Текст книги "Боль (ЛП)"

Автор книги: Вера Холлинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Я ничего не могла сделать.

Ничего.

– Я всегда презирала тебя, Сара, – хрипло прошептала она, глядя в никуда. – Я ненавижу, что родила тебя.

– М-мама?

– Видишь? Ты здесь не нужна. Так почему бы тебе не оставить взрослых поиграть, а? – Брэд ухмыльнулся, и мне стало так плохо, переполненной всеми этими контрастными эмоциями. – Как насчет того, чтобы вздремнуть?

Он поднял руку, и я не смогла избежать его кулака, который собирался ударить меня по лицу.

Я закричала.

– Сара?

Я вздрогнула и открыла глаза, мое сердце билось слишком быстро. Я быстро моргнула, в замешательстве уставившись на белую деревянную поверхность в нескольких дюймах от меня, пока не поняла, что прислонилась к столу, положив голову на согнутую руку.

Я приподнялась, и бесчисленные иглы укололи мою руку, которая была согнута слишком долго.

– Ой!

Я поморщилась и посмотрела на Джонатана, который остановил свою инвалидную коляску напротив меня. Мы были в гостиной дома престарелых Рэймонда. Мой взгляд упал на пустую шахматную доску между нами, и я покраснела. Я задремала, ожидая, когда он вернется из своей комнаты и начнет новую партию.

Я не могла поверить, что только что задремала на работе.

– Эм, извини, – пробормотала я, ужасно стыдясь.

– Ты снова извиняешься? – Он поднял одну бровь. Его глаза были прикованы ко мне, когда он изучал меня, что мне не нравилось, потому что он легко мог понять, что я не в порядке. – Плохой сон?

Я глянула в сторону.

– Что-то вроде того.

Я себя плохо чувствовала. Я почти не сомкнула глаз прошлой ночью, так как вчерашние события прокручивались в моей голове в тошнотворном цикле, и это было слишком. Я беспокоилась, что Брэд найдет мою мать и причинит ей боль в любой день. Вчера она работала в ночную смену в мотеле, и как только я пришла домой, я позвонила ей, чтобы проверить, как она, но она не перезвонила мне. Я видела ее сегодня утром, спящей на диване в гостиной в форме регистратора.

Я разбудила ее, игнорируя тяжелое чувство в груди, которое я носила с тех пор, как мы поссорились во вторник вечером, и рассказала ей о Брэде. Сначала она не хотела мне верить, но в конце концов новость дошла до нее. Она замкнулась в себе еще больше, чем обычно, и на ее лице навсегда застыл страх.

– Что мы будем делать? – Спросила я ее, думая о том, чтобы получить запретительный судебный приказ. Это не помогло бы, если бы Брэд все равно решил напасть на нас, но это было лучше, чем ничего.

– Я не знаю.

Это все, что она сказала, прежде чем выйти из гостиной. Если она не знала, что делать, а она была здесь взрослой, как я могла найти какие-либо ответы?

У меня по коже побежали мурашки. Я ненавидела то, что мне приходилось все время быть начеку, ожидая, нанесет ли он удар или нет. Эта неопределенность была хуже всего.

Я заметила Мел на другой стороне комнаты. Она помогала одному из жильцов встать и пойти в ее комнату. Она не разговаривала со мной этим утром, и я поняла почему. Она была на стороне Матео.

– Вы двое поссорились? – Сказал Джонатан, указывая пальцем между Мелиссой и мной.

– Не совсем. Она злится на меня, потому что… – Я нервно затянула свой хвост, мне было трудно смотреть на него. Мне пришлось быть с ним честной, потому что Матео был его внуком. – Потому что я рассталась с Матео. – Стыд покрыл мои щеки.

Его брови взлетели вверх.

– Это впервые.

– Впервые?

– Да. Я определенно никогда не слышал, чтобы кто-то расставался с моим внуком. Моя дочь всегда жалуется, потому что он несерьезно относится к отношениям, но на этот раз все наоборот.

Его слова никак не успокоили мои нестабильные нервы.

– Он что-нибудь с тобой сделал? – Спросил он, словно собираясь его отчитать, если это так.

– Нет, он ничего не сделал. Матео… Эм, он действительно хороший. Он милый. – Мои щеки горели. Мне было странно рассказывать это Джонатану, а не кому-то другому.

– Понятно. Я не знаю, что произошло между вами двумя, и я не буду спрашивать, но если ты считаешь, что это было правильным, то это было правильным. Матео, этот ребенок, – он указал большим пальцем на Мелиссу. – И другие могут говорить, что хотят, но все, что имеет значение, это то, что ты в ладу с собой. Никогда не делай ничего, чтобы угодить другим.

Я просто уставилась на него, безмолвная и в благоговении – снова. Джонатан даже не знал, в чем проблема, но он говорил от всего сердца, без осуждения.

Он хмыкнул, нахмурившись на меня.

– Перестань пялиться на меня, как рыба! Ты поймаешь мух, так что закрой свой рот.

Я хихикнула.

– Спасибо.

– Да, да. – Он пренебрежительно отмахнулся от меня. – Не думай, что этот совет бесплатный. Ты должна сыграть со мной в шахматы и позволить мне победить.

Я подняла брови и ухмыльнулась. Я выиграла последние три раза, когда мы играли. Мои навыки игры в шахматы значительно улучшились с тех пор, как я начала играть с ним несколько месяцев назад, потому что я часто практиковалась в этом онлайн дома.

– Просто чтобы ты знал, я не хотела причинять боль Матео. Мне очень жаль, что я рассталась с ним, но… Это было к лучшему, – сказала я, оправдывая свои действия тем, что мне было важно его мнение.

Он покачал головой.

– Как я уже сказал, я даже не буду спрашивать, что случилось, и я никогда не хотел этого говорить, но я заметил, как мой внук смотрел на тебя. Ты не смотрела на него так же. Ты не ответила на его чувства. – У меня скрутило живот. – Вот почему я сказал, что ты никогда не должна делать что-то, чтобы угодить другим. Это не только навредит тебе, но и другим людям. Честность превыше всего.

Честность. Да, теперь я это поняла. Я включила радио в машине по дороге домой, надеясь, что музыка снимет напряжение и развеет мои мрачные мысли, но песня, которая играла сейчас, не помогла. Это была «Part That’s Holding On» группы Red, которая, как и многое другое в эти дни, напомнила мне о Хейдене. Она напомнила мне обо всей нашей боли, неуверенности и бурных эмоциях.

Теперь, больше, чем когда-либо, часть меня держалась и тянулась к Хейдену, и была часть, которая надеялась, что он держится и тянется в ответ.

– Ты когда-нибудь простишь Хейдена? – Слова Кая из моего сна эхом отозвались в моей голове.

Что для этого потребуется? Я все еще держалась за свои старые неуверенности, страхи и шрамы, но я хотела исцелиться и полюбить. Я хотела почувствовать эту радость от того, что мы с ним, от того, что наши сердца срастаются вместе.

– Чего ты ждешь? – Спросил меня Кайден.

Да, может быть слишком поздно. Хейден, возможно, никогда больше не будет мне доверять, но я могу поработать над тем, чтобы вернуть его доверие. Верила ли я, что между нами все будет лучше, и мы сделаем друг друга счастливыми? Я понятия не имела, но, как сказал Кай в моем сне, мне нужно было сделать этот прыжок веры. Мне нужно было рискнуть и поверить, что все будет хорошо.

Я свернула на свою улицу, и притормозила, приближаясь к своему дому, заметив Хейдена, Блейка и Мейсена, наклонившихся под капоты своих машин на подъездной дорожке Хейдена, и мое сердце забилось чаще. Двое парней и девушек, которых я не знала, сидели на стульях рядом с ними, болтая и куря. Майя стояла рядом с ними.

В этот момент она подошла к Хейдену и обняла его сзади, и я застонала. Я была так занята своими фантазиями и внутренними битвами, что совершенно забыла о ней. Мои руки стали липкими, потому что мне пришлось столкнуться с ними. Я подъехала к дому и выключила двигатель, чувствуя на себе их взгляды.

Не смотри в их сторону. Просто не смотри.

Машины моей матери не было, а значит, ее не было дома. Опять же. Я понятия не имела, пошла ли она на работу или где-то еще, но я надеялась, что она в безопасности и не находится рядом с Брэдом. Она не заслуживала моего беспокойства после всего, что она сказала или сделала мне, но это было сильнее меня.

Я вышла из машины, и холод безжалостно ударил по моей открытой коже. Друзья Хейдена замолчали, и мне не нужно было смотреть на них, чтобы понять, что они следят за каждым моим шагом. Мои щеки покраснели, что не имело никакого отношения к холодной погоде.

Не в силах больше сопротивляться желанию, я взглянула на Хейдена и резко вдохнула, когда наши взгляды встретились. Однако это длилось всего секунду, потому что его глаза вспыхнули раздражением, и он отвернулся. Меня пронзила острая боль разочарования.

– Эй, Сарс, – крикнул Мейсен, ухмыляясь мне. – Ты сегодня кого-нибудь спасла?

Я закатила глаза. Решив проигнорировать его, я заперла машину направляясь к крыльцу. Мой взгляд столкнулся с взглядом Майи, и меня охватило неприятное чувство, потому что она злорадствовала, что подсказало мне то, чего я раньше не замечала – она видела во мне свою соперницу.

Я почти остановилась, когда мне в голову пришла тревожная мысль. Майя и Кристина в последнее время сблизились, что было иронично, учитывая, что они обе были увлечены Хейденом, но я предположила, что это был еще один пример «держи друзей близко, а врагов еще ближе». Что, если Майя подслушала мой разговор с Хейденом в доме Мелиссы? Она увидела, как я бегу за ним, и, возможно, пошла за нами. Это объяснило бы, почему Кристина использовала это ужасное слово, когда она испортила мой шкафчик и сказала мне не спускать глаз с Матео.

Я собиралась выйти на крыльцо, когда перед моим домом остановился фургон доставки цветов. Из него вышел пожилой курьер, и все, включая Хейдена, смотрели, как он обходит фургон. Он остановился на тротуаре, вопросительно глядя на меня.

Тревога пронзила меня, когда я приблизился к нему, все внимание теперь было приковано ко мне.

– Да? – Спросила я его. Что-то в этом было не так.

Он посмотрел на планшет, который держал в руке.

– Это дом Патрисии Декер?

Беспокойство скрутило меня глубоко внутри.

– Д-да.

– Вы Патрисия Декер?

– Нет, я ее дочь.

– Она дома?

– Нет.

– У меня есть цветы для нее. Вы можете принять их от ее имени? – Он не стал дожидаться моего ответа. – Подождите секунду.

Он подошел к задней части фургона и открыл его, забираясь внутрь. Я прикусила губу. Моя мать никогда не получала цветов, и когда он вышел с огромным букетом красных роз, что-то во мне превратилось в лед, мои инстинкты предостерегали меня от этого.

Мейсен вскрикнул.

– Твой минет, должно быть, был потрясающим, если твой парень подарил тебе их!

Он и его друзья разразились смехом, окрасив мои щеки в красный цвет, и я пожелала, чтобы земля поглотила меня, когда курьер бросил на меня растерянный взгляд. Я просто пожала плечами и взглянула на Хейдена. Его челюсть была сжата, а яростный взгляд, направленный на меня, сказал мне, что он зол на меня.

Моя грудь затрепетала. Он зол на меня.

Он думает, что розы для меня?

Это могло означать только то, что он ревновал. Я прижала руку к груди, надеясь, что Хейден все еще что-то чувствует ко мне.

– Вот, держите.

Парень из службы доставки вручил мне цветы, которые я неохотно взяла, глядя на темно-красные розы, словно они могли в любой момент превратиться во что-то опасное. Дрожь пробежала по моей шее, когда я заметила карточку, прикрепленную к декоративной бумаге, обернутой вокруг цветов, и я взяла ее дрожащей рукой, страх и подозрения взяли верх надо мной.

Он достал ручку из кармана пиджака.

– Вы должны расписаться в получении.

– Минуточку, – ответила я. Держа букет в одной руке, я открыла карточку другой и прочитала: «Мы снова будем счастливой семьей. До следующей встречи, Патти».

Я пошатнулась, чуть не выронив букет.

Патти.

Брэд прислал их.

– Эй, вы в порядке? – Спросил меня парень из службы доставки, глядя на меня, как на сумасшедшую.

Он знает наш адрес. Я огляделась по сторонам в поисках его признаков, и по моей шее пробежали мурашки, когда его сообщение дошло. Он сделал ход. Он знал, где живет моя мать, и он хотел ее вернуть. Нет.

Нет, нет, нет.

– Верните их, – сказала я ему, в панике повышая голос.

– Что?

– Верните их.

– Я не могу этого сделать…

– Верните их! – Я потеряла контроль, тошнотворный ужас пробежал по моим венам. Кто-то хихикнул.

– Она что, ебанутая? – Спросил один из друзей Хейдена.

Я проигнорировала его и снова огляделась в поисках Брэда, но ничего необычного не увидела. Я взглянула на карточку. На ней не было его имени. Он был достаточно умен, чтобы не оставить его.

– Мужчина, который заказал эти цветы. Как его зовут?

– Его имя? Я не знаю, кто их заказал, мисс. Я даже не знаю, был ли клиент мужчиной или женщиной.

– Но должен же быть способ узнать это, верно? Ваша компания, безусловно, хранит информацию о клиентах.

– Извините, но наши клиенты не всегда оставляют свои имена или контактную информацию. Они не обязаны. Теперь, можете ли вы это подписать? – Он буквально сунул мне планшет в грудь, волнуясь, что я трачу его время.

Я поджала губы, жонглируя розами и планшетом в одной руке, одновременно потянувшись за его ручкой. Мы могли бы позвонить в цветочный магазин и спросить информацию о Брэде, если он что-то оставил. У меня заболела голова в затылке, и я сжала пальцы вокруг ручки. Я устала. Я так устала иметь дело с этими проблемами и страхами. Я просто хотела оставить все заботы позади и уже жить спокойно.

Я расписалась и вернула ему планшет и ручку.

– Хорошего дня, – пробормотал он, даже не взглянув на меня. Он сел в фургон и уехал.

Я поморщилась, увидев букет, его тяжесть олицетворяла неприятную тяжесть в моей груди. Это был символ чего-то злого и ненормального. Я бы выбросила их, если бы они не были доказательством контакта, которое мы могли бы использовать против Брэда, если бы обратились в полицию.

– Что случилось, Сарс? Твой парень не купил тебе твои любимые цветы? – Издевался надо мной Блейк, его лицо исказила презрительная улыбка.

Я развернулась на каблуках и направилась к своему дому. Они все смеялись. Все, кроме Хейдена.

Что-то во мне достигло точки кипения. Я ненавидела их за то, что они все время делают такие глупые, незрелые выводы обо мне. Я устала, боялась, злилась и была сыта по горло всем.

– У меня нет парня! – Крикнула я в ответ Блейку, прежде чем успела одуматься. Я увидела, как расширились глаза Хейдена, но я не стала задерживаться, наконец, ворвавшись в свой дом.

ГЛАВА 9

Моя мать взбесилась и сошла с ума, когда увидела розы и открытку, и в ярости и страхе уничтожила их. Она накричала на меня, назвав глупой за то, что я их приняла, как будто у меня был выбор, как будто непринятие их что-то изменит. Она обвинила меня вместо того, чтобы взять себя в руки, отказавшись признать тот факт, что Брэд хотел ее вернуть и готов был сделать все, чтобы добиться этого.

Я позвонила в цветочный магазин, но это был тупик, потому что Брэд не оставил своего имени или контактной информации. Моя мать поговорила с полицией и объяснила ситуацию, но они сказали ей то, что я и так знала. Они ничего не смогут сделать, если нет реальной угрозы, поэтому мы в основном ждали его следующего шага. Мы могли только подать на судебный запрет и надеяться на лучшее.

Я должна была доделать школьные задания и поработать над художественным блогом для компьютерного проекта, но я была истощена и не мотивирована после всего, что произошло за последние несколько дней. Я провела воскресенье, избегая своей пьяной матери, которая была убеждена, что я солгала об освобождении Брэда. Она даже утверждала, что цветы были от какого-то случайного мужчины, с которым она познакомилась. Меня сводило с ума то, что она отрицала реальность, но спорить с ней было бессмысленно. Она хотела жить в своем пузыре, и я не могла заставить ее выйти из него.

Я умоляла ее хотя бы получить запретительный судебный приказ, но она отказалась, заметая все под ковер, как будто проблемы волшебным образом исчезнут сами собой. Она сводила меня с ума своей неспособностью сделать что-либо, кроме как разрушить нашу жизнь, поэтому мне нужно было отвлечься. Я уже подала заявку на занятия по крав-мага, и мне не терпелось начать во вторник. Сейчас мне это было нужно больше, чем когда-либо.

Понедельник начался в той же мрачной манере, потому что я снова проснулась после беспокойной ночи. Я была раздражена, волочилась по комнате, готовясь к очередному дню в Адовой дыре. Больше не было сообщений от Матео с добрым утром, но хотя я и была рада, что мы закончили, это было напоминанием о том, как все закончилось между нами, и я беспокоилась о том, что он чувствует. Я хотела бы написать ему, просто чтобы проверить, как он. Я хотела считать его другом, но я знала, что это нереально.

Я пошла на кухню, но у меня не было аппетита. Но я не могла голодать, поэтому я быстро сделала сэндвич и проглотила его. Я собиралась выйти из дома, когда увидела записку, которую мама оставила на консольном столике в коридоре.

«Моя машина сломалась, поэтому я взяла твою».

Что? Нет, серьезно. Что?

Меня охватила ярость. Я бросилась к входной двери и распахнула ее, заглянув на нашу подъездную дорожку. Ее машина была здесь, а моей не было. Черт возьми! Я не могла поверить! Она забрала мою машину, даже не предупредив меня, и теперь я опоздаю в школу.

Когда у нее сломалась машина, и почему она ни слова об этом не сказала?

Я провела пальцами по волосам, стиснув зубы. Автобус не подходил, потому что остановка была далеко, так что оставался только велосипед. Отказываясь думать о том, насколько невнимательна моя мать, я помчалась к сараю на заднем дворе и схватила свой велосипед. Погода следовала той же схеме, что и в последние несколько недель, сильный холод сильно обжигал мою кожу. Моя шапка и перчатки плохо согревали мои уши и руки, и я уже дрожала, толкая велосипед по подъездной дорожке.

Мой желудок сделал сальто, когда я увидела машину Хейдена на подъездной дорожке. Мои глаза метнулись по его двору и крыльцу, ища его, но его не было снаружи. Увижу ли я его сегодня?

Холодный ветер ударил в меня, когда я начала катиться, и я вздрогнула, проклиная эту погоду. Я собиралась опоздать в школу и простудиться такими темпами. Я ехала на велосипеде быстро как могла, хотя знала, что все равно опоздаю на первый урок.

Как раз когда я завернула за угол, сворачивая на пустую улицу другого жилого района, я наехала на острую неровность на дороге. Она пробила мою шину, и я не смогла удержать контроль над велосипедом. Я упала в сторону, мой велосипед понесло другую в сторону.

Боль взорвалась в моем бедре, и мой рюкзак соскользнул с плеча, упав на землю рядом со мной. Мое предплечье и локоть пульсировали тупой болью, но было бы хуже, если бы на мне не было моей толстой зимней куртки, смягчающей удар. Прежде чем я успела встать и съехать с дороги, я услышала сзади машину, которая не подавала никаких признаков замедления. Я вскочила на ноги, не обращая внимания на боль, которая пронзила меня, но машина уже была слишком близко ко мне… Нет!

Меня собирались сбить…

Воспоминание о той жестокой ночи промелькнуло у меня перед глазами за мгновение до того, как завизжали шины, и машина заскользила и остановилась примерно в четырех футах от меня. Я издала сдавленный крик, замерев на полпути, когда облегчение сменилось удивлением, потому что я узнала машину.

Я прижала руку к колотящемуся сердцу, мои ноги подкосились. Хейден выскочил из своего Chevrolet Camaro, ярость и шок были видны на его лице.

– Какого хрена?! – Его взгляд метнулся между мной и моим велосипедом. – Я мог тебя сбить!

Я попыталась удержаться, немного покачиваясь, когда старая эмоциональная боль смешалась с физической. Я осмотрела себя, чтобы проверить, нет ли царапин, но, к моему удивлению, их не было.

– Ты бы увидел меня раньше, если бы не ехал так быстро, – пробормотала я и поправила шапку, которая чуть не сползла с моей головы во время падения. Я пошла забирать свой велосипед.

– Откуда я мог знать, что чуть не собью идиотку, которая не умеет ездить на велосипеде?

Я подняла свой рюкзак и велосипед и вздохнула, увидев спущенную переднюю шину. Я повесила рюкзак на плечо.

– Да, ты абсолютно прав. Я понятия не имею, как ездить, и поэтому я упала, – хрипло сказала я, толкая велосипед к тротуару.

Я взглянула на него через плечо и заметила, что он смотрит на мое тело, как будто осматривая его на предмет травм. Внезапно выражение презрения исчезло с его лица.

– Блядь. – Он сделал глубокий вдох и выдохнул долгим, прерывистым выдохом. – Тебе больно? – Наконец спросил он, сделав несколько шагов ко мне.

От его неожиданных слов у меня в животе закружилось дрожь. Я внимательно посмотрела на него. Его брови были нахмурены от беспокойства, пока он ждал моего ответа.

– Со мной все в порядке.

Он подошел ко мне на тротуар, и я хорошенько рассмотрела его лицо. Некоторые из его синяков сошли, но я заметила, что он выглядел измученным, как будто не мог спать несколько дней. Я задержала взгляд на его шраме еще на мгновение, прежде чем встретилась с ним взглядом.

– Что случилось? – Спросил он, снова удивив меня внезапным изменением в своем поведении. Он беспокоился обо мне, и я не могла не почувствовать тепло. Я взглянула на машину Хейдена, которая преграждала пустую дорогу.

– Я наехала на кочку, и моя шина спустила. Прости, что я чуть не стала причиной аварии, – извинилась я, хотя это была не моя вина. Я поджала губы, чувствуя горечь, потому что между нами всегда должно было быть какое-то напряжение или недопонимание.

Я могла идти в школу пешком, так как была уже на полпути. Позже я решу, где починить шину. Я толкала свой велосипед, морщась после каждого шага. Он тяжело вздохнул, и в следующий момент мой велосипед у меня вырвали.

– Что за… – Я обернулась и уставилась на него, когда он поднял его и понес к своей машине. – Что ты делаешь?!

– Я отвезу тебя в школу, – сказал он, не глядя на меня.

– Что? Нет! Верни мне мой велосипед.

– Твой велосипед сейчас бесполезен. Ты хромаешь, и замерзла, так что ты поедешь со мной.

Я не могла пошевелиться, борясь со всеми этими эмоциями, овладевающими мной. Он помогал мне. Снова.

– Тебе не нужно этого делать, Хейден. Я справлюсь сама.

Почему я сопротивлялась ему, когда была счастлива, что он делает это для меня? Мои губы дрогнули. Я была в секунде от того, чтобы улыбнуться как дура, но мне пришлось сдержаться. Я не могла надеяться.

– Конечно, можешь, – сухо ответил он. – Но мне наплевать.

Я нахмурилась, когда он открыл дверь. Он наклонил пассажирское сиденье вперед и поставил велосипед на серо-черное кожаное заднее сиденье. Я бросилась к нему.

– Ты не можешь этого сделать! Он испачкает твои сиденья.

Он выпрямился и раздраженно посмотрел на меня.

– Кому какое дело? Ты когда-нибудь слышала об уборке? К тому же, куда еще я могу его положить? Багажник слишком маленький.

– Как я уже сказала, тебе не нужно…

– Может просто заткнешься и залезешь внутрь?

Он обошел свою машину, оставив пассажирскую дверь открытой для меня. Он взглянул на меня, когда открыл дверь, и закатил глаза, потому что я пялилась на него. Я не могла отвести от него глаз, и мне это не нравилось.

– Там чертовски холодно, так что перестань пялиться на меня и залезай внутрь.

Я неохотно последовала за ним внутрь, мгновенно вспомнив ту ночь в машине Хейдена после вечеринки Стивена. Его сосновый запах ласкал мои ноздри, и удовольствие разбудило мои внутренности. Я скучала по его запаху.

Я сняла перчатки и пристегнулась, когда он завел машину. Он нажал на газ и включил стереосистему автомобиля. Из динамиков раздалась песня Depeche Mode «Walking in My Shoes», и я с горькой иронией заметила, как точно эти слова представляют его.

Меня терзало чувство вины. Я смотрела на дома, мимо которых мы проезжали, но не видела их, погруженная в свои мысли. Я всегда ходила по тонкой грани рядом с Хейденом. Я думала о нем самое худшее, всегда приходила к негативным выводам, и хотя я знала о его боли и трудностях, моя собственная боль все равно тянула меня вниз.

Он был так близко ко мне, и я не могла нормально дышать. Я болезненно ощущала его руку на рычаге переключения передач рядом с моей ногой. Было что-то глубоко притягательное в том, как он переключал передачи. Так быстро и мужественно. Мои глаза украдкой скользнули по его сильной руке и поднялись по его сексуальной черной куртке, достигая его лица. Он был сосредоточен на дороге, казалось, не замечая моего взгляда. Мое сердце билось быстрее, когда мое очарование им усиливалось.

О Боже. Его близость спутала мне мозги. Я все время пялилась на него. Мне пришлось взять себя в руки. Я устремила взгляд на дорогу перед нами, решив не выставлять себя дурой.

– Что ты за идиотка? – Внезапно сказал он хриплым от раздражения голосом. – Ездить на велосипеде, когда так холодно.

Я схватила свой рюкзак, раздраженная.

– Та же идиотка, у которого нет машины, – ответила я ему тем же тоном.

Он взглянул на меня.

– Что случилось с твоей машиной?

– Моя мама забрала ее, потому что ее машина сломалась. – Я вздохнула, и почувствовала острую потребность сказать больше. – Она даже не сказала мне. Она просто забрала ее.

Я сжала руки в кипящей злости. Мне так много хотелось сказать матери, но это ничего не изменило бы. Я закрыла глаза, говоря себе, отпустить это.

– Полагаю, отношения между вами не улучшились, – сказал он как ни в чем не бывало.

– Нет. Они хуже, чем когда-либо.

По какой-то причине мне хотелось рассказать ему что-то. Я хотела рассказать ему больше о себе, что шло вразрез с моей глубоко укоренившейся сдержанностью. Я всегда была настороже со всеми, но теперь, несмотря на все мое недоверие, часть меня хотела быть честной с ним и поделиться своими самыми глубокими чувствами.

Что он делал со мной?

– Моя мать отказывается верить, что Брэд вернулся в Энфилд. Она думает, что я его выдумала, и я устала пытаться убедить ее. Это невозможно. – Я выдавила из себя слова, глядя через пассажирское окно, потому что я не могла смотреть на него. Я чувствовала себя крайне уязвимой, потому что это был первый раз, когда я делилась с ним чем-то о своей жизни. – Зачем мне это выдумывать? – Продолжила я. – Почему она ведет себя так, будто притворство, что его не существует, заставит его исчезнуть?

Я была встревожена, сжимая лямки рюкзака, ожидая его реакции. Он сначала ничего не сказал, и я украдкой взглянула на него.

Он что, собирался меня игнорировать?

Нет, он не игнорировал меня. Казалось, он что-то обдумывал. В его глазах промелькнула тревога, прежде чем он наконец встретился со мной взглядом.

– Тогда не пытайся ее урезонить. Если она хочет притворяться, что все в порядке, пусть притворяется, но будь осторожна, – сказал он, снова устремив взгляд на дорогу.

Сладкое тепло затопило мою грудь.

– Я… Я буду. Спасибо.

Он кивнул.

– Значит, Брэд не связывался с ней?

– Нет, – ответила я, но затем добавила: – На самом деле, да.

Его взгляд столкнулся с моим.

– Да?

– Ну, в некотором роде. – Я прикусила губу. – Он послал ей цветы.

Я почувствовала, как его тело напряглось, его рука крепко сжала рычаг переключения передач.

– Цветы?

– Да. Розы, которые тот парень принес в субботу… Они были для моей матери. На открытке не было имени, но я знаю, что они от Брэда, потому что там было сообщение, в котором говорилось, цитирую: «Мы снова будем счастливой семьей. До следующей встречи, Патти». Патти – это его прозвище для нее.

– Сукин сын, – прорычал он. Его рука сжала рычаг еще сильнее, его содранные, ушибленные костяшки пальцев напряглись. – Это объясняет, почему ты так странно себя вела.

Значит, он действительно нашел это странным.

– Да, – тихо ответила я.

Он начал делать глубокие, медленные вдохи, и я нервно облизнула губы.

Он пытался успокоиться? Он никогда раньше этого не делал. Он научился этому на терапии?

– Блядь, – сказал он через некоторое время. – Я думал, эти цветы для тебя.

Мой пульс забился. Это явно его беспокоило. Я не хотела, чтобы он расстраивался из-за меня, но я не могла не чувствовать себя взволнованной его ревностью.

Я покачала головой, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.

– Нет. Они были для моей матери. К тому же… – Я остановилась, мое сердце колотилось так сильно, что я чувствовала его в горле. Вот оно. Я собиралась сказать ему. – К тому же, я рассталась с Матео.

Я не смела пошевелиться, уставившись в одну точку на панели приборов, и румянец полз по моим щекам. Проходили секунды, но он не реагировал, и я взглянула на него, как на иголках, ожидая ответа. Его глаза не отрывались от дороги, и мне пришло в голову, что, возможно, он меня не услышал.

Но потом он посмотрел на меня и нахмурился, заметив, что я жду его реакции.

– И?

– И?

– Чего ты ждешь? Ты хочешь моих соболезнований?

Я поморщилась. Мои щеки покраснели еще сильнее от резкого, неожиданного ответа.

– Что?

– Если нет, то я совершенно не понимаю, почему ты считаешь, что я должен знать или беспокоиться о том, что ты рассталась с этим ублюдком.

Я отвела взгляд от его насмешливых глаз, все мое тело похолодело. Я чувствовала себя полной идиоткой, что рассказала ему.

Серьезно, чего ты ожидала? Что он встретит тебя с распростертыми объятиями? Он думает о тебе самое худшее.

То, что он помог мне и больше не издевался надо мной, не означало, что между нами что-то изменилось. В доме Мелиссы он сказал, что хочет раздавить меня больше, чем когда-либо, поэтому было глупо с моей стороны ожидать от него другой реакции сейчас. Но затем он снова помог мне и сказал быть осторожнее, что явно означало, что он заботился. Его действия всегда контрастировали друг с другом – черное и белое. Они всегда были непредсказуемыми, и я не знала, чего ожидать дальше.

Мы провели остаток нашей поездки в напряженном молчании. К тому времени, как мы добрались до школы, он стал еще более беспокойным и злым, излучая опасную ауру. Он так быстро свернул на школьную парковку, что я была уверена, что мы врежемся в припаркованную машину или собьем ученика.

Я держалась за сиденье, страх и адреналин бурлили во мне.

– Хейден, притормози! – Это не было услышано. Он вильнул вправо, и меня дернуло в сторону. – Хейден!

– Заткнись! – Прошипел он, каждый мускул на его лице напрягся. Почему он так взбесился?

Он вильнул на парковочное место на полной скорости, а затем резко нажал на тормоза с громким визгом. Мое тело дернулось вперед, и мой ремень безопасности врезался в меня поверх куртки, вызвав острую боль.

– Хейден!

Я уперлась в приборную панель и вздрогнула, когда посмотрела на него. Он прислонился лбом к рулевому колесу, тяжело дыша. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но заметила, как Майя приблизилась к двери Хейдена, и ревность скрутила мой живот.

Она наклонилась и постучала в его окно.

Она улыбалась, но потом ее глаза нашли мои, и ее улыбка исчезла, ее лицо исказилось от шока, а затем неудовольствия. Хейден поднял голову и посмотрел на нее. Она мгновенно скрыла от него свое неудовольствие за фальшивой улыбкой и помахала рукой. Он набросил на лицо нейтральную маску, скрывающую все его прежнее расстройство, и заглушил машину.