Текст книги "Дьявол, которого знаешь"
Автор книги: Вера Кауи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
10
Николас и Тесса вышли из дома и пошли по лужайке к уже ожидавшему их желто-красному вертолету «Сикорски С-76».
– Знаете, у меня с собой нет паспорта, – вспомнила вдруг Тесса. Здравый смысл неистребим. – И одежда, которую я взяла с собой из Брамшила, для Испании никак не годится.
Он окинул ее оценивающим взглядом – джинсы «Келвин Кляйн», голубая рубашка из «Некста», синий пиджак с медными пуговицами из «Маркса и Спенсера» – и сказал:
– По-моему, вы выглядите отлично, но в Агуас Фрескас вы найдете все, что может вам понадобиться. У меня так часто бывают неожиданные гости, что приходится держать для них гардероб. А насчет паспорта… Испания – страна Общего рынка, поэтому вы можете посетить ее в качестве моей гостьи.
– Вы, очевидно, пользуетесь в этой стране непререкаемым авторитетом, – решила поддеть его Тесса.
– Да, меня знают, – ответил он совершенно невозмутимо.
В вертолете оказалось все не просто удобно, но даже роскошно, но, как только дверь закрыли, Тессу на мгновение охватила паника. Куда подевалась ее осторожность? Почему она вдруг поступила столь странным для себя образом? Да ладно тебе, успокаивал внутренний голос. Когда ты наконец поймешь, что все эти сомнения, страхи, неожиданные поступки, хоть и неподвластны твоему хваленому рассудку, все же могут оказывать влияние, и немалое, на твою жизнь? Расслабься и просто прими это как должное.
Но ей все равно ужасно хотелось раскрыть рот и заорать: «Стойте! Я передумала!» Но гордость велела ей молчать. Гордость и мысль о том, как станет смотреть на нее Николас, который сочтет ее непроходимой дурой. Вертолет наконец поднялся в воздух, и отступать стало некуда.
Их доставили в Гатвик, где Николаса ждал его «Грамман Гольфстрим II».
Когда они поднялись на борт «Гольфстрима», у нее снова начались угрызения совести, поэтому на все попытки ее спутника завести легкую беседу она отвечала неохотно. Он, почувствовав перемену в ее настроении, оставил Тессу в покое, но это ее не успокоило. А оглядевшись вокруг, она расстроилась еще больше. Все здесь было по высочайшему классу: глубокие кожаные кресла, шестнадцатиканальная стереосистема, огромный телевизор, видео, бар, заставленный всевозможными бутылками, и часы в количестве четырех штук, показывавшие время Лондона, Нью-Йорка, Гонконга и Токио.
Стюард подал аперитивы. Тесса взяла стаканчик шерри и стала угощаться фаршированными оливками, соленым миндалем и маринованными перчиком, морковью, луковками. В минуты возбуждения она всегда искала утешение в еде.
Разговаривая по телефону, Николас, сидевший в кресле напротив, искоса посматривал на нее. Борьба с собой продолжается, понял он. Она чего-то хочет, но чего? Не меня. Во всяком случае, пока что. Она словно не замечает его присутствия. Так почему же она здесь? Почему смотрела на него оценивающе, прежде чем сказать «да»? Десять к одному, что это связано с тем, что было причиной мрачного настроения, в котором она пребывала утром. Хорошо, что у него есть целый уик-энд для того, чтобы все выяснить.
Эта перспектива казалась ему заманчивой. Тесса Сэнсом – загадка, которую он мечтает разгадать.
В пять тридцать вечера они уже пролетали над Суссексом. Приземлились они в аэропорту Хероны в семь двадцать по местному времени.
Формальности много времени не заняли – видимо, Николас, звонивший куда-то из самолета, обо всем договорился заранее по телефону. Когда они прилетели, на борт поднялся служащий, доставший из портфеля Документ, написанный, как успела разглядеть Тесса, на бланке фирмы «Оулд и сыновья». Пока Николас его читал, служащий достал «Полароид», сделал фотографию Тессы и вклеил ее в документ, попросив Тессу под ней расписаться. Он объяснил, что это – разрешение на въезд в страну сроком на сорок восемь часов, и поручитель – сеньор Николас Оулд. Офицер, пришедший с ним вместе, поставил на документ печать. На британский паспорт Николаса он даже не взглянул, поклонился им, сказал buenos tardes[1]Note1
Добрый вечер (исп.).
[Закрыть] и ушел.
– Кажется, имя Николаса Оулда вызывает не меньше уважения, чем имя короля Хуана Карлоса I, – восхитилась Тесса. – Он, по-видимому, тоже ваш друг?
– Действительно друг, – ответил Николас просто, так что ей не удалось его подколоть.
У трапа самолета их ждала машина, «Астон Мартини», которую Тесса, поклонница Шона Коннери в фильмах о Джеймсе Бонде, сразу узнала.
– До Агуас Фрескас не больше часа езды, так что там мы будем к девяти, – сказал Николас, когда она опустилась на обитое лайкой сиденье. «Да когда угодно, мне все равно, – подумала Тесса. – Кругом столько роскоши… К этому можно и привыкнуть».
Огромная мощная машина несла их на север, и Тесса наконец призналась себе, что отдалась на волю трех «С», как называл это ее инструктор в Хендоне – Своенравной Силе Судьбы. По совершенно неясной Тессе причине судьба выбрала ее. «Вон та вот… блондинка… да-да, она». И Тесса Сэнсом получила подарок богов, шанс, который выпадает раз в жизни. Должна быть этому причина, она есть всегда, а пока что – теплый вечер, напоенный удивительными ароматами, которые у нее всегда ассоциировались с Испанией – головокружительная смесь одеколонов, которыми пользовались все, душистый запах испанского табака и едва уловимое благоухание сосен, которые росли на Коста-Брава повсюду, комфортабельный автомобиль и за рулем мужчина, словно пришедший из ее снов. «Che sera, sera – будь, что будет», – решила наконец она, и все тревоги испарились.
Они разговаривали мало, но молчание их не было напряженным. Когда Николас поставил в магнитофон кассету, она чуть было не расстроилась, но раздались первые аккорды «Ночей в испанских садах» Мануэля да Фаллы, мелодии, которую она слышала в садах Альгамбры одной незабываемой летней ночью, и у нее дыхание перехватило от восторга.
Она закрыла глаза, и музыка унесла Тессу в неведомые дали.
«Ага, – подумал Николас Оулд, глядя на нее. – Значит, хорошая музыка тебе тоже нравится». Она откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза и отдалась нежной мелодии. Отлично! Значит, и это у них общее.
Когда машина у Фигуераса свернула с основного шоссе на дорогу, ведущую к Кадаку, Тесса пришла уже в состояние, которое ее мать назвала бы экзальтацией. Музыка обволакивала, зачаровывала, и, когда они снова свернули, на сей раз на узкую дорогу между сосен, аромат которых смешивался с другим, тоже знакомым запахом моря, она была совершенно околдована.
Она увидела дом в лучах заходящего на багрово-красном небе солнца, отбрасывавшего на белые стены загадочные тени. Это была огромная одноэтажная вилла с двумя террасами. От дома к крохотной пристани вела балюстрада. Средиземное море было неправдоподобно синим, ветерок вздымал легкую рябь, но был таким нежным, что кусты цветущих олеандра и жасмина стояли, не шелохнувшись.
– Очень рад, что вам здесь нравится, – сказал Николас мягко, глядя на ее восторженное лицо, на сияющие, как сапфиры, глаза. Естественно, раз она умеет ценить музыку, красоты природы тоже не могут оставить ее равнодушной. – Мы на Кап де Креус. Берег здесь в основном каменистый, но есть несколько песчаных пляжей. Вы плаваете?
– Конечно!
– Хорошо. Вода теплая, да и дно постепенно прогревается. А теперь я покажу вам дом.
Полы были выложены плиткой, комнаты – просторные и светлые, с арочными дверными проемами и огромными окнами, за легкими занавесками просматривалась терраса, уставленная разноцветными шезлонгами и креслами-качалками. Все было белым – полы, мебель, цветы, круглые столики, покрытые шелковыми скатертями, но в каждой комнате было множество зелени, оплетавшей витые чугунные подсвечники с высокими толстыми свечами, а на стенах висели тяжелые зеркала в старинных резных позолоченных рамах.
Летом террасу использовали, по-видимому, в качестве столовой, потому что там стоял длинный стол человек на двенадцать.
Слуга в белоснежной куртке, как две капли воды похожий на своего собрата в Дорсете, подошел поздороваться с хозяином и его гостьей.
– Добрый вечер, сеньор, добро пожаловать, сеньора!
– Это Рафаэль, он здесь за всем присматривает, – сказал Николас. – И, как и все остальные слуги, отлично говорит по-английски.
– Он очень похож на человека, прислуживавшего в вашем доме за ленчем.
– В этом нет ничего удивительного. Они родные братья. Все слуги работают полгода здесь, полгода в Англии и говорят на двух языках.
«Вот они, забавы богатых, – подумала Тесса. – Надо мне быть осторожнее, чтобы не попасться на крючок».
Наконец он провел ее наверх, сказав:
– Эта спальня – ваша.
Это была комната в золотисто-медовых и абрикосовых тонах. К ней прилегала туалетная комната с огромной ванной, стены и потолок которой были сплошь в зеркалах. У одной стены был встроенный шкаф, на стеклянных полочках стояли флаконы с жидким мылом, тальком, пеной для ванны, лосьонами и духами – все фирмы «Герлен» – и несколько бутылочек с шампунями. В ящике туалетного столика – полный набор косметики. Огромные белые полотенца были мягкими и пушистыми. На вешалке висел махровый халат, рядом стояли шлепанцы того же цвета. За дверью на полу стояли электронные весы.
Кажется, я здесь могу приобрести не только лишний вес, усмехнулась про себя Тесса, которую окончательно перестала мучить совесть.
– Здесь вы можете подобрать себе купальник.
Николас раздвинул зеркальные дверцы. В шкафу на вешалках действительно висело с десяток купальников, и бикини, и сплошных. Один она отметила – этот, темно-лиловый сплошной, с глубоким вырезом спереди и с открытой спиной.
– А одежда здесь.
Он раздвинул другие дверцы, за которыми висело несколько ярких рубашек, которые можно носить поверх купальника, а можно – с шортами или брюками, висевшими рядом.
На каждой вещи были этикетки, и любой из приглашенных мог найти здесь нужный размер.
На полке внизу стояли босоножки и шлепанцы всевозможных цветов и размеров.
– Выбирайте все, что вам понравится. Это – специально для гостей.
Семейство Нортонов было зажиточным, денег всегда хватало, да и семья отца считалась состоятельной. Так что Тесса привыкла к достатку, но этот человек – действительно богач. Такой выбор она ожидала бы увидеть в доме Онассиса, Рокфеллера или Ротшильда.
– Мы в Испании и живем здесь по испанскому распорядку. Так что ужин будет только в десять, – сказал он, задвигая двери шкафа. – Потерпите? Если вы голодны, я могу предложить вам что-нибудь легкое.
Уловив чуть насмешливую интонацию в его голосе, Тесса покраснела. Она наелась как удав за ленчем, а потом, борясь с тревогой, все время что-то жевала в самолете. Теперь тревога улеглась, и голод пропал. Тем не менее она взглянула на часы.
– Думаю, потерплю, – ответила она невозмутимо.
– Коктейли – без четверти десять. Договорились?
– Да, благодарю вас. – На самом деле Тесса готова была ответить «да» на любое предложение. Все здесь превосходило – и намного – ее ожидания.
Он улыбнулся.
– Если вам чего-то будет не хватать, только скажите.
«Не премину», – подумала Тесса, но лишь молча кивнула в ответ.
Когда Николас ушел, она взглянула на свою руку. Едва заметные золотистые волоски на ней явно подрагивали.
В тот самый момент, когда она стала принимать душ, Харри Сэнсом открывал входную дверь их квартиры. Войдя, он сразу понял, что жены нет. Навстречу ему вышел Сарж и тут же, увидев, что пришел не тот, кого он ждал, удалился. Харри услышал, как хлопнула кошачья дверца, ведущая в сад.
Бормоча себе под нос проклятия, он направился к автоответчику, прослушал среди прочих сообщение про Брамшил и понял, что Тесса еще несколько раз звонила, проверяя, нет ли сообщения от него. Так, значит, хотела узнать, где он. Отлично! Он нарочно отсутствовал так долго, чтобы дать ей время опомниться и затосковать по нему. Пусть знает, как он ей недоволен. Если и это ее не убедило в том, что следует изменить свое поведение, тогда придется прибегнуть к самым серьезным мерам.
Как и советовала ему мама.
– Тебе надо почувствовать себя хозяином в доме, – сказала она ему. – Терпеть не могу этой феминистской чепухи. Женщинам нужны мужчины, а мужчинам – женщины, хоть и по разным причинам. Мужчина – добытчик, и просто неестественно, что твоя жена зарабатывает больше, чем ты. От этого все и идет. Да ей давно пора бы сидеть дома и нянчить детишек, а если ты не можешь заставить ее это понять, мой тебе совет – брось ты ее и найди другую, которая поймет.
– Тебе она никогда не нравилась, да?
– Не подходит она тебе, да и нам тоже. Из другого теста. Правду сказать, я никогда не думала, что это продлится долго.
– Не собираюсь я становиться первым разведенным Сэнсомом! – взорвался Харри, который был весьма чувствителен относительно того, что касалось его статуса. – Мы были совершенно счастливы до тех пор, пока она не поучилась на этих проклятых курсах! От нее надо только одно – чтобы она притормозила и пропустила вперед меня, тогда все снова будет нормально.
Мать недоверчиво покачала головой.
– Ты слишком долго этому потакал, сынок. И дошло до того, что она теперь – как мужик. Избавься от нее, пока не поздно, и найди себе настоящую женщину, которая будет довольна тем, что она – просто жена. Нам, настоящим женщинам, этого достаточно.
Как всегда, его мать дала ему понять, что, не проявляя мужской твердости, он позорит семью. Твой отец никогда бы такого не допустил, говорила она. И братья тоже. Что же ты не можешь?
А что ему делать? Да, мать права – Тесса другая. Она не из тех, кого можно силой утихомирить. Она развернется и врежет в ответ по яйцам. А потом соберет вещи. И все равно он не даст ей развода – ведь он ничего плохого не сделал. Это она во всем виновата, она его в угол задвинула. Мать права. Тесса не уважает его прав мужчины и главы семьи. Иногда, когда она смотрела на него своими голубыми глазищами, он был готов поклясться, что она считает себя выше его. Ну ладно, мозги у нее действительно есть. Он всегда был в этом уверен и даже втайне гордился этим. Но потом она стала выставлять их напоказ и все испортила. Но раз она такая умная, она придумает что угодно и его не спросит. Например, потащит в суд разводиться. И этот хитроумный адвокат, ее дядюшка, наверняка возьмется вести дело. В их кругу не считается зазорным использовать закон в своих целях.
Он бродил по квартире, как всегда убранной, только чуть запылившейся за время ее отсутствия.
Черт! Знал бы он, что она ускакала в Брамшил… Он-то думал, что она сидит здесь одна-одинешенька, ждет его, волнуется, думает о том, как сильно он недоволен. Занятия должны были кончиться сегодня утром, тогда почему, черт возьми, ее до сих пор нет? Он рассчитывал, что она ждет его с нетерпением, что она истосковалась по ласкам. Тесса женщина страстная. Иначе он не мог бы использовать ее сексуальный голод в качестве мощного оружия.
Вообще-то он не собирался пропадать так надолго, но во второй же вечер, отправившись с братьями в клуб выпить, он встретил Мэнди в полной боевой готовности. Одного взгляда на ее огненно-рыжие волосы, пышный бюст и коротенькую юбчонку было достаточно. И понеслось. Занесло его в ее квартирку в Уоппинге. Она служила в Сити, была кем-то вроде брокера и зарабатывала прилично. Мэнди всегда искала приключений. С ней можно было такое вытворять… Он и вытворял, особенно в ее ванне-джакузи.
Он даже возбудился от воспоминаний. Она с самого начала готова была на все, не то что Тесса. Сколько месяцев он ее уговаривал, прежде чем она согласилась взять его штуковину в рот. Правда, когда она вошла во вкус…
Так почему, черт возьми, ее нет? Почему не ждет его, несчастная и покорная? В нем вскипал гнев. Может, отправилась куда-нибудь со своими пижонскими друзьями? Он их не переваривал. Ублюдки высокомерные. Считают себя чем-то особенным, и все потому, что кто-то сверху их заметил. Ну, ладно! Хочет играть в такую игру – что ж, он вернется к Мэнди, они на пару выдумают игры поинтереснее…
И, хлопнув дверью, он ушел.
11
Тесса придирчиво посмотрела на свое отражение в зеркале и решила, что выглядит не просто неплохо, а очень и очень неплохо.
Она приняла душ, вымыла и высушила голову, намазала тело лосьоном «Мицуко», надела кружевной лифчик и такие же трусики, которые взяла из своей сумки, и, просмотрев одежду, висевшую в шкафу, выбрала пару брюк из белого крепа и розовую шелковую блузку с белыми цветами. Этот цвет ей шел, подчеркивал золото волос и голубизну глаз. «Да, – подумала она удовлетворенно, кружась перед зеркалом, – очень мило». Что она будет делать, об этом Тесса не думала, но румянец на щеках выдавал волнение, которое она испытывала.
Она так давно не играла в игры, в которые обычно играют мужчины и женщины, нравящиеся друг другу, что позабыла, как это делается. Так что лучший выход – вести себя спокойно и уверенно. Это поможет ей выиграть время и присмотреться к тому, как будет вести себя он. И проверить, выполнит ли он свое обещание. Сказал же он: «Что вы пожелаете».
Она давно поняла, что мужчина, положивший на женщину глаз, будет говорить что угодно, лишь бы добиться цели. Но Николас Оулд мужчина никак не среднестатистический. Она наивно полагала, что, зная Харри, знает о сердцеедах все, но сейчас начала осознавать свою ошибку. У Харри много сильных сторон, но он не интеллектуал. А Николас Оулд как раз таковым и является. И это, объяснила она своему отражению, совсем другая игра.
К счастью, она уже не та застенчивая девчонка, которой была, когда повстречала Харри. Годы буфетного общения не прошли зря – там тебе раскроют все тайны того, что называется сексом как он есть. Только Николас – он из другого измерения. Так что с ним придется играть, угадывая мелодию на слух. Ну что ж, усмехнулась она, попробуем. Откуда ему знать, что у нее абсолютный слух?
Она была весьма разочарована тем, что он не заметил ее торжественного входа на террасу. Он стоял спиной к ней у сервировочного столика и отмерял нужное для коктейля количество напитков, которые наливал в серебряный шейкер. Зато она воспользовалась тем, что он на нее не смотрит, и разглядела его внимательно. Он уже сказал ей, что в Агуас Фрескас обходятся без лишних формальностей, поэтому к ужину он надел отлично сшитый кремовый льняной костюм и светло-голубую рубашку. Наверное, от Армани. Она уже замечала, как элегантно он умеет носить вещи – он был строен и длинноног, поэтому была в нем та легкость, к которой всегда безуспешно стремился Харри. Харри больше всего к лицу была форма – в ней он выглядел неотразимо.
Николас наконец обернулся, и Тесса замерла, чувствуя, как он оглядывает ее с головы до ног.
Он улыбнулся.
– Добрый вечер, – приветствовал он Тессу и спросил, имея в виду ее блузку с рисунком из белых гвоздик: – Это знак внимания? Clavel – по-испански так называется гвоздика – для Испании то же, что для Англии роза.
Тесса приняла его слова с улыбкой и не стала разубеждать, а потом вдруг взглянула на небо.
– Смотрите – луна красная! – воскликнула она.
– Это потому, что мы на юге. На Коста дель Соль она еще больше и кажется просто кровавой.
– Кровь – любимое слово испанцев. «Кровь и песок», «Кровавая свадьба». Даже «Сангрия» – это ведь тоже от испанского «кровь», да? А коррида – так это море крови.
Тесса чувствовала, что ее понесло, но после того взгляда она решила, что лучше атаковать самой.
– А вы когда-нибудь были на корриде? – спросил он.
– Нет. – Она не хотела рассказывать про то, что туда ходил Харри. – Но я читала «Смерть в полдень».
– И что же?
– Прочитав Хемингуэя, я захотела поехать в Испанию.
Он снова поднял голову и внимательно на нее посмотрел.
– Какова бы ни была причина, я очень этому рад.
«Ого, – подумала она. – Если он хочет чего-то добиться, то идет прямо к цели». В его поведении было что-то, что лишало ее уверенности в себе. Стараясь держаться как можно естественней, она оперлась на еще хранивший тепло солнца мрамор балюстрады и стала любоваться луной, чье отражение тускло мерцало на замершей глади моря.
«Конечно, он привозит женщин именно сюда, – подумала она. – Это место действует так возбуждающе».
Он подошел к ней с коктейлями и, протягивая ей стакан, коснулся пальцами ее руки. Нет, этот мужчина не станет действовать напролом. Краешек стакана был в ободке из соли.
– Это «Маргарита»? – определила она. – Но то, что я пила раньше, было совсем другим.
Он вопросительно взглянул на нее.
– Впервые я попробовала «Маргариту» в Сан-Диего несколько лет назад. Коктейль подавали в огромном бокале с соломинкой, и он был таким холодным, что у меня голова заболела.
– Это была «Маргарита» со льдом. Я делаю классический вариант, которому меня научил один бармен из Куэрнаваки. Решите, какой вам нравится больше. Могу сделать, как вы скажете.
Он поднял свой стакан и сказал:
– Salud у pesetas!
«Здоровья и богатства», – перевела про себя Тесса. «Почему он пропустил слово „amor“, любовь?» – подумала она разочарованно. Да, в играх между мужчинами и женщинами этот человек – чемпион мира. Не глядя на него, она сделала глоток, а потом – еще один.
– Мм-мм-м… Нектар!
– Нектар, но очень крепкий. Перед ужином я разрешу вам только один коктейль. Выпив два, вы можете оказаться не за столом, а под.
Тесса рассмеялась.
Итак, волшебство начинает действовать, заметил Николас удовлетворенно. Сверхромантичная ситуация – климат, природа, роскошь и изобилие – все это действовало безотказно не на одну гостью. Когда Тесса вышла на террасу, он сразу заметил, что она стряхнула с себя все печали и предстала перед ним в полном великолепии. Он смотрел, как она пьет «Маргариту», и думал, что не ошибся – эта женщина знает толк в удовольствиях. А этого ему и надо. Осталось только пробудить в ней и другие аппетиты.
Обед подали не за большим столом, а за круглым столиком у стены, рядом с которой росло великолепное фиговое дерево, усыпанное созревающими плодами. Николас и Тесса сидели друг напротив друга, а в центре стола стояла чаша темно-зеленого стекла, в которой плавали только что срезанные камелии. В стеклянных колпаках горели высокие свечи, на столе – льняная вышитая скатерть и такие же салфетки, тончайшие, почти неразличимые хрустальные бокалы, тяжелое и массивное столовое серебро. На всем был герб – фамильный герб семейства его матери, объяснил Николас.
– «Virtus sola nobilitai», – прочитала Тесса. – Добродетель и благородство, да? – И объяснила: – Мой отец изучал древние языки в Оксфорде. И читает, вернее, читал, и по-латыни, и по-гречески.
– Да, конечно… Епископ Паджет – известный ученый. На самом деле это значит «Только добродетель облагораживает». – И добавил сухо: – Правда, мой предок верил не только в это, поэтому, когда Филипп II предложил ему титул маркиза, принял его незамедлительно.
– Ваши родители живут в Испании или в Англии?
– Отец умер несколько лет назад. Мама живет то в Мадриде, это ее родной город, то в Лондоне.
– А вы?
– Я живу и работаю в Лондоне, но свободное время стараюсь проводить здесь.
– Наверное, вам приходится много работать?
– Да, пожалуй, побольше, чем с девяти до пяти, – подтвердил он.
Она вдруг почему-то решила рассказать ему то, о чем не говорила даже мужу.
– У меня лежат в вашем банке деньги на депозите.
Он удивленно взглянул на нее.
– Мне оставил их брат.
– Оставил?
– Его убили двенадцать лет назад.
Она увидела в его глазах искру понимания и сочувствия.
– Да, – добавила она. – Именно поэтому я и пошла работать в полицию.
Подали первое блюдо. Рафаэль стал его раскладывать по тарелкам, а Николас пояснил:
– Мы с вами в Каталонии, которая славится своей рыбой, и, памятуя о том, что вы любите моллюсков, я попросил приготовить veneras, по-английски – гребешки, по-галицийски – их подают с сухарями, петрушкой, луком и перцем прямо в раковинах.
Тесса попробовала – и зажмурилась от удовольствия. Это оказалось удивительным дополнением к только что выпитой «Маргарите». «Харри просто воротило бы от этого», – подумала она. Из рыбы Харри признавал только треску и лососину, лучше всего – в кляре, обожал заливных угрей, а моллюсков считал непригодными в пищу. «Не буду думать о Харри, – решила она. – Он-то наверняка обо мне сейчас не думает».
С гребешками они пили сухое испанское вино – манзаниллу, замечательно освежавшую рот.
Когда Рафаэль отошел, Николас спросил:
– А на каком вкладе лежат ваши деньги в нашем банке?
Тесса ответила.
– И вы с ними ничего с тех пор не делали? – ужаснулся он:
– Тогда я была просто не в силах о них думать, а потом – потом занималась совсем другими делами.
Он сказал, нахмурившись:
– Наш банк гордится тем, что старается распоряжаться деньгами клиентов с наибольшей для них выгодой, но, поскольку вы не обсуждали с нами всех возможностей, боюсь, прибыль ваша не столь велика, как могла быть. Неужели вам об этом не писали? Мы не дергаем клиентов, но стараемся работать с так называемыми «мертвыми счетами».
– Да, мне все это говорили. Я сказала, что хочу оставить все как есть.
– Деньги нужно заставлять работать на себя, – строго сказал он. – Иначе они обесцениваются. Не хотите ли вы, чтобы я разобрался с вашим вкладом? Я могу посоветовать вам, как лучше распорядиться им в будущем.
– Правда? – обрадовалась Тесса. Если она решит уйти от Харри, ей понадобится много денег – хотя бы на то, чтобы оплатить услуги адвоката. Кроме того, возможно, ей придется что-то ему компенсировать. Если Харри решит, что ему за оскорбленную гордость что-то полагается, он из нее это выцарапает. Да и она теперь не та наивная девочка, которой была, когда ей эти деньги достались. С тех давних пор она видала вещи и пострашнее, чем то, что она наблюдала в квартире Руперта. Она использует его наследство, и с благодарностью.
Николас следил за тем, как она обдумывает его слова, и заметил, что взгляд ее потемнел. Видимо, деньги брата напоминают ей о чем-то неприятном, что неудивительно, если вспомнить обстоятельства его смерти и скандал, который разразился. Но то, что у нее счет в его банке, весьма кстати. Значит, у них есть повод для дальнейших встреч.
Вторым блюдом была баранина, зажаренная с румяной корочкой. Ее подали с картофельным пюре с грудинкой и грибами и с артишоками и зеленым горошком. Пили они вино урожая 1970 года из погребов маркиза де Муррьета. Вино было густым и темным, оно словно стремительно вливалось прямо в кровь, и Тесса пила второй бокал не спеша, чтобы потом насладиться еще и десертным вином, поданным к сладкому – к грушам в красном вине.
Она спросила, что это за вино, а Николас принялся объяснять, что его делают в одной деревушке близ Гранады, и посоветовал с кофе попробовать местный ликер. Назывался он «Аромас де Монсеррат», и изготавливали его в монастыре Монсеррат неподалеку от Барселоны.
– Я там никогда не была, – сказала Тесса.
– Где, в этом монастыре?
– Нет, в Барселоне.
– Позвольте мне как-нибудь ее вам показать. В следующий раз, когда я соберусь в Барселону, обязательно дам вам знать и буду искренне рад, если вы согласитесь поехать со мной.
– Не так быстро, – сказала уже немного опьяневшая Тесса. – Я только что оказалась на Коста-Брава, и, кроме того, я сама себе не хозяйка.
– А хотели бы ею быть?
– Когда-нибудь – да, конечно, представься такой случай – я бы от него не отказалась.
– Вот мы к этому и вернулись.
– Простите?
– Мы с вами уже говорили о случаях. О том, что случай или судьба, называйте как угодно, бросает нас навстречу друг другу.
– Если я съем еще несколько таких роскошных ужинов, судьба не то что бросить, поднять меня не сможет.
Он, как она и надеялась, расхохотался. «Так, – удовлетворенно подумала Тесса, – маневр удался». Она выпила чересчур много восхитительного вина и уже не могла отстаивать свой титул мастера остроумной беседы, хотя за ужином она еще держала марку. Сначала они спорили о достоинствах французских и испанских вин, и она ничуть не удивилась, узнав, что он владеет виноградниками в Риохе. Потом обсуждали особенности английской и испанской культуры, и выяснилось, что он хорошо знаком и с этим предметом. За десертом говорили об истории, которой интересовались оба.
К концу ужина у нее кружилась голова и от вина, и от удовольствия. Когда Рафаэль услужливо отодвинул ее стул, она почувствовала, что ноги у нее странно отяжелели. Она с трудом добралась до кресел, рядом стоял поднос с кофе, который она постаралась не опрокинуть.
И, едва откинувшись в мягком кресле, она почувствовала непреодолимое желание закрыть глаза. Веки у нее словно налились свинцом и отказывались подниматься. Она заставила себя выпить две чашки крепчайшего черного кофе, а ликер только пригубила и усиленно таращила глаза, чтобы не задремать. Но день был таким долгим, столько в нем было впечатлений, что Тесса чувствовала, как силы покидают ее.
«Может быть, если я на минутку прикрою глаза, – подумала она. – …Всего лишь на минутку».
Проснулась она в своей кровати, спросонья с трудом сообразив, где находится, а потом, вспомнив, тут же приподнялась и села. Неужели она так и заснула на террасе! Господи! Она же собиралась на минутку прикрыть глаза. И минутка эта длилась, если верить часам, на которых было 11.22, добрых двенадцать часов. Сквозь неплотно прикрытые занавески пробивался солнечный свет.
– Готова поспорить, что ни одна женщина не засыпала в его присутствии сразу после ужина, – сказала она вслух и, не удержавшись, рассмеялась.
И что тут такого, успокоила она себя. Он же говорил, что мне нужно отдохнуть. Вот и отдохнула. И она расхохоталась еще громче. Это ему пришлось обойтись без излюбленного им отдыха.
Она никак не могла перестать хихикать. Да что же с ней такое? Она должна была чувствовать себя по крайней мере неловко, а вместо этого – только смеется.
А почему, собственно, ей не посмеяться. Сказал же он: «Все, что пожелаете».
«Да, – подумала она, – сказал, но наверняка не ожидал, что она возьмет и заснет. Ладно, что сделано, то сделано, даже если это и помешало его планам». И она снова безудержно расхохоталась.
Потянувшись как следует, Тесса поняла, что чувствует себя великолепно. Голова не болит, сил – хоть отбавляй. Оглядев себя, она увидела, что на ней белый шелковый халат, значит, кто-то ее раздел перед тем, как уложить в кровать, наверное, одна из многочисленных горничных. Она не помнила ничего, кроме того, как сидела в невероятно удобном кресле и на минутку прикрыла глаза.
– Могу только принести свои извинения, – сказала она вслух. – Правда, засыпать я не собиралась. Ну… может, это был подсознательно выбранный способ защиты.
Забудь ты о психологии, сказала она себе и, встав с кровати, пошла к окну. Нажала на кнопку, и тяжелые шторы поползли вверх. За окном все было залито солнечным светом, и голубизне неба вторила морская синева.
