Текст книги "Kiddo наоборот (СИ)"
Автор книги: Verochka Solnce
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Вот и ниточка. Должно быть Мардон сработался с Дейлом Честером против Снарта, и боюсь даже предположить, зачем им понадобилось похищать его. Я бы понял, если бы они напали, но… Хэй, Барр, мы разберемся, в чем тут дело, найдем их и вернем Леонарда в целости и сохранности.
– Надо позвонить Негодяям, и аккуратно узнать, где может прятаться Честер. Заодно спросить и про тайные точки Погодного волшебника, – зашевелился Барри и ледяные тиски на душе слегка ослабли – появился реальный шанс исправить ситуацию.
***
Два часа спустя Барри стоял у пятого склада, последнего в списке предполагаемых укрытий, который ему продиктовала встревоженная Лиза. Барри заверил её, что все под контролем и обещал отзвониться, как только найдет Лена.
За пару километров по дороге к зданию Флэш заметил припаркованный автомобиль, весьма похожий на тот, в котором увезли Лена, и счел это знаком, что он на правильном пути. В руке он сжимал криопушку, которую захватил из СтарЛабс в порыве чистого вдохновения. Барри вообще плохо понимал, что с ним происходит последнее время. Он слишком резко реагировал на все, связанное со Снартом, и совершал безумные поступки в его присутствии – начиная с ночного приключения на колесе обозрения, заканчивая смертоносным оружием в его руках сейчас. Раньше он никогда не ходил на разборки вооруженным. Частично Барри опасался копаться в себе, потому что боялся нарыть такого, о чем потом пожалеет.
Тряхнув головой, чтобы отогнать непрошенные мысли, он решительно вошел в заброшенное помещение. Огромная комната была тускло освещена парой мигающих ламп. Абсолютная тишина давила на уши, и это настораживало – в других местах капала вода, шуршали крысы и завывал ветер, здесь же не было слышно ни звука.
Пройдя вглубь помещения, он увидел одиноко стоящий в центре стул, к которому был привязан Леонард. Лицо было перемотано какой-то тряпкой, так что он с трудом мог дышать, не то что говорить, ноги и руки были крепко зафиксированы на ножках и подлокотниках. Волосы встрепаны, джинсы порваны.
Что-то внутри Барри перемкнуло, и он ринулся вперед, но, услышав паническое “ммммм” со стороны Лена, понял, что угодил в ловушку. Откуда-то сбоку вылетели два дротика, воткнувшись аккурат в подколенные сухожилия и подкосив его. Криопушка вылетела из руки и проехалась по полу в темный угол. Сам Барри несколько раз перекувырнулся через себя и неудачно вывихнул руку.
Попытавшись встать он обнаружил, что перед глазами все плывет и движения никак не координируются. Лен за его спиной похныкивал, не отрывая от него взгляда.
– На твоем месте я бы не дергался, Флэш. Чем больше движений, тем быстрее кровь разнесет нейролептик по твоему организму. Мне пришлось отвалить немало денег нужным людям, чтоб они очистили парализующее лекарство для крупных животных и убрали из него все смягчающие примеси. И даже после двух увеличенных доз ты все еще шевелишься. Даже жаль будет убивать такое чудо природы, как ты, – произнес Марк Мардон, вышедший из тени, наклонился и сдернул с него маску.
– Не переживай, Барри, здесь все свои. О Дейле Честере можешь не волноваться, он свою работу выполнил и остался в той самой машине, которую угнал по моему приказу. Вряд ли он когда-нибудь из неё выберется. Как легко было заманить его на дело, пообещав расправу над Капитаном Холодом и Флэшем. И ты не сомневайся, я разделаюсь с вами обоими прямо сейчас, даже если он этого не увидит.
С этими словами Погодный Волшебник направил нарастающий в ладонях ураган прямо на Барри и того швырнуло о ближайшую стену. Мардон засмеялся.
– Любишь, когда похолоднее, да, Снарт? – глумливо проговорил он, поворачиваясь к Флэшу спиной, затем силой мысли создал на пальцах острые сосульки и с безумной скоростью швырнул их, целясь прямо в грудь беззащитного мальчишки.
Но Барри рванулся из последних сил. Никто не тронет Лена, пока он жив. Впрочем, это скорее всего ненадолго. Сыворотка помутила восприятие Барри и он не смог отклонить полет острых льдинок, вместо этого они пробили насквозь его костюм, впиваясь в кожу, и его откинуло потоком их силы прямо на привязанного к стулу пленника. Раздался треск, деревянные ножки сломались и Лен откатился куда-то в сторону.
Барри не мог дышать. Он чувствовал пронизывающий мороз и стреляющую боль при каждом вдохе. Перед глазами все плыло. Он не разбирал, где верх а где низ, где Мардон, а где Лен. Собрав в кулак всю свою концентрацию он перекатился на спину и увидел подходящего к нему Марка:
– Признаюсь, Барри, я изрядно удивлен, что ты еще в сознании. Но ничего, я положу этому конец. Молния тебя породила, от молнии ты и умрешь.
С обреченным безразличием Аллен видел, как в руках Мардона собирается электрический сгусток. Вот и всё. Как глупо. Только бы Лен успел скрыться за это время…
Когда Погодный Волшебник уже был готов добить свою жертву фатальным разрядом, его глаза вдруг распахнулись в ужасе, рот приоткрылся, лицо застыло и посинело, и он как бревно завалился вперед.
За его спиной стоял Снарт. К одной ноге все еще была примотана деревяшка, тряпка, закрывавшая лицо, болталась на шее, а на скуле расцветал знатный синяк. Обеими руками он прямо перед собой держал криопушку, сжимая её так, что костяшки пальцев побелели. Убедившись, что Мардон больше не представляет опасности, он выпустил её из рук и она с глухим лязгом стукнулась об пол.
Подбежав к Барри, он замер около него на коленях, не зная, что делать. В глазах плескался страх, облегчение и … вина? Барри показалось важным прямо сейчас сказать ему, что все в порядке и он не станет винить его в произошедшем. Потому что, признавшись честно самому себе, он поступил бы так же. Он бы тоже убил Мардона ради Лена. Только эта мысль уже не пугала его, как раньше.
– Эй, малыш, все хорошо, все закончилось… – язык Барри заплетался и рука, которую он поднял, чтобы ободряюще коснуться своего парнишки, безвольно упала.
– Эй-эй-эй, нет, не отключайся, Барри, не отключайся! – затараторил Лен. Он поднял маску Флэша и нажал на комутатор. От много раз видел, как это делал сам Барри. В динамике раздались взволнованные голоса команды. Пристально глядя в закрывающиеся глаза Аллена, Снарт начал говорить.
***
Барри очнулся в СтарЛабс пару часов спустя. Организм уже начал восстанавливаться. Он чувствовал, что нейролептик практически потерял силу, и что дыры в боку уже почти затянулись. Все еще ослабленный, он привстал на больничной койке в мед. отсеке и выглянул за стеклянную стену.
Леонард сидел на стуле, укутавшись в толстовку Барри. Джо сидел перед ним на корточках и что-то тихо говорил. Лен кивнул, и Джо, похлопав его по острой коленке, встал и отошел к Циско, что-то вносящему в базу данных Стар.
Кейтлин, вошедшая к нему через пять минут, отсоединила его от приборов и настояла на том, чтобы до дома он добрался на машине Джо, а не на своих двоих. Как только он вышел в главную лабораторию, Лен вскочил со всего места и маленьким ураганчиком пронесся ему навстречу. Он все так же прятял лицо за плечом, обнимая Барри, но был значительно выше, чем когда это происходило в последний раз, в прихожей дома Уэстов.
Аллен заметил, что Лен изменился и физически, и эмоционально. Он никогда раньше не мог предположить, что этот человек столь многогранен и непредсказуем. Времена, когда он считал Снарта недалеким вором – безвозвратно прошли. Ребенок в его руках – почти подросток – был способен на искренние, глубокие чувства, пусть он и стыдился их и отрицал как только мог. Его жилистые руки обхватывали Барри так крепко, как только могли, а макушка с ежиком темных волос прижималась к груди. Им не нужно было ничего говорить вслух, потому что слова благодарности, привязанности и радости, что беда миновала – были лишними. И так всем присутствующим было понятно, что происходит.
Тем вечером Лен впервые заварил для Барри горячий шоколад. И добавил в него зефирок, чтобы было вкуснее.
========== В тихом омуте черти водятся. ==========
Прошла еще неделя. Лену стало примерно 14. За пару дней у него сломался голос – стал ниже и мягче. Снарт тренировался почти круглые сутки – он занял спортзал Барри в СтарЛабс – так что мышечная масса стала увеличиваться на глазах. Руки и ноги вытягивались, тело постепенно начало обретать мужественные формы. Барри уже пришлось купить ему бритвенный станок. Но сквозь всю эту взрослость все еще сквозил малыш Ленни, такой же нестабильный, диковатый и милый.
Барри все никак не мог осознать, что гонка закончилась. Найденный мертвым в угнанной машине Дейл Честер больше никогда не причинит никому вреда, замороженный насмерть Марк Мардон – тоже. Никакая опасность не висела над юным Снартом дамокловым мечом и можно было расслабиться…Но пришло время для угроз изнутри.
Для начала, Барри пришлось разрешить входить в дом Лизе и Хартли. Впускать Мика, мысленно поджигающего все помещения, в которых оказывался, он наотрез отказался. Впрочим, Рори было плевать на гостеприимство, он ни на чем не настаивал и встречался со своим преступным другом в других местах. Барри рассудил так – если не позволять им приходить в гости цивильным путем, через дверь и на виду, они будут пролезать в окно тайно и утаскивать Лена ни пойми куда, и он не сможет это контролировать. Так что выбрав из двух зол меньшее, он поставил единственное условие – они могут приходить только когда отсутсвует Джо. Это устраивало всех, и Снарт все чаще тусовался в компании своей сестры и Крысолова.
Пару раз в доме Уэстов поднималась ругань по поводу своевольных уходов из дома без предупреждения, гуляния до ночи в подозрительных переулках и вытаскивания кошельков из карманов случайных прохожих. В конце-концов, Аллену удалось убедить Снарта, что он слишком крут для мелкого щипачества и слишком беззащитен для шпаны в криминальных районах. И скандалы стали случаться реже.
Лен тоже устраивал сцены, когда Барри возвращался с очередного геройского дела раненый и изрядно потрепанный. Он грозился в следующий раз пойти с ним, прихватив криопушку, и язвил, что еще одно такое неудачное дело и растить его будет некому. О том, что у него вообще-то есть старшая сестра – Барри тактично не напоминал.
Однажды воскресным днём Леонард, Барри и Джо сидели в гостиной и смотрели бейсбол. Не то чтобы кому-либо из них сильно нравилась игра. Просто это был своеобразный ритуал: в нерабочий день собираться вместе и отдыхать, как более менее нормальная семья. Для Лена, у которого никогда не было возможности проводить так время – это было вообще очень важно.
После событий с Мардоном, Джо стал относится с нему более благосклонно и терпимо, и Лен старался отплатить тем же. Они отчаянно пытались наладить отношения, хотя бы даже ради Барри, и у них это на удивление хорошо получалось. В это воскресенье Уэст даже разрешил Снарту тоже выпить пива за компанию, и Барри с щемящим чувством вспомнил, как много лет назад он так же, сидя здесь же, впервые попробовал с Джо этот хмельной напиток, наблюдая за игрой.
Ничто не предвещало бури, которая началась уже через полчаса с безобидного звонка на телефон Уэста. Он кинул нечитаемый взгляд на Барри и вышел из комнаты. Лен был увлечен игрой и ничего не заметил, а вот Барри насторожился. Но, придя к выводу, что если бы это было что-то важное, Джо поделился бы, продолжил смотреть матч.
Спустя час в дверь позвонили. Барри пошел открывать и … сильно занервничал, обнаружив на пороге Айрис. С чемоданами.
– Ээээ…что ты…что ты здесь делаешь? – промямлил он, оглядываясь на кресло, в котором сидел Снарт.
– Это и мой дом тоже, Барри, так что…
– Да-да, входи, конечно, что это я….Джоооо!
На этот немного панический окрик откликнулся не только Уэст, но и Лен. Они оба подошли в прихожую и стали удивленно наблюдать, как Айрис втаскивает тяжелые сумки через порог.
– Милая, когда по телефону ты говорила, что подумываешь переехать обратно…я не думал, что прямо сегодня. Разве тебе не нужно все взвесить и обдумать…? – аккуратно начал Джо, чья темная кожа еще чуть-чуть потемнела – видимо, он покраснел.
– Я все взвесила и обдумала еще неделю назад и решила не затягивать. Будем жить как раньше – втроем. Пойду проветрю комнату, чтобы въехать.
И не обращая внимания (или не желая его обращать) на вытянувшиеся и далеко не радостные лица присутствующих, она взбежала по лестнице наверх.
Джо подумал, что “жить как раньше” – точно не выйдет. Лен, кажется, лихорадочно перебирал в мыслях конспиративные квартиры, куда он мог бы съехать вместе с Барри, потому что он отказывается продолжать взрослеть без него, а сам Барри мысленно отсчитывал секунды до взрыва – десять, девять…шесть, пять….три, два…
– Папа?! Барри?! – вот и оно. Началось.
Айрис спустилась с верхнего этажа с крайне озадаченным выражением на лице.
– Почему в моей комнате чужие вещи? Они явно мужские, но маловаты для тебя, Бар…
И тут она будто впервые заметила Лена, который старался казаться как можно меньше и незначительнее, хотя при его новых габаритах это было уже немного затруднительно. Он смотрел в пол, в стену, куда угодно, только не на Айрис.
– Мы раньше не виделись? И…ты…родственник Барри? Или…я не очень понимаю, что происходит, – повернулась она к отцу.
– Это Леонард Снарт. Кое-что случилось, и ему негде было остановиться, поэтому … Ну, он живет здесь.
– Стойте, Снарт, это который…Капитан Холод? Лучший вор в городе? Не думала, что он ребенок…И почему он просто так…
– Я не ребенок, – уточнил Лен.
– …пришел к Флэшу за помощью? Как вы вообще пустили его в дом? В мою комнату?!
– Айрис, притормози. Клянусь, я все тебе объясню, но ты должна знать, что он никуда не уйдет. Он останется в этом доме еще на какое-то время. Он должен остаться…
Барри умоляюще смотрел на названную сестру. Лен мялся с ноги на ногу и молчал. Джо встал так, чтобы ненавязчиво заслонить мальчишку от дочери, если она посчитает его угрозой. Не стоит выводить Айрис из себя, ничем хорошим это обычно не заканчивается.
– Ты объяснишь мне прямо сейчас, Бартоломью Генри Аллен, и если меня не устроит объяснение у вас обоих будут большие проблемы, – она ткнула пальцем в Барри и в Джо и, по широкой дуге обойдя Леонарда, прошла на кухню.
Спустя еще полчаса Барри вернулся в гостиную. Снарт сидел в кресле и смотрел в одну точку, предположительно где-то на уровне телевизора, но передачу он определенно не видел. Барри присел на ручку кресла, но не торопился начать разговор. Айрис с кухни так и не вышла.
– Джо уехал на вызов. Я думаю, там какая-то ерунда, и он просто смылся от греха подальше. Иначе он и тебя бы забрал. И оставил бы меня тут…с ней.
– Она не такая плохая, как ты думаешь, вы просто не знакомы…
– Да, я помню, она идеальная-прекрасная-самая-лучшая или как там еще можно охарактеризовать девушку твоей мечты. Но я не ты, Барри, я не обязан её любить.
– Конечно, нет, я и не говорю, что ты должен, просто…вы оба остаетесь жить в этом доме, и вам придется научиться не кидаться друг на друга. Мы вроде как пришли к соглашению. Она не сдаст тебя и не выгонит, если ты освободишь её комнату.
– И куда же мне деваться тогда? – Лен обвел взглядом гостиную. Да, тут есть диван, но он определенно маловат для подростка. Ну или станет маловат через пару дней.
– Ну…ты мог бы пожить в моей комнате. Мы перенесем туда еще один шкаф, я сниму полки и освобожу стену…
– А ты где будешь жить? – Леонард кинул еще один взгляд на диван. Уж для долговязого Аллена он определенно мал.
– Ну, вообще-то, там же, – слегка замялся Барри, – если сделать небольшую перестановку, то поместится и вторая кровать. Если ты не против. Просто если против, мы будем думать….
– Я не возражаю, – перебил его Лен, – я не…если это мой единственный вариант остаться в этом доме – я согласен. В конце-концов, у меня вообще будет своя кровать. Раньше и это не всегда было. Так что все в порядке.
– Это мы еще малой кровью отделались, – пробормотал Барри и метнулся наверх, перетаскивая вещи Леонарда и двигая мебель на суперскорости.
А Снарт так и остался в кресле, размышляя о том, в какую мыльную оперу превращается его жизнь.
***
Тем же вечером Леонард засыпал уже на новом месте. Он пожаловался, что не привык делить свой угол с кем-то, кроме сестры, а Барри рассказал, что у него есть такой опыт, в колледже ему пришлось жить вместе с одним парнем, и заверил, что постарается сгладить все возможные углы совместного проживания.
Каждый следующий вечер они забирались под одеяла, желали друг другу спокойной ночи и Барри гасил свет. Иногда они переговаривались о всяких пустяках, но потом неизменно засыпали, чувствуя себя в безопасности рядом друг с другом. Лен думал, что это как минимум странно для бывших “заклятых” врагов.
А еще он полюбил разглядывать спящего Флэша. Тот был расслаблен, беззащитен и мягок во сне, совсем не такой, как в алом костюме или на месте преступления. Лен знал, что только он может видеть его таким, и гордился этим.
Но в жизни Снарта не было места размеренному спокойствию. С этими разглядываниями ситуация все больше и больше усложнялась. Он начал ловить себя на мысли, что задерживает свой взгляд на обнаженной спине Барри, когда тот переодевается, чуть дольше, чем того требуют приличия. Он заметил, что когда Барри возвращается из душа в одном полотенце и ищет сменную одежду, ему становится жарко и душно. Ему стало казаться, что его зрение в темноте улучшилось стократно, потому что засыпая, он мог разглядеть каждый бугорок и выступ под одеялом на соседней кровати. Пару раз Барри снились кошмары и он стонал во сне. В те дни Лен просыпался в мокрой постели после умопомрачительного сна, в котором эти стоны были вызваны вовсе не отчаянием или страхом.
Леонард отметал все размышления по этому поводу и запрещал себе копаться в этом. Он пытался убедить себя, что все это происходит потому, что он заперт в теле подростка, в котором бушуют гормоны, причем бушуют в много раз сильнее, чем у обычных людей, потому что изменения происходят с невероятной частотой.
Он просто никогда не подпускал к себе так близко другого человека. Конечно, плотские утехи не были для него чем то новым, он и раньше спал с другими людьми, но ему было плевать, что это за люди, и у него никогда ничего не трепетало в животе, когда кто-либо из них ворочался на кровати в поисках удобной позы, или пил воду из горлышка бутылки, соблазнительно двигая кадыком, или просто напросто делал утреннюю зарядку, отжимаясь и пыхтя.
Барри подобрался непозволительно близко, пролез под кожу, распространился по венам, отравляя все тело едким желанием. Еще немного и организм Лена станет недвусмысленно реагировать от одного взгляда на Алого Бегуна.
Снарт злился на самого себя за такую реакцию, но не знал, что предпринять. Он старался проводить с Барри настолько меньше времени, насколько это возможно, находясь в одном доме.
А еще он был жутко раздражен поведением Айрис. Она вечно утаскивала Аллена куда-то в кафе-магазины-парки, она готовила ему завтраки и ужины, она смотрела с ним фильмы по вечерам… Барри был рад такому вниманию – еще бы, безответная любовь получила шанс на ответ. Но по мнению Снарта, это отвлекало его! Мешало быть Героем! Мешало проводить время с друзьями, к которым Лен причислял и себя. О том, что это слишком уж похоже на ревность, он себе думать запретил.
Чтобы хоть как-то унять растрепанные всеми этими эмоциями нервы, Лен сделал то, чего не делал в прошлое свое взросление – он закурил. Об этом знал только Хартли, который покупал ему сигареты и покрывал перед Лизой. Реакции сестры Снарт опасался куда больше, чем реакции Барри. Ему в любом случае знатно влетело бы от обоих, но Лиза не обладала той выдержкой и моралью, которая была у Флэша, поэтому могла запросто убить его на месте.
Леонарду удавалось мастерски скрывать свою пагубную привычку от всех, даже от детектива Уэста. До одного определенного дня. Дело в том, что его постоянно перестраивающийся организм требовал лошадиных доз никотина, поэтому он хранил заначки во всех стратегически важных местах в доме. Конечно, и в их с Барри комнате. И однажды…Аллен нашел одну из них. Позднее Лен задумывался, каким образом это вообще могло произойти – он спрятал пачку в очень труднодоступном месте, но Барри клялся, что наткнулся на неё случайно.
Лен и Хартли сидели на кухне и обсуждали последнее дело Негодяев, которое Лен координировал, но не участвовал сам, когда на кухню на всей скорости влетел Барри. Он был зол. Правда зол, такого лица Лен не видел у него со времен, когда был Капитаном Холодом. В Его руке была смята пачка знакомых сигарет, и сердце Лена предательски ушло в пятки. Отскочив за стол и прикидывая варианты бегства, но понимая, что против спидфорса это вряд ли поможет, он приготовился сознаваться и каяться, только бы Барри в гневе не разнес кухню. Хартли замер сбоку, стараясь не шевелиться и не перетягивать внимание Флэша на себя.
– Это. Что. Такое. – практически прорычал Барри.
– Сигареты. Мои сигареты, если быть точным, – осторожно ответил Лен.
И эта фраза будто нажала какой-то спусковой крючок внутри Барри, отчего его полные негодования слова понеслись в таком темпе, что Лену пришлось конкретно напрячься, чтобы успевать их разобрать. Он отчитывал Снарта за безответственность, пренебрежение собственным здоровьем, напомнил, что они вроде как стараются сделать его лучше, а не угробить раньше времени и все в таком же духе.
Лен представил, что он стоит под стеклянным стаканом и слова Барри разбиваются о его прозрачные стенки. Он всего лишь видел, как губы Барри приоткрываются, как раскраснелись его щеки, растрепались волосы, как горят его глаза, будто стреляя в Лена крошечными молниями. Он слышал звенящий, низкий голос, то и дело окликающий его по имени. Он видел, как Барри подрагивает от возмущения и как его длинные пальцы мнут чертову пачку…
Слава Богу, что Лен был отгорожен от всех присутствующих столом, иначе пришлось бы объяснять, почему его джинсы едва не трескаются в паху от вида разгоряченного Аллена. Лен поймал себя на такой острой реакции и досадно выругался.
– Не сквернословь! И не смей больше курить в этом доме, иначе мне придется принять серьезные меры! – выкрикнул Барри. Он вел себя как типичный родитель в подобной ситуации, и Лен не удержался от подколки:
– Как скажешь, папочка.
Только когда слова уже вылетели, он подумал об их двусмысленности. Барри мгновенно замолк и уставился на него изумленным взглядом. Кухня звенела от тишины. Первым молчание нарушил, как ни странно, Хартли. С едва сдерживаемой улыбкой, он сказал:
– Всегда думал, что будет наоборот. Мне казалось, что это Капитан Холод будет хорошим папочкой для малыша Флэша.
Барри покраснел. Он не мог понять, почему сказанное так его смутило – в конце-концов это не первая перепалка, в которую он вступает с этими двумя, но первая на такую странную тему. Он бы погрузился в самоанализ еще глубже, но тут услышал то, чего никак не ожидал услышать, особенно в этом контексте – Снарт хихикнул.
Переглянувшись с Хартли, который явно заметил признаки его возбуждения и без взгляда ниже пояса, Лен, пользуясь секундным замешательством Барри, выскользнул из кухни. Решив все-таки предаться самокопанию и самобичеванию по поводу случившегося вечером, в полусонном бреду, Лен двинулся в ванную.
На следующий день он забрал у Хартли новую пачку никотина и спрятал её понадежнее.
========== Держи друга близко, а врага еще ближе. ==========
Айрис была в полнейшем шоке от происходящего. В её доме, в её комнате жил самый разыскиваемый преступник в городе. Более того, все вокруг как с ума посходили и носятся с ним, как с писаной торбой. Она что, одна видит, что он водит их за нос? Он же изменился только физически, верно? Внутри он же все тот же Капитан Холод, и мысли, и принципы у него те же?
Айрис смирилась с отношением к этому всему Джо. Она видела, что он не в восторге от происходящего, но делает то, что делает, потому что сравнивает эту ситуацию с той, когда им пришлось взять к себе Барри. Сломанный ребенок, которому нужная руководящая рука. Она хоть и пыталась переубедить отца, но хотя бы понимала его.
А вот Барри она не понимала “никак” от слова “совсем”. Ему-то какой резон возиться с преступником? Да, он герой и все такое, но обычно таких, как Снарт, он сажал в тюрьму или метаклетку. Но никак не в собственное кресло в гостиной. Леонард, о которого он столько раз обжигался, просто не может вдруг в одночасье стать ему другом. Видимо, он мастерски запудрил Аллену мозги, раз смог так тесно втереться в доверие. Ему явно есть, что скрывать.
Например то, что он курит. Неужели, никто этого не замечает? Когда он возвращается с прогулки с этим нахалом в очках, чье имя она принципиально отказалась запоминать, от него разит табаком на весь этаж. Она находила пачки сигарет в неожиданных местах, например под раковиной в кухне. Она мыла посуду, и кольцо соскользнуло в слив. В процессе его доставания она и наткнулась на полупустую заначку. Барри и Джо не знают, иначе устроили бы ему выволочку, как тогда, когда она в старшей школе попробовала выкурить первую сигарету. И последнюю. Потому что Джо действительно может быть убедительным.
Принимать решительные меры она не стала. Во-первых, это было бы подло, во-вторых, это не её дело, в-третьих, она все таки побаивалась Снарта и его дружков, а в-четвертых…это причинило бы боль Барри. Она видела, как он отчаянно пытается сделать из Лена приличного человека, видела, как для него это важно, пусть и не понимала почему. Барри ей был очень дорог. Так дорог, что она даже самой себе боялась признаться, насколько. Да и к тому же, гонца, принесшего дурные вести, убивают. Она не хотела быть для Барри таким гонцом.
Но, живя в доме копа, Айрис научилась быть хитрой и сообразительной. Поэтому она сделала так, что Барри узнал обо всем сам. Ничего не стоило пробраться в комнату ребят, пока их там не было, и прошарить все труднодоступные места для заначки. И переложить найденные сигареты туда, где Барри легко сможет натолкнуться на них.
Но Леонард все равно вышел сухим из воды. Она точно слышала, как Барри орал на него в кухне, а потом все смолкло. Когда она, выждав для верности минут десять, выглянула из комнаты, Снарт выходил из ванной с донельзя довольным лицом. А Барри больше не поднимал тему курения и уж тем более не рассказал о находке Джо.
Со временем Айрис стала замечать еще кое-что странное. То, как Лен смотрит на Барри, когда тот не видит. Или как он смотрит на неё саму, когда думает что она его не замечает. Более того, Барри вел себя так же. Например, когда Лен уходил гулять с тем умником-с-отвратительным-характером, он выглядывал в окно, чуть отодвигая занавеску и смотрел на них, пока они не свернут за угол. Вряд ли он опасался того, что гомориентированный преступник совратит Леонарда, а даже если и так, это будет собственный выбор Снарта, никак не касающийся самого Аллена. Или … касающийся?
Айрис начинала думать, что совершила ошибку, выселив Лена из своей комнаты. Надо было оставить его там, а самой переселиться к Барри. Спокойнее было бы. Но она была своенравной и в чем-то даже эгостичной. Аллен был не нужен ей, только когда он был так же не нужен никому. Она не ревновала его к изредка появляющимся девушкам, потому что знала, что он все равно рано или поздно вернется к ней, потому что она – лучше. Но Леонард… Леонард не девушка, поэтому их нельзя сравнить, он ведет себя совершенно по-другому, и рядом с ним и Барри тоже начинает вести себя иначе. И это напрягает. Айрис не собиралась делиться. Она отстоит право оставаться единственной, по кому болит сердце Аллена.
Началось все безобидно. Она “случайно” прожгла утюгом любимую футболку Лена. На вопрос, почему она вообще решила погладить его вещи, она ответила, что старалась быть милой и помочь. Она опрыскала всю его пижаму клубничными духами, которыми не пользовалась, потому что они были слишком сладкими, и Лен весь следующий день пах как какая-нибудь блондинка из салона красоты. Она спрятала его ключи от дома в бак для белья, как будто он забыл вынуть их из кармана грязных джинс.
Но Лен просек её планы, принял правила игры и начал отвечать. Оказывается, он тоже умеет быть хитрым и действовать тонко, а не в лоб. После того, как он лишился футболки, он так же “случайно” порвал браслет Айрис, так что все бусинки разлетелись по комнате, а на вопрос, зачем он вообще его взял, сказал, что хотел посмотреть его поближе, чтобы подарить такой же на день рождения Лизе, ведь он хороший брат. После выходки с духами, он съел все запасы её самого любимого йогурта из холодильника, задумчиво обронив, что “сегодня ему захотелось чего-то клубничного, странно, с чего бы это”. А не найдя нигде своих ключей он жутко наследил в её комнате и уронил с подоконника герань, сказав, что дома никого не было, выбивать стекла он не хотел, а её форточка как раз была открыта, да и дерево рядом выросло очень удачно, так что он просто залез по стволу и пролез в окно.
Они так бы и дальше пакостничали, как дети, но Айрис рассудила, что Лена, хоть и с натяжкой, можно назвать ребенком, но вот она – взрослый сознательный человек, а значит и появившуюся проблему надо решать по-взрослому.
Она подластилась к Барри с милыми глазками, убедив его, что сегодня он может отдохнуть с Циско и Кейтлин, без Леонарда, тем более у неё как раз сорвался поход в кино с какой-то подругой и она могла бы провести время с мальчиком. Барри долго не соглашался, но в итоге, махнув на все рукой, отвел Лена в Джиттерс, где за столиком уже сидела Айрис, а сам ушел к друзьям.
Спустя пять минут в неловком напряженном молчании, Лен не выдержал.
– Зачем мы здесь?
– Ты проводишь время с Джо, с Барри, и я подумала, почему бы нам тоже не…
– Так, – раздраженно перебил её Лен, – давай оставим всю эту чепуху для нежных ушек твоего брата и перейдем к делу. Спрошу тебя еще раз – зачем мы здесь?
– Ты считаешь уши Барри нежными? – как типичная представительница прекрасного пола, Айрис обратила внимание совсем не на то, что нужно.
Леонард закатил глаза и тяжело вздохнул. Он не посчитал нужным отвечать на этот вопрос и выжидательно уставился на девушку. Она так же выжидательно смотрела в ответ. Он сдался первым.
– Мы друг другу не нравимся. Это более, чем очевидно. После всех этих…намеков в виде детских шалостей. И я хочу знать, почему ты никак не оставишь меня в покое. Конкретно тебе я вроде бы ничего не сделал, и меня волнует, на чем ты базируешь свое недовольство и что ты задумала, поэтому – спрашиваю в третий раз. Зачем мы здесь?
