Текст книги "Наследие Древнего. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Вик Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Добрее?

– Нет, – девушка покачала головой. – Нормальнее. Он раньше своих слуг бил смертным боем, они вечно в синяках ходили. А месяц назад перестал. Но знаете… Мне кажется, не потому, что ему теперь не хочется. Он иногда так глянет, будто представляет, как из тебя печёнку достаёт и съедает ещё тёплой. Но слуг не бьёт теперь. Лучше бы, наверное, бил, – она вздохнула. – Первыми его слуги странными стали. Я с одной из них, с Марией, дружила, потому и заметила.

– Ну, он мог стать первой жертвой.

– Мог, – она вздохнула ещё тяжелее. – Но весь круговорот странностей потом завертелся вокруг него. Все, кто с ним пересекался, резко изменились. Правда, кроме столичных торговцев. Но они как будто чувствуют опасность, боятся с ним общаться. Три месяца назад только и болтали, что о богатых попойках у Горна, а сегодня… Ни слова! Хотя он их пытался устраивать, но после того раза никто к нему больше не приходил.

– После какого раза?

– Он пригласил к себе в дом цирк уродов, чтобы развлечь гостей. Но никто не оценил. Мне кажется, что как раз тогда он и напугал всех купцов. С ним сейчас особо никто не хочет иметь дел, но… приходится. Как-никак главный торговец Изумрудного Озера, многое завязано именно на нём.

Я задрал голову, любуясь звёздным небом и обдумывая услышанное. Официантка терпеливо молчала, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты можешь организовать мне с ним встречу? – уточнил я. – Под благовидным предлогом. Допустим, я столичный богач, который захотел… Не знаю! Да хотя бы клубники! Вот захотелось мне прям здесь и сейчас клубники, а её нет! И я заплатил тебе много денег, чтобы ты свела меня с кем-нибудь, кто достанет клубнику.

– Коньяк, – неловко поправила официантка и пояснила: – С алкоголем здесь беда, а клубнику – хоть пятой точкой жуй, в каждом огороде, – она подумала и согласилась: – Хорошо, я приведу вас к Горну. Могу даже сегодня, он важных гостей принимает до поздней ночи, не прогонит. Но помните, что я ничего вам не говорила!

– Молчок, – я сделал вид, что зашиваю рот. – Ну что же, по рукам. Пойдём, посмотрим на вашего нулевого пациента.

Глава 22

Мария – так звали официантку – проводила меня к дому Горна Краспонча и громко постучала в дверь. Стук пронёсся по всей улице, мне даже стало неловко – время всё-таки позднее, а в деревнях обычно рано ложатся спать, потому что утром нужно вставать с первыми лучами солнца. Но потом я пригляделся и понял, что от меня в первый момент скрыл ночной мрак – дома вокруг выглядели нежилыми. Жилище Горна находилось не на окраине, и поэтому это казалось особенно странным. За дверью послышались тихие шаги и что-то зашуршало. Я, воспользовавшись моментом, тихо спросил:

– Почему здесь никто не живёт?

Мария сделала страшные глаза, наклонилась ко мне и прямо на ухо, шёпотом, произнесла:

– Жили, да сплыли. Район раньше принадлежал торговцам, но как с Горном странное начало происходить, так все и разъехались. Сначала как бы по делам в столицу уезжали, но, когда возвращались, покупали себе новые дома. Некоторые купцы вообще чуть ли не в поле переехали, потому что свободных хат не было! – она покосилась на светящиеся окна и добавила: – Зря мы сюда пришли. Поговаривают, здесь привидения водятся. Мол, Горн давным-давно, уж месяца три как, в одиночестве остался. А слуги – все привидения, как один!

На этой оптимистичной ноте входная дверь распахнулась и к нам вышла сухонькая старушка – метра полтора в прыжке, с небольшим горбом и седым пучком на макушке. За её юбку цеплялась маленькими ручонками девочка лет пяти – голубые глазищи, золотые кудряшки, милое личико. Вылитый ангелочек. Они посмотрели на нас и синхронно подняли брови. Только вот у девочки это получилось умилительно, а у старушки – сурово.

– Я вам покупателя привела, – протараторила Мария и попятилась. – Он хотел коньяка купить. Срочно. Праздник, что ли, какой… Ой, да чего это я?! Он же вам сам всё и расскажет. А мне… Мне нужно бежать, мама просила коровник вычистить, а я чужими делами занимаюсь! – она подхватила длинную юбку и торопливо направилась вверх по улице.

Проводив её взглядом, я повернулся к старушке и улыбнулся:

– Ну, в общем и целом Мария права – я хочу купить алкоголь. Не обязательно коньяк. Главное – чтобы качественный и дорогой. Мы с учениками приехали на Изумрудное Озеро хорошо отдохнуть, но оказалось, что здесь есть… небольшие проблемки, – я развёл руками. – Мне посоветовали обратиться к господину Краспонча.

– У моего папы есть всё-всё на свете, – заверила девочка, встряхнула золотистыми локонами и потянула старушку за юбку. – Пойдёмте, бабуля покажет, где находится кабинет папы. Правда же, бабуля?

Старушка слегка заторможенно кивнула, на секунду замялась, посмотрев на девочку, словно размышляла – послушать ребёнка или нет. Но в конце концов она отступила в глубь тёмного коридора и поманила меня за собой. Девочка моментально отпустила старушку и вцепилась в мою штанину. Я даже немного растерялся – с одной стороны, эта девчонка вызывала иррациональное отторжение и хотелось её стряхнуть с себя, как вредную собачонку. Но с другой стороны, это было бы крайне невежливо. Да за такое отношение к своей дочери Горн меня выпрет и будет прав.

Так что я просто уточнил:

– А папа тебя не предупреждал, что с незнакомыми дядями нельзя разговаривать? Они могут оказаться злыми и опасными убийцами.

– Их проблемы, – пожала узкими плечиками девочка, и я не нашёлся, что ответить.

Оставшийся путь до кабинета Горна мы прошли в молчании. Старушка попросила подождать меня в коридоре, зашла внутрь, перекинулась парой слов со своим господином и вышла, жестом пригласила войти. Я шагнул вперёд, и старушка попыталась отцепить девчонку от моих штанов, но та держалась намертво, да ещё и зыркнула на неё так, что даже меня пробрало.

– Бабуля, рано-о-о-о-о спа-а-а-ать, – проныла девочка плаксивым голоском. Из голубых глаз полились слёзы, а под носом заблестело от соплей, которые она тут же вытерла рукавом платья. – Ну пожалуйста, можно я посижу у папы в кабинете? Пожа-а-а-а-алуйста-а-а!

Старушка потопталась, снова заглянула в кабинет, но в этот раз засунула туда только голову, в щель между дверью и дверным косяком. Изнутри раздалось басовитое мычание, и старушка вынырнула обратно, кивнула и разрешила:

– Можно.

В кабинете было светло и уютно. Совсем не походило на дом с привидениями: мебель из тёмного дерева, красивые гобелены, живые растения в горшках, на огромном столе беспорядочно раскиданы документы. Горн оказался очень высоким и тучным мужчиной. Ему было, наверное, не больше тридцати пяти лет, но впечатление он создавал глубокого старика: осунувшееся усталое лицо, оплывшее отёчное тело и безразличный мёртвый взгляд. На безумного маньяка не тянет. Скорее – на обычного, очень уставшего человека. Если честно, я засомневался в словах Марии. Возможно, местные сплетницы сделали из Горна зловещего злодея просто потому, что он был не особо хорошим человеком. Сделать они ему ничего не могли – только языком трепать и поклёп возводить.

– Папа, папа, этот дядя пришёл за огненной водой! – воскликнула девочка.

Горн как-то странно дёрнулся, услышав её голос. Его губы начали растягиваться в улыбку, в глазах засветилась радость, но тут же он покачал головой, словно стряхивая с себя хорошее настроение. Через секунду на меня вновь смотрел мрачный и невероятно утомившийся человек.

– Огненная вода? – протянул он, взял карандаш и постучал им по столу. – Завтра приедет новая поставка из столицы. Вас устроит? Или вам необходим алкоголь на сегодняшнее застолье?

– Потерпит, – я хмыкнул и с намёком ему подмигнул. – На хорошем отдыхе застолье каждый день, если вы понимаете, о чём я.

– Понимаю, понимаю, – безразлично пробормотал Горн. – Тогда мы…

– Папа, папа! – перебила его девочка. – А можно я покажу дяде коллекцию своих игрушек? Ну пожа-а-а-алуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! У меня вчера как раз новая появилась, её ещё никто-никто не видел!

– Показывай, – равнодушно отмахнулся Горн и замолк, откинувшись на спинку кресла. Девочка, наконец, отпустила мои штаны, развернулась на пятках и выбежала в коридор. Очень скоро её шаги затихли. Горн слепо пялился на дверь и молчал. Я откашлялся, пытаясь привлечь его внимание, но он не отреагировал. Хотя… Собственно чего я ожидал? Из подслушанных разговоров можно было понять, что “странные” люди в определённом смысле теряли человечность. Их поведение переставало вписываться в рамки нормальности.

Девочка прибежала через пять минут, она тащила по земле большой картонный ящик. Я помог занести его в кабинет и едва подавил удивление, заглянув внутрь. Там лежал… мусор. Я вспомнил своё детство, когда мы с ребятами из палок делали ружья, а из затупленных ножей – сабли, но это… “Игрушки” девочки выглядели уродливо и отвратительно. Кажется, они должны были изображать каких-то животных или магических создание. Нет… Точно сказать было невозможно. Они просто должны были кого-то изображать. Изувеченные, искривлённые тельца, глазки-бусинки, скрюченные лапки… По коже мороз пробежал.

Я перевёл взгляд на девочку и поинтересовался:

– Это твои друзья?

– Нет, – рассмеялась она и захлопала в ладоши. – Это люди, которые были слишком красивыми! Вот мой папа – он некрасивый, поэтому и не стал игрушкой. Только посмотрите на него! Да его жирный живот скоро будет волочиться по полу! А пальцы-сардельки! А эта страшная рожа! Скажите, скажите, разве мой папа не похож на откормленного борова? Он такой жирный, он такой уродливый, он такой… такой… Такой мерзки!

Девочка засунула обе руки в коробку, схватила охапку игрушек и подкинула их к потолку:

– А эти люди были слишком красивыми! Нечестно, нечестно! – она распахнула рот и закричала, как избалованный ребёнок из какой-нибудь утрированной комедии, а потом принялась топтать игрушки и кружиться в подобии безумного танца. И вдруг резко остановилась и уставилась на меня, испепеляя ненавидящим взглядом: – Вы тоже слишком красивый. Почему вам досталась такая внешность? Почему некоторым достаётся всё, а некоторым – ничего?!

– Перестань, – неожиданно подал голос Горн и грузно поднялся из кресла, хлопнул ладонью по столу. – Ты сказала, что у тебя вчера появилась новая игрушка. Хватит! Такими темпами ты истребишь всю деревню!

– Какая разница? – расплылась в улыбке девочка. – Папочка, ты же заплатишь нужным людям денюшки? Красные монетки. Все любят красные монетки. И нужные люди снова закроют на всё глаза. А потом сами станут моими игрушками и никто-никто не будет больше угрожать нашему счастью. Папа, почему ты хмуришься? Не хмурься, папа, иначе, никогда не увидишь свою любимую доченьку!

– Ты врёшь! – взревел Горн, в три шага преодолел расстояние между собой и дочерью и схватил её за горло, вздёрнул над землёй, как марионетку. Девочка захрипела, посинела и попыталась выколоть ему глаза. – Почему ты не говоришь, где она? Сколько недель ты кормишь меня пустыми обещаниями? Сколько? И ты не выполнила ни одного! Лучшие наряды, лучшие украшения, да я даже выкупил на целую неделю этот проклятый цирк уродов! И где хоть что-то, что ты мне обещала? Где?!

– Папа, ты позоришь меня перед гостем, – сухо отчитала его девочка и переключилась на меня: – Вы мне немного нравитесь. Самую малость. Так что я дам вам выбор. Кем вы хотите быть? Гусеницей из лохмотьев или колючкой из проволоки? Ой, точно, у меня же все эскизы с собой, – она нагнулась над коробкой, покопалась в ней и вытащила с самого дна тоненькую стопку листов. Протянула мне и предложила: – Выбирайте.

– Мило, – я хмыкнул, забрал листы и откинул их к окну. – А ты меня удивил, Жаба. По закону жанра мразью должен был оказаться господин Краспонча, но ты умудрился спрятать свою мерзость за чужой отвратительной репутацией. Если бы не твоя жадность и зависть, ты бы заставил меня побегать, – я отступил, чтобы выдержать дистанцию и видеть каждое движение девочки. По её лицу пробежала рябь, появились складочки, нос почти упал на правую щёку, но тут же выпрямился и встал на место. Видимо, из-за эмоций Жаба утратил контроль.

– Я больше не попаду в Чёрный Исправительный Замок! – прошипел Жаба, и образ маленькой девочки деформировался ещё сильнее: пропорции тела изменились, кожа покрылась пузырями и бородавками, живот вспучился и продолжал стремительно надуваться. Горн жалобно застонал и попятился в дальний угол, закрыв лицо руками.

– Моя бедная девочка! – глухо зарыдал он и сполз по стене на пол.

Я понимал, почему Жаба выбрал Горна Краспонча: во-первых, купец был самым влиятельным человеком в Изумрудном Озере. Во-вторых, его было легко подмять под себя – даже любопытно, как он вообще выбился в уважаемые купцы, в торговле нужно иметь железные яйца и высокую стрессоустойчивость. А в-третьих, рычаг давления на Горна очень легко найти – его единственная и любимая дочь. А, нет, есть ещё и в-четвёртых – Жаба помешан на внешности, значит, он посчитал малышку достаточно красивой, чтобы забрать её личность.

– Освободи людей, и я отпущу тебя.

– А ты меня заставь, – расхохотался Жаба, превращаясь в бесформенное нечто, и проорал: – Чего валяетесь без дела?! В бой, Пегасьи дети, в бой!

Сначала я не сообразил, кому он приказывает, но в следующую секунду уродливые игрушки зашевелились и целеустремлённо поползли ко мне.

Глава 23

Со всех сторон посыпались страдальческие крики:

– Хватит! Не хочу!

– Прекрати командовать!

– Мразь!

– Пожалуйста, отпусти!

Уродливые игрушки умоляли Жабу о пощаде. В их глазках-бусинках горело неприятие, нежелание подчиняться Жабьему приказу, но их тела словно двигались против их воли – они наползали на меня, кололи ручками-проволоками и впивались в кожу острыми зубками. Их было много, но… Откровенно говоря, они не представляли для меня никакой опасности – уровня развития Скорпиона и Четырнадцатого Созвездия вполне бы хватило, чтобы размазать их тонким слоем по полу комнаты. Однако это были пленники, заложники. Я не мог их убить – а вдруг ещё остаётся шанс вернуть несчастных в собственные тела? Вдруг они ещё фактически живы?!

Поэтому я стряхивал крошечных монстров с себя, отпинывал, откидывал, выбрасывал в другую комнату – пытался расчистить дорогу до Жабы. Но игрушек было действительно много, я не мог и шага ступить без боязни раздавить кого-нибудь. Жаба же воспринял мою вынужденную аккуратность как слабость и вернул облик маленькой девочки, смотрел на нелепое сражение огромными наивными голубыми глазками и тихонько посмеивался. Вскоре он осмелел настолько, что начал швырять в меня подручными предметами – даже бросил настольную лампу. Горн Краспонч не вмешивался в развернувшуюся вакханалию – обессиленно повалился в кресло и наблюдал. Он создавал впечатление абсолютно сломленного человека – судя по всему, та эмоциональная вспышка забрала у него последние силы.

Но то, что я не считал уродливых монстриков серьёзными противниками, чуть не стало моей роковой ошибкой – не стоило забывать про Жабу, у него была спрятана пара козырей в рукаве. Когда я от него отвернулся, потеряв равновесие и пытаясь не наступить на деревянную, грубо выструганную гусеницу, под потолком вспыхнула ярко-красная сфера. Резко зафонило смесью различных магий – кажется, там были намешаны все Созвездия, и приятная магическая вибрация переросла в отвратительную какофонию. Игрушки испуганно отпрянули, попрятались в углах комнаты, в самых тенях, и я осознал, что они были всего лишь отвлекающим манёвром. Жаба с самого начала понимал, что значительно слабее меня, что ему не победить в лобовом столкновении. И сделал всё, чтобы я не заметил появление артефакта.

А когда заметил – было уже поздно. Решающую роль сыграла какая-то доля секунды. Вот артефакта ещё нет, а вот – он сверкает над головой, а я не могу двинуться. На меня словно обрушилась огромная тяжелейшая рыболовная сеть и окутала с головы до пят. В кожу врезались невидимые нити – ни единой вмятины, но я буквально чувствовал, как они погружаются глубже и глубже, прорезают мясо и впиваются в кости. И когда они оплели моё нутро, сжали в кровавую кашу внутренности, по моему телу пробежала волна магии, и я почувствовал, как оно начинает медленно изменяться. Сложно описать этот процесс, облечь его в слова – но благодаря освоенным способностям Скорпиона я мог отследить изменения.

– Мерзкая гадина, – прошипел я, сцепив зубы, чтобы не заорать от боли. Клетки моего организма трансформировались – уменьшались или растягивались, усыхали или раздувались от воды. Живые ткани превращались в металл, дерево и стекло. Я становился предметом, и с каждой секундой моя воля сдавалась под напором артефакта. Мне уже не хотелось жить, я видел в Жабе хозяина и бога.

– Не сопротивляйся, – ехидно пропел Жаба и расхохотался. Золотистые кудряшки задорно затряслись. – Бесполезно, бесполезно! От этого никому не удавалось спастись!

– Значит, буду первым, – выдохнул я и сосредоточился. Комната становилась больше и больше, хотя на самом деле уменьшался я. Ростом не больше полуметра, руки и ноги истончились, живот впал и остекленел. Очень скоро процесс будет невероятно тяжело повернуть назад. Возможно, без чужой помощи я не справлюсь, нужно поторопиться!

Я не знал Созвездия достаточно хорошо, чтобы грамотно им противостоять, но интуицию никто не отменял! Тем более фундамент Скорпиона – это преобразование человеческих тел. Так что я направил магию в каждую клетку своего организма и попытался запустить обратный процесс. С первого раза не удалось, со второго тоже – я продолжал превращаться в уродливую игрушку. Но очень скоро я нащупал рычаг противодействия и, фигурально выражаясь, навалился на него всем телом. Наверное, это можно сравнить с тем, если бы я решил победить фехтовальщика самосвалом, но главное – эффективность. А она была, о-го-го какой!

– Что?! Не может быть! – гневно проорал Жаба, и алая сфера под потолком вспыхнула с удвоенной силой, но бесполезно. Процесс мутации замедлился, а потом и вовсе остановился. Жаба ткнул в меня пальчиком и провизжал, приказывая игрушкам: – Ату его! Взять! Повалить! Немедленно!

Но те ужасно боялись красной сферы и даже не дёрнулись в мою сторону. Они всё громче и громче умоляли о пощаде и просили кого-то – то ли меня, то ли вселенную, то ли сверхъестественные силы – о спасении. Проволочная кукла случайно оступилась и упала прямо в пятно красного света, в тот же момент её охватила новая метаморфоза – проволочные конечности дико перекрутились, туловище скомкалось, голова исчезла. Несчастная мелюзга в ужасе загорланила, буквально бросаясь на стены и царапая их коготками:

– Выпустите!

– Спасите!

– За что мне это?!

– Гнедысь, Гнедысь, почему ты не ищешь меня?!

– Помогите!

Тем временем магия возвращала моему телу привычный вид. Преобразование туда и обратно прошло для меня незаметно. Никаких побочных эффектов. Идеально. Единственное – я почти не мог двигаться, пока, словно оборотень, перекидывался из чего-то несуразного и деревянно-стеклянного в обычного человека.

И Жаба воспользовался возможностью – почуяв запах жареного, он начал поспешное отступление. Бросился в коридор, но вдруг перекрученный оловянный солдатик рванул ему под ноги, и Жаба споткнулся, растянулся на пороге и впечатался головой о дверной косяк. Брызнула кровь. Наверное, будь Жаба в своём, взрослом, теле, сознание бы он не потерял, но вот маленькая девочка такого удара не выдержала и отключилась. В ту же секунду алая сфера вспыхнула последний раз и погасла, на пол, мне под ноги, упал хрустальный шарик.

Игрушки замерли, переглянулись и разом спросили:

– Он мёртв?

– Давайте проверим?

– Может, добить?

Однако они ничего не успели сделать, так как внезапно из пучины отчаяния вынырнул Горн. Он встрепенулся, уставился на девочку вытаращенными глазами и прогремел:

– Настенька?! – бросился к своей дочери, переваливаясь с бока на бок, как косолапый мишка, и рухнул перед ней на колени, глухо зарыдал: – Что он с тобой сделал?! Что он с тобой сделал?! Ты меня слышишь?! Настенька, очнись, это твой папа! Хоть одно словечко, цветик…

Мне стало его жаль, только вот игрушки разошлись во мнениях. Они говорили, перебивая друг друга. Кто-то злорадствовал, кто-то сочувствовал.

– Так ему и надо!

– Нравилось нами помыкать, жирная сука, ну вот и попробуй своего угощеньица!

– Бедный Горн…

– Да всю вашу семейку нужно сгноить, жаль, что эта тварь только грозилась!

С трудом в голове укладывалось, что всё это… нечто когда-то было людьми. Точнее, они и сейчас люди. Технически их тела живы и бродят где-то там, за стенами дома. А вот практически… Я оглядел этих странных созданий, отогнал самых зверски настроенных от бессознательной девчонки и поднял хрустальный шарик. Повертел в руках, изучил, но ничего особенного не обнаружил.

– Кто-нибудь видел, как он активировал артефакт? – уточнил я и, когда все отрицательно покачали головами, тяжко вздохнул. – Та-а-а-ак, а в девчонку он вселился или скопировал?

Кто-то с непониманием повторил:

– Скопировал?

Вперёд вышел шарик на толстых деревянных ножках и произнёс:

– Он её убил, а этому… – он кивнул на Горна. – Этому вешал лапшу на уши, что в любой момент может её воскресить. Мол, держит душу в специальном сосуде и её можно выпустить в подходящее тело.

– Ты врёшь! – заорал Горн и замахнулся кулаком, но я перехватил его руку. Он задёргался как припадочный и завыл, умываясь слезами и глотая сопли: – Моя кровиночка, моя Настенька! Ну пожалуйста, пожалуйста, хотя бы словечко, умоляю тебя…

Жаба вздрогнул, открыл детские наивные голубые глаза и, погладив купца по щеке, жалобно пробормотал:

– Ты же меня защитишь?

– Конечно, конечно, Настенька, – проблеял Горн и прижал её к груди, закрывая от меня и игрушек руками.

Ситуация была мерзкая. Каким бы человеком Горн ни был, он такого не заслуживает. Никто не заслуживает. Я дал ему несколько минут на скорбь, но вскоре стало понятно, что его разум не желает принимать действительность. Грёбаная эмпатия! Я понимал, что это нужно сделать, но пришлось буквально себя заставлять. Игнорируя вопли, рыдания и проклятия Горна, я заломил его правую руку за спину и вырвал Жабу в теле ребёнка – за шкирку, как щенка. Купец попытался его отобрать, но я без сомнений его вырубил. Жаба, видимо, считав мои эмоции, решил разыграть карту жалости.

– За что меня-то? Я ничего плохого не сделал? Все могут обижать слабого человека… Слабого, маленького, некрасивого! Все меня обижали! – он горько заплакал, растирая покрасневшие глаза. – Пощади! Я больше не смогу в Чёрном Замке! Не смогу! Разве там моё место?!

Я отвесил ему оплеуху и потребовал:

– Расскажи, как работает артефакт? Можно ли вернуть всех людей в их тела?

– Как же так… Вернуть? Но я же тогда тоже вернусь в то ужасное тело! – прохныкал Жаба.

– Или умрёшь, – я пожал плечами и безжалостно усмехнулся: – Выбирай.

– Неужели тебе меня нисколечко не жалко? – завёл по-новой шарманку он. – Я никогда и никому не делал плохого! Меня обижали с самого детства! Вы не представляете, как меня обижали!

Возможно, и нет. Но что я точно представлял так это то, что Жаба сел на своего любимого конька и может продолжать заунывное нытьё вечно. Это понимание наложилось на глухую ярость и отвращение. Я смотрел на Жабу и видел отвратительную склизкую кучу дерьма, несмотря на то, что он до сих пор оставался в облике девочки. В какое-то мгновение к горлу подкатил такой ком омерзения, что я не сдержался, выпустил цепи и хлестанул Жабу по плечу. Хрустнула кость, из страшной раны фонтаном полилась кровь.

– Последнее предупреждение, – спокойно сказал я и, активировав Четырнадцатое Созвездие, закрыл рану и восполнил ему кровь. Я же не хотел, чтобы он мгновенно умер. – Следующий удар отрубит тебе руку начисто.

– Я… я… Хорошо, – в итоге сдался Жаба и вытащил из кармана клочок бумажки. – Нужно зажать шарик в кулаке и произнести это заклинание три раза, постепенно вливая в хрусталь магию. Так ты его включишь. Сила зависит от твоего Созвездия.

– И что он делает? И как отменить его действие?

– Это просто коллекция, – небрежно ответил Жаба и покосился на рану у себя на плече. Его явно удивляло, что он ещё может разговаривать, а не валяется в отключке. – Я коллекционирую тела и потом могу их примерять, если захочу. Просто это тело… – он обвёл себя рукой. – …оно мне очень нравится. Я его берегу. А если я переселюсь в другое тело, то это очень быстро разложится.

– То есть ты убил ребёнка, потому что тебе понравилась его внешность?

– Не осуждай меня! – возмутился он. – Если бы тебя с самого детства травили…

– Не интересно, – отрезал я и поторопил: – Давай про отмену.

– Достаточно пожелать.

Игрушки слушали наш разговор, затаив дыхание. В комнате стояла гробовая тишина, когда я сжал хрустальный шарик в кулаке, напитал его магией и произнёс требуемое заклинание. Снова вспыхнула сфера под потолком – шарик в моей руке испарился. Я посмотрел на игрушки и от всего сердца пожелал, чтобы их сознания вернулись в их родные тела. Одно очень длинное мгновение ничего не происходило, а потом безобразные поделки начали падать одна за другой. Заорал Жаба и вдруг побежал к окну. Я сперва решил, что опять пытается сбежать, но нет – он сдёрнул штору и закутался в неё с головой.

– Моё прекрасное лицо! Оно разрывается прямо на мне! Я не хочу снова выглядеть, как… как… как… – он закашлялся и взвизгнул. – Что ты со мной сделал?! Разве я заслужил быть таким уродом? Почему мне недоступно то, что есть у всех?!

Как бы он ни заворачивался в ткань, всё равно было видно, как тело девочки растёт, распухает и превращается в толстую тушу, покрытую жабьей шкурой и бородавками. На его пальцах появились перепонки, голос стал каким-то неприятным и квакающим. Тело девочки слезало с него, как изорванный маскарадный костюм, по полу растекался огромная кровавая лужа, в которой плавали куски кожи.

– Где ты взял этот артефакт?

– Продал карту сокровищ.

– Предприниматель, – невесело хмыкнул я и велел: – Раздевайся и поворачивайся ко мне спиной.

На удивление Жаба не спорил и молча выполнил. Я поискал на столе Горна подходящий лист бумаги и перерисовал вытатуированный на спине Жабы фрагмент карты. Это заняло какое-то время. И как раз когда я закончил, за окном раздался шума. Выглянув на улицу, я увидел, как к дома Горна стекаются деревенские жители. Они несли вилы, косы, факелы. Натуральный охотники на ведьм. Жаба тоже выглянул в окно и, сразу сообразив, что происходит, залепетал:

– Не по закону! Разве же это по закону?! Ты обязан доставить меня в Чёрный Замок! Слышишь?

– Правда? Обязан? – я взял его за шиворот и потащил на улицу. Его появление деревенские встретили угрожающими криками. Никто ничего не говорил – это было грозное уханье и яростное завывание, словно дикое племя собиралось объявить кому-то войну. Я швырнул Жабу к ним, придав ему ускорение поджопником, и сказал: – Он в вашем распоряжении.

Все те, кто был пленником Жабы, гневно завопили и пошли на него, потрясая импровизированным оружием, а я отступил в темноту.

* * *

Столица Созвёздной Коалиции, Грингфог, особняк Рода Нурфолк, кабинет Лорда Генри

Генри Нурфолк сидел перед зеркалами. В последние дни на него навалилось много забот. Поведение Леонида ему совершенно не нравилось, так что он решил ускорить события. К тому же Чендлер умер – Генри создал между ними связь, которая передавала основные жизненные показатели. Что ж. Чендлер провалил задание, а чужестранец Энрэй оказался куда сильнее, чем они предполагали. Печально. За караваном уже наблюдают шпионы, которые доносят Генри каждый шаг иноземца.

Лорд Нурфол бросил мимолётный взгляд на прозрачный гроб. Бригитту скоро придётся выкидывать. В прямом смысле – она уже знатно так протухла. Но проблема заключалась в том, что Бригитта каждый раз, когда выходила на связь, требовала показать своё тело. Раньше она вела себя покладистее, но сейчас, видимо, заподозрила неладное. Плохо, очень плохо.

Он вздохнул и активировал одно из зеркал. Отражение почернело, и в глубине тёмного тумана появилось лицо Бригитты. Она недовольно поморщилась и осведомилась:

– Ну, скоро?

– Весьма, – кивнул Генри. – Мои люди доложили, что Энрэй и его команда закончили свои дела в Изумрудном Озере. Шумиха долетела даже до столицы. Геройская слава у этого Пегасья отродья растёт не по дням, а по часам.

– Мразь, – процедила Бригитта и сплюнула.

– Убьём двух зайцев одним выстрелом, – Лорд Нурфолк потянулся и налил в стакан виски, сделал глоток. – Он возвращается в столицу. Больше мы тянуть не можем. Тебе сообщат, когда ты должна будешь нанести удар. Помни о мести и не промахнись. Мне нужен мальчишка Дзен, чтобы добраться до Императора Леонида, и смерть Энрэя, чтобы он не путался под ногами. А дальше… – он с трудом удержался, чтобы не покоситься на гроб. – А дальше наступит черёд Богов.