Текст книги "Ледяные (ЛП)"

Автор книги: Вероника Идэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 11

ИСТОН

После того, как я поворошил горящие поленья, чтобы развести костер, я с удовлетворенным стоном опускаюсь в раскладное садовое кресло, похлопывая себя по полному животу. Ночи, подобные этим, – вот где это происходит. Я люблю быть на льду вместе со своими парнями, но так же здорово посидеть с ними у костра во дворе после ужина.

– Должен сказать, дни, когда ты готовишь, самые лучшие, чувак, – я показываю ему большой палец вверх.

Кэмерон усмехается, проводит пальцами по волосам, чтобы пригладить взъерошенные каштановые локоны, прежде чем надеть шляпу на голову.

– Ты всегда так говоришь, – указывает он.

– Правда, – вмешивается Ной, тоже выбитый из колеи.

Наш постоянный пляжный парень еще более непринужденный, чем обычно, длинные мускулистые конечности раскинуты на своем сиденье.

– Если ты когда-нибудь бросишь играть в хоккей, ты сможешь зарабатывать на жизнь приготовлением пищи, – говорит Мэдден.

Кэмерон дергает головой с улыбкой, которая немного напряженная.

– Что ж, посмотрим. На данный момент я полностью в хоккее, – он пинает складной стул Мэддена, опрокидывая его. – Может быть, вы, ленивые говнюки, могли бы научиться готовить. Это не сложно.

Мэдден вытягивает ноги, чтобы стабилизировать себя, и мрачно хмурится.

– Все, что я пытаюсь приготовить, сгорает. Это бессмысленно.

Некоторые из нас стонут в знак согласия. Он один из немногих членов команды, которого мы ограничили в ротации по приготовлению пищи, взамен оставив его на обязанности уборщика.

– Подожди, Маккинли там спит? – Ноа делает жест подбородком. – Грейвс, проверь, нет ли признаков жизни.

Мэдден ворчит, вытягивает ногу, чтобы подтолкнуть его носком ботинка, не вставая. Маккинли не двигается с места, растянувшись на столе для пикника, сложив руки в качестве импровизированной подушки. Его толстовка натянута на голову.

– Братан, серьезно, как он может так спать? – Тео встает, чтобы ткнуть в него пальцем.

– Меня это поражает, – говорю я. – Я завидую, что он может погаснуть, как огонек, где угодно.

Кэмерон, Броуди и Ноа присоединяются к нему, делая дерьмовую работу, сдерживая хихиканье, пока они фотографируют его. Это не имеет значения. Он храпит все это время. Даже когда Броуди снимает с Джека капюшон, чтобы поднять его голову, поднимая знак мира, в то время как Ной поджимает губы, чтобы сдержаться.

Задняя дверь открывается, и еще трое наших товарищей по команде высовывают головы. Эрик Холланд, наш запасной вратарь, вместе с Дэниелом Хатчинсоном и Ником Бриггсом – трое самых крутых парней в команде. Хатч – выпускник, а Бриггс – второкурсник, который держится поближе к нему.

– Мне было интересно, где вы все оказались, – размышляет Холланд. – Что происходит?

Я поднимаю руку в знак приветствия.

– Мы просто расслабляемся.

– Мы с Бриггсом собираемся пойти в спортзал, – говорит Хатч.

– Где Мэннинг? – Спрашивает Тео.

Хатч пожимает плечами.

– Не видел его с тех пор, как мы вернулись с той фермы ранее.

– Наверное, трахает ту цыпочку из женского общества, которую он привел, – Броуди изображает гримасу, хватая воображаемые бедра и многозначительно толкая воздух.

Мэдден закатывает глаза и складывает руки, прижимая подбородок к груди, густые темные брови разглаживаются. Он становится особенно раздражительным всякий раз, когда парни выставляют напоказ свои связи.

– Ты присоединяешься к нам? – я спрашиваю Холланда.

Двое других в спортивных костюмах, но он слишком одет для ночи у костра. Он свежевыбрит, больше не трясет своей неряшливой темной бородой, и на нем красивый свитер вместо его обычной футболки с рисунком. Он качает головой, указывая на парней.

– Хатч меня подвезет. У меня свидание в кино с моей девушкой.

Все парни снаружи синхронно воркуют.

– Ого.

– Мило, – я ухмыляюсь. – Так вот почему ты сбрил экосистему?

– Ты так странно выглядишь без бороды, братан, – Ноа косится на него, возвращаясь на свое место. – Но в хорошем смысле.

Холланд потирает вымытую челюсть.

– Ей нравится.

– Держу пари, – Ной поднимает брови с похабным смешком. Он поглаживает светло-русую щетину, которую отрастил за последние несколько дней. – Я никогда не получал никаких жалоб за то, что обеспечивал более грубую езду.

Я подношу кулак ко рту, посмеиваясь. Обычно я держу себя в форме, но любопытство пронизывает мой разум, посылая прилив тепла на юг к моему члену. Что бы предпочла Майя?

Прежде чем интригующая мысль завладевает моим вниманием, Кэмерон дружески хлопает меня по плечу, чтобы заставить пошевелить ногами, чтобы он мог пройти. Он со вздохом удовлетворения плюхается на сиденье рядом со мной.

– Я не могу с содержанием, – он убирает темную тень волос, закрывающую его лицо.

– Ты всегда выглядишь как ребенок, когда бреешься, – Тео кладет руку на шляпу Кэмерона и толкает его головой. – Когда ты был новичком здесь, я подумал, что какая-то пятнадцатилетняя вышла из туалета.

– Заткнись, чувак, – он наносит удар Тео, и они оба заканчивают нелепым поединком по борьбе.

– Мы выходим, – Бриггс приветствует нас, предлагая следовать за Холландом до подъездной дорожки.

– Увидимся позже, ребята, – говорю я.

– Не забудьте позаботиться о дровах, когда закончите, – говорит Хатч перед уходом.

Из всех старшеклассников блондин гигантского роста похож на нашего домашнего папу после того, как наш предыдущий капитан закончил школу.

– У нас получилось, – Мэдден не отрывает взгляда от танцующих языков пламени на расстоянии тысячи ярдов.

Кэмерон и Тео договариваются, ни один из них не является явным победителем. Потрескивание и хлопки огня расслабляют, погружая меня в состояние дзен.

– Ты ужасно сосредоточен на этом, новичок, – насмехается Ной несколько минут спустя. – Смотришь какое-нибудь хорошее порно?

– О, конечно. Он должен, – говорит Кэмерон с хитрой усмешкой. – Вот почему он молчал последние двадцать минут. Только не выкладывай это в нашем присутствии, чувак. Иди дрочи у себя в общежитии.

– Я не смотрел! – Элайджа вырывается из-за круга.

Он чуть не опрокидывает свой стул, когда Тео подкрадывается к нему сзади, чтобы украсть его телефон.

– Эй!

Тео удерживает его одной рукой, поворачиваясь, чтобы проверить свой телефон.

– Расслабься, новичок. Мы просто хотим знать, нашел ли ты жемчужину или, о-о..

Я фыркаю.

– Что, это что-то извращенное?

Его подбородок опускается, темно-русые волосы падают на лицо. Он поворачивает телефон, чтобы показать нам. В этом нет ничего неприличного. На веб-сайте Merrywood Farms представлены фотографии маленьких козлят, бегающих вокруг павильона для занятий йогой, в котором мы были ранее сегодня.

– Посмотри на эту гребаную размазню.

Все мы смеемся. Элайджа чешет нос, отводя глаза.

– Я просто хотел узнать, есть ли расписание занятий, чтобы повторить это снова, – бормочет он.

– О, да? – Кэмерон подается вперед, хлопая ресницами. – Для козлят, или чтобы эта милая инструкторша обхватила тебя руками?

– До тех пор, пока это не Майя, – предупреждение в моем тоне добродушно, но присутствует.

Элайджа трет лицо, откинув голову назад.

– Отвали. Мы просто друзья.

Очередной взрыв издевательского смеха разносится вокруг костровой ямы.

Я бы совсем не прочь снова посетить ферму, чтобы повторить. Наблюдать за Майей в ее стихии было так же потрясающе, как я и представлял, когда узнал, что она там работает.

Я царапаю зубами губу, вспоминая о ее гибкости. Провести час с ее пухлой задницей и плотными бедрами прямо передо мной было идеальным способом провести утро.

Было круто видеть ее страсть к животным, с которыми она работает, больше, чем то, насколько она сексуальна в штанах для йоги. Мне не терпится узнать о ней побольше.

– О, привет, – Ной появляется с самодовольным выражением лица.

– Как дела? – Кэмерон спрашивает.

– Я должен окунуться, – Ной щелкает шляпой Кэмерона, обходя наш круг. Он небрежно машет своим телефоном. – Я получил зеленый свет от Аманды, в полумиле отсюда.

Парни срываются с места с протяжным припевом оооо, игриво шлепая его и толкая локтями. Мэдден – единственный, кто не присоединяется. Его челюсть стискивается, и он не отрывает взгляда от огня.

– Веселись, чувак, – ухмыляясь, я складываю руки за головой и ставя ноги на теплые камни, окружающие пламя.

До сих пор странно думать, что не так давно мне было так же весело, но мысль о возвращении к случайным связям давно вылетела у меня из головы. Просто это не тот парень, которым я больше хочу быть. Не сейчас, когда мне нравится знакомиться с Майей.

Другие девушки перестали существовать для меня. Она единственная, кто меня интересует.

Мы все еще делаем небольшие шаги, но она не борется с этим между нами так упорно, как когда впервые поняла, что я хоккеист. Я держусь за это и готов действовать в ее темпе, пока работаю над своим шансом с ней.

Испуганный вопль и глухой удар привлекают наше внимание к столу для пикника. Маккинли бросает растерянный взгляд на траву, потирая бедро после того, как скатился со стола.

– Ты в порядке, чувак? – я проверяю с веселым урчанием. – Ты во дворе и заснул на столе.

– Мне снилось, что Гритти гонялся за мной, – бормочет он. – Я не мог уйти. Лед все таял и таял.

– Талисман Флайерз? – Кэмерон разражается смехом.

– Он просто такой оранжевый и большой, – Маккинли вздрагивает, проводя рукой по волосам.

Остальные из нас теряют самообладание, наш хриплый смех эхом отражается от деревьев, а угли от костра взлетают в ночное небо.

ГЛАВА 12

ИСТОН

Уйти с урока журналистики в середине недели с пятеркой по тесту чертовски приятно. Мне нужно убить немного времени до следующего урока, и я направляюсь к тележке с кофе, чтобы посмотреть, нельзя ли перекусить.

Мое хорошее настроение улучшается, когда я замечаю Майю, сидящую на скамейке со своими тетрадями. Должно быть, наши графики пересекаются. Я никогда раньше не замечал ее в кампусе, но теперь ее было бы невозможно не заметить.

Ее волосы собраны в синюю заколку в форме цветка. Я опускаю взгляд вниз, на ее шею, которая не прерывается, борясь с желанием поцеловать.

Я ухмыляюсь.

– Так ты все-таки носишь Хестон блю.

Я надеюсь на улыбку, но все, что я получаю, – усталый вздох, от которого сжимается грудь. Я вглядываюсь в ее лицо, и мой желудок сжимается. Она расстроена.

Моя сумка падает с плеча, и я опускаюсь перед ней на колени, накрывая ее руку своей.

– Привет. Ты в порядке?

Она встречает мой пристальный взгляд своим настороженным, а глаза блестят. Они опухшие и налитые кровью, как будто она какое-то время плакала. Мое сердце подскакивает к горлу. Я хочу, чтобы она почувствовала себя лучше, и готов на все, чтобы снять ту боль, которую она уносит с собой.

– Что случилось, детка? – я потираю ее кожу большим пальцем. – У тебя сегодня есть еще какие-нибудь занятия?

Майя качает головой.

– Что..?

Побежденный, ровный тон ее голоса поражает меня прямо в грудь.

Я беру ее за руку и подталкиваю подняться.

– Пойдем со мной. Я знаю, что поможет.

– У тебя что, нет дел? – она сжимает мою руку, как спасательный круг.

– Все в порядке. Сейчас это не важно.

Майя шмыгает носом, переплетая свои пальцы с моими. Я провожу большим пальцем по костяшкам ее пальцев, чтобы успокоить ее, пока веду к своей парковке.

Позже я отправлю электронное письмо своему профессору, чтобы сообщить ей, что пропустил занятие, потому что мне нужно было уладить личное дело. Я еще не пропустил ни одного занятия, так что, надеюсь, она отнесется с пониманием. Но если это не так, мне все равно.

Майя – это все, что имеет значение.

Она замолкает, когда я сажаю ее в машину и отъезжаю от кампуса. Я останавливаюсь у проходной и делаю заказ. Она подходит, чтобы попросить молочный коктейль, роясь в сумочке. Я протягиваю руку, чтобы остановить ее. Все, что я заказал, предназначено для нее, за исключением большой порции воды со льдом, которую я взял для себя.

Озеро находится недалеко от трассы. Я нахожу хорошее место с видом и парком. Она уже наполовину съела свои наггетсы.

– Спасибо, – наконец бормочет она.

– Нет проблем. Лучше?

– Это помогает, – она ковыряется в картошке фри. – Сегодня отстой. Но теперь этот отстой немного меньше.

– Хочешь сказать мне, почему сегодняшний день – отстой?

Вздыхая, она вытирает пальцы и закусывает губу.

– Сегодня я узнала, что одно из последних обязательных занятий для типичного семинара для старших не будет доступно в следующем семестре, если они не найдут профессора, который готов его провести. Тот, у кого я планировала это взять, только что досрочно ушел на пенсию. Мне нужны эти занятия, чтобы закончить школу через три года.

– Доступно ли это в качестве летнего занятия?

Она расстегивает заколку для волос, чтобы поиграть с ней, и ударяется головой о сиденье.

– Думаю, это все еще будет зависеть от того, найдут ли они замену.

Я сочувственно хмурюсь. Это достаточно раздражает – выбирать занятия так, чтобы они не мешали моему спортивному расписанию.

– Какими другими занятиями ты можешь заменить это?

– Я пока не знаю. Я должна поговорить со своим консультантом, чтобы понять.

– Это сработает.

– Надеюсь, – она потягивает свой молочный коктейль. – Спасибо, что принес мне еду и позволил выговориться. Мне жаль, что я свалила все на тебя.

Я сжимаю ее ногу.

– Пожалуйста, не извиняйся. Я здесь, чтобы выслушать все, о чем ты хочешь поговорить. Положись на меня.

Она колеблется, отводя глаза, прежде чем продолжить.

– Проблема с семинаром раздражает, но что меня действительно расстроило сегодня, так это вот что, – она показывает мне сообщение от своего брата. – Это мой дедушка. Он снова в больнице после того, как в последнее время ему стало намного лучше. И..

Скатывается слеза, и ее голос становится напряженным, прерываясь напряженным вздохом. Я обхватываю ладонями ее лицо, вытирая слезы, заставляя ее замолчать.

– Все в порядке.

Ее горло сжимается, когда она сглатывает. Мое сердце, блять, разрывается от ее дрожащих губ, пока она борется со своими эмоциями.

– Я так усердно работала, чтобы закончить школу раньше ради него. Я хочу, чтобы он увидел, как я заканчиваю учебу, но его болезнь только прогрессирует, – Майя зажмуривает глаза, из уголков которых вытекает еще больше слез. – Он большая часть моей жизни. Он тот, к кому я всегда обращалась со своими проблемами. Я… Я так боюсь, что у него ничего не получится и в ужасе от того, что могу его потерять.

– Черт. Прости, Майя, – я расстегиваю свой ремень, затем ее и заключаю ее в объятия.

Вместо того, чтобы отстраниться через мгновение, она прижимается лицом к моей шее, тая рядом со мной. Положение немного неловкое, но это не имеет значения, если это помогает ей чувствовать себя в безопасности. Я буду держать ее так весь день, если ей это понадобится. Я глажу ее по волосам, пока она не перестает дрожать.

Хотел бы я защитить ее от горя. Когда она успокаивается, но все еще остается в моих объятиях, я начинаю говорить о том, что рассказывал только Кэмерону и Ною.

– Я знаю, как это тяжело и страшно. Он, должно быть, так гордится тобой, детка. Я знаю это. – Она прерывисто вздыхает, кивая. – Хотел бы я сказать тебе, что это будет не так больно, но я не могу обещать, что не будет дней, когда это просто поразит тебя. Впрочем, грустить – это нормально.

– Кого ты потерял? Кто-то из твоих бабушки и дедушки?

– Мой папа. – Она замирает, и я провожу губами по ее голове, говоря в волосы. – Это была автомобильная авария пять лет назад. Мне было пятнадцать. Это ошеломило меня. Мы были действительно близки. Хоккей был нашим увлечением, поэтому я чувствую, что частичка его со мной каждый раз, когда я надеваю коньки, даже если это отстой, что он ушел.

– Вот что я чувствую, когда работаю на ферме, – хрипит она. – Дедушка научил меня ездить на лошадях. Так я впервые влюбилась в животных и поняла, что хочу, чтобы моя степень была связана с ними.

Я киваю в знак понимания.

– Наша страсть превратилась в то, чем я хочу заниматься в своей жизни. Я начал заниматься своей хоккейной карьерой, когда он помогал мне в этом. Если бы знал, что потеряю его, я бы сделал все, чтобы еще больше ценить моменты, которые мы провели вместе.

Она громко сглатывает. Мы ненадолго замолкаем, пока она не нарушает успокаивающую тишину.

– Боже. Я только что плакала перед тобой. Мне жаль, – она отодвигается, шмыгая носом, опускает козырек, чтобы вытереть опухшие глаза. – Я в беспорядке, да?

Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, даже с соплями, капающими у тебя из носа.

– Вовсе нет. Вот. – Я даю ей кубик льда из воды, которую заказал, и заворачиваю его в салфетку для нее. – Поднеси это к глазам. Это поможет снять отек.

– Спасибо.

– Хоккеистам не привыкать обледеневать наши травмы. Вот, посмотри на этот убийственный синяк, который я получил на показательном матче.

Я приподнимаю подол рубашки, чтобы показать почти заживший синяк на ребрах. Ее губы кривятся.

– Ты должна была увидеть это на днях. Хочешь немного воды? Тебе следует попить.

– Я в порядке. Только это.

Она убирает волосы назад с помощью цветочной заколки, чтобы убрать их с лица, и откидывается на спинку стула со своей едой.

Я смотрю, как Майя крошит свои наггетсы, задаваясь вопросом, как, черт возьми, я могу еще больше увлечься этой девушкой. Она уже имеет надо мной сильную власть.

– Способ быть говнюком, – она больше похожа на саму себя и предлагает мне самородок. – Съешь это вместо того, чтобы смотреть на меня.

Я хихикаю.

– Я действительно хочу немного, но у меня уже была моя недельная норма жульнических блюд. Диетолог возьмет меня за яйца, если я это съем.

Когда я бросаю на нее тоскующий взгляд, она берет мою руку и протягивает ее мне.

– Одна штучка не повредит. Я думала, ты хотел посочувствовать мне?

Уголок моего рта приподнимается.

– Может быть, без кожи.

Она ошеломлена, когда я очищаю его от мяса.

– Парень. Ты не можешь съесть куриный наггетс в голом виде. Это просто грустно.

– Знаю, – я смеюсь над жалким мясом. – Черт возьми.

– Вот.

Майя убирает его и заворачивает в салфетку, прежде чем настойчиво встряхнуть коробку с восхитительно пахнущими наггетсами. Я потираю пальцы друг о друга.

– Я не скажу, если ты не скажешь.

Ее губы подергиваются, и она наклоняется ко мне.

– Твой секрет в безопасности со мной.

Когда мы делимся с ней едой, в моей груди разливается что-то теплое и счастливое. Это чувство усиливается, когда мне приходится бороться с ней за последний кусочек.

– Это моя печальная трапеза. Заведи свою собственную, – она шлепает меня по руке.

Я фыркаю.

– Я думал, ты хочешь поделиться со мной

– Да, но последний – мой.

Она разламывает его пополам, в глазах горит искра, думаю, я влюбился в первую ночь, когда встретил ее. Схватив ее за запястье, я подношу ее руку ко рту и съедаю вторую половинку.

– Эй, – у нее вырывается хриплый смех. – Это было мое.

Я провожу кругом по внутренней стороне ее запястья.

– Ммм. Спасибо.

Майя дрожит, наблюдая, как мой язык проводит по губам. Высвобождаясь из моих объятий, она ерзает на своем сиденье, чтобы устроиться поудобнее, поджимая одну ногу под себя.

В следующий раз я обязательно не забуду, что мне нужно заказать дополнительную еду, чтобы она была довольна.

– Не возражаешь, если мы сделаем остановку на обратном пути?

– Конечно.

Когда я во второй раз заезжаю на проезжую часть, она бросает на меня косой взгляд. Я оформляю новый заказ и следую за вереницей машин к окошку выдачи.

– Если ты хотел чего-нибудь, тебе следовало просто заказать, когда заказывал мой, – она поднимает руки. – Для протокола, мой эмоциональный срыв не является причиной твоего жульничества.

– Это для парней, – объясняю я. – Несмотря на то, что у нас есть свои планы питания, и мы все можем готовить сами. Ну, в основном. Некоторым парням из команды запрещено заходить на кухню.

Поблагодарив девушку у окна, я паркуюсь и выпрыгиваю. Я осознаю, что Майя наблюдает, как я ставлю сумку на заднее сиденье и пристегиваю ее ремнем, прежде чем снова сесть за руль.

– Ты облажался в Наггетс, – указывает она.

– Я знаю. Мы эмоционально поддерживаем друг друга, – я протягиваю ей свой телефон. – Вот, сделай фото и скажи в групповом чате, что товар надежно закреплен.

Это заставляет ее смеяться, и это все, чего я хотел с той минуты, как увидел слезы в ее глазах.

***

К тому времени, как я заканчиваю дополнительную тренировку, которую я провел на катке, чтобы отточить свои навыки, уже поздно. По дороге домой я заглядываю к Майе, чтобы узнать, все ли с ней в порядке. Как только я прихожу, кормлю кошку, наполняя миску, которую мы оставляем для нее на крыльце. Затем я останавливаюсь на кухне, чтобы достать молоко из холодильника. Мое внимание остается прикованным к моему телефону, пока я делаю несколько глотков из контейнера, прежде чем налить стакан.

– Это что, какая-то новая тренировка зрительно-моторной координации? Потому что ты отстой, – Кэмерон появляется на островке посреди кухни. – Попробуй налить это в стакан.

– Заткнись.

Он крадет у меня кувшин, пока я отвлекаюсь на три точки, появляющиеся в теме сообщений с Майей.

Истон: Как прошел остаток твоего дня? Есть какие-нибудь новости о твоем дедушке?

Майя: Сейчас ему лучше. Они отправили его домой.

Истон: Это здорово [эмодзи в виде сердечка]

Майя: Я испытываю такое облегчение. Меня напрягает, когда он там.

Истон: А сейчас?

– Земля на востоке, – Кэмерон подталкивает меня локтем.

– Что?

Он ухмыляется.

– Я спросил, закончил ли ты с молоком. Дважды.

– Да, – я ударяю своим кулаком по его.

Мой телефон вибрирует на стойке между нами. Он ухмыляется, хватая его, прежде чем я прочитал ее ответ.

– Ривз, – я преследую его по всему острову. – Верни его.

– Ты был приклеен к своему телефону.

Мэдден входит с вилкой, торчащей из пустого контейнера от вчерашних объедков. Он смотрит на нас обоих.

– Помоги мне, Грейвс, – говорю я.

Он вздыхает, блокирует Кэмерона, выравнивая его ровным взглядом.

– Это глупо.

– Вот, – Кэмерон бросает мой телефон Ною, когда он входит с порога.

– Во что мы играем? – Ноа смотрит на экран. – О, Майя.

Элайджа забредает на кухню.

– Что происходит?

– Поймай, – Ноа позволяет моему телефону летать по воздуху, а Элайджа изо всех сил старается, чтобы он не выпал у него из рук.

– Придурки, – я прищуриваю глаза. – Если кто-нибудь не вернет мой телефон, я уговорю тренера, что нам нужна целая неделя самоубийственных тренировок.

Элайджа возвращает мне телефон, прочищая горло.

– Прости.

Я отмахиваюсь от него, убедившись, что они случайно не отправили Майе никаких странных сообщений во время своей игры. Нет, но ее ответ заставляет меня замереть.

Майя: Я собираюсь пойти прогуляться. Мне это нужно, чтобы прочистить голову.

Что? Уже почти десять.

Истон: В спортзале?

Майя: Нет, ходьба по беговой дорожке просто заставляет меня нервничать. Мне приходится выходить на улицу, когда я волнуюсь.

Истон: Ты идешь одна? В темноте?

Майя: Да, я всегда так делаю. Я беру защиту.

Она присылает фотографию средства самообороны в форме металлического кошачьего уха. Я на мгновение зажимаю переносицу, затем вытираю лицо.

Да-Нет. Я думаю, что, черт возьми, нет.

Истон: Скажи мне, где ты. Я иду с тобой.

Ей требуется долгое время, чтобы ответить. Я собираюсь прочесать весь город, чтобы найти ее, когда она говорит, что встретит меня перед пивоварней Часовая башня. Я вздыхаю. Чувство защиты, которое я испытываю по отношению к ней, обрушивается на меня с такой силой, словно игрок останавливает меня на полной скорости.

– Я ухожу, – объявляю я.

– Передай Майе от нас привет, – Ной подмигивает.

Схватив ключи и бумажник, я выхожу обратно и пробегаю трусцой небольшое расстояние до площади Мейн-стрит. Я обыгрываю ее там, потратив несколько минут на то, чтобы перенести вес с ноги на ногу, пока, наконец, не замечаю, что она идет со стороны школы. На ней поношенная бейсболка с развевающимся конским хвостом.

Майя оглядывает меня с ног до головы.

– Ты в порядке? Ты весь напряжен.

– Да, потому что кто-то сказал мне, что ей нравится гулять по ночам в одиночестве, – я подхожу к ней, беру за плечи. – Сделай мне одолжение?

– Конечно.

– Независимо от того, который сейчас час, скажи мне, когда тебе захочется прогуляться с этого момента. Я пойду с тобой, чтобы тебе никогда не пришлось идти одной.

Ее прелестный ротик приоткрывается от удивления. Я хочу провести кончиками пальцев по ее нижней губе и попробовать ее на вкус, пока не запомню ее форму.

– Ничего никогда со мной не происходило. Озеро Хестон безопасно, – она машет владельцу книжного магазина.

Я качаю головой.

– Мне не нравится мысль о том, что ты гуляешь поздно ночью одна.

– Что, если мне нужно пойти прогуляться посреди ночи? – ее подбородок приподнимается.

– Я буду с тобой.

Она поджимает губы.

– А если вечером перед игрой? Тебе нужно хорошо отдохнуть, чтобы играть.

Я сжимаю ее плечи.

– Я буду с тобой, Майя. В любое время, когда тебе понадоблюсь, я буду.

Она ошеломленно замолкает на мгновение. Что-то меняется в ее глазах, но она кивает.

– Хорошо, – напряжение спадает с моих плеч. – Итак, куда мы идем сегодня вечером?

– Я не знаю.

Она направляется в указанном направлении, и я иду в ногу с ней. Когда мы идем через площадь, парень смотрит в ее сторону. Когда он замечает мой свирепый взгляд, он отводит от нее глаза так быстро, что его шея почти ломается. Я медленно удовлетворенно киваю.

– Что ты имеешь в виду? – я беру ее за руку, переплетая наши пальцы.

Она бросает на меня взгляд уголком глаза.

– На самом деле я не иду пешком, имея в виду пункт назначения. Иногда это короткая прогулка. Иногда, клянусь, я трижды обхожу город. Чего бы это ни стоило.

– Чтобы прочистить мозги?

– Да, – она снова смотрит на меня, играя со своим конским хвостом. – Обычно в данный момент я в порядке, но ночью из-за беспокойства мне трудно заснуть. Это единственный способ успокоить мой мозг. Спасибо, что ты со мной.

Я ободряюще сжимаю ее руку.

– Да.

Мы идем рука об руку, не имея в виду цель, разговаривая обо всем, начиная с историй о ее работе на ферме и заканчивая тем, что я потчую ее историями о тех случаях, когда у меня возникали проблемы с парнями, чтобы рассмешить ее. Время пролетает незаметно для нас обоих, пока я не проверяю свой телефон.

– О, черт. Уже за полночь, – я хихикаю. – Тебе холодно?

Она смотрит вверх сквозь ресницы.

– Я в порядке. Тебе обязательно возвращаться?

– Мы не вернемся, пока ты не будешь готова. Я буду гулять с тобой всю ночь, если это то, что тебе нужно.

Она улыбается.

– Теперь я в порядке. На самом деле, у меня уже какое-то время все хорошо.

Гордость шевелится в моей груди. Я позволил ей направить нас обратно к центру города. Она пытается разойтись на площади, но я настаиваю на том, чтобы проводить ее до самой квартиры.

Когда она оставляет меня у входа в свое здание, у меня в груди что-то сжимается, и мне хочется последовать за ней.