, местный приемщик, закрывал ее в самый последний момент, что бы человек, оказавшийся на улице во время прорыва, мог спастись. Прикрыв за собой дверь и спустившись витым по бетонным ступенькам, освещенными тусклыми лампочками аномальной защиты, Звездочет оказался в бункере приемщика.

 Бирюк, пожилой располневший тип, с хитрыми бегающими глазками недовольно уставился на Звездочета.

– Что притащил?

– Тело. Подобрал ночью с грузовика в ложбине.

– Так, а мне за каким лядом притащил? Выбросил  бы собакам.

– Волколак и так не хотел уступать, пришлось потрепать стаю и остаться в долгу. Кроме того, он живой и при жетоне.

– Ну, так и возись с ним сам, у меня и так дел невпроворот. Еще и безвесть пожаловала, слава Богу, что боком прошла. – Бирюк мелко перекрестился – На каждое тело аптечек ведь не напасешься. Мне потом, между прочим, за каждую использованную аптечку в комендатуру надо протокол составлять. Со сдачей этой самой использованной аптечки.

– Бирюк, я заплачу – холодным голосом произнес Звездочет – продай аптечку, я знаю, у тебя есть неучтенные.

– Да кто он тебе такой, брат что ли? – сморщился Бирюк – что ты так на него тратишься?

– Жетон у него интересный, а такие жетоны… да еще и Севастополь в бреду вспоминал…

– Севастополь? Так чего ты раньше молчал? – заревел приемщик, сметая со стола рухлядь – сюда давай.

Звездочет опустил раненого на стол, Бирюк живо расстегнул воротник, осмотрел жетон, крякнул и подсоединил к руке браслет медицинского диагноста.

Тут и без того тусклое освещение пригасло, подвал изрядно тряхнуло и с потолка посыпалась бетонная крошка.

– Никак «тополями» обстрел начали? – встревожено поднял голову Бирюк – Видать, совсем туго стало. «Тополь» такая штука… каждый в копеечку…

– Ты мне лекции читать собрался? На прибор смотри, можно подумать я не знаю что такое «тополь».

– Да все забываю, по лицу то и не скажешь что из бывших, а? Сам давно то спал, вон круги какие под глазами? Возьми вон рядом с тобой на полке стоит…

Но что хотел сказать прижимистый приемщик сталкер так и не успел разобрать. На самом верху раздались глухие шаркающие шаги и Бирюк, бросив косой взгляд на экран тихо выдохнул:

– Ты дверь хорошо закрыл?

– Автоматически закрылась, как начали топологическими локализаторами Периметр перепахивать, а что, боишься кого?

– Живых то я, знаешь, боятся не привык, всякого на своем веку успел повидать. А вот мертвых…

– Ты что тут за демагогию разводишь, Бирюк? Что за мракобесие? Тысячу лет тебя знаю, а не замечал за тобой. Вон и икону прицепил, тоже мне член КПСС.

Бирюк хотел было ответить, но в этот момент подвал подбросило сильнее, лампочки тускло мигнув, погасли, осталась гореть лишь панель медицинского диагноста. Шаркающие шаги раздались ближе, Бирюк шумно сглотнул, а Звездочет молча передернул затвор.