Текст книги "Ад на земле III (СИ)"
Автор книги: Вики Филдс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Это ведь он во всем виноват, – пробормотала я.
– Ага, – со смешком кивнул брат, и я тут же уставилась на него. Он что, не будет меня ругать? Совсем-совсем?
– Думаешь, я стану отчитывать тебя? – усмехнулся Кэмерон. – А вот и нет. Я думаю, что так ему и надо. Теперь он не будет надо мной издеваться, спрашивая, с язвительными ухмылками, почему у меня нет девушки, раз я такой любвеобильный.
– А почему…
– Забудь, Аура, – отрезал Кэмерон. – Как бы там ни было, мне пора, потому что у меня важная встреча по поводу контракта в понедельник. Мама с папой подарили тебе подарок, он в комнате наверху. А, кстати. Когда он очнется, – Кэмерон кивнул на Рэна, спящего, с умиротворенным выражением на лице, – будь с ним помягче. Больше не издевайся над ним. Я думаю, теперь, когда я все прояснил между вами, вы должны разобраться в отношениях между собой. И съешь курицу. В этом доме даже холодильника нет… я бы приготовил чего-нибудь…
***
Минуты тянулись словно часы. Первым делом, как Кэмерон ушел, я накрыла Рэна покрывалом с кресла, съела всю курицу, которая исчезала с невероятной скоростью, потом, нашла подарок от родителей – милую подвеску с буквой «А», и крошечной надписью сзади: «С днем рождения, доченька». Я озадачилась: мой день рождения в июне, почему они сейчас сделали мне подарок? Я не стала думать об этом слишком много, а спустилась вниз, и продолжила ждать фееричное пробуждение Рэна от пьянки, сидя в кресле.
Наверное, я уснула, потому что, когда мои веки потяжелели, и я с трудом разлепила глаза, возле меня, на подлокотнике сидел Адам, и наблюдал за мной. Я выпрямилась, изумленно пробормотав:
– Ты все же нашел меня?
– Я всегда знал, где ты. – Он перевел взгляд на валяющегося на полу парня, и мрачно произнес: – Да уж, он действительно превзошел себя.
–Зачем ты пришел? – спросила я.
– Не нужно меня подозревать во всех грехах, – Адам посмотрел на меня тем же самым хмурым взглядом. – Я лишь решил проверить, как ты справляешься со всем…
– Я справляюсь со всем, хорошо, – проворчала я. Это все было чудовищно дико, и непривычно, ведь раньше, Адам был моим другом, а теперь я даже не знаю, кто он на самом деле, и что ему нужно от меня.
– Ты уверена?
– Что ты хочешь этим сказать? – напряглась я, уставившись на прекрасного шатена, с самыми добрыми глазами, которые я когда-либо видела.
Адам не ответил. Он встал, подошел к спящему Рэну, и склонился над ним, изучая, словно пытаясь увидеть что-то невидимое обычному человеку.
– Да, ты молодец, – пробормотал он. – Ты это давно спланировал, верно?
О чем это он говорит?
Говорит о каком-то плане?
Я подошла к Адаму.
– Ты ведь не просто так пришел, верно? Зачем ты пришел?
Адам резко выпрямился, возвышаясь надо мной на голову.
– Я пришел, чтобы посмотреть, на мучения этого существа, которое сейчас, в моих глазах выглядит особенно жалким. Это действительно, прекрасное зрелище.
– Он просто пьян, – звенящим голосом сказала я.
– Да. Но суть в том, что этот неудачник, наконец-то испытал боль. Я долго ждал, когда же он наконец-то что-то почувствует в нашем мире, когда, наконец, сквозь эту броню пробьются эмоции.
– Почему ты его так ненавидишь? – в недоумении спросила я. Хоть Адам и не говорил сейчас со злостью, а словно с дружеской мстительностью в голосе, у меня побежали мурашки по спине.
– Любопытно, у кого о помощи, станет просить он, когда придет его время, быть жалким… – Адам вновь с презрением посмотрел на Рэна. Я сжала кулаки:
– Он не жалкий.
– Заступаешься за беднягу? – он с интересом посмотрел на меня. – Для обычных людей, наличие хоть какой-нибудь интуиции это обязательно, но Рэн не человек, и он путается во всех этих делах. Поэтому, он и испытывает боль – он не может понять то, что прямо у него перед носом, то есть тебя. И он раздосадован тем, что стал испытывать чувства, и не просто к кому-то, а к нечеловеку.
– Не говори так…
– Давай будем называть вещи своими именами, – отрезал Адам. Его голос в одночасье перестал быть дружелюбным. – Этому парню не помешало бы учиться на своих ошибках. Даже его братья это понимают, ведь так? Даже ты сама хотела малость поиздеваться над ним, решив, что он вновь не искренен. Я не могу винить тебя в этом. Будь я на твоем месте, я бы уже выпотрошил его, и зацементировал в вашей оранжерее, под одним из тех милых кустов роз.
– Ты пришел, чтобы злорадствовать? – осведомилась я. – Этот год был для меня итак очень тяжелым. Не усложняй все.
– Я? – Адам притворно изумился. – Я ничего не усложняю. В отличие от твоего лживого возлюбленного. И твоего брата, раз уж на то пошло.
– Они снова что-то от меня скрывают, и ты чувствуешь необходимость просветить меня? – догадалась я, презрительно усмехнувшись.
– Это мой долг, – подтвердил Адам. Внезапно его взгляд стал внимательным. – Но я делаю это не потому, что хочу повлиять на твое решение, твой выбор, или твою судьбу. Я просто хочу, чтобы у тебя была возможность попрощаться с дорогим тебе человеком. У меня не было ее, к сожалению.
До меня не сразу дошло, что именно сказал Адам:
– Что?..
– Аура, ты слышала меня?
– Что с моими родителями, Адам? Что с ними? – я почувствовала, как знакомое чувство паники подбирается к моему горлу, перехватывая дыхание.
Адам что-то говорил, но я не могла понять, что именно – мною завладели мысли, и видения.
– Мне правда, жаль, Аура, – закончил парень. Его рука опустилась мне на плечо, легонько сжала, и исчезла, когда я моргнула. Моя спина затекла, пока я спала в кресле. Осознание того, что я сейчас попусту растрачиваю свое время, заставило мои ноги напружиниться энергией. Я подошла к Рэну, склонилась над ним, и позвала:
– Рэн, ты должен помочь мне. Ты знаешь, что делать. Что-то не так с моим отцом. Что-то происходит…
Он открыл глаза, испугав меня, но я быстро взяла себя в руки, и помогла парню подняться. Он пошатнулся, пригладил малость встрепанные волосы, и потерев переносицу, прохрипел:
– Ты хочешь вернуться в Дарк-Холл?
– Ты всегда знаешь, о чем я думаю, Рэн.
– Хочешь, чтобы я позволил тебе отправиться туда, где возможно, тебя уже ждут?
– Они не смогут убить меня, Рэн. – Я внезапно ощутила уверенность в правильности своих действий, которой не было раньше. – Эти люди не могут причинить мне физической боли, но я поняла, что они сделают все для того, чтобы добраться до меня.
– Я не смогу тебя всегда защищать, Аура, – произнес мне вслед Рэн, когда я стала стремительно подниматься по лестнице. Я сказала, не оборачиваясь:
– Главное, что сегодня ты будешь со мной.
Я не слышала, что он ответил мне:
– Я не могу вмешиваться в твою судьбу – все, что мне остается, это стоять, и смотреть, как тебя будут пытать.
Глава 11
Я проснулась от того, что меня пронзила острая боль в области шеи.
– Что с тобой? – прошептал Рэн, когда я отлепилась от его плеча, и потерла глаза. Скоро должна была начаться посадка на наш самолет, а я задремала.
– Меня словно что-то кольнуло. Очень больно, – я потерла шею, и подвигала головой. Рэн отодвинулся от меня, отпуская мою руку:
– Дай взглянуть.
Я повернулась к нему, и позволила ледяным пальцам Рэна забраться под мой пиджак и свитер. По моей спине тут же побежали мурашки, то ли от холода, то ли от наслаждения, и я отстранилась, опуская свои длинные волосы, и оборачиваясь к нему:
– Что там?
– Ничего, – бросил он. Мне не показалось, что это «ничего». Это было больно, кроме того, теперь меня беспокоит непонятное чувство… словно пальцы на ногах замерзают.
Рэн взял меня за руку, переплел наши пальцы, чтобы я обратила на него внимание:
– Все будет хорошо, Аура.
Зачем он сказал это? И почему он выглядит таким обеспокоенным?
Рэн всегда выглядел озабоченным, но сейчас, я видела морщинку тревоги между его идеальных бровей. Губы были крепко сжаты.
Спустя несколько часов, когда мы были в самолете, мне показалось, что Рэн знает, что со мной творится. В моей голове все гудело, словно внутри поселился взбесившийся рой пчел, а голова была тяжелой, от чего мне приходилось лежать на плече Рэна. Он не возражал. Он периодически поглаживал мои волосы своей рукой, и что-то говорил, словно пытался меня усыпить.
– Я не могу понять, что со мной, – прошептала я, так тихо что только он мог меня услышать. Я чувствовала дыхание Рэна в своих волосах. – Меня никогда не укачивало, а сейчас… и внутри меня словно все горит.
Я почувствовала, как Рэн поцеловал меня в висок, и попыталась отстраниться, но Рэн удержал мою голову на своем плече:
– Пожалуйста, сейчас отдохни, Аура.
– Ты знаешь, что со мной? Я заболела?
Он так долго не отвечал, что я было подумала, что возможно, он тоже уснул. Я открыла глаза, и посмотрела на Рэна. Он отвлекся от рассматривания мрачных облаков, сквозь которые мы проплывали, и посмотрел на меня:
– Да, я думаю, что ты заболела, – отрешенно прошептал он.
Его голос… в нем было что-то, чего я никогда не слышала до этого. Печаль, смирение… он словно сдался.
– Что это за болезнь? – Мне было все равно. Меня тревожили лишь две вещи: боль в голове, и мысль о том, как сильно я хочу увидеть родителей. – Это потому, что я вышла из дома? Может быть, мои легкие забыли, как дышать свежим воздухом?
– Да, это потому что ты вышла из дома. – Рэн погладил меня по волосам, слабо улыбнувшись. Эта улыбка меня расстроила и насторожила еще сильнее, чем его обреченный тон голоса.
– Что это?
– Тебя отравили, Аура, ядом.
– Что? – Я выпрямилась в кресле, мое сердце пропустило удар. Я принялась горячо возражать: – Это невозможно. Последнее, что я съела, была еда, которую принес мне Кэмерон.
– Это было не в еде, Аура.
От моего лица отхлынула кровь так резко, что в глазах потемнело.
– Что это было? Эта боль в аэропорту? – я автоматически положила руку на шею, и Рэн проследил за моим движением взглядом. Затем, он медленно склонился ко мне, чтобы никто из любопытных пассажиров самолета не услышал, о чем он говорит, и зашептал мне в волосы:
– Это была кровь Падшей, по имени Кэтрин.
– Во мне кровь демонов?! – ужаснулась я, отшатываясь, но Рэн притянул мою голову к себе, из-за чего мы едва не столкнулись носами. Он прошептал:
– Они ввели кровь, чтобы она поглотила последний свет в твоей душе.
***
Мне стало совсем плохо. Ноги сделались ватными, по венам расползался холодок, однако мне пришлось притворяться, что я чувствую себя прекрасно, чтобы Рэн не решил, что эта кровь возымела на меня эффект.
– Эй! – рявкнула я на женщину, так, что несколько людей, проходящих мимо испуганно шарахнулись. – Ты мне ногу отдавила!
– Хамка! – отрезала женщина, заторопившись с целым выводком детей, к выходу из аэропорта, и я сделала несколько шагов в ее сторону, еще не зная, что именно предпринять, но Рэн схватил меня за локоть, и оттащил подальше от людей.
– После этого ты будешь утверждать, что с тобой все хорошо?
– Прекрати хватать меня! – воскликнула я, выдергивая руку из его лап: – Я просто устала. Я очень устала, и я хочу скорее увидеть своих родителей.
***
– Почему эти люди так странно смотрят на меня? У меня что-то с лицом? – я раздраженно кивнула в сторону странной женщины, которая даже вывалилась через забор, чтобы разглядеть меня, но я не уверена, что в ночных сумерках это было вообще возможно.
– Она просто не узнает тебя. Ты знаешь, в этом городе, все думают, что тебя похитили.
– Ну и что, пусть решит, что я призрак, отлично! Можно ее хорошенько напугать!
Мы остановились возле ворот моего дома. Рэн не раз вот так останавливался позади меня, и кому-то звонил. И сейчас я не обратила на него внимания, так что просто прошла вперед, пока Рэн не схватил меня за локоть.
– Ты главное не пугай своих родителей, Аура, – растягивая слова, требовательно произнес он.
– Зачем мне их пугать? Отпусти! – Я быстро вошла в калитку дома, и тут внезапно входная дверь распахнулась, словно моего прихода ожидали: – Мама? – изумилась я, останавливаясь в ступоре, а потом заорала: – МАМА! МАМОЧКА!
Я бросилась обнимать маму, и она громко расплакалась, прижимая меня к себе:
– Аура, доченька! Моя милая девочка! Моя доченька!..
Мама расцеловала меня в обе щеки, а потом отстранилась:
– Но что ты делаешь здесь? – мама схватила меня за лицо, пристально рассматривая. – Почему ты вернулась, Рэн говорил это опасно?! Кэмерон ни словом не обмолвился о том, что ты собираешься приехать нас навестить, он, наверное, не знал об этом!
– Фелиция… – Рэн прервал своим ледяным голосом поток слов моей мамы, и вернул меня в реальность.
– Мама, где папа? – я поспешила в дом. – С ним все в порядке?
– Конечно, дорогая…
Мама бросилась за мной по ступеням, и сшибла меня с ног, когда я замерла:
– О чем ты говоришь? Отец разве не болен? Он ведь болен! Мама?!
– Аура, не переживай… – Мама поднялась на ступеньку, и преградила мне дорогу. Рэн схватил меня за запястье, предупреждая. – Марк послал запрос на повторные анализы, и сегодня пришли результаты. В системе возникла ошибка, твой отец не болен. Мы не знаем, что произошло, но из-за этого сбоя случился настоящий переполох, потому что результаты у больных перемешались. Начальник охраны сказал, что камеры на время отключались, но все произошло так быстро, что этому не придали значения.
– Это что… – я посмотрела на Рэна. Знакомое чувство паники подступило к горлу. – Это было подстроено? Чтобы я вернулась домой? Чтобы я перестала скрываться? Чтобы все закончилось сегодня?
Рэн смотрел на меня, бесстрастным взглядом, от чего я не могла понять, считает ли он меня идиоткой или нет. Его пальцы на моем запястье ненавязчиво сжались.
Моя голова закружилась от всяческих мыслей, и сквозь шум, я услышала маму:
– Аура, ты должна поужинать с нами. Кэмерон, к сожалению, вернулся в университет, а твой отец на работе в ночную смену. – Мама продолжала вдохновлено болтать, пока я, еле передвигая ногами, шла за ней. – Он сказал, что после этих напряженных дней, теперь хочет окунуться в работу с головой, и все тщательно перепроверить, чтобы больше не возникло подобных сбоев.
Рэн шел позади меня, и я ощущала его мрачное настроение. Оно было словно завесой на моих глазах. Я остановилась. Он остановился позади меня.
– Мама, я не смогу остаться здесь на ночь, – сказала я, не веря, что произношу эти слова. Мне так хотелось просто посидеть с ней, поговорить, потом, поесть ее вкусной еды, и вафель... еще хотелось поспать в своей постели. – Мама, мы с Рэном должны вернуться.
Мама резко обернулась. Рэн предупреждающе положил мне руку на поясницу. Я была уверена, что он удивлен тем, что я приняла это решение, но он был готов подбодрить меня.
– Я пришла, потому что испугалась, что с папой может что-то случится, – увереннее продолжила я, ощущая пальцы Рэна на своей талии. Наверное, он делится со мной своей уверенностью сейчас. – Я не могу остаться на ночь.
Я почувствовала, как глаза начинает жечь, поэтому порывисто обняла маму, и вылетела из прихожей. Она не стала меня останавливать – наверняка была шокирована. Я услышала, как за мной идет Рэн.
– Аура! – он схватил меня за руку. – Что ты делаешь?
Когда он взял меня за плечи, я совсем потеряла голову:
– Я так не могу, Рэн… это все… – я пыталась объяснить, но не хватало воздуха. Горло сжал комок слез. – Эта кровь, она мучает меня…мне так плохо...
– Идем.
***
Рядом с людьми находиться было опасно, поэтому мы не могли вернуться домой. Мы с Рэном заселились в мотель в Дарк-Холле. Когда Рэн, под видом Элис Флетчер зашел в круглосуточный супермаркет чтобы запастись провизией, я заметила на доске объявлений, рядом с дверью, свою фотографию, под которой была жирная надпись: «ПРОПАЛА». Еще ниже – информация, которая может помочь связаться с моей семьей.
Что это за чертовщина? Я разозлилась, и попыталась сорвать листовку, но меня остановила пожилая старушка, закутанная в шаль. В тусклом свете магазина ее рыхлое лицо, испещренное морщинами, казалось желтоватым.
– Ты что делаешь?! Почему хулиганишь?
Рэн резко обернулся, отвлекшись от продавца. Его глаза расширились, похоже, он уже хотел заорать, чтобы я бежала. Бабулька схватила меня за руку:
– Ты знаешь, что эта девочка учится с моей внучкой? И ее все ищут! Почему ты хочешь сорвать листовку? Или ты знаешь, где она? – бабка вцепилась в мою кожу мертвой хваткой. Я резко выдернула свою руку, собираясь приказать этой старухе никогда больше не прикасаться ко мне, как тут подошел Рэн, со всеми этими пакетами, и приторно слащавым голосом, произнес:
– Идем, дорогая, ты не должна так себя вести.
– Нахалка! – подтвердила бабка. Меня стало колотить:
– Вы знаете…
Рэн схватил меня за талию, и вытолкал в дверь магазина. Звякнул колокольчик.
– Зачем ты это сделал? – заорала я. – Та женщина была не права! Почему сегодня на меня все нападают, почему эти люди такие неприветливые?!
– Аура, – мягко сказал Рэн, ненавязчиво подталкивая меня к перекрестку. – Я ведь говорил тебе: сейчас стоит воздержаться от общения с людьми. Аура, это не ты. Это демонская кровь, внутри тебя. Прекрати кидаться на людей.
Пришлось вести себя тихо, хотя мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Несколько раз обернувшись, я высказала свои подозрения Рэну, а он лишь укорил шаг, сказав, что пока еще за нами никто не следит. Это его «пока еще», меня сильно насторожило.
– За нами точно не следят?
– НЕТ! – рявкнул Рэн, так раздраженно, что у меня сердце замерло от страха.
Когда мы достигли нашей комнаты в мотеле, и Рэн заперся на ключ изнутри, я поняла, в чем дело:
– Ты так спешил, потому что боялся, что я могу на кого-нибудь напасть?
– ДА! – раздражался он, отстраняясь от двери. Его грудь тяжело вздымалась: – Да, я боюсь, что ты можешь на кого-нибудь напасть! Что ты хочешь, чтобы я сказал?!
– Почему ты орешь на меня?! – мой голос зазвенел в темном пространстве комнаты. Сквозь окна пробивался лунный свет.
Повисло молчание, и оно душило меня: конечно, я сама виновата в том, что со мной происходит, но незачем усложнять мне жизнь еще сильнее!
Рэн шумно вздохнул. Положил пакеты на постель, и подошел ко мне, чтобы обнять.
– Прости, что я накричал на тебя, – прошептал он. – Я очень переживаю. Я не могу повлиять на твою судьбу, и на то, что здесь происходит. Это выводит меня из себя!
Я слушала, как бьется его сердце, пульсирует под моей щекой жизнью. Это хорошо – жить… смогу ли я жить, если дьявольская кровь все же завладеет мной?
– Что со мной будет?
Вопрос повис в воздухе.
– Ты не можешь мне солгать?
Я отстранилась, чтобы лучше видеть лицо Рэна. Он отошел от меня, и быстро расправил постель, на которой не лежали продукты. Затем, снял свои ботинки, и залез под покрывало.
– Ты не хочешь говорить со мной? – Я стояла, словно потерянный щенок посреди комнаты. Раньше я ни за что не смогла бы видеть Рэна в сумерках комнаты, но теперь я видела его очень отчетливо. Я что, превращаюсь в демона?
– Иди сюда, – сказал он спокойным тоном. Он не боялся меня, зато внутри меня все затрепетало от страха и предвкушения.
Я медленно подошла. Моя лодыжка болела – наверное, я обо что-то ударилась, пока спешила за Рэном.
Когда я остановилась рядом с постелью, парень откинул покрывало:
– Ложись рядом со мной.
– Что? – Я отступила, не ожидая, что он скажет именно это. – Что?..
– Я сказал, чтобы ты легла сейчас рядом со мной. Ты не слышала? Наверное, дело в крови – она заблокировала приток кислорода к твоему…
– Я поняла, – смущенно я остановила его. Зачем мне делать это?
– А что, не хочешь? – Рэн лукаво улыбнулся.
– Ты так говоришь, словно это прощальная ночь на земле, и ты решил…
– Стоп, – он прервал меня, со сдавленным смешком. – Ни о чем таком речь сейчас не шла, поверь мне. Я хочу, чтобы ты была сейчас рядом со мной. Рядом со светом.
Я возвела глаза к потолку, но сделала так, как он сказал. Я не могу быть сейчас эгоисткой, и думать только о себе, в то время, как людям снаружи может грозить от меня опасность.
Рядом с Рэном было тепло и уютно, и благодаря этой близости, тиски в моей груди расслабились. Рэн нежно поглаживал мои волосы, положив другую руку мне на талию.
– Тебе удобно? – спросил он.
– Да, – солгала я. Мне не было удобно, я не могла пошевелиться, и мне казалось, что сейчас я начну задыхаться от чувств, сковавших все мое тело. Перед моими глазами была его ключица. – Мм… можно спросить?
– Да.
– Ты сейчас со мной, потому что ты… действительно боишься, что я убью кого-нибудь?
Его рука замерла на моих волосах. Он наклонил голову, глядя мне в глаза. Его убийственно длинные ресницы, в этом интимном сумраке, были особенно привлекательны сейчас. Его острые скулы, его тело, его… свет.
– В этом мире, мой сон крепче, чем у моих братьев, поэтому я не смог бы услышать, если бы ты встала с постели, – прошептал он. – Поэтому ты лежишь здесь, со мной.
– А зачем мне вставать куда-то?
Улыбка сползла с его лица.
– Почему я должна куда-то уйти ночью? – Мое сердце обеспокоено заколотилось. – Ты думаешь, что эта кровь будет управлять мной? Думаешь, она заставит меня сделать что-то? Ты поэтому хочешь, чтобы я была рядом?
– Да. Пока действие яда не прекратится – а это будет длиться 13 дней. Все эти 13 дней, ты будешь заперта тут, рядом со мной.
– Я могу кого-то убить? – сглотнула я.
– Да. Ты захочешь убить.
Я опустила голову, Рэну на грудь, размеренно дыша, и пытаясь осознать сказанное.
Это какая-то ерунда. Я могу кого-то убить?
Я сделала это уже однажды.
Я сделала это, и я знаю, что это значит. А еще моя агрессия, которая наверняка за 13 дней увеличится в сотню раз, отравит мою душу сильнее.
Я должна выдержать эти дни. Я буду делать все, что прикажет мне Рэн.
Его джинсовая штанина, задела мою голую ногу, и я, вздрогнув, открыла глаза. Он спал. Его голова съехала на бок, по подушке, поэтому наши лица были в опасной близости сейчас. Ощутив в своей груди странный укол желания, я попыталась отвернуться, но Рэн сильнее прижал меня к своему прохладному телу.
Нервничая, я попыталась уснуть.
***
Мне снились кошмары. Изо дня в день, я стояла посреди пустынной улицы, и наблюдала за хаосом. Городскую тишину нарушали сигналы машин… затем, все погружалось во мрак. И я чувствовала, как к моим босым ногам текут реки крови людей, которых я растерзала сама.
Я чувствовала, что горю в пламени желания, обладать их душами, и сил сопротивляться не было. Но я должна. Я должна справиться со всем, ведь мама с папой отняли меня у Изабеллы, и заботились обо мне всю мою жизнь. Они надеялись, что смогут спрятать меня от судьбы, что уготована мне. И я не хочу становиться монстром, тем самым заставляя Рэна убить меня. Он бы не хотел этого. И я не хочу, чтобы он увидел меня другой. Какой вижу себя я – жалким подобием человека. Существом, извергающим из своей груди адское пламя, готовое спалить мир дотла.
Но я уже другая. Моя кожа бледна, словно у мертвеца, словно у призрака. Глаза тусклые, и губы сухие. Должно быть, я сильно уменьшилась в размерах, потому что старая одежда мне велика.
Я превращаюсь в скелет.
И я начинаю забывать о своих желаниях, потому что мои сны стали путеводителем в будущее. Я вижу, что случится, если я не смогу пережить эти тринадцать дней. Каждый человек умрет. Они все умрут. Не потому, что я так захотела, а потому, что Падшие завладеют их душами. Сопротивление людей, скоро сойдет на нет. Есть ведь столько желаний, столько тщеславных, алчных мыслей, и все они должны воплотиться в жизнь. А я не буду в состоянии помешать этому. Но если я не стану истинным злом, если я не согрешу, если воспротивлюсь, у человечества еще может быть шанс. Хоть какой-нибудь шанс на выживание.
И внезапно меня посещает мысль: а зачем бороться?
Для чего все это, ведь люди никогда не изменятся, для чего мне стараться быть лучше? Возможно, я должна быть самой собой?..
***
Мне было очень плохо; во рту пересохло, и сколько бы воды я не пила, я не могла утолить жажду. Аппетита не было, я ослабла, из-за чего едва хватало сил встать с постели.
– Ты должна поесть, – упрашивал меня Рэн, держа в руке плошку с кашей. Я помотала головой:
– Не хочу.
Думала, что мне было плохо весь тот год взаперти, но сейчас я понимаю, где истинный ад.
Я смотрела на мир, чужими глазами, словно через старый кинопроектор, в черно-белых тонах, и когда я замечала, как проскальзывают яркие тона, мое сердце беспокойно вздрагивало.
Рэн почти не беспокоил меня, кроме тех моментов, когда пытался заставить меня поесть. В остальное время он сидел, углубившись в книги, но даже тогда мне казалось, что он наблюдает за мной. Мне было страшно и неловко. Но страх был, конечно, сильнее. Я все думала о том, что случится, если я просто уйду из дома, и причиню кому-нибудь зло.
Я попаду в Ад? А с теми людьми что случится? Что произойдет с остальным миром?
Интересно, что чувствует человек, когда умирает? И, что буду чувствовать я?
Я не сомневалась в том, что умру. Это даже оказалось каким-то облегчением для меня – больше не нужно прятаться и пытаться побороть себя. Потому что, это ведь я! Как можно выбросить часть себя, словно ненужный хлам?
Я знала, что умру, и я знала, что даже если бы этого не случилось – этой крови, отравления, ловушек, я бы все равно когда-нибудь стала чудовищем. Я бы не смогла прятаться всю жизнь, и кто-нибудь в итоге меня бы выследил, поэтому это ничего. Моя смерть – это ничего.
Интересно, куда я попаду после смерти, в Рай или Ад?
Я не могла спросить у Рэна, потому что тогда он разозлится. Я чувствую напряжение, исходящее от него, когда он сидит напротив двери, в старом кресле, с книгой, в ожидании моего срыва.
Приходилось притворяться, что мне не больно.
Я не хотела последние свои дни на земле провести, причиняя боль другим людям, а в последнее время, Рэн занимает в моей жизни далеко не последнее место.
Вечером в четверг, то есть, на четвертый день моих мучений, он с беспристрастным видом произнес:
– Осталось девять дней, ты должна продержаться.
– Да, – отозвалась я, чужим голосом. Боль в моей голове сосредоточилась посредине лба, разливаясь струями к вискам. Я усиленно пыталась делать вид, что мне вовсе не больно, но я уверена, Рэн итак все знал.
Он обошел кровать, и присел рядом с таким лицом, словно хотел мне что-то сказать, однако не мог найти слов, и это нервировало меня. Я хотела, чтобы он был прежним со мной. Мне не нужны привилегии сейчас.
– Ты что-то хотел сказать? – спросила я, глядя на парня слезящимися от света глазами. Он до конца задернул штору, от чего комната погрузилась в приятный для меня полумрак. – Спасибо.
– Ты знаешь, что я замечательный, правильно? – невпопад спросил Рэн.
– Что? – Я фыркнула, и рассмеялась хриплым смехом. – Кто тебе такое сказал?
– Одна девушка в магазине, – озадачился Рэн, явно не поняв, с чего я над ним смеюсь. Я почала головой:
– Ты точно… странный…
– Знаешь, в чем странность людей?
– В чем? – спросила я, удивляясь, как он повернул разговор на эту тему. Чувствую, в итоге мы приблизимся ко мне.
– Люди часто сдаются, даже не начав действовать, – протянул Рэн, с задумчивым видом глядя на меня. Я подозрительно прищурилась:
– К чему ты клонишь?
– Я говорю, что это несправедливо. Почему одни люди кажутся такими слабыми, но сильными внутри, а некоторые, как ты, решили сдаться, несмотря на то, что рядом есть кто-то, кто постоянно твердит, о том, что все получится?
– Ты говоришь о себе? Ты – тот, кто твердит что все получится? – мрачно спросила я. Рэн действительно сделал то, что я и предположила – он перевел разговор на меня.
– Я говорю о нас. О людях, и о нас, ангелах. Мы никогда не сдаемся, как бы не было сложно. Я говорю это для того, чтобы ты прекратила распускать вокруг себя отрицательную энергию, а то мои крылья скоро почернеют.
– У ТЕБЯ И КРЫЛЬЯ ЕСТЬ?! – изумилась я, боль отступила на задний план.
– Я ангел, – сказал Рэн с таким видом, словно я спросила, есть ли у него мозг. – У всех ангелов есть крылья, и мы не должны их обсуждать, потому что это личное. Как часть тела, которую не показывают.
Его крылья могут почернеть? Из-за меня? Я уставилась на Рэна, а он на меня. Я думала о том, мог бы он показать мне свои крылья, и думала о том, что произойдет, если такая как я увидит их. Еще, я пыталась представить крылья Рэна сейчас; они, мне кажется, совершенно не подходят ему. Он сидит сейчас на кровати, со своим надменным видом, высокомерно вскинутой бровью, и встрепанными волосами, и его крылья… совершенно не вписываются в его сексуально-бесстрастный образ.
Рэн осторожно лег на бок, и я повернулась в его сторону. Его глаза с усталостью миллионов лет, прожитых где бы то ни было, уставились на меня.
– Ты сейчас пытаешься скрыть то, что у тебя внутри, верно? – мягко поинтересовался он. – Эти четыре дня, я провел, словно сам очутился в огне, знаешь?.. Я чувствую то же что и ты сейчас, несмотря на то, что ты закрыла свои мысли от меня. Ты решила сдаться? Даже несмотря на то, что еще ничего не закончилось, ты хочешь умереть?
Мне не нужно было отвечать, потому что он уже знал ответ на свой вопрос.
– Почему ты никогда не слушаешь меня? – Рэн болезненно нахмурился, и я сама ощутила дискомфорт, от того, каким потерянным прозвучал его голос. – Аура, будь сильнее. Просто продержись, пока из твоего организма выведется демонская кровь. Я сделаю все за тебя, просто подожди.
Поддавшись порыву, я приподнялась, и прильнула своими губами к его губам. Я почувствовала, как он улыбается, и отстранилась.
– Ты не слушаешь меня, потому что думаешь о другом?
Я была растеряна, и чувствовала, как мои щеки горят, поэтому не отвечая, опустилась на подушки. Рэн не отрывал от меня своего изучающего взгляда, словно пытался рассмотреть меня, и запомнить, а мое сердце колотилось в нервном припадке.
Он полюбопытствовал:
– Ты боишься меня?
– Я…
– Думаешь, я сделаю тебе больно?
Рэн сел, и поднял меня вслед за собой, а я уткнулась взглядом в колени, чтобы не смотреть на парня. Я не могу пересилить себя. Боль, которая ослепила меня год назад, когда мы были в заброшенной церкви, вновь напомнила о себе, от чего даже ладони вспотели.
– Посмотри на меня, – Рэн положил руку мне на колено, и я подняла на него взгляд. В глазах Рэна было что-то такое, чего я никогда прежде не видела – понимание, сожаление, и желание.
Я снова опустила голову. Не было сил смотреть на то, как солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, играет на его волосах, не было сил, знать, что он сейчас привлекает меня, и возможно, я привлекаю его, и знать, что нам никогда не быть вместе.
Рэн переместил руку с моей ноги, на поясницу, и осторожно опустил назад. Я затаила дыхание, следя за его пальцами. По моей коже, там, где он прикасался, побежали мурашки. Наконец, его рука остановилась, на моей талии, и Рэн приподнялся мне на встречу.
