Текст книги "Одиночка"

Автор книги: Вернер Тельке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава четвертая

– Какой еще посетитель? – Зубной врач доктор Шлихтинг, стоявший возле врачебного кресла, вопросительно посмотрел на медсестру, заглянувшую в его кабинет из приемной.

– Некий господин Вебер из Гамбурга.

– Прогони его!

– Он не так выглядит, чтобы дать ему от ворот поворот.

Доктор нечаянно нажал на педаль, и кресло, как бы со вздохом, опустилось.

– Чего же он, собственно, хочет?

– Он говорит, что у него зубная боль.

– Ерунда! Скажи, что мы принимаем только по предварительной записи.

– Уже сделано, но он говорит, что подождет.

– Тогда скажи, что я принимаю только частных пациентов.

– Говорила, но он утверждает, что у него сильная боль, и обещает оплатить гонорар.

– Ох, боже мой! Ну, пропусти его!

Медсестра исчезла, а доктор Шлихтинг начал готовить инструменты. В кабинет вошел Вебер. Лицо детектива было искажено гримасой боли, как у всех людей, посещающих зубного врача. Но, увидев доктора, он забыл про всякую боль.

– А мы уже знакомы! – произнес он.

– Вот как? Я и не знал! – удивился Шлихтинг.

– Вчера вечером в отеле «Ландскнехт» вы, господин доктор, играли с друзьями в скат и с очень тонкой иронией намекнули мне, что в городе ожидается какая-то выставка.

– Ах, да! А вы – тот господин, который заходил в ресторан, а затем прошел в отель.

– Совершенно верно, – Вебер улыбнулся, и, хотя его улыбка не означала ничего, кроме любезности, Шлихтинг не смог подавить в себе возникшего подозрения, что этот человек насмехается над ним.

– Что я могу сделать для вас? – сдержанно спросил он. – Что у вас болит?

Лицо Вебера тут же перекосилось. Указательным пальцем он ткнул в подбородок:

– Вот здесь, внизу.

Шлихтинг подошел к раковине и повернул кран.

– Вы детектив? – выдержав некоторую паузу, спросил он, тщательно намыливая руки.

– Да

– И занимаетесь кражей в «Ландскнехте»?

– К краже примешано вдобавок и убийство.

– Да, я слышал. Ужасно! Как вы полагаете, речь идет об одном и том же преступнике?

– Угу!

– Ах! – удивился доктор. – И у вас уже есть кто-то на примете?

– Есть.

– Что вы говорите! И можно узнать, кто это?

– Некий доктор Флюгер. Вы не знаете такого?

– Доктор Флюгер… Кажется, не знаю. – Врач завернул кран, взял полотенце и повернулся к Веберу. – Флюгер не такая уж редкая фамилия, но доктор Флюгер… Нет, никогда не встречал.

– Возможно, он сменил фамилию.

– У него были на то причины? – спросил Шлихтинг.

– Еще какие! Он обвиняется в убийстве двенадцати тысяч человек!

– А такое вообще возможно?

– О, то были евреи, господин доктор. – Голос Вебера звучал спокойно и ровно, и, по-видимому, именно от этой будничности в его голосе врач внезапно побледнел. Спустя некоторое время Шлихтинг указал рукой на кресло:

– Пожалуйста, усаживайтесь!

Вебер сел. Врач вернулся к столику с инструментами и стал подогревать на спиртовке зеркальце для осмотра полости рта. Затем, как бы продолжая разговор, спросил:

– У вас есть фотография Флюгера?

– Нет. Выло несколько фотографий времен войны, но они выкрадены вместе с другими документами господина Геердтса.

Шлихтинг в раздумье вертел зеркальце над огнем.

– А оригиналы? Где они?

– Какие оригиналы? – безобидно спросил Вебер.

Шлихтинг окинул Вебера взглядом, и в уголках его губ появилась легкая язвительная улыбка:

– Ну, я мог бы предположить, что представленные в коллекции документы были лишь фотокопиями, – пояснил он. – Например, с малоформатной фотопленки. Так ведь? И где-то же они должны находиться.

– Они не найдены, – не вдаваясь в подробности, ответил Вебер.

– Да, достойно сожаления. А нет ли у вас случайно описания внешности этого Флюгера? – поинтересовался Шлихтинг.

– Полного нет, хотя некоторые детали говорят, например, о его возрасте. Он не моложе пятидесяти лет, но я предполагаю, что ему уже за шестьдесят.

Доктор Шлихтинг, казалось, снова приободрился. Вебер попытался заглянуть в его глаза, но напрасно, они были скрыты за дымчатыми стеклами очков.

– Пожалуйста, откройте рот! – попросил врач.

Вебер подставил открытый рот.

– Вы говорите, в нижней челюсти? – спросил дантист.

Вебер мотнул головой:

– Нет, вверху!

– Как так? Но вы же…

Вебер закрыл рот и дружелюбно посмотрел на врача:

– Я, видимо, неправильно показал. Я имел в виду слева вверху.

– Хм, так, так. Откройте еще раз рот. – Шлихтинг стукнул зеркальцем о верхний корневой зуб и уточнил: – Вот этот?

Вебер невнятно пробормотал:

– Кажется, да.

– Выглядит совсем плохо, – произнес он. – В таких случаях и впрямь лучше удалить!

Хотя тон врача был деловит, Веберу послышалась в нем скрытая угроза.

– Вы согласны? – услышал он вопрос Шлихтинга.

Вебер утверждающе кивнул, после чего дантист направился к столику с инструментами.

– А вам известны еще какие-нибудь подробности о докторе Флюгере? – как бы между прочим спросил Шлихтинг, роясь в инструментах.

– О, да! Недавно он вернулся в этот городок из-за границы, вероятно, из Южной Америки. Между прочим, он тоже не местный, вообще не из северной Германии.

Доктор Шлихтинг нашел наконец нужную ампулу и пилку.

– Вы говорите, у него высшее образование? А кто он по профессии?

– По-видимому, медик.

– Почему вы так думаете?

– Очень просто! Геердтс был заколот, орудие убийства торчало между шейных позвонков. А это место может знать только человек, связанный с медициной.

– Ну, да, правильный вывод. – Доктор надпилил ампулу. – Я сделаю вам укол. Вы вообще ничего не почувствуете!

Вебер благодарно улыбнулся, откинулся в кресле и, казалось, полностью смирился со своей судьбой, только глаза его, наполовину прикрытые, наблюдали за доктором Шлихтингом, возившимся у столика.

Вооружившись ампулой и шприцем, врач направился к окну. Случайно он глянул на улицу и увидел, что перед входом в дом остановился темный «мерседес». Из него вылез советник уголовной полиции Драхвитц и направился к подъезду. Едва он отошел от машины, как от одного из деревьев отделилась фигура человека и преградила ему дорогу. Это был секретарь полиции Шмидт, один из сотрудников Драхвитца.

«Пребывание здесь Шмидта означает только то, что он следит за Вебером, – подумал Шлихтинг. – Значит, Драхвитц все еще считает Вебера подозреваемым».

Переговорив со Шмидтом, Драхвитц сел в машину и уехал, а Шмидт вернулся в тень дерева.

Шлихтинг подошел к Веберу с выражением опытного врача, способного подготовить пациента к неприятной процедуре. Когда он остановился перед детективом, тот как бы невзначай спросил:

– А вы, господин доктор, тоже долгое время проживали за границей?

– Да.

– С тысяча девятьсот сорок шестого года?

– Примерно так.

– В Южной Америке?

– Верно.

– И родом вы тоже не из северной Германии?

– Я силезец. Пожалуйста, откройте рот! – Рука, державшая шприц, дернулась.

Вебер не обратил внимания на его просьбу. Плотно сжав губы, он смотрел на врача. Немая дуэль длилась некоторое время, а вокруг стояла мертвая тишина. Неожиданно Шлихтинг заорал:

– Открыть рот!

Вот он, приказной тон, неприкрытый и грубый, не вписывающийся в обстановку! Оба испугались, но больше всего Шлихтинг. Лицо его задергалось. Вебер достиг желаемого: вывел врача из душевного равновесия. Затем он почти добродушно сказал:

– Однако, доктор, с зубом все в порядке.

– Конечно же! – ответил Шлихтинг и, опустив шприц, отступил назад. По лицу его блуждала неопределенная улыбка. – Я правильно понял вашу боль, господин Вебер. Но внизу, шестой справа, там у вас действительно острое воспаление корня.

Теперь удивился Вебер. Его язык тут же метнулся к зубу.

– Если хотите, я его удалю, – предложил Шлихтинг.

– Благодарю вас, – бросил Вебер. – Но как раз от вас мне не хотелось бы получить помощь.

Резким движением он сорвал с шеи салфетку и поднялся с кресла. Некоторое время они стояли совсем близко друг от друга, и Вебер, не отрываясь, смотрел на шприц. Он видел бесцветную жидкость и испытывал огромное искушение выхватить шприц, чтобы отправить на исследование его содержимое. Но, подавив в себе это желание, он развернулся и направился к выходу. Не спеша, пересек приемную, сорвал на ходу пальто, висевшее на стуле. Но тут дорогу ему преградила медсестра.

– Вы должны заплатить за обследование, – твердо сказала она.

Детектив улыбнулся:

– Совершенно верно. Пришлите счет в отель.

Выйдя на улицу, Вебер повернул к Рыночной площади. Ходьбы туда было около десяти минут, и он решил воспользоваться ими, чтобы привести в порядок свои мысли.

«Кто такой Шлихтинг? Не скрывается ли за ним разыскиваемый Флюгер? Ведь такое возможно! Конечно, самое быстрое и самое верное средство идентифицировать Флюгера – это воспользоваться оригиналами документов Геердтса. Если он и в самом деле возил негативы с собой, а преступник не нашел их, то они должны находиться где-то в номере гостиницы. Если они не будут найдены, то останется последняя надежда, что Геердтс хранил их в своей квартире в Гамбурге, которую снимал вместе с матерью. Однако покидать Рендсхаген мне не велено, что, естественно, затруднит поиски. Значит, надо, не откладывая, связаться с Викторией, чтобы она переговорила с матерью Геердтса».

Детектив поздно заметил человека, следовавшего за ним. Остановившись перед витриной, он вгляделся в отражение мужчины, двигавшегося по противоположной стороне улицы. Увидев, что тот задержался у киноафиши, Вебер улыбнулся. Мысли его снова вернулись к Шлихтингу.

«Врач спрашивал о фотографиях Флюгера. То были целенаправленные вопросы, как и о негативах. Видимо, они очень интересовали его. Далее, если предположить, что Шлихтинг – Флюгер, это значит, что убийца Геердтса негативы тоже не нашел».

Вебер пересек Рыночную площадь и оказался перед входом в отель «Ландскнехт». Но в гостиницу он не зашел, а направился вдоль квартала до угла площади, свернул в проулок, дошел до въездных ворот, которые он видел из окна своего номера, и оказался во дворе отеля. Уже смеркалось, и Вебер с трудом узнал прилепившийся к зданию сарайчик.

«Не стоило большого труда взобраться на его крышу, а оттуда через окно попасть в номер, – подумал он. – К тому же дело облегчалось тем, что к стене сарайчика прикреплена крючьями длинная лестница».

Пройдя узким коридором мимо туалетов, Вебер оказался перед дверью и, распахнув ее, попал прямо в ресторанчик гостиницы. Он едва узнал его, поскольку обстановка сильно изменилась: народу было полно, стоял неимоверный шум, алкоголь лился рекой. Вебер с трудом пробрался к стойке бара. За ней с раскрасневшимся лицом стоял владелец отеля и разливал по кружкам пиво.

– Кажется, дела идут неплохо! – обратился к нему детектив.

– Жизнь продолжается, – сияя, ответил владелец отеля. – Хотите выпить чего-нибудь?

– Доорнкаата.

– Будет сделано! – Он жестом подозвал одного из официантов, затем, вытаскивая бутылку из холодильника и наливая две рюмки, добавил: – После обеда я отрывался от этих кранов только раз и только для того, чтобы присоединить в погребе новые бочки. Первый наплыв – словно толчок к начинающейся лавине.

Они выпили. Хозяин отеля достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой.

– Ну и как? Вы останетесь здесь до конца?

– Такого я еще не видел. – Вебер огляделся вокруг.

– Тогда вы многое пропустили, – сказал парень, сидевший рядом с ним на высоком стуле. – Каждый год здесь полно народу.

– Как карнавал в Кёльне, – усмехнулся его приятель. – В каждом городе свои аттракционы.

Оба парня походили на посетителей, заскочивших в это заведение, чтобы пропустить по рюмке шнапса и кружке пива. Их замечание не выглядело провокационным, более того, оно прозвучало почти доброжелательно на их широком гольштейнском диалекте, но все же задело хозяина отеля, и он встрял в разговор:

– Я уже говорил вам, сегодня у нас спецобслуживание!

– Ладно! – отпарировал парень, вступивший в разговор. – Мы же знаем, что наши деньги вам не нужны, когда у вас… это общество!

– Допивайте свое пиво и выметайтесь! – зло бросил им владелец отеля.

Парень оттолкнул кружку с такой силой, что пиво расплескалось через край.

– И пиво какое-то безвкусное. – Брошенные им несколько монет покатились по прилавку. Оба поднялись и пошли к выходу.

– Вчера вечером, – обратился Вебер к владельцу отеля, – когда я заходил сюда, было не так оживленно. Может быть, вы припомните, не выходил ли кто-нибудь из посетителей на улицу?

– Каких посетителей?

– Из тех, кто играл в карты.

– А, тех! – Владелец отеля отрицательно покачал головой. – Нет, никто из них не выходил. Видите ли, господа начинают партию всегда в восемь часов, а вы пришли в половине девятого. За это время они выпили лишь по одной кружке пива.

Владелец отеля снова наполнил рюмки.

– Нет, на улицу никто не выходил, – задумчиво, будто пытаясь что-то припомнить, произнес он. – Да, один из них пришел через этот вход. Он проходит через двор каждый раз, поскольку ему так удобнее.

– А кто? – спросил Вебер как можно безразличнее.

– Зачем вам знать это? – Хозяин отеля стал вдруг недоверчив.

– Ну, так, интересно.

– Доктор Шлихтинг, – неохотно ответил хозяин. – Зубной врач. Он пришел на десять минут позднее обычного.

– Очень интересно, – сказал Вебер. – Значит, он появился здесь в двадцать часов десять минут? А больше никто не выходил?

– Еще доктор Ландгут, тоже из игроков, но он выходил в вестибюль позвонить.

– Вы видели, как он звонил?

– На это я и впрямь не обратил внимания.

– А как долго он отсутствовал?

– Примерно четверть часа.

– А вы сами все время были в ресторане?

Владелец отеля взглянул на Вебера:

– Зачем вам нужны эти подробности? Проверяете наши алиби? Я чист, можете поверить, я был… – Он запнулся и резко придавил окурок.

– Ну? – подбодрил его детектив.

– Ну, да, я тоже выходил, но только в погреб. Мне нужно было принести пару бутылок шнапса.

– А где у вас погреб?

– Во дворе. Хотите еще выпить? – Он снова взялся за бутылку.

Вебер прикрыл рюмку рукой.

– Спасибо. Ваша горничная работает сегодня вечером?

– Какая горничная?

– Та, которая относила мой чемодан.

– Ее нет, она в отъезде.

На этот раз Вебер был и в самом деле удивлен, а владелец отеля продолжал:

– Она сопровождает мою жену в Бад Пирмонт. Жена больна, и мы всегда посылаем горничную с ней. Да, моей жене ежегодно нужно проходить курс лечения.

– И сегодня вечером она неожиданно уехала?

– Нет, не неожиданно. Сегодня уже крайний срок. Однако, извините, мне пора за работу. – Владелец отеля отвернулся.

Медленно поднявшись по лестнице и подойдя к двери своего номера, Вебер заметил, что дверь номера не заперта: неожиданности в этом городе для него не кончились. Рывком открыв дверь, он увидел в сумеречном свете, проникавшем через окно, фигуру человека, сидевшего в том же, что и Геердтс, кресле и в той же позе. Вебер был не из пугливых, но почувствовал, как что-то сжалось у него в груди. Быстро нажав на выключатель, он зажег верхний свет.

В кресле сидел живой и невредимый Драхвитц.

– Очень мило, что вы зашли. – Вебер остановился у открытой двери.

Драхвитц ничего не ответил.

– Кто же впустил вас сюда?

– Я уговорил владельца отеля.

– И чего вы желаете?

Ответ Драхвитца был уклончив:

– А вы долго отсутствовали, господин Вебер!

– У вас в городе полно разных достопримечательностей, – безразличным тоном сообщил детектив.

– Шлихтинг… – Драхвитц не закончил фразы.

Вебер ухмыльнулся:

– У меня разболелся зуб.

– Прискорбно! И доктор помог?

– О, да! Мне так кажется! – двусмысленно ответил Вебер.

– Вы, надеюсь, помните о том, что я говорил вам сегодня утром?

– Конечно.

– А что я говорил?

– Ну, то, что я не должен вмешиваться в ваши дела. Разве не так, господин советник?

Драхвитц поднялся и вплотную подошел к Веберу.

– Не забывайте этого! Поистине, было бы лучше, если бы наши пути не пересекались! – Он медленно повернулся и вышел из комнаты.

Выключив верхний свет, Вебер зажег торшер. Ему необходимо было поразмыслить.

«Кто же убил Геердтса? Флюгер? Да. Но был ли он один? И вообще, принимал ли он непосредственное участие?»

Мысли его сменялись, но одна, хотя он и гнал ее, неотступно преследовала его:

«Мотив убийства ясен, и это уже кое-что. Несколько дней назад преступник притащил материалы к себе. Без сомнения, кража не могла состояться без помощи владельца отеля – исчезнуть из отеля с тремя чемоданами незамеченным просто невозможно. Исходя из того, что вор забрал все материалы, можно заключить, что Герберт Геердтс не знал Флюгера. Если бы была выкрадена только часть документов, касающаяся непосредственно Флюгера, подозрение сразу же пало бы на него.

Флюгер же, если исходить из того, что он преступник, владея выкраденными фотокопиями, не заполучил негативы. До тех пор, пока они находились у Геердтса, для него сохранялась угроза разоблачения. Поэтому выход был только один: нужно заставить Геердтса замолчать окончательно, а никто не молчит так надежно, как мертвые!»

Вебер закрыл глаза и, поставив себя на место Геердтса, попытался представить себе его возможные действия:

«Разъезжая с такой выставкой, Геердтс наверняка возил негативы с собой, но хранил их где-нибудь в банке, на почте или в камере хранения на вокзале. В таком случае у него должны быть ключ или квитанция. Но разве носят с собой такие важные вещи? Вряд ли! Значит, их надо спрятать где-нибудь в надежном месте, а таким местом в чужом городе является только собственный номер в отеле».

Вебер поднялся из кресла и зажег верхнее освещение. Некоторое время он постоял в нерешительности, затем уверенно направился к платяному шкафу и отодвинул его от стены. Он ощупал его заднюю стенку, подставил стул и осмотрел шкаф сверху, потом лег на пол и карманным фонариком осветил шкаф снизу. Ничего!

Он вернулся к креслу, просунул руку в щель между спинкой и сиденьем и, пошарив рукой, вытащил пару шпилек для волос, несколько слипшихся конфеток от кашля и две мелкие монетки.

Затем он перевернул кресло и обследовал его снизу, но ничего, кроме пыли на пружинах, не обнаружил. После этого Вебер взялся за торшер, но не нащупал в подкладке абажура ни одного твердого предмета. В опоре торшера тоже ничего не было. Он обследовал шнур до самой розетки, отвинтил ее крышку с помощью перочинного ножа и опять ничего не нашел.

Оставалась кровать. Детектив подошел к ней и откинул пуховое одеяло. Вначале он не поверил своим глазам: на его пижаме лежал конверт! Он нерешительно взял его, повертел в руках, зачем-то понюхал и вернулся к креслу. Разорвав конверт, он вытащил листок бумаги, исписанный детским почерком:

«Уважаемый господин Вебер!

Мне не удастся поговорить с вами сегодня вечером, так как я с хозяйкой уезжаю в Бад Пирмонт. Но я хотела сказать вам, что господин Ландгут вчера вечером находился в коридоре у одиннадцатого номера. Не хочу наводить тень на плетень, но раз речь идет об убийстве, доктору Ландгуту нечего было делать в коридоре гостиницы. Я увидела его, когда поднималась наверх. Он меня тоже видел, так как сразу же развернулся и постучал в дверь номера напротив, но там никого не было. Порвите мое письмо сразу, как только прочтете, и не выдавайте меня, пожалуйста!

Желая этого,

обращается к вам с уважением Анке!»

«Дело становится еще более запутанным, – подумал детектив. – Кто такой доктор Ландгут?»

Вебер порылся в кармане и вытащил записку, которую передал ему днем в антикварном магазине адвокат Фреезе. В ней перечислялись лица, переселившиеся из-за границы в последние годы.

В списке указывалось шесть человек и среди них, следом за Шлихтингом и Вооком, упоминался Ландгут.

«Три человека перед моим приходом могли побывать на месте преступления: Шлихтинг, который всегда приходит через двор; владелец отеля, который бывает во дворе по служебной необходимости; и доктор Ландгут.

К тому же говорили, что он ходил в вестибюль звонить и отсутствовал пятнадцать минут, вполне достаточно, чтобы совершить несколько преступлений».

Детектив понял, что решение загадки, к которой он, казалось, приблизился, снова отдалилось. Вздохнув, он поднялся, сунул записку и письмо в карман пиджака и снова подошел к кровати.

Ничего не найдя и под ней, он, кряхтя, поднялся и еще раз прошелся по комнате. Случайно он остановился перед раковиной, и неожиданно на его лице заиграла улыбка. Он нагнулся и стал отворачивать отстойник. Кольцо, к удивлению, повернулось легко.

Сняв отстойник, он перевернул его. Застоявшаяся, неприятно пахнущая вода полилась на руку, а затем он почувствовал легкий удар и увидел на своей ладони плоский ключик с алюминиевой биркой, на которой была выбита цифра восемнадцать.