Текст книги "Твоя настоящая семья (СИ)"

Автор книги: Вера Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

В дверь деликатно постучали, и дождавшись ответа, неслышно её отворили. Вошёл Лэндис с кружкой на чеканном бронзовом подносе. Омега поставил напиток перед альфой и чуть поклонился:

– Ваш глинтвейн, сэр. Приятного аппетита. Может быть, мне приготовить вам ванную или принести какое-нибудь лёгкое снотворное? Простите, сэр, но у вас очень усталый вид…

– Когда доживёте до моих годов, Лэндис, и вы не будете выглядеть цветущей розой…

– Мне тоже немало лет, сэр. Однако же вы в прекрасной форме, просто кажетесь немного утомлённым. И расстроенным чем-то.

– Да и вы необычайно задумчивы, друг мой.

Омега аккуратными движениями поправил несколько предметов на столике, и помявшись, произнёс:

– Я не уверен, сэр, что это моё дело, но и умалчивать кажется мне… Противным человеческой и омежьей природе. Мне будет невыносимо думать, что я дал совершиться чему-то плохому, хотя мог помешать…

– О чём вы? – непонимающе спросил альфа.

– Видите ли, я совершенно случайно услышал некий разговор, для моих ушей не предназначенный… И, по-видимому, ни для чьих-либо ещё ушей в этом доме. Сэр, я чувствую, что должен рассказать вам. Именно вам – мне кажется, что вы будете снисходительны ко мне, к моему невольному проступку, и сумеете предпринять верные действия.

Лэндис пересказал всё больше хмурящемуся Уэсту тот телефонный разговор, что слышал вечером в библиотеке. Когда он закончил, то на несколько секунд пожалел было о принятом решении, увидев совершенно грозовое лицо альфы. Однако в тот же момент Гарри похлопал омегу по руке:

– Вы совершенно правильно поступили, мой друг. Очевидно, мой сын плохо усвоил преподанный ему урок. Впрочем, он всегда неважно учился. Это большая удача, что вы его слышали. И ещё большая – что решились рассказать. Спасибо, Лэндис. Вы и в самом деле очень помогли мне. Уверяю вас, я умею быть благодарным.

На лице немолодого омеги появилась робкая улыбка.

– Мне этого совсем не нужно, сэр, я просто действовал по велению совести. И меня очень радует, что я сумел оказаться вам полезным.

Гарри показалось, что омега, произнося свою маленькую речь, особенно подчеркнул слово «вам» – и кто его знает, почему, но мрак на душе альфы вдруг слегка рассеялся.

– Лэндис, – неожиданно для самого себя спросил он. – А вы были когда-нибудь замужем, друг мой?

Омега чуть улыбнулся.

– Нет, сэр. Вся моя жизнь была посвящена служению семье Деверо. Но я вовсе не чувствую себя одиноким. То есть… Почти не чувствую, сэр. Не смею вам лгать…

Альфа кивал неторопливо большой головой:

– Да… Но знаете… Лэндис, а как ваше имя?..

– Кеннет, сэр. Кеннет Лэндис.

– Знаете, Кеннет, я не уверен, что сорок три года моего брака сильно отличались от вашего одиночества. Разве что в нём было больше ненависти и меньше покоя…

***

В домике Донни Холдена всё было почти как раньше, в конце зимы, только чуть меньше было беспорядка, да место вынесенного на веранду тренажёра заняла детская кроватка. Омега находился в кухне, где готовил завтрак – овсяные блинчики с греческим мёдом, тёмным и тягучим, как карамель. Мэтт, приехавший рано утром, сначала сидел за столом, пил крепкий кофе, перебирая утренние газеты, а потом встал и подошёл к своему любимому – обнял сзади, обхватывая руками живот, поглаживая его ласкающими широкими движениями, забрался чуть выше и легонько сжал ладонями мягкие, нежные холмики набухшей омежьей груди, чувствуя теплеющей кожей твердые крупные бусины сосков. Донни ничего не говорил альфе, откинув голову ему на плечо и подставляя шею под поцелуи. Мэтт прижимался всем телом к омеге, к его спине, к упругой круглой попке. Объятия становились всё горячее, движения – всё более жадными и страстными, дыхание альфы учащалось, и он с наслаждением стискивал крепкие бёдра омеги, прижимая их к своему паху и давая Донни почувствовать свой стремительно твердеющий член.

– Дон, какой ты стал славный, – альфа забрался руками под плотный хлопковый трикотаж светло-серой майки, натянувшийся на тугом гладком полушарии большого живота, – Жаль, что я столько пропустил… В следующий раз я ни дня не потеряю, обещаю тебе.

Омега тихо усмехнулся:

– Ты уже планируешь следующий раз?

– Ну я же говорил, что не меньше шестерых… Тебе так идёт, ты стал такой… соблазнительный… Прости уже меня скорее, я так соскучился по тебе… Я ведь полгода жил, как монах. Я всегда, несмотря ни на что, любил только тебя – и хотел только тебя, мне больше никто не был нужен. Донни, милый мой омежка, я совершенно точно знаю, что ты мне дороже всего. Из-за этого я и психанул так… Я был неправ, солнышко, но я усвоил урок… Я буду думать только о тебе, милый. Главное, прости меня…

– Уже простил, разве не видно… Я ведь тоже ни о ком другом даже не думал. Собирался жить один. Правда, ещё и потому, что не стал бы больше доверять альфам, – омега положил свои белокожие мягкие руки поверх смуглых ладоней Мэтта. – Я прошу тебя, если вдруг что-то тебя станет беспокоить – просто поговори со мной. Больше мне, боюсь, такого не пережить. Я ведь тоже не железный.

– Клянусь тебе, – искренне и горячо сказал альфа. – Одного раза мне было достаточно. Я, может быть, слишком спешу с выводами иногда, но я не идиот. Во всём виноват только я сам, но я заглажу свою вину. Ты забудешь обо всём плохом рядом со мной, любовь моя… Я буду выполнять все твои желания, делать всё, о чём ты меня попросишь. Я принадлежу тебе, Дон. Весь, с ног до головы, какая бы она ни была глупая…

– Ну, если так, – с чуть заметной улыбкой произнёс омега, – тогда я попрошу тебя сделать вот что... – Он склонил темноволосую голову к плечу Мэтта и зашептал что-то ему на ухо, на бархатистые омежьи щёки медленно вползал румянец. – Только будь осторожен, ладно? Срок большой всё-таки. Я правильно понял, что и тебе этого хочется?..

Альфа, плотоядно улыбаясь, сдвинул ладонь омеги на «молнию» своих джинсов:

– Есть сомнения?.. Дон, я никогда тебя так не хотел, как именно сейчас и именно такого. Ты просто изумителен, папочка, – руки Мэтта проворно сбросили тонкую кофту с плеч омеги и приподняли майку, альфа начал жадно оглаживать и целовать обнажённый живот Донни. – Моя бы воля – ты бы только и делал, что беременный ходил. Ты никогда так хорош не был, как сейчас, мой омежка… Давай, устраивайся удобнее, тебе должно быть комфортно. Погоди, я подушки набросаю сюда.

Пока Мэтт обустраивал ложе на полу, на толстом кремовом ковре и груде диванных подушек, Дон, неловко нагибаясь, снял свои домашние брюки и остался в одних трусах и майке, приподнятой до груди. У альфы сбилось дыхание и закружилась голова – сильнее, чем когда-либо. Серые короткие шортики из плотной мягкой ткани обольстительно охватывали омежьи стройные бёдра и округлую, упругую попку, широкая свободная резинка нетуго опоясывала низ живота и изгибы поясницы, приглашая запустить под неё пальцы и стянуть этот кусочек материи. Омега осторожно лёг на бок, и альфа, моментально пристроившись рядом, немедленно забрался под резинку и спустил шортики как можно ниже, а потом, на несколько мгновений прервав поцелуй, стянул их совсем.

– Ты не возбуждён, – шёпотом заметил он на ухо омеги. Дон только сильнее прижал его ладони к своей груди:

– Потому что беременный. В семь месяцев уже ничего вставать не будет… Но я хочу тебя… – Омега раздвинул ноги и призывно приподнял попку, открываясь ласкам альфы. – Мне нужно, чтобы ты был во мне, Мэтти, давай же… Мы так давно не были вместе, – Дон закусил нижнюю губу, – Чёрт, Мэтт Деверо, трахни меня уже!..

***

Ричарда отвлёк от дел громкий щелчок селектора. Его секретарь, занудный и педантичный омега средних лет, произнёс своим официальным голосом:

– Мистер Деверо, к вам мистер Гарри Уэст.

– Да, – ответил альфа. Это означало, что он готов принять посетителя. Ричард внутренне напрягся – если тесть пришёл к нему на работу, значит, дело серьёзное. Когда Уэст вошёл, его зять кивнул в знак приветствия:

– Добрый день, Гарри. Хотя сам ваш визит говорит об обратном.

– Ты чертовски прав, парень. Извини, что без звонка, но и у стен есть уши. В твоём доме я не мог с тобой говорить. Слушай меня внимательно…

Старый альфа не стал говорить, что телефонный разговор сына удалось подслушать Лэндису – он сказал, что был в библиотеке сам. Поигрывая золотой паркеровской ручкой, Гарри хмуро изложил зятю свои выводы.

– Мне нужна твоя помощь, Рик. Сам понимаешь, я тут силён лишь старыми связями… В отличие от тебя. Я сам кое-о чём попросил Хоука, на всё про всё у нас ушло полдня… Кто бы мог подумать, язви его в душу.

Младший альфа мрачно спросил тестя:

– Как вы догадались?..

– Да и ты бы догадался, парень, кабы, как я, только об этом и думал всё время. Что не в деньгах дело, это мне сразу стало ясно, как только я разговор этот треклятый услышал. Я ведь пообещал Дейну, что уплачу долг – почему бы ему не прекратить свою возню?.. Но нет, он продолжает, несмотря на все наши угрозы и рискуя попасться. Да и вообще – не тот это случай, долг… Дейн привык идти по пути наименьшего сопротивления, что случись, прижми его всерьёз, он бы пришёл с покаянием ко мне и попросил у меня денег. Я не воспитывал его никогда толком, но всегда любил по-своему, и он это знает… Отказа ему ни в чём от меня не было, так-то. Потому-то он и избаловался до одури.

– Значит, не деньги. Шантаж?

– Похоже. Вопрос – чем и кто. И вот погляди – даты и время, когда он таскался в дом Бержеров. Мы-то думали, что он спелся с Лайонелом, чтобы с долгом рассчитаться. Но раз дело не в деньгах – то причём тут тогда Лайонел? Вот я и попросил у Джима Хоука выяснить, где был Бержер в это время. И вот вышло, что почти всегда во время визитов Дейна к Бержерам Лайонела не было в доме.

– Рив?

– Скорее всего, вряд ли он дворецкого проведать туда ходил.

– Так, ну вот что. Не представляю, что такого мог натворить мой муж, чтобы его можно было шантажировать. Но если это Рив Бержер причастен к покушению на моего внука и его папу, я от их семейки мокрого места не оставлю.

Уэст покачал медленно головой:

– Из разговора это не ясно. Так что не факт, и даже скорее наоборот. Рив, сколько я знаю его, малый довольно спокойный и разумный. Однако Дейн точно не был в курсе покушения, и это радует. Я как отец прошу тебя – будь к нему снисходительней. Я понимаю, как он тебя уже достал, да и по отношению к собственному сыну он ведёт себя не как полагается папе. Просто не знаю я, как нам с ним быть. Перевоспитывать его уже давно поздно… А самому умишка не хватает понять, что нельзя так жить. И вот куда его такого?

– Вы беспокоитесь, что я подам на развод? – прямо спросил Ричард, и, когда старый альфа неохотно пожал плечами в ответ, в свою очередь качнул головой: – Не стоит, Гарри. Во-первых, незачем уже, нет в этом никакого смысла. Ни он моей, ни я его свободы давно фактически не ограничиваем… Во-вторых, Мэтту это всё сейчас совсем ни к чему, также как и его парню. Им достаточно волнений и без наших с Дейном ссор. Нет никакой необходимости сейчас затевать возню с адвокатами, разделом имущества и прочими танцами у костра.

– Рад, что ты так думаешь… Кстати, Мэтт насколько в курсе?

– Ровно настолько, чтобы не возненавидеть папашу окончательно. Мэтт, конечно же, знает, что именно Дейн заказывал фото, как раз это его и не удивило. Но насчёт покушения они по-прежнему оба не в курсе, оно как считалось случайным происшествием, так и до сих пор считается. Искать несостоявшегося убийцу мы будем сами. И если Бержеры в этом хоть как-то замешаны, я их с лица земли сотру, чего бы мне это ни стоило. И для меня есть вещи священные.

Гарри качнул головой.

– Как многого нельзя вернуть, парень… И какая жалость, что понимается-то это уже тогда, когда нельзя. Знай я тебя получше, может, и не стал бы соглашаться на твой брак с моим сыном, который мой муженёк оборотистый устроил…

Ричард пожал безразлично плечами:

– Ну, не он, так другой бы кто-нибудь мне своего сынка подсунул. Дейн – далеко не самое худшее, что могло случиться в жизни. Мы не любили друг друга, но и ненависти не было. Полное безразличие. Может, и к лучшему. Он раздражал меня, я – его, но не более. Поэтому мне и трудно поверить, что Дейн покушался на чью-то жизнь. Он в общем-то не злодей.

– Не злодей, – проворчал Гарри. – А, какой с него спрос. Сам никогда не любил никого, так откуда ему знать, каково это, когда любимого теряешь человека. Мой-то муж мне никогда не изменял, оно ему не надо было. Чопорный, высокомерный, и холодный, как его чёртов вечерний мартини. Хотя если б знал, что сможет меня этим поранить – наверняка пересилил бы себя и завёл бы любовника, только чтоб для этого. Эх, ладно… Дело прошлое, и не интересное уже никому. А насчёт Бержеров – знаешь, что я думаю? Не надо с ними юлить. Давай-ка вооружимся фактами да и прижмём их к стенке – обеих. Поглядим, что выйдет. От неожиданности человек, знаешь, может многое сказать, чего, пораздумав, и не стал бы говорить.

– Мысль. Я приглашу их на завтрашний вечер к нам. Дома и стены помогают. Хм, – альфа недобро усмехнулся. – Вообще-то Дейн не любитель подчиняться кому-то. И чего же он такого натворил, что теперь под чужую дудку пляшет?

– Лучше уж знать, – в тон ему мрачно ответил Уэст, – чем терпеть шантаж. Такого оружия в руках у Лайонела быть не должно. И у Рива – тоже. Мужа твоего бестолкового мы всегда прикроем, если надо. Ох и наворотил он дел…

Глава 13

Вечерний приём в доме Деверо был скромным. Мэтт участвовать в нём отказался, предпочтя компанию Донни – чему его отец и дед были только рады, поскольку вечер не обещал быть томным. Кроме супругов Бержер, были приглашены для виду лишь другие ближайшие соседи, семейство Дельфи, поскольку Ричард знал – Тед Дельфи-второй, альфа-глава семьи, в гостях дольше двух часов не выдерживает, потом его всё начинает раздражать, и в конце концов он уходит, волоча за собой своего омегу-супруга, безропотного Джина Клири-Дельфи, младшего брата Рива Бержера. Бывает, он даже не дожидается кофе – в зависимости от настроения, погоды и десятка других факторов. Рив после каждого общения с зятем намекал на «ранний визит дедушки Альцгеймера».

Так вышло и на этот раз. Очевидно, Тед был особенно раздражён, так что уже к семи вечера цель была достигнута: в доме не осталось никого, кроме супругов Деверо, Гарри Уэста и Бержеров. Лэндис и лакей Шерман бесшумно убрали лишнюю посуду, оставив только кофе и шоколад в изящных бонбоньерках, сплетённых из серебряной проволоки. Ричард, Гарри и Лайонел беседовали, сидя в креслах – точнее, первые двое слушали третьего, ибо когда речь хоть каким-нибудь боком касалась автомобилей-ретро, словесные излияния и без того разговорчивого Лайонела Бержера превращались в неостановимый поток. Он шумно и жизнерадостно расписывал достоинства своего нового приобретения – «Хорьха» тридцать какого-то года, стоившего ему маленького состояния, Гарри и его зять делали вид, что внимательно его слушают, но могли бы и не делать. Лайонел принадлежал к тому типу альф, которым слушатели не нужны в принципе – он сам упивался своим красноречием и всепоглощающей увлечённостью. Дейн выглядел скучным, он цедил некрепкий коктейль и рассеянно просматривал новый журнал, а Рив Бержер, в противоположность своему альфе-супругу, молчаливый, любовался в окно цветными бугенвиллиями и яркими ягодами жимолости и сумаха на фоне сочной зелёной листвы.

– Какой у вас красивый сад, – сказал он приятным, мелодичным баритоном, обращаясь к Дейну. – Каждый раз восхищаюсь. У нас, как ты сам знаешь, из-за гаражей Лайонела почти не осталось земли перед домом. Только эти кошмарные каменные коробки. Я пытаюсь замаскировать этот ужас плющом, но там всё пропитано машинным маслом. Теперь посидеть со вкусом можно только на задней веранде.

Дейн пожал плечами:

– Не знаю, дорогуша. Я этим мало интересуюсь. Деверо всю жизнь содержат целый штат садовников, от половины запросто можно было бы избавиться, только лишние траты.

– Перестань, Дэни. Нельзя быть таким букой. Зато какая красота! Я люблю всё красивое. Природу, людей, мебель, дома, вещи…

– И всё это стоит денег, Рив. Которых у меня, как ты знаешь, нет.

– Сад у тебя бесплатный. Как и дом, и гардероб, который уже никуда в доме не помещается. А без некоторых мелочей можно и обойтись. Верно? Деньги, как тебе известно на моём, хотя бы, примере, совсем не главное.

Второй омега поджал губы:

– Легко так говорить, когда у тебя личный капитал с семью нулями в трёх банках.

– Да и ты не в бедности вырос, дорогуша, – своим бархатным голосом заметил Рив. – Ну, протратился немного, папины денежки закончились. Не печалься, скоро отцовские подоспеют. Сколько Гарри лет – уже ведь за семьдесят? Как его здоровье, кстати? Ждёшь, не дождёшься?

Дейна подобные разговоры нисколько не покоробили, хотя речь шла о его отце. Что до Рива, то даже его собственный муж и братья не всегда могли понять, когда омега шутит, а когда говорит всерьёз.

– Да он ещё меня похоронит, – проворчал Дейн, бросая взгляд на отца: пожилой альфа слушал Лайонела, лицо его казалось сосредоточенным, но глаза были совершенно остекленевшими, очевидно, думал он совсем не о старинных автомобилях. – Вместе со всеми вами. Там здоровья – хоть свиней откармливай. Его чуть не сшибла машина, а он и суток в больнице не провёл. Нервы как стальная проволока.

Рив чуть заметно улыбнулся, сощурив красивые шоколадно-карие глаза, странно контрастирующие с пшеничного цвета вьющимися волосами, в которых не было и признака седины:

– Да, нынче таких альф уже просто не бывает. Будь твой отец помоложе – я с удовольствием послал бы мистера Бержера ко всем чертям.

– Не ты один, – бросил Дейн.

Тем временем Ричарду удалось отвлечь Лайонела от автомобильной темы запахом французского коньяка – Бержер схватил бутылку и принялся бормотать что-то о том, что надо бы купить такого же, заказать пару десятков ящиков во Франции. Гарри, сбросив оцепенение, поднялся с кресла и подсел к омегам.

– Ривер, – обратился он к собеседнику сына. – А скажи мне, что вы с моим сыном, близко дружите? Часто видитесь?

Рив Бержер улыбнулся своей обворожительной полуулыбкой, загадочной, как у Джоконды:

– К сожалению, не так близко, как когда-то общались семьи высшего света на Юге. Такое время, Гарри, у всех так много дел…

– Ну, дружочек, дел-то и в моё время у людей хватало. Как твой сынок поживает? Андре, юный омега, верно?

Рив наклонил голову:

– Благодарю вас, у моего сына всё прекрасно. Ему уже пора подумать о замужестве, и мы перед непростым выбором. Столько прекрасных молодых джентльменов в нашем окружении, просто не знаем, на чём остановить выбор.

– На чём, – повторил Гарри. – Ты прямо как в магазине обуви ботинки подбираешь, а не супруга сыну советуешь.

Омега снова улыбнулся.

– Не так уж и велика разница в нашем случае, вам ли не знать… Зато можно быть уверенным в его будущем. Андре прекрасный мальчик, но он… – Рив легко вздохнул. – Я его папа, и как бы ни любил его, мне известны его недостатки. К сожалению, Господь не дал моему мальчику живого ума. Андре довольно глупенький. Но ему хватает сообразительности не вмешиваться в процесс. Я же могу сказать, что с таким супругом любой молодой альфа будет счастлив.

– Да нисколько не сомневаюсь, – заверил его Уэст. – Однако вернёмся к вашей дружбе с моим сыном.

– Я уже сказал, мы с Дейном не такие уж и близкие друзья. К сожалению, наверное.

– Не думаю. Если бы вы дружили теснее, вам пришлось бы вместе поселиться. Он только за прошлую неделю нанёс тебе четыре визита, а за позапрошлую – пять, и трижды вы виделись вне вашего дома. А вчера вечером он звонил тебе, и содержание вашего разговора я могу передать дословно… Мне продолжать?

Рив, даже если и услышанное взволновало его, остался совершенно невозмутим и продолжал улыбаться. Возможно, ему удалось бы сохранить лицо и придумать какие-то объяснения, но ему не дал сделать этого не кто иной, как собственный муж: к этому времени к ним подошли оба оставшихся альфы с коньячными бокалами в руках.

– Рив, – громыхнул Лайонел Бержер. – О чём это он говорит? Что ещё за разговоры у меня за спиной, а? Я же просил тебя ничего от меня не скрывать, омега!

Его супруг сжал губы, так, что они стали похожи на плотно сомкнутые створки экзотического моллюска:

– Лайонел, ради всего святого, закрой рот, – процедил он безо всякого почтения к альфе. – Как можно от тебя ничего не скрывать, если ты не в состоянии промолчать ни единой минуты! Если мне понадобится оповестить о чём-то весь штат, я просто расскажу тебе!

– Что ты несёшь? – начал было альфа, но омега от него отмахнулся:

– Лайонел, прошу тебя, пять минут помолчи. Гарри, я и в самом деле не понимаю, что вы имеете в виду. Ну допустим, мы виделись с Дэни, ну и что?.. И с чего вы взяли, что это именно со мной он разговаривал вчера?

Старый альфа мотнул большой головой:

– Ривер, ты умный парень, не надо этого. За вами следят, уже довольно продолжительное время.

– Вот как? – поднял красивые брови омега, не обращая внимания на разинувшего рот супруга. – Не уверен, что это законно.

– Не считай нас дураками, – вступил в разговор Ричард Деверо. – Полиция в курсе. Наблюдение ведёт лицензированный частный детектив. Всё это мы начали после покушения, совершённого на беременного омегу моего сына Мэтта, Донована Холдена.

На этот раз Риву не удалось сохранить полную невозмутимость: убийство беременного омеги во всех штатах, кроме пяти, каралось смертной казнью. Даже в Делавэре, где казни не существовало для всех преступников, для таких убийц делалось безусловное исключение. Омега явно об этом знал. Изящное лицо Рива слегка побледнело, бледные губы чуть приоткрылись:

– Так вот о чём толковал Дэни. Теперь мне всё понятно. – Он покусал нижнюю губу, качая головой. – Я гарантирую вам, Гарри, что ничего подобного я никогда бы не предпринял. Я сам омега и папа. Это… Я не претендую на то, чтобы быть образчиком морали, но убийство омеги и ребёнка, который ещё даже не родился… Нет, Гарри, я не имею к этому отношения.

– Я тебе не верю, – в свою очередь покачал головой старый альфа. – И не поверю до тех пор, пока не узнаю, о чём вы стакнулись с Дейном.

– Что, чёрт возьми, тут происходит? – лимит молчания, отпущенный Лайонелу Бержеру, истёк, и он тут же принялся выяснять ситуацию на свой лад. – Рив, что они все говорят, какое ещё покушение, да в чём дело, черти б тебя взяли, язва ты эдакая?! Ну, отрава, гадина ядовитая, да ты ж на всё способен! Не дай тебе Бог, чтобы я узнал, что ты в чём-то таком замешан…

Муж ещё раз махнул рукой в его сторону.

– Лайонел, если я и буду в чём-то замешан, лично ты никогда ни о чём не догадаешься. Умишка не хватит.

– У тебя ума больно много, что от него неприятности одни, – не без горечи сказал альфа.

А Гарри Уэст смотрел из-под своих тяжёлых век на Рива:

– Перестань, сынок. Солгать тебе не удастся. Я ведь знаю, почему ты так отчаянно пытался пристроить своего мальчика за Мэтью. Не забывай, что я департамент здравоохранения штата Теннесси десять лет возглавлял…

– И это знаете, – в тоне омеги не было вопроса. – Ясно… Тогда зачем всё это?..

– Что? – бушевал Лайонел. – Что? Он? Знает?!

– Что ваш сын только за последний год трижды ложился в клинику. Андре лечился от лекарственной зависимости в одной из них, и дважды делал аборт в другой, – безжалостно сообщил Ричард. – Вот такой невинный и чистый юный омежка, Дейн. И не говори, что ты не знал об этом – знал. Ты знал, почему твой приятель Рив Клири-Бержер так рвал свою красивую попку, чтобы пристроить неудачного сынулю за приличного парня.

– Что-о? – проревел Бержер. – Как?! Какого дьявола, Рив?! Что с нашим сыном?! Почему я в полном неведении?!

– Не знаю, – отрезал его муж. – Ты вроде бы живёшь с нами в одном доме. Конечно, если бы мы с сыном поселились в гараже, ты бы видел нас чаще, но вряд ли интересовался бы нами больше, чем этой грудой ржавого железа.

– Да что ты в этом понимаешь?! Мой «Хорьх»…

– Лайонел, заткнись. Речь о твоей семье, а ты о машинах, – Рив перевёл дыхание и потёр тонкими пальцами левый бок. – Проклятье, зря я пил кофе.

Ричард нажал кнопку звонка и попросил подошедшего через несколько секунд дворецкого:

– Лэндис, принесите воды.

– Спасибо, Рик, – устало сказал омега, чьё лицо побледнело и осунулось, но привлекательности не утратило. – Ну вот, такая вот у меня беда… Андре мой единственный сын… Я так хочу ему счастья. Гарри… Вы понимаете, если интеллект выродившегося семейства наследует альфа, то получается мой муж – безобидный, слегка шумный и надоедливый придурок, или ваш Ральф, который просто живёт в своё удовольствие и ни о чём не задумывается. А если такое происходит с омегой… Мы быстрее привыкаем к разным препаратам, стоит только подсунуть, а Андре не хватило ума понять, как это может быть опасно… Ведь это модно. Он ходит по компаниям золотой молодёжи, где всё это в большом ходу… Ему уже восемнадцать, и я больше не могу водить его всюду за ручку… К сожалению, темперамент у него тоже, как говорится, южный. Он ложится под всех подряд, Боже, это какой-то кошмар. Я понятия не имею, как мне теперь быть. Никто не возьмёт его замуж.

– Да что же за хреновина?! Что всё это значит, Рив?

– Умолкни. Ты даже не пытался воспитывать сына, так что не тебе меня в чём-то обвинять.

– Ты больно навоспитывал! – Потряс в воздухе кулаками Лайонел. – Вырастил шлюху, которую замуж теперь даже силком не спихнуть! Аборты! Наркотики! Господь всемогущий!

Рив молча уронил голову на руки. Ричард взглянул на тестя – Гарри покачивал головой.

– Я тебе сочувствую, сынок, – сказал он омеге. – Но это тебя не оправдывает. Ты пытался убрать с дороги беременного парня моего внука.

– Не я, – вполне сохраняя тем не менее спокойствие, ответил Рив. – А мы. Вдвоём с вашим сыном. Если вы думаете, что я тут единственный, кого настигнет разоблачение, вы ошибаетесь. И я повторяю, я никогда не поднял бы ни на кого руки. Да, снимки придумал даже не Дейн, это была моя идея. Но убийство – мы не имеем к этому никакого отношения. За себя я ручаюсь, я даже не сразу понял, о чём Дэни вообще говорит. Ну. А Дэни – вы его разговор со мной слышали сами. Но вернёмся к нашим семейным скелетам. Дэни, мой секрет благодаря твоей бездарности и попустительству теперь известен последним представителям нашего круга, кто ещё не знал об этом до сих пор. И я требую паритета… По-моему, это справедливо. Ты сам расскажешь, на что я поймал тебя, или это сделаю я?

Дейн, до этого явно наслаждавшийся моментом позора Рива, судя по всему, не совсем ожидал такого поворота событий – хотя, по логике вещей, его и следовало ожидать. Когда все взгляды обратились на него, омега съёжился, и было похоже, что он утратил дар речи и больше всего на свете хочет превратиться в невидимку.

– Рив, прошу тебя, – наконец пробормотал он.

– О нет-нет, – почти ласково сказал второй омега. – Если бы не твоя неповоротливость и недальновидность, у нас бы всё получилось. Ты загубил всё дело, ты и твой итальяшка. Мне нужна компенсация, хотя бы моральная. Ну же, смелее.

Окружающие молчали, и выражения их лиц были разными: Гарри, хоть и хмурил брови, жалости к непутёвому сынку скрыть не мог, Ричард лишь ждал очередного удара судьбы с философским спокойствием. Лайонел же от любопытства даже рот приоткрыл, отчего стал похож на зеваку со старинных английских карикатур в «Панче». Дейн Уэст-деверо тоже не нарушал молчания, словно надеясь, что в самый последний момент прилетит Супермен и спасёт его от неумолимо надвигающейся беды. Супермен, однако, не торопился на выручку, зато снова раздался бархатный голос Рива:

– Ну что ж… Я знал, что ты слабак, и не будь это моим последним шансом, я бы ни за что не стал с тобой связываться. Если бы вы знали, Гарри, как же я восхищаюсь вами – меня окружают сплошные слабаки… А вы сильны, и при этом у вас есть сердце… Когда вы жили здесь, признаюсь, я был по-мальчишески немного влюблён в вас. И мне вдвойне жаль, что приходится сообщать вам такое.

– Спасибо, – пробасил Уэст. – На добром слове. У всех у нас жизнь в чём-то не заладилась, пусть хоть у Мэтта всё хорошо получится. Жаль твоего сына, Ривер, но счастье внука мне дороже. А сын мой пусть уж лучше освободится от груза. Дейн, что ты натворил, горе луковое?..

– А вот пусть он вам всё расскажет, – звенящим от истерического накала голосом крикнул омега. – Давай, Рив, доставь себе удовольствие!

– Не премину, – наклонил голову в вежливом согласии Бержер. – Дэни, я надеюсь, твоим альфам будет не слишком больно узнать, что отцом Ральфа покойного являлся вовсе не твой муж, а мой… Мальчонка внешне был вылитый ты, но дурь в нём была истинно бержеровская…

Лайонел разинул рот:

– Ты… Ты знал?..

Его муж даже не повернул к нему головы, только чуть слышно презрительно фыркнул.

– У вас с Дэни даже у вместе взятых не хватит ума толком скрыть хоть что-нибудь. Лично я на вас не в обиде, Лайонел мне давно абсолютно безразличен, верен он мне или нет. Его интрижки даже самолюбия моего не задевают. К тому времени, как он начал путаться с тобой, Дэни, я был лишь рад, что он хоть ненадолго оставил меня в покое. Вопрос, как это воспримут твои альфы, Дэни.

Дейн только сдавленно пискнул и с ужасом взглянул почему-то на отца: во взгляде Гарри была горечь, но казалось, он испытывает даже облегчение: измена – не самое страшное преступление для великосветского омеги. Старый альфа поднял глаза на зятя, чтобы узнать его реакцию: его волновало лишь это, несмотря на обещание зятя не подавать на развод – но ведь обстоятельства с тех пор изменились. К его немалому удивлению, всегда честолюбивый Ричард Деверо остался совершенно невозмутим.

– И это всё? – Сказал он даже несколько удивлённо. – Бедняга Дейн… Неужели ты думаешь, что я не догадывался? Если Рив в чём и прав, так это в утверждениях о твоём уме. Но выходит, что и о моём он был немногим лучшего мнения.

Тут уж красивые губы приоткрыл растерянно Рив Бержер:

– Ты знал?.. Боже… Ну и семейки у нас, всем на всё наплевать. Я не на ум твой надеялся, Рик, а на то, что тебе нет дела ни до чего, кроме бизнеса, и ты ничего не заметишь. Выходит, всё было зря. Ну что же... Поправить ничего нельзя. Андре придётся, скорее всего, уехать на Север. Там его будет проще приткнуть за какого-нибудь богатого янки… Молчать, Лайонел. Другого выхода у нас нет, тут уже не до выбора. – Совершенно очевидно, Рив Клири-Бержер не зря пользовался репутацией человека донельзя рационального и практичного, к нему быстро возвращалась уверенность и способность всё организовать. – Возможно, и к лучшему, что у нас ничего не вышло, раз уж так. Я желаю счастья вашему внуку, Гарри. Эти трое, – он махнул тонкой рукой в сторону Рика, Дейна и своего мужа, – мне глубоко параллельны, но у вас я хочу попросить прощения за все неприятности, что мы доставили. И зайду, пожалуй, сегодня в церковь святого Доминика. Помолюсь за этого вашего Донована Холдена, я ведь не желал ему лично никакого зла…