Текст книги "Первая любовь"

Автор книги: Вероник Олми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Мы втроем сидели и молчали, а дело шло к вечеру. Все мы были одиноки, и наше одиночество не с кем было разделить. Мы не плакали. Не бунтовали. Нам всем было очень холодно. Мы получили сильнейший удар. Нам уже никогда не быть прежними. Мы потеряли возможность изумляться, быть непосредственными, мы состарились, не успев накопить мудрость.

Ночью в аэропорту Генуи я смотрела, как приземляется самолет Марка. Я ждала его, чувствуя невыносимую тоску, и хотела попросить сразу же уехать отсюда, попросить сесть за руль, ехать всю ночь, чтобы, когда тьма отступит, мы были уже далеко, во Франции. Я хотела убежать от несчастья. Но если бы Джульетта попросила меня остаться с ней, я бы осталась. Осталась и ждала, когда жизнь Дарио исчерпается до конца и вместе с ней его горе и его раскрытая тайна. Чтобы этот ragazzo, всеми любимый мальчик, угасал, день и ночь окруженный любовью, которой заслуживал, он был гостем жизни, слишком короткой, чтобы вместить его поэзию. Вплоть до вечера, когда произошел несчастный случай, он оставался и хотел оставаться впредь сострадательным наблюдателем. Всю свою жизнь осторожным неучастием он словно бы отдалял, отстранял от себя день, час, минуту, когда смерть ребенка втолкнет его в безнадежно жестокую жизнь людей. И подросток, который негромко повторял: "Меня зовут Дарио… – Марио? – Нет, Да-рио, Дарио Кон-тадино… " – станет безличным и беспамятным взрослым. Я не знаю, в каком лимбе бродил он до самой своей смерти и сам ли он выбрал себе наказание пребывать на пограничье двух миров, оберегая себя от признания правды и от самого себя. Поощряя беспамятство, Дарио Контадино довел свое раскаяние до самозабвения.

Он ушел два года спустя после того июньского дня, и у меня слились в памяти лицо подростка и то лицо, что медленно повернулось ко мне в последний раз, я узнала этот взгляд, движение, которым он провел рукой по лбу, и никогда, никогда мне не справиться с его беспокойством, никогда не дать ему отдыха – никогда ничего я не смогла для него сделать.

Он умер утром, на рассвете, позвав Джульетту, которая уже не одну ночь возле него бодрствовала, так как он был в агонии. Он назвал ее по имени впервые за три долгих года и попросил: "Джульетта, обними меня покрепче…" И она крепко прижала его к себе и почувствовала его последний вздох, у самой шеи, в волосах. И она тихонько опустила его голову на подушку и закрыла ему глаза, шепча бессильные слова любви, и дом вдруг стал тихим и ласковым, да, ласковым, сказала мне Джульетта, когда мы стояли с ней на маленьком кладбище за разрушенной часовней, где похоронили Дарио. Рядом с ним спит и Малика Бен Салем. С помощью Даниэле Филиппо и своих высокопоставленных друзей Джульетта добилась разрешения, чтобы девочку похоронили на этом кладбище. Она так и не решилась сказать об этом Дарио. Иногда ей хотелось взять его за руку и повести на кладбище, но она вспоминала, как мы втроем шли по дороге, и тот шок, который заставили его пережить, надеясь вернуть обратно. Каждую неделю она клала на могилку цветок, ягоду инжира, лимон. Она знала, что девочка зовет Дарио к себе и что он не замедлит прийти к ней на встречу, что не оставит ее одну в стране мертвых, что скоро с ней встретится, изберет смерть так же, как избрал беспамятство. Что выбор его бесповоротен.

Мамун пережила сына на два месяца, и, когда я увидела три имени на могильном камне, я помолилась, чтобы небесные силы поняли и приняли три этих беспечных существа, которые не хотели знать, что мир соткан из каждодневных утрат. Шагая мимо, сострадательно поглядывая вокруг, невозможно изменить течение жизни, потому что жизнь – это невозвратимые потери, утешиться после которых невозможно.

Амбийю, 2 мая 2009