Текст книги "Счастье по обмену (СИ)"

Автор книги: Вероника Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19

Юля.

На пляже было тихо и свежо. Темный купол неба накрыл синее море и оно покачивалось, мерно шелестя, растворяя песок у берега. Бескрайний простор пугал и завораживал своею глубиной. Скрытая энергия воды билась медленно…тягуче…Будто готовясь выпустить из мелкой прибрежной пены волшебство, и окутать, поработить, увести за собой.

Звезды, мигая, танцевали свой причудливый и древний танец, который распалял на откровения, на признания, на молчания. Тихая энергия кружилась вокруг, теплыми сетями воздуха укрывая плечи, лаская щиколотки желтым мелким песком.

Немногочисленные парочки, возникнув на пляже из круга электрического света отеля, полюбовавшись на бескрайнюю воду, тут же медленно растворялись вдали, где не было света, а были только таинственные, все принимающие сумерки.

Вскоре на пляже появились и Юля с Романом. Девушка, наконец, избавилась от палантина, бросив его по пути в кусты и теперь оглядывалась. Почему-то, оказавшись на практически безлюдном пляже вместе с мужчиной, ей стало не по себе. Руки покрылись гусиной кожей, а хмель, который придавал смелости, очень быстро выветрился, и теперь ему на смену пришла апатия.

Да и Роман, кажется, немного сник, когда оказался в такой интимной обстановке пляжа. Он, видимо, и сам не ожидал, какие мысли займут его голову, когда он увидит, что из себя может представлять обыкновенная увеселительная прогулка двух молодых людей, которые симпатизируют друг другу.

Юле казалось, что она ощутила эту мысль через прикосновение к его ладони. Она просочилась, втерлась в нее и теперь окружала их обоих.

Стало неловко.

Юля отошла на некоторое расстояние от Яковенко, а он хмыкнул.

– А теперь что же? Куда идем? Куда, по вашему мнению, они могли направиться?

– Откуда я знаю? – простонала она.

Идея идти на пляж уже не казалась такой блестящей. Песок забился под ремешки босоножек и нещадно натирал нежную кожу.

Она нагнулась, расстегнула легкий замочек и бросила обувь в песок.

– Какая красота, – вздохнула, наконец, полной грудью.

– А знаете, Роман Игоревич, я думаю, раз нашей пары пока нет, мы можем и сами использовать это время с умом. Не хотите поплавать?

Роман немного ошалел от такого предложения.

Безлюдный пляж, с немногочисленными песчинками гуляющих и купающихся пар вдалеке, темнота, теплота, красивая стройная девушка рядом…

– Да вы не бойтесь. Мы с вами отойдем подальше, туда, где нет фонарей, вон, видите, туда! – указала рукой она в конец пляжа, где действительно было темно.

– Может быть, по дороге как раз и встретим наших товарищей!

Он согласился, сам не понимая, зачем, пока они шли до кромки воды.

– Только вы, Роман Игоревич, отвернитесь! Я купальник не взяла.

Яковенко даже не нашелся, что ответить на это замечание. Хотя, кажется, это предупреждение он уже слышал, но здесь, среди волнующей темноты ночи и трепетного перелива морских волн оно прозвучало немного по-другому. Интригующе и волнующе.

– Вы отвернитесь, Роман Игоревич! Встретимся в воде! – выдала неспокойная девушка, и Роман повиновался.

Спустя время услышал всплеск воды, – она медленно, чересчур медленно входила в воду, привыкая к ее температуре. Он решил ускорить это событие.

– Я поворачиваюсь!

Она ожидаемо взвизгнула и бросилась в воду.

Роман ухмыльнулся.

Одним махом сбросил на песок рядом с Юлиным сарафаном свои легкие брюки, обувь и футболку, и в два прыжка оказался в воде, почти рядом с покачивающейся на волнах Юлиной головой.

Сначала оба смутились, а потом стало не до того.

Сплавав пару раз туда-обратно, Роман вернулся к Юле, которая плыла еле-еле. Отфыркался и засмотрелся.

– Я… Роман Игоревич, – пыхтела Юля, перебирая руками, чтобы двигаться под водой быстрее, – благодарна вам еще и за то, что вы меня из ямы вытащили. Я ведь уже и не знала, чего хочу. По течению плыла, боролась с какой-то ерундой: засорами в ванной, недостатком чистящих средств, не знаю…уф….зубных щеток. А благодаря вам вообще на мир по-другому посмотрела. Нужно двигаться, а не сидеть на всем готовом! Ну и развиваться, конечно же, тоже. Пробовать …уф… все!

– Юля, вы бы не увлекались так рьяно в темноту плыть, – сказал, наконец, обеспокоенный Яковенко.

Юля обернулась и тут же чуть под воду не ушла: поняла, как далеко отплыла от берега, и сразу сердце прихватило, руки-ноги опустились. Захлебнулась водой, и та обожгла ее легкие, горло, засаднила солью на языке.

А потом она почувствовала, как Роман притянул ее к себе, и от страха, не соображая, что делает, Юля обхватила его плечи, прильнула всем телом.

От такого плотного единения тел Роман напрягся, но Юля списала это на то, что он испугался за нее – вот еще, ищи потом во тьме ночной тело невинно утопленной любительницы красного вина.

Роман прижал ее ближе. И Белохвостикова, откашливая попавшую в горло воду, инстинктивно обвила его талию ногами. От этого движения он резко дернулся, будто его ударило током, и в два гребка оказался на берегу.

И только тут. ощутив под ногами зыбкое песчаное дно, Белохвостикова поняла, что находилась в воде без бюстгальтера, а в одних тоненьких трусиках… И зажмурилась от стыда, подплывая к берегу уже самостоятельно, не задумываясь о том, что на нее смотрит оставшийся в воде Роман.

Она махом натянула сарафан на себя, не поворачивая головы сказала:

– Пойдёмте, Роман Игоревич, пора уже!

Подождала, пока он, едва слышно шипя, натянет на мокрое тело одежду, и прошла вперед.

Неожиданно Яковенко резко взял ее под руку и утянул вслед за собой к самому дальнему зонтику, буквально бросив в лежаки, стоявшие друг на друге.

– Да что вы… – начала возмущаться она, но он приложил палец к губам. Выражения его лица было не видно – они оказались в такой темноте, скрытые этим солнечным зонтом, что рассмотреть что-то можно было, только приблизив вплотную к глазам.

Белохвостикова запаниковала, запереживала, но от этого все слова застряли в ее горле.

Сам Роман тут же сел напротив Юли, заслонив своей широкой спиной ее от тех, кто проходил мимо.

Сначала прошла одна заблудившаяся парочка, в которой подвыпившим и немного нервным смехом отзывалась девушка, а потом (Юля вся выпрямилась, как подсолнух по утру), она услышала знакомые голоса.

Да, действительно, к ним приближалась пара, которую они молча обсуждали с начала совместного вечера. И о которой она совершенно забыла во время купания в воде.

Роман понимающе покачал головой, и ей показалось, что он усилием воли подавил желание вскочить и выйти им навстречу. И только ее присутствие, или еще что-то, (может быть, интерес?) остановили от этого поспешного поступка.

Пара, приблизившись, явно раздумала уходить с пляжа. Они брели медленно, увязая ногами в песке, и о чем-то тихо беседовали. Дойдя до выхода с пляжа, к месту, где затаились шпионы извне, Всеволод остановился и указал на оставшийся лежак.

– Присядем?

Катя согласно кивнула, и они расположились прямо перед Юлей с Романом. Но если первые были как на ладони в ровном лунном свете, то вторые ни вздохом, ни движением, не выдавали своего присутствия.

–..и тогда я решила, что должна поддержать Юлю, и осталась, не уехала из города. Понимаешь, она всегда была немного другой. Слишком мягкой в деле, слишком наивной, и при этом импульсивной, даже вспыльчивой.

На этих словах Кузнецов рассмеялся понимающе, а Юле стало обидно, так, что она даже подалась вперед, но Роман мягко остановил ее, дотронувшись до локтя.

– Ну и теперь, конечно, благодаря стараниям Романа Игоревича, – это имя она произнесла с мягким нажимом, благоговейно. – У нас стало все по-другому. Здорово стало, что тут сказать! Голова у него, конечно, работает как надо. Хотя сначала я, если честно, в этом сомневалась. Думала, что ему нужно только одно.

Кузнецов поднял на нее голову, и Катя ответила на немой вопрос:

– Да я думала, что он обычный мажор, в общем. Гулянки и пьянки на уме. А у меня отец…такой…был. Знаю, в общем, что ничем хорошим такое не может завершиться.

– Да, Катерина, вы правы… – подал голос после минуты молчания Всеволод. Тут пришла очередь Романа едва заметно подпрыгнуть на месте, а Юле напомнить ему, что еще не пришло время выдать свое инкогнито. – В чем-то. Когда Роману Игоревичу пришлось встать у руля, ему пришлось несладко. Он учился, работал, и все это нужно было делать одновременно, но еще один момент – на него сразу свалилось слишком много славы и слишком много денег, наверное. Не каждый с таким справится. Ну и он справлялся…как мог.

Юля оценивающе посмотрела на Романа. В темноте не была видна его реакция, но Юле подумалось, что он вряд ли доволен такой характеристикой. Тогда она взяла его ладонь в свою в поддерживающем жесте. Яковенко не одернул, но как-то иначе глянул на Белохвостикову.

– Но! – от этого неожиданного «но» подпрыгнули все участники разговора, и явные, и тайные. – После этой перезагрузки, когда он две недели гостил и работал у вас, вместе с вами, то обратно вернулся совершенно другим! У него наконец-то появилась цель, он, наконец, определил для себя, что ему нужно и куда же он идет. И почувствовал, что все, чему учился, было не зря. Потому что он опробовал свои силы в чем-то, где он был на старте один. И за его спиной не стояла фамилия его отца!

– Видно, что ты гордишься Романом. Игоревичем… – произнесла Катя.

Кузнецов ничего не ответил.

А потом вдруг добавил:

– На него это время повлияло, конечно. А вот на некоторых..

Роман сжал ладонь Юлии.

Та вскинулась от возмущения.

– Вы очень даже зря так говорите! Юля стала намного серьезней. Но знаете., мне кажется, ей все равно нужна твердая рука, – рассмеялась Катя.

Юля закипела как чайник.

– Знаете, Сева, по-моему, мы с вами засиделись. Становится прохладно, – вдруг поежившись от тихого ветра, сказала Катя.

– Конечно, конечно, – засуетился Кузнецов.

Они поднялись и также лениво побрели с пляжа, оставляя на песке свои следы. Рома с Юлей так и остались сидеть в тени, придавленные признаниями.

– Ладно, Юля Белохвостикова, – нарушил молчание Роман. – Нам тоже пора. Сегодня был очень длинный день. Я так понимаю, вы остановились в отеле напротив? Я тоже в нем. Пойдемте, я вас провожу.

Юле от стыда хотелось провалиться. Вот, значит, как думает о ней Кузнецов! Вот, значит, какого мнения о ней Катя! Она еле заметно шмыгнула носом.

Яковенко вдруг рассмеялся.

– Никогда бы не подумал, что Кузнецов следит за мной, что даже замечает, насколько я изменился. Это было… интересно…

– А мне не очень. – Юле захотелось отряхнуться. – Он думает, что я бестолковая, импульсивная и вспыльчивая!

Она снова начала закипать.

Яковенко снисходительно глянул на нее сверху вниз.

– Вообще-то, это сказала Катя, а Кузнецов только согласился. А во-вторых, неужели вас так волнует его мнение?

Она сморщила губы. Ну как сказать…конечно волнует! Конечно, конечно!

– Да бросьте вы, Юлия.

– Ну, подумаешь, сказал человек свое мнение о другом. Вас, как начальство, должны как минимум уважать, и как максимум, бояться. А тут – просто безграничная забота и любовь. Прекратите маяться ерундой и придите в себя. А утро вечера мудренее.

Беседуя таким образом, они дошли до отеля. И тут вдруг одновременно увидели, что прямо навстречу к ним идет Сева. Тогда Роман молниеносно обхватил Юлю, прижал к себе, закрыв собою, будто позируя для скульптуры Родена «Поцелуй». Ее обдало приятным мужским ароматом, а щеки коснулась мокрая после купания прядь волос.

Белохвостикова еле удержалась от того, чтобы не растаять – настолько успокаивающими и уверенными были объятия Романа.

Шаги мимо них неслышно прошелестели, и Юля отчетливо услышала:

– Хмм… покажется же…

Как только мимо них прошла следующая компания, Роман отпустил Белохвостикову. Она еле заметно вздохнула.

– Вы абсолютно правы! – заявила она и направилась в свой номер, чтобы встретить во всеоружии завтрашний день.

Глава 20

Роман

Утром Роман встал собранным и уверенным в себе. Вчерашний день уже ничего не значил. Новый день давал новую пищу и новые впечатления. Он почти решил, что не стоит скрываться от Кузнецова с Катей, а нужно просто показаться им на глаза.

«В самом деле, – рассуждал сам с собой Роман, водя бритвенным станком по идеально отглаженному подбородку. – Мы взрослые люди… Да и что тут такого, что я здесь… Да, я приехал сюда, чтобы увидеться с ней, чтобы поговорить с глазу на глаз. В конце концов, она умная женщина, а все еще прозябает в этом хостеле. Ей нужна работа лучше, она готова расти и развиваться. И то, что она приехала сюда, на этот семинар, говорит об этом. Я даже знаю, что готов предложить. Должность в отеле. «Самара-сити» нужны такие умные, цепкие личности».

Успокоив себя таким образом, он вышел из номера. Гармония утра – улыбчивые постояльцы, мягкий солнечный свет и всеобщая отпускная умиротворенность внушали оптимизм.

Яковенко улыбался всем прохожим, спускаясь на завтрак, и понимал, что все, случившееся вчера, – это бред и ерунда, не стоящая его внимания.

Он, руководитель со стажем, имеет право на небольшой отпуск. А то, что этот отпуск завершится приглашением на работу отменного кадра, придавало выходным небывалое очарование.

Яковенко вспомнил вдруг вчерашний вечер и мечтательно потянулся. Интересная вчера произошла ситуация. Юля эта, Белохвостикова, очень интересный экземпляр!

И веселая, и смешная, ну и такая оптимистично – мистичная.

А потом он вдруг захватило воспоминание о случае в море.

Вернее, вспомнил не он, а та часть тела, которая вообще очень хорошо запоминает всяческие прикосновения к себе, и откликается на них. Особенно, если эти прикосновения от молоденькой девушки в настолько маленьких трусиках, что сразу возникает вопрос: а для чего они вообще?

Яковенко поморщился – идти стало неудобно – в брюках все налилось силой и жаждой. Такое яркое чувство, до рези в глазах. Будто он – прыщавый юнец, который не может совладать с собственным телом, собственной реакцией на девушку.

Он переступил с ноги на ногу и понял, что стало только хуже. В легких брюках его возбуждение отчетливо бросалось в глаза каждому, кто бы додумался только взглянуть на молодого человека.

Роман шепотом высказал различные проклятья в адрес ни в чем не повинной Белохвостиковой, но от того, что мысленно произнес ее имя, возбуждение нахлынуло с новой силой. Он буквально ощутил, как она прижималась к нему своим стройным телом, обвив своими длинными ногами его талию, и как прильнула в страхе грудью, распластав маленькие, горячие и круглые грудки с острыми сосками о его торс. И когда откашлявшись от воды, попавшей в горло, поелозила вверх-вниз по его телу, вызвав вполне ожидаемую реакцию мужского тела.

Яковенко застонал.

Все становилось только хуже.

Он подумал о футболе, о баскетболе, о синхронном плавании, но от воды его мысли снова вернулись, сделав круг, к исходной точке.

Снова перед ним белело плечо Юли, в которое ему в первый момент безумно захотелось впиться зубами, чтобы унять этот зуд, который взялся невесть откуда, ошарашил, оглушил, потянул за собой на дно.

– Мужчииина! Вы тут стоять будете или дальше пойдете? – донеслось позади него.

Роман осторожно повернул голову на звук, боясь повернуться полностью, чтобы не выдать налившегося кровью друга в штанах.

И застонал. Рядом с ним стояла тетка, лицо которой он сразу вспомнил: эта женщина сидела с ним в автобусе, когда он ехал в Жигулевск из Самары. Тогда он наивно полагал, что стал жертвой розыгрыша, который снимают скрытой камерой.

Его захлестнуло чувство дежавю. Снова Роман чувствовал себя неважно. Но в тот день, пару месяцев назад, он умирал от похмелья, а сегодня изнывал от внезапного возбуждения.

– Ну что там? Что стоишь-то? Или вперед, или сдай назад! – насела на него громкоголосая тетка, прижав к огромному боку, облаченному в цветастый халат, коричневую сумку.

– ААА, так это ты, болезный? – лицо ее прояснилось, когда она поняла, что уже видела Романа, и он был так называемым знакомым с родины. Роман испуганно сжался. – Все так же пьешь, бедняга? Ты это, бросай! Иначе ничего у тебя работать не будет! Ни сердце, ни второй важный орган!

Тетка рассмеялась, довольная своей шуткой, а Роман скукожился, но потом резко расправил плечи: возбуждение как рукой сняло… Вернее, оно ну очень быстро схлынуло.

Яковенко прошел в кафе, довольный собой донельзя, налил себе чая, выбрал фруктов, не спеша прошелся вдоль столов, накрытых белоснежными скатертями, и удобно примостился возле окна. Только он поднял глаза, как увидел, что к нему на всех парах несется Белохвостикова.

Роману почему-то сразу не понравился ее внешний вид: солнечные очки, замотанная голова каким-то платком, парео, разлетающееся позади, как крылья ангела мести, пляжная сумочка, лихорадочно бьющаяся о бок, облаченный в яркий купальник. Все в ее облике говорило о том, что им снова придется куда-то идти, во что-то влипать.

Отдыхающие со смешками проводили глазами пронесшуюся фурию, и Роман был бы рад оказаться на их месте, только бы не встречаться с ней с глазу на глаз.

Он действительно подумал о том, чтобы сменить место жительства, внешность, и, возможно пол. Или уехать на несколько дней в тайгу, чтобы его имя забылось, выветрилось у нее из головы. Или, может быть, забиться в антресоли, чтобы его было невозможно выковырять оттуда никаким, даже острым, предметом. А может быть, просто забаррикадироваться в тихом, укромном месте, которым этот отель, как видимо, не являлся.

Но этому не суждено было сбыться.

– Пока вы, Роман Игоревич, тут прохлаждаетесь, Катя, между прочим, с Севой на море уже побывали! – наябедничала она. – Плавали вдвоем, прикасались друг к дружке, прижимались! Тьху!

Она, не спрашивая разрешения, схватила чашку Романа и звучно отхлебнула из нее, выражая таким образом, яростное негодование.

Как будто сама вчера никаким образом ни к кому не прижималась и не демонстрировала свое упругое тело вместе с длинными волосами.

Яковенко досадливо поежился. Идти за новой чашкой уже не хотелось, а официантов не было видно. Он прислушался к себе, своему организму, который вот только недавно дал сбой. Организм заинтересованно прислушался к Юле, но поднимать флаг из штанов не спешил.

– А сейчас что же? – переспросил Роман.

– Сейчас у них как раз обучение, до обеда.

Роман ухитрился и стащил с подноса официанта чужой кофе. С наслаждением отпил и день снова заиграл былыми оптимистичными красками.

– Ну тогда… Тогда и нам надо прогуляться на море, чтобы немного отдохнуть, – сказал он, решившись.

Юля смотрела на него во все глаза, задрав солнечные очки высоко на лоб. Он посмотрел на нее и ему стало немного смешно – такой очаровательно-удивленной она выглядела.

– Война войной, а обед по расписанию. Разве вас этому в школе не учили?

– ННет, – запнулась она.

– Ждите меня здесь, я буду скоро.

Он залпом допил кофе, сходил в номер за пляжным полотенцем и вернулся, чтобы взять под локоток задумчивую Юлю.

– А знаете, госпожа Белохвостикова, а ведь вы мне здорово насолили своим управлением! – сказал он, чтобы отвлечь девушку от тягостных дум.

Юля только уныло взглянула на него и снова опустила голову.

Почему-то Роману стало смешно. Белохвостикова очень напоминала ему сейчас беспризорного котенка, игривого, веселого, но уставшего.

Она стянула платок с головы, и ее светлые волосы разметались по открытой спине. Он даже засмотрелся на них: воздушные, легкие, будто облако, и мягкие, как перина. Ему показалось даже, что они блестят и переливаются на солнце, как морские барашки.

– Да я шучу, ну что же вы все воспринимаете за чистую монету! – он дружеским жестом притянул ее за плечи к себе, но, дотронувшись своим бедром до ее, почти обнаженного, скрытого только тонким слоем купальных трусиков и безобразно прозрачного парео, будто обжёгся, и сразу отпрянул.

– Правда? – она едва ли не всхлипнула, чем развеселила мужчину еще больше.

– Ну., я бы сказал, что вам есть чему поучиться, – ответил он.

После этих слов Белохвостикова будто бы даже повеселела. Она и шаг прибавила, танцующей, какой-то подпрыгивающей походкой, следуя за Романом, и улыбнулась легонько, и даже сумку свою опустила с плеча, а то держалась до этого за нее, как утопающий за спасательный круг.

– А знаете, я ведь учусь, – призналась она. – Но немного не тому, о чем вы говорите. Роман приподнял бровь.

– Всегда хотела заниматься цветами, и вот сейчас прохожу обучение. Вернее, я хочу его завершить – когда-то давно я уже начинала, но пришлось отложить после..

Она запнулась и Роману стало не по себе. Снова захотелось погладить ее, как котенка у магазина, который ждет своего хозяина.

Роман прервал ее, не давая воспоминаниям нахлынуть и испортить такое солнечное, радужное утро.

– Бросайте свои вещи сюда, и побежали!

Сам он тут же скинул свое полотенце на лежак под солнечным зонтом и, вывернувшись, стянул футболку через голову, схватив ее на спине своими длинными пальцами.

Бросил к остальным вещам и поймал немного обалдевший, поплывший взгляд Юли. В это время она сняла очки и развязала свое парео, которое, к слову, совершенно ничего не прикрывало, и Роману захотелось срочно оказаться или подальше отсюда, или охладиться в морской воде.

Он помедлил минуту, раздумывая, стоит ли снимать шорты, или, во избежание недоразумений, лучше поплавать прямо в них, но, решил, что сильный и умный мужчина всегда сможет сдержать свои инстинкты.

Юля развернулась к нему спиной и пошла к воде.

Он даже зажмурился от этой картины: тонкая, как тростинка, упругая, как виноградная лоза, она ярко выделялась на фоне слепящего солнца и голубой глади моря. Яркий розовый купальник облегал попу, похожую на персик, а лиф купальника резал пополам красивую, упрямую спину.

Она перекинула волосы со спины на бок, немного нагнувшись, от чего колыхнулась филейная часть и едва показалась часть груди. И Роман возвел глаза к небу.

Но эта картина так четко отпечаталась в его голове, что можно было не бояться, что она забудется. Он зажмурился, но солнечную девушку словно выжгли под веками, прямо на сетчатке, так крепко, что не стереть.

Роман одним махом стянул шорты, пробежал, схватил Юлю за руку, чтобы одним махом окунуться в воду.

Он вспомнил ночное происшествие: Белохвостикова была как раз из тех девушек, что входят в воду медленно, дожидаясь, пока тело привыкнет к температуре воды. И почему-то именно поэтому Роману захотелось, чтобы сейчас, в этот день, она делала все быстро и решительно, также, как вела себя вчера.

Они вместе оказались в воде, вспенив тысячи брызг, искрами осевших на взбаламученной поверхности воды, и сорвали множество недоуменных взглядов отдыхающих, но, увидев, как смеется девушка и улыбается молодой мужчина, понятливо заулыбались в ответ.

Белохвостикова была тем еще пловцом. Роман рванул кролем, а она медленно поплыла за ним, перебирая ногами и руками, забавно отфыркиваясь от воды, попадавшей в нос.

Он успел сбросить напряжение, понятно откуда взявшееся в теле, проплыв несколько раз туда-обратно, а потом предложил девушке доплыть до буйка.

Отплевываясь, она поплыла к нему, а Роман медленно греб рядом, посмеиваясь и подбадривая ее, но держался на дистанции. На всякий случай.