Текст книги "Прекрасная сторона зла"

Автор книги: Вероника Белоусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Ну, никто же из них не видел, как он его совершал, – пожимаю плечами я. – Хочу сам побеседовать со следователем. Вы поможете мне это организовать?

– Сделаю все, что смогу, – обещает Анатолий. К нам подходят Дина и Рита. Я представляю их адвокату. Он здоровается с девушками и выражает им свои соболезнования.

– Елена оставила закрытое завещание, – говорит он, поправляя волосы. – Раз вы и обе племянницы покойной уже тут, не вижу смысла оттягивать оглашение. Нам еще будут нужны два свидетеля.

– Полагаю, они у нас есть, – кивком головы указываю на Дэшэна и Арсена, которые с недовольными физиономиями ждут нас у выхода с вокзала.

– В таком случае, мы можем поехать ко мне в офис прямо сейчас, – потирая руки, говорит адвокат.

Я с Ритой и Диной сажусь в машину к Анатолию, а Дэшэну и Арсену приходится брать такси. На улице поднимается сильный ветер, по радио, которое включает мужчина, говорят о приближении шторма. Оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что нет слежки. Дорога, по которой мы едем, пустынна.

– Неужели у вас тот самый сказочный город, в котором не бывает пробок? – спрашиваю я, поворачивая голову в сторону водителя. Тот смеется.

– Вовсе нет. Просто сегодня плохая погода, и люди стараются не покидать свои дома. Мало ли что может случиться.

– Например?

– Вы тут с недельку поживите, таких примеров наслушаетесь, что до конца дней хватит, – уверяет меня адвокат.

– И это все – правда? – сомневаюсь я.

– Конечно, нет. Но люди смертны, а потому суеверны, – поясняет Анатолий. Дина тихо фыркает. Рита подавляет смешок. Кажется, девочки знают об этом чуть больше.

– Сейчас я позвоню Аде Грановской, попрошу ее привести Айлин, – беря в руки мобильный, говорит Анатолий. – Минут через пять будем на месте.

Адвокатская контора расположена в небольшом сером домике с уютным крыльцом. Быстро взбегаю по ступенькам и оказываюсь в приёмной. Там пахнет бумагами, пылью и дешевым кофе. Из-за бюро поднимается секретарша. Ее губы растягиваются в усталой улыбке. Возле кабинета с табличкой, на которой красуется имя владельца, сидят две девушки. Одной на вид не больше семнадцати. У нее светло-русые волосы, забранные в высокий хвост, глаза цвета стали. Она одета в черные брюки и водолазку. На худенькие плечи наброшена вязаная шаль. Несмотря на идеальную осанку и вскинутый подбородок, барышня выглядит напуганной. Лицо бледное, почти восковое, под глазами пролегли черные тени. Нос опух. Узнаю в ней ту девочку, фото которой показывала мне Рита. Айлин.

Ее спутница старше и держится более уверенно. На ней голубые джинсы, зеленый свитер. Золотистые волосы туго собраны в пучок. Она заботливо обнимает Айлин и что-то шепчет ей на ухо. Догадываюсь, что златовласка это Ада Грановская – учительница внучки Елены. Почувствовав на себе мой взгляд, женщина поднимает голову и смотрит на меня. Глаза у нее небесно-синие. И она мне кажется настолько прекрасной, что захватывает дух. Анатолий представляет нас друг другу.

– Бабушка никогда не говорила о вас, – Айлин с недоверием смотрит на меня. – Но вы пришли на оглашение завещания. Кто вы?

– Мы долгое время не общались с ней, – как можно мягче говорю я. – Но когда-то мы были хорошими друзьями.

– Обманываете и не краснеете, – выдает свой вердикт Айлин. – Видимо, хорошая практика.

– Айлин, ну что ты набрасываешься на человека? – смущается Ада. – Извините ее, она пережила серьезный стресс. Найти свою бабушку убитой – то еще испытание. Тем более, что из близких родственников у нее больше никого нет.

– Как это никого нет? – возмущенно подает голос Рита. – У нее есть тетка и кузина. Мы приехали, как только узнали о несчастье.

– А как еще можно сказать, когда твои родственники появляются от случая к случаю, и ты никогда не знаешь, когда этот случай представится? – поджимая губы, говорит Айлин. К ней подходит Дина и обнимает ее за плечи.

– Мне жаль, дорогая, что тебе пришлось через это пройти, – с искренним сочувствием говорит она. Айлин смотрит на нее исподлобья. Похоже, она совсем не рада видеть ее. С любопытством наблюдаю за их семейной возней.

– Я тебе не верю, – освобождаясь из ее объятий, говорит она.

К нам подходит Арсен. Внимательно смотрит на Айлин, потом обращается к Дине по-английски.

– Не представишь меня? – его голос звучит ниже, чем обычно.

– Конечно, – простодушно говорит Дина – Айлин, это мой друг – Арсен Сержери.

– Здравствуйте, – холодно откликается Айлин. Смотрю на Арсена, замечаю, что его глаза отливают золотисто-вишневым цветом. Он смотрит на новую знакомую точно так же, как триста лет назад смотрел на Валерию.

Не могу понять, почему, но внучка Елены кажется мне истеричной и отталкивающей особой. Обещаю себе, что не буду ее судить, пока не узнаю получше. Первое впечатление может быть обманчивым. Особенно в такой ситуации. И тем не менее, мне хочется, как можно скорее сбежать подальше от нее.

Анатолий приглашает нас в кабинет, и мы заходим туда друг за другом. Он маленький, тесный и не всем хватает стульев. Секретарша пытается уладить этот вопрос, но Арсен решает его просто – устраивается на подоконнике, Дэшэн садится рядом. Адвокат морщится, ему явно не нравится происходящее, но он сдерживается, чтобы высказать свое мнение. Выдвигает ящик стола и достает оттуда папку. Внимательно смотрит на нее, стуча пальцами по краю стола, потом смотрит на нас:

– Итак, приступим, – вытаскивает из папки конверт, показывает его нам с целью, чтобы мы убедились, что он не вскрыт. Потом разрезает бумагу ножом для писем и зачитывает завещание.

– «Я, Елена Андреевна Савро, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю своей племяннице Дине Фелькнер личную библиотеку и комод восемнадцатого века вместе со всем его содержимым. Все остальное свое имущество, включая дом и автомобиль, завещаю Зотикусу Дорадо. Так же назначаю его опекуном своей несовершеннолетней внучки Айлин Савро».

Не хочу верить в то, что услышал. Мне проще смириться с тем, что болезнь прогрессирует, и у меня начались слуховые галлюцинации. Ну, не может быть такого, чтобы Елена, зная, кто я такой на самом деле, так опрометчиво поступила! Но возглас Айлин опровергает это.

– Ну, какой он опекун? – она буквально цитирует мои мысли. – Я его первый раз в жизни вижу! Не согласна с таким решением бабули и хочу опротестовать завещание.

– Уверена: у твоей бабушки были основания для такого решения, – мягко говорит Рита, но я замечаю обиду в ее голосе. – Зотикус хороший. Вы подружитесь.

«Рита, не вводи в заблуждение ребенка!» – вопит мое нутро.

– Да не хочу я дружить с этим… – у меня нет сомнений в том, что она хочет сказать «вампиром». Но она вовремя находит нужное слово и выпаливает. – Самозванцем!

– Айлин! – повышает голос Ада и виновато смотрит на меня. – Простите ее, пожалуйста.

– Добро пожаловать в семью, – усмехается Арсен. Похоже, он –единственный, кому такое положение вещей нравится.

Айлин бросает на него суровый взгляд, и он притихает.

– Для меня это тоже неожиданность, но нельзя нарушить последнюю волю твоей бабушки, – скрепя сердце, говорю я подопечной. – Тем более до твоего совершеннолетия осталось не так уж и много.

– Это вы себя так успокаиваете? – спрашивает Айлин, скрестив на груди руки. – Я же вам не нравлюсь. И вы хотите сбежать куда подальше, а не воспитывать меня.

«Ну и проницательность» – проносится у меня в голове.

– Это не имеет никакого значения, – стараюсь быть тактичным, но девица раздражает меня все больше и больше. – Ты будешь под моей защитой ровно столько, сколько потребуется.

– Буду считать дни до окончания этого срока, как заключённый до освобождения. Потому что вы мне тоже не симпатичны, – честно говорит Айлин и отворачивается от меня. Прекрасно, по крайней мере, наша неприязнь взаимна. Это никак не облегчает ситуацию, но делает ее намного проще. Никакой лжи, никаких притворств. Все предельно понятно. Люблю, когда так.

– Слушайся своих родных, – целуя ученицу, говорит Ада. – Будет плохо – мой телефон ты знаешь.

– Спасибо, – Айлин обнимает учительницу и на мгновение расслабляется. Ада бросает на меня взгляд и тут же опускает голову. Машинальным жестом поправляет прическу и направляется к двери.

Глава 11

После встречи с адвокатом Рита предлагает Айлин переехать жить к ней. Та несколько минут колеблется, с неприязнью смотрит на тетку, но потом неожиданно соглашается.

– Вы с Арсеном сходите к Елене и заберите вещи девочки, – командует Рита. – Дина, ты закупись продуктами. А мы с Дэшэном пойдем ко мне, подготовим дом к вашему приходу. Только не торопитесь, пожалуйста. Я пять лет у себя не убиралась, там, небось, все мхом заросло.

– Да-да, мы все понимаем. Уборка, – подначивает ее Арсен. Она непонимающе смотрит на него, а Дэшэн, стоящий рядом, краснеет.

– Нет, если ты думаешь, что это просто, мы можем поменяться местами, и я пойду с Айлин.

– Упаси, Боже. У меня в жизни не хватит духа так подставить Дэшэна! – продолжает веселиться Арсен.

– О чем ты? – хмурится Рита.

– Господин, не надо ерничать, – вмешивается Дэшэн. – Госпожа Рита, пойдемте уже.

Рита не спорит с ним, и, приобняв ее за спину, он ее уводит.

Стоя перед дверью дома своей бабушки, Айлин долго топчется на месте и не решается вставить ключ в замок. Так и не собравшись с силами сделать это, передает связку мне.

– Вы теперь новый владелец, хозяйничайте, – поджимая губы, обиженно говорит она. – Могу вас и на улице подождать.

– Нет уж, – возражаю я. – Мы за твоими вещами пришли, так что уж будь добра собрать сумку со своими шмотками самостоятельно.

– Я… Я не могу войти туда, – пятясь, шепчет Айлин и едва не плачет. – Не могу. Когда я вернулась из школы, бабушка лежала там, в коридоре. Ее белая блузка, передник с утятами – все было в крови…

– А давай сделаем так, – Арсен подходит к ней сзади и закрывает ей рукой глаза. – Мы пройдем так до твоей комнаты, и ты не увидишь того, что так сильно тебя потрясло.

Забота сына по отношению к Айлин удивляет меня. Обычно он груб и жесток по отношению к чужим слабостям.

– Только обещай, что не уберешь ладонь, – просит девушка, – не то я просто умру…

– Обещаю, – мягко говорит Арсен. Качаю головой и вставляю ключ в замочную скважину. Пара щелчков и дверь плавно открывается. Первым переступаю порог: там темно, ищу на стене выключатель. Нажимаю на него –прихожая озаряется светом. Здесь мало что изменилось. Все та же деревянная вешалка, большое зеркало в металлической раме. В нос ударяет запах чистящего средства и пороха. Делаю пару шагов и вижу следы крови на старом паркете. Они крошечные и совершенно незаметны для человеческого глаза. Значит, Елена погибла здесь… Убийца вошел в дверь, которую она сама ему открыла, и тут же выстрелил в нее. Или же наоборот, он убил ее, когда покидал это место? Нужно как можно скорее встретиться со следователем. На черном пальто, висящем возле банкетки с обувью, замечаю пару темных волосинок. Они жёсткие, кучерявые словно сострижены с головы Пушкина. Жалею, что у меня нет с собой ни пакетика, ни перчаток. Топая, в дом входят Арсен и Айлин. Они идут медленно, его рука закрывает ей половину лица, девушка тяжело дышит и дрожит.

– Мы прошли прихожую, – сообщает он. – Куда теперь?

– Направо, – отвечает Айлин. Ее пальцы ложатся ему на запястье. – Все, можешь уже отпустить.

Они входят в ее комнату, о чем-то болтая. Слышу, как открывается дверца шкафа, и на кровать падают вещи. Закончив осматривать прихожую, иду в спальню Елены. Здесь светло и пахнет ладаном. Занавески наполовину задёрнуты. На тумбочке возле кровати стоят две фотографии. На одной из них узнаю Айлин. Она стоит в нарядном розовом платье и держит в руках сладкую вату. На другой запечатлена светловолосая девушка с книгой в руках. У нее серые глаза и белокурые волосы. Барышня очень похожа на Айлин, и я догадываюсь, что это ее мать – Василиса.

Подхожу к столу и поочередно выдвигаю ящики, просматриваю ее личные вещи. Счета, газетные вырезки, модели для шитья, авиабилеты до Парижа. Тетради с рецептами, целые собрания сочинений, посвящённых целительству и магии, написанные от руки, с разными пометками и рисунками. Откладываю их в сторону. Открываю потрёпанный еженедельник и внимательно просматриваю его. Сделать массаж соседке, сварить отвар для дворника, проконсультировать сноху подружки… Скучные, повседневные дела. Добираюсь до последнего дня. Читаю вслух.

– Отвести Айлин к врачу в 15-00. В 17-00 встретиться с m и отдать деньги.

Кто такой m? Почему своего потенциального визави Елена обозначила латинской буквой? Он иностранец? Об их встрече никто не должен был узнать? Отчего буква прописная? Мне предстоит это выяснить.

Заглядываю в самый нижний ящик – нахожу там конверт с деньгами. Беру его в руки: он выглядит достаточно пухлым. Насчитываю там шестьдесят тысяч. Не эти ли деньги Елена приготовила для m? Но за какие такие услуги она была готова расстаться с такой суммой? Снова загадка. Поднимаю лежащий на самом дне ящика альбом для рисования. Открываю его и, потрясённый, замираю на месте. Рисунки сделаны простым карандашом, но насколько они совершенны! Сюжет простейший: рыцарь сражается с драконом, а за всем этим, прижав руки к щекам, наблюдает принцесса. Но это настолько живо, настолько сказочно, что кажется: герои вот-вот оживут и спросят: «Чего ты пялишься?». В самом углу листа вижу скромную подпись – Айлин Савро, 7 класс.

Осматриваю тумбочки, шкаф с вещами, но больше не нахожу ничего интересного, что могло бы помочь делу. Беру с собой тетрадь Елены, пачку денег, альбом с рисунками и направляюсь в комнату к Айлин. Застаю там милейшую картину. Арсен сидит на полу и разбирает коробку с дисками. Он умиротворен и сосредоточен. Похоже, что действо приносит ему настоящее удовлетворение. На кровати Айлин вижу старенький чемодан, в который девушка аккуратно складывает одежду. Для юной леди она настоящий аскет. Ее шкаф полупустой, и с собой она берет пару брюк, черную юбку, платье и несколько водолазок с глухим воротом.

– У тебя шикарные рисунки, – без намека не лесть говорю я и протягиваю ей альбом. – Очень здорово.

– Где ты это взял? – глаза Айлин расширяются от ужаса. Она не сводит глаз с альбома, потом резким движением выхватывает его у меня из рук, пытаясь порвать.

– В столе твоей бабушки.

Арсен вскакивает на ноги и пробует ее успокоить.

– Я же просила ее их сжечь! Просила ведь! Как она могла так поступить со мной?! – в исступлении кричит Айлин, отталкивая от себя Арсена.

– Зачем их сжигать? – искренне не понимаю я. – Они совершенны.

– Ты издеваешься надо мной, да? – на щеках Айлин выступает малиновый румянец, она трясется от негодования. – Настолько ненавидишь, что готов бить по живому?

– Даже в мыслях не было. Я сказал лишь то, что подумал, когда увидел их. Мне они понравились, – пожимаю плечами я.

– Значит, у тебя нет вкуса, и ты – полная бестолочь в плане искусства, – натужно усмехается Айлин. Арсену удается отобрать у нее альбом, и он, отойдя к окну, просматривает ее рисунки. – Слышал бы ты, как над моими работами смялись, какими эпитетами вознаграждали… Только один человек со всей выставки, которая проводилась в нашей школе, сказал: «Это девочка мило рисует»; и то, это был наш учитель истории – профессор Рогожкин. Он ко всем добр! В тот день я поклялась себе, что никогда не буду рисовать!

Уж не тот ли это Рогожкин, о котором говорил мне Бронштейн?

– Ну и зря, – поднимая на нее глаза, говорит Арсен. – Ты действительно отлично рисуешь.

– Вы что, сговорились? – с горечью произносит она и обхватывает себя руками. – Я еще понимаю он! – Айлин кивает в мою сторону. – Но ты, Арсен…

– А что я? – удивляется мой сын. – Говорю то, что есть. Не стоит бросать делать то, что у тебя хорошо получается из-за кучки каких-то неудачников.

Приступ начинается мгновенно. Мне сдавливает виски и простреливает переносицу, затылок немеет. Перед глазами все кружится. С каждой секундой боль усиливается и становится невыносимой. Чувствую, как из носа на губу течет кровь. Прижимаю пальцы ко лбу, тело дрожит, и я медленно оседаю на пол.

– Отец, что с тобой? – бросаясь ко мне, испуганно спрашивает Арсен.

– Отец? – в голосе Айлин сквозит недоумение. Почти такое же, как у Риты, тогда, на лестнице. – Как такое возможно?

Не получив ответа, она убегает. Слышу, как она гремит чем-то металлическим, а потом открывает дверцу шкафчика.

– Что с тобой? Ты можешь говорить? – теребя меня за плечи, спрашивает Арсен. Пытаюсь ему ответить, но язык не слушается. Он замечает на шее повязку и касается ее рукой. – Что все это значит?

– Я болен… – это все, что мне удается прохрипеть с третьей попытки.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше? – взволнованно говорит Арсен, помогая мне встать на ноги. – Чем вызвана твоя болезнь?

– Надеялся, что все обойдется… Мне сделали укол, и это началось.

– Кто? Кто это сделал? – тревожность Арсена растет, ее запах схож с ароматом полыни и режет ноздри.

– Америго Кальенте, мой брат.

Арсен сталкивает на пол чемодан с вещами Айлин. Укладывает меня на ее постель. Девушка приносит салфетки и вытирает кровь с моего лица. Ее серые глаза внимательно наблюдают за мной. Пальцы у нее мягкие, прохладные.

– Давление, наверное, подскочило, – деловито говорит она, поправляя мне подушку. – Могу заварить чай из трав. Бабушке он помогал.

– Ничего не надо, – заверяет ее Арсен.

– Как пожелаете. А теперь о важном. Мне с вами жить, – садясь в кресло, говорит Айлин, – и я хочу знать, кто вы такие. На друзей похожи, но с трудом верится. Ты называешь его отцом, но по возрасту вы выглядите ровесниками… В какие игры вы играете, мальчики?

– Сейчас не время для подобных обсуждений, – говорит Арсен. – Тебе важно помнить только одно – мы никогда не причиним тебе вреда.

– Но этого мало! – протестует Айлин. – Мне важно услышать правду. Клянусь, что не буду вас осуждать.

– Всему свое время, – мягко отвечает мой сын.

– Вы геи, да? – выдвигает предположение Айлин.

– Что, так похоже?

– В принципе, нет, – подумав, отвечает Айлин.

– Если сомнения все еще есть, то я встречаюсь с твоей кузиной, – Арсен впервые говорит вслух о том, что у них отношения с Диной. И как мне кажется, даже гордится этим.

– Вот, черт… Ну как же так! А я-то наделась, что ты свободен! – с деланным сожалением откликается Айлин. – Уже начала представлять, как ты пригласишь меня на свидание.

– Минуту назад ты считала меня геем, – напоминает ей Арсен.

– Ты можешь мне доверять, я умею хранить секреты, – не отстает от него Айлин, и ее настойчивость напоминает мне Америго.

– Обещаю, что расскажу тебе обо всем, но не сейчас, – терпение Арсена по отношению к Айлин поистине безгранично. Будь на ее месте кто-то другой, он был бы уже послан далеко восвояси. – Надеюсь, это не помешает нам подружиться, нет?

– Можно. Ты забавный.

– А ты-то какая смешная! – не остается в долгу Арсен.

Айлин тихо смеется.

Закрываю глаза, проваливаюсь в темноту. Не знаю сколько проходит времени, прежде, чем боль начинает отступать. Облегчение напоминает эйфорию, я словно парю в невесомости, радуясь тишине в своем теле. Распахиваю веки и вижу, что за окном уже густая тьма. Рядом со мной сидит Арсен. Вид у него поникший и расстроенный. Он хмурит брови, выпячивая нижнюю губу, словно обиженный ребенок. Выглядит это более чем забавно.

– Тебе нужно поесть, – шепчет он, видя, что я пришел в себя, и кивает в сторону Айлин, которая дремлет в кресле. Отрицательно мотаю головой. Ее кровь я не буду пить ни при каких условиях.

– Всего один глоток, чтобы ты хотя бы смог встать, – продолжает уговаривать меня сын. – Она даже не заметит этого.

– Нет, – поднимаюсь на ноги бросаю взгляд на часы. Почти десять. Думаю, за это время Дэшэн и Рита не просто успели убраться, но и мини-ремонт сделать. Подхожу к Айлин и трогаю ее за плечо. Она просыпается и лениво потягивается, демонстрируя шрамы на запястьях.

– Поднимайся, мы идем домой, – говорю я, не сводя глаз с ее рук.

Дом, где живет Рита, находится на Мраморной улице, 168. Двухэтажный, с красивым крыльцом и мезонином, с небольшим садом вокруг. Вдоль изгороди стоят кусты сирени. В мае здесь, наверное, чудесно. Мы поднимаемся на крыльцо, и я стучу в дверь. Проходит секунд сорок, прежде, чем румяная и растрепанная Рита нам открывает. Она на ходу поправляет платье и приглаживает волосы. Арсен тихо хихикает, но воздерживается от комментариев. Айлин, даже не удостоив ее взглядом, проходит внутрь и начинает раздеваться.

– Пригласи нас, – понижая голос, прошу я. При попытке переступить порог места, куда он не приглашен, вампир натыкается на невидимую стену.

– Зотикус, Арсен проходите! Так нормалью? – спрашивает она.

– Вполне, – оказываясь в гостиной, откликаюсь я и стаскиваю с себя пальто. – Где Дэшэн?

– Он в подвале, – отвечает Рита. – Выглядишь ты что-то не очень.

– Дина дома? – требовательно спрашивает Арсен.

– Она на кухне, готовит ужин. Я вам что, секретарь? – злится Рита. – И хоть кто бы спросил, как дела у меня!

– Судя по твоему румянцу и блеску в глазах – чудесно, – беря ее за плечи и награждая поцелуем в лоб, говорит Арсен и удаляется к своей подружке.

– Я ужинать не буду, – заявляет Айлин. – Очень устала – пойду спать. Моя комната все та же?

– Да, на втором этаже последняя дверь слева, – отвечает Рита. Айлин медленно поднимается по лестнице, на ходу распуская волосы. От них исходит запах лаванды и ромашки. Сладкий, умиротворяющий, нежный.

– Всем пока! – кричит она, добравшись до последней ступеньки. Оборачивается, на секунду наши взгляды встречаются. Она тут же хмурится и, опустив голову, идет к себе.

Дэшэн осматривает мою рану на шее и убирает повязку.

– Все зажило, – довольно говорит он. – Новых уплотнений пока нет.

Берет шприц, заставляет меня выпрямить руку и вводит иглу в вену. Медленно вытягивает кровь, потом вытаскивает шприц и долго рассматривает ее на свету.

– А вот в крови улучшений нет, – с сожалением сообщает он. – Господин, я бы просил вас обратиться к настоящему врачу.

– Да-да, пошли меня к терапевту, – усмехаюсь я. – Вампиры не болеют, соответственно и врачей у нас нет.

– Но есть те, кто изучает вашу генетику, – возражает Дэшэн. – Вам нужно сделать анализы, обследование на хорошем оборудовании. Ничего этого я вам дать не могу. Да и опыта у меня мало. Поговорите с господином Ви. У него хорошие связи, может быть, он вам что-то посоветует.

– Ви возьмет меня тут же под стражу, как угрозу для вида… – с сомнением говорю я. – Ведь неизвестно, чем эта болезнь может закончиться и не представляю ли я опасности для других вампиров.

– Вы не заразны, – с уверенностью говорит Дэшэн, – но ваш организм разлагается, и мне неизвестно, как это остановить. Я не хочу потерять вас, господин. Поэтому сделайте что-нибудь.

Он кланяется мне, потом берет мою руку, целует ее и тут же бегом поднимается по лестнице, оставив меня в полном смятении.

Оставшись один, я внимательно осматриваю подвал. Здесь сухо и тепло. Пол сделан из досок, в воздухе витает древесный запах. Мне это нравится. Раньше так пахли свежие гробы. Рита оказалась права: он пришелся мне по вкусу. Несмотря на то, что сейчас ночь – время для веселья и бодрости, мне хочется прилечь. Растягиваюсь на полу и, едва опустив веки, проваливаюсь в транс.

Прихожу в себя от того, что кто-то трясет меня за плечо. Издаю короткий рык, выпускаю клыки, готовый в любой момент атаковать. Зрение после отдыха еще не вернулось, и я не вижу того, кто нарушил мой покой. Лишь ощущаю запах пота и морского бриза. Дина.

– Тише, тише это я, – ее голос звучит мягко, мелодично. Руки скользят по моим плечам, словно желают успокоить.

– Ты с ума сошла? – строго спрашиваю я. – Знаешь ведь, как это опасно – будить меня! Я мог убить тебя в два счета.

– У меня не было выбора. Елена явилась ко мне и попросила привести тебя, – говорит Дина. Она выглядит растрепанной. Из-за ушей стекают тонкие струйки пота. На ней крохотная майка и короткие шорты, сделанные из старых джинсов. Похоже, тетка пришла к ней, когда та занималась спортом. – Нельзя медлить, идем.

Дина берет меня за руку и тащит за собой. Мы быстро поднимаемся по лестнице и направляемся к выходу из дома. Снимаю с вешалки пальто и протягиваю его ведьме. Она молча влезает в него и, сбежав с крыльца, ускоряет шаг. На улице глубокая ночь. Небо темное, но ясное. На нем красуется полная луна с лёгким румянцем. Когда-то оттенки красного на светиле считались дурным предзнаменованием.

Мы идем быстро. Позади остается центр города. Сворачиваем на темную аллею. В этот час она пустынна.

– Куда ты меня ведешь? – спрашиваю я Дину, и, похоже, она недовольна вопросом. На ее усталом лице отражается раздражение.

– На утес, – коротко отвечает она, хмурит брови и переходит на бег. Мне всего лишь приходится ускорить шаг.

Аллея заканчивается. Какое-то время мы двигаемся по грязной проселочной дороге с огромными лужами, похожими на болота. Приходится ступать очень осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть в коричневую жижу. Наконец, это испытание позади – перед нами раскидывается лес. Теперь Дина идет тихо, осторожно переставляет ноги, прислушивается к каждому звуку. Звенящую тишину изредка прерывают крики птиц, это заставляет настораживаться. Позади меня хрустит ветка, резко оборачиваюсь. Поблизости никого нет, но я отчётливо слышу чей-то стук сердца. Моя спутница тоже оборачивается и что-то бормочет. Догадываюсь, что это очередное заклинание. Мы выбираемся на узкую тропинку, которая убегает вверх. Нас ждет крутой подъем.

Проходит еще час, прежде чем мы добираемся до утеса. Дина замерзла и дрожит. Она нервно кутается в пальто, оглядывается по сторонам и ее зубы клацают друг о друга.

– Елена? – тихо зовет она.

– Слишком долго, – слышу я за спиной знакомый голос и оборачиваюсь. На краю обрыва в белом платье стоит Елена. Волосы распущены, лицо юное. Она выглядит точно так же, как в тот день, когда мы увиделись впервые. Ее силуэт двигается ко мне, тонкие пальцы касаются моей щеки, но я не чувствую прикосновения. Не такой я представлял себе нашу встречу.

– Ты знаешь, кто убил тебя? – вопрос сам слетает с губ, я озвучиваю его, не подумав.

– Нет, все произошло так неожиданно, что я не успела запечатлеть лицо убийцы. Знаю только одно – была очень удивлена. Но это вряд ли тебе поможет. Ты ведь хочешь найти того, кто это сделал.

– Твоя смерть будет отомщена, – заверяю ее я, и она хмурится.

– Не стоит за меня мстить, – возражает она. – Сама нарушила баланс и была наказана. Все закономерно. И я не в обиде на того, кто это сделал. Он сам найдет свою расплату.

– Ты хотела дать мне поручение, которое смогу выполнить только я.

– Да, я хотела поговорить с тобой об Айлин, – Елена оборачивается и смотрит на Дину. – Не могу сказать, что я тебе доверяю, особенно после того, как ты обменяла свой дар на одну ночь секса. Но у меня нет выбора, ты должна это узнать, но сохранить в секрете.

– Елена, не тяни! – видя ее замешательство, прошу я. – Здесь все свои. Какую бы тайну ты не открыла, вряд ли кто-то из нас упадет в обморок.

– Айлин – дочь Амалика, – на одном дыхании выпаливает Елена. Дина тихо охает, в ее глазах отражается ужас. Прикрыв ладошками рот, она отворачивается. Я, мало что знающий, жду продолжения истории. – Он похитил Василису и, выключив ее волю, сделал своей любовницей. Рассчитал зачатие девочки так, чтобы родилась сильная ведьма, благодаря которой он бы поднялся еще на одну ступеньку к могуществу. Когда моя дочь родила, он забрал себе ее магию. А потом убил. Мне пришлось сочинить историю об аварии, я никому не могла сказать правды, ведь тогда жизнь Айлин стало бы сохранить невозможно.

– Но ведь она просто ребенок… – не понимаю я.

– В Айлин соединилась магия нашего рода и Амалика, которую он копил более трех тысяч лет. Это ядерная смесь. Когда в ней пробудится сила, то она встанет на одну ступеньку с дьяволом. Отец захочет забрать дочь к себе. Во время посвящения она должна будет принести три жертвы: так ее силы активируются, и тогда с ней уже не сможет справиться никто. Более того, девчонка подчинит себе души всех тех, кто был в нашем роду, и они уже никогда не смогут переродиться, а она будет лишь выкачивать из них энергию, пока не иссушит полностью. А когда это чудовище родит ребенка, то он станет избранным, потому что Айлин произведёт на свет первого бессмертного.

– А твоя внучка знает, что за сумасшествие творится вокруг нее? – спрашиваю я, немного ошалевший от таких подробностей.

– Нет. И не должна. Так будет лучше.

– Но ты не даешь ей сделать выбор! Что если она не хочет такой жизни, какую ты ей пророчишь? – возмущаюсь я.

– Нет его! – повышает голос Елена. – Есть только предназначение и ничего больше. Выбор – это иллюзия для трусов, что, мол, мы сами управляем своей жизнью, смотрите, какие мы хорошие! А на деле все не так! Какой бы вариант ты ни выбрал, он все равно приведёт тебя к тому, для чего ты родился.

– Отлично, замечательно. Это очень вдохновляет. Что мне со всем этим делать? Ты назначила меня ее опекуном, зная, что я древний вампир и мне чертовски опасно соседствовать с человеком. Зачем ты это сделала?

– Мне тяжело об этом говорить, Зотикус, но ты должен убить Айлин.

– Что? – это не укладывается у меня в голове. Уверен, из-за сильного ветра, что бушует здесь, я ослышался.

– Ты можешь сделать это легко и безболезненно, просто усыпить ее, – как ни в чем не бывало продолжает Елена. Дина смотрит на нее широко распахнутыми глазами и, как и я, не хочет верить происходящему. – Так ты спасешь ее, и весь наш род, дав нам прийти в этот мир в новых телах и продолжить свою работу.

– А других вариантов совсем нет? – осведомляюсь я.

– Только если по каким-то причинам она лишится своих сил. Но это настолько маловероятно, что я даже не рассматриваю подобный ход событий, – задумчиво говорит Елена. – Ты ведь не подведешь меня? Я могу тебе верить?

– Да, можешь, – скрепя сердце говорю я.

– Следи за ее глазами. Если они станут золотистыми, даже на короткий момент, значит, активация близко, и ты не должен больше медлить. Но если этого так и не произойдет до того, как ей исполнится двадцать один год, тебе не о чем будет волноваться. Ты можешь ее просто отпустить. Она никому не принесёт вреда.

– Что может спровоцировать эту активацию? – мне необходимо знать такие важные вещи.

– Все, что угодно. Насилие, убийство, шок, даже чрезмерная радость. Ты ведь еще не знаешь, что Амалик наложил на свою дочь особого вида заклятье… В любом живом существе она будет вызывать агрессию и ненависть. Никто и никогда не сможет полюбить ее, пока она живет в мире людей. Ее будут избивать, унижать, причинять боль. Такова политика Амалика, чтобы создать совершенное оружие из обиженной жизнью девочки. Я ведь тоже ненавидела ее, и мне стыдно за это теперь… Но тогда оправдывала себя тем, что по ее вине погибла Василиса. А на самом деле была просто слаба, как и остальные смертные. У Айлин была тяжелая жизнь, и я надеюсь, что хотя бы ее смерть будет легкой… – Елена замолкает. Она стоит передо мной, опустив голову. Рука сама тянется к ее лицу, чтобы убрать со щеки непослушную прядь волос, закинутую туда ветром.