Текст книги "Последствие (ЛП)"
Автор книги: Вера Холлинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 4
В первые несколько дней после несчастного случая с Хейденом сотрудники больницы объяснили, с чем мы можем столкнуться, когда он проснется. Они не могли быть уверены, будет ли он в замешательстве, дезориентирован, возбужден или у него проявятся какие-то дефекты из-за черепно-мозговой травмы, но все они были согласны в одном – пробуждение будет сложным процессом как для пациента, так и для его близких.
Я думала, что готова ко всему, но я ошибалась. Когда я наблюдала, как он дышит чаще, а его лицо искажается от страха, меня охватила паника, отталкивая радость от того, что он очнулся.
– Эй, Хейден. Все в порядке. С тобой все в порядке. Ты в отделении интенсивной терапии, и ты только что проснулся от комы…
– Что? – Его лоб наморщился, а глаза постоянно фокусировались и расфокусировались, когда он оглядывался. – Что это… Что это за дерьмо? – Я нежно взяла его за руку, но его глаза расширились. Его рука вообще не отреагировала на мое прикосновение. – Что это за дерьмо?! – Его пульс был слишком высоким. Его движения были нескоординированными, когда он пытался двигаться, и он закричал.
– Пожалуйста, не двигайся, Хейден. У тебя сломаны ребра, и движение только навредит тебе…
– Я нажала кнопку вызова медсестры, надеясь, что кто-нибудь приедет как можно быстрее, потому что с каждой секундой он становился все более возбужденным. Теперь его глаза были необычайно широко раскрыты, а лицо было намного бледнее, чем минуту назад.
– Хейден, ты в больнице. Ты только что проснулся впервые за десять дней. Ты все это время был в коме…
– Почему стены сжимаются?!
– Что?
– Почему я связан?! – Я посмотрела вниз на его тело, сбитая с толку, потому что он никак не был связан, но прежде чем я успела заверить его, что он не связан, он начал биться об кровать. – Отпусти меня! – Он застонал от боли, но не прекратил своих неистовых движений. – Блядь! Откуда эта боль…? Отпусти меня!
– Хейден! – Я схватила его за плечо и нежно потянула. Я надеялась привлечь его внимание и успокоить, но он на меня не реагировал.
– Я не в больнице! – Его дыхание участилось, когда он заметил гипс на левой руке, и он зарычал, размахивая травмированной рукой.
– Эй! – Я попыталась остановить его, но он отстранился от меня и уставился на свою правую руку, а затем на левую, покрытую гипсом.
– Почему я не чувствую своих рук?
Только не это.
Дверь распахнулась, и медсестра наконец вошла в палату. Ее глаза вспыхнули от удивления, когда она увидела, что Хейден проснулся, прежде чем она стала серьезной. Она бросилась к нему.
– Мистер Блэк. Я медсестра Робинсон. Вы можете навредить себе, если продолжите это делать, так как у вас сломаны ребра и…
– Отпустите меня! – Писк кардиомонитора был таким громким и быстрым, что я боялась, что его сердце не выдержит всех этих усилий. Он безумно извивался, пытаясь вырваться от нее, и ей пришлось бороться, чтобы удержать руки на его плечах.
Она потянулась за телефоном в кармане и нажала на экран.
– Медсестра Оливия Робинсон, позвоните доктору Макгрегору. Пациент в палате тридцать семь в сознании, но он взволнован, и мне нужна помощь.
– Что с ним? – Спросила я.
Она едва удостоила меня взглядом.
– Пожалуйста, выйдите из палаты. Он слишком остро реагирует на внезапные раздражители, и ваше присутствие только больше его расстроит.
Я неуверенно отступила назад, желая только остаться рядом с ним, но не хотела ухудшать его состояние.
– Я буду снаружи, Хейден. Я никуда не уйду.
– НЕТ! Не уходи!
Его испуганные глаза сверлили меня изнутри, выворачивая наизнанку, пока он боролся с невидимыми оковами, пытаясь дотянуться до меня. Ужас охватил меня, и я похолодела. Мне хотелось рассказать ему так много всего. Я хотела обнять его и прогнать его кошмар, но это было не в моих силах.
– Выйдите из комнаты сейчас же, – повторила медсестра.
– Хорошо.
Я отступила к открытой двери, не отрывая взгляда от Хейдена.
– Я прямо снаружи. Не волнуйся, – прошептала я ему. Мое сердце разорвалось, когда он издал крик ужаса.
– САРА!
Доктор Макгрегор и две медсестры едва не столкнулись со мной, когда они вбежали в комнату Хейдена, но прежде чем я успела извиниться за то, что преградила им путь, одна из медсестер повернулась ко мне и сказала:
– Пожалуйста, выйдите из комнаты.
– Да, извините. – Я вышла и вздрогнула, когда она захлопнула дверь перед моим лицом, прежде чем я успела взглянуть на Хейдена в последний раз. Я сжала руки, уставившись на номер на двери. Мое сердце быстро забилось в грудной клетке. Я ужасно тряслась, и мне пришлось сесть, чтобы колени не подкосились.
Я рухнула на стул и пошарила, чтобы достать телефон из кармана, чтобы позвонить Кармен. Она взяла трубку после второго гудка.
– Сара?
– Хейден проснулся. Сейчас у него врач, но он нездоров. Он был весь растерянный и сумасшедший и…
– Я буду через минуту, – прервала она меня и завершила звонок.
Я вздохнула и посмотрела на трещины на экране. Тупая боль затопила мою грудь, потому что они перенесли меня в то время, когда три месяца назад мы с Хейденом были врагами. Я закрыла глаза и откинула голову назад, морально и физически истощенная. Давление в моей голове нарастало, когда я прокручивала в памяти последние пару минут, пытаясь понять, что произошло.
Я прижала руку к губам, чтобы сдержать крик. Я была в ужасе. Я была в ужасе от неизвестности. Я была в ужасе от того, что не знала, хватит ли у меня сил стереть его горести. Хейден проснулся через десять дней, но борьба еще не закончилась, и препятствия, которые нам предстояло преодолеть, были огромными.
Медсестра прошла мимо меня с подносом лекарств и шприцев и вошла в палату Хейдена. Я вскочила и начала ходить взад и вперед по коридору, слишком беспокойная, чтобы продолжать сидеть.
Что они собираются делать?
Миссис Блэк показалась из-за угла, и я бросилась к ней, встречая ее на полпути.
– Сара! – Она схватила меня за руки. – Расскажи мне, что случилось.
– Я спала, когда почувствовала, как кто-то шевелится рядом со мной. Я проснулась и увидела, что Хейден смотрит на меня, но он был сам не свой. Он был в замешательстве, и утверждал, что стены сжимаются, и он не в больнице. Он также сказал, что его удерживают… – Мой голос выдал мое расстройство, и мне пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем я продолжила. – Он сошел с ума, и я не могла его успокоить. Потом пришли медсестры и его врач, но еще одна медсестра вошла в его палату всего минуту назад с каким-то лекарством, и я не знаю, от чего это было, – бормотала я, почти плача.
Мой голос и тело содрогнулись, и мне показалось, что все эти дни подавленного беспокойства и страха вернулись ко мне со всей силой.
– Все в порядке, Сара, – сказала она и обняла меня, позволив мне заплакать у нее на плече. – Все будет хорошо.
Она гладила мои волосы, но мне стало только хуже. Я не могла поверить, что теряю контроль над собой прямо перед ней. Она была его матерью, и я была уверена, что ей самой было трудно справиться с этой ситуацией, но я беспокоила ее своими эмоциональными всплесками.
– Простите. – Всхлипывала я и попыталась отойти от нее, но она не позволила мне, удерживая меня рядом с собой.
– Не надо. Ты человек, и это нормально, что ты так себя чувствуешь. – Она похлопала меня по плечу. – Мы должны смотреть на это с положительной стороны. Он проснулся. То, что ты только что описала, говорит мне, что у него галлюцинации, которые могут случаться с пациентами, которые просыпаются после комы.
Я отступила назад, чтобы посмотреть на нее, слегка нахмурившись.
– Галлюцинации?
– Да. У некоторых пациентов после пробуждения возникают галлюцинации или они путают реальность со своими снами. Он взволнован и сбит с толку, потому что долгое время был без сознания, поэтому его мозг реагирует на внезапные резкие изменения.
– Так его реакция была нормальной?
– Я бы не назвала ее нормальной, но в этом нет ничего необычного. Это может случиться. Я знаю, что это очень трудно наблюдать, но через несколько дней станет лучше. Вероятно, медсестра принесла успокоительные, которые успокоят его, если он будет слишком расстроен, чтобы сделать это самостоятельно.
– Но разве успокоительные не нанесут большего вреда его состоянию?
– Исходя из того, что ты сказала, он и так достаточно сбит с толку, а успокоительные – это не то, что мы даем легкомысленно. Мы даем их в небольших количествах и только при крайней необходимости. – Она подошла к палате Хейдена и вздохнула. – Если они сейчас их назначают, то, возможно, это потому, что его невозможно убедить, и он может навредить себе.
– Это как-то связано с его пограничным расстройством?
Она повернулась ко мне лицом.
– Нет. Такая агрессивная реакция может случиться с кем угодно. То, что он испытал после пробуждения, скорее всего, связано с его травмой мозга, а не с его расстройством.
Она села и жестом попросила меня сделать то же самое. Я взглянула на его дверь, задаваясь вопросом, почему они так долго не выходят. Из его комнаты не доносилось ни звука, поэтому мы не могли узнать, удалось ли им разрешить ситуацию или нет.
– Нам нужно сохранять спокойствие и терпение во время его выздоровления. Он пережил худшее, так что теперь нам нужно работать над любой проблемой, которая у него есть в данный момент, – сказала она.
Я села рядом с ней и поморщилась, вспомнив еще одну вещь.
– Он сказал… – Что-то холодное прошло сквозь меня. – Он сказал, что не чувствует своих рук. Это… Это была галлюцинация?
Она метнула на меня взгляд, страх охватил ее черты, но он прошел так же быстро, как и появился, и ее сдержанная маска вернулась на ее лицо. Я уставилась на нее, удивленная тем, как сильно это было похоже на Хейдена. Хейден всегда мог легко надевать маски на свое лицо, ловко скрывая свои эмоции. Теперь я знала, от кого он это получил.
– Давай подождем и посмотрим, что скажет его врач, хорошо?
Доктор Макгрегор и медсестры вышли через пять минут и сообщили нам, что они ввели ему успокоительное, и он не должен проснуться до завтра. Он подтвердил, что худшее уже позади, и Хейден вне опасности, но он все еще не мог сказать, насколько серьезно его состояние, не проведя несколько тестов.
– Возможно, он будет растерян и зол в ближайшие несколько дней. Кроме того, у него могут возникнуть галлюцинации. Мы будем внимательно следить за ним, чтобы узнать, нет ли других симптомов. Я не смог с ним много поговорить, так как он не сотрудничал, но я попробую снова, как только он проснется.
Миссис Блэк кивнула.
– Есть ли у него какие-либо отклонения, помимо галлюцинаций?
– Я не могу этого сказать, не проведя сначала несколько тестов. Очевидно, что он не может удерживать внимание и не способен обрабатывать новую информацию. Также нам нужно проверить, нет ли каких-либо повреждений памяти.
– Повреждений памяти? – Спросила я.
– Да. Он может не вспомнить некоторые события или части своей жизни. Возможно, воспоминания о последних днях перед аварией или о самом дне аварии не будут ему ясны, но я не могу ничего сказать наверняка, не поговорив с ним.
Я беспокойно переминалась с ноги на ногу, пока в моей голове крутились бесчисленные вопросы.
– А как насчет его рук? Он сказал мне, что не чувствует их.
Его лицо стало обеспокоенным.
– Я не хочу ставить диагноз, но, возможно, у него паралич рук.
Я прижала руку ко рту. Нет.
Кармен оттащила его в сторону, и они говорили приглушенными голосами большую часть минуты. Я напряглась, чтобы услышать их, но не могла понять и половины их разговора из-за огромного количества медицинских выражений, которые они использовали. Все, что я могла разобрать, это то, что у Хейдена, по всей вероятности, паралич руки или рук и еще несколько дефектов. Я сжала холодные руки, заставляя себя принять ситуацию и найти способ с ней справиться.
– Сара? – Я оторвала взгляд от ног, чтобы посмотреть на Кармен, которая уже вошла в палату Хейдена. Доктор Макгрегор и медсестры ушли.
Я присоединилась к ней и закрыла за собой дверь, изучая слегка изможденное лицо Хейдена.
– Он точно проснется? Он не впадет в кому снова?
Она села рядом с его кроватью и ободряюще улыбнулась мне.
– Не волнуйся. Ты слышала доктора. Худшее уже позади. Мы должны верить в него, Сара. Мы должны быть сильными и помогать ему.
Мы сидели молча, обе погрузившись в свои мысли. Через некоторое время она ушла, напомнив мне немного поспать, но я никак не могла заснуть. Я была слишком напряжена и боялась, что могу пропустить что-то важное, если позволю себе закрыть глаза хотя бы на мгновение.
Я схватила руку Хейдена, и мое горло сжалось из-за онемения в ней. Останутся ли его руки парализованными навсегда? Было ли что-то еще парализованным? Будет ли он…
Хватит спрашивать, Сара. Ты слышала миссис Блэк. Верь в него.
Я сосредоточилась на том факте, что он очнулся от комы, и позволила облегчению отбросить все сомнения. Худшее уже позади.
– С тобой все будет в порядке, Хейден. Все это скоро закончится.
Я схватила свой альбом для рисования и начала работать над новым рисунком Хейдена. В эти дни я могла рисовать только его, поэтому я ничего не публиковала в своих художественных аккаунтах. Хотя общение с подписчиками и помогало мне отвлечься от удручающей реальности, это была всего лишь слабая иллюзия, которая напоминала мне, что ничто не имеет значения, если Хейден не в порядке.
У меня не было вдохновения рисовать, и всякий раз, когда я пыталась создать что-то на своем ноутбуке, я в конечном итоге удаляла это. Даже сейчас, когда я скрупулезно рисовала Хейдена, я делала много ошибок и мне приходилось неоднократно стирать некоторые части.
Было уже за полночь, когда я перестала рисовать, мое зрение было слишком размытым, чтобы сосредоточиться на линиях. Я была измотана, но я не могла спать, поэтому я решила снова почитать дневник Хейдена. Я открыла его на случайной странице, позволив его словам снова вовлечь меня в его мир, позволяя мне почувствовать себя ближе к нему.
«Терапия: Знаешь что? К черту терапию.
Мне трудно подобрать слова. Я пытаюсь объяснить, каково это, когда я совершенно спокоен в один момент, а в следующий момент я чертовски киплю. Это внезапная перегрузка эмоциями. Кажется, что моя голова вот– вот взорвется, и я не могу справиться с этим удушающим напряжением. Большую часть времени я не могу это контролировать. Мое сердце бьется быстро, моя кровь кипит, мое дыхание ускоряется, и становится все хуже и хуже, пока это просто не вырывается наружу. А затем… А затем наступает самоуничтожение. Это чертов беспорядок эпических масштабов.
Гнев повсюду. Он владеет мной. Он течет по моей крови и превращает меня в эту боль, статический шум и удушье.
Страх и стыд… Они приглушены на заднем плане под распространяющейся тьмой, которая заставляет меня превращать мой худший кошмар в реальность.
Я так этого боюсь. Я боюсь последствий. Я знаю, что это рано или поздно произойдет. Это всегда происходит, и я ничего не могу с этим поделать. Я набрасываюсь. Я причиняю боль людям. Я ослеплен яростью… Все эти сдерживаемые эмоции просто вырываются наружу, и это пугает.
Я не хочу никому причинять боль. Я ненавижу это. Но я ничего не могу с этим поделать. Я выплескиваю все эти ужасные слова, и чаще всего я даже не имею их в виду. Я ничего не имею в виду, но это неважно, потому что ущерб уже нанесен.
Ущерб.
Я ненавижу это слово. Оно повсюду. Я поврежден, и я причиняю вред всем. Иронично. И я все еще хочу дарить любовь и делать людей счастливыми. Я хочу быть намного больше, чем это… Пустота.
Я все еще борюсь со свои расстройством. Мой терапевт сказал мне, что это требует времени и много практики, но это расстраивает, когда я застреваю в том же порочном круге. Я хочу вырваться из него. Поэтому я снова борюсь. И снова. И снова.
И снова.
Делаю глубокий вдох. Осознаю свой гнев. Ухожу. Сосредотачиваюсь на том, чтобы выплеснуть свои эмоции здоровым способом. Пишу. Выхожу на улицу. Занимаюсь спортом. И так как в порочном кругу. Это так чертовски изматывает.
Но однажды я доберусь туда».
ГЛАВА 5
Понедельник снова оказался самым худшим днем недели из-за мороза и скопившегося снега, которого было более чем достаточно. Чтобы быстро сбежать от ужасно холодного дня, я помчалась в больницу и направилась на второй этаж.
Хейдена перевели из отделения интенсивной терапии в общую палату, и он постепенно показывал признаки улучшения. Он проснулся три дня назад, и большую часть времени он был молчалив или растерян, с редкими вспышками гнева. Было больно видеть, как он не мог сосредоточиться или удержать внимание на наших словах, но Кармен заверила меня, что мы должны дать ему немного времени, и все наладится.
Мы были рядом с ним как можно больше и пытались подбодрить его, но это не всегда срабатывало. Я была счастлива еще больше, когда Мейсен и Блейк впервые смогли рассмешить его какой-то грязной шуткой, которую понимали только они, и я уцепилась за этот единственный лучик надежды.
Его галлюцинации уменьшились, но он все еще не чувствовал своих рук, и это пугало меня больше всего. Доктор Макгрегор сказал нам, что это может быть временно, но я не могла не сомневаться в этом, читая о пациентах в коме, которые так или иначе были парализованы на всю жизнь.
Я планировала прогулять школу и навестить Хейдена рано утром, но вчера вечером он сказал мне, что знает, как важна для меня школа.
– Ты и так делаешь очень много для меня. Я не хочу, чтобы твоя жизнь остановилась только потому, что я застрял здесь. Иди в школу, со мной все будет в порядке, – сказал он, застав меня врасплох. Его понимание еще раз показало мне, насколько он особенный.
Я остановилась, когда увидела Блейка и Мейсена перед комнатой Хейдена, на их лицах было выражение беспокойства. Они скрыли это, как только увидели меня, что только больше напугало меня. Если они скрыли свои настоящие эмоции, это могло означать только то, что происходит что-то серьезное.
Я добежала до них двумя быстрыми шагами.
– Что происходит? Почему вы стоите здесь? – Я взглянула на дверь Хейдена. – С Хейденом все в порядке? – Я направилась в его комнату, не дожидаясь ответа, но Блейк схватил меня за руку и потянул обратно.
– Не ходи туда.
– Что? Почему?
– У него гости. – Блейк отвел взгляд, словно что-то скрывал. Я взглянула на Мейсена, но его лицо ничего мне не сказало.
– Ладно. Кто они? – Блейк отвел взгляд, отпуская меня.
– Лучше тебе пойти прогуляться, – сказал Мейсен и нерешительно улыбнулся, но это не помогло мне развеять мое беспокойство.
– Нет. Что случилось? Кто внутри? Что вы от меня скрываете?
Они переглянулись, и Мейсен переступил с ноги на ногу.
– Это кое – кто из нашей банды, – нехотя сказал он.
Что? Все волосы на моей шее встали дыбом.
– Зачем они здесь?
– Они хотят проведать Хейдена.
Это было плохо.
– Когда ты говоришь проведать его… Ты имеешь в виду проверить, все ли у него в порядке или…
– То есть проверить, действительно ли у него травма мозга, и он больше не может драться, как он утверждает, – вмешался Блейк, и у меня скрутило живот.
Я посмотрела на них.
– Зачем вы их впустили? Хейдена нельзя беспокоить…
– Мы же не можем их остановить, – прервал меня Мейсен. – Они всегда получают то, что хотят, и мы только усугубим ситуацию, если попытаемся встать у них на пути.
Я покачала головой, глядя на них с недоверием. Это было трудно проглотить.
– Чего они от него хотят? Он нездоров, и они не могут всерьез ожидать, что он будет драться. – Я не могла скрыть разочарования в своем повышающемся голосе, чувствуя себя беспомощной, потому что я ничего не могла сделать, чтобы помочь Хейдену выбраться из той передряги, в которую он сам себя втянул много лет назад.
Горечь разливалась по мне, когда я думала о нашей ссоре до его аварии. Хотел ли он выбраться из этого? Что будет, когда он поправится? Продолжит ли он драться? У нас не было возможности поговорить об этом и прояснить вопрос, поэтому я не могла знать, планирует ли он вернуться к дракам после выздоровления или нет.
– Им все равно, здоров он или нет, – ответил Мейсен, обращаясь ко мне, как к ребенку. – Их волнует только то, сможет ли он принести им деньги или нет.
– Это ужасно, – огрызнулась я.
– Такова жизнь, – категорично сказал Блейк. – И ради блага Хейдена и твоего собственного блага ты будешь держаться от них подальше.
– Ты серьезно ждешь, что я останусь в стороне и позволю Хейдену пострадать, потому что, что? Потому что этого хотят эти преступники?!
– Говори тише, – прошипел Блейк мне в лицо, глядя на дверь Хейдена. – Ты не сможешь вытащить его из этого. Даже Хейден не сможет этого сделать.
Мое сердце бешено колотилось, и я чувствовала, как все стремительно закручивается.
– Почему? – беспомощно прошептала я.
– Когда у тебя есть определенный статус, который дает тебе право на некоторые преимущества, ты не можешь рассчитывать отказаться от него, не заплатив за это цену.
– Определенный статус? Цену? Как члены Якудза, которые отрезают себе пальцы?
– Не совсем так, но принцип тот же, ты не можешь рассчитывать просто так уйти.
Мой разум кружился от множества вопросов, но у меня не было возможности задать ни одного, потому что дверь открылась, и трое парней в черных кожаных куртках и темных джинсах вышли из комнаты Хейдена, демонстрируя устрашающие хмурые лица. Блейк и Мейсен приблизились ко мне в защитной манере, что меня удивило.
Самый низкий парень был крепкого телосложения, и я предположила, что он был самым высокопоставленным из всех троих. Он закрыл дверь и кивнул Блейку и Мейсену, прежде чем его бесстрастные карие глаза нашли мои. Они мерцали с интересом, и он медленно оглядел меня, заставив мою кожу покрыться мурашками к тому времени, как наши взгляды снова встретились.
Мое дыхание участилось. Я боялась даже на дюйм сдвинуться, чтобы не спровоцировать их. У всех были страшные татуировки, которые ползли по шее. У них были бритые головы и серьги разных размеров и форм, которые вызывали у меня страх и отвращение.
– Твоя девушка, Джонс? – Он кивнул головой на руку Блейка, которую он положил перед моей. Казалось, мы с Блейком держимся за руки.
– Просто друг, Миллер, – твердо сказал он. Его лицо приняло непринужденное выражение, но я чувствовала агрессию, которую излучало его тело.
Миллер посмотрел на Мейсена.
– Твоя?
Мейсен закатил глаза.
– Что? Ты хочешь с ней переспать? Она девушка моего кузена, так что отвали.
Я уставилась на Мейсена, благодарная, что он придумал быструю ложь. Миллер не ответил, и напряжение в воздухе стало почти осязаемым, когда парни уставились друг на друга. Я просто надеялась, что это не перерастет во что-то ужасное.
Миллер покачал головой и ухмыльнулся, не сводя с меня глаз.
– Передай своему кузену, что у него ужасный вкус. В следующий раз ему стоит найти что-то более подходящее для члена.
Меня охватили боль и стыд, но мне удалось сохранить бесстрастное выражение лица. Миллер и его дружки ушли, посмеиваясь над мной. Я глубоко вздохнула и прижала руку к своему бушующему сердцу, надеясь успокоить нервы, прежде чем войду в комнату Хейдена. Я беспокоилась, что эти ублюдки расстроили его, и не знала, в каком он настроении, когда увижу его.
– Не слушай его. В тот день, когда он скажет что-то приятное, у меня вырастет второй член, – сказал мне Мейсен. Было странно, что он помогает мне после всех тех оскорблений, которые он бросал в меня раньше, но я больше не сомневалась в позитивных изменениях в моей жизни.
– Не беспокойся обо мне. Не то чтобы я не слышала чего-то подобного раньше. – Я звучала обиженно, поэтому я улыбнулась. – Спасибо, что помог мне.
– Если они узнают, что ты девушка Хейдена, они когда-нибудь используют это против него, так что мы не можем рисковать. Пожалуйста. Теперь давай проверим его.
Мы вошли в комнату Хейдена и увидели, как он смотрит на мои рисунки, которые лежали у него на коленях. Он поднял голову и улыбнулся, увидев меня. Его мрачные глаза тут же засияли, но я едва осознавала это, потому что мое внимание было приковано к его руке, в которой он держал один из моих рисунков…
Он двигает рукой!
– Хейден?! – Я бросилась к нему. Вид его теперь подвижной руки принес мне огромное облегчение. – Ты можешь двигать рукой! – Я была поражена, потому что он не мог чувствовать ее еще вчера вечером. – Когда это произошло?
– Посреди ночи. Я сам удивлен.
Я собиралась схватить его за руку, но остановилась, боясь как-то его ранить. Заметив мои колебания, он ухмыльнулся и взял мою руку, его пальцы плавно обхватили ее.
– Возьми ее, глупенькая. Она не растает, если ты ее коснешься.
Его рука была теплой, и ощущение его кожи на моей завораживало меня. Я никогда не думала, что одно простое прикосновение может значить так много. Я никогда не знала, насколько это может быть важно, всегда принимая как должное мою способность чувствовать и двигаться.
Непролитые слезы мешали моему зрению, но я не хотела сейчас превращаться в эмоциональный беспорядок, особенно рядом с Мейсеном и Блейком.
– Ты чувствуешь? – Я сжала его руку.
– Да. Это все еще немного странно, и мои реакции замедлены, но это хотя бы что-то. Док сказал мне, что это нормально, так что, думаю, я не могу слишком много ныть об этом.
– Это потрясающе, чувак, – сказал Мейсен с ухмылкой. – Теперь ты можешь дрочить. – Он подмигнул мне, и я нахмурилась, размышляя, есть ли предел его грязным шуткам.
Хейден расхохотался, ругаясь между припадками из-за боли от сломанных ребер. Я внимательно изучала его лицо, и более чем рада была видеть его в хорошем настроении после визита тех парней. Я беспокоилась, что они могли угрожать ему или что-то еще, чтобы получить то, что хотели.
– Хейден, чего хотели те парни? – Спросила я.
Выражение лица Хейдена стало жестче. Он посмотрел на Блейка.
– Ти – сумасшедший. Он настаивает, чтобы я дрался, и не может понять, что я, черт возьми, не могу этого сделать. Он послал этих ублюдков проверить, действительно ли я такой калека, как он слышал.
Я нахмурилась Хейден упомянул таинственного Ти, когда получил тот телефонный звонок перед несчастным случаем.
– Ти – один из тех парней, которые приходили к тебе? – Спросила я.
– Нет. Это были его головорезы.
Я провела пальцами по его пальцам, желая защитить его.
– Они причинили тебе вред?
– Нет. Мы только поговорили. Но они были странными. – Он посмотрел на Мейсена и Блейка. – Они сказали, что я согласился драться с Акселем, но я этого не делал.
Я нахмурилась, сбитая с толку.
– Но, Хейден, ты…
– В любом случае, ты не можешь драться с ним, – перебил меня Блейк. – Подожди. Ты планируешь?
– Я не знаю, чувак. Хотел бы я отвертеться, потому что этот придурок дерется грязно.
– И он может нанести смертельный удар, – сказал Мейсен, почесывая челюсть.
– Пожалуйста, Хейден, ты не можешь драться. – Я использовал те самые слова, которые разозлили его тем утром, но на этот раз я сказала их спокойно, надеясь, что не получу от него той же реакции. Я хотела поговорить с ним о драках и попытаться объяснить свою точку зрения, но мне нужно было сначала дождаться, пока он придет в себя.
– Да. Они окончательно убедились, что я бесполезен, так что я пока свободен, – сказал он, и в его голосе не было ни злости, ни раздражения.
Я выдохнула, затаив дыхание, удивленная тем, что на этот раз его не спровоцировали мои слова. Они сменили тему, но я не обращала внимания на их мужскую болтовню, я думала об изменениях в Хейдене.
Сегодня утром он мог говорить гораздо больше, чем в последние три дня. Он казался более сосредоточенным на разговоре и не выглядел смущенным. Его лицо выглядело более здоровым, потеряв прежнюю остроту. Я следила глазами за его рукой, когда он жестикулировал, и внутри меня разливалось счастье, потому что он мог ею пользоваться. Он не был раздражительным или нервным. На самом деле, это был первый раз с тех пор, как он проснулся, когда он не проявил никакого негатива.
– Сара? – Мейсен позвал меня, вырвав из раздумий. Они с Блейком уже стояли у двери, собираясь уходить. – Мы же сказали пока.
Хейден ухмыльнулся.
– Она иногда тупит. В этом нет ничего нового.
Я сердито посмотрела на него.
– Я не туплю! Я просто не обращала внимания на ваш разговор, так что прекрати.
Мой ответ, похоже, только позабавил его, потому что теперь он трясся от беззвучного смеха.
– Да, малышка, мы знаем, что ты не глупая. Это была просто шутка.
Я сложила руки на груди и попрощалась с Мейсеном и Блейком, уставившись в одну точку с поджатыми губами, пока они хихикали. Я испытала облегчение, когда они вышли из комнаты, наконец оставив меня наедине с Хейденом.
Я посмотрела на него и покраснела, встретившись с его пристальным взглядом. Он одарил меня одной из своих редких лучезарных улыбок, которая растопила все мое раздражение.
– Ты такая смешная, когда ты такая, – нежно сказал он.
Я была слишком рада видеть его таким прежним.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ты спрашиваешь меня об этом каждый раз, когда видишь меня. И каждые пять минут во время своих визитов. – Да, он определенно был прежним.
– Я рада видеть, что твоя способность использовать сарказм осталась нетронутой.
– Конечно. Это мой главный актив. – Он криво усмехнулся. – После моего члена, конечно.
Я уставилась на него с открытым ртом, но потом по какой-то причине я разразилась неконтролируемыми приступами смеха, чувствуя себя истеричкой. Я не могла так смеяться с того дня, как он попал в аварию, и теперь, когда плотина открылась, я не могла перестать смеяться. Я уткнулась лицом в колени и рассмеялась, все мое напряжение и беспокойство выплеснулись из меня, и это было катарсисом.
Я не знала, как долго это продолжалось, пока я не почувствовала его руку на макушке, и так же быстро, как и появился, мой смех затих. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я вздрогнула. Я была шокирована своей ненормальной реакцией.
– Я в ужасном состоянии, – сказала я и начала вытирать слезы, не в силах их сдержать. Откуда берутся все эти слезы?
– Малыш. – Его голос был таким нежным, глубоко затрагивающим меня.
Я шмыгнула носом, моя голова все еще лежала у меня на коленях.
– Я в порядке. Не волнуйся. Ничего. – Я глубоко вдохнула. Мне следовало бы перестать усложнять ситуацию, когда Хейден больше всего нуждается в помощи, но боль в моей груди была слишком сильной, чтобы я могла так легко с ней справиться.
– Малыш, – повторил Хейден. – Посмотри на меня. Пожалуйста.
Я подняла голову и почувствовала укол в груди от беспокойства в его глазах. Они проникли в меня, показывая, как сильно он обо мне заботится.
– Иди сюда. – Он рукой велел мне сесть рядом с ним.
– Ты уверен…
– Иди сюда, – повторил он. – Ты не причинишь мне вреда, если так думает твой сверханалитический ум. Расслабься.
