Текст книги "Прекрасная сторона зла"

Автор книги: Вероника Белоусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 8

Отношу Дину в одну из комнат наверху. Она выглядит намного лучше, но еще очень слаба. Кожа у нее горячая, а на щеках выступает нездоровый румянец. Укладываю ее на высокую кровать и поправляю подушки. Девушка берет меня за руку, и от ее прикосновения словно бьет током. Отстраняюсь, и она странно смотрит на меня, словно хочет что-то сказать, но не может решиться. Входит Рита, и Дина опускает глаза. Задергиваю шторы и оставляю родственниц наедине. Достаю телефон и набираю номер Вианора. Он не отвечает. Спускаюсь в подвал и выношу оттуда труп. Для Элиота снова есть работа. Можно было бы, конечно, оставить его где-нибудь на скамейке в парке, но я опасаюсь какой-то неучтенной деталью привлечь внимание к себе. Мало ли какой дотошный следователь попадётся. А если еще и охотник за нечистью в придачу, а такое часто случается, тогда и вовсе пиши пропало.

Когда я нахожусь в пяти минутах езды от места назначения, меня набирает Вианор.

– Где ты? – спрашивает он, по этой короткой фразе понимаю, что он не в духе.

– На пороге у Элиота, – отвечаю, паркуя машину.

– Новое нападение отверженных? – тревожится Вианор.

– Нет, нелепая человеческая смерть. Вчера я видел Америго, – выходя из авто, говорю я и смотрю по сторонам. У меня нет сомнений в том, что Кальенте или его люди следят за мной. Рассказываю законнику о нашей встрече, умалчивая о теме разговора.

– Мои люди были там, – с досадой говорит Вианор. – Но, видимо, кто-то предупредил его про облаву, и он успел уйти. Я отдал приказ взять его живым, но не могу гарантировать, что, если его будут задерживать другие ребята, он останется жив. Ведь он отверженный, а с ними никто не будет церемониться.

– После всего, что случилось, двадцать секунд дискомфорта от кола в груди, будут для него лучшей участью, чем очередной суд, – говорю я, и в памяти всплывают дни, проведенные в камере пыток.

– Кстати, я узнал о том типе, что говорил с Якубом. Это поляк, Тадеуш Козловски. Он и его брат бежали три года назад из австралийской тюрьмы. Сидели они там по нескольким статьям, включая опыты на людях, мошенничество с лекарственными препаратами, похищение. Срок у них был нехилый, но удача оказалась на их стороне, и они выбрались. Одного не понимаю – это же люди. Зачем вампиру брать их в наемники?

– Ты сам это только что озвучил.

– Что именно? – тупит Вианор.

– Опыты на людях, мошенничество с лекарствами. Похоже, братья хорошо разбираются в биохимии. Так же, как Конрад.

– Черт, как я мог это упустить… Что до твоего мальчика, Монро, то он два часа назад вылетел в Каир. Я звонил тебе, но ты был вне зоны.

– В Каир? – недоумеваю я.

– Такого пункта в плане непосвященных сопляков не было? – вздыхает Вианор.

– Нет, насколько я знаю.

– Неприятно об этом говорить, но что если парнишка перекинулся на темную сторону? И все эти манёвры сделаны лишь для того, чтобы вывести материалы в надежное место? – выдвигает предположение Вианор.

– Якуб на такое не способен, – заверяю я, хотя сомнение поднимает свою голову и пристально смотрит мне в душу, напоминая о том, что предают как раз самые близкие.

– Ну, смотри, не советую тебе ручаться за него. Луше все проверить. Ошибки могут дорого стоить.

– Я ручаюсь за Монро. Это какое-то недоразумение или игра похитителей с нами.

– Ладно, допустим. Но зачем? – продолжает недоумевать Вианор. – Будь на связи.

Убираю телефон и, вытащив тело, несу его в неприметное здание серого цвета. Если так и дальше пойдет, скоро я начну ненавидеть это место.

После посещения крематория отправляюсь на охоту. Да, сейчас белый день и это рискованно, но голод сильнее меня. Прошедшая ночь стала для меня настоящим испытанием. Видеть кровь, чувствовать ее запах, понимать доступность и держать себя в руках, подавляя желание выпить все до единой капли, вот она, проверка воли на прочность. Мне удалось справиться с этим искушением, но теперь я нуждаюсь в поблажке и расслаблении. Иначе находиться рядом с Ритой и Диной будет невыносимо сложно.

Выбираю в жертву молоденькую девушку, явно опаздывающую на работу, и уединяюсь с ней в одном из переулков. Все происходит быстро и без эмоций. Голод утолен, место укуса запечатано, память незнакомки стерта. Можно спокойно возвращаться.

Ворота пронзительно скрипят. И есть в этом скрипе что-то от стона отчаянья. Иду по дорожке, заваленной опавшими листьями. Небо хмурое, накрапывает мелкий дождик. Пахнет озоном и мёртвой листвой. И от этого запаха накатывает печаль, смешанная с тоской по чему-то безумно далёкому, но родному. Этого не вспомнить, но оно заставляет сердце сжиматься. Из дома выходит Рита. Она подходит к дереву, и обняв его руками, прижимается лбом к коре. Ее плечи тихо вздрагивают, и первая моя мысль – Дина не выдержала ночного испытания. Подхожу к ней и касаюсь рукой ее спины. Она вздрагивает и оборачивается. Лицо залито слезами, губы искусаны.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Елена… – с трудом выговаривает Рита.

– Что с Еленой? – я хватаю ее за плечи и встряхиваю.

– Ее убили, – выдыхает Рита. – Мне только что позвонила учительница Айлин и рассказала. Это случилось вчера, в два часа дня.

– Кто это сделал? Как это произошло? – мне кажется, что земля уходит у меня из под ног.

– Задержали какого-то парня… Но пока непонятно, причастен ли он… Ее застрелили. Ада сказала, что выстрел пришёлся в сердце… Она умерла мгновенно, – шмыгая носом, говорит Рита, и я ее отпускаю. Елены больше нет. Кто-то лишил ее жизни. Она нуждалась в помощи, ждала меня, а я… Не успел. Облажался. Подвел ее.

– У Елены были враги? Кто-то, кому ее гибель была бы выгодна? – голос охрип, и я сам с трудом понимаю, что говорю.

– Амалик. У нашей семьи с ним давняя вражда, – Рита опускает глаза и смотрит на свои руки. – Может быть, за эти пять лет произошло что-то еще, но я не знаю, мы не общались последние годы. Надо спросить Айлин.

– Кто такая Айлин? – интересуюсь я.

– Внучка Елены. Она тебе не говорила о ней? – отрицательно качаю головой. Рита удивляется. Достает из кармана телефон, и открыв приложение, показывает мне фотографию девочки лет двенадцати. Она сидит, вытянув вперёд ноги, упершись руками в край скамейки, и смеется над чем-то. Светло-русые волосы заплетены в две косички и перекинуты на грудь. Но, не смотря на смех, серые глаза полны недетской печалью. С жадностью вглядываюсь в ее черты, ища в ней сходство с бабушкой, но их нет.

– Красивая.

– Похожа на мать, – убирая телефон, вздыхает Рита. – Василиса погибла через неделю после рождения дочки. Она вместе со своим парнем, отцом Айлин, попала в аварию. Машина упала в воду, и спастись никому не удалось.

– Мне жаль.

– Что тебя связывает с Еленой?

– Мы встречались… – слова застревают в горле.

– Вот черт… – с сочувствием шепчет Рита. – То есть прими мои соболезнования.

– Она написала мне письмо, просила приехать. Сегодня я должен лететь в Москву.

– Мы можем поехать туда вместе, – предлагает Рита. – Я не могу бросить Айлин на произвол судьбы: ведь у нее теперь, кроме меня и Дины, больше никого нет. Елена была для нее единственным близким человеком, даже не знаю, как она переживет ее смерть…

Рита тяжело вздыхает и, сунув руки в карман, направляется к дому. Провожаю ее взглядом, приваливаюсь спиной к дереву, возле которого только что стояла она. Втягиваю носом пряный осенний воздух и прикрываю глаза. Елена… Все еще не могу поверить, что ее больше нет. Мы никогда не увидимся. И это действительно навсегда.

Спускаюсь в подвал. Арсен уже пришел в себя и непонимающе смотрит по сторонам. Во избежание неприятностей мы оставили его привязанным к жертвеннику. Могу себе представить, какие мысли блуждали в его голове, когда он открыл глаза и не смог понять, где находится.

– Черт побери! – кричит он, увидев меня. – Кто так делает?! Я решил, что меня похитили и держат в заложниках.

– А на это есть причины? – спрашиваю я, освобождая его от ремней.

– Ну, отверженным же нужна эта флэшка… – неуверенно произносит он, потирая плечи и грудную клетку. – Что случилось? Как я сюда попал?

Вкратце рассказываю ему о ночном происшествии.

– Ничего не помню, – с сожалением говорит он.

– Тебе надо подкрепиться, – протягиваю ему пакет с кровью, заботливо раздобытый Дэшэном.

– Не хочу пить это холодное дерьмо, – брезгливо морщится Арсен. – Позови Дину.

– Она сейчас не может кормить тебя, – говорю я, вспоминая, как мы едва не потеряли ее. – Довольствуйся тем, что есть.

Мой сын нехотя берет пакет, делает пару глотков и со злостью отбрасывает его в сторону.

– Якуб вылетел в Каир. Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Нет… – растерянно отвечает Арсен и спрыгивает с жертвенника на пол. – Откуда такие известия?

– Попросил об одолжении Вианора. Видел когда-нибудь этого типа? – я показываю Арсену рисунок, на котором изображён Тадеуш.

– Однозначно, да. Но где – не помню, – разглядывая изображение отвечает Арсен.

– У вас были планы, связанные с поездкой в Каир?

– Нет, но там живет переводчик, к которому мы хотели обратиться. Мы это обсуждали, но с ним можно связаться по электронной почте, не обязательно же лететь туда…

– Ви считает, что Якуб мог пуститься в одиночное плавание, – осторожно говорю я, и Арсен вскидывает на меня голову. – Он…

– Может катиться к дьяволу с таким предположением, – огрызается Арсен. – Где мой телефон?

– Скорее всего, остался в отеле.

– Я возвращаюсь туда.

– Сейчас день.

– Черт! – Арсен с яростью бьет кулаком об стену. – Скажи Дине, чтобы она спустилась сюда.

– Она больна и сейчас спит.

– Мне все равно, как она себя чувствует, – рычит Арсен. – Я хочу, чтобы она была здесь.

– Как ты там говоришь? Дина – моя женщина? Вот и командуй ей сам. Я не буду ее беспокоить. Увидимся вечером.

Поднимаюсь по лестнице наверх. Арсен продолжает беситься и дубасить кулаками стену. Так он выражает свое беспокойство о Якубе.

Звоню Курту, договариваюсь с ним о встрече. Он соглашается, но неохотно, словно делает мне одолжение. Обещаю через час быть в его мастерской.

Когда я переступаю порог, в нос ударяет запах акварели. Курт стоит перед незаконченной картиной, на которой изображена обнажённая девушка, лежащая на диване с книгой в руке. Скользя зубами по нижней губе, он наклоняет голову вбок, оценивая свою работу. Потом откладывает в сторону палитру и поворачивается ко мне.

– А… Ты уже тут… – он торопливо вытирает руки о заляпанный фартук. Член клана стервятников невысок, крепок и кучеряв. У него каштановые волосы и густая черная борода. Заплывшие глазки похожи на щелочки, а румяный цвет лица придает ему особый итальянский колорит.

– Курт, – приветствую его я, и мы обмениваемся рукопожатиями. – Ты выглядишь как-то по человечески здоровым.

– Ах, это… – Курт касается своих щек и смеется. – Ко мне заниматься приходят дети, и они все время спрашивают, не болен ли я… Пришлось прибегнуть к хитрости.

Понимающе улыбаюсь, и мы перебираемся на крохотную кухню, где стоит небольшой стол, заставленный немытыми чашками. Курт высовывается в окно, оглядывает окрестности и тихо закрывает раму. Предполагаю, что он чего-то боится.

– Ты ведь пришел поговорить о Маркусе, – сложив руки на животе, спрашивает он, – не так ли?

– Да, все верно. О нем, и о той библиотеке, что вы не поделили.

– Эта ненормальная Барита уже приходила ко мне со своим щенком… Пытались выбить из меня правду. Думали, я их испугаюсь, – Курт пытается казаться бесстрашным, но глаза выдают тревогу.

– Барита – глава клана, – напоминаю я.

– И что? Это автоматически делает ее приятной, что ли? – пожимает плечами мой собеседник. – Они меня даже выслушать не захотели, сразу стали угрожать расправой. Ну, какой из меня убийца? Я даже кровь из артерии без чувства вины пить не могу!

– Я готов тебя выслушать. Расскажи мне все, что знаешь.

– Да ничего я толком не знаю! – расстраивается Курт. – Гонялся за этой библиотекой полгода. Дал за нее хорошую цену. Мы обо всем договорились… И вот, значит, приезжаю я в назначенный день, а мне говорят: «Извините, но новый покупатель оказался вдвое щедрее вас, и мы не смогли устоять». Спрашиваю, кто этот засранец? И мне говорят, что это уважаемый Маркус. Можешь себе представить, как мне было плохо? Я ведь доверял этому парню. Он знал, что она нужна мне! И так поступил…

– А зачем она тебе понадобилась? – спрашиваю я.

– Мне самому она, как собаке пятая нога, – понизив голос, откровенничает Курт. – Но я хотел сделать подарок близкому человеку. Он бредит этими книгами пророка Чори. А она там была, я собственными глазами ее видел!

– Что это за книги? – прикидываюсь дураком я.

– Еще один мозг, неиспорченный пропагандой, – усмехается Курт. – Существует легенда о первосозданном. Истинного его имени не знает никто, но в древних свитках его называли Чори. Он появился на свет от богов, спустившихся на землю, и знает, как был сотворён этот мир, мистические существа, как и чем лечить все болезни, что только есть на земле, как устроено мироздание. Пророк пытался помогать людям, лечил их, усмирял конфликты, но его жестоко предавали. Это повторялось из раза в раз, и в конце концов он разочаровался в людях. По одной версии, он выпил яд, что создал сам, и тут же умер. По другой, уехал жить в Африку и до сих пор скрывается в диких лесах, подальше от людских глаз. Но прежде чем исчезнуть, он написал три книги обо всех известных ему тайнах. Тот, кто соберет все три и сможет их прочесть, станет королем всех живых, его слава не померкнет. Я в эту чушь не верю, но согласись, звучит красиво и обнадеживающе. Особенно тот пункт, что если это прочтет вампир, то он сможет навсегда избавиться от жажды, перестать чувствовать боль от серебра… Представь, что будет, если это станет реальностью? Начнется райская жизнь!

– Маркус хотел стать королем? – я не могу сдержать улыбки. Курт тоже тихо хихикает.

– Нет, он изучал строение ДНК вампиров. Их слабые, сильные стороны. Хотел сделать их более совершенными за счет научных разработок. Тяжело ждать пока тебе исполнится девятьсот, чтобы без проблем бывать на солнце. Не каждый вампир доживает до такого возраста… Чаще всего из-за собственной глупости. Но факт есть факт. В книгах Чори все это было подробно описано. Он хотел заполучить их для науки.

– Но его обошел Конрад, – задумчиво говорю я. – Это он увел у тебя библиотеку и назвался именем Маркуса.

– Вот шельмец! – в сердцах бросает Курт и бьет кулаком по столу. – А казался таким порядочным! Обходительная тварь.

– Я только не пойму, почему Конрад подставил Маркуса? Ведь они были близки, занимались одним делом…

– Ха, эти близкие люди в последнее время были готовы друг другу глотки порвать, – глаза Курта начинают блестеть. – В тот день, когда я пришел к Маркусу высказать свое фи, слышал, как они скандалили. А потом из спальни выскочил Конрад. Он был вне себя и даже выпустил клыки… Сам понимаешь, какая это крайняя степень возбуждения.

– А из-за чего они повздорили? – интересуюсь я.

– Из-за какой-то девицы по имени Антонелла. По крайней мере, я дважды слышал это имя, и Маркус вложил в него столько ненависти, что все сразу стало понятно.

– Что именно?

– Конрад выбрал ее, – довольно сообщил Курт. – Ну ведь ты в курсе, что они с Маркусом были любовниками. А тут появляется какая-то красотка, и все, отношениям конец.

– До меня долетали слухи, что у Конрада появился новый парень, – делюсь сплетнями я.

– Да, я тоже об этом слышал. Кто-то из отверженных. Но я этому не поверил. Слишком уж странно все это выглядело.

– А ты сам видел когда-нибудь Антонеллу?

– Нет, только слышал ее имя. Но когда я узнал о смерти Конрада, то подумал, что его убил Маркус. Любовь, оскорблённые чувства… Но потом решил, что раз в деле замешана баба, то скорее всего, преступление связано с ней, – высказывает свои предположения Курт. – Слушай, ко мне сейчас придут дети, а мне еще прибраться тут надо. Тебе лучше уйти.

Благодарю его за уделенное время и информацию, которой он со мной поделился. Замечаю, что он нервничает еще больше, чем, когда я только вошел в его мастерскую. Сожалеет о своей болтливости. Но слово, как говорится, не воробей…

Выхожу на улицу. Вечереет, сгущаются сумерки. Через несколько часов мне предстоит покинуть Лондон, и я не знаю, насколько затянется мое отсутствие. Поднимаю воротник и иду в сторону парковки, где я оставил свою машину.

Меня не оставляет ощущение, что за мной следят. С того момента, как я увидел в баре Америго, мне неспокойно. Никто лучше меня не знает, на что он способен. Кальенте будет мстить. Если бы я знал, кто виновник моего изгнания и бесчестия, то поступил бы точно так же. Правда, не стал бы столь долго ждать.

Сильный удар в спину сбивает меня с ног и заставляет упасть на колени. Я не успеваю обернуться, чтобы узнать, кто напал на меня, как чувствую укол в шею, за ухом. А через секунду меня пронзает острая, невыносимая боль. Перед глазами все кружится, и безвольной тушей падаю на асфальт.

Открываю глаза и не могу понять, где я нахожусь. Здесь темно и очень тесно. Похоже, меня запихали в багажник. Но кто и зачем? И что заставило меня вырубиться, как последнего смертного? Меня приводит в недоумение, что я чувствую свой пульс. Такого никогда не было. Пытаюсь пошевелить руками, но они связны. Совсем чудесно. Неужели самолёт в Россию улетит без меня?

Прислушиваюсь. Шаги. Идут двое. Один из них – человек. Он тяжело дышит и, судя по тому, как наступает на ноги, имеет лишний вес, а из-за него – проблемы с суставами. Второй легок, худощав и похоже, что вампир. Они подходят совсем близко, и человек опирается всем телом на багажник, где нахожусь я.

– Вот, доставили вам вашего голубчика, – басом говорит он, и я морщусь от звука его голоса.

– Без проблем? – осведомляется его спутник, и я узнаю голос Америго.

– Выключился на раз.

– Ладно, открывай багажник.

Отчаянно пытаюсь освободить руки до того, как крышка багажника взметнётся вверх. Скрежет ключа в замке, холодный ветер в лицо и бородатая физиономия, что склонилась надо мной – вот и все, что успевает выхватить сознание, прежде чем я снова оказываюсь на ногах. Бородач вытаскивает меня из моего заточения, словно перышко. Злым, всклоченным, со сломанной рукой, которая еще не успела срастись, – именно таким я предстаю перед Америго. Он с усмешкой смотрит на то, как я шатаюсь, пытаясь удержать равновесие. Мы стоим посреди пустынного шоссе и смотрим друг на друга.

– Надеюсь, ты еще не успел соскучиться, – улыбается Америго. Сегодня он в кожаных штанах, высоких армейских ботинках, черной футболке и таком же плаще. – Наверное, ты думаешь – почему он так долго ждал? Не тормоз ли случаем? Удовлетворю твое любопытство. Я собирался надрать тебе задницу сразу, и у меня был более чем блестящий план! Но тут мне сообщили, что ты заточен в Белой Башне, а это значит, что свободы тебе не видать не просто долго, а очень, очень долго. И я расслабился, занялся другими делами. Но, как видишь, не забыл о тебе. Это ведь приятно, когда друзья помнят о тебе, да?

Америго со злостью бьет меня ногой в грудь. Мне удается устоять, но следующий удар все-таки сбивает меня с ног.

– И я так же сильно рад видеть тебя, дружище, – поднимаясь в один прыжок, заставляю себя улыбнуться я. – До меня доходили слухи, что ты живешь в Арабских Эмиратах, увлекаешься духовными практиками, медитируешь. Что, не полегчало тебе от них? Врут буддисты, что медитация панацея ото всего?

– Вообще-то, я жил в ЮАР, но перепутать ОАЭ и ЮАР для такого имбецила, как ты, простительно, – в голосе Америго звучит снисходительность.

– Полторы тысячи лет дружбы со слабоумным…. Кальенте, кому ты сейчас льстишь? – усмехаясь, спрашиваю я. Его глаза хищно сужаются.

Ко мне возвращаются силы, и я разрываю верёвки. Потираю онемевшие запястья, готовый в любой момент отразить новый удар.

– Прокатимся? – неожиданно говорит Америго, швыряет мне ключи и жестом приказывает идти за ним.

Глава 9

Мы идем к развилке, где стоят два автомобиля Шевроле Корвета – желтый и красный. Не знаю, что задумал Америго, но если он не изменился, то должно быть весело.

– Твоя, как и всякого Иуды, – желтая, – говорит Америго и садится за руль.

Следую его примеру и оказываюсь в салоне. Здесь пахнет кожей, и этот запах приятно щекочет ноздри, создавая ощущение роскоши. Провожу рукой по спинке сиденья, она идеально мягкая. Смотрю на панель приборов, и меня охватывает радость, сравнимая только с детским восторгом. Опускаю боковое стекло и смотрю на Америго.

– Эта детка разгоняется с ноля до ста километров в час за четыре секунды, – довольно говорит Кальенте и подмигивает. – Совершенный зверь. Почти такой же, как мы.

– Зачем тебе это? – спрашиваю я, кладя руки на руль.

– Соскучился по тебе, чёртов придурок, – просто отвечает Америго – Готов?

Киваю. Мягко поворачиваю ключ в зажигании, слышу, как урчит мотор. Мы переглядываемся и одновременно трогаемся с места. Даю Америго немного фору, чтобы понять его тактику. Машина летит по шоссе легко, у меня даже исчезает ощущение, что я ею управляю. Только дорога и скорость. Меня охватывает настоящая эйфория. Не упуская из вида Америго, я лавирую между идущими машинами и стараюсь их обогнать. Я сейчас –король дороги. Губы трогает улыбка. Сломанная рука срослась и больше не беспокоит меня. Нагоняю красный корвет и ухожу на опережение. Если бы я был человеком, то мог бы с уверенностью сказать, что адреналин в моей крови зашкаливает. Но я вампир и не могу такое чувствовать, а значит, что-то идет не так.

Задумавшись, прибавляю скорость, и она переваливает за сто двадцать. В зеркало бокового вида вижу, как Америго приближается ко мне, и в ту же минуту авто сотрясает от мощного удара сзади.

«Что задумал этот засранец?» – проносится у меня в голове. От последующего удара едва не слетаю на обочину, но мне каким-то чудом удается вырулить и остаться на шоссе, уйдя немного вперёд.

Но Америго не желает сдаваться. Он снова теснит меня, бесцеремонно ударяясь мне в бок. Встретившись с ним взглядом, вижу, что он хохочет. Похоже, игра доставляет ему удовольствие. Снова отрываюсь от него и ныряю за огромный бензовоз. Америго вырывается вперед. Прибавляю газа и врезаюсь в заднюю часть корвета. Его заносит. Но он справляется с управлением и снова оказывается впереди, показывая мне средний палец. Смеюсь над этим и ловлю себя на мысли, что больше не испытываю эмоций. С одной стороны, это радует: ведь я вернулся к своему привычному состоянию. С другой, чувствовать себя живым было чертовски приятно.

Нагоняю Америго, и какое-то время мы едем рядом, но потом он возвращается к прежним маневрам, пытаясь меня спихнуть на обочину. Прибавляю скорость, но прежняя хитрость не срабатывает. Машину выбрасывает на встречную полосу, я продолжаю крутить руль, хоть и понимаю, что это уже бесполезно. Тормозить не получается, слетаю с шоссе и несколько раз переворачиваюсь. Мои кости ломаются, позвоночник перестаёт поддерживать. Осколки разбившегося стекла режут лицо. Еще один глухой удар – и машина замирает на месте. Силюсь дотянуться до ручки и толкнуть дверцу, но сломанные руки не слушаются. Хочу развернуться и выбить дверь ногой, но тело не подчиняется мне, не могу шевельнуться. Запах бензина приводит меня в панику. Если эта консервная банка сейчас взорвется, то мне конец. Не желая сдаваться, продолжаю барахтаться, но с каждой новой попыткой отчаянье все сильнее сжимает горло.

Слышу чьи-то шаги и на мгновение замираю. Хочу крикнуть, но голоса нет. Шаги приближаются, вижу лицо Америго. Он улыбается.

– Удобно ли тебе, Зотикус? – с издёвкой спрашивает он.

– Шел бы ты отсюда… – собрав остатки сил, хриплю я, с губ капает кровь.

– Еще пара минут – и ты станешь копченостью, – говорит Америго. – Я, конечно, с удовольствием посмотрю на это зрелище, но столь простая и быстрая смерть для тебя мне не по душе.

– Что твои собаки вкололи мне? – заходясь в кашле, спрашиваю я.

– Просто попроси меня вытащить тебя отсюда, – говорит Америго, и я улавливаю тревогу в его голосе.

– Отвечай, что? – продолжаю допытываться я.

– Какая тебе разница, если ты вот-вот сдохнешь? – удивляется Америго и рывком открывает дверцу.

– А почему бы тебе не ответить, если я все равно сдохну и унесу твой ответ в могилу? – возражаю я, хватая Америго за ворот. Регенерация начинается стремительно и причиняет адскую боль.

– Чертов симулянт, – хрипит Америго. Толкаю его, он отлетает в сторону, падает на спину. С трудом подчиняя себе раненое тело, вываливаюсь из машины, кубарем откатываюсь в сторону. Прежде, чем успевает прогреметь взрыв, закрываю голову руками.

Приподнимаюсь на локте и смотрю на пламя, пожирающее внутренности корвета. Откашлявшись, встаю на ноги. Меня еще мучает слабость, но я уже могу двигаться. Был бы человеком, плакал бы от счастья. Нужно убраться отсюда до приезда полиции. Ищу глазами Америго. Он стоит чуть поодаль и, уперев руки в бока, наблюдает за тем, как горит машина. Его лицо выражает задумчивость и озабоченность. Зачем он затеял все это? Это вопрос не дает мне покоя.

Бреду в сторону шоссе, пытаюсь остановить машину. Мне нужно заехать в отель, чтобы переодеться и взять вещи. Времени до отлета остается все меньше. Удача вспоминает обо мне, рядом со мной останавливается Форд, за рулем которого сидит хорошенькая блондинка. Одна улыбка, полная очарования, и вот уже мы несемся по адресу, что я назвал. У меня больше нет сомнений, что сегодня улечу в Россию. И отправлюсь туда сытым.

Приехав в отель, быстро поднимаюсь на свой этаж, стараясь ни с кем не столкнуться. Видок у меня тот еще. Одежда порвана, сам перепачкан в крови. Мне везет, я избегаю ненужного внимания. Подхожу к номеру, в котором поселилась Дина, громко стучу в дверь. Мне открывает Рита. На ней белый махровый халат, на голове сооружение из полотенца, похожее на тюрбан. Лицо покрывает кашица неопределённого цвета с кошмарным запахом.

– Ой! –пищит она, прикрываясь руками. – Не смотри на меня, пожалуйста!

Ее смущение порядком забавляет меня.

– Ладно, ладно, не смотрю, – миролюбиво говорю я. – Мне нужна твоя помощь.

– В чем? – тут же становится серьёзной ведьма. Убирает руки от лица и брезгливо окидывает меня взглядом. – Ты ужасно выглядишь! Что с тобой случилось?

– Некогда сейчас объяснять. Я хочу, чтобы ты сделала невидимой одну вещь.

– Что за вещь? – понижая голос, спрашивает Рита. Достает из сумки влажные салфетки, вытирает с моего лица багровые подтеки и грязь. – Скажи, что это твоя кровь! Ведь ты никого не убил, правда?

– Это моя кровь, – успокаиваю ее я. – Речь идет о старинной книге, за которой охотится сразу несколько кланов вампиров. И возможно, не только они. Никто не должен узнать, что она у меня. Плюс – это раритет, с которым меня просто не пропустят на таможне!

– А о чем ты думал раньше? – возмущается ведьма. – Или ты думаешь, сотворить заклинание так же легко, как чихнуть?

– Рита, я не знаю, просто прошу у тебя помощи, – отбираю у нее салфетку и провожу по лбу.

– Хорошо, – соглашается она. – Принеси мне эту книгу, посмотрю, что с ней можно сделать. И умойся! Ты похож на бомжа, боязно рядом стоять.

– Как Дина? – спрашиваю я.

– Ей лучше, но вовремя путешествия туда с ней явно что-то случилось, о чем она не хочет говорить, – расстроенно сообщает Рита. – И я все еще в шоке от того, что к ней вернулась сила… Такого не должно было быть. Боюсь, что она забрала себе не только свою магию, но еще и смогла прихватить мертвое колдовство.

– И что это значит? – не понимаю я.

– Она будет связна как с магией живых, так и с магией мертвых. Например, таких как ты. Это даст ей огромную силу и власть. Только данная мощь будет уже не только нашего рода, а что-то сублимированное с энергией тьмы. Меня такое положение вещей пугает, – признается Рита.

– Дина может стать опасной? – выдвигаю предположение я.

– Ее магия может нести разрушение. Ну, посмотрим, я такое первый раз вижу… Хотелось бы спросить совета у Елены, она была мастером своего дела, но увы и ах… Ладно, хватит болтать, неси свой раритет.

Смыв с себя кровь и грязь, чувствую себя намного лучше и бодрее. Место, куда мне сделали укол, странно зудит. Провожу рукой за ухом и ощущаю небольшое уплотнение, похожее на гематому. Как странно. Что это было? Америго рассчитывал, что я не смогу восстановиться сам и мне потребуется его помощь. Но что-то дало сбой. До нынешнего времени на вампира могли плохо подействовать лишь ферула, серебро и кол в сердце. Слишком сильна регенерация тканей у нашего брата.

Из состояния отрешённой меланхолии меня выдергивает телефонный звонок. Номер мне незнаком, поэтому отвечаю с осторожностью.

– Господин Дорадо? – слышу я прокуренный мужской голос.

– Да, это я. С кем имею неожиданность разговаривать?

– Меня зовут Анатолий Сергеевич Иванов, – на ужасном ломанном английском языке говорит мой собеседник. – Я адвокат госпожи Савро. Она просила меня связаться с вами, если с ней случится несчастье. Как вы понимаете, мой звонок вам связан с печальным событием…

– Что случилось с Еленой? – я изображаю потрясение, надеясь, узнать от нотариуса новые подробности.

– Ее застрелили, – голос нотариуса тонет в помехах. – Преступника уже задержали, но идет следствие, и я не могу разглашать подробности. Когда вы сможете прибыть в Бариново? Мне требуется ваше присутствие на оглашении завещания покойной.

– В ближайшие два дня, – подумав, говорю я. – Все это очень неожиданно… Я потрясён этим известием.

– Сообщите мне дату своего прибытия, и я встречу вас на вокзале, – просит меня адвокат. Обещаю ему это сделать. Откровенный разговор с Диной становится все более неизбежным. У меня нет сомнений в том, что это она дала Елене мои координаты. А значит, в отличие от Риты, в курсе того, что происходит в жизни женщин из рода Савро.

Мы отправляемся в аэропорт. Когда едем в такси, Рита передает мне книгу. Замечаю, что она нервничает. Ей каким-то образом повезло взять билет на тот же самолет, на котором летим мы.

– Сделала все, что могла, – говорит она и проводит рукой по кончику носа. – Но я никогда не работала ни с чем подобным… На каком языке написана эта книга?

– Предположительно, на шумерском.

– Когда я держала ее в руках, то чувствовала столько боли и отчаянья… А еще одиночество. Глубокое, поглощающее. Меня поразило это.

– С древними вещами такое бывает, – откликаюсь я и вспоминаю легенду о Чори, который разочаровался в людях. – Они сохраняют энергетику своих прежних владельцев.

– Там была энергия одного существа. Не могу назвать его человеком, возможно, это был вампир, – говорит Рита. – О Господи… Если бы неделю назад мне сказали, что буду рассуждать о нежити, как о чем-то обычном, я бы хохотала до икоты.