Текст книги "Счастье по обмену (СИ)"
Автор книги: Вероника Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
Роман
Яковенко проснулся спустя два часа. В не задёрнутое шторой окно светила луна. Не привыкший к такому освещению организм Романа взбунтовался. Спать расхотелось. Он перевернулся с одного бока на другой, взбил подушку рукой, откинул одеяло, и опустил ноги на пол.
Половицы неприятно заскрипели. Роман тоже.
Он побродил из угла в угол, сделав два шага туда и два обратно, покачался на кровати и понял, что больше не уснет.
Чем заняться молодому, красивому и совершенно свободному молодому мужчине в отпуске по обстоятельствам? Ну уж точно не макраме вязать.
Роман достал из сумки джинсы, из шкафа – свежую рубашку, оделся не включая свет и вышел из гостиницы.
Улица встретила тишиной, июньской ночной прохладой после томного солнечного дня. Стояла тишина. Только где-то вдалеке завыла кошка, призывая кота и тут же захлебнулась мявом – кто-то доброжелательно попросил ее замолчать.
Фонарь у подъезда мигнул оранжевым глазом и погас. Осталась светить только луна, необычно живописная и полная, а Роман и забыл, что небесное светило может быть таким ярким вне большого города.
Мужчина поежился – все-таки незнакомый город, неизвестная местность, кошки вон. воют… а потом тряхнул головой и снова вызвал такси, чтобы добраться до ближайшего клуба.
Таксист понимающе покачал головой, когда Роман загружался в машину и всю дорогу молчал, хотя его явно распирало что-нибудь обсудить. К такому барину на кривой козе не подъехать!
Ночной клуб встретил любителя развлечений музыкой на всю площадь, которая доносилась из открытых дверей. В здание входили и выходили на перекур немногочисленные компании молодых людей – бравые парни и стайки молоденьких девчат.
Все как одна – словно с картинки: длинные ноги, каблуки-тростиночки, талия с мизинчик. Роман засмотрелся на это разнообразие фантазии природы всех форм и расцветок и его настроение заметно поднялось с нулевой отметки.
Сначала он потолкался у стойки, вальяжно попивая неизменный виски из «олдфешена», а потом, достигнув кондиции, расслабленно начал выискивать жертву.
Оказалось, что этой ночью жертвой он был сам – рядом призывно и белозубо улыбалась яркая шатенка с чувственными губами.
Роман улыбнулся раз, другой, и вот уже они оба стоят, мило беседуя у стойки. Случайно или нет, дотрагиваются друг до друга рукой. Роман, (чтобы лучше было слышно, конечно же), приобнимает прелестницу за талию, притягивает к себе и шепчет что-то на ушко. Она заливисто смеется, ненароком открывая для обозрения вид на длинную красивую шею и округлую грудь в вырезе тонкой блузки.
Она приглашает его на танцпол, и он, конечно же, соглашается.
Он заводит неслышный разговор о том, о сем, она поддерживает и манит глубиной порочного взгляда. Он смеется – они играют по правилам.
Ему кажется: она готова ехать с ним, но ему нужно еще немного, чтобы почувствовать себя настоящим жокеем, а не лошадкой из загона.
Он провожает ее к стойке, пододвигает очередной коктейль, она благодарно его гладит по руке. Он пьет свой традиционный виски из «олдфешена», и тут картина резко меняется.
– Э! Че за дела? – мужик хлопнул Романа сзади по спине.
Роман пригнулся и от удара приложился зубами к стеклу стакана.
– Не понял?
– Игорь, это не то, что ты думаешь! – зачастила дама-на-вечер.
– А что я, по-твоему, должен думать? – взревел крепкий мужик в футболке, через которую проступали тугие стальные мышцы.
– Слышь, мужик! Возьми себя в руки! – усмехнулся Роман и приобнял девушку за талию. Рука уже привычно легла на свое место и Яковенко приподнял брови в немом вопросе, глядя на мужчину.
Тот не стал долго ждать и разбираться. Он размахнулся и со всей силы заехал Роману в живот.
От адской боли Яковенко скрутился, согнулся, зашипел. Перед глазами запрыгали огни цветомузыки и еще какие-то, не идентифицированные, и Роман, защищая свое поруганное достоинство, как таран, устремился на обидчика.
Головой наткнулся на совсем не мягкое препятствие – тренированные кубики пресса мужчины напротив не прощали посягательства в личную жизнь. Роману показалось, что хрустнула его шея, но с удовлетворением, на краю сознания, уловил, что и мужику пришлось несладко.
Тут подскочила охрана, озадаченная писком шатенки, любительницы развлечений, и выволокла незадачливую троицу на улицу. Поглазеть на драку собралась вся улица – и те, кто хотел войти в клуб, и те, кто уже выходил из него.
Мужчин растащили почти что за уши. Два дюжих охранника держали борцов за справедливость по обе стороны воображаемого ринга и слушали, как те с удовольствием матерятся и изрыгают взаимные проклятия.
Результат оказался очень простым: чтобы не попасть в отделение полиции, которым стращали все вокруг, Роман в очередной раз поймал такси и уехал обратно по месту проживания, оставив лукавую шатенку с яркими, сочными, но, увы, не тронутыми им губами, и ее драчливого бойфренда.
Яковенко попросил остановиться водителя возле круглосуточного магазина, выгреб из кошелька какую-то наличность, накупил алкоголя, нехитрых закусок, и отправился в свою комнату в отеле с отвратительно желтыми обоями в коридоре, чтобы лечить свою ущемленную мужскую гордость.
За этим занятием он встретил утро, день, и вечер.
Катя несколько раз стучалась к нему в номер, но Роман не собирался покидать насиженное место. Берлога стала похожа на притон маргиналов – кругом валялись упаковки от еды, чипсов, пластиковые стаканчики, пустые баллоны и стеклянная тара.
Яковенко поймал свое отражение в зеркале. Оттуда на него глазел щетинистый мужик с тусклыми глазами и синеватым синяком на полглаза. Он приложил к следу удара десятирублевую монету, и ответил стучавшейся Кате так спокойно, как только смог:
– Отстаньте, сегодня я занят.
Катя не сдавалась:
– Но Роман Игоревич, тут ситуация, требующая вмешательства управляющего отелем.
– Вот и решите, вы же не маленькая девочка.
В ответ на эту любезность за дверью что-то тихо прошипели, и Роман явственно почувствовал, как у его кармы сокращается мана.
Однако выйти из своего укрытия сегодня с таким бланшем он был не готов. Роман налил себе коньяка и с большим удовольствием отхлебнул. За окном разгорался день, птицы как угорелые носились и оптимистично пищали о чем-то интригующем, веселом и приятном, но Роман задернул тяжелую противного коричневого цвета плюшевую штору и уставился в телефон. Интернет в этой глуши работал исправно, а значит, было чем занять себя на все время прохождения этого бестолкового пари.
Глава 6
Юля
Белохвостикова находилась в раю. В настоящем, пенном, теплом раю, в котором к вкуснопахнущим клубникой пузырькам прилагалось дорогое шампанское неизвестной Юле марки. Она парила в этой пене в ванной, превышающей все мыслимые размеры и смотрела в огромное витражное окно с чудесным видом на ночной город.
Жуткий день, тяжелая дорога остались далеко позади, отель оказался выше всяких похвал, а сама Юля – победительницей по жизни. Вот это повезло так повезло!
Перед мысленным взором девушки проплывали удивительные интерьеры комнат, дорогих и не очень, хромированных ванн, стеклянных столов, прекрасных и прочных стульев, чистых окон и нарядных посетителей этого отеля.
Везде царила атмосфера, которую лучше всего передаст запах свежеотпечатанных банкнот. Богатство, власть, комфорт, сладость жизни.
Она отхлебнула шампанского, и оно пузырьками защекотало рецепторы на языке, скользнуло по горлу, и диссонансом теплого с горячим опустилось в желудок.
Какое приятное ощущение. Вот бы каждый день проводить именно так – в тишине, покое, неге и в окружении красивых вещей!
Она накинула большой белоснежный халат и прошлепала босыми ногами по теплому полу к королевских размеров кровати.
Возле нее спряталась тумбочка с одной книжкой, давно привлёкшей внимание непритязательной провинциалки – меню на подушки. Юля погрузилась в чтение, вздыхая от удивления. Каких только подушек тут не было: и с запахами лаванды, и совсем без запахов, и твердых, и ортопедических, и мягких, и пуховых.
Она позвонила по телефону портье и заказала на выбор шесть штук. Не прошло и пяти минут ожидания, за которые Юля даже не успела подумать, правильный ли она выбор сделала, в комнату вошли две горничные с заказанными подушками.
Юля приложила свою буйную голову на все по очереди и долго не могла сделать выбор. Все подушки были хороши. Это вам не старые подушки со свалявшимся холофайбером наволочками в цветочек! Это – совершенно другой уровень жизни, это (тут Юля вздохнула) меню даже на подушки!
Наконец, она остановила свой выбор на одной.
Именно эта легкая, мягкая, ароматная подушка станет ее спутницей на ночь. Юля блаженно закрыла глаза, и горничные тихо вышли из номера.
Белохвостикова пошевелила пальцами ног и рук, расслабляясь и мягко погрузилась в сон.
Оттуда ее выдернул телефонный звонок.
Юля раздраженно сбросила вызов, думая, что трезвонит будильник.
Звук повторился снова, и Юле пришлось ответить. Звонили с рецепшена. Оказалось, что возникла проблема, которую нужно было ей, госпоже Белохвостиковой, решить.
Девушка вздохнула, натянула белые отельные тапочки, вышла из номера, вызвала лифт. В лифте посмотрела на себя в зеркале и улыбнулась.
Она – сильная, уверенная, умная молодая женщина, которой все по плечу. В том числе – решение вопросов в крупном отеле, когда она так миленько выглядит в этом красивом белоснежном халате, с распущенными по плечам длинными светлыми волосами.
На рецепшене все служащие уставились на нее с недоумением. Юля не поняла причину их удивления, но атмосферу почувствовала…
Возле стойки регистрации стояла молодая девушка с какой-то странной сумочкой подмышкой и что-то втолковывала портье. Юля давно уже не видела таких представительниц золотой молодежи: яркое бандажное платье с очень откровенным декольте; уложенные волосок к волоску волосы; ровная челка, будто даже не настоящая; идеальный макияж. Безупречная девушка.
Юля нацепила дежурную улыбку и устремилась к посетительнице. Ну какие у той могут возникнуть проблемы, в самом деле? Ноготь сломался? Так это не беда!
Белохвостикова подошла к девушке и покашляла. Та повернулась и смерила Юлю презрительным взглядом с высоты своих каблуков. Та в ответ поежилась, но доброжелательно предложила свою помощь, как исполняющей обязанности директора отеля.
У красавицы дернулось веко и она недоверчиво переспросила.
– Да, да. Сегодня я – директор этого отеля, и хочу вам помочь. Что у вас случилось?
– Моей собаке нужно сделать прическу. Но ваши сотрудники говорят, что такой услуги в отеле не предоставляется.
Юля мысленно закатила глаза. Такого она не ожидала. Как не ожидала и того, что это странное создание в сумочке окажется живой собакой. В подтверждение ее мыслей живая «сумочка» закопошилась и протявкала что-то на своем собачьем языке.
– Да, действительно, такой услуги в отеле нет.
Юля вздохнула. Кажется, это был первый проигрыш. На самом деле, есть ли такая услуга в отеле или нет, она не знала, но подумала, что портье на стойке регистрации это известно лучше нее.
Девушка хищно улыбнулась.
– Ну что ж, тогда мне помогут в другом отеле. Что довольно странно, везде, я была, меня и мою питомицу принимали с распростертыми объятиями. И это удивительно, что Роооома – она протянула это имя с придыханием. – Так относится к своей империи. Не-до-пу-сти-мо!
Девушка развернулась, и хвостом, как ладонью дают пощечину, проехала по Юлиной щеке.
Белохвостиковой стало обидно до слез. Она тут всего ничего, а уже успела сесть в лужу, да и прилюдно опозориться несколько раз – она прекрасно понимала, что за ее спиной шепчутся и высмеивают все, кроме Всеволода.
Но и то только потому, что Всеволод из той породы людей, что вообще не скажут тебе, что думают. Но зато будут высекать искры ненависти глазами.
– Подождите, девушка. Я не сказала, что такую услугу мы не оказываем вообще. Юля сама удивилась, как уверенно у нее прозвучали эти слова.
Девушка с собачкой остановилась.
– Пойдемте. У нас есть прекрасный салон красоты.
Цокая каблучками по мраморному полу, красавица приблизилась к Юле. Та внутренне запаниковала – где находится салон красоты она еще не успела выяснить, только запомнила из сухой речи Кузнецова, что тот имеется в этом храме стекла и бетона.
Юля развернулась и увидела спасительную вывеску – указатель по этажу. А вот это очень кстати! По указателям они добрались до салона.
Белохвостикова не знала, что делать – а вдруг мастеров нет на месте, а вдруг они не будут работать с собакой, а вдруг они откажутся выполнять ее, Юлино, поручение, а вдруг, а вдруг…
Сердце забилось в панике.
Стеклянные двери открылись сами собой, впустив алчущей преображения собачки в мир красоты и красоток.
Юля вдохнула ароматы пудры, духов, лаков, чистоты, шампуней и чуть не улетела к небу, как воздушный шарик. По окнам были расставлены цветы, и Юле сразу понравилось в этом заведении, ведь, как известно, цветы расцветают или стоят долго только там, где царит здоровая атмосфера.
Навстречу странной парочке – красивой девушке с собачкой и Юле в банном отельном халате – вышла сухощавая со стрижкой «пигги» красивая молодая женщина.
«Ну прямо как снежная королева», – подумала Юля, рассматривая белоснежные волосы и ярко-алую помаду на аристократически бледном лице.
– Здравствуйте. Я директор отеля, – вежливо представилась Юля.
Девушка с недоразумением вместо собачки хмыкнула, и Белохвостикова поняла, что вот сейчас, прямо сейчас опозорится перед этой красавицей с псом, и перед высокой худощавой блондинкой. Распишется в своем непрофессионализме.
И вот дернул ее черт бежать решать дела государственной важности в банном халате. Как девушка еще карету из психиатрической больницы еще не вызвала?!
Девушка и хозяйка мира красоты скептично смотрели на Юлю. И та под их взглядами скукожилась, начав лепетать:
– Мы бы хотели. Попросить вас., сделать одну вещь… Это не входит в ваши обязанности, но это., будет правильным… Мы должны помогать… Ведь это же главное условие работы – клиент всегда прав…
Юля лепетала все тише и тише, сдуваясь под скептичными взглядами. А потом резко, быстро, будто пластырь с болячки содрала, выдохнула:
– Нужно сделать прическу этой собачке. Она – постоялица нашего отеля.
Снежная королева повела плечом и по-акульи улыбнулась хозяйке песика:
– Сделаем быстро!
– Не сомневаюсь! – радостно подхватила красивая девушка.
Юля выдохнула. Проблема решилась. Дамы завели беседу о том, какой лак будет использовать предпочтительнее (ведь мы же не хотим навредить вашей милой собачке!) и, игнорируя Юлю, прошествовали внутрь салона.
Белохвостикова переступила с ноги на ногу, поняла, что пятки в гостиничных тапках озябли и повернулась к лифтам.
Навстречу ей вынырнул Всеволод.
– Вот ты где, я тебя всюду ищу, – зашипел Кузнецов. – Там какая-то гостья хотела сделать прическу собаке.
– Я уже решила этот вопрос, – холодно ответила Юля, раздосадованная тем, что ее никто не принимает всерьез.
– Ты? Сама? – удивился заместитель.
– Ну конечно сама.
Этот взгляд ей уже был знаком: насмешливо-скептичный, с макушки до носков.
Юля не стала продолжать беседу с Кузнецовым, только пошла к себе в номер, и, как есть, прямо в халате, упала лицом в любовно выбранную подушку. Поплакала от несправедливости мира минут пять, а потом уснула. Радости от подушки, выбранной в специальном меню, не было.
Глава 7
Рома
Роман проснулся от невозможного шума. То, что шум может быть разным, и возможным, и невозможным, он знал прекрасно – жил в большом городе, учился с крикливыми студентами, катался с горок в аквапарке, наконец.
Но здесь шум был невозможным. Сначала стоял какой-то бубнеж. Потом он повысился на несколько децибел, и к нему прибавились звуки деревни. Закукарекал петух и Роман резко поднял голову с подушки. Это уже ни в какие ворота.
Яковенко посмотрел сквозь прищуренные глаза на следы своего ночного разгула и застонал: решил, что пришла расплата за все его алкогольные возлияния. Но просто так скрываться за дверьми его хлипкой крепости уже было неприлично, и Роман вылез из кровати.
Натянул джинсы, мятую футболку-поло, взъерошил рукой волосы, почесал щетинистый подбородок. Решив, что и в таком виде он смотрится великолепно в дыре с желтыми обоями, вышел навстречу неприятностям.
Неприятности встретили его ярким солнечным светом, весёленькой расцветкой не полюбившихся Яковенко обоев и целым скопом народу, стоявшем в дверях.
Катя в очередном цветастом платье пыталась что-то доказать глуховатой бабульке в платке, а сзади бабки напирал народ.
Шум стоял такой, будто бы на рыночной площади устроили распродажу огурцов оригинального засола с водкой. Катя старалась оттеснить женщину в дверь, чтобы трое посетителей за ней смогли, наконец, войти, а бабка, вцепившись в Катину руку, делала вид, что не понимает маневра.
Пара молодых людей – девушка и парень, юные, как ранняя весенняя травка, возмущались в дверях. Бабка успевала сказать им пару ласковых, чтобы снова вернуться к увещеваниям Кати.
За кукольной парой стоял огромный мужик с красным лицом, толи от солнца, толи благодаря регулярным возлияниям, и хохотал басом. Для него это было очередным развлечением.
Роман выпучил глаза на весь этот цирк и хотел снова раствориться в тени собственного номера.
Но Катя вовремя увидела движение позади себя и взмолилась:
– Роман Игоревич, примите меры, прошу вас!
Яковенко не оставалось ничего другого, как обратиться к разом притихшей толпе.
Бабка, несмотря на огромный Ромин синяк, справедливо определила в помятом мужчине самого главного, сменила тон и набросилась на него.
– Миленький, касатик, ну как же так. Вот она вот, – кивок в Катину сторону, – запрещает мне селиться в номера. Ну где же это видано, чтобы запрещали-то?
Роман строго посмотрел на Катю.
– Действительно, Екатерина, в чем дело?
Катя, севшая за стол на рецепшене, выглянула из-за компьютерного монитора.
– Ну как же, Роман Игоревич…
– Вот и я говорю, касатик, заселяйте!
– Катя, заселите немедленно женщину! – отрывисто дал команду Роман, злой и рассерженный заминкой – в голове начинала пульсировать боль. Виски сдавило обручем, еще и бабка мельтешила своим цветастым платком.
– Ну раз вы так настаиваете, – пожала плечами Катя, а потом вдруг вскинулась, будто решила: будь что будет! – Так у нее и справок нет!
Роман подумал тоскливо, что в сумасшедшем доме, наверное, тоже можно оказаться без справки. По крайней мере он сейчас там и находился.
– Без справки селите! – рявкнул он.
Катя протянула руку к бабке за паспортом, а та сразу сделала умильное личико и залопотала Роману что-то вроде: «касатик, хороший человек, сразу видно, дай бог тебе жену добрую».
Яковенко, с трудом вращая налитыми кровью глазными яблоками, перевел взгляд на молодую пару.
– Вам номер одноместный?
– Конечно, – улыбнулись те и сразу начали обниматься, да так, что сразу стало понятно – ребята пришли не просто так, а отмечать, по крайней мере, медовый месяц.
Роман сразу навел порядок в очереди, и запара, от которой он бы хохотал у себя в «Самара-сити» как минимум месяц, рассосалась. Всем дали ключи от номеров, и бабка, несмотря на то, что была оформлена раньше всех, наконец, взяла свою сумку и пошла в свой номер. Открыла двери под пристальным взглядом Романа и ушла в подъезд. Вернулась она оттуда с огромной клеткой, в которой попискивали, покряхтывали, квохтали куры.
Она невозмутимо прошла мимо ошеломленного Романа в свой номер и снова вышла в подъезд.
Яковенко обалдел. Такого он явно никогда не видел за всю свою жизнь в качестве богатого и успешного управляющего и директора отеля.
Пока Роман собирал себя в кучу под названием «хомо сапиенс», бабка перетаскала четыре клети с курами, закрыла дверь, и оттуда донесся привидевшийся несколько минут назад клич петуха.
Яковенко застонал и закрыл рукой лицо. На его «фейс-палм» отреагировала Катерина, которая оформляла последние документы в одиночестве перед компьютером.
– А я вам говорила! – победоносно выдохнула она и явно едва держалась от распиравшего смеха.
Роман плюнул, но, не желая показывать себя слабой и проигравшей стороной, ответствовал, как сделал бы, будь он у себя на работе:
– Клиент всегда прав. Нужно создать все условия.
– Конечно, если бы нее имелись вет. справки! – все-таки сказала ехидная Екатерина и у Яковенко окончательно испортилось настроение.
Он почесал синеватый синяк и снова вернулся к себе в номер. Там его ждали недопитый виски и недосмотренный фильм на телефоне.
Роман решил расслабляться по полной статье – на всю катушку. Драки, так драки, алкоголь – так алкоголь, правда, синяк мешал вкусить вольготную жизнь в полной мере, до конца, до последней капельки на донышке, но, селя ви, как говорил этот противный Степан.
Кстати, о Степане.
Роман переключил сотовый телефон из режима просмотра фильма и вышел в соцсеть. От увиденного у него натурально волосы встали дыбом, во всех, так сказать, местах.
«Мой хороший друг и товарищ, одногруппник Роман Яковенко, директор самого крупного отеля «Самара-сити» вызвался поднять с колен умирающий отель на краю вселенной – в Жигулевске. Чтобы игра была честной, он великодушно отказался от собственной золотой карты, оставил рабочий телефон в офисе и отбыл в известном только нам направлении. Сможет ли Роман сделать из пристанища бомжей настоящий отель, или его хваленые мозги, его сомнительный опыт подведет моего товарища? Покажет время! А я вам все напишу, сфотографирую или даже сниму на видео, дорогие мои други и подруги!» – говорилось в сообщении, приправленном фотографией этих участника этого самого заговора против природы – Романа Яковенко.
Под постом насобиралось уже более тысячи комментариев и Яковенко застонал, прочтя только первую десятку. По спине пробежали мурашки, противные, холодные. Руки задрожали, а во рту стало противно-противно, будто бы наутро после тридцатилетнего юбилея.
Роман сглотнул, и по горлу будто бы наждачкой резануло. Надо что-то делать! Он набрал номер Степана, и услышал автоответчик. Потом еще и еще раз.
Через десять минут дозвонов Яковенко откинул сотовый на кровать. Этот гад мог поставить Романа в черный список, чтобы потом, через пару дней неожиданно разблокировать и общаться с ним как ни в чем не бывало – понял, хитрый хвост, что его ждет за такой ужасающий пост в соцсети.
Роман расстроился, это точно. Даже больше – расклеился, опустил руки, запереживал о своем имидже, честном имени, построенном за годы работы.
Сейчас же не вылезешь к ним в сеть, чтобы объясняться, доказывать, что не верблюд! Значит, надо доказать делом.
Яковенко уверенным шагом вышел из своей норы. Прошелся тихо по коридору и замер, прислушался. Катя вела с кем-то диалог. Судя по тому, что никто ей не отвечал, она говорила по телефону. И Роман, вместо того, чтобы дать о себе знать, решил подслушать, чтобы понять для себя, как общаются с потенциальными клиентами в этой маленькой гостинице.
– Ох, Юль, заселились сегодня, несколько человек. Пара молодоженов, мужик, и бабка с курями. А вот так, с курЯми, – она так и сказала, что Романа очень насмешило: «курями». – Я уже сама не знаю, как правильно – заселять с животными, или нет. А Роман Игоревич… Он вообще не хочет вникать в нашу работу. Приехал, в тот же день уехал куда-то, вернулся с сигналом под глазом, я хотела ему предложить бадягу приложить, или примочки из ромашки сделать, но он даже двери мне не открыл. На другой день из номера не выходил, и вышел только сегодня.
Катя слушала, что ей говорит собеседник, а потом продолжила:
– И вообще, мне кажется, он в нашем бизнесе-то не очень разбирается. Ну потому что ему просто все равно на то, что творится возле него, это, во-первых, а во-вторых, пока еще ни одной дельной мысли от него я не услышала. Тебе обидно? А мне-то как обидно, Юль! Я думала – приедет сейчас сам Яковенко, кааак научит меня работать, я каааак научусь, а тут… Фиг с маслом. Эх, Юль, возвращайся скорее. А то мало того, что я одна тут работаю, так он еще и заселит, как я отвернусь, еще кого-нибудь, но уже не с курями, а с мамонтом каким. Ну все, пока. А Всеволода этого ты накажи. Ну как-как. Как-нибудь. Лиши его премии. Ты же можешь предварительные документы подписывать, вот и подпиши такое распоряжение. Ты, Кузнецов, скажи, не имеешь морального права меня своими взглядами унижать.
Роман вернулся в свой номер. Да что за день-то такой?! Сначала опростоволосился с заселением этим, потом узнал, что на него поставил не только старый знакомый, но все его окружение. И все люди увидят результат его деятельности. А какой результат? Он рассчитывал на золотую карту, это правда, но ее нет. Есть какие-то небольшие деньги, гроши, но их не хватит даже чтобы хорошо отдохнуть оставшиеся дни в этом городе, устроить себе настоящий отпуск, как он хотел изначально.
И Катины слова очень задели. Он и не думал, что его примут за замороженную рыбу, вернее даже, ни рыбу, ни мясо, ни куру. Понятно дело, он ездил учиться гостиничному бизнесу по разным турам и городам, а Катя., что она могла увидеть? Чему могла научиться, сидя на одном месте в гостинице с этими ужасными желтыми обоями? И при этом не стеснялась делать какие-то выводы насчет него!
Роман потер шею пятерней и решил, что пришло время действовать. Просто так накачиваться алкоголем, это, извините, обычное пьянство, а иди по клубам и барам с таким украшением на лице – это, простите, моветон.
Яковенко собрал в пакет все следы своего безделья, и, весело позвякивая бутылками, вышел в коридор. На этот раз там царила тишина, прерываемая только стуком клавиатуры.
Катя что-то увлеченно писала. Роман загляделся на нее. Волосы растрепаны, щечки покраснели, и сама она была настолько погружена в процесс, что вокруг никого и ничего не замечала. Он даже сразу простил ей слова, высказанные в его адрес. Да она же ничего не знает. Просто ничего не знает. Пришла пора это исправлять.
– Катерина! – грозно окликнул он ее.
Катя подскочила на стуле и начала судорожно закрывать вкладки. «Уж не работу ли она там ищет? – подумал Роман. – Или порно смотрит?».
Но про порно – это так, для очистки совести. Какое порно у этого цветочка в цветастом платье, в самом деле?
– Катя, нам пришла пора серьезно взяться за дело.
Она вскочила, как пионер перед флагом.
– Нужно многое изменить, и начнем мы с вас. Не обижайтесь, но работать в таком фривольном сарафанчике и золотых туфлях в отеле нельзя, должен быть какой-то дресс-код. Допустимо не использовать колготы, не носить строгий костюм, но яркие цветные ткани не допустимы., а во-вторых… скажите, а вам нравятся эти желтенькие обои?
