Текст книги "Сражения группы армий «Центр»"

Автор книги: Вернер Хаупт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Командир отрезанного от главных сил 23-го армейского корпуса генерал пехоты Шуберт создал из остатков 206-й пехотной дивизии, кавалерийской бригады СС и 189-го дивизиона штурмовых орудий ударную группу, которая должна была пойти навстречу боевой группе Реке, чтобы снова восстановить связь между немецкими дивизиями и, по возможности, отрезать прорвавшуюся советскую 29-ю армию.

6-й армейский корпус генерала пехоты Билера 22 января усилил боевую группу 161-й пехотной дивизии 256-й пехотной дивизией полковника Вебера. Обе боевые группы продолжили бои под командованием генерал-майора Реке. На направлении главного удара атакующей группы стояли 39-й пехотный [184] полк 26-й пехотной дивизии и 1 -й батальон 84-го пехотного полка 102-й пехотной дивизии.

Передовые наступающие части 6-го и 23-го армейских корпусов встретились 23 января в 12.45 под Соломино. Солдаты 161-й дивизии жали руки кавалеристам штандартенфюрера СС Фегеляйна и артиллеристам 189-го дивизиона штурмовых орудий.

Главные силы русской 29-й армии были отрезаны от войск Калининского фронта!

Генерал-полковник Модель, получивший это звание 1 февраля, назначил командира 46-го армейского корпуса генерала танковых войск фон Фитингхофа командиром всех немецких войск, находившихся в районе Сычевки, чтобы таким образом обеспечить единое командование на этом угрожаемом участке.

Корпус Фитингхофа в начале февраля состоял из 1-й и 6-й танковых дивизий, 86-й и 246-й пехотных дивизий, вновь прибывшей дивизии СС «Рейх», кавалерийской бригады СС и двух смешанных боевых групп 6-го и 23-го армейских корпусов.

В результате наступления, несмотря на отсутствие всякого авиационного прикрытия и артиллерийской поддержки тяжелой артиллерии, удалось захватить территорию и помешать двум русским армиям продолжить наступление в южном направлении.

Главные силы русских войск, прорвавшихся западнее Ржева в первые дни февраля, оказались в окружении между Сычевкой и железной дорогой Ржев – Оленино – Нелидово, хотя и не замкнутом окончательно.

Фронт на востоке кольца был прочно замкнут. Там находились 251-я, 86-я пехотные дивизии, 1-я танковая дивизия, дивизия СС «Рейх», 6-я танковая дивизия. С севера кольцо закрывали 1-я кавалерийская [185] бригада СС и части 102-й пехотной дивизии. Фронт на западе образовывали редкие опорные пункты 246-й пехотной дивизии генерал-майора Сирю. Из этой дивизии временно вел бои в северо-восточном направлении только 404-й пехотный полк, в то время как 352-му пехотному полку снова приходилось прикрывать тыл своего соседнего полка.

Так была временно отведена большая опасность от 9-й и 3-й танковой армий. Калининскому фронту больше не удавалось облегчить положение своих окруженных войск. Так как снабжение окруженных было также прервано, их боеспособность падала с каждой неделей. Речь шла о семи стрелковых, трех моторизованных и трех кавалерийских дивизиях. Через 14 дней их силы иссякли.

После более поздних подсчетов, когда растаял снег, немецкие команды насчитали 26 647 погибших красноармейцев и остовы 187 подбитых танков и 343 орудий. В плен сдались только 4833 русских.

По более поздним данным советских историков, из окружения в южном направлении вышли 5200 солдат. Они смогли соединиться с находившимся южнее Вязьмы 1-м гвардейским кавалерийским корпусом. До июня (как уже говорилось) он находился в окружении, а затем был уничтожен 4-й армией.

Верховное главнокомандование Красной Армии не хотело сдавать сражение и в марте приказало войскам Калининского фронта предпринять еще одно наступление для «уничтожения оленинской группировки немецкой 9-й армии».

Но время было упущено. Наступившая весенняя погода сильно сократила все боевые действия. Хотя повсюду еще лежал глубокий снег, но он уже начал таять под теплыми лучами солнца. [186]

Затем начался период распутицы, когда невозможно было ни проехать, ни пройти ни по одной дороге. Соединениям Калининского фронта не удалось ни на одном из участков прорвать оборону немецких войск, крепнувшую с каждой неделей.

9-я армия провела перегруппировку и на 5 апреля 1942 года имела следующее оперативное построение – слева (район Сычевки) по дуге вокруг Ржева до района Гжатска (справа):

56-й танковый корпус (6-я танковая дивизия),

27 армейский корпус (86-я, 110-я пехотные дивизии),

23-й армейский корпус (1 -я танковая дивизия, кавалерийская бригада СС, 253-я и 102-я пехотные дивизии),

46-й танковый корпус (14-я пехотная (моторизованная), 206-я пехотная дивизия, дивизия СС «Рейх», 251-я пехотная дивизия),

6-й армейский корпус (26-я, 256-я, 6-я пехотные дивизии),

Боевая группа Реке (162-я, 161-я, 129-я пехотные дивизии),

41-й танковый корпус (36-я пехотная (моторизованная), 2-я танковая, 342-я пехотная дивизии).

Резерв: 246-я пехотная, 7-я танковая дивизии.

Такой обстановка на фронте оставалась в апреле и в мае. Командование армии тем временем готовило операцию под кодовым наименованием «Зайдлиц», которая должна была улучшить обстановку в тылу армии, то есть на западе. Для этого армия образовала две крупные боевые группы, которые должны были наступать по сходящимся направлениям на находившегося еще юго-западнее противника, чтобы раз и навсегда покончить с ним. Передвижения войск [187] пока были затруднены сырой и холодной весенней погодой.

Только в конце мая – начале июня выделенные для наступления войска заняли предусмотренные исходные позиции.

Операция «Зайдлиц» началась 2 июля в 3.00. 23-й армейский корпус генерала пехоты Шуберта выделил в западную группу 1-ю танковую дивизию генерал-майора Крюгера, 102-ю пехотную дивизию генерал-майора Фриснера и 110-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Гильберта. Восточная группа состояла из 5-й танковой дивизии генерал-майора Фена и смешанной кавалерийской группы полковника фон Медема.

Вторая крупная боевая группа, сосредоточенная в районе Белого, в 50 километрах западнее Сычевки, должна была пойти навстречу первым двум в северном и восточном направлениях. При этом речь шла о 2-й танковой дивизии генерал-майора фрайгерра фон Эзебека и полностью укомплектованной 246-й пехотной дивизии генерал-майора Сирю (Siry). С первого раза удалось перейти через реку Лучеса в северном направлении южнее Оленино, в то время как на юге 2-я танковая дивизия переправилась через Начу. Русские неожиданно быстро оправились и сразу же подтянули свои танковые соединения, которые в первые дни нанесли тяжелые потери наступающим немецким войскам. Только огнем прямой наводкой орудий полевой артиллерии, тяжелых противотанковых орудий и зениток 15-го и 125-го зенитных артиллерийских полков удалось отразить атаки русских.

Четвертого июля 9-я армия с востока ввела в сражение 46-й танковый корпус генерала танковых [188] войск фон Фитингхофа. Солдаты 86-й, 328-й пехотных и 20-й танковой дивизий продвигались вперед быстрее, чем ожидалось. До сих пор храбро оборонявшиеся русские начали отходить.

Таким образом, освободился путь для стоявшего 23-го армейского корпуса. 1-я танковая и 102-я пехотная дивизии теперь сломили последнее сопротивление на южном берегу Лучесы и глубоко вклинились в оборону советской 39-й армии.

В воскресенье 5 июля 1942 года передовые подразделения наступавшей с севера 1-й танковой дивизии встретились с подошедшей с юго-запада 2-й танковой дивизией под Пушкарями. Первая цель наступления – рассечение советской 39-й армии – была достигнута. Вторая цель была достигнута уже двумя днями позже, когда 2-я танковая дивизия продолжила наступление и встретилась с 20-й танковой дивизией, расчленив окруженного противника еще раз.

Войска окруженной 39-й армии теперь пытались, собрав еще имеющиеся танковые части и применяя огонь тяжелой артиллерии, прорваться во все стороны.

Но тем временем 41-й танковый корпус генерала танковых войск Харпе частями 1-й, 2-й, 5-й танковых, 102-й и 246-й пехотных дивизий создал плотное кольцо окружения, о которое разбились все попытки прорыва русских. С 10 июля среди окруженных русских войск стали заметны первые признаки разложения, а когда 11 июля 1 -я танковая, 86-я и 102-я пехотные дивизии снова перешли в наступление, последнее сопротивление противника было сломлено.

В сводке Верховного главнокомандования вермахта от 13 июля говорилось: [189]

«Как стало известно из специального сообщения, в районе юго-западнее Ржева 2 июля началось концентрическое наступление немецких войск, эффективно поддержанное соединениями люфтваффе. После прорыва оборонительных позиций противника, в ходе тяжелых боев в лесистой местности были окружены многочисленные стрелковые и кавалерийские дивизии, а также танковая бригада противника. В течение одиннадцатидневных боев было пленено 30000 солдат противника, захвачено или уничтожено 218 танков, 591 орудие, 1301 пулемет и миномет, а также большое количество военного имущества и боевой техники. Противник понес тяжелые потери. Число пленных и трофеев продолжает расти».

Генерал-полковник Модель и начальник его штаба – с 19 апреля – генерал-майор Кребс (позднее – последний начальник генерального штаба сухопутных войск) смогли спокойно вздохнуть. 9-я армия очистила свои тылы и стояла теперь только фронтом на север и восток.

Но русский командующий генерал-полковник Конев не думал сдаваться. 27 июля он отдал своим войскам приказ, в котором говорилось: «Я приказываю овладеть городом Ржев! Вперед, храбрые солдаты! Вернем стране старый город Ржев! Храбрецы, вперед на Ржев!» Через три дня время пришло.

Артиллерия Калининского фронта 90 минут непрерывно била по немецким позициям. После этого стрелковые и танковые соединения противника при поддержке крупных сил авиации пошли на приступ Ржева. Уже в этот первый день, 30 июля, фронт был прорван на стыке 87-й и 256-й пехотных дивизий. [190] Командир 6-го армейского корпуса был вынужден собрать все имевшиеся силы, чтобы закрыть брешь. Командующий армией приказал направить туда войска с других участков фронта, в том числе и рейнско-вестфальскую 6-ю пехотную дивизию генерал-майора Гроссмана.

Когда дивизия во второй половине дня и вечером 30.7 в связи с угрозой прорыва севернее Ржева получила приказ о переходе в район Ржева, она не только не отдохнула, но и не успела полностью сосредоточиться. Ожидавшееся в районе расположения 1.8 конское пополнение подводилось до второго возвращения дивизии в Ржев в ночь с 30 на 31.7 по разбитым дорогам с напряжением всех сил без привалов. Некоторые новые, только что прибывшие лошади еще не имели уздечек. Получение оружия и его распределение в частях дивизии были назначены на следующий день. Их пришлось поспешно проводить в ночь с 30 на 31.7. Тем временем дороги в болотистом низменном районе после 48-часового проливного дождя стали непроходимыми даже для гужевого транспорта. Многочисленные ручьи превратились в реки и в северной части снесли все мосты. Шедший первым 1-й батальон 58-го пехотного полка из-за этого вынужден был оставить все свои транспортные средства, в 23.00 вышел из Покровского с оружием наготове и небольшим запасом боеприпасов, промокнув до нитки, к 6.00 (31.7) он вышел к станции погрузки Сычевка, погрузился в 7.45 и в 11.30 прибыл в Ржев.

Было сомнительно, прибудут ли из-за распутицы вовремя на станцию части, которым приказано передвигаться по железной дороге. Поэтому командир [191] дивизии дополнительно направил части дивизии и отдал приказ капитану Фиттену, офицеру, отвечающему за погрузку, грузить и немедленно отправлять прибывающие части, не обращая внимания на походный порядок. Погрузке дивизии и передвижению по железной дороге существенно мешало господство в воздухе русской авиации, бомбившей и обстреливавшей нас.

Командир дивизии и начальник оперативного отдела майор Генерального штаба Йон по приказу командующего армией 31.7 в 15.00 во время налета советской авиации прибыли на «Физелер-шторхе» на ржевский аэродром и направились в штаб 6-го армейского корпуса, из которого дивизия была выделена восемь дней назад. Когда по железной дороге прибыл штаб дивизии и 6-й батальон связи, в 19.00 штаб дивизии был готов действовать. Задача дивизии сначала заключалась в том, чтобы встречать прибывающие подразделения и руководить отправкой остальных частей через оставшийся в районе переформирования тыловой командный пункт.

После двух взаимоисключающих приказов штаб 58-го пехотного полка и его командир полковник Фурбах в 19.45 получили непосредственно от командира 6-го армейского корпуса приказ уничтожить противника, прорвавшегося восточнее Галахово в направлении высоты 195,9 и восстановить прежнюю пинию обороны. Силы противника были неизвестны. Полковнику Фурбаху, в подчинении которого были сначала только его адъютант обер-лейтенант Хютман и несколько ординарцев, были переданы уже брошенные на закрытие прорыва две роты 743-го саперного батальона под Грибеево, строительный отряд и взвод штурмовых орудий 256-й пехотной [192] дивизии из двух машин в Находово. 1 -й батальон 58-го пехотного полка подполковника Холлинде вскоре тоже прибыл в его распоряжение без транспортных средств и с ограниченным боезапасом. Полковнику Фурбаху до 24.00 лично удалось на местности собрать разрозненные подразделения, подготовить их вместе с командиром 1-го батальона и 1.8 в 0.30 и по сходящимся направлениям ударить по прорвавшемуся противнику. Не было штурмовых орудий. В тылу подразделений неоднократно появлялся просочившийся противник. Стояла темная дождливая ночь, обмундирование не спасало от сырости и холода. Атака удалась. С невиданным порывом, несмотря на темноту и дождь, были прорваны три рубежа, на которых русские успели окопаться, и закрыта брешь. Храбрый адъютант полка обер-лейтенант Хютман погиб. Атаковавший 1-й батальон 58-го пехотного полка расстрелял практически все боеприпасы и вышел на прежнюю главную линию обороны в ходе ближнего боя почти без ручных гранат. Утром насчитали приблизительно 200 убитых русских, захватили 51 пленного и большое количество стрелкового оружия.

В то время как фронт перед Ржевом начал укрепляться, борьба еще далеко не прекратилась. На передовой вперемежку, как, например, в районе Полунино, стояли солдаты 1-го батальона 58-го пехотного полка из Шлезвиг-Голыитайна, саперы 743-го саперного батальона из Гамбурга, кавалеристы и самокатчики 328-го разведывательного батальона из Померании, а также баварские и бранденбургские рабочие из отрядов имперской трудовой повинности К-83 и К-122. [193]

Господствовавшая советская авиация почти непрерывно была в небе. Ее пикирующие бомбардировщики и штурмовики атаковали немецкие пулеметные точки и позиции артиллерии. Бомбардировщики громили тыловые коммуникации, а дальнобойная артиллерия разрушала старинный город Ржев с его церквями и памятниками архитектуры.

Калининский фронт пытался добиться успеха. 4 августа прямо в южном направлении в наступление были брошены 29-я и 30-я армии, в то время как с востока 20-я и 31 -я армии должны были прорваться к Сычевке. Советская 20-я армия была усилена двумя танковыми и одним кавалерийским корпусом.

Армия перешла в наступление в 6.15 после мощной артиллерийской подготовки 4 августа. Семь стрелковых дивизий и одна танковая бригада сразу ворвались на главную линию обороны 161-й, 324-й пехотных, 14-й и 36-й моторизованных дивизий.

Но немецкие опорные пункты удержались. Однако ночью Советы подтянули два своих танковых корпуса и кавалерийский корпус в пробитую брешь.

Командующий 9-й армией еще ночью приказал перебросить на угрожаемый участок обороны 46-го танкового корпуса 1 -ю, 2-ю и 5-ю танковые дивизии. Но прежде чем прибыли эти боевые группы, противник прорвался на стыке 14-й пехотной (моторизованной) и 161-й пехотной дивизий и устремился в глубину немецкой обороны. Только 36-я пехотная (моторизованная) дивизия генерал-майора Гольника из последних сил остановила атакующих.

Наконец солдатам из Бадена, Гессена и Пфальца с помощью частей рейнской 342-й пехотной дивизии удалось остановить 8-й советский танковый корпус под Зубцовом. [194]

Дальнейшее наступление в направлении железнодорожной линии между Ржевом и Сычевкой 9 августа удалось отразить частям 1-й, 2-й танковых, 78-й и 102-й пехотных дивизий и строительным отрядам К-83, К-84 и Л-122. При этом отличился 10-й зенитный артиллерийский полк, который только 9 августа подбил 50 советских танков.

На следующий день генерал-полковник Модель возвратился в армию из Германии, где он лечился в госпитале. (В мае он был тяжело ранен, и только переливание крови спасло ему жизнь.) Командующий сразу же выехал на передовую, чтобы оттуда управлять армией.

Сам Ржев – город на Волге – стал фронтовым.

Штаб дивизии находился на ржевском аэродроме (Апоки) в бараке люфтваффе с электрическим светом и ватерклозетом. То, что такое может быть в России, мы увидели впервые. Все еще продолжались работы по расширению аэродрома, подвозились массы всевозможных материалов. Мы там оставались до тех пор, пока позволял противник. Но вскоре командный пункт дивизии вынужден был переместиться в подвал выжженного казарменного здания Красной Армии. Аэродром и город Ржев находились под непрерывным артиллерийским обстрелом и бомбардировкой с воздуха. Целью этих обстрелов и бомбардировок был мост через Волгу, чтобы прервать доставку людей, вооружения и боеприпасов, снаряжения и продовольствия. То, что здесь делали обозные, водители санитарных машин, транспортная служба и служба снабжения, достойно занесения на славные страницы, так же, как и все те, кто тихо и незаметно выполнял свои сложные задачи, от которых зависела жизнь и боеспособность войск. Они редко пользовались славой и [195] плучали благодарность, так как их работа считалась само собой разумеющейся.

С 10 августа сражение разгорелось с невиданной силой. Главные силы наступающих – всего 47 стрелковых, пять кавалерийских, 18 отдельных стрелковых и 37 танковых бригад – нанесли удар в стык между 3-й танковой и 9-й армиями. Стало ясно, что таким образом Красная Армия пыталась обойти фронт с востока, чтобы через Сычевку выйти в тыл группы армий «Центр». Такой, как под Ржевом, обстановка была по всему фронту 9-й армии. Большой военный госпиталь в Ржеве был разрушен русской бомбардировкой. Медицинские службы корпуса и всех дивизий пытались вывезти раненых на грузовиках и подводах. В первую же ночь колонны под градом русских бомб и снарядов через горящие городские кварталы пытались выйти на дорогу в Сычевку. Перегрузить раненых в санитарный поезд на станции не удалось, так как этот район не только подвергался бомбардировкам, но и находился под огнем тяжелой артиллерии противника. Большая часть раненых оказалась в безопасности еще до Сычевки, так как группа армий «Центр» подготовила санитарные поезда до Вязьмы, Бреста и даже до Вены.

Но 10 августа сражение продолжало полыхать по всему фронту. В журнале боевых действий саксонско-франконской 256-й пехотной дивизии говорилось:

7.05 Новая атака полка противника на опорный пункт «Эмма».

7.30 Пехота и танки русских атакуют 13-ю роту 481-го полка южнее опорного пункта «Эмма». Полк срочно запросил авиационную поддержку. [196]

7.35 Левая часть опорного пункта «Эмма» захвачена противником.

7.45 Командир 481-го пехотного полка сообщил, что единственный оставшийся резерв – взвод 256 – го разведывательного дивизиона – прибыл в Харино.

7.55 Командир дивизии просит о срочном подкреплении.

8.30 Командир 481-го полка доложил, что атаковано Беликово. На опорном пункте 13-й роты 481-го полка противник силой до полка прорвался на позицию пехотных орудий. Взвод Шефера предпринимает разведку боем из Харино до опорного пункта 13-й роты 418-го пехотного полка.

9.00 481-й полк и 256-й разведывательный батальон срочно потребовали штурмовое орудие для проведения контратаки.

9.40 Командир дивизии доложил начальнику штаба 6-го армейского корпуса о прорыве главной линии обороны на опорном пункте 13-й роты 481-го полка. Ответ командира корпуса: командующий 9-й армией приказал: «...Безусловно удержать занимаемые позиции, ни шагу назад. Прорвавшиеся танки всегда будут. Их прорыв не должен давать пехоте повода к отходу. Каждый командир будет привлекаться к ответственности, если окажется, что он не сделал все возможное для удержания своей позиции или, если она оказалась временно потерянной, для ее возвращения. Подписано: Модель».

10.45 Противник прорвался в Беликово. Большая нехватка артиллерийских боеприпасов. (Ежедневный расход – 1500–4500 выстрелов.) 11.30 1-й батальон 481-го пехотного полка на опорном пункте «Эмма» атакован русским [197] батальоном с 20 танками. Поступило требование срочно доставить боеприпасы.

12.25.0порный пункт атакован со всех сторон.

12. 55 Радиограмма от командира 481-го полка: «1-й батальон атакован с фронта и с тыла. 25 танков на батальонном районе обороны. Все противотанковое вооружение вышло из строя. Обстановка очень серьезная. Подписано: Гёпферт».

Наша контратака не удалась. Русские танки применили новую тактику: они подходят к главной линии обороны на 1500–1200 метров, оставаясь вне досягаемости наших противотанковых орудий, и систематически обстреливают каждую позицию, каждую пулеметную точку и каждый окоп. Оказывают деморализующее действие на пехоту, вызывают танкобоязнь.

17.00 Опорный пункт «Эмма» атакован полком противника и потерян. Беликово и 1-й батальон 481-го полка снова атакованы танками.

20.50 Атака танков на Беликово с трех сторон. Противник уже ведет огонь в спину обороняющихся. Атака отражена. Погиб командир 256-го полевого запасного батальона капитан Шляйнкофер. Командир 2-го батальона и 4-го артиллерийского дивизиона 256-го артиллерийского полка, душа обороны участка 481-го пехотного полка, ранен. Его заменил подполковник Буссе».

Потери войск постоянно росли, а противник постоянно атаковал. Снова разгоревшаяся битва охватила тем временем всю полосу от Гжатска на правом фланге до района западнее Ржева. Как и прежде, хуке всего приходилось правому флангу 9-й армии. [198]

Генерал-полковник Модель направил в этот район все имевшиеся резервы и произвольно собранные боевые группы, часто состоявшие из солдат, «вычищенных» из обозов или отпускников, снятых прямо с отпускных поездов. Офицеров и солдат участие в таких группах вовсе не ободряло, так как внезапно приходилось идти в бой с товарищами, которых совершенно не знаешь, и тебе ясно, что после боя каждый поедет дальше в свою сторону, если, правда, еще останется в живых.

Однако действительно удалось остановить наступающих русских далеко перед Сычевкой. Ни одному из танковых соединений с краснозвездными танками не удалось прорваться к вожделенной железной дороге Ржев – Вязьма, рубежу, намеченному командующим войсками Калининского фронта генерал-полковником Коневым.

Будущий маршал в конце августа вынужден был признать, что он не достиг целей наступления ни на одном из участков. Поэтому с 22 августа он переместил направление главного удара на Ржев.

Когда 22 августа началось крупное наступление русских на Ржев, перед городом стояли только три уже сильно потрепанные немецкие дивизии. Это были рейнско-вестфальская 6-я пехотная дивизия генерал-майора Гроссмана, гессенская 87-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта фон Штудница, которая во время французской кампании взяла Париж, и 129-я пехотная дивизия генерал-майора Риттау, солдаты которой также были уроженцами Гессена.

Натиск русских танковых соединений уже в первые дни был настолько сильным, что связь между дивизиями была потеряна на несколько часов. Лишь с [199] большим трудом ее удалось установить с помощью отдельных ударных отрядов.

Ржев, начало августа. В утренних сумерках большевики направили большое количество бомбардировщиков, которые в несколько заходов бомбили немецкие позиции севернее Ржева, наши пути снабжения, а также сам город. Штурмовики обстреливали воиска и машины с бреющего полета из бортовых пушек. Через полчаса бомбардировщиков сменил сильный артиллерийский огонь. Как вскоре удалось установить, большевики на этом участке фронта сосредоточили крупные силы артиллерии, которые своим огнем должны были очистить для русской пехоты путь на Ржев. В течение нескольких часов в воздух взлетали частые столбы дыма и грязи. К глухим и раскатистым звукам выстрелов и разрывов примешивался свист летевших снарядов. Затем начали отвечать наши орудия. Борьба артиллерии разгорелась. В последующие дни она стихала только на ночь. После перемалывающего огня артиллерии к нашим позициям пришли они, густыми коричневыми цепями. Они были отбиты, потом снова атаковали. За каждой отраженной волной надвигалась следующая. Так длилось часами. Стало уже казаться, что огромные потери большевиков в людях и технике абсолютно напрасны, но тут Советам посчастливилось после ожесточенных атак прорваться на стыке между двух немецких дивизий. Там противник применил тяжелые танки. Советам удалось захватить незначительный участок территории, всего несколько километров, совершенно незаметный на обычной карте СССР. И все же прорыв был пистолетом, [200] направленным в сердце нашего участка обороны. Он не должен был выстрелить.

Чтобы расширить прорыв, большевики направили туда крупные массы людей, танков, самолетов. Бомбы и снаряды сыпались дождем. Их орудия непрерывно сеяли смерть и разрушения на наших линиях. Мы, молодежь, считали, а старики подтверждали, что ужасное сражение на Сомме снова стало реальностью в борьбе на этих перепаханных сталью и политых кровью квадратных метрах.

Немецкие боевые группы медленно вытеснялись за Волгу. Только перед самим Ржевом сохранился плацдарм, который предстояло удержать любой ценой. Командующий армией 26 августа назначил генерал-майора Гроссмана комендантом этого плацдарма. В тот день в распоряжении генерала были два пехотных полка: 18-й и 37-й из его 6-й пехотной дивизии, 438-й пехотный полк, первый батальон 430-го полка 129-й пехотной дивизии и 473-й пехотный полк 253-й пехотной дивизии. Из частей артиллерии на плацдарме находились: 6-й и 129-й артиллерийские полки, артиллерийские дивизионы резерва Верховного главнокомандования: ll/57-й, 808-й, 884-й, 80-й дивизион штурмовых орудий, 561-й истребительно-противотанковый дивизион резерва Верховного главнокомандования, 4-й зенитный артиллерийский полк, зенитный артиллерийский дивизион ll/49-й и смешанная боевая группа дивизии «Великая Германия».

С этого времени битва за Ржев продолжалась еще ровно четыре недели, до тех пор, пока снова не начала вязнуть в осенней грязи. Отвод фронта на юг за Волгу, неоднократно предлагавшийся [201] фельдмаршапом фон Клюге, Гитлер запретил. Несмотря на доклады, что потери группы армий «Центр» к этому времени составили уже 42 000 убитыми, ранеными и пропавшими без вести и восполнить их не представлялось возможным, Гитлер продолжал твердить свое: «Нет».

Главное командование сухопутных войск в конце сентября направило на угрожаемый фронт под Ржев дне дивизии, которые сразу же были брошены в сражение. Здесь речь идет о рейнско-пфальцской 72-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Мюллер-Гебхарда и о моторизованной дивизии «Великая Германия» генерал-майора Хёрнляйна. Обе дивизии, прибыв на поле битвы, сразу же были направлены в район Зубцова, чтобы там укрепить фронт.

Командир 27-го армейского корпуса генерал-лейтенант Вайс благодаря этому впервые смог уверенно противостоять всем последующим атакам противника. В конце сентября битва стихла. Хотя в октябре она вспыхнула снова, но тогда генерал-полковник Конев окончательно проиграл битву. Его армии до начала октября потеряли более 460 танков – это было много даже для Красной Армии.

Но на фронте под Ржевом передышек практически не было. С середины октября самолеты-разведчики люфтваффе ясно установили, что противостоящие соединения Красной Армии существенно усилились. Это означало, что с наступлением зимних холодов, когда замерзнет земля и танки снова смогут по ней ехать, битва возобновится.

Тем временем комендантом Ржевского плацдарма был назначен новый командир 29-й пехотной дивизии генерал-майор Праун. Обеспечение войск на плацдарме – всего лишь двух полков с соответствующими артиллерийскими дивизионами, [202] саперными ротами, ротами связи и санитарными ротами, было недостаточным, учитывая крупные силы противника, не только с точки зрения снабжения боеприпасами, но и продовольствием, а также санитарного обеспечения. Город Ржев в середине октября превратился в сплошную груду руин.

Затем начала замерзать земля...

Новое наступление Красной Армии началось внезапно 25 ноября на трех участках фронта одновременно. Русские танковые и стрелковые соединения при сильной артиллерийской и авиационной поддержке устремились на рубежи немецкой обороны северо-восточнее Сычевки, западнее Ржева и по обе стороны Белого.

Восемь советских стрелковых дивизий и три танковые бригады в то утро штурмовали немецкие позиции по обе стороны устья реки Гжать и неистово обрушились на полосу обороны 5-й танковой дивизии генерал-майора Метца и 78-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Фёлькерса. Здесь танковым соединениям на второй день сражения удалось прорваться на участке шириной 3 километра, а затем расширить его за последующие два дня.

Железная дорога Ржев – Сычевка была достигнута!

Под Мал. Кротопово русские танковые части даже прошли за линию железной дороги. Ржев был отрезан.

Державшиеся из последних сил части 5-й танковой дивизии, которую в эти дни должны были сменить на линии фронта, снова и снова ожесточенно цеплялись за промерзшую землю по другую сторону железной дороги, но не смогли предотвратить [204] дальнейшее продвижение советского 2-го гвардейского кавалерийского корпуса.

У генерал-полковника Моделя в те дни забот был полон рот. На западном участке фронта между Белым и Старо-Никитинкой десять русских стрелковых дивизий и пять танковых бригад устремились на наскоро оборудованные позиции 1-й и 2-й танковых дивизий. Южнее Оленино четыре стрелковые и три танковых бригады атаковали 86-ю пехотную дивизию и части «Великой Германии». В сам Ржев рвались девять стрелковых и четыре танковые бригады.

Направление главного удара, как и прежде, приходилось на линию железной дороги Ржев – Сычевка. Здесь советская 20-я армия бросила все свои силы на расширение совершенного прорыва.

Сражение западнее Ржева в конце ноября неожиданно было приостановлено сильной метелью, поэтому и атакующие русские стали осторожнее. 23-й армейский корпус генерала пехоты Хильперта располагал сначала только одной саксонской 14-й пехотной (моторизованной) дивизией генерал-майора Краузе, фланги которой прикрывали тюрингско-гессенская 251-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Бурдаха и части восточно-прусской 206-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Хёфля.