Текст книги "Конец света. Русский вариант (СИ)"

Автор книги: Вера Афанасьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

 Так что далеко не все смогли увидеть, как белая дверь медленно приоткрылась, а из неё появился клубящийся стул, словно чья-то рука выставила его в коридор из невидимой комнаты. А может и не стул это был, а кресло, но тоже мягкое, а кто-то даже настаивал на том, что это и вовсе был трон. Нашёлся даже один умник, назвавший появившийся из двери предмет престолом, но позже выяснилось, что был он историком, а уж верить историкам, как известно, – последнее дело.

 Но расхождения во мнениях очевидцев впоследствии были признаны вполне естественными, поскольку кто же это может в точности разглядеть клубящееся, меняющее форму, расплывающееся и уплывающее прочь. Документальных же и материальных подтверждений всему происходившему, увы, не осталось. И хотя тысячи рачительных и предусмотрительных пытались в тот день снять странные небесные картинки на камеры и фотоаппараты, ни у одного из них ни снимков, ни фильмов не получилось. Позже неудачу эту списали на метеоусловия и плохие технические характеристики серой азиатской техники. Ну, а при отсутствии документов и материалов от парадоксов восприятия и чудес интерпретации никуда не деться, это вам и всякий историк подтвердит.

 Небесное действо продолжалось, и спустя мгновение облака сложились в новую причудливую фигуру: на стуле появился старик. А один смышленый мальчик, гулявший как раз в это время во дворе, позже рассказывал своей трудолюбивой бабушке, посвятившей праздничный день уборке квартиры, что на небе все происходило, как в пластилиновом мультфильме. Неожиданно складывалось, разрушалось, превращалось и трансформировалось, но только не из пластилина, а из облаков – что при этом происходило, понять было трудно, но смотреть забавно. Бабушка же только охала и отныне навсегда решила, что больше никогда в дни престольных праздников уборку затевать не будет, не доводит это до добра.

 А вскоре загремел гром, обеспокоивший пляжников и обрадовавший дачников. Собственно, пляжники и ожидали нынче непременной непогоды – на то и Илья-пророк, но всё же решили наперекор приметам воспользоваться последним пригодным для купания деньком и с утра отправились на берега водоемов, подальше от городской жары и буйства десантников. И после первых раскатов грома многие пляжники, до этого с наслаждением глазевшие в небо, кинулись собирать вещи, в результате чего свои превосходные позиции для наблюдения утратили.

 Дачники же, которых ни гром, ни дождь не страшили, а только радовали, поскольку лишний полив никогда не повредит, а уж тем более, в августовскую сушь, поудобнее уселись на сухих уютных верандах и стали с превеликим удовольствием рассматривать то, что творилось в небесах. А некоторые даже ещё и чай при этом попивали, кто с бубликами, а кто и со свежим вареньем. Так что честь полной реконструкции происшедшего на Ильин день принадлежит именно дачникам. И они эту честь в полной мере заслужили многолетним праведным трудом, подготовившим подходящую платформу для подобных любопытных и полезных наблюдений.

 Гром гремел так сложно, так раскатисто, так переливисто, такие вытворял рулады и эдакие выдавал фистулы, что некоторые уверяли потом, что в небе заиграла огромная труба. И даже не труба, а туба, и вторили ей барабаны, много барабанов, больших и маленьких.

 Во мнениях же по поводу качества звуков не сошлись. Кому-то они показались даже приятными, складывающимися в смутно знакомую мелодию. Другие уверяли, что напоминали эти звуки безумную игру духового оркестра, состоящего из неистовых обезьян. Третьи услышали в них сводящие с ума шумы, подобные тем, что извергаются в уши несчастного из полностью расстроенного, орущего на полной громкости радиоприемника.

 А вокруг первого стула тем временем возникли другие, и некоторые дачники, чей натренированный взгляд способен был заметить исчезновение любой помидорины с усыпанного плодами куста, успели сосчитать, что стульев было ровно двадцать четыре. На эти стулья тоже уселись старцы, и многие говорили потом, что небо сразу же стало похоже на зал открытого кинотеатра во время благотворительного сеанса для пенсионеров.

 Солнце все ещё продолжало светить, да так ярко, что солнечные лучи позолотили головы стариков, и они засверкали, словно короны. И тут же небосклон перерезала изумрудная радуга, и от этого небо стало сине-зелёным, как море. Именно с этого момента происходящее на небе обрело цвета и объемы, стало живым, похожим уже не на анимацию, а на игровой фильм или театральный спектакль.

 А между небом и землей появилась прозрачная стеклянная перегородка  цвета полуденного моря, слегка волнистая, разделившая поднебесье на две половины, верхнюю и нижнюю. И в нижней части, над землей, принялся накрапывать мелкий дождик, а наверху, над стеклянной поверхностью, как ни в чем не бывало, сидели на своих стульях старцы, и светило ослепительное солнце. И многим внизу показалось, что смотрят они на происходящее со дна огромного аквариума, а у некоторых особо тонких натур появилось ощущение, что они глупые лупоглазые рыбы, которым не дано понять, что же происходит.

 Засверкали молнии, и очевидцы почему-то особо настаивали на том, что молнии озарили небо вспышками много позже того, как прогремел гром. А кому-то почудилось, что не молнии это были, а загоревшиеся в небе светильники, огромные, серебряные, семирогие,  с ярким синим пламенем. Но ни молнии, ни яркий солнечный свет не смогли затмить появившиеся в небе огромную луну, кровавую, рельефную, очень-очень близкую, и красные шестиугольные звезды.

 К этому моменту небесный спектакль наблюдали уже решительно все, кто находился на улице: и переставшие пить чай дачники, и забывшие спрятаться от непогоды под деревьями и грибками пляжники, и разом протрезвевшие десантники, и оставившие суету горожане. Все смотрели и ощущали, что происходит нечто невероятное, не имеющее названия, но обладающее особым значением, хотя и не могли понять, что же именно, и тихо надеялись, что всё это сон.

 А зрелище между тем становилось все интереснее, хотя интерес этот был особого рода: когда больше всего на свете хочется не видеть, но нет сил не смотреть. И кто-то потом рассказывал, что примерно так же интересно было бы наблюдать со стороны публичную казнь на гильотине, если голову отрубают тебе самому.

 Около первого старца появились невиданные животные, и были они многоглазы, и странные их глаза помещались всюду на их диковинных телах – и спереди, и сзади, и по бокам. И было этих глаз столько, что каждому земному наблюдателю показалось, что именно на него смотрит один конкретный внимательный и печальный небесный глаз. И одна девочка громко закричала:

 – Мама, мама, смотри, они переполнены глазами!

 Позже, пытаясь описать свои ощущения, многие говорили, что глаза эти рассматривали их изнутри, проникали во все уголки тела и сознания. И эта открытость была сродни выворачиванию наизнанку и в какой-то момент становилась невыносимой, так что единственным желанием было избавиться и от этого внутреннего разглядывания, и даже от своего тела. Но спрятаться или отвести глаза не было никакой возможности, и люди заворожено смотрели в небо, молясь о том, чтобы всё поскорее закончилось.

 Проведенные в течение следующего месяца анкетирования и опросы общественного мнения показали: никому из тех, кого разглядывали настойчивые глаза, не пришла на ум мысль, что перед ними инопланетяне, хотя были среди них и серьезно интересующиеся внеземными цивилизациями. И все согласились с высказыванием одного известного меломана, что исполненные очами существа от инопланетян отличались, как хоралы Баха от песенки «Я люблю тебя, Дима, что мне так необходимо». И в первую очередь, тем, что инопланетяне – это какие-никакие, но люди, обладатели же множества глаз уж кем-кем, а людьми точно не были.

 Но вот очи умерили яркость, потухли, прикрылись, прекратили мучить людей, и люди наконец-то смогли рассмотреть животных. И снова делали это против воли, но не видеть не могли. Животных было четыре. Одно из них напоминало четырехликого алого льва с шестью парами золотых крыльев. Второе более всего походило на лилового медведя с зеленой бычьей головой, и тоже крылатого. Третьим был чёрный барс с серебряным ликом орла. Четвертое было неописуемого вида, но с человеческим лицом.

 Животные расположились вокруг главного старика и что-то говорили ему, кланялись. А он достал огромную книгу в серебряном переплете с семью крупными, украшенными драгоценными камнями застежками, но открыть ее не успел.

 О том, что произошло дальше, рассказать смогли немногие. И самый непонятный рассказ получен благодаря тому, что зрелище это наблюдал один провинциальный философ, не лишенный некоторой толики литературного таланта. Вот он-то потом пару месяцев пытался воссоздать случившееся на бумаге, да так и остался недоволен написанным, но все же позволил прочитать своим приятелям, а уж те сделали его записки достоянием широкой общественности и специальных комиссий.

 Время исчезло, а пространство сломалось и скомкалось. И это отсутствие времени, и это искореженное пространство, и этот внезапный излом бытия сделали всякое существование невыносимым, тесным, душным, невозможным, побуждающим к немедленному освобождению от него. Запели, заголосили вселенские трубы, возвещая начало конца, и земля сотряслась до края и основания. Небо задрожало, затрепетало, заволновалось, пошло рябью и стало сворачиваться в безжалостный свиток, сметая горизонт, звезды, солнце и кровавую луну. Светила посыпались с небес, будто красные виноградные листья, словно перезревшие плоды смоковницы, покатились градом, точно слезы умирающего мироздания. А земля вздыбилась, опрокинулась, кувыркнулась, поменялась местами с небом, а под ним открылась тьма над бездной – безвидная, но таящая в себе бесконечную глубину. Зияющая пустота ослепляла, бездонная космическая щель тащила в себя и исторгала из себя. Разверзнутое вселенское лоно было чревато невидимым, но остро ощущаемым и беспредельно манящим абсолютным концом, имя которому – Ничто. Пустота родила Ничто, Ничто стало всем, все обратилось в страх. Бездна пялилась на мир.

 А люди, философским образованием и литературным талантом не обладающие, говорили, что стеклянная перегородка, отделяющая небо от земли, треснула и миллионами осколков осыпалась вниз. Небо стало темным, словно мокрый асфальт. И с этого темного неба исчезло все, что на нем до этого располагалось: фигуры старцев и животных, облака и даже солнце. Звезды кровью закапали вниз. И кто-то невидимый начал скатывать небо, точно огромный ковер, а под ним открывалась бездонная пропасть. И от этой пропасти в вышине казалось, что мир перевернулся, и все вот-вот полетят в бездонную, неумолимо притягивающую яму.

 И все перепугались, что в бесконечном своем падении непременно наткнутся на что-то невидимое в темноте, но явно там присутствующее, остро ощущаемое в своем непреодолимом притяжении. И разобьются вдребезги на миллиарды мельчайших осколков, молекул, атомов, адронов, лептонов, глюонов, кварков, амеров, хрононов. И всем захотелось схватиться за землю и зажмурить глаза, но ни у кого это не получилось. И по мере того, как небесный ковер скатывался, ужас усиливался, так что невозможно стало дышать. И не было никакой мочи терпеть эту невыносимую жуть.

 Но тут гром загрохотал ещё сильнее, перекрывая даже звуки небесных труб. А ливень хлынул такой стеной, что скрыл и свернутое небо, и таящуюся над ним бездну, и потопил все происходящее. Когда же через несколько минут он прекратился, земля и небо были новенькие, свежие и сияющие от пролитой влаги, точно яркие, только что политые неженские огурцы.

Глава 10. День Хиросимы: кульминация

 В  сам Ильин день никаких комментариев случившемуся сделано не было, ни официальных, ни неофициальных. Власти молчали и на следующий день, но все серьезные и несерьезные издания и интернет взорвались многочисленными версиями.

 Основная сводилась к тому, что невыносимая летняя жара, мучившая всю  Страну вот уже третий год, вызвала массовые галлюцинации. Так что все видения, предшествующие долгожданной грозе, были просто тепловыми глюками. Голову напекло родине, привиделось стране, привиделось. И немудрено, при сорока-то градусах третий месяц.

 У всех, кто перегрелся на пляже, перепахал на собственных грядках, перепил в эдакую жару и вышел на улицу без надлежащего головного убора шарики зашли за ролики, контакты замкнули, мозги загорелись и дым из ушей пошел. Лучшим же доказательством того, что галлюцинации вызваны пребыванием на солнце, является тот неопровержимый факт, что ни один из тех, кто в это время был дома, никаких стариков, красных львов и фиолетовых быков на небе не видел, ни в какую яму на небе не падал и в ничто не превращался.

 И многочисленные медицинские светила на экранах телевизоров убедительно водили указками по картинкам с изображением человеческого мозга в разрезе, показывали схемы, диаграммы, кардиограммы и энцефалограммы, а в газетах и журналах давали интервью, прочитать которые можно было только с медицинским словарем.

 Вариантом этой версии являлась констатация аномальной солнечной активности, которая и так-то в последнее время превысила все нормы, а в полдень второго августа просто зашкалила, так что потоки солнечной радиации, излившиеся в тот день на отечественные города, могли и не такого натворить. Некоторые сомнения вызывала лишь странная избирательность светила, которое не задело ни Украину, ни Прибалтику с Белоруссией, ни южных, ни восточных наших соседей. Но в природе чего только не случается, и подобные «тут помню, тут не помню» то и дело происходят.

 Другой причиной случившегося назывались миражи. Предшествовавшие грозе термические и аэродинамические процессы образовали разные по плотности атмосферные слои, сложившиеся в воздушную линзу. Через неё-то и транслировались на небесный свод изображения некоторых земных объектов, разумеется, искаженные и принявшие необыкновенный вид. Уж таков он, земной воздух, что время от времени с ним случаются некоторые казусы, которые жителями планеты воспринимаются как чудеса.

 Так что все эти небесные живые картинки – всего лишь сгущения и разрежения воздуха, преломления и отражения лучей, дифракция и рефракция света. Типичная, натуральнейшая Фата-Моргана, ранее видимая-перевидимая многими и многими в тысячах различных мест. В подтверждении этой версии приводились интервью со специалистами по физике атмосферы, оптиками и метеорологами, академиками и профессорами, которые дружно твердили, что на небе и не такое можно увидеть, особенно во время прохождения атмосферного фронта, при высокой температуре и повышенной влажности.

 Потому что ведь не только Фата-Моргана, но и глория, и броккенский призрак, и свет Будды, и гало, и полярные сияния. Так что дверь в небо, короны старцев, горящие светильники и золотые крылья львов – дело мелкое и совершенно прозрачное. А то, что произошло это сразу во многих местах, объясняется тем, что температура, давление и влажность воздуха во всей европейской части страны в этот день были примерно одинаковыми.

 Иногда эти объяснения принимали особые формы. Да, мираж, но картинка транслировалась со дна затонувшей Атлантиды, где сохранились архаичные одежды и особые, допотопные виды животных. Конечно, атмосферная линза, но передающая изображение того, что находится внутри египетских пирамид, гробниц инков и критского лабиринта или происходит в Эльдорадо и Шамбале. И подобные помеси бульдогов с носорогами все множились и множились, демонстрируя неисчерпаемость человеческой выдумки и значительный резервуар земных небылиц, из глубин которого можно было выловить все, что угодно.

 Третьей причиной выдвигалось массовое поражение отравляющими веществами, а источники назывались самые разные. Прежде всего, вспомнили о промышленном и транспортном загрязнении воздуха, достигшем в эти жаркие дни запредельных значений. Потому что ведь продолжают, гады, сжигать и выбрасывать в атмосферу всякую гадость. И вот доездились и допроизводились до того, что всех перетравили и сами начинают видеть небо в алмазах.

 Говорили и о серьезном повышении концентрации угарных газов в атмосфере благодаря лесным и торфяным пожарам. Ведь все ж кому не лень тащатся каждые выходные на пикники, и ладно бы – закусывали бы там пирожками и яйцами, а то ведь всем шашлыки подавай. А костры Пушкин должен гасить.

 Закричали и о массированной химической атаке. Уж больно поведение людей в тот день походило на отравление нервнопаралитическими веществами вроде зорина, замана и ви-икса: галлюцинации, сужение зрачков, временный двигательный паралич и сковавший всех страх. Виновники назывались разные. Немцы – это они, проклятые, первыми придумали людей, как тараканов, газами травить. Поляки и прибалты – они же всю жизнь  нас ненавидели, вспомните хотя бы псов-рыцарей из тевтонского ордена, или  как их шлюхи наших мужиков в Войну целыми полками травили. Украинцы и белорусы – давайте им ещё цену на газ снизим, они нас вообще всех перетравят. Грузины, чеченцы и афганцы – эти понятно почему. Китайцы и японцы – тесно им, тесно. Американцы – чтобы они там ни говорили, как бы ни выпендривались, а чувствуют, что мы лучшие, и завидуют, ох, как завидуют, суки!

  Вспомнили и про День десантника, связав химическую атаку с вражеской местью этим доблестным, но в тот день слегка расслабленным войскам. Что-то вроде: а вот нате-ка вам, выкусите! В связи с чем раскопали и многочисленные исторические факты, когда вероломные враги нападали именно в праздники, заставая врасплох и города, и даже целые страны. Вон троянцы: только обрадовались и стали отмечать – тут им и крандец. И на Польшу напали в День знаний. Хотя бывает и наоборот: наши в День национального единства накостыляли врагам, и снова почему-то полякам.

 Не обошлось и без того, чтобы обвинить родное Военное Ведомство, которое, как всегда что-то упустило и не удержало, а чему-то позволило вырваться из-под контроля и наделать-таки дел. И это, заметьте, уж в который раз! Конечно, как всегда, отоврутся. Но пусть потом не удивляются, что уже не только у земных коз, но и у небесных тварей аж по семь рогов вырастает.

 Разумеется, не обошлось и без версий об инопланетянах. То, что происходило на небе в Ильин день – некий код, которым наши добрые старшие братья сообщали нам чрезвычайно важную информацию о себе и о Вселенной. А открывшаяся в небо дверь – вселенский тоннель, кротовая нора, сворачивающая пространственно-временной континуум в бесконечную трубу и позволяющая в мгновение ока попасть на Землю из самой далекой точки Вселенной.

 Старики – это, разумеется, инопланетяне-первопроходцы, космические Афанасии Никитины, и не старые они вовсе, просто так выглядят, поскольку со старостью и смертью в тех краях давно покончено. Животные же – представители тамошней фауны, поэтому и такие необыкновенные. Наши кошки с собаками им тоже странными кажутся.

 С точки же зрения современной космологии, сворачивание неба – типичный криволинейный релятивистский эффект, который инициирован появлением космического тоннеля. Сейчас же тоннель этот на время закрылся, но, вероятно, откроется в ближайшем будущем. И уж тогда подготовленные к этому земляне в грязь лицом не ударят и смогут переместиться по нему туда, где увидят своими глазами идеальное общественное устройство и совершенные технологии. Но лучшее подтверждение тому, что это были инопланетяне – глаза. Пришельцы – они ж все глазастые, вот и эти – глазюками своими себя напрочь выдали.

 Что касается иностранных комментариев, то мировое сообщество было солидарно в том, что Страна в тщетной погоне за мировым лидерством слишком много наделала дырок в атмосфере всевозможными баллистическими и космическими ракетами. И чересчур много выкачала из-под себя нефти. Вот теперь ей ничего другого и не остается, как иметь в небе чёрт знает что и ждать не меньших гадостей из-под земли.

 Интернет же предпочитал конкретные, происшедшие в тот день истории. И особенно были популярны рассказы о десантниках и детях. Так, было выяснено, что в тот неприятный день закрыть глаза или упасть на землю удалось только некоторым десантникам и нескольким психотерапевтам, причем первых было куда больше, чем вторых.

 Сами герои утверждали, что сделать это было очень и очень непросто, а помогли им воля и закалка, приобретенные на непростой службе отечеству путем ежедневных тренировок. В связи с чем описывались и определенные методики, как силовые, так и психологические.

 Злые же языки в комментариях уверяли, что десантникам удалось закрыть глаза по той простой причине, что были они пьяны вдрабадан и ни бельмеса не понимали. А закрыть глаза пьяному проще простого – сами закрываются. Что же касается падения на землю, то тут и обсуждать нечего – не упасть они просто не могли.

 С психотерапевтами тоже всё ясно: они ничем не отличаются от психов. А тех, как известно, ничем не напугать, кроме их собственных заморочек. И если сумасшедшие в тот день слонялись бы по улицам и по пляжам, они тоже не боялись бы, а, глядишь, и договорились бы с этими глазастыми инопланетянами или с кем там ещё, пёс их всех разберет. Но, слава богу, в последнее время психов в общественных местах стало куда меньше, а то ведь ещё лет десять назад, когда все психушки от нищеты позакрывали, из дома выйти было страшно.

 Не напугались и дети. Не было у них и проблем с тем, чтобы отвести глаза от жуткого зрелища. Они их просто и не пытались отвести, потому что жутким его совершенно не считали. Напротив, многие детки смотрели на происходящее с большим интересом и даже удовольствием. Умницы досмотрели все до самого конца и увидели то, чего не смог рассмотреть ни один из взрослых.

 Девочка Дашенька десяти лет из Балдейки рассмотрела, что перед тем, как небо свернулось, дедушки дружно встали, взяли свои стулья и совершенно спокойно, по очереди, удалились в ту самую белую дверь. А последний вынул большой ключ из замка и притворил за собой дверь так плотно, что та просто слилась с небом.

 А увлекающийся зоологией мальчик Вася из Добрых Пчёл не только до мельчайших подробностей запомнил то, как выглядели диковинные цветные животные, но увидел и ещё одно, белое, теряющееся на фоне белых же старичков. Пушистое животное больше всего напомнило Васе барашка, но с семью глазами и семью рогами. Это было нетипично для млекопитающего, и поэтому Вася многократно пересчитал и рога, и глаза.

 Но самое большое впечатление на мальчика произвело то, что барашек был раненый, и из его груди струйкой текла кровь. Вася уже пару лет был членом Общества защиты животных и очень сожалел потом, что барашек не встретился ему на земле, тогда он смог бы взять его к себе домой и залечить его рану.

 Другой вал сообщений был посвящен тому, что произошло с некоторыми зрителями после Ильина дня. Козявкинская пенсионерка Агриппина Ивановна Персова, семидесяти лет от роду, через день после случившегося внезапно почувствовала непреодолимую тягу к бельканто и запела невероятным по высоте и красоте колоратурным сопрано. Специалисты утверждали, что старухе Персовой теперь прямая дорога на оперную сцену, потому что такого голоса не слышал никто, с тех пор как появились граммофонные записи, и что так могут петь разве что ангелы, музы или гурии.

 И совсем скоро, после того как пенсионерка освоит азы нотной грамоты и пройдет небольшой внешний тюнинг, ценители будут осчастливлены лицезрением ее на подмостках лучших театров мира. Пока же голос Агриппины Ивановны признан природным эталоном и образцом, и особо отмечено, что никакие постановки голоса, никакие упражнения, равно как и никакие музыкальные технологии не могут создать ничего не только превосходящего, но и подобного.

  А сорокалетний грузчик Зяма Манькин открыл в себе дар перемножать и делить числа с любым количеством знаков, извлекать квадратные и кубические корни из чего угодно, вычислять синусы и косинусы точнее компьютера. Больше всех этому удивился сам талант, ведь до этого он умел считать только деньги, и именно из-за колов по математике пару раз оставался в школе на второй год. Ему прочили невероятную научную славу сразу после того, как он научится грамотно писать, – пусть нахальный Перельман не зазнается, найдутся в нашем богатом на людей отечестве математические гении и с более подходящими фамилиями.

 В многочисленных интервью новое математическое светило говорило, что его незначительные умения – следствие того, что разверзнутое небо приоткрыло перед ним мировую гармонию, которая, прав Пифагор, молодцы каббалисты, выражается исключительно и только посредством чисел как метафизической основы мироздания. Что же касается умения писать, то это ерунда, это дело мелкое. Он освоит его, как только переименует буквы алфавита в числа от одного до тридцати трех и выявит скрытые пока от поверхностного мышления филологов числовые закономерности грамматики и словесности. Себя же Зиновий Манькин уподоблял маленькому мальчику, стоящему на берегу бесконечного океана, именуемого Истиной, и жадно ловящему сладостные брызги, доносимые до него ветром познания.

 Бухгалтер Абстол Хубибеев обнаружил в себе внутреннее зрение. Сводилось оно к тому, что видел он вполне отчетливо то, что происходит внутри других людей. Причем не эфемерные мысли, намерения или мечты, а вполне реальное содержимое желудков, движение жидкостей и соков, работу различных физиологических систем и функционирование органов. Способность эту проверить было очень легко, и многие проверяли, спрашивая, что они только что съели и выпили. Позже это подтвердили и во многих диагностических центрах, и всякий раз видевший насквозь бухгалтер успешно соревновался с самой современной аппаратурой, точно называя пол будущего ребенка или количество камней в желчном пузыре.

 Попытки же разглядеть более тонкие материи, вроде человеческих желаний, успехом, увы, не увенчались. Но и уже подтвержденные способности гражданина Хубибеева гарантировали ему востребованность в будущем и приличный постоянный доход. Такое положение дел очень обрадовало и его самого, и его многочисленную семью, которую слава и прибыль мужа и отца вполне примиряли с тем, что он постоянно наблюдает за тем, как его близкие функционируют.

 Были и те, кто обнаружил, что талант свой внезапно потерял. Нашлись многочисленные поэты, уверяющие, что отныне не могут написать ни буквы, и художники, у которых даже один вид кистей и мольбертов вызывал ни с чем не сравнимое отвращение. Но больше всего оказалось композиторов и музыкантов, бегущих от любых звуков музыки, как чёрт от ладана.

 Поэты и художники уверяли, что их нежелание изображать связано с тем, что они заглянули в пустоту, которая настолько полна и выразительна, что нельзя ни ручкой, ни кистью написать ничего конкретного, что превосходило бы пустое. А искусствоведы добавляли, что уже Малевич нивелировал искусство, изобразив всего-навсего черноту. Пустоту же, абсолютную и ни с чем не сравнимую, нельзя ни представить, ни изобразить, но можно помнить её, осознавая тщетность любых усилий превзойти содержащееся в ней Всё.

 Музыканты же были впечатлены небесными звуками, которые описывали как полнейший хаос и какофонию, по сравнению с которыми любые гармонии, мелодии, созвучия, аккорды, лады и тональности звучат проще коровьего мычания. Физики же оценивали прогремевший гром небесный как уникальный по амплитуде белый шум – сочетание всех возможных звуков одной и той громкости, могущее свести с ума любого.

 Множество рассказов посвящалось и тому, что были обнаружены животные необычных окрасок и форм. Больше всего оказалось цветных котов. Лидерами общественного интереса стали ярко-красный Мурзик, зеленоватый Бандит и радужная Черри, просто ослепляющая поклонников буйством красок своей пушистой шкурки. Разноцветные коты вызвали всплеск эмоций по поводу того, что вот теперь солнечная радиация вызовет мутации животного и растительного мира, последствия которых трудно предсказать. Но уже сейчас ясно, что при этом нарушаются и привычная защитная окраска, и способность животных идентифицировать себе подобных, и возможность сбиваться в популяции и размножаться. И вообще, начинается-то всегда с кисок и мышек, а потом и люди пойдут серо-буро-малиновые в зеленую крапинку и сиреневую полосочку, а потому не нужные никому.

 Правда, несколько позднее выяснились факты, слегка успокоившие общественное сознание. Оказывается, бедный Мурзик своей пламенной шерстью был обязан тому, что опрокинул на себя банку красной эмали во время ремонта, проводимого его домовитыми хозяевами. Бандит на самом деле оказался белым, но в следах зеленки, которую нанес на него ветеринар после его потасовки с соседским котярой и которая после ливня равномерно окрасила шерсть поганца в бледный изумруд. Радужная же кошечка Черри приобрела свой поразительный окрас благодаря тому, что две маленькие, но творческие девочки раскрасили ее всеми двадцатью четырьмя цветами, которые входили в комплект акварельных красок, подаренных одной из крошек на день рождения. Девчушки с громким рёвом признались, что, разрисовывая киску, вымазали без остатка не только коробку акварели, но добавили ещё и всю найденную в столе у папы гуашь.

 После этого интерес публики переключился на золотого ягненка из Краснодарского края, который поубавился, после того как выяснилось, что овечка вовсе не золотая, а слегка желтоватая, и это совершенно нормально для овец определенных пород. Было выявлено и множество сознательных афер, связанных с тем, что хозяева или просто обыватели, а иногда даже и похитители перекрашивали своих и чужих животных в самые разные цвета, дабы снискать незаслуженную славу и заработать немного деньжат. Но зеленые быстро сориентировались, пригрозили мучителям судебными разбирательствами и альтернативными расправами, и волна фальшивок постепенно сошла на нет.

 Что касается телесной сложности, то за короткое время были обнаружены несколько десятков трехлапых собак и одноухих котов, пять двуглавых и семь двухвостых змей, две трехрогие козочки, одна пятилапая лягушка и огромное количество семилапых пауков. Несмотря на то, что причины недостатка или излишка членов определить удалось далеко не во всех случаях, все эти животные не только прославились, но и нашли вскоре любящих и заботливых хозяев. Многоглазых животных обнаружено не было, но интернет мгновенно украсился картинками и заставками с изображением очень милых, покрытых глазами живых существ, похожих на земных зверушек.