Текст книги "Непокорная жена повелителя иллюзий (СИ)"
Автор книги: Вероника Крымова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Маг коротко кивнул в сторону выхода, показывая, чтобы я шла первой. Однако я не тронулась с места – улыбка погасла, страх липкой змеей скользнул по спине… За спиной мужа стояла какая-то тень. Черный капюшон скрывал лицо, но я помнила его по своим кошмарам. Серая пергаментная кожа, усыпанная вязью символов, руки с длинными пальцами тянутся в Брендону. Миг – и лизарды, с криками кружащиеся под сводами пещеры, исчезли. Скрывающая нас с Брендоном магическая сеть плетений распалась, раскрывая обман.
– Брендон! Нет! – я бросилась к мужу.
Взгляд мага погас, синие глаза поблекли, тело обмякло, словно из него ушла жизнь, – он беззвучно упал на песок.
– Брендон!
Подобрав юбки, рванула к мужу.
– Красотка, далеко собралась?
Меня грубо остановили – цепкие пальцы схватили за локоть, разворачивая к себе. Теренс, сощурив веки, окинул меня оценивающим взглядом.
– А я все думал, кто здесь шалит…
– Отпусти! – попыталась лягнуть бугая, но тот лишь крепче вцепился в рукав, свободной рукой выхватив колбу.
– Мне кажется, или это мое?
– Отдай!
– Красотка, ты не в том положении, чтобы чего-то требовать от меня. Ладно, нет времени выяснять, что ты здесь делаешь. Пусть хозяин разбирается с тобой.
Теренс бросил бутылку на камни, послышалось шипение, алый туман буквально вгрызался в булыжники, с жадностью пожирая все на своем пути. Огонь кровавыми струйками взмыл в воздух и покатился над поверхностью воды, к острову.
– Отвали, урод! – я сопротивлялась, что есть силы, но Теренс тащил меня за собой.
Сквозь пелену слез увидела, как над бездыханным магом нависла тень – сердце сжалось от боли.
Не умирай, пожалуйста… Я не могу тебя потерять… Слышишь? Не могу…
Я царапалась, как кошка, брыкалась, кусалась, пытаясь дотянуться до Теренса, но все было напрасно. Меня, словно тряпичную куклу, перекинули через плечо и унесли прочь.
Глава 21
Много лет назад.
Стража юной королевы билась за свою госпожу до последнего вздоха. Заговорщики напали на экипаж во время прогулки. Она знала – при дворе есть предатель и это только начало. Многие кланы были против того, чтобы их правитель женился на безродной чужестранке. Он встретил ее случайно, когда был на охоте в Пограничье. В пылу погони забрел в лерийский лес, в царство духов и волшебных существ. Люди, хоть раз переступившие порог запретного места, уже никогда не возвращались назад.
Король был молод, горяч и смел. Его не остановила ни пропажа спутников, следовавших за ним, ни внезапно ожившие ветки деревьев, цепляющиеся за одежду и волосы. Кто бы ни был здешним хозяином, гостей он явно не любил. Юноша обнажил меч и стал прокладывать себе дорогу. Острое лезвие сверкало в воздухе, но чем больше он сражался с невидимым врагом, тем гуще становились заросли. Наконец, выбившись из сил, он упал на землю.
– Сын человека губит все, к чему прикасается.
Что это? Шелест листьев или чей-то шепот, а может, все это ему просто мерещится? Кроль приоткрыл глаза и увидел девушку неземной красоты. Ее длинные черные волосы мягкими волнами ниспадали до самых щиколоток, прозрачное одеяние не скрывало совершенства нагого тела. Никого прекраснее в своей жизни он не видел.
– Кто ты такая?
– Я – дочь Ветра, Солнца и Земли.
– А я – правитель этой страны!
Король поднялся на ноги. Незнакомка казалась сном. Он знал, что здесь обитают лесные ведьмы, как их называли в народе, но всегда думал, что они больше напоминают призраков, а тут…
Прекрасная девушка была из плоти и крови – живая, настоящая! В то же время она вела себя, как фея, озорной лесной дух – играла, дразнила воображение, то пропадая, то появляясь среди деревьев.
Очарованный, король шел следом, устремляясь все дальше.
– Постой, как тебя зовут?
– Я дочь…
– Слышал я уже, чья ты дочь. Лучше скажи, как тебя кличут, есть у тебя имя?
Девушка остановилась, с интересом оглядывая молодого мужчину.
– Не хочешь говорить? Тогда я буду звать тебя Колючка.
– Почему Колючка? – зеленые глаза вспыхнули.
Она уже не убегала, наоборот приблизилась к королю, подняла руку и дотронулась до серебряных растрепанных волос, перетянутых кожаным шнурком. Ее теплые, нежные пальчики скользнули к лицу, – туда, где на щеке сияли три точки.
– Это – татуэ, знак высокородного, – пояснил юноша и, схватив таинственную девушку за локоть, притянул к себе.
– Так кто ты такая – Колючка?
– Ты – сын человека. Ты губишь все, к чему прикасаешься, – повторила она.
Корни деревьев поднялись из-под земли, обвивая высокие сапоги правителя Найлирии, заскреблись по камзолу, пробираясь к сердцу, готовясь разорвать могучее тело. Король знал – остался лишь один миг, еще немного и он умрет, так почему не провести это время с пользой?
Сильные ладони сжали тонкую талию, горячие губы накрыли рот нимфы страстным поцелуем. Девушка замерла бездушным изваянием, а потом покорилась, открылась навстречу, принимая ласки.
Еще никого и никогда он так не целовал в своей жизни, ее уста были слаще меда, глаза прожигали насквозь, лишая воли, растворяя страх.
– Убирайся отсюда, человеческий сын, – голос девушки дрогнул.
Корни ослабли, отползли назад, растения отступили, освобождая путь.
– Больше никогда не появляйся тут. Слышишь?
– Слышу… слышу… я завтра приду. На это же самое место, ладно? – король поднимает с рыхлой земли свой меч.
– Если придешь, то умрешь!
– Знаю. Но оно того стоит… Я не пожалею ни о чем. За твой поцелуй я отдам свою жизнь, Колючка.
Он вернулся на следующий день и прождал до самого вечера. Девушка появилась лишь в сумерках – в густых волосах искрились голубые цветы, босые ступни увиты нитками с алыми ягодами.
– Я предупреждала тебя, человеческий сын.
– Помню.
Чувственные губы изогнулись в улыбке. Она не причинила королю вреда, ни в этот, день, ни в другой, а когда пришло время, он узнал, что его возлюбленная – дриада. Им подвластна магия всего живого, они царствуют в гармонии с природой и ненавидят людей, нарушающих покой и порядок здешних мест.
Отказаться от магии, вечной жизни и уйти в мир людей – немыслимо для дриады, но любовь к смертному победила. Король забрал свою Колючку, увез во дворец и сделал женой. Десять счастливых лет пролетели незаметно – влюбленные не замечали ничего вокруг, однако знать невзлюбила черноволосую чужачку и плела интриги.
Спустя годы, дриада вернулась к тому месту, которое оставила. Сердце сжалось от воспоминаний о прошлой жизни, но при этом каждое мгновение жизни земной было счастьем.
– Мы знали, что ты вернешься.
Сестры окружили ее, их ловкие пальцы распустили уложенные в прическу волосы, сняли тугой корсет, освободили от тяжелой пышной юбки.
– Я отказалась от магии, я не могу вернуться, – юная королева покачала головой.
Дриады вплели в ее длинные волосы цветы, окропили кристально-чистой водой кожу.
– Ты можешь остаться лесным духом.
– Не могу, – юная королева прижала ладони к животу.
Она ждала дитя, которое она, наконец, подарит любимому.
– Человеческие дети не приняли тебя – они губят все, к чему прикасаются.
– Они голодают. Урожаи гибнут, – та, что родилась дриадой, обняла своих сестер. – Мы должны поделиться с ними своими дарами, должны впустить магию в их мир.
– Нет. Ни за что! Мы не станем… Человеческие дети губят все, к чему прикасаются, – и дриады отступили в тень вековых деревьев, пряча свои печальные, прекрасные лица.
– В моем чреве расцветают две жизни. Две девочки. Одна станет правительницей Найлирии, а вторая будет принадлежать другому миру. Вы примете ее – это будет платой людей за ваши бесценные дары.
– Хорошо. Пусть будет, так как ты говоришь. В восемнадцать лет душа одной из близнецов сольется с магией дриад – девушка станет одной из нас и будет охранять цветы мироздания, пока на смену ей не придет другая. Так будет повторяться из поколения в поколения. Это наше условие.
Завеса древних чар, скрывающий мир магии рухнула, впуская в Найлирию волшебство. Сухая, выжженная земля ожила, луга зазеленели, пустые сады наполнились сочными плодами, и только юная королева знала причину волшебного преображения страны…
Я с трудом открыла тяжелые веки и поняла, что нахожусь в незнакомом месте. Голова кружилась, перед глазами все плыло.
– Брендон, – имя свистящим шепотом сорвалось с пересохших губ.
Тело затекло от неудобной позы, – я попыталась сесть. Оказалось, все это время я полулежала в глубоком кресле. Огляделась. Большая комната погружена в полумрак, темные бархатные портьеры скрывают огромные, стрельчатые окна. Я даже не могла сообразить, сколько времени была без чувств, ночь сейчас или день…
– Сонный порошок, ничего такого я с ней не делал, – послышался голос Теренса.
– Когда она придет в себя?
Голос лорда Райдера. Значит я в его доме, а Брендон…
Воспоминания окатили ледяной волной, я буквально задохнулась от ужаса. Пещера, зачарованный огонь, пожирающий камни, распростертый маг на песке…
– Да вон же, очнулась уже. Я же говорил, все с ней в порядке!
Теренс развел руками, дескать, вот – смотри хозяин, я не врал.
– Хорошо, – Райдер мазнул по мне странным взглядом, – Значит, там все закончили?
– Все чисто, ничего не оставили.
Лорд коротко кивнул.
– Милорд, а чой-то это были за цветы, а? – громила опустил руку в карман, достал мертвый цветок и вручил его Райдеру.
Его бы в воду поставить, может еще оживет…
– Теперь это не имеет никакого значения, – мрачный смешок. – Можешь идти.
Дверь хлопнула, Теренс ушел, оставив меня наедине со своим господином. В горле встал колючий комок из невыплаканных слез. В висках стучала лишь одна назойливая мысль – я должна вернуться. Должна помочь Брендону. Он там совсем один.
– Очаровательная леди де Клермон, не ожидал увидеть вас в своей спальне.
Райдер подходит к винному шкафу. Звон стекла, багровое вино вытекает из горлышка бутылки в хрустальный бокал.
– Это гостиная, – осторожно заметила я.
– До спальни отсюда недалеко, можем прогуляться, – лорд Райдер подошел ко мне, протягивая наполненный доверху бокал. – А хотя… здесь тоже неплохо, у меня мягкая софа.
– Не паясничайте, лорд Райдер, – прошипела я.
– Что вы, я абсолютно серьезно, – Райдер подождал, но я так и не взяла вино из его рук. – Вы взволнованы, я признаться, тоже несколько… взвинчен, почему бы не помочь друг другу снять напряжение?
Он опустошил стакан и вернулся к шкафу, уставленному бутылками.
– В таком случае, я с удовольствием откушу вам нос, напряжение моментально снимется, вы будете бегать по комнате, истекая кровью, и все проблемы как-то сами собой улетучатся.
Злость кипела в венах, тревога вгрызалась в сердце, отравляя кровь. Хотелось поскорее покинуть эту душную комнату, обнять Брендона, заглянуть в его синие глаза и убедиться, что он в порядке. Что жив.
– Ох, леди де Клермон, если бы все было так просто… я бы пожертвовал носом. Честно.
– Вы сумасшедший?
– Думаете? Вовсе нет, я просто устал.
– От злодейств? – уточнила я.
Райдер невесело рассмеялся.
– Послушайте, мне нужно вернуться в пещеру. Там мой…
Я едва могла дышать, пальцы вцепились в подол платья, сминая бледно-голубую ткань. Один торопливый вдох и ко мне возвращается способность говорить.
– Мой муж. Он в опасности, я должна ему помочь.
– Боюсь, уже поздно.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Желание выцарапать лорду глаза борется во мне со здравым смыслом.
– Это вы натравили чудовище на нас? Там, на корабле?
– Чудовище? Хм… вы, несомненно, правы. Умбрамнус – жуткая тварь, рядом с ним я и сам чувствую некоторый дискомфорт. Я купил его за огромные деньги в Аверлении. Вечный раб магического ошейника, прирученная сущность, способная убить своего хозяина быстрее, чем тот успеет вскрикнуть, но вынужден выполнять приказы. Забавно, правда? Мы сами в некотором роде рабы. Рабы условностей, рабы собственных желаний, рабы любви к близким.
– Почему вы хотели убить Брендона и советника Нэйтона?
– Вы так ничего и не поняли? – легкий смешок– Я-то думал… ладно, ерунда. Сейчас уже наплевать на все и всех. Я действительно послал Умбрамнуса устранить вашего супруга, но загвоздка была в том, что нужно было это сделать, не привлекая внимания.
– Как вы поняли, что он следил за вами?
– Лорд Нэйтон любезно мне обо всем рассказал.
– Как? – я ахнула, совершенно не ожидая такого поворота событий.
– Как вы знаете, официальная версия моего приезда в Аверлению– переговоры о помолвке наследников наших стран. На самом деле, я ехал лишь с одной целью – найти артефакт способный разрушать камни лерийских скал. До Нэйтона дошли некоторые слухи о моих неосторожных поисках. Видимо, он имел контакты с торговцами на черном рынке. Так вот, наш уважаемый королевский советник воспользовался положением и отправил одного из паладинов следить за мной. Видите ли, бабушка Нэйтона родом из Найлирии, именно от нее он услышал сказки о волшебных цветах, способных возвращать молодость, даровать силу и могущество. А тут появляюсь я – знающий их точное местоположение. Остается сущий пустяк: разрушить половину скалы из зачарованного камня.
Лорд Райдер рассмеялся и вновь пригубил вино.
– Вам смешно? – выпалила я.
– Леди де Клермон, как вам сказать… Легендам свойственно со временем обрастать новыми подробностями. Я до сегодняшнего дня вообще не был уверен, что эти треклятые цветы существуют.
Райдер повертел в пальцах некогда сияющий, а сейчас увядший цветок.
– На вид вполне обычный. Но раз она сказала…
Он замолчал и бросил его мне на колени.
– Как думаете, леди де Клермон, это способно вернуть вам мужа?
– Брендон не погиб. Нет!
– Вы любите его? – хрипло спросил мужчина.
– Не знаю… может… – грудь стиснула невыносимая боль. – Он мне очень дорог.
– Если вас это утешит – граф Арундел давно должен был умереть, но он выжил. Удивительно, правда? Судьба настигла мага иллюзий в Найлирии… Что ж, выпьем за дела, которые нужно обязательно заканчивать.
– Неужели советник вступил с вами в сговор? – я не могла поверить в это, просто в голове не укладывалось.
– Нэйтон просил устранить свидетеля, боялся, что тот успел понять. Глупая предосторожность, но я предпочел подчиниться. Мы пошли на сделку – я отдаю ему половину того, что найду, а он… он молчит обо всем этом.
– Недолго же вы были партнерами, – ехидно выпалила я.
– А зачем мне этот балласт? Тем более делиться ни с кем я не собирался.
Не собирался, все верно. Он хотел сжечь цветы, вот только зачем?
– Лорд Райдер?
– Да? Надумали выпить? Нет? Ну, как хотите. А я, пожалуй, открою еще одну бутылку.
– Я вот только одного не могу понять. Если вы приложили столько усилий, чтобы добраться до этих цветов, зачем приказали Теренсу их уничтожить?
Мир замер, люди застыли в неестественных позах, время остановилось ровно на той минуте, когда Брендон почувствовал прикосновение длинных серых пальцев к своим вискам. Тварь подобралась бесшумно, а он был слишком сосредоточен на плетении иллюзий, чтобы предвидеть подобное. Когда понял, что его душу затянули в другую реальность – было уже слишком поздно.
Он знал, что находится во сне, помнил это, но с каждой секундой память стиралась, погружая его в собственные мечты. Вот он стоит перед запертой дверью. Что он увидит за ней?
– Ваша светлость, вы сегодня припозднились со службы, прикажите подавать ужин?
На пороге появляется Перкинс, мажордом учтиво кланяется, впуская графа в гостиную. Звучит музыка, кто-то играет на рояле. Маленькая девочка, закусывая пухлую губку, сосредоточенно исполняя простенький вальс. Ее крошечные пальчики порхают над клавишами.
– Дорогой, наконец, ты дома, – теплые объятия родных рук.
Он прижимает к себе Изабель, нежно шепчет ей на ушко ласковые слова, зарывается лицом в пшеничные волосы. Странно… они пахнут гарью, но он не успевает об этом подумать. Лацканы его сюртука кто-то настойчиво тянет вниз.
– Папа, а меня ты поцелуешь?
– Конечно маленькая моя, – он подхватывает малышку на руки и кружит по комнате.
– Папуля, ты же останешься с нами, правда?
– Конечно, останусь милая.
– Навсегда?
– Навсегда-навсегда! – он щелкает дочь по носу, усыпанному веснушками, совсем как у него в детстве.
– Солнышко, иди в свою комнату, – Изабель строго смотрит на белокурую дочурку, – Уже пора спать.
– Хорошо маменька, – она подставляет пухлые щечки для поцелуя и уходит с Перкинсом.
Что-то не так. Он слышит запах горелой травы – в дыме каминного огня, в мерцании свечей – им пропитан буквально весь дом.
– Как зовут нашу дочь?
– Что?
Он хочет знать ответ на столь простой вопрос, но Изабель молча пожимает плечами. Она не знает… Конечно, не знает…
– Ты – не настоящая. Все здесь не настоящее, это всего лишь сон.
– Ну и что? Зато я – здесь, с тобой. Мы могли бы быть счастливы.
Он должен это остановить, должен выбраться из лабиринта сновидений, должен…
Брендон сосредоточился. Не сразу, но насыщенная красками обстановка вокруг стала блекнуть, таять, растворяться в пространстве, оставляя лишь чернеющую пустоту. Создавать чары иллюзий в собственном сне? Почему бы и нет? Раньше ему бы и в голову такое не пришло, он вообще сомневался, что такое возможно, но магия поддавалась, медленно оплетая комнату золотистой паутиной. Реальность менялась – теперь уже он руководил собственным сном. Демон заволновался, взвился черным дымом и осел сверкающим плащом на выросшей из пола высокой фигуре.
– Не нравится? – вкрадчиво проговорил маг, продолжая плести сеть из чар.
Умбрамнус стал заключенным в чужой фантазии, он метался по гостиной, но натыкался на невидимые преграды – пространство вибрировало, вновь возвращая его в исходную точку. Какие бы новые двери он не открывал – дух не мог убежать от сужающихся стен и давящего потолка. Комната сузилась до размеров железного ящика, в котором, он провел сотню лет. Один из прежних хозяев оставил его там, страшась собственного раба, а потом продал его другому. Он словно вещь переходил от одного владельца к другому, убивал по их приказу, следовал за названной жертвой, сводя с ума, насылая кошмарные ведения. Он знал – с магом иллюзий не будет просто, знал, но он обязан был подчиниться хозяину – магический ошейник все еще на нем…
Ошейник – настоящая пытка. Он чувствует усталость, которую он никогда не чувствовал раньше, страх, которого никогда не испытывал, потерял свободу, которую раньше никогда не ценил…
Умбрамнус рухнул на колени, сжался и растворился черным туманом.
Брендон покачнулся и упал, а когда открыл глаза, увидел плотную завесу из дыма. Грудь наполнилась свинцом, кашель царапал горло, ему хотелось сделать вздох, но вместо живительного чистого воздуха в легкие хлынул поток раскаленной лавы.
Пещера пылала в огне, по сводам из черного камня текло зачарованное пламя. Маг подполз к воде, но жидкость кипела, а над зеркальной поверхностью алел ядовитый туман. Крошечный островок заволокло дымом, от сияющих голубых цветов ничего не осталось – лишь пепел кружил в раскаленном воздухе, поблескивая в танцующем пламени.
– Изабель! – он попытался встать, но стена огня вновь пригнула его к песку, заставляя склониться перед неизбежным. – Изабель…
Послышались странные звуки. Значит, пещера рушится… ил и…
Он с удивлением он увидел, как из природного окна, сквозь которое виднелось окрашенное серным дымом небо, ползут, извиваясь, живые лианы. Словно большие изумрудные змеи они спускались вниз, и скользили к нему, обвивая тело. Рывок – и он летит вверх, паря над съедающим темные камни пламенем.
Глава 22
Миссис Мэрион Лаву ан пребывала в твердой уверенности – ее внучке просто необходимо помочь разглядеть свое счастье в лице новоиспеченного супруга.
Ах, бабуля, это всего лишь сделка. Ничего более…
Ну-ну. Миссис Лавуан достаточно пожила на свете, чтобы понять – эти двое созданы друг для друга. Осталась сущая малость
– слегка подтолкнуть их в нужном направлении. Собственно, ради этого она и организовала свое спонтанное путешествие в Найлирию. Нет, она, конечно, отправила письмо с предупреждением об их с Люком скором приезде, но довольно поздно, перед самым отплытием. На всякий случай.
Ее маленький внук безумно обрадовался неожиданной поездке. Несущийся по волнам парусник и лазурное море вызвали у ребенка бурный восторг. Мальчик заявил, что непременно станет моряком, когда вырастет. Миссис Лавуан только посмеивалась, обнимая любимого внука.
– Будь кем захочешь дорогой, главное, чтобы это приносило тебе радость. И деньги…
Единственный член их семьи, который активно выказывал недовольство происходящим, был Фокс. Кот хоть и терпел все неудобства пребывания в закрытой каюте, но миссис Лавуан знала – однажды рыжий разбойник жестоко отомстит.
Во время морского путешествия дружелюбная дама завела на корабле полезные знакомства. Одна супружеская чета любезно согласилась подвести их в своем экипаже к дому барона Монфора. Имя гостеприимного барона миссис Лавуан узнала из письма внучки – выяснить точный адрес оставалось делом техники.
– Дорогая Мэрион, вы непременно должны отужинать завтра с нами!
– С большим удовольствием, – прощаясь, она расцеловала новую подругу в обе щеки.
– Бабуленька, мы поедем купаться на море? – Люк спрыгнул со ступенек экипажа, ему не терпелось осмотреть окрестности, но море все еще не отпускало мальчика, крепко запав в душу.
– Конечно поедем, почему нет?
– Но мисс Бейкер говорила, что в воде резвятся только низкородные ребята.
При упоминании гувернантки миссис Лавуан поджала аккуратно накрашенные губы и мстительно сузила веки. Эта негодяйка каким-то немыслимым образом сумела увести у нее кавалера. У нее! У Мэрион Лавуан! Н-да… самооценка гордой дамы пошатнулась, когда она узнала, что Перкинс сделал предложение мисс Бейкер. Старый дурень, понимаешь ли, влюбился. Подлец. Негодяй! Хотя, может, оно и к лучшему. Они с Питером слишком разные, он флегматичный, а Мэрион бунтарка. Она найдет себе и получше претендента на вакантную должность второго супруга. А почему бы и нет? Она достаточно молода, разве пятьдесят шесть лет можно назвать старостью? Вот еще! Тем более денежных средств, которые ей выделил горячо любимый зять, с лихвой хватает на покупку чудодейственных мазей и омолаживающих лосьонов.
– Много понимает твоя мисс Бейкер, – проворчала миссис Лавуан себе под нос. – Хотим – будем купаться, сколько влезет. Да хоть прямо сегодня!
Ну, про сегодня, она, конечно, погорячилась. Глаза Люка загорелись счастьем, а сидевший в корзинке Фокс оскалил белоснежные клыки.
– Пойдем, сделаем Изабель сюрприз, – она взяла мальчика за руку, и они пошли следом за лакеем, тащившим тяжелый дорожный сундук.
Дом барона, утопающий в цветах, поразил миссис Лавуан до глубины души. В Аверлении предпочитали строить здания из серого невзрачного камня, а здесь от буйства красок рябило в глазах. И ей это нравилось!
– Леди, вам назначено? – дверь открыла молоденькая служанка – миленькая, улыбчивая невысокая девчушка с серебряными волосами.
– Здесь живет моя внучка, Изабель Лавуан де Клермон, графиня Арундел, – дама гордо задрала подбородок и расправила плечи. – Вы успели подготовить для нас комнаты? Кстати, я предпочитаю северную сторону, не люблю просыпаться от света, бьющего в глаза, от этого на лице появляются лишние морщины.
– У нас плотные портьеры, – пропищала горничная и поспешила сделать книксен.
– Вот и хорошо, – милостиво кивнула миссис Лавуан. – Распакуйте вещи и подготовьте для меня ванну с лепестками роз и добавьте несколько капель расслабляющего масла. Я устала с дороги.
Глаза девушки и без того большие, стали почти огромными от удивления, но у нее хватило такта промолчать. Горничная поспешила исчезнуть в недрах коридора, а гостья довольно огляделась.
– Прелестно, мне определенно импонирует вкус хозяина дома. Нет лишней вычурности и лепнины, лаконичная мебель гармонирует с обивкой стен. Прелестно!
– Бабуленька, можно я Фоксика выгуляю – засиделся он, бедный.
– Конечно милый, только не уходи далеко.
Люк просиял, схватил недовольного котяру и потащил в сад.
Его бабушка тем временем не спеша поднялась на второй этаж и остановилась у приоткрытой двери, из которой вышел лакей с пустыми ведрами. Заглянув внутрь, она увидела шикарную комнату, с мраморной ванной посередине. Подошла поближе, втянула в воздух и довольно улыбнулась.
Какая расторопная прислуга, не то, что в их доме, в Аверлении. Да-а, Перкинс избаловал персонал, но ничего, вот она вернется и наведет там порядок.
Внезапно до ушей почтенной дамы донесся странный звук. Кто-то совершенно беспардонно насвистывал веселую мелодию, а через секунду появился и сам «певец». Статный мужчина лет шестидесяти вышел из-за ширмы, на ходу развязывая пояс длинного халата. Черный шелк упал на пол, и джентльмен (миссис Лавуан очень надеялась на то, что незнакомец окажется джентльменом), поднял голову и встретился взглядом с Мэрион.
– О… – губы барона Монфора округлились от удивления, – Д-добрый день.
– Добрый… – миссис Лавуан заинтересованно оглядела мужчину и только потом отвернулась.
Я вздрогнула и подняла глаза на лорда Райдера. Вся его словоохотливость испарилась, он замолчал, замкнувшись в себе.
– Нальете мне вина? – голос дрожал, выдавая волнение.
– Вы же не хотели пить?
– Передумала, – отозвалась я, поднимаясь.
Райдер пожал плечами и отвернулся, чтобы взять хрустальный бокал. Тем временем я тихо подошла к столику, делая вид, что любуюсь фарфоровой вазой.
– Нравится? – хозяин дома вручил мне стакан, я сделала обжигающий глоток и поморщилась. – Семейная реликвия, уже много лет передается из поколения в поколение.
Ваза, и правда, приковывала взор. На фоне небесно-голубого фарфора красовалось изображение черного ящера – искусно передана каждая чешуйка, по рельефным крыльям так и хочется провести подушечками пальцев.
– Миленькая, – процедила я сквозь сжатые зубы.
А еще наверняка тяжелая. Жаль, что придется разбить ее о вашу голову милорд.
– Кстати, у нее есть секрет – хотите, покажу?
Глухой смешок и вазу выхватывают у меня из-под носа. Мужчина небрежно берет ее за изогнутую ручку и опускает в круглый аквариум – по мере того, как вода заполняет вазу, меняется рисунок. Вместо лизарда с раскинутыми крыльями, на голубой поверхности проявляется…
Быть того не может! Неужели…
Странное существо, похожее на серого пушистого зверя с вытянутым тельцем и большими ушами. Чем больше я вглядывалась, тем ниже падала моя челюсть – до самого декольте. Я уставилась на лорда.
– Забавно, правда?
– 3-забавно.
– Эти твари-лизарды, до чего гадкие существа. Облюбовали лерийсике пещеры, вили там гнезда – пришлось приложить немало усилий, чтобы выкурить их оттуда. Дед мне рассказывал, что, будучи ребенком, слышал от своего отца легенду. Дескать, эти твари при наступлении опасности способны принимать вид маленького, безобидного зверька.
Легенду? Ну-ну…
Ладно, не время сейчас думать об этом. Пока не стало слишком поздно, пора выбираться отсюда. Дождавшись, когда лорд Райдер отвернется, подкралась к шкафу, схватила бутылочку из синего стекла за горлышко, размахнулась и…
– Бах!
Дверь слетела с петель, в гостиную ворвались вооруженные люди, со стороны коридора послышались крики, звон стали и ругательства. Одного из мужчин я узнала – стражник принцессы, остальные были найлирийцы – смуглая кожа, сверкающие серебром волосы…
– Лорд Райдер, вы арестованы!
Отступила назад, прижимаясь спиной к стене. Сердце колотилось в груди, отдаваясь в ушах гулким эхом.
– Изабель!
Что? Где?!
Глаза наполнились слезами – родной, любимый голос…
– Жив! Брендон, я знала! Знала…
Маг пробирался вперед – камзол изодран, кровоподтек на щеке, рука сжимает тонкий меч. Не помня себя от радости, бросилась к любимому, обвила за шею руками и принялась с жаром целовать лицо, губы, глаза.
– С тобой все в порядке? – чувствовала, как напряженные мышцы бугрятся под рубашкой, ледяной, полный ненависти взгляд мимо меня – туда, где Райдера окружила королевская стража.
– А ты, ты как?
– Изабель, ты не ответила.
– Я так волновалась, так переживала. Хвала небесам, ты жив!
– Изабель…
– Почему ты спрашиваешь обо мне? Это же ты остался один… там… твоя жизнь была в опасности.
– Жизнь без тебя не имеет смысла, Изабель…
Он прижал меня к себе, так крепко, что стало трудно дышать.
– Мне не причинили вреда. Все хорошо, – прошептала я.
Лицо Брендона прояснилось, тьма из сапфировых очей отступила, и он поцеловал меня со всей страстью, на которую был способен.
Прошло два дня, лорда Райдера заключили в темницу. Казалось, все позади, но мир вокруг изменился. Цветы в садах начали увядать, деревья сбрасывали недозрелые плоды, сочная зеленая трава сохла вместе с землей.
Никто не знал, что происходит, но все были уверены – это связано с уничтожением волшебных цветов. Один из них, тот, что небрежно кинул мне лорд Райдер, я унесла с собой. Он почти высох, но я продолжала менять воду, в надежде, что растение оживет хотя в глубине души понимала – все бесполезно.
Райдер, обрек родную страну на медленную, мучительную гибель. Но оставался еще один вопрос – чтобы его прояснить, пришлось запастись терпением. Я ждала, караулила, сидела в засаде, и вот наконец в одну из ночей повезло!
Шукшунчик выполз из-под одеяла. Оглядываясь, зверек бесшумно крался к окну, пока я делала вид, что крепко сплю. Осторожно приоткрыла веки, подглядывая за маленьким плутишкой. Щенок запрыгнул на подоконник и… спикировал вниз. Сердце екнуло, хотя я ждала чего-то подобного – ведь на вазе найлирийца была точная копия моего найденыша. В ночном небе парил лизард – прекрасный, грациозный хищник, наводящий ужас на местных жителей. Полетав, ящер вернулся к дому, коснулся кроны яблони и… исчез.
– Так-так, – скрестив руки на груди, я не сводила взгляда с мохнатого проказника, с трудом забирающегося в окно, чтобы вновь попасть в спальню. – Значит, вот кто все это время воровал продукты из кладовой, хитрюга!
Нет, каков наглец, пристроился, тут, понимаешь, на все готовое. Прокормить щеночка и лизарда, жителя лирийских пещер – разница!
– Значит, это ты спас Брендона? Разорвал оживший плющ? Мой маленький герой, – я почесала зверька за ушком. – Завтра велю выдать тебе двойную порцию…
Ведь только Шукшунчик, которого никто не брал в расчет, оставался тогда в комнате – один на один с сошедшим с ума растением и бездыханным телом Брендона.
Зверек фыркнул и поплелся к кровати, прижав к спине белые уши.
– И что? И все?
Обернулся, жалобно посмотрел на меня и, запрыгнув на постель, полез обратно под покрывало, всем своим видом показывая: А что ты хочешь? Приютила – заботься, а то, что, я иногда превращаюсь в чудовище… У всех свои маленькие слабости, знаешь ли…
Пришлось рассказать Брендону про секрет Шукшунчика. Граф Арундел, конечно, был не в восторге, но в конце концов смирился.
