Текст книги "Ледяные (ЛП)"

Автор книги: Вероника Идэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Вероника Идэн
Ледяные
СЕРИЯ: Красавчики Университета Хестон

Просим НЕ использовать русифицированные обложки в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест

СОСТАВ КОМАНДЫ

ИГРОКИ

Истон Блейк, капитан, № 24, центральный

Кэмерон Ривз, № 33, вратарь

Мэдден Грейвс, № 27, левый фланг

Ноа Портер, № 45, защитник

Элайджа Адлер, № 86, нападающий

Алекс Келлер, № 22, левый крайний (бывший, в настоящее время играет в НХЛ)

Тео Буше, № 14, правый фланг

Джейк Броуди, № 47, защитник

Дэниел Хатчинсон, № 16, левый фланг

Митчелл Мэннинг, № 66, защитник

Эрик Холланд, № 38, запасной вратарь

Джек Маккинли, № 77, нападающий

Ник Бриггс, № 82, защитник

Калеб Адлер, № 68, нападающий (бывший, в настоящее время играет в НХЛ)

ТРЕНЕРЫ

Главный тренер: Дэвид Ломбард

Помощник тренера: Коул Кинкейд

Помощник тренера: Стивен Вагнер

Бывший главный тренер: Нил Кэннон, игрок НХЛ в отставке

ПЛЭЙЛИСТ

Can We Pretend That We’re Good? – Daniel Seavey

DANCING ALL ALONE – Clinton Kane

Tripping Over Air – Aiden Bissett

Got Me Good – DNCE

ROOM FOR 2 – Benson Boone

Coast – Hailee Steinfeld, Anderson.Paak

Lavender Haze – Taylor Swift

Healing – FLETCHER

Until I Found You – Stephen Sanchez

Swoon – Beach Weather

Nonsense – Sabrina Carpenter

uh oh – Tate McRae

Charlie Be Quiet! – Charlie Puth

this is what falling in love feels like – JVKE

Just Friends – Why Don’t We

Can I Kiss You? – Dahl

Don’t Let The Light Go Out – Panic! At the Disco

NIGHTS LIKE THESE – Benson Boone

i can’t help it – JVKE

Cross your mind – ROLE MODEL

Long Story Short – VOILÀ

Call You Mine – The Chainsmokers, Bebe Rexha

YOU AGAINST YOURSELF – Ruel

There’s Nothing Holding Me Back – Shawn Mendes

golden hour – JVKE

Figure You Out – VOILÀ

Oh shit…are we in love? – Valley

I.F.L.Y. – Bazzi

i like that – Bazzi

Before You – Benson Boone

Here With Me – Susie Suh, Robot Koch

Stranger – Lauv

Everyone And No One – Ashley Kutcher

It’ll Be Okay – Shawn Medes

Conversations in the Dark – John Legend

Until I Found You – Ayradel

ГЛАВА 1

ИСТОН

Поражение в игре на домашнем льду – одно из худших чувств в мире. Это настоящий пинок под зад, когда понимаешь, что у тебя мало очков, а время на исходе, и сколько бы игр ты и твои парни ни пытались сыграть, ничего не получается. Еще большую ярость вызывает то, что все это обрушивается на твоего проклятого соперника.

Пронзительная ухмылка Райана Доннелли заставляет мою кровь закипать, пока мы вдвоем боремся за бросок шайбы.

– Готов снова танцевать, Блейк? – он насмехается. – Если НХЛ тебя не хочет, я бы сказал, у тебя есть неплохие шансы покружиться по льду в трико. Магия на льду зовет тебя по имени.

Этот чертов парень. Он был занозой в моем боку со времен юниорской лиги.

Мои зубы сжимаются достаточно сильно, чтобы вызвать пульсирующую боль в челюсти. Я не позволю ему добраться до меня. Его игра дерзкая, как никогда, с тех пор как летом, в межсезонье, он был выбран во втором раунде драфта. Единственным утешением является то, что команда, которая выбрала Доннелли, еще не предложила ему контракт. Должно быть, они хотят оставить его в NCAA для дальнейшего развития.

Я все еще борюсь за свою мечту – попасть на драфт в НХЛ. Это цель, к которой я стремлюсь изо всех сил.

Это мой проклятый год. Я уверен в этом, и использую каждый шанс чтобы проявить себя. На первом курсе я не соответствовал возрастным требованиям. Я все еще не могу смириться с тем фактом, что ни одна команда не претендовала на меня как на перспективного игрока во время этого шанса, но они сделали это для Доннелли. Несмотря на то, что «Хестон Ю» обыграл «Элмвуд» в чемпионате, чтобы сохранить непрерывную серию побед нашей школы в серии Frozen Four.

Избиение этого мудака за то, что у него больше шансов попасть в профессиональную лигу, чем у меня, не приблизит меня к этому, а только исключит из игры, которую я люблю больше всего на свете, за неподобающее поведение.

Я не могу изменить того, что его выбрали раньше меня, но я все еще могу победить его здесь и сейчас.

Это последний период. В запасе остались считанные минуты, и у меня больше нет времени валять дурака. Нам нужно набрать очки в матче с Университетом Элмвуд, чтобы взять титул.

– Нормально признавать, что ты фантазируешь о парнях в трико, Доннелли, – я ухмыляюсь, когда он дергает головой. – Насколько я знаю, тебе нужно подписать контракт. Еще есть официальное предложение от Баффало? – Его перчатки натягиваются на клюшку, и я смеюсь. – Не переживай, чувак. Ты все еще можешь попасть в команду в качестве свободного агента после окончания учебы, когда истечет срок действия твоих прав на подписание контракта.

Доннелли прищуривает глаза, скривив губы в усмешке. Раздается свисток судьи, и мы занимаем позиции для вбрасывания.

Шайба падает на лед, и наши клюшки сталкиваются. Я выигрываю битву за владение шайбой и обхожу его. Я чувствую себя хорошо. Мои товарищи по линии находятся на стратегических позициях, обходя оборону наших соперников.

Я лечу по льду к воротам Элмвуда, когда мое внимание привлекает красная вспышка в уголке глаза. Это прерывает море темно-синего и зеленого в студенческой секции Хестона.

Что за..?

В нашей студенческой секции не только кто-то носит красное. Брюнетка в первом ряду одета в футболку Элмвуд – с номером Доннелли, выбитым у нее на груди.

Какого хрена?

Наши взгляды встречаются, и я едва чувствую это, когда Доннелли жестко толкает мой бок, инерция швыряет нас обоих в борт прямо перед ней.

Время, кажется, останавливается. Стук моего сердца отдается в ушах, заглушая звуки с арены. Это странно. Я играл в игры, в которых чувствовал, что нахожусь на вершине своего уровня – лучше катаюсь, точнее бью по воротам и налаживаю связь со своими товарищами по команде.

Это не так. Энергия зрителей – это то, чем можно питаться, но я никогда не позволял им отвлекать меня, пока я на льду. Никогда не выбирал девушку среди размытых лиц на трибунах.

Мне нужно вставать. Уберите от меня Доннелли и разыграйте эту пьесу вместо того, чтобы глазеть на девушку, которая выделяется среди фанатов Хестона.

Ее губы раздвигаются и складываются в форму имени. Мое внимание падает на ее рот.

Ему удается отбить у меня шайбу кончиком клюшки и откатиться в сторону.

– Черт! – Я отталкиваюсь от борта и изо всех сил мчу, желая, чтобы мои ноги двигались быстрее, чтобы вернуть его. – Мы должны остановить его! Заходи туда!

Двое моих товарищей по команде набрасываются на него. Он избегает их одного за другим, добираясь до нашего конца льда.

У меня сжимается грудь, когда Доннелли наносит удар по нашим воротам. Он хорош, но наш вратарь лучше, он останавливает шайбу на лету щитками. Наша защита ловит отскок и передает его левому вингеру (прим. крайний нападающий) для контратаки.

Мы должны выиграть.

***

Мы проиграли.

– Черт возьми, – бормочу я по пути из душа.

Моя челюсть сжимается, затем я тяжело выдыхаю, чтобы снять напряжение в ноющих мышцах, направляясь после игры на свое место в раздевалке. Несмотря на душ, воображаемый запах нашей неудачи остается на моей влажной коже. Тренер уже прочитал нам лекцию, прежде чем отправить нас на ночь.

Возможно, сыгранность нашей линии нападения и обороны сработала достаточно, чтобы забить гол в заключительном периоде, но все, что это сделало, – это связало нас. Элмвуд и Доннелли первыми открыли счет в овертайме, одержав победу.

Если бы та девушка на трибунах не отвлекла меня, игра прошла бы по-другому. Странный момент, когда наши глаза встретились, продолжает повторяться в моей голове.

Я вытряхиваю ее из своих мыслей и хватаю джинсы в своем закутке. Тренер хочет, чтобы мы приходили на игры в чистоте, но мы вольны уходить в повседневной одежде.

Некоторые парни разговаривают, пока разглядывают свои новые синяки и успокаиваются. Атмосфера в комнате мрачная, но не такая тяжелая, как мое собственное разочарованное настроение. На меня не похоже опускать голову после поражения.

Не самый лучший вид для нового капитана команды. У меня был этот титул всего несколько месяцев.

Моя последняя игра против Доннелли проигрывается в моей голове снова и снова, пока я ищу, что я должен был сделать по-другому. Мой отец всегда учил меня, как важно двигаться дальше после неудачного исхода игры. Он – одна из причин, по которой я так упорно преследую эту мечту, поэтому в память о нем я должен оставить это позади.

Это мой год. Я хочу, чтобы меня выбрали на драфте, и чтобы я не закончил колледж без какого-либо признания в НХЛ и выбрал путь свободного агента, чтобы пробиться в профессионалы.

В наши дни быть задрафтованным не означает, что тебя сразу призовут, не закончив колледж, как это было во времена моего отца. Некоторые делают – Алекс Келлер, один из наших товарищей по команде старших классов, подписал контракт с Нью-Йорк Айлендерс прошлым летом, и он убил его во время своего сезона новичков. Игроки, призванные на драфт, все чаще заканчивают свое развитие в NCAA и заканчивают учебу, прежде чем их призовут играть профессионально. Спортивные блоги предполагают, что это делает игрока более всесторонне развитым.

Это все еще не заставляет меня меньше жаждать этого выбора.

И если я получу предложение, я не задумываясь уйду из школы раньше срока. Мне достаточно нравятся мои занятия, но получение диплома для меня не важно, если у есть возможность достичь того, чего я хочу.

Мне не терпится выйти на лед НХЛ, где, я знаю, мое место. Я пришел играть за Университет Хестона с этой мыслью, когда UMass обошел меня.

Хестон Лейк, штат Коннектикут, – небольшой студенческий городок недалеко от Хартфорда. Игроки, находящиеся так близко к любой из основных команд северо-восточного дивизиона, обычно борются за места в хоккейных командах UMass, Элмвуд, Бостон колледжа и Юконн. Но это подходящая команда для меня, и я показываю UMass, какую ошибку они совершали каждый раз, когда мы вытирали лед с ними за последние два года.

Я испускаю еще один вздох, затем провожу пальцами по своим растрепанным волосам, посылая капли воды в моего соседа по раздевалке, Кэмерона Ривза. Он хлещет меня полотенцем, явно в лучшем настроении, чем я.

– Мне нужно сказать тебе перевернуть это хмурое выражение лица с ног на голову, как всегда делает моя мама? – он шутит.

Мои губы подергиваются, но я не могу вернуть ту решительную улыбку, которой одарил его перед тем, как мы вышли на лед.

– Заткнись, чувак.

– Не для тебя? Что ж, тогда мой другой мудрый совет – зайти в Лэндмарк, чтобы выпить и потрахаться.

Ноа Портер и пара других наших защитников присоединяются к этому предложению. На этот раз моя ухмылка выходит немного легче, потому что я тоже с ними на этом лекарстве. Не потребуется ничего, чтобы найти девушку, которая поможет мне забыть горечь поражения от наших соперников сегодня вечером.

Как только я заканчиваю одеваться, Кэмерон подталкивает меня локтем, прежде чем натянуть свою поношенную бейсболку Хестон Ю задом наперед поверх спутанных густых темно-каштановых волос. Победа или поражение, это его ритуал после игры, чтобы перезагрузиться для следующего раза, когда он будет защищать ворота.

Хоккеисты – одни из самых суеверных людей на планете. У всех нас есть свои маленькие причуды, чтобы сосредоточиться на победе.

– Эй, капитан? – Элайджа Адлер, один из наших новичков, маячит позади нас.

– Осторожнее, новичок, – предупреждает Кэмерон. – Он не в настроении.

Я бросаю на своего лучшего друга равнодушный взгляд. Его серые глаза искрятся весельем, а добродушная улыбка становится шире, когда он заканчивает бросать вратарскую экипировку в сумку.

– Расслабься, – он опускается на скамейку запасных и перекидывает руку через мое плечо. – Мы вернем Элмвуд, когда снова сыграем с ними.

У меня работает челюсть.

– Я бы хотел, чтобы это было завтра вечером, и не мы играли еще одну домашнюю игру.

– Я тоже, – говорит он. – Чертово расписание. Но когда мы проведем вторую игру, мы отомстим.

Я утвердительно хмыкаю в ответ. Он прав. Все в этом году кажется более напряженным, когда мой последний шанс на драфт нависает над головой. В этом сезоне все поставлено на карту.

– Чертовски уверен, чувак.

Кэмерон кладет руку мне на плечо и толкает, чтобы я расслабился.

– Вот так, братан. Сезон еще только начинается. Мы точно выйдем на лед в Frozen Four после того, как надерем задницы в следующих тридцати играх, чтобы попасть в плей-офф.

Восторженные возгласы эхом разносятся по раздевалке от наших товарищей по команде. Несмотря на то, что мы проиграли команде конкурирующего колледжа, их моральный дух не так низок, как мой, потому что стоил нам победы. Они единогласно проголосовали за то, чтобы выбрать меня капитаном команды на летних тренировках. Я подведу их, если не смогу взять себя в руки.

– Что тебе больше нравится после игры? – Ной подсказывает, телефон наготове, чтобы зафиксировать ответ.

– Портер, – рычит Мэдден со своего места на скамейке запасных рядом со мной.

Он без рубашки, лицо покрыто красными пятнами, когда он спешит натянуть толстовку через голову.

– Остынь, Грейвс. Это называется креативная обрезка. – Ноа ухмыляется и подмигивает мне поверх своего телефона. – Ты знаешь, что я продолжаю тебе говорить. Любое разоблачение – это хорошее разоблачение.

Ноа – единственный из нас, у кого есть спонсорские контракты, которых он добился, демонстрируя в социальных сетях свою обаятельную улыбку калифорнийского пляжного парня, светлые волосы и вечный золотистый загар.

Мэдден наклоняет голову, густые темные волосы падают ему на лицо, когда он хмуро смотрит на свои колени.

– Я здесь только для того, чтобы играть в хоккей.

– И с таким настроем на победу, кто бы не захотел спонсировать тебя? – Ной шутит. – И что? Расскажи нам о своем ритуале восстановления после игры. А как насчет тебя, капитан?

– Не сейчас, – говорю я. – Спроси завтра.

Взъерошив волосы, я окидываю взглядом комнату. Здесь вся команда. Никто из них еще не ушел, хотя тренер Ломбард освободил нас. Я прочищаю горло и выхожу на середину комнаты, думая о том, что сказал бы мне папа после проигрыша, и что мне нужно услышать самому прямо сейчас.

– Не позволяйте сегодняшнему вечеру тяготить себя. Сезон не определяется одной игрой. Нам предстоит пройти долгий путь.

Ребята стучат ногами по полу и хлопают. Моя грудь сжимается, когда затянувшееся напряжение в комнате спадает.

– Давайте вернемся сильными завтра, – говорю я. – Увидимся со всеми готовыми к работе.

– Вперед, синие!

Команда как один выкрикивает нашу кричалку, прежде чем начать покидать раздевалку.

– Ты идешь? – Кэмерон спрашивает.

Я делаю паузу, взвешивая свои варианты.

– Все идут? Я мог бы вернуться в дом с кем угодно, кто этого не хочет.

– Нам нужно это сегодня вечером, чтобы завтра мы могли выйти на лед с чистого листа, – рассуждает он.

Я медленно киваю.

– Да.

Он ударяет своим кулаком по моему.

– Отлично парень. Поехали. Давай, новичок. Ты тоже.

Элайджа указывает на себя, широко раскрыв зеленые глаза. Я машу ему рукой, чтобы он не маячил на краю группы.

Мы впятером покидаем арену и начинаем короткий путь от дальнего конца кампуса к местному спортбару. После игры “Лэндмарк” – это то, куда все идут. Порыв прохладного воздуха конца октября приятен на ощупь. Это помогает мне прочистить голову во время прогулки по городу.

Это тоже большая часть хоккея. Если ты не знаешь своих товарищей по команде, никакие тренировки в мире не помогут преодолеть последнюю лишнюю милю, которая проистекает из духа товарищества, сложившегося за пределами катка. Мы вместе живем за пределами кампуса, вместе едим и куда-то ходим. Я вижу их чаще, чем маму и младшего брата, но это нормально, потому что мои товарищи по команде в Хестоне – моя семья.

Когда мы добираемся до достопримечательности, там полно студентов и горожан, которые присутствовали на игре. Они выражают соболезнования вместе с кувшинами пива и лучшими крыльями в штате. Пахнет чертовски божественно. Хотел бы я обмануть планы, которые дал мне диетолог команды, чтобы насладиться этим вечером, но лучшее, чем я могу отделаться, – это парой кружек пива.

Хэмбон, бело-рыжий пес владельца, бродит по комнате, обнюхивая остатки жареной курицы, которые падают. Он подбегает, и я опускаюсь на колени, чтобы поприветствовать питбуля, почесав его за ушами.

– Привет, Хэмми. Ты хорошо отдыхаешь сегодня вечером? – Я посмеиваюсь над тем, как все его тело извивается, когда он виляет хвостом. – Да? Хороший мальчик.

– Наше обычное место занято, – говорит Ноа, когда я встаю.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной, – рычит Мэдден.

Как раз в тот момент, когда мы следим за его взглядом, группа, занимающая конец стойки, кричит в знак празднования. Мое настроение резко падает при виде красного. Некоторые игроки Элмвуда здесь, в нашем баре.

– Какого черта они здесь делают? – Я бормочу.

– Я слышал от тренера Кинкейда, что у них в расписании еще одна выездная игра к югу отсюда, поэтому они остаются в городе на ночь вместо того, чтобы возвращаться на автобусе в свой кампус, – говорит Кэмерон.

Мэдден делает угрожающий шаг в их сторону, сдвинув густые брови. Я прерываю его и толкаю в ответ, качая головой.

– Все в порядке, Грейвс. Давайте просто перейдем сюда. – Я направляюсь к другому концу стойки, самому дальнему от них. – Они не испортят остаток нашего вечера.

– Чертовски верно, – говорит Кэмерон.

Рейган, одна из студенток-барменов, подходит к нам, как только мы оказываемся на месте, с сочувственной улыбкой.

– Привет, ребята. Как обычно?

Ноа упирается локтями в перекладину.

– Рейган, мне нужно утопить все свои печали сегодня вечером.

– Итак, кувшин, четыре большие корзины с куриными полосками на гриле и порцию картофельных долек? – Она смеется, когда пятеро чертовски голодных хоккеистов кивают в унисон.

– Отлично, детка, – Ной посылает ей воздушный поцелуй. – Спасибо тебе.

– Для меня просто воды. Вот и все, – говорит Элайджа.

– Не так быстро. – С той же озорной улыбкой, которая покоряет сердца девушек по всему кампусу, Ноа машет двадцаткой, зажатой между двумя пальцами. Рейган принимает чаевые, которые он дает ей всякий раз, когда мы здесь, чтобы убедиться, что выбранная нами песня играет. – Ты думал, что откажешься от этого, потому что мы так далеко от стереосистемы?

– Да ладно тебе, – протестует Элайджа. – Серьезно?

– Традиция есть традиция, чувак, – Кэмерон потирает рот, чтобы скрыть ухмылку. – Ты должен это сделать. Мы все через это проходили. Истон. Ноа. Это сделал твой брат.

Старший брат Элайджи был второкурсником в команде во время моего и Кэмерон первого курса здесь. Калеб Адлер был задрафтован после того сезона и играет за Сиэтл.

– Пришло твое время, – Я толкаю его локтем, когда начинает играть Pony – Ginuwine.

Всякий раз, когда слышит песню, он должен танцевать. Остальные посетители получают от этого не меньшее удовольствие, потому что это проверенная временем командная традиции.

Кэмерон усмехается.

– У тебя все получится, новичок.

Элайджа корчит гримасу, затем его плечи опускаются. Он подстригает свои светло-каштановые волосы по бокам, но более длинная прядь на макушке падает ему на лицо. Он со вздохом убирает его обратно.

Ноа заводит его, когда он начинает двигаться. Он сбился с ритма, но его попытка сексуального танца заставляет всех нас держаться вместе. Не расколоться – это борьба, когда он поворачивается, кладет руки на бедра и старается произвести наилучшее впечатление от тверка.

Я теряю самообладание первым, сильно опираясь на Ноа. Кэмерон прерывается следующим, тяжело дыша и вытирая слезы.

Крики и свист с другой стороны бара перекрывают наш смех. Моя улыбка исчезает, пока я оглядываю толпу, чтобы понять, что за суматоха. Парни из Элмвуда закрывают обзор в противоположном конце бара, где собралась кучка людей.

Обменявшись взглядом с Кэмерон и Ноем, я веду их за угол, чтобы лучше видеть. Я потерплю, чтобы Элмвуд разгромил наш бар, но если они начнут какую-нибудь херню, мы с ними разберемся.

Крики переходят в одобрительные возгласы, когда в середине появляется девушка, стоящая на барном стуле. Она взбирается на перекладину и подмигивает Рейган, распуская свой длинный хвост, отчего волнистые каштановые волосы каскадом рассыпаются по плечам.

Покачивая бедрами в чувственном ритме песни, она запускает пальцы в волосы и устраивает всему бару шоу, которое привлекает мое пристальное внимание. Мое и любого другого парня в комнате.

– Черт возьми, детка, – бормочет Ной.

Я согласен.

Она опускается низко и выскакивает обратно с сексуальным движением, которое разжигает жар у меня внутри. Мои руки сжимаются в кулаки, когда она смотрит в нашу сторону.

Это она. Девушка с игры.

Я настолько потрясен тем, что она здесь, что не смотрю, куда несут меня ноги. Я ворчу, когда врезаюсь в деревянную колонну, задевая бок. Вспыхивает боль в плече, после толчка Доннелли о борт, пока я спотыкаюсь, чтобы восстановить равновесие, чуть не опрокинув барный стул.

Ребята разражаются смехом, но это едва заметно. Мне все равно. Как, черт возьми, я мог заботиться о чем-то еще?

Все остальное сейчас не имеет значения. Мои глаза по-прежнему прикованы к ней.