Текст книги "Последствие (ЛП)"

Автор книги: Вера Холлинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Он некоторое время ничего не говорил, позволяя ветру говорить в нашей вновь обретенной тишине. Я размышляла над его словами.

Было бы все по-другому, если бы Кармен уделяла полное внимание обоим братьям?

– Я часто думаю, каким бы он был, если бы был жив, – внезапно сказал он. – Он все еще был бы ботаником? Начал бы он курить? Устроился бы он работать в НАСА? – Он усмехнулся, но это был сухой звук, который дернул меня за сердце. – Мы когда-нибудь стали бы ближе? – Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и провел по моему лицу своей ледяной рукой. – Испытывал бы он все еще к тебе чувства?

Я отвела взгляд, горькое чувство пробежало по моему животу.

– Я часто думаю о том же, – пробормотала я.

Он сделал глубокий вдох, выглядя так, будто то, что он собирался сказать, было слишком личным.

– Все это время я вел себя так, будто ты единственная, кто виноват в той ночи, хотя на самом деле я больше всего винил себя.

Он убрал руку с моего лица, и его челюсти сжались. Я подумала о его записи в дневнике и чувстве вины, которое он носил все это время, что было разрушительно, и схватила его за руку.

– Я прочитала, что ты написал в своем дневнике. Как ты думал, что это твоя вина. Хейден, это не твоя вина, и ты никогда не заслуживал смерти. Кайден сделал этот выбор. Я долго отказывалась в это верить, обвиняя себя, но это правда. Он решил спасти тебя.

Медленно он встретился со мной взглядом.

– Долгое время я чувствовал, что не заслуживаю спасения. Иногда, когда я смотрел на себя в зеркало, – он указал на этот шрам, – я думал, как несправедливо, что я получил только его. Было так больно смотреть на это и вспоминать тот момент.

Слезы навернулись на его глаза, когда он изучал эпиграф, и мое сердце пронзила острая боль.

– Но есть и кое-что еще, – продолжил он. – Во мне все перевернуто. Я винил Кайдена за то, что он спас меня той ночью, но если бы он этого не сделал, я бы никогда не испытал того, что сейчас испытываю с тобой…И в этом и ирония: я ему благодарен. – Его хриплый шепот был таким тихим, таким сильно болезненным. – И я благодарен, что не ты погибла той ночью.

Тупая боль застряла в моей груди.

– Благодарен?

Он сжал кулак на коленях.

– Тогда я ненавидел его за то, что он пожертвовал своей жизнью. Я ненавидел себя за то, что не избежал той машины. Но тебя было легче всего ненавидеть. Я позволил всей этой ненависти поглотить меня и превратить в монстра, и мне потребовалось много времени, чтобы понять, что, наказывая тебя, я также наказывал себя, потому что не мог быть счастлив, когда ты страдала. – Слеза сбежала с его глаза, пробираясь по щеке. – Но ты стала для меня таким дорогим человеком, что я не смогу вынести, если потеряю тебя. Так что да, я благодарен. И это подводит меня к тому, что я хотел сказать тебе сегодня.

Он быстро вытер слезу и повернулся ко мне лицом, взяв мои руки в свои.

– Я много думал об этом после того, как очнулся от комы. Все это время я винил тебя в твоей неосторожной ошибке, думая, что мы можем все контролировать. Но ошибки случаются. Черт, я совершил так много ошибок, что знаю их лучше всех. Теперь, когда я совершил ту же самую неосторожную ошибку, которая привела к моей аварии, я понял, насколько я был несправедлив. Я думал, что никогда не прощу тебя, но потом понял, что мне не за что тебя прощать.

Я подняла брови.

– Подожди. Ты больше не винишь меня в смерти Кайдена?

Он кивнул.

– Я не виню. Это была не твоя вина. Да, ты не обратила внимания, но если бы тот водитель не ехал так быстро, может, и не было бы аварии. – Он посмотрел на наши соединенные руки. – И ты сама это сказала. Кайден решил спасти меня, как и я бы сделал, если бы мы поменялись ролями.

Мое сердце громко билось в ушах, когда я наблюдала, как он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Я была на грани слез.

– Это чертовски глупо, что мне нужно было пережить еще одну аварию, чтобы увидеть это. Это так глупо, и мне так стыдно, что я едва могу смотреть тебе в глаза, Сара. Я был слеп и несправедлив, но я наконец-то могу преодолеть свои токсичные мысли и ясно увидеть всю картину. – Меланхоличная улыбка появилась на его лице, когда он поднес мою руку к губам и нежно поцеловал ее. – Я наконец-то могу пережить то, как он умер, и принять это.

Я прижала руку к сердцу, которое забилось сильнее.

– Я… я чувствую такое облегчение. – Мой голос дрогнул. – Я думала, ты никогда меня за это не простишь…

На моем лице появилась улыбка. Это так много значило для меня. Он больше не винил меня в своей смерти. Он принял это.

– Спасибо, что рассказал мне все это… Спасибо.

Я поцеловала его в шрам и обняла его. Его руки мгновенно обняли меня, даруя мне тепло и чувство безопасности, которым я наслаждалась.

– Я простила себя, но мне нужны были эти слова, – сказала я ему. – Мне они так нужны были, а теперь это кажется нереальным. – Я потянулась, чтобы посмотреть на него, и слеза скатилась по моему лицу. – Это похоже на сон. Это не сон, верно?

Он улыбнулся.

– Нет. Это не сон.

В его глазах блестела печаль, когда он смотрел на надгробие Кайдена, что противоречило улыбке на его лице.

– Я прощаю тебя, Кайден, – прошептал он. – Я прощаю тебя за то, что ты оставил меня. Я прощаю тебя за этот выбор. Надеюсь, ты сможешь простить меня за то, что я разрушил жизнь Сары.

О Боже.

– Я надеюсь, ты сможешь простить меня за то, что я мучил человека, о котором ты заботился и любил. Надеюсь, ты сможешь простить своего брата за то, что он был ужасным человеком.

Я заплакала, и по моим щекам потекли новые слезы.

– С этого момента пора начать заглаживать вину перед Сарой. – Он посмотрел на меня, и его улыбка стала шире. – Пора очистить ее воспоминания… например сейчас…

Он обхватил мои щеки и поцеловал меня с такой силой, которая напомнила мне день годовщины смерти Кайдена, когда мы разделили наш первый поцелуй. Однако в этот раз все было по-другому, и мои губы сразу же раздвинулись для него, когда наши тела слились воедино, а его прикосновение врезалось в мою кожу. Мое сердце набрало скорость, расширяясь от эйфории.

– Наш первый поцелуй, – сказал он мне в губы и прижался лбом к моему. – Это было по-настоящему. Это не было частью моей мести. Это было то, что я никогда не смогу забыть, потому что впервые почувствовал себя живым. На мгновение я почувствовал себя завершенным. И это многое значило для меня, даже несмотря на то, что я глупо все испортил.

Он снова прижался губами к моим и приподнял меня так, что мы оба встали на колени, обнявшись. Как и тогда, я почувствовала трепет в животе, который усилился, когда он провел губами по моей щеке и шее, целуя место прямо под ухом. Полностью согревшись, я схватилась за его куртку, когда он отстранился, чтобы посмотреть на меня.

– Я хочу, чтобы ты помнила это. Я хочу, чтобы ты помнила, как сильно я тебя люблю. Не все эти плохие воспоминания, а это. – Он провел большим пальцем по моей нижней губе. – Только это.

Я улыбнулась.

– Спасибо. Это действительно помогает мне все забыть.

Он снова обнял меня и положил мою голову себе на плечо. Поднялся ветер, и снежный вихрь окрасил снежный фон в оттенки серого и белого. Я вздрогнула, когда несколько снежинок завершили свой путь на моем лице.

– Как ты узнал, что я нравлюсь Кайдену? – Спросила я. – Вы говорили об этом?

Его рука гладила мою спину вверх и вниз.

– Я знал это с того момента, как все началось. Это было так очевидно, что ему даже не нужно было подтверждать это мне. Это был твой день рождения.

Широко раскрыв глаза, я отстранилась, чтобы посмотреть на него.

– Мой день рождения?

Он кивнул.

– Я только что вернулся домой, когда увидел вас двоих на подъездной дорожке.

Я вспомнила о том дне. У меня была жуткая ссора с матерью, которая пришла с ночной смены настолько пьяной, что забыла, что у меня день рождения. Помню, как мне было обидно, что она даже не испекла мне праздничный торт. Она дала мне пощечину, и я выбежала из дома в слезах, не зная куда, но Кайден увидел меня со своего подъезда и остановил.

– Сара? С тобой все в порядке? – Спросил Кайден.

Я шмыгнула носом.

– Дело в маме.

Он нахмурился, увидев след, который оставила моя мать, когда она меня ударила.

– У тебя красная щека. Что случилось?

Я обняла себя и рассказала о нашей ссоре, глядя в сторону.

– И вот я здесь, думала, что она хотя бы испечет мне праздничный торт для разнообразия. Разве это слишком много? Разве ее любовь слишком многого требует? – Я звучала жалко и одиноко.

Мои глаза снова наполнились слезами, и что-то изменилось во взгляде Кайдена. Я могла различить необычную мягкость, которую никогда раньше не замечала, когда он осматривал мое лицо, и я не знала, что это было. Казалось, он видит меня впервые.

– Иди сюда, – сказал он после долгой паузы и обнял меня, прежде чем я успела пошевелиться.

Я напряглась, удивленная этим неожиданным телесным контактом. Кайден редко обнимал меня, и это всегда длилось недолго. Однако это объятие длилось гораздо дольше, и его руки держали меня слишком близко к себе, чтобы чувствовать себя комфортно.

– Кай?

– Все будет хорошо. – Он отстранился, только чтобы провести пальцами по моей красной щеке. – Сильно больно?

Мое сердце забилось от того, как он ко мне прикоснулся. Эти последние несколько мгновений казались более интимными, чем должны были быть, и я не могла это осознать. Мне пришлось отступить от него на шаг и разорвав контакт.

Я покачала головой.

– Не совсем.

Он поморщился.

– Мне не нравится видеть тебя такой. Я пойду и поговорю с ней.

– Нет, не надо. Это того не стоит.

– Конечно, стоит. У тебя день рождения, и она не должна так с тобой обращаться.

– Я знаю, но я не хочу больше иметь с ней дело сегодня. Давай просто оставим это.

Он бросил на меня долгий взгляд, от которого мне стало еще больше не по себе.

Что с ним происходит?

Я почти собиралась спросить его, почему он ведет себя по-другому, когда он улыбнулся и сказал:

– Ладно. Я отведу тебя куда-нибудь, чтобы мы могли это отпраздновать.

Он положил руку мне на плечо, как будто в знак утешения, но все, о чем я могла думать, была Натали. Я была уверена, что она совершенно неправильно все поймет, если будет здесь. Она закатила скандал, когда узнала, что Кай и я оказались в его комнате во время вечеринки по случаю дня рождения Кая и Хейдена, отказываясь верить, что я просто задремала, а он ушел.

Я собиралась уже отстраниться от него, когда голос Хейдена донесся до нас сзади:

– Почему бы вам не поцеловаться, пока вы этим заняты?

Я развернулась и увидела его на подъездной дорожке. Он рычал, руки были сжаты в кулаки по бокам, но впервые его взгляд был направлен не на меня. Он был направлен на Кая, и в его взгляде поселилось странное понимание.

– Ты все неправильно понял, – сказал Кай. – Я просто…

Глаза Хейдена потемнели от ненависти.

– Избавь меня от своей ерунды. Я не хочу этого слышать. – Его взгляд задержался на мне, давая проблеск боли, но он исчез, как только появился, и все, что осталось, было обещанием еще большей боли, прежде чем он ушел в дом и захлопнул дверь.

Мое сердце сжалось, и я встретила взгляд Хейдена. Он не издевался надо мной с той ночи в комнате Кайдена, давая надежду, что, возможно, он наконец оставит меня в покое навсегда, но эта надежда рухнула, когда на следующий день в школе он вернулся к своим старым привычкам.

– Ты был так зол, когда увидел нас, – сказала я.

– Я был зол, потому что тебе удалось заставить его полюбить тебя. Я был в ярости на вас обоих, но я также ревновал. Сильно ревновал. Я даже думал, что у меня есть на тебя какое-то глупое право, потому что ты мне первому понравилась.

Я взглянула на надгробие Кая, думая, насколько он изменился в тот день. Он отвел меня в закусочную и провел большую часть вечера, просто глядя на меня, и я была так ошарашена, что не могла понять, что это такое. На следующий день он вел себя как обычно, и я была слишком рада забыть о внезапной временной перемене в нем.

– Я никогда не знала. Я даже не осознавала его чувств, пока он не признался мне, в ту ночь, когда мы поцеловались в государственном лесу Непаг… Знание того, что ты мне нравишься, все усложнило для него.

Он встал и отряхнул снег с колен.

– Кайден – одна из причин, по которой я так стараюсь сделать каждый момент с тобой значимым. И это еще одна вещь, которую я хотел тебе сказать.

Я встал.

– Да?

– Я хочу, чтобы ты собрала несколько вещей, потому что мы уезжаем на выходные.

О. Целые выходные.

Я улыбнулась.

– Романтический отпуск?

– Можно так это назвать, да. Это будет очень «романтично». – То, как он на меня посмотрел, точно сказало мне, что у него на уме, и мое тело мгновенно покраснело.

– Куда мы едем?

– Мы едем в Вегас, чтобы пожениться.

Я разразилась смехом, видя его шуточки насквозь.

– Правда. Я ты и Элвис…

– Именно так. – Он улыбнулся. – На самом деле, место – сюрприз. Все, что я могу сказать, это то, что оно особенное для меня, и ты поймешь почему. Но перед этим мы посетим государственный лес Непаг.

Я наклонила голову набок.

– Серьезно? Зачем?

Его глаза были пылкими, когда он сокращал расстояние между нами.

– Потому что я очищаю воспоминания, малышка. Я хочу, чтобы каждый момент имел значение.

Как только он приблизился губами к моим, голос, скрытый глубоко внутри меня, вышел на поверхность, принося с собой ужасную боль. Теперь, когда я подумала об этом… Его слова и действия казались просто прощанием – как у неизлечимо больных пациентов, которые хотели максимально использовать жизнь, прежде чем они умрут.

Как будто он уже отказался от жизни, не веря, что выживет в бою.

Его телефон зазвонил, и он отстранился, чтобы достать его. Мое сердце сильно забилось в груди, когда я увидела, как его лицо потемнело после того, как он прочитал сообщение.

Это плохой знак.

– Что происходит?

Вместо того, чтобы ответить мне, он протянул мне свой телефон. Мне пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем я посмотрела на экран, в ужасе от того, что я могу увидеть…

«Матч-реванш состоится в следующее воскресенье в обычное время. Склад старого Мерфи. Будь там или нет».

ГЛАВА 20

Мы были на пол пути к государственному лесу Непаг, когда пошел сильный снег, и мне пришлось включить дворники арендованного Land Rover. Весь пейзаж был совершенно белым, а туман уменьшал видимость, поэтому я ехала очень осторожно и медленно. Это не помешало Хейдену каждые несколько минут комментировать, чтобы я замедлилась, его челюсть была напряжена так, будто мы могли умереть в любой момент.

– Тот, кто любит жить опасно, сейчас действительно боится, – сказала я ему, когда мы добрались до Хартфорда.

– Да? Одно дело делать это самому, но совсем другое – отдать тебе весь контроль, – прорычал он, глядя на дорогу впереди.

Я вздохнула. Хотелось бы, чтобы хоть немного солнца скрасило этот день и подняло мне настроение. Я была подавлена с тех пор, как мы вчера вернулись с кладбища. Я должна была отпустить все мрачные мысли и сосредоточиться на предстоящих выходных с Хейденом, но было тяжело осознавать, что это может быть наш последний шанс создать счастливые воспоминания вместе. Наше счастье было омрачено осознанием того, что наше время вместе может быть ограничено.

– Я скучаю по вождению. Я просто не понимаю, почему мне запрещают водить. Я чувствую себя прекрасно.

– Мы не можем рисковать. Ты же знаешь.

Он заерзал на сиденье и прислонился головой к окну. Я бросила на него косой взгляд, и подумала, что это самое подходящее время, чтобы рассказать ему о том, что Кармен сказала мне сегодня утром.

– Твоя мама предложила мне переехать к тебе.

Он выпрямился, и наши взгляды на мгновение встретились, прежде чем я снова сосредоточилась на дороге.

– Она предложила?

– Да.

Я позволила своим мыслям отвлечься на момент с Кармен на кухне:

– Этот дом кажется другим, когда ты здесь, дорогая, – сказала она мне, кладя грязные тарелки в посудомоечную машину после завтрака. Ее дружелюбие истончило стену, которую я воздвигла между мной и ней, и я чувствовала себя более расслабленной с ней, что создало более крепкую связь между нами. В эти дни она была более энергичной и здоровой на вид, и она осталась дома, чтобы заботиться о Хейдене, решив наладить отношения между ними и перестать так много работать в больнице.

– Мне нравится быть здесь. Это гораздо лучше, чем быть запертой в собственном доме.

Она повернулась ко мне лицом, ее искреннее выражение было увертюрой к ее следующим словам.

– Я много думала об этом, и я хотела поговорить с тобой. И Хейден, и я рады, что ты здесь, и я понимаю, как тяжело тебе живется с матерью. Я пыталась поговорить с ней раньше и сказала ей взять себя в руки и лучше относиться к тебе, но это было похоже на разговор со стеной.

Я уставилась на нее, тронутая ее жестом.

– Ты это сделала? Ты говорила с ней?

– Пару раз, да. Но твоя мать – это нечто, и это еще одна причина, по которой я хочу сделать тебе предложение, Сара.

У меня пересохло во рту.

– Да?

– Твое восемнадцатилетие будет меньше чем через два месяца, и тогда ты сможешь покинуть свой дом, если захочешь. Поэтому я хочу, чтобы ты приехала и пожила с нами.

Значимость ее слов помешала мне легко подобрать слова. Она восприняла мое молчание как нежелание, поэтому поспешила успокоить меня.

– Тебе не нужно ни за что платить, если тебя это беспокоит. Мы не пользуемся детской комнатой, так что ты можешь остаться там. Мы просто отремонтируем ее так, как ты хочешь. – Я все еще не могла произнести ни слова, мое сердце расширялось от благодарности. – Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя под давлением, дорогая, поэтому тебе не нужно отвечать мне сейчас. Но подумай об этом, ладно? Теперь мы семья.

– И что ты думаешь? – Спросила я Хейдена после того, как рассказала о нашем разговоре, и он долго молчал.

Он провел пальцами по моей щеке, и я взглянула на него. Я была встречена легким изгибом его губ.

– Я бы не хотел ничего большего, чем это. – Он убрал руку. – Но меня беспокоит, что я не знаю, каков ее мотив сейчас.

– Мотив?

– Да. Тебе не кажется, что это слишком большое совпадение, что она приглашает тебя переехать к нам, когда она пытается завоевать мое расположение? Я не хочу, чтобы она водила нас за нос.

Мое сердце сжалось.

– Я понимаю твое недоверие, и то, что ты говоришь, правдоподобно, но я не думаю, что у нее есть скрытый мотив. Хейден, она очень помогла мне в последние несколько недель, особенно во время твоего пребывания в больнице. Она никогда ничего не просила взамен, и я не могу не чувствовать благодарность. У меня никогда не было ничего подобного с моей собственной матерью. Это кажется нереальным, только это не так, и я не знаю, как ей отплатить. Она предложила мне бесплатно пожить в твоем доме. Это просто показывает, какая она потрясающая.

Я бросила на него еще один взгляд и прикусила губу, когда заметила его поджатые губы. Он не доверял ей, поэтому ему было бы трудно даже начать видеть ее в новом свете.

– Твоя жизнь с ней была тяжелой и разочаровывающей, и это еще мягко сказано. Если бы я была на твоем месте, я бы, наверное, тоже не хотела иметь с ней ничего общего. Но я говорю с точки зрения человека, который видит, как сильно она сейчас страдает. Я вижу, что она изменилась и чувствует себя виноватой за то, что отдала предпочтение Кайдену, и это говорю я – человек, который не верит другим легко, как и ты.

Я съехала с шоссе и продолжила путь по городу к шоссе 44. Краем глаза я увидела, как он провел рукой по лицу.

– Я не знаю, – сказал он. – Я ничего не знаю. Я пытался произвести на нее впечатление с тех пор, как себя помню, но всегда получал один и тот же разочарованный взгляд. Я никогда не понимал, почему я недостаточно хорош для нее, и это убивало меня день за днем. Я думал, что если моя собственная мать не может принять меня, как кто-то другой сможет? – Его голос был напряженным, и было больно слышать еще одно свидетельство о шрамах, которые он носил с детства.

– Она сказала мне, что приняла тебя, но тебе нужно услышать это от нее. Если ты позволишь ей объясниться… Может быть, тебе будет легче простить ее. Я не знаю. – Я громко выдохнула. – Ее извинения запоздали, да, но лучше поздно, чем никогда. По крайней мере, она пытается, в отличие от моей матери, так что это что-то значит, верно? Просто подумай об этом.

Он начал постукивать пальцами по бедру, довольно долго молча. Как только я решила оставить эту тему, он сказал:

– Я подумаю об этом.

Я улыбнулась.

– Это здорово.

– Я сказал, что подумаю об этом. Я не говорил, что прощу ее, так что сотри эту улыбку с лица, – укусил он. В ответ я чмокнула его в щеку, и он повернулся, чтобы посмотреть на меня. – За что это?

– Если ты продолжишь дуться, я продолжу тебя целовать, – игриво сказала я и посмотрела на него, когда он ничего не сказал.

Он скрестил руки на груди.

– Иногда мне интересно, не безумнее ли ты меня, – пробормотал он.

Я усмехнулась.

– Мы идеальная пара, да?

– Пара, заключенная в аду, – пробормотал он в ответ, определенно настроенный на спор.

– Ну, в аду жарко, и поскольку я ненавижу холод, мне нравится, как это звучит, – весело возразила я, как раз поворачивая на шоссе 44.

Я практически видела, как он закатил глаза.

– Как скажешь. – Он расцепил руки и снова начал постукивать пальцами по бедру. – Я ей не доверяю и не уверен, нравишься ли ты ей на самом деле или у нее есть скрытые намерения, но, скажем так, я дам ей шанс. В любом случае, хорошо, что она попросила тебя переехать к нам, потому что я этого хотел с самого начала. – Он накрыл мою руку на рычаге переключения передач. – Ну и что? Ты переедешь к нам после своего восемнадцатилетия?

Мой пульс участился. Я никогда не думала, что настанет день, когда мне представится возможность покинуть токсичное заточение, которым был мой дом, и жить с Хейденом и его мамой. В каком-то смысле все происходило быстро, и это звучало так хорошо, что казалось иллюзией, как будто это могло выскользнуть из моих рук в любой момент.

С другой стороны, я так этого хотела. Я и так проводила большую часть времени в их доме, так в чем же разница?

– Я должна признать, что, хотя наши дома находятся прямо рядом друг с другом, мне кажется, что я перееду в другую часть города. – Я сказала это бодрым тоном, но не смогла сдержать дрожь в голосе. Я даже не заметила, что мои руки начали потеть.

– Тебе не нужно бояться, Сара, – сказал он, и его мягкий голос успокоил меня. – Я позабочусь о тебе и заставлю тебя чувствовать себя как дома. Пожалуйста, скажи, что переедешь ко мне. Пожалуйста.

Я облизнула пересохшие губы. Я знала, что это было важно для него так же, как и для меня. Я бы сделала огромный прыжок веры, но я решила верить в положительный исход своего решения.

– Хорошо, – взволнованно ответила я. – Я перееду к тебе после своего дня рождения.

– Да! – Он ударил кулаком в воздух и поцеловал меня в щеку, улыбаясь.

– Увидишь. Все будет хорошо.

И в этот момент, несмотря на то, что могло или не могло произойти в ближайшие пару дней, я полностью ему поверила.

Через пол часа пешком мы добрались до нашей с Кайденом поляны. Несколько дюймов снега покрыли землю, что усложнило наш поход, но, в отличие от меня, Хейдена это не смущало. Его настроение улучшилось с тех пор, как я согласилась переехать к нему домой, и он продолжал дразнить меня из-за моего красного носа и щек, используя каждую возможность, чтобы кидать в меня снежки.

– Как ты можешь быть таким счастливым, в такой мороз? – Пожаловалась я, обнимая себя. Мои стучащие зубы были еще одним доказательством того, как ужасно мне холодно. Словно по команде, на нас обрушился сильный порыв холодного ветра, и я схватила Хейдена за руку, прижавшись к нему как можно ближе.

– Я счастлив, потому что ты смешная. Ты ведешь себя так, как будто холод смертелен для тебя.

– Садист! А если я умру от переохлаждения?

– Мы не будем здесь достаточно долго, чтобы ты успела замерзнуть до смерти, так что перестань драматизировать.

Окружающие безлистные деревья качались под порывами ветра, омываемые несколькими солнечными лучами, пробившимися сквозь облака. Это был единственный источник красок и тепла в этом унылом пейзаже. Хейден направился к участку земли, который был менее покрыт снегом, и вытащил из своей дорожной сумки водонепроницаемое уличное одеяло.

Он положил его и очистил землю от снега, прежде чем собрать несколько камней и сделать из них небольшую платформу. Затем он вытащил из сумки дрова и положил их на камни. Я улыбнулась, завороженно наблюдая, как он разводит костер. Он так сильно напоминал мне Кайдена, который разжигал огонь каждый раз, когда мы оставались здесь на ночь.

– Ты обо всем подумал.

– Конечно, подумал. Я бы не хотел, чтобы ты «умерла от переохлаждения». – Драматично сделал кавычки он, и закончив, сел и раскрыл объятия, приглашая меня присоединиться. – Иди сюда. Я согрею тебя.

Ему не нужно было повторять дважды. Спустив рюкзак на одеяло, я бросилась в его объятия. Он поднял меня на колени, заставив сесть на него верхом, и поцеловал меня. Волна тепла пробежала по мне, когда мои губы раздвинулись, а его язык метнулся навстречу моим. Он обхватил меня за талию и прижал к себе.

Его губы продолжили свой путь по моей челюсти, и я наклонила шею, чтобы дать ему лучший доступ. Я впилась пальцами в его плечи, когда он пососал место под моим ухом, и мне стало гораздо теплее, чем всего пару секунд назад.

– Твоя кожа такая мягкая, – пробормотал он и стянул мой вязаный шарф на несколько дюймов вниз, чтобы поцеловать впадинку моей шеи. Он обхватил меня за задницу и прижал к себе, прежде чем снова завладеть моими губами, и я тихо застонала. Я не могла удержаться, чтобы не прижаться к нему, покачав бедрами, чтобы встретиться с его.

Я вся стала горячей и задыхалась, когда через несколько минут отстранилась, чтобы сесть рядом с ним.

– Я же говорил, что согрею тебя, – сказал он и обнял меня за талию, а я коснулась своих распухших губ, снова завороженная тем, как хорошо он целуется.

– Я никогда не сомневалась в твоей тактике.

Его смех наполнил воздух, и я улыбнулась, довольная тем, что заставила его рассмеяться.

Мы замолчали, и наши взгляды устремились на проясняющееся небо. Облака уплыли, и ярко светило солнце, творя чудеса с моим настроением. Дрова трещали и потрескивали, а пламя танцевало по восходящей спирали, что успокаивало меня и согревало от случайных порывов ветра.

– Иногда мне хочется, чтобы мозг был похож на компьютерную память, – сказал он. – Мы могли бы стирать любые данные, которые захотим, и заменять их новой информацией. – Он взглянул на меня. – И ты смогла бы полностью забыть тот вечер, когда я привел тебя сюда, и помнить только сегодняшний день со мной.

Я уставилась вдаль, думая об этом. Я была поражена, что он хотел сделать это для меня – заменить старые воспоминания новыми, что помогло бы мне забыть весь негатив.

– Я действительно ценю то, что ты делаешь для меня. Это место уже кажется другим, потому что ты тоже другой.

Он провел пальцами в перчатках по моей щеке.

– Ты знаешь, что это никогда не было правдой? Притворство, что я собирался изнасиловать тебя той ночью, угрожая украсть твою девственность… Все это было только для того, чтобы залезть тебе в голову. Я никогда не хотел этого делать.

– Я знаю.

Он сжал пальцы в кулак.

– Прости, мне так жаль.

– Все в порядке. – Я взяла его руку в свою. – Я не буду лгать, то, что ты сделал той ночью в лесу, казалось слишком реальным, но я знаю, что ты сожалеешь об этом, и я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Я коснулась его губ своими, говоря правду своих слов этим сладким поцелуем.

– Ты не тот старый Хейден, который вселял в меня страх. Ты заставляешь меня чувствовать себя счастливой и любимой, и это все, что сейчас для меня важно.

Он отстранился с улыбкой.

– Это хорошо.

– Но мне вот что интересно.

– Да?

– Тогда ты точно знал, как добраться до этого места. Откуда ты знаешь об этом месте? Ты уже бывала здесь с Кайденом или он тебе о нем рассказал?

– На самом деле, это было любимое место моего отца.

О. Мои губы приоткрылись от этого неожиданного открытия. Кай никогда мне этого не рассказывал. Он упомянул, что ему нравится это место на небольшом холме, потому что отсюда открывается прекрасный вид на небо, но он не сказал, как он его нашел.

– Ого. Я не знала.

– Папа часто приводил сюда нас с Кайденом. Эти воспоминания живы в моей памяти, как будто все произошло только вчера. Кармен приводила нас сюда несколько раз, когда мы были в начальной школе, что помогло мне запомнить дорогу.

Я переплела свои пальцы с его. Кай не мог рассказать мне ничего об их отце, так как не помнил его, поэтому мне было еще интереснее.

– Я всегда хотела спросить тебя о твоем отце. Ты помнишь, каким он был?

Тень улыбки мелькнула на его губах, когда он направил свой теплый взгляд в небо.

– Он был лучшим. – Его прошептанные слова несли глубокую тоску, и я не могла отвести взгляд от его лица, очарованная его восхищенным выражением. – Он всегда играл с нами и выводил нас на улицу. Он никогда не злился на нас, и он всегда был таким… полным энергии.

Он поцеловал меня в лоб и прижал к себе. Стая птиц заполонила небо, создавая формации, которые привлекли наше внимание в короткий момент тишины.

– Мы с Кайденом были совершенно разными даже тогда. Кайден был застенчивым и не хотел расставаться с нашей матерью, в то время как я был гиперактивным и хотел быть в центре всеобщего внимания. Папа называл меня своим маленьким авантюристом, потому что мне нравилось исследовать и делать то, что мне не положено делать.

– Например, что?

– Например, забираться на верх шкафа, чтобы достать игрушку, с которой я хотел поиграть в детском саду.

Я рассмеялась.

– Что?

– Да. Раньше они держали некоторые игрушки на самом высоком шкафу. У нас было мало времени для игр, но мне было скучно, и я хотел поиграть с этой игрушкой. Рядом был ящик, поэтому я сначала залез на него, а затем забрался на верх шкафа.

Мой тихий смех перешел в оглушительный.

– Что сказала твоя воспитательница?

Он фыркнул.

– У нее чуть не случился сердечный приступ. Она начала кричать на меня и позвала других воспитателей, чтобы они помогли ей спустить меня. Кармен так разозлилась на меня и хотела наказать, но папа… О, черт, он рассмеялся, когда услышал об этом. Он смеялся над этим несколько дней. Он даже сказал мне, что гордится мной.

Я провела пальцем по его челюсти. Моя грудь наполнилась горькой болью, болью за Хейдена, который так рано потерял отца.

– Похоже, у Кармен и твоего отца были разные стили воспитания.

– Ты можешь сказать это снова. Она всегда была строгой. Возьмем, к примеру, нашу диету. Она запрещала нам есть шоколад и закуски большую часть времени, но папа разрешал нам есть их, когда ее не было рядом, чтобы присматривать за нами, обещая сохранить это в тайне.