Текст книги "Слепая любовь (СИ)"
Автор книги: Вера Паралич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Око нашёл свой портфель, где ещё спала Ванесса, и положил перед Эммой.
– Что с самкой? – сердито спросил он её. Девушка глотнула ком страха.
– Ничего, – быстро ответила она, взяла на вид, странно выглядящую жабу с шерстью, залезла в портфель, – Я готова, пошли, – как-то напугано ответила она, глянув на Око. Яут фыркнул с раздражением, осторожно надел его на спину, фиксируя ремнём на животе. Он молча вышел из церкви, там их уже ожидал Верховный.
– Уважаемый Арбитр, опасно передвигаться ночью по этой половине планеты. Вы же прекрасно знаете о Кха’ратах! – предупредил Верховный.
– А если буду передвигаться днём, самку убью, – процедил Яутжа.
– Но лучше выбирать меньшее зло! Найдёте себе дру… – его схватили за шею и сжали так, что кислород перестал поступать к мозгу. Его приподняли с земли, народ что видел это, с опасением наблюдал дальнейших действий разгневанного Яутжа. А девушка выглянула из портфеля, и с ужасом прикрыла рот ладонью, сочувствующе смотрела на Верховного, который в свою очередь старался слабыми попытками разжать руку Око.
– Мне нужна только она… – прорычал Око, что чувствовался этот басовый рык телом, – Только она, ты меня понял?
– Да… – пропищал Верховный и его отпустили, – Удачной… Дороги… – еле сказал он, пока кашлял, стараясь вдохнуть больше воздуха. Злой Яут спустился вниз и пошёл прочь с деревни.
На небе ещё светили луны, звёздная ночь казалось такой мистической, взятой из фантастического романа какого-нибудь неизвестного писателя. Девушка смотрела назад, на удаляющийся деревню у горизонта, потом посмотрела на Око. Его дреды покачивались из стороны в сторону, где-то далеко впереди бежали его собаки, они направлялись в сторону этого грибного леса. Вспоминая произошедшее позапрошлой ночью, она смутилась. Почему ей стоит боятся этого чудовища? Почему страх ещё не отступил? Это уже было неразумно боятся его, раз он столько сделал для неё.
– Самка почему не спит? – спросил он тихо, когда услышал, что она часто вертеться.
– Мир красивый, – ответила она так же тихо, словно оба не хотели разрушать эту ночную атмосферу спокойствия. Вокруг всё – казалось настоящей сказкой.
– Простой.
– Может и простой.
– Самка боится, – прострекотал Яутжа.
– Не боюсь я, – соврала она, стараясь вести себя как всегда, но как это делать, если от земли метра два и в этом виноват великан, что несет на себе её?
– Боится, – отрезал её Око, – Самец слышит сердце самки. Чувствует запах страха. Самец сделал что-то не так, чтобы пугать самку? – Эмма выдохнула, так как подумала, что лучше об этом поговорить, нежели отмалчиваться. Она была слепой, не может она теперь стать немой.
– Я просто не ожидала, что ты такой… Страшный… Большой… Другой… – ответила она честно с трудом.
– Боится, – прострекотал он те же слова, – Самец не хотел, чтобы самка его видела.
– Почему это? – спросила она, – Я просто не привыкла, вот и всё. Это нормально, что я тебя немного побаиваюсь, но потом всё нормально будет.
– Уверена?
– Да. Уверена, – сказала она с приподнятым настроением, – Злой Око-о-о, всегда такой злой? – усмехнулась она, поднимаясь к нему. На глаза сразу попались эти жвалы, и она даже в шутку подумала, что было бы прикольно повесить на них какое-нибудь украшение, а лучше, ёлочную игрушку! Вот потеха будет!
– Самец не злой, так воспитан, – пробурчал он, и посмотрел ей в глаза, повернув голову в её сторону. Их лица были рядом, и Эмма никогда не замечала, что так было всегда. Не этот момент, а всё время, начиная с момента, как попала на его корабль, спасибо К’хале. Эта напряжённая нить, растянувшаяся между ними и их судьбами. И она становиться всё короче, вынуждая обоих приближаться друг к другу.
– Я тоже так воспитана, поэтому буду тебя донимать, – сказала девушка и посмотрела вперед. Интересно наблюдать за дорогой с размеров Яутжа. Он вроде такой далёкий, и вроде такой близкий.
– Самцу мило это, – прострекотал он.
– Самке тоже мило это, – улыбнулась девушка ему, – Не буду я тебя боятся, глупо это, после всего, что ты сделал мне.
– Из-за самца, самка тут.
– Спасибо, – улыбнулась она ещё шире и Око заглянул в эти обворожительные синие глаза, что отражали в себе две луны. Глаза – созданные для того, чтобы в них утопать.
– Почему? – не понял Око.
– Почему благодарю?
– Самец помешал жизни самки, – промурчал он тихо, опуская глаза, отворачиваясь от неё. Все эти человеческие эмоции совершенно не обязаны быть в нём, ведь он Яутжа, и всё же он имеет их, никуда от них не деться.
– Вовсе нет, она и так у меня была до основания разрушена, – грустно сказала Эмма, глянув на звёздное небо, и удручённо улыбалась, – Спасибо за то, что ты подарил мне новую жизнь. Спасибо за то, что помог мне снова дышать. Спасибо за то, что показал мне, как прекрасна всё же жизнь, – после этих слов, не он, не она больше не хотели говорить. Яутжа ещё не понимал, почему она благодарит за это, но думал, что это хорошо. Если ей хорошо, она не боится и с ней всё в порядке, то и ему хорошо. А Эмма просто вспоминала грустную жизнь После жизни, признавая ту никчемной и бессмысленной. Сейчас, эта стало ничем, эта После жизнь стала пустой, её словно никогда не было, и она всё время жила только с Око на его корабле. И хотела бы, чтобы это продолжалось дольше самой вечности.
Яутжа был вынослив и сон его не беспокоил, даже если надо, он не будет спать, пока не доберётся до корабля. Но та быстрая прогулка до деревни Тет-а-тет, а потом сразу разборки с К’ханаде, его утомили. Усталость проявлялась в его скорости ходьбы, и он всё ждал утра, когда сможет с Уманкой спрятаться под деревьями лесов и уснуть. Эмма же не хотела оставлять Око одного, поэтому не спала. Хотя покачивающее шаги «непохитителя» как поезд, укачивали до ворот в Царство прекрасного Морфея, что примет с распростертыми объятиями. Так и шли, боролись с сонливостью вместе.
– Утро! – крикнула неожиданно девушка, спустя много времени. Она всё время была на его плече, и боль в спине не позволяла ей уснуть, что для неё было хорошо. Она указывала на лучи солнца, что показывались на горизонте.
– Утро, – облегчённо выдохнул Яут, рассматривая, куда же, наконец, можно упасть и просто уснуть без задних ног. И увидел небольшую реку, которую он когда-то быстро пробежал и даже не заметил. Если бы и заметил, мог бы ополоснуть Уманку холодной водой, но нужнее было её отправить в тень, холодное помещение, каким и была церковь Верхового Тет-а-тет. Он быстрее зашагал туда. Влага озера могла разбавить сухую жару этого места, и если даже Эмме станет плохо, всегда сможет кинуть её в воду.
Приближаясь к реке, солнце уже выглядывало из горизонта, жара быстро приходила, стоило поторопиться. Больше он ошибки с тепловым ударом не повторит. И находя овраг у озера, где у её возвышенностей растут деревья, сразу пошёл туда. Прибив на место, он положил портфель с Эммой, а сам устало упал на землю, облокотившись о земные стены оврага, думая, что в следующий раз они переночуют в той же пещере, в которой были прошлой ночью. Девушка вышла из портфеля, положив на дно Ванеесу, которая с интересом разнюхивала новое место, но не желала выходить. Уманка плюхнулась рядом с Око.
– Как же я хочу спа-а-ать… – пожаловалась она.
– Самец согласен, – кивнул Око, закрывая глаза. Они понимали, что никто из них сейчас не желал общаться от этой усталости, которую пережили за это время. Поэтому, как только Око закрыл глаза, быстро уснул. Сама же Эмма взяла батончик из портфеля, так как проголодалась, и ела, рассматривая большого Яутжа. Она не хотела будить его лишними звуками, поэтому сидела тихо и смотрела. На эти огромные мышцы, соответствующие его размерам. На тот рельеф пресса, которые со вдохом превращались в небольшое пузико, потом обратно. На эти жвалы, которые некоторое время двигались, а потом сложились к лицу, мутно напоминая щёки. На дреды, которые никак уже по другому не представлялись, как натянутая резина на цепях качелей. На эти серьёзные глаза, что вечно хмурились, словно Оке в детстве когда-то не доложили мясо в тарелку.
Но потом, она неожиданно посмотрела на себя. По сравнению с ним, она выглядела какой-то восьмилетней девочкой с чертами девушки. Грудь имеющий третий размер. Широкие бёдра, которых стыдилась в школе, но восхищается сейчас. И личико… Она уже давно не видела своего лица. Остался ли горбик на носу, как у папы? И ямочки у уголков губ, как у мамы? Эти большие глаза? И тонкие, бледные губы, что вечно трескались? Всё те же ли у неё тёмно-русые волосы? И шрам после операции на животе? Она была уже в этом не уверена, да и какая уже разница, если она живёт в том мире, где никто не знает стандартов красоты людей? Прежнее общество с их принципами уже не окружало Эмму. Никто не осудит её уже за не побритые ноги, что на сегодняшний день, для неё, меньше различались от шерсти шимпанзе. Никто не скажет ей, что она не применила косметику на своё лицо. Никто не поведет пальцем, обвиняя её в том, что она ведет себя как бабушка старая, а не молодая девушка…
Она посмотрела на Око и надула губы от возмущения. Тот был красивый, весь в чешуе, да ещё такой, что отблёскивает от лучей солнца. Серебряный весь. «Если его взять на борьбу с нечестью, он бы всех оборотней перепугал своим видом?» – пошутила про себя Эмма, улыбаясь, а после, зевнула. Сон клонило очень сильно, хотелось спать. Поэтому она тихо подползла к Оку, и устраиваясь у его бока, положим аккуратно голову на его ногу, закрыла глаза, проваливаясь в сон.
На утро… Кхм-кхм… Ближе к ночи, Око проснулся первым, как по заведённому внутри будильнику. Он не сразу встал, когда увидел спящую на нём Уманку. Нахалка залезла уже на него, прижимаясь к его животу, обнимая за талию. А то-то он думал, чего так сладко спиться, что просыпаться никак не хотелось, даже заход солнца пропустил, а ведь собирался встать именно тогда, когда с вечереет. Осторожно поднимаясь, придерживая Эмму, он удобнее устроил её на своих руках, после чего опустил на дно портфеля, а нахалка упирается, прижимается к нему! Тогда он решил, что понесет на руках. Закинув портфель с недовольно буркнувшей Ванессой, махнул рукой рядом спящих собак, что заснули с ними, когда пара уже дрыхла без задних ног. Те лениво зазевали и подтянувшись, неспеша пошли впереди хозяина.
Девушка некоторое время ворочалась, словно от страшного сна, хотя скорее из-за неудобства положения, в котором сейчас спит. Открывая сонные глаза, сразу увидела Око, и его страшное лицо, к которому надо уже привыкнуть. Она вскрикнула, дёрнулась, но Яут держал её крепко.
– Самка чего? – перепугался и сам Око, останавливаясь. Девушка отдышалась.
– Да так… Сон страшный… – не хотела она говорить причину испуга, – Я обратно, туда, – сказала она, и парень помог ей перелезть через его плечо к портфелю. Она бухнула туда, успевая поднять на руки Ванессу, и удобно устроившись, взяла батончик с тюбиком, – Завтрак! – сказала она, протягивая еду Оку. Он и забыл про еду, но когда увидел тюбик, живот забурчал. Он без слов взял предложенное Уманкой и быстро съел, пока Эмма растягивала удовольствие сладкого, где-то внутри понимая, что соскучилась по вяленному мясу на корабле.
Всю ночь они так же шли. Эмма зачитывала стихи наизусть разных классиков, а Яутжа продолжал спрашивать, почему именно то время года или та эмоция. Всё глубже понимая, что Уманы – это странный народ со своими сдвигами в мозгу. Зачем придумывать такое, если в выживании это никак не поможет? Или стихами можно убить какой-то определённый вид хищников на их планете?
– Чего, хищников? – не поняла она шутки Яутжа, хотя знала, что этот суровый дяденька никогда не шутит.
– Да. Стихами можно убить кого-то? – девушка засмеялась.
– Только школьников! – продолжала она смеяться, – Меня чуть не убили, когда заставляли учить их! – Яут понимающе кивнул.
– Хорошо, что не умерла, – прострекотал Око, и девушка засмеялась ещё сильнее, уже до слёз, – Школьники очень опасные? – Эмма уже не могла прекратить смеяться, еле выдавливая из себя слова, а Оку было всё равно, над чем смеётся она, главное чтобы была счастлива, а сам смех всё больше напоминал щебетание маленькой птички.
– Да, – не переставала она, но потом подумала, что уже перебарщивает с этим, а то так и задохнуться не скоро, – На самом деле нет, – вытирала она слёзы, – Школьники – это ученики школы, я тоже такой была.
– Что это такое?
– Школа? – она задумалась, как бы объяснить, чтобы ему было понятно, – Место, где учат разному. Читать, писать, считать, да и всему, что есть на нашей планете.
– Как кандидатов в Охотники, – прострекотал парень, – Нас тоже обучают всему на свете, в особенности – охоте.
– Вас с малых лет этому учат?
– Да.
– Должно быть, ты был лучшим? – Яут щёлкнул жвалами.
– Должно быть. Не стань лучшим, в таком молодом возрасте не был бы палачом.
– Ты и так не молодой.
– А Эм-м-ма, слишком маленькая.
– Давай не будем больше про возраста… А какой у тебя была мама? – решила спросить девушка, так как прошлое Яутжа её стало слишком интересовать.
– Воительницей. Храброй, вольной, жестокой. Самец ей восхищался, хотел себе самку такую, – Эмма грустно улыбнулась, – Но самка, что спала в руках, самцу нравиться больше, – Уманка улыбнулась, и больше не пугал тот факт, что Яутжа выбрал в самки именно её.
– А где она сейчас?
– Наверное умерла. А может быть нет. Самец её не видел уже сто лет, – хотела бы думать Эмма, что «сто лет» эта преувеличение, если бы не знала, сколько лет Оку.
– А папа?
– Точно наверное умер. Самец его не знал, – ответил легко Яутжа, потому что в его расе не ценится семья. Да и в принципе, понятие «семья» не было.
– Грустно наверное?
– Нет. Моя раса не знает, что такое тоска по кому-то. Если умер – значит умер.
– А у меня родителей застрелили. Я их очень сильно любила… – вспоминая картину погибших родителей, она расстроено опустила глаза, – И у моей расы очень важны папа и мама.
– Понятно, – равнодушно ответил Око. Девушка понимала, что их культуры и ценности слишком сильно расходятся, но от этого даже лучше. Она устала от жалости со стороны чужих людей. Устала выслушивать их сочувствие по отношению к ней, хотя им самим было плевать. Они не могли вернуть родителей, зачем тогда сопереживать? Да и грустить тоже было странно, ведь слезами мёртвого не воскресишь. Было от этого ещё хуже, но мысль в какой-то мере даже успокаивала.
Так они проговорили о разных темах, которые становились очень интересными, если взгляды совершенно расходятся. Даже такая повседневная тема, как погода, становилась интересной, так как у обоих, от физиологической разницы, зрения расходились. Эмма видела небо таким, Око другим. Эмма видела вон те звёзда, а Ока их вообще не различал, только слегка, когда щурился как старый дедушка. И самое, что не на есть приятное для девушки, любая тема, которую она придумает, погружает в обсуждении Яутжу. Он интересовался, спрашивал, какие-то новые знания откладывал в своей голове. А когда тема касалась только Око, он правдой, без преувеличений или прикрас, рассказывал любопытной Уманке о мирах, в которых был, кого убивал, и что у его расы цениться стена трофеев, с помощью которой можно нарастить себе уважение, горем и прочее.
Они даже не заметили, как ночь пролетела, и наступало утро. Око сразу нашёл пещеру, в которой они были, и где у них произошёл первый раз. Эмма, конечно, надеялась на такой момент в какой-нибудь романтической обстановке, но это реальность, что и пещера казалась настоящей цветочной студией для секса. Устало усаживаясь в пещере, Уманка сразу пошла к нему и улеглась на его ноги. Оба, ещё немного поговорили о снах, которые им могли снятся, и с удивлением на лице, что Яутжи не видят обычно сны, заснула.
Комментарий к Красивый мир – красивый Яут.
Всё так же мило и спокойно~~
Идиллия, от которой стало меня немного подташнивать. Давайте-ка встрясочку! Суету навести охота!
Следующая часть выйдет следом за этой… Наслаждайтесь, мои любимые ❤
========== «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…» ==========
Комментарий к «Я не хочу жить с этим новым грузом в сердце…»
Повествование пойдёт от лица Эммы.
«Тьма. Блаженная тьма» – понимаю, что трактую слова того парня не совсем правильно, но кажется я его понимаю. Идти ночью, под бесконечно звёздное небо, определённо лучшее время моей жизни! Разговаривать с этим страшным монстром Око, становиться волшебно, как в сказке, взятой у Диснея. Его взгляд лунных глаз вторил цвету лун на небе. Смотря на него, не кажется он таким чудовищным внешностью. Обязательно, под этой толщей мышц и грубой коже, скрывается милый зайка! Что ещё надо для счастья-то?
И сейчас, спать на нём, на его теплом теле, уже граничит со странным извращённым контекстом с чистой романтикой. Сочетание хорошее, если относить это к людям, а не к межвидовой паре. Тут уже трудно подумать, как это выглядит со стороны. Чтобы сказали мне папа и мама? Наверное, что у меня с головой не совсем в порядке… И что мой выбор должен был пасть на кого-то из мужчин, – в крайнем случае на девушку, – своего вида, своей расы! Хотя кто меня сейчас осудит? И не кому уже.
Я почувствовала прикосновение, которое меня будило. Сегодня решил меня не нести? Решил уже разбудить? Ну что поделаешь… Открывая глаза, Око странно на меня смотрел. Его зрачки сузились до точки, вдалеке слышала лаяние собак. Ты что, на волосы им наступил, теперь хочешь рассказать об этом?
– Что? – спросила я сонно, Око зачем-то оглянулся, потом снова посмотрел на меня.
– Прячься, – сказал мне переводчик в ухе, который стал мне как родной. Я нахмурила брови, словно я знаю, что случиться дальше. А позже, флешбек с папой и его до ужаса застывшими глазами.
– Что? – уже с паникой спросила я. Меня снова стало душить. Душить паническая атака. Моё тело задрожало. Меня словно прижали к стенке чьей-то рукой, трудно было двинутся с места. На глаза наворачивались слёзы, а в груди сдавило до боли.
– Прячься, – снова сказал мне переводчик, я была готова сейчас же сорваться с места, побежать куда угодно, только бы прекратить ощущать своего присутствия в поезде. Я была готова услышать следующую фразу от него «Туда-туда!», пока не раздался дикий вой рядом, что оторвал мою паническую атаку, как кожу с тела. Глянув туда, откуда издался вой, я увидела существо, стоящее на четырёх лапах и покрытое золотом. Оно хищно скалилась на меня своей драконьей мордой. Длинный хвост, напоминающий мне крокодильей, агрессивно ударил по земле. Зазубрины на спине, раскрылись, когда зверь зашипел на Око, и стало подступать к нам. Как тут, одна из собак Око набросилось на него, сжимая в зубах шею.
– Кха’рат, – прострекотал Око своим голосом, и я узнала, как зовут этих существ. Собака храбра боролась, старалась прокусить, на вид, толстую золотистую кожу Кха’рат, но то не сдавалось, обмотало сильным хвостом тело собаки и легко кинуло в сторону. Кха’рат не уступал в размерах собакам, да даже больше был! Потом я увидела вдалеке ещё пару Кха’рат, которые сражались с другими собаками.
– Око… – испуганно позвала я его, но он молчал, стоял впереди меня, прикрывая своей спиной. Отвратительное чувство, что ты ничего не можешь сделать. Не можешь помочь, или хотя бы защититься.
– Самка оставила, – сказал он коротко, и не глядя на меня, тянул к моим рукам нож с голубовато-глянцевом покрытии лезвия. Я сразу взяла его, зная, что нужно это для защиты, и прижала его к груди. Я узнавала его на ощупь, это тот нож, который мне подарил Око, а я его оставила где-то на ящиках, надеясь, что он мне никогда не пригодится. Хотя… Что я ожидала от этого путешествия? Будет всё, как в любой другой романтической истории? Влюблённые всегда буду вместе и ничего их любви не страшно? Мне страшно… Мне до жути страшно, что сейчас умру, или ещё хуже… Умрёт Око… Я посмотрела на него, и в груди всё сжалось. Он – умрёт?
– Мне страшно… – расплакалась я от мысли, что останусь снова одна, а любимые снова буду умирать, а я выживу!
– К’хала! – неожиданно он позвал ту самую самочку, которая мне и подарила эти прекрасные дни с Око! Девочка подбежала, отвлекаясь от Кха’рата, с которым перед нами и сражалась. Око, как только подошла К’хала, резко дёрнулся в сторону Кха’рата, и замахнувшись, кулаком ударил ей по морде. Я слышала этот треск расколотого черепа. Существо пошатнулась, попятилась назад, и сделав неожиданный выпад, впилась клыками в руку, которая его и ударила. Рык Око. Он стал бить Кха’рата по голове и дальше, пока из двух пар глаз не стала стекать яркая кровь. Мне на минуту поплохело от этой картины. Кха’рат упал с таким звуком, словно это предмет. Дальше, Око подошёл ко мне. Из ран его руки стала сочиться кисло-зелёная жидкость… Это его кровь?
– Садись на К’халу, – приказал он холодно мне.
– У тебя кровь… – выдавила только я из себя.
– Садись на К’халу! – зарычал он, у меня пошли слёзы от страха. И страх был не из-за него, а за него… Что сейчас Око умрёт. Просто возьмёт… И… Умрёт… Упадёт лицом вниз… Упадёт с дырой во лбу. Как показалось мне, он уже просто психанул, сам усадил меня на собаку, потом заставил к ней прижаться.
– Что ты делаешь?! – крикнула я, но ответа не получала. Он стал обматывать моё тело какой-то верёвкой. И глянув, он приматывал меня к К’хале. Что он хочет сделать?! Я не понимаю! Он крепко меня завязал к собаке, а когда затянул узел, что больно придавило к телу питомца, оглушительно рыкнул, – К’хала, на место! – собака сорвалась в беге, и я вместе с ней.
Она больно двигалась для меня, верёвка тёрлась об кожу на руках и ногах. Собака бежала, что есть мочи. Всё пролетало перед глазами так быстро, что я не осознавала, где я вообще нахожусь. Позже, увидела рядом бегущего Кха’рата. Я стала звать девочку, предупреждая о преследование, но понимала, что та меня точно не поймёт. А потом, другая собака Око подбежала к ней со скоростью света и схватит за ногу. Они кубарем упали вместе, оставаясь позади. Я не могла посмотреть назад, так как была привязана к К’хале.
Казалось, мои слёзы, которые я выплакивала всю поездку, оставляли за собой какие-то волшебные следы, которые магическим свечением синего указывали дорогу домой Оку. Я хотела бы думать, что Око бежит за нами, но… Я не могла ничего сделать. Я могла лишь бессильно терпеть эту боль натирания веревок.
Пробежка была долгой, я заметила, как солнце уже взошло, пекло в спину, а потом, резкая тень. Мимо пролетали шалаши рынка станции, где мы были. После этого, К’хала, тяжёло дыша, фыркая и рыча, потихоньку останавливалась, пока совсем не замерла. Я слышала, как её лапа стала корябать металл. Она скулила. А я, шмыгая, старалась просушить лицо от слёз.
– Уманка? – спросил меня неизвестный голос, обращаясь ко мне.
– Помогите… – пропросила я умоляюще. К’хала вдруг зарычала, оборачиваясь к противнику. Я к сожалению не смогла посмотреть кто это, только разглядеть копыта. Тет-а-тет? Если это он, то ему можно доверять! Потом, Тет-а-тет бросил что-то на пол, и собака стала это есть. Кто-то стал развязывать на моей спине узел Око.
– Туго, – пожаловался он, – Как же развязать?
– Нож! – вспомнила я, – Нож у моей груди, возьмите его! – крикнула я и ртом стала вытаскивать за рукоять. А когда вытащила, она со звоном упала на металлическую поверхность. Белая рука в шерсти взяла этот нож и стал резать веревку. Когда я освободилась, осторожно спустилась и посмотрела на того, кто мне помог. Действительно Тет-а-тет! Очень сильно походил на того, кто нас приютил в церкви, как две капли воды, если честно!
– Где Арбитр? – спросил он, опускаясь ко мне на корточки. Я сглотнула слюну, желала молчать, но слёзы выдавали меня, – Самка может доверять, не бойся, – мне показалось, он улыбнулся.
– Я не знаю… – расплакалась я, – Я не знаю! На нас напали Кха’рат! Он остался, меня привязал, и-и-и, – дальше я уже не могла говорить, самой противно было от себя. Только плакать и умела. Как плакса-вакса какая-то! Но дрожь… Меня не покидала, я чувствовала, как паническая атака с новыми слезами подходила ко мне.
– Самке оставаться тут одной опасно, пошли в шатёр, – сказал он, поднимаясь. Он ростом был меньше Око, где-то под два метра, может меньше. Я приняла руку помощи, пошла за ним, как и К’хала. Он привёл меня в шатёр, цвета которого я помню. Тут мы покупали батончики и дошик… – Садись сюда, – он указал мне уголок, который скрывал меня от лишних глаз, – Подождём Арбитра, – я вытерла слёзы, вдохнула больше кислорода в грудь, успокаиваясь. Присела на указанное место, девочка легла у моих ног, настороженно глядя на Тет-а-тет.
– Почему помог мне? – решила спросить я и конь повернулся ко мне.
– Такова обязанность следующего Верховного, – признался он, – Вы же пришли от самца отца?
– Тот Тет-а-тет из красивого дома, твой папа? – удивилась я, он потряс гривой.
– Да. Сын, единственный наследник престола нашего рода, – объяснил он, я ещё больше удивилась.
– Почему принц тут? На рынке?
– Испытательный срок, – ответил он легко, – Наследник обязан узнать мир лучше. Должен общаться с большим количеством других представителей рас. Набираться опыту в доброжелательности. Быть добр ко всем, – стал зачитывать он, словно выученный перечень обязательств, мне даже жаль его стало, – Помогать тем, кому нужна эта помощь. Оказывать содействия во всех проблемах. А главное, боятся Кха’рат, – закончил он,
– Мы с ними и встретились…
– Самцу очень жаль, что вы повстречались с этими существами.
– Ты знаешь о них? – заинтересовалась я.
– Более чем достаточно. Издревна Кха’раты охотились на нашу расу, поэтому природа подарила нам ноги, – указал он на свои, демонстрируя эти мышцы лошадиных ног, – Кха’рата были вечно голодными хищниками, быстрыми для поимки любой добычи, и даже стая из шести Кха’ратов могла убить Яутжу – самого способного охотника, – я почувствовала, как воздуха не хватало в лёгких… Могут убить Око?.. – Самка-Уманка не должна расстраиваться! – сказал он неожиданно, я подняла глаза, – Самец видел смерть Яутжу только однажды. Тот был молодым охотником, весьма не способной Грязной кровью. Видимо, поплатился за свои грехи. А Арбитр самки-Уманки – сильный, быстрый, умный, бывалый Яутжа-охотник! Арбитр справиться даже с большой группой Кха’ратов, – теперь кислород поступал как надо, но только мне было всё равно не по себе.
– Я боюсь, что он умрёт… – призналась я, как услышала ржание от него.
– Абсурд! – возмутился он, вновь потрясши гривой, – Самка не должна боятся за жизнь Арбитра! Какое неуважение! Самец не скажет Арбитру, что самка только что сказала! Думать, что самец слабый! – отчитывал он меня, – Это такое для него оскорбление! Словно плюнуть ему в лицо! Больше никогда не сомневайся в нем, а лучше похвали его, когда он вернется! Лучше радуйся, если принесёт самке трофей из их голов! – высказал он своё мнение, а я еле заметно кивнула. Я посмотрела на руки, следы натирания верёвки, выглядели как ожоги и немного кровоточили, но боль я не чувствовала. Это называется – состояние эффекта. Адреналин во мне играл, как сумасшедший, хотя немного отходил.
Уже на середине дня, я просто тихо сидела на месте, рядом с принцом Тет-а-тет, иногда уходила, чтобы сходить в туалет. Корабль открыть не могла. Я не знала Яутжевский, чтобы подать команду. Как я поняла, корабль слушается голосовых команд Око. К’хала лежала рядом со мной, иногда рычала на покупателей, что приходили. Были неприятные моменты…
– Приветствую покупателя в моём шатре! Что Вы хотите купить? – спросил Тет-а-тет, заглядывая в глаза пришедшему существу, стоящем на двух ногах и выглядел достаточно внушающие… Что я даже испугалась, а К’хала на него тихо зарычала. Он выглядел так, словно это вытянувшаяся рыба-клоун, со странными отростками на голове, заменяющие рога. А стоял на двух ногах, сильно походившие на копытах, и на ещё двух ногах позади основных ног, словно придерживали этот рыбий хвост.
– Хочу купить мясные тюбики, – обратилось это существо, хищно смотря на меня. Когда принц дал ему нужное, этот монстр указал на меня, – Продаётся? Я дам за неё много денег, – меня в этот момент охватила паника, холодок прыснул на спину.
– Простите, это самка Арбитра, – легко сказал Тет-а-тет, и это существо поспешило расплатиться и скорее уйти, – Уманка, – обратился он ко мне.
– Да? – напугано спросила я.
– Каждый раз, кто на самку-Уманку посмотрит, или захочет украсть, съесть или ещё что-нибудь, всем, кроме самих Яут, говори что самка-Уманка принадлежит Арбитру.
– Хорошо, – и не могла спросить, – Почему?
– Все расы, кроме самих Яут, опасаются Арбитров… Даже не так… Все расы, кроме самих Яут, до смерти боятся Арбитров. Если самка скажет, что есть самка Арбитра, они точно не захотят иметь с ним никакого дела.
– Почему? – продолжала я.
– Потому что все прекрасно знают, как Яутжи пекутся о своей собственности. И если кто-то тронет их добро, они будут преследовать до самой чёрной дыры и свернут шею, – я ответила «понятно», – Яутжи суровый народ. Самец бы сказал, зря самка с Арбитром связалась и точно не стоило попадать в горем, но видимо всё уже предрешено, – он говорил всё это не смотря на меня, – Для самца-Тет-а-тет честь охранять самку-Уманку, пока Арбитр не придёт за ней.
– Спасибо за это.
– Не за что благодарить, это долг наследника, – ответил он как-то грустно. Приятно понимать, что этот Тет-а-тет осознаёт всю важность престола, на который он сядет. В нашем мире, в старые время, часто принцы занимались своими делами, совершенно не желая надевать корону. Я так просидела до самого вечера. И каждый раз, когда кто-то хотел меня купить, Тет-а-тет выдавал одну и ту же фразу «Это самка Арбитра» и те тут же спешили уходить, чуть ли не в беге. Арбитр… Палач… Судья… Око, страшный для них, да? Для меня он тоже кажется страшным, так что не удивительна его реакция. Отчасти, я даже и благодарю судьбу за наше с ним знакомство и то, как удобно сложилось всё. Тет-а-тет рассказал мне, что Око не убил меня сразу, только из-за Кодекса. Кодекс чести – это свой свод правил для их расы. Как оказалось, там написано, что не разрешено убивать безоружного, тем более самку какой-то другой расы. А если та ещё и ранена, тем более нельзя. Три запрета легли на меня, поэтому я до сих пор была ещё жива. Будь я мужчиной с автоматом в руках и с абсолютным здоровьем – он бы убил меня… Даже сложно представить. Око – и убил меня… Спасибо мама, что родила девочкой… Спасибо обстоятельствам, что сделали меня слепой.
Если и подумать, если бы я не была незрячей, я бы на корабле никуда бы не уходила и с Око никогда бы не разговаривала. Тогда бы не завязались те отношения, которые получились у нас. Пускай не правильные, за то очень приятные. И никто не скажет мне, что это что-то плохое или хорошее, никто и не осудит меня и не постарается поставить на путь истинной девушки-человека. Я многое пережила с ним, и месяц в воспоминаниях странно сочетает в себе тьму и свет. Яркие вспышки в темноте, как салют ночью.
