Текст книги "Kiddo наоборот (СИ)"
Автор книги: Verochka Solnce
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Но это не значит, что он вдруг отказался от своей сущности. Он все еще оставался логичным, хладнокровным и рассчетливым, но в какой-то степни и благородным. Он подумал, что не стоит обманывать Барри, и решил ни к чему его не принуждать, потому что тогда не будет никакого удовольствия от достижения цели. Но он собирался тонко манипулировать доверчивым героем, чтобы в итоге тот пришел к нему сам.
Лен вел себя нарочито беззаботно, будто случайно делая так, чтобы у Барри безумно колотилось сердце и начинали блестеть глаза. И Аллен поддавался на провокации.
Однажды вечером, возвращаясь от Негодяев, Лен решил выкурить сигарету перед тем как войти в дом. Он держал бумажную трубочку в зубах и щелкал зажигалкой, никак не выстреливавшей искру, когда заметил, что Барри наблюдает за ним из окна, слегка отодвинув штору. Судя по тому, что он не вышел из дома и не стал разводить скандал, он не был настроен так уж критически. И Лен решил устроить показательное выступление, якобы ничего не замечая. Он затянулся, чуть втянув щеки, и прикрыл глаза. Затем задрал вверх голову, открывая шею, и плавно приоткрыл рот, выпуская серебристый дым. Он легко держал сигарету указательным и средним пальцами, почти касаясь ими губ. Он дышал полной грудью и наслаждался процессом. А еще он почти физически чувствовал горячий взгляд Аллена, впитывающий в себя каждое движение, каждое мутное завихрение, выходящее из его легких. Сделав последнюю затяжку, Лен кинул пронзительный взгляд прямо в глаза за стеклом и ухмыльнулся, выдохнув серое облако через нос. Барри мгновенно стушевался и скрылся из виду…. Когда Снарт вошел в дом, Аллен не вышел его встретить.
Однажды утром Лен специально встал пораньше, чтобы сделать завтрак и разделить его с Барри. Он приготовил что-то похожее на шаурму – бекон, салат и овощи, завернутые в лаваш. Рулетики получились тонкими, и их удобно было кусать целиком. Чем Лен и занимался, с превеликим удовольствием наблюдая за смущающимся Барри. Он полностью обхватывал губами лаваш, держал его всей ладонью, слегка сжимая пальцы. А когда с боку потек майонезный соус, которого он бухнул внутрь более чем достаточно, он медленно и со смаком слизал его. Сбоку раздался сдавленный выдох, и ухмылка вновь, против воли, тронула губы Снарта, блестящие от масла, на котором был пожарен бекон. Он облизал их, и Барри, резко отодвинув стул, вышел из кухни.
Иногда Лен дразнил Барри неосознанно. Однажды он пытался вытащить из-под кровати планы одного нужного здания. Он разглядывал их перед сном, и тонкие листочки проскользнули между стеной и кроватью. Саму кровать было некуда отодвинуть, поэтому пришлось под неё залезть. Но Лен уже был такого размера, что не влезал туда полностью, поэтому половина (самая аппетитная половина, в домашних шортах) торчала на самом виду. Он не сразу заметил, что в комнату вошел Барри, который остановился в дверях и разглядывал открывшуюся картину, склонив голову к плечу и сложив на груди руки. Когда Лен выпрямился, держа драгоценные бумаги, то чуть было не вздрогнул, сделав шаг назад и наткнувшись на Аллена. Тот даже не обратил внимание, что там Снарт держит в руках, и поспешил поскорее ретироваться из комнаты, в которой вдруг стало слишком душно.
А однажды Лен пришел к Барри в участок, без предупреждения. Он уже поднялся наверх, и лишь перед самой дверью в лабораторию заметил, что на правой ноге развязан шнурок. Он знал, как Аллена бесит подобная неаккуратность в одежде, и решил исправить такую оплошность перед тем, как войти, чтобы не злить его лишний раз. Он как раз присел на одно колено и уже завязал узел, когда услышал звук открываемой двери. Лен не успел сориентироваться и отскочить в сторону, и в него на полном ходу врезался Барри, никак не ожидавший наткнуться на кого-то под дверью, да еще и на уровне колен. Из рук Аллена посыпались отчеты, которые он, видимо, нес капитану, и покрыли весь пол белыми листами. Чтобы не упасть от внезапного столкновения, Лен ухватился за Барри, и удержал равновесие. Его лицо оказалось на уровне чуть ниже пояса, а руки вцепились в бедра бегуна, удерживая того на месте. От столь неожиданной близости Снарт и сам растерялся. Впрочем, он быстро пришел в себя и медленно поднял голову. Барри застыл, широко распахнув глаза и глядя на него сверху вниз. Не разрывая зрительного контакта, Лен опять ухмыльнулся, но в этот раз более мягко, чем всегда. И Аллен тут же сверкнул вспышкой молний, собрал все документы на суперскорости и исчез на ближайшие пару часов.
Когда Леонард вернулся домой, Барри не было ни видно, ни слышно. Лен точно знал, что он дома, потому что из участка они вышли вместе, только Барри домой побежал, а Лен поехал на автобусе. Снарт тихо прошел по всему первому этажу и, никого не заметив, стал вкрадчиво приближаться к их общей комнате. Дверь была открыта. Барри стоял напротив окна и его фигура четко выделялась в закатных лучах, падающих внутрь. Он стоял боком, прижимая что-то к лицу и шумно дыша. Молниеносным взглядом окинув комнату, Лен не заметил на стуле своей футболки. И его прошибло мурашками с ног до головы. Барри держал её в руках и жадно вдыхал его запах. Лен не видел, закрыты ли его глаза, потому что Барри казался просто черным пятном, но ему казалось, что они должны быть закрыты. Пройдя взглядом по силуэту вниз, отслеживая все изгибы, Лен зацепился за плавную выпуклость пониже торса. Она была такая же черная, как и все остальное на фоне окна, но воображение Леонарда дорисовало её наполнение. И тут уж настала очередь Снарта покраснеть и выйти из комнаты, оставляя позади распаленного желанием Барри. Потому что это было слишком.
Снарт еще не обладал прежним ледяным самоконтролем и чувствовал, что еще пара дней таких игр, и он сам не выдержит – набросится на Аллена, не спрашивая его согласия. То, что между ними, уже нельзя назвать просто искрой. Это чертов пожар. И Леонард решил, что пришло время сгореть окончательно.
========== Как камень с души упал. ==========
Плюнув на все, Лен развернулся на пол дороги. Почему он вообще вышел из комнаты, оставив Аллена одного? Чуть было не упустил такой шанс.
Не позволяя себе передумать или засомневаться, он распахивает дверь настежь, влетает внутрь и в два шага оказывается возле Барри. Он выдергивает футболку из его рук, откидывая её куда-то в сторону, придвигается вплотную и, чуть вытянув шею, потому что все еще ниже ростом, целует. Все это он проделывает так быстро, что Флэш не успевает среагировать. Лен может собой гордиться.
Барри изумленно распахивает глаза, едва только слышит стук двери о стену. Мозг все еще затуманен вожделенным запахом, и он не совсем понимает, что происходит. Все, что он видит, это горящие, неистово-голубые глаза Снарта, которые вдруг оказываются так близко, что видна каждая ресничка. И в момент, когда их губы соприкасаются, веки закрывают их свет.
Барри напряжен до предела. Взведен, как курок на винтовке снайпера. Ему кажется, что если только Лен остстранится, то он выстрелит. И пуля скорее всего попадет в его же сердце. Чтобы этого не произошло, чтобы Лен не останавливался, Барри начинает отвечать. Он приоткрывает губы и позволяет Снарту целовать себя так, как тому захочется.
Скулы Леонарда, которых Барри касается носом, чуть повернув голову, пахнут в сто раз ярче, чем кусок ткани, которым он наслаждался минуту назад. Глаза против воли закрываются, потому что перед ними все плывет и кружится. Как же это сладко, как долгожданно, как хорошо! Барри не припомнит, чтобы чувствовал такое с Айрис или с кем-либо другим…
Он не чувствует своего тела. Не чувствует, что руки все еще подняты вверх и застыли в воздухе. Но зато он прекрасно чувствует тело Леонарда. Тот прижимается так близко, что Барри грудью ощущает гулкое биение его сердца, стукается с ним коленями и старается не сильно тереться пахом, чтобы не кончить тут же.
Лен обнимает его. Он скользит руками по спине, сползая все ниже, собственнически оглаживает ягодицы, вжимая Барри в себя так, что тот наконец чувствует его ответное возбуждение.
Руки Снарта переползают вперед и трогают все, до чего дотягиваются – бедра, пресс, грудь… Он устраивает одну ладонь на его плече, а другой вплетается в волосы на затылке и тянет их так, что Барри не может сдержаться и издает первый тихий стон. Слыша такое, Лен ухмыляется и хмыкает сквозь поцелуй. И Барри стонет снова.
Снарт прикусывает его губу и тут же зализывает её, и это срывает все тормоза. Барри крепко обхватывает его руками и делает шаг назад. Край кровати стукает его под колени, и он падает на спину, утягивая Лена за собой. Он пробирается руками под футболку и прослеживает пальцами каждый шрам, каждое выступающее ребро, каждую мышцу. Он знакомится с Леонардом Снартом заново.
От неожиданного падения на кровать у Лена захватывает дух и сбивается дыхание. Он чувствует руки Аллена практически везде и слегка подползает выше, устраиваясь поудобнее. Он практически садится на Барри сверху, подтягивая колени к его талии, но не разрывает поцелуй.
Когда сознание начинает куда-то уплывать и Снарт перестает понимать, где пол, а где потолок, он на секунду отстраняется и делает глубокий вдох. Не давая Барри одуматься и включиться в реальность, он впивается губами в его шею, чуть съезжая задницей вниз. От наплыва ощущений Барри стонет куда громче, чем раньше. Может, потому что теперь звук выходит из распахнутого рта.
Лен чувствует, как под его языком неистово бьется вена. Он прослеживает её путь до ключиц, то прикусывая, то целуя. Он одним махом задирает футболку Аллена до шеи и, широким жестом облизав грудь снизу вверх, возвращается к соскам. Когда он начинает играть языком с одним из них, по рукам Барри, которые поглаживают Лена где-то в районе поясницы, проходит волна вибрации.
Настала очередь Лена стонать. Дрожь проходит по всему его телу горячей волной и едва не подталкивает к краю. Он чуть приподнимается на руках и ошалело смотрит в глаза Барри. Зрачки у того увеличились так, что почти закрывают зеленую радужку.
– А ты…весь так можешь? Везде? – тяжело дыша, еле выговаривает Лен, легко двигая бедрами и потираясь о стояк Аллена.
– О, ты и представить не можешь, kiddo, – усмехается Барри, и Лену кажется, что они поменялись местами, потому что губы Флэша искривляет такая же коварная ухмылка, которую он каждый день видит в зеркале.
Барри чуть подтаскивает Лена повыше, впиваясь поцелуем-укусом в соединение плеча и шеи, обхватывает одной рукой его задницу, а другой спину, прижимая его так, чтобы их члены соприкасались, пусть и через несколько слоев ткани. И начинает вибрировать. Полностью.
У Лена из легких вышибает весь воздух. Он не может ни вздохнуть, ни выдохнуть, ни простонать. Если бы он мог, он бы ругался в голос от переизбытка эмоций. Он судорожно сжимает в кулаках одеяло по сторонам от головы Барри, и запрокидывает голову вверх. Все тело сводит сладкой судорогой и он срывается в оглушительный оргазм.
Барри под ним продолжает подрагивать уже бессознательно, потому что видя выражение лица Леонарда, ощущая руками его жар, чувствуя на бедрах его вес, он сам невероятно близок к тому, чтобы кончить. И в момент, когда Лен обессилено падает на него сверху, издавая протяжный стон куда-то ему в шею, Барри отпускает себя. Перед глазами взрываются фейерверки, а грудь будто наполняется гелием, и ему кажется, что он вот-вот взлетит.
Спустя десять минут они все так же лежали на кровати у окна. Лен скатился с Барри в сторону, но продолжал оплетать его и ногами и руками, не позволяя толком пошевелиться. Не то, чтобы Аллен хотел шевелиться в ближайшее время.
Разомлевший, он лежал и думал. Он только что кончил в штаны от поцелуев, как будто ему тоже было 16, как Лену. И это была самая прекрасная близость в его жизни. Он ни за что не хотел отпускать человека, способного произвести в его душе такую феерию. Так что Лену придется смириться, что Барри его никуда не отпустит ближайшие много-много дней…месяцев…лет…
Леонард тоже лежал и думал, что Барри теперь так просто от него не отделается. Человек, который умеет вибрировать. Это ж надо! Сколько же всего можно вытворять с ним в постели! От таких мыслей Снарт готов был снова возбудиться, но…
Внизу щелкнул замок. Кто-то вернулся домой. Кто-то, кого Лену отчаянно захотелось заморозить на месте, жаль только криопушка была все еще в СтарЛабс. Барри напрягся и приподнял голову, вслушиваясь. Лен тоже привстал. Они переглянулись.
– Я думаю, нам надо будет поговорить, – начал Барри, – но учти, я не позволю тебе сбежать или сделать вид, что ничего не было. А сейчас приведи себя в порядок и спускайся ужинать. И… Не смей. Ничего. Говорить. Джо, – закончил он и, на суперскорости сменив запачканные штаны, рванул вниз.
Лен продолжал лежать и глупо улыбался, глядя в потолок. Внутри было так легко и спокойно, будто он скинул пятитонную каменную плиту с сердца. Впереди его ожидало что-то настолько захватывающее, что внутри все трепетало так, как никогда раньше. Будь что будет со всем этим ускоренным взрослением, криминалом и металюдьми. Он сделает все, чтобы Барри остался рядом.
Комментарий к Как камень с души упал.
Часть небольшая, так сказать, переходная :)
========== Глаза боятся, а руки делают. ==========
Тем вечером Барри был вынужден уйти по супергеройским делам на всю ночь. Но даже выслеживая очередного метачеловека, он нашел секунду написать Лену одно обстоятельное смс, в котором очень кратко, но убедительно сообщил, что…
Во-первых, Лен ему нравится. Так сильно, что ни о ком другом Барри думать не может. Во-вторых, ни один известный им обоим человек не одобрит их отношений, особенно пока Лен остается несовершеннолетним. Вот это, кстати, в-третьих. Им нужно быть очень осторожными и не спешить в отношениях, во избежание всяких недоразумений со стороны. А так же он предупредил своего мальчика, что теперь того ждет куда более увлекательная жизнь, и даже когда он станет старше в три раза, Барри все равно никуда его не отпустит.
Лен засыпал с улыбкой, сжимая медленно гаснущий телефон, лежа на кровати Аллена и укутавшись в его одеяло.
На следующий день Айрис и Джо утащили Барри к какой-то старой племянчатой тетушке, являвшейся для Уэстов седьмой водой на киселе, и считавшей Барри внебрачным ребенком Джо. Лен видел, как Барри не хотелось идти, и точно знал, что останься они вместо этого дома, вдвоем, время прошло бы с куда большей пользой. Но Айрис напоминала бронетранспортер, буксирующий Барри за руку на выход, и Джо пришлось, кинув на Лена немного извиняющийся взгляд, закрыть за собой дверь на ключ. Они вернулись обратно так поздно, что Лен лег спать, так и не дождавшись.
На третий день за завтраком, только выйдя из утреннего душа, в котором он старательно избавлялся от последствий горячего сновидения о Барри, Леонард сделал вывод, что дальше так продолжаться не может. Он больше не может ходить вокруг желаемого объекта и не трогать-обнимать-целовать, особенно теперь, когда имеет на это полное право. Он практически взрывался от желания усесться к Барри на колени лицом к лицу и вылизать с его губ остатки йогурта, который тот пил. Барри смотрел на него не менее голодным взглядом, пока Лен наливал себе молоко и очищал банан.
Завтрак грозился перейти в горячее представление, которое вполне могло бы закончиться не менее горячими ласками, но в кухню вошла заспанная Айрис и стала ворчать о том, как она не выспалась.
Лен за её спиной закатил глаза и помотал головой. Барри, увидев это, фыркнул от смеха в свой йогурт, так что маленькие розовые капельки разлетелись на полметра вокруг. Одна из капелек попала ему на висок, и Айрис хотела стереть её, ласково потянувшись через стол, но…. Барри остановил её руку и отвел в сторону, кинув быстрый взгляд на Лена и неловко улыбнувшись. Айрис расценила это как знак смущения, якобы Барри неловко проявлять такие близкие чувства при посторонних, и, как ей казалось, понимающе вздохнув, она принялась за свои диетические хлопья.
В шесть вечера, когда все еще были на работе, в гости зашел Хартли и сказал, что Лиза соскучилась, но не может оставить Мика одного с бумажными легковоспламеняющимися планами одного ювелирного, поэтому она настоятельно попросила Рэтэуэя привести Лена к ней.
Что ж, Снарт любил свою сестру, но вот именно сегодня был готов послать её куда подальше, потому что, скорее всего, ему придется с ней задержаться и опять упустить возможность как следует пообщаться с Барри. Но он понимал, что если откажется, с Лизы станется заявиться посреди ночи и перебудить пол дома ему назло, просто за то, что не сделал, как она сказала.
Поэтому Лен достал телефон, по-быстрому сделал фото с Крысоловом, в качестве доказательства, что уходит не один, и выслал его Барри с предупреждением, что вернется поздно. На фотографии он жмурил один глаз и ухмылялся, а Хартли выглядел как недовольный дедуля, которого запрягли нянчиться с внуком.
Леонард вернулся домой почти в час ночи. Он знал, что ему может влететь за такой разгул, поэтому старался вести себя как можно тише, снимая уличную одежду и пробираясь на второй этаж.
Он нигде не включал свет, и глаза быстро привыкли к темноте. Он думал, что Барри уже спит, но, подойдя к двери в комнату, притаился и прислушался. Со стороны окна раздавалось громкое, тяжелое дыхание, совершенно не похожее на дыхание спящего. А еще был слышен шорох одеяла и какой-то другой еле слышный звук.
В свете уличного фонаря Лен видел слабые очертания растянувшегося на кровати Аллена. Рыжие блики плясали на его обнаженной груди, на половину скрытой постельным бельем, на взлохмаченной челке… Весь его вид говорил о том, что ему…жарко. Одну руку он положил под голову, а другая скрывалась под одеялом и…двигалась.
Лен ликовал. Вот он, тот самый момент, которого он так ждал последние три дня, а то и дольше. Он крался вперед как кот, и Барри не замечал его, продолжая надрачивать в рваном темпе, несомненно представляя Лена. Скорее всего обнаженного и делающего поразительные вещи своими руками или ртом. Что ж, Снарт собирался предоставить ему в пользование и то, и другое.
Его занимал только один вопрос, почему Барри не вибрирует сам с собой? Растягивает удовольствие? Или добивается достоверности ощущений, фантазируя о нем, ведь сам он вибрировать не умел…
Подбираясь все ближе, он смог различить в каждом выдохе свое имя. И осознание того, что прославленный герой Централ-Сити, сам удивительный Флэш занимается самоудовлетворением с его именем на губах, прошло удушливой волной по всему телу и привело его член в полную боевую готовность.
Снарту повезло, что Барри был полностью поглощен процессом, не отвлекаясь ни на что вокруг. Его глаза были закрыты, и он не открыл их, даже когда Лен подошел вплотную к середине кровати и с тихим шелестом опустился на колени. Он предельно аккуратно запустил одну руку под одеяло, а другую держал на готове возле рта Аллена. Не хватало еще, чтобы тот разбудил Джо, чья комната была прямо под ними, или Айрис напротив.
Лен на ощупь пробирался к самому интересному. Под одеялом было нестерпимо жарко, и когда он наконец дотронулся до низа впалого живота, Аллен распахнул глаза, вскинул голову и чуть было не вскрикнул от неожиданности, но Лен с тихим “шшшш, это я, Скарлет, я” опустил ладонь на его губы.
Почувствовав родной запах Барри расслабился и откинулся обратно на подушку. Лен чувствовал улыбку под своими пальцами и ощущал обжигающее дыхание на них. Левая рука все еще шарила по телу Аллена, и Лена пробрала дрожь, когда он понял, что тело перед ним полностью обнажено. Никаких пижамных шорт или белья.
Пальцы Снарта кружили вокруг руки Барри, все еще ласкающей напряженный стояк, гладили тазовые косточки, внутреннюю сторону бедра и дорожку волос от пупка до самого почти. Аллен тихо постанывал от этих щекотных прикосновений. Лен изучал его, как мог бы изучать слепой. Он представлял в мельчайших деталях все, до чего дотрагивался, каждую родинку, каждый волосок.
Голова наливалась тяжестью, колени разъезжались по полу, сохранять вертикальное положение становилось все сложнее, и Лен улегся щекой на край кровати на уровне груди Барри.
Он нащупал под одеялом худое запястье и по паучьи спустился по нему к влажному члену. Едва он только коснулся головки, Барри тихо и с облегчением простонал ему в руку. Ну наконец-то. Они продвинулись еще на шаг вперед.
Лен плавно водил прохладной ладонью по стволу, то чуть сжимая, то расслабляя пальцы, полностью отобрав у Барри контроль и скинув его руку в сторону. Его темп был совершенно непредсказуем, совсем не такой, как Барри привык: в самые неожиданные моменты он то ускорялся, то замедлялся, и это сводило Аллена с ума.
Чтобы не стонать в голос, Барри прикусил ладонь, закрывающую его рот. Лен, приподняв голову, сверкнул ухмылкой, и с тихим “Вот так, Скарлет”, чуть повернув кисть, протолкнул между зубов два пальца. Шершавые подушечки давили на язык, большой палец поглаживал скулу, а рука на члене тем временем ни на секунду не прекращала своего движения.
Барри практически инстинктивно стал посасывать длинные фаланги, обводя каждую языком, и Лену пришлось уткнуться обратно в матрас, чтобы самому не перебудить весь дом. Аллен старался облизывать пальцы в такт движениям Лена, и от влажности и жара его рта у Снарта срывало крышу. Он не мог перестать думать о том, как погружался бы в эту тесноту, если бы Аллен делал ему минет. В то же время, он думал о том, как сам бы отсасывал у Барри, ласкал бы языком каждую венку, которую сейчас ласкает пальцами, а головка, упирающаяся в ладонь, упиралась бы ему в нёбо.
Лену казалось, что еще чуть-чуть и он отключится. С тихой руганью и влажным чмоканьем он вытащил пальцы изо рта Аллена и, расстегнув джинсы, стиснул собственный возбужденный до дискомфорта член. Влажная ладонь скользнула по нему легко, так как была обильно смочена слюной Барри.
Лену хватило пары движений и он кончил, на мгновение полностью перестав двигаться. Подождав, пока перед глазами перестанут кружиться звездочки, он почувствовал, что Аллен слегка толкается в его остановившейся кулак. Снарт привык доводить все до конца и делать все максимально хорошо, так что он запустил под одеяло и вторую руку, испачканную собственной спермой, и стал поглаживать то тут, то там, ласкать яички и двигаться на стволе двумя ладонями сразу.
Барри тоже не выдержал долго и излился прямо в руки Лена. Под конец он все-таки сорвался на вибрацию, и (и без того сильно испачканное) одеяло испортилось окончательно – от высокого трения оно задымилось, и Барри скинул его на пол. Простынь так же пребывала в плачевном состоянии. Поэтому едва отдышавшись, Аллен сорвался с места и в долю секунды постелил новое постельное белье, выкинул бесполезные тряпки, сгонял в душ и, надев штаны, юркнул обратно в кровать.
Леонард вздохнул, достаточно медленно избавился от грязной одежды и, оставшись в одних боксерах, улегся туда же. Он перелез через Барри на другую сторону, но кровать была маловата для двоих, и он на половину лежал сверху – голова и плечо на груди, бедро и голень – на ногах. Аллен не возражал против такого соседства и просто обхватил его рукой, подтягивая еще ближе.
– Что ж, Барри, можешь не волноваться. Если мы всегда будем сдаваться так быстро, мы еще нескоро дойдем до тех серьезных отношений, с которыми ты хотел повременить…
– Не переживай, Ленни. Ты молод и активен, а я быстро восстанавливаюсь.
– Ох, если бы я так не хотел спать, я бы проверил это прямо сейчас…
– У нас впереди еще много времени, так что можешь с чистой совестью засыпать.
Ответа не последовало, потому что Лен уже задремал. Укрывая его одеялом, Барри улыбался.
========== У страха глаза велики. ==========
Лен не привык делить с кем-то постель, и в непривычной обстановке спал очень плохо. Ему было то слишком жарко, то неудобно, то части тела затекали, то в ухо пробирался сквозняк от окна. Плюс ко всему, он боялся ненароком разбудить Барри или столкнуть его на пол.
Ближе к рассвету ему все-таки удалось задремать, и тут же, как по команде, перед внутренним взором стали мелькать какие-то странные, обрывочные истории, заставлявшие нервно вздрагивать сквозь сон.
Ему казалось, что он был в гостиной дома Уэстов, и готовился встретить Барри с работы. Он был в одном нижнем белье, прямо как перед тем, как уснул, и предвкушал горячие приветствия. Но за окном все темнело, а Барри все не приходил. За пару секунд прошла пара часов. Комната все больше погружалась во мрак, а воздух в ней будто затвердевал, оказываясь куда более плотным, чем положено воздуху, и Лен увязал в нем, как муха в смоле. Атмосфера ожидания становилась все более тревожной.
Вот наконец в двери оглушительно щелкнул замок и…Барри ввалился в прихожую спиной вперед. На нем буквально висела Айрис, яростно впившаяся в его губы, обхватившая его шею так, будто хотела задушить. Аллен, не глядя, скинул свою куртку на пол, и, наступая на неё, буквально втащил Айрис в дом. В течение еще секунды (Лен даже не заметил конкретных действий, вещи просто исчезли и все) девушка избавилась от пальто, блузки и юбки и теперь прижималась к Барри одними кружевами, да так тесно, как в жизни вряд ли было возможно. Руки Барри оглаживали её изгибы, путались в резинках и вплетались в волосы. Она в ответ облизывала его шею, покусывала ушную раковину, а сама не отрывала острого взгляда от Лена, так и замершего в паре метров от них. Её глаза были полностью черными, без белка и бликов, и в них плясало маниакальное торжество.
К горлу Снарта подкатывала тошнота. Он не отрываясь смотрел на любимый стриженный затылок и боялся, что Барри обернется, и его лицо окажется таким же злым и насмехающимся. Это его добьет. Он и так был близок к тому, чтобы рассыпаться на мельчайшие осколки от того, что Барри предпочел ему…её.
Мысленно твердя себе, что это всего лишь сон, что это не по-настоящему, Лен, сделав колоссальное усилие, отвернулся. Вместо кухни, примыкающей к гостиной, был вход на склад, который облюбовали Негодяи. Они всем составом стояли в темном проеме, где раньше была стена в старомодных обоях и милых фотографиях, (даже Мардон присутствовал чуть позади всех) и с осуждением смотрели на полуголого подростка перед собой.
Вперед вышел Хартли. Его выражение лица было куда жестче, чем Лен привык, и все черты словно заострились. Голос был пронзителен и ввинчивался в мозг, как сверло:
– Ты жалок, Лен. Так мал и так жалок. Я так устал возиться с тобой, как с ребенком. Ты совершаешь глупые ошибки и тащишь всех нас за собой.
За ним показался Мик. Он был гораздо крупнее и мощнее своей и так не маленькой реальной версии, и будто возвышался над Леном на несколько метров. В его глазах плясали языки пламени, а голос был подобен шипению лавы:
– Ты больше не тот Капитан Холод, за которым я готов был идти. Ты размякший сентиментальный сосунок. Да к тому же неудачник, каких поискать. Ты грабил банки на миллионы долларов, держал в кулаке весь преступный мир Централ-Сити, и не смог справиться всего лишь с мальчишкой-Флэшем.
Из тени появилась Лиза. Она была так холодна, так…незнакома, что Лену впервые стало действительно страшно. В чертах Лизы сквозили черты их отца, и эмоции, которые тот испытывал, при взгляде на своих детей:
– Ты не достоин быть мои братом, Ленни. Ты так подвел всех нас. Ты меня подвел, если уж на чистоту. И раз уж даже он отказался от тебя, зачем ты тогда мне?
И Мардон позади них захохотал.
За спиной Лен слышал страстные стоны Барри, перемешивающиеся с голосом Айрис и характерными звуками трения двух тел, и не хотел знать, что там происходит. Впрочем, он знал. Он видел отражение происходящего в зрачках каждого члена своей бывшей команды.
Воображаемый дом Уэстов начал дрожать, и Лена начало трясти вместе с ним. С потолка сыпалась штукатурка, со стен отходили обои, разбился телевизор, упав с тумбочки, звякнули, выпадая из окон, стекла. Леонард понимал, что надо бежать из этого места, подальше от разрушений, презрения, насмешек и собственного стыда, но, как всегда происходит в самых жутких кошмарах, не мог даже пальцем пошевелить, не то, что сдвинуться с места. Тело не слушалось его, и в груди нарастала абсолютная паника, заставляя его судорожно хватать ртом воздух.
Пол перед ним разверзся. В образовавшейся трещине виднелся огонь и непроницаемая тьма вокруг. И оттуда послышался голос, самый ненавистный из всех. Тот, который Лен всеми силами старался забыть и надеялся никогда больше не услышать. Голос Льюиса Снарта.
– Разве ты не знал, пацан, что содомия это смертный грех? Не знал, что в тюрьме такие как ты не живут дольше недели? Не знал, что такой позор можно смыть лишь кровью? Ты разочаровал меня, сынок, и пришло время преподать тебе последний урок. Самое время тебе спуститься ко мне. В аду все такое же красно-золотое, как ты любишь.
И с этими словами земля под ногами у Леонарда рассыпалась в пыль, и он ощутил ужас свободного падения в черную безысходность.
В тот момент, когда должно было произойти столкновение с камнями на дне, он проснулся, резко сев на кровати.
– Эй, эй, Ленни, все хорошо, тише, эй, – забормотал разбуженный Барри, подтягиваясь на руках и садясь рядом с подрагивающим Снартом.
Он приобнял его одной рукой, поглаживая по плечу, и постарался заглянуть в покрасневшие глаза.
Внутри Лен дрожал куда сильнее, чем снаружи, и с трудом мог дышать. В душной комнате было так темно, так темно, как в той бездне… Он же упал, он прямо сейчас падает… Нигде нет света… Никого нет, кроме него самого и окружающего его кошмара. Лен содрогнулся и издал что-то похожее на всхлип, безумно вцепившись в успокаивающие его руки.
Барри слегка вывернулся и включил ночник. Мрак слегка отступил, и Снарт судорожно вздохнул, выпрямляясь. Он огляделся. На полу валялась одежда вперемешку с комиксами, на столе кипа отчетов и ноутбук. Он дома. Это просто сон. Он в безопасности, с Барри. Он поднял глаза на Аллена, в надежде на успокаивающие слова и, возможно, ободряющий поцелуй, но….
Отчаянный крик застрял у него в горле, вырываясь наружу невнятными хрипами. Глаза Барри были черными. Полностью черными, как он и боялся, а лицо искривилось в той самой усмешке, превращая родные черты в отвратительную маску.
Лен дернулся, но Барри, чьи руки вдруг показались ему ледяными, держал его крепко, как в тисках. Когда он начал говорить, в уголке его рта запузырилось что-то темное и вязкое:
– Ну здравствуй, kiddo. Посмотри, что ты со мной сделал. Зачем ты притащил меня за собой в Ад? Я был героем и не заслуживал этого. А ты испортил меня. Ты же всегда портишь все, к чему прикасаешься. А я научился не просто портить, а уничтожать. И я сделаю это с тобой. Давай же, ты же этого хотел? Дай мне прикоснуться к тебе…
