Текст книги "Искушение для Биг Босса (СИ)"
Автор книги: Вероника Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 6
– По статистике, большинство пассажиров во время пожаров в метро погибают от удушья и отравления ядовитыми, токсичными веществами, образующимися при горении. В таком случае необходимо запомнить главное и самое важное правило: защищаем дыхательные пути. Это первое, что ты должна сделать, услышав предупреждающий сигнал. Для этого смогут подойти любые подручные средства: перчатка, шарф, воротник свитера, шапка, влажные салфетки. Если с собой есть бутылка с водой, намочи самодельную защитную маску. Безопаснее всего будет находиться внизу вагона, но подальше от сидений. Они, как правило, набиты поролоном, который при возгорании способен выделять отравляющую синильную кислоту, – Воронов говорил так складно и уверенно, потому что старался донести до Аси простыми словами важную информацию. – Если начался пожар в заведении, помни: опасность представляет и толпа, охваченная паникой. Не поддавайся общим настроениям, сохраняй холодность и рассудительность.
Он тут же зажмурился, чувствуя, как горло охватывает спазм.
Говорить стало трудно. Воспоминания комом обвалились на него, и он снова стал мальчиком, которому сообщили, что его мать умерла при пожаре от давки в толпе. Голос задрожал, хоть он и умел себя контролировать. Однако воспоминания, какими бы давнишними они не были, все равно оставались болезненными и страшными. Фото и видео с происшествия он не видел – отец позаботился об этом, но травма навсегда осталась в его сердце, которую было очень трудно излечить.
Вдруг Денис почувствовал прикосновение к своей руке. Легкое, несмелое, осторожное. Он посмотрел в сторону – это Ася гладила его руку, проводила тонкими холодными пальцами по тыльной стороне его ладони.
Она все поняла – это было видно по ее огромным глазам, расширенным, увлажняющимся со скоростью света. Еще чуть-чуть и их точно затопит ее жалостью – это он понял точно.
Но жалость не нужна Биг Боссу. Главное – контроль.
Он одернул руку и продолжил, прокашлявшись:
– Tут вcё дocтaтoчнo пpocтo. Caмoe глaвнoe – нe упacть. Ecли ты упала, пиши пропало. Тoлькo вeзeниe спасет. Ecли oкaзaлаcь в тoлпe бeз вoзмoжнocти ee пoкинуть, пepвoe, чтo лучшe cдeлaть, этo пpикpыть гpудную клeтку лoктeм, выcтaвив eгo пepeд coбoй. Лoкoть и плeчo – дocтaтoчнo кpeпкиe cуcтaвы, ocoбeннo нa cжaтиe, пoэтoму cмoгут дoлгoe вpeмя oбepeгaть oт избытoчнoгo дaвлeния. Ecли ecть cумкa или pюкзaк, тo нужнo, чтoбы oни oкaзaлиcь нa гpуди. Ecли жe с собой пакет или что-то в этом роде – нужно сразу выбросить, это верный путь к смерти.
– Боооже, – простонала Ася. – Если бы я знала, что ты такой зануда, никогда бы не позволила себе…
– Что? – сузил глаза на нее Воронов.
Она тряхнула головой, махнула рукой в воздухе:
– Ничего, ничего, не обращай внимания. Продолжай свою увлекательную лекцию!
Воронов сжал губы в тонкую нить и обидчиво поинтересовался:
– Между прочим, эти знания однажды могут спасти тебе жизнь!
– Нисколько не сомневаюсь, – демонстративно зевнула Ася. – Ты, наверное, всегда, когда заходишь в большое помещение, ищешь пути отступления или смотришь малопонятные схемы движения людей при пожаре?
Денис поднял брови:
– А ты – нет?
Ася в ответ закатила глаза и приложила руку ко лбу, изобразив фейспалм.
– Я вообще стараюсь избегать мест большого скопления людей. Это может быть опасно. Они затопчут тебя, если что-то пойдет не так.
Ася передернулась.
– Ты слишком серьезно ко всему относишься! – выставила она указательный палец вперед. И почти уткнулась ему в грудь ноготком. – Ты так стараешься стать Биг Боссом, что забываешь о том, что эта деятельность – целая шоколадная фабрика! – должна приносить тебе удовольствие! Так трясешься над правилами, думая о том, что и как должно быть, что упускаешь возможность быть счастливым сейчас. Ты давно куда-то ходил?
– Не делай из меня ботана, – оскорбился Денис. – Сама давно где-то бывала? А?!
– Да я ставлю сто долларов, что ты никогда не был на футболе, в большом ресторане, или крупном концерте. Теперь понятно, отчего у тебя все такое камерное, малолюдное – ты просто боишься толпы, людей, думаешь, что они тебя обязательно затопчут, ты пострадаешь от них. А ведь это не так!
Теперь пришел черед Воронова скептично слушать Асю и делать вид, что пропускает ее слова мимо ушей. Однако что-то такое или в ее словах, или в его крови, что бурлило, искрилось, побуждало говорить, заставляло прислушиваться к ней, даже против воли.
– Хватит зажиматься и прятаться от людей! Тебе нужно стать более открытым миру! И тогда мир откроется тебе!
– Да уж, как и тебе, – съехидничал Денис. Ася не уловила насмешки в его словах.
– А ведь это правда. Я прекрасно знаю, что не факт, что добьюсь именно того, чего хочу. Любой жизненный путь скорее похож на запутанный лабиринт со множеством ловушек, ответвлений и тупиков. И далеко не всегда мы приходим именно к тому выходу, который наметили вначале. Меня это не пугает, я готова. Я открыта миру и готова меняться и менять.
– Все это сказки про белого бычка! – рассмеялся Денис, потешаясь над тем, что говорила Ася. А она явно оседлала свою любимую тему в разговоре, потому что останавливаться не собиралась. – То есть ты хочешь сказать, что несмотря на то, что не достигнешь своей цели, все равно будешь идти к ней? Или ползти? Или лежать в ее направлении?
Девушка сердито махнула головой, от чего рыжий хвост качнуло из стороны в сторону.
– Конечно буду. Но если не смогу добраться до нее, то не буду отчаиваться и страдать. Моя мама очень хотела стать певицей. Она училась, старательно работала над собой, шла на какие-то жертвы, думаю, и конфликтовала сама с собой, уехала покорять большой город. Но потом вернулась. Стала работать кассиром в магазине. Представляешь? Яркая, харизматичная девушка, которая планировала блистать на весь мир, вдруг стала кассиром. А все почему? Она встретила моего отца, они поженились и она поняла, что ее цель по-настоящему – это делать что-то от дыши, быть счастливой. Вот и все.
– И что, певицей-то она так и не стала, – подмигнул Денис.
– Да, может быть она не стала известной певицей, но благодарные слушатели у нее все же были. Люди. Это я и отец. И она была счастлива в этом.
Они замолчали, каждый о своем.
А наутро Павел Несторович обнаружил в столовой умилительную картину: на маленьком диванчике в неудобной позе спал Денис, тот самый, что всеми силами пытался стать Биг Боссом, был всегда строг и подтянут, прям и сдержан, а на его коленях пристроила свою буйную рыжую голову Ася – девушка, которую он всячески задирал, не позволяя приближаться к себе.
Наши разговоры с Павлом Несторовичем за вечерним чаем об искусстве, литературе, творчестве, уже не приносили мне такого расслабления, как прежде. Я все время сидела как на иголках, ожидая, когда вернется Воронов и встанет в проеме двери, смеривая пронзительным, неприятным взглядом нашу честнУю компанию.
– Заходи, Денис, присоединяйся! – всякий раз приглашал его к столу и нашему огоньку Павел Несторович, но Воронов был непоколебим и постоянно отказывался. Но делал это всегда с таким видом, будто ему хотелось сплюнуть в сторону от увиденного. Особенно после ночи, когда мы проговорили несколько часов подряд. Ума не приложу, от чего это нас, двоих непримиримых врагов, вдруг потянуло на откровенность, но утром, проснувшись помятыми и потерянными, мы оба постарались сделать вид, что этой ночи не было.
Каждый раз, когда Воронов проходил мимо столовой, где сидели мы с Павлом Несторовичем, я съеживалась, чувствуя себя виноватой за тот нелепый случай, что произошел по моей вине на презентации, но изменить-то ничего не могла. Тем более, что во мне тоже сидело это жуткое недовольство их высочеством: считаю, что Денис Воронов поступил не по-мужски, примчавшись в телекомпанию и надавив на шефа, чтобы меня уволили.
Ну, как бы там ни было, а съезжать сама я не собиралась только из-за того, что сын хозяина дома относится ко мне предвзято. Продолжала все также бороться с поваром Мирой Львовной, которая, кажется, готова была меня исполосовать ножом – настолько сильная между нами разрослась неприязнь, ну и выдумывала разные пакости этому зазнавшемуся Биг Боссу, чего скрывать.
Несмотря на то, что я перевела весь дом на правильное питание, заставляла Павла Несторовича заниматься спортом, я видела, что здоровье его оставляет желать лучшего. Он чувствовал себя иногда довольно сносно, а иногда вообще не хотел вставать, и такая разница между тем человеком, живым, здоровым, активным, что я видела на фотографиях и тем, кого я видела вживую, угнетала меня.
Одно поддерживало его силы все время: Павел Несторович ожидал, когда расцветет его кактус, который давал цветок только раз в году, и эта ночь приблизилась. Приготовлениями к событию я была занята уже два дня: пригласила кое-каких сотрудников фабрики, близких хозяину дома, заказала легкий фуршет.
В субботу, когда Воронов вернулся с фабрики к обеду, Павел Несторович снова взял меня за руку под горящим огнем взглядом Дениса, и обратился с просьбой.
– Дорогие мои Асенька, Денис. Сегодня мы устраиваем прием в честь моей «Царицы ночи». Я очень хочу, чтобы эта ночь прошла волшебно. Наконец она покажет свою красоту и великолепие, для того, чтобы снова завянуть на год. Надеюсь, в этот раз, Денис, ты пригласишь своих друзей для того, чтобы я мог показать им свое сокровище, – при этом Павел Несторович с улыбкой глянул на меня, и я заметила, как заходили желваки на скулах Дениса. – Ну, и, наконец, я хочу запечатлеть для потомков это событие. Боюсь, в следующем году я не доживу до того, чтобы снова увидеть свою царицу.
Я тут же взвилась. Мне не нравилось, когда Павел Несторович вдруг принимался думать о возможной скорой кончине. Открыла рот, чтобы возмутиться, сжала его руку, как вдруг…
– Если будешь тратить время на молоденьких девушек, то точно не доживешь, – вдруг зло процедил Денис.
В комнате повисла тишина. Никто не проронил и слова на это прямое оскорбление, только Павел Несторович хитро глянул на сына. Я же в этот раз не собиралась оставлять все, как есть. Встала, оправила свой простой белый сарафан, и, обойдя стол, склонилась возле лица Воронова. Сузила глаза, в которых, думаю, он увидел всю ту бушующую ненависть, которую я испытывала к этому человеку, и со всего размаха влепила ему пощечину. Думаю, он не ожидал этого. Да никто не ожидал!
Павел Несторович всплеснул руками. Денис ухмыльнулся и прошептал:
– Ты еще пожалеешь.
А я…На секунду мне стало легче, как будто бы я отплатила ему за свое увольнение, косые взгляды в доме, мелкие оскорбительные высказывания, но потом вдруг навалился страх пополам со стыдом.
– Асенька! Асенька! – донеслось мне в спину взволнованное, но я не хотела возвращаться. Бегом вылетела из столовой, в сад и только потом подумала, что нужно было вернуться в свою комнату. Однако снова проходить мимо этого нахала, хама, порочного и страшного человека, я уже не могла. И потому направилась в оранжерею – темное и уединённое место.
Только здесь можно было подумать обо всем на свете, и здесь же я немного поплакала от накативших эмоций. Значит, Денис Воронов считает, что я с Павлом Несторовичем…И делаю это из-за денег? Ну хорош гусь! А как же просто человеческое отношение? Как же любовь к ближнему?
Отвратительный человек, злой, эгоистичный, испорченный!
Я топнула ногой раз, другой, прогоняя злость, а потом вытерла слезы и вышла во двор. Мне нужно было заниматься делами – совсем скоро начнется вечер, посвященный «царице ночи», и не хотелось встретить гостей Павла Несторовича с красным носом.
Вылетая из оранжереи, я наткнулась на Миру Львовну. Поправив свои волосы под белой косынкой, она недовольно проворчала:
– Приехали там из ресторана. Привезли эту мелкую еду.
Буркнула и ушла обратно в дом. Я сжала кулаки. Вместо того, чтобы помочь, повар, похоже, решила устроить бойкот. Еще одна царица в этом царстве! Ей явно не понравилось, что проигнорировали ее умение готовить. Обратившись в кейтеринговое агентство, мне на самом деле мне очень хотелось сделать для Павла Несторовича в этот день все по высшему классу, а салаты с майонезом никак не подходили к этому, и потому я и прогнорировала Миру Львовну. Хотя, если быть честными, она даже не выказала особого рвения!
Проводив ее взглядом, я закрыла оранжерею на ключ, на всякий случай, и настроилась на то, чтобы с удовольствием окунуться в суету приготовлений. И только сделала пару шагов по направлению к воротам в дом, за которым томился грузовичок из ресторана, как налетела на Дениса Воронова.
Он будто ухватился за мои плечи, чтобы удержать от возможного падения, и я тут же почувствовала, как зашлось мое сердце. Кровь снова застучала в висках. Надо же, какое сильное это чувство – ненависть! Оно прямо билось, бурлило в моей крови, заставляя подгибаться колени.
– Ты и отсюда вылетишь как птичка, – сказал он мне на ухо медленно, тихо, чеканя каждое слово.
Мне в ответ хотелось сказать что-то такое же грубое, жесткое, но он уже отпустил меня и, открыв ворота для сотрудников ресторана, выскользнул на улицу. Я вздохнула несколько раз, чтобы привести себя в порядок и помотала головой из стороны в сторону. Не дождешься! В этот раз я постою за себя!
Вечер начался просто прекрасно. В саду перед оранжереей все было готово: расставлены небольшие столики, развешены гирлянды, установлена маленькая своеобразная сцена. До назначенного часа оставалось совсем ничего. Гости общались под тихую музыку и было видно, кого пригласил Денис Воронов, а кого – Павел Несторович.
Если первые пили шампанское и смеялись громко, открыто, весело, то вторые что-то горячо обсуждали, качали головами. Два потока – молодых и не очень – не смешивались, но при этом существовали достаточно вольготно.
Наконец приехала съемочная группа – ее пригласил Денис Воронов. Как я и думала, шеф-редактор новостей оказался его другом, раз так быстро и легко откликалась к сотрудничеству. Мне было приятно увидеть Алису – все-таки мы расстались на хорошей ноте. Друг друга мы приветствовали охотно, она даже пожалела, что я не смогла остаться в их коллективе и сказала, что всегда можно все исправить – если хорошо постараться. На это я только пожала плечами. Не рассказывать же, что дорога на телевидение мне закрыта из-за Воронова?!
В этот вечер она надела короткое синее платье с красивым декольте, и оператор постоянно отвлекался на нее, что издалека казалось ужасно смешным – он явно старался скрыть свой интерес, а она принарядилась для другого.
И чуть позже стало понятно, для кого. Как только появился Денис Воронов, он тут же был атакован телевизионной красавицей. Она будто бы уговаривала его на интервью, но мне было видно из зарослей пихты, в которые я тут же практически вонзилась спиной, чтобы не попасть в поле его зрения, что дело тут не профессиональное.
Однако мне нужно было следить, чтобы все гости чувствовали себя уютно и хорошо. Павел Несторович развлекает свою половину, Денис – развлекается разговором с красивой грудью Алисы, а я…
Я отправилась развлекать гостей Дениса. Смахнула с себя неприятное ощущение от картины мило болтающих Алисы и Воронова, подошла к группе парней.
Они сразу сделали «охотничью стойку» – смерили меня оценивающе с ног до головы и начали наперебой представляться. Эта чисто мужская компания была очень смешной и веселой, и я с удовольствием бы поболтала с ними еще, как вдруг увидела, что к нам нервной походкой километровыми шагами направляется Воронов. Казалось, что это дракона выпустили из клетки – из носа только пар не валил.
Чтобы не смущать хозяев дома, я ретировалась обратно под приют пихты. Однако за мной следом направился один из представителей молодежи, – долговязый парень, внешне очень приятный, блондин.
– Саша, – с улыбкой представился он мне.
– Ася, – поддержала я его знакомство. Было очень приятно, что я еще могу заинтересовать кого-то как девушка, давно со мной никто не флиртовал и не знакомился.
– Ася, я хочу попросить твой телефон, – достал он свой гаджет из кармана брюк, а я оглядела полянку и вдруг замерла. Воронов встал прямо напротив в кругу своей компании и внимательно смотрел на нас. Мне захотелось отвернуться, но это выглядело бы глупо.
– Зачем? – посмотрела я на своего нового знакомого, а сама улыбнулась.
– Хочу пригласить тебя на свидание, – признался молодой человек.
– Да я…не… – «хожу на свидания» хотела сказать я, но осеклась. Саша тут же перебил меня, понимая, что возможен отказ.
– Не сегодня, Ася. Пусть будет в другой раз, я не против, – согласился он. Я подумала, но все же продиктовала ему телефон и после этого он вернулся к своим друзьям.
Наконец, после выступления приглашенной певицы, для создания настроения, слово взял Павел Несторович. Он поправил небольшой микрофон и приподнял фужер шампанского, который, я точно знаю, был в его руках лишь номинально.
– Дорогие мои друзья! Как я рад, что сегодня мы все здесь собрались! Это старая традиция – встречать особенный расцвет «царицы ночи», и я надеюсь, что она продолжится в дальнейшем, вне зависимости от того, кто проводит это мероприятие! Я заранее хочу сказать спасибо за организацию моей красавице Асеньке, – он приподнял фужер, и кто-то зааплодировал.
– О чем ты говорила с Сашей? – вдруг услышала я тяжелое дыхание прямо в макушку и вздрогнула от неожиданности. Павел Несторович продолжил говорить что-то о кактусе, рассказывая его историю, но все внимание мое сосредоточилось на том человеке, что стоял позади меня и злился в спину.
– Он меня позвал на свидание.
Денис хрипло рассмеялся.
– И он туда же! Не смей с ним встречаться!
Я хотела повернуться, но решила не давать ему возможности унижать меня в лицо и видеть мои глаза.
– С чего бы это? – дернула плечом.
– На молоденького потянуло? Решила, что отец долго не протянет и вздумала поискать замену?
– Не смей так говорить о своем отце! – процедила я.
– Все вы такие, – не сдавался Воронов. – Раз не вышло зацепиться мозгами, так в ход пошли другие части тела?
Я закатила глаза, но ничего не ответила ему. Пусть думает, что хочет. Мне все равно. Все рав-но!
– Не трогай моих друзей, поняла? – сказал он зло и замолчал. Я не стала отвечать – от обиды могла наговорить такого, о чем бы потом могла пожалеть.
В этот момент Павел Несторович завершил свое выступление и пригласил всех в оранжерею. Он попросил приготовить фотоаппараты, включить камеры, сообщив, что в оранжерее все готово для съемок действа, которое происходит только одну ночь в году. Он достал ключ, повернул его в замке и широко распахнул двери оранжереи, приглашая туда гостей. Первым вошел телеоператор, чтобы снять момент как появляется цветок и вдруг замер.
Павел Несторович пробрался вторым и вдруг все услышали глухой стук, будто что-то тяжелое ударилось оземь. Денис и я сорвались с места и, расталкивая всех остальных, пробрались внутрь. Павел Несторович полулежал на земле, держась за сердце, голову его поддерживал растерянный оператор.
– Что случилось? – закричал Денис, а мужчина кивнул в сторону.
И тут я все поняла. Красивый тропический кактус селеницереус, известный под названием "Царица ночи", гордость Павла Несторовича, был выпотрошен. Стебли валялись отдельно, цветок был смят и растоптан, горшок разбит, а земля раскидана по всей оранжерее. Причем остальные цветы не были тронуты. Только этот.
Я застонала вслед за Павлом Несторовичем.
– Что ты стоишь? – ткнул меня Денис, склонившийся над отцом. – Срочно скорую.
Спохватившись, я набрала номер и поспешила вызвать врачей. Я видела, как губы Павла Несторовича синеют, а его лицо приобретает бело-синеватый оттенок, причем все это происходило буквально на глазах.
– Сердце, это сердце не выдержало, – слышала я шепотки гостей.
Едва скорая помощь примчалась к дому, врачи начали предварительный осмотр, предупредив, что нужна госпитализация, как Денис Воронов, сузив глаза, вдруг воскликнул:
– А ведь это ты была последней в оранжерее! И ключ есть только у тебя и у отца. Зачем ты растоптала цветок?
От шока у меня помутилось в глазах.
– Или ты?! – вдруг выкрикнула я, совершенно не стесняясь присутствующих приглашенных и врачей скорой помощи.
Павел Несторович застонал и все внимание вернулось к нему. Но после таких слов Дениса я практически спинным мозгом почувствовала, как подозреваемый в варварском отношении к чуду природы уже установлен, ярлык наклеен. И, как бы тяжело это ни было признавать, подозреваемый был один, и это была я.