Текст книги "Запечатленные (СИ)"
Автор книги: Велл Матрикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Запечатленные
Велл Матрикс
Пролог
Ему отчаянно хотелось стереть этот замысловатый узор, обвивший его запястье. Зачем ему она? Нежеланная, нелюбимая, чужая женщина, когда в его жизни есть Грация, возлюбленная невеста, единственная, кого он хотел бы видеть матерью своих детей?
Увы, генетика бессердечна, и именно от нее зависит, кто сможет зачать от Владетеля одного из девяти Бессмертных родов кадхаи.
Впрочем, Рэнд был несправедлив, сетуя на высокое свое положение. Любой кадхаи ограничен в выборе матери для своего наследника. Такова их природа и плата за нечеловеческую силу, выносливость и способности.
Грация была настоящей красавицей. Золотая девочка из богатой и уважаемой семьи, она обладала легким характером и женственностью, которые никого не могли оставить равнодушными.
Рэнд влюбился в Грацию с первого взгляда, еще в юности. Настолько, что без колебаний коснулся ее. Но его ждало разочарование. Запечатления не произошло.
Это ничуть не умалило чувств Рэнда, и он легко принял утешение Грации, пообещавшей, что со временем все уладится. Конечно, это было самообманом, но у Рэнда не нашлось сил отказаться от нее. Он даже сделал ей предложение, но столкнулся с противодействием своего Рода. Ему предложили выбор, или отказаться от титула, чтобы жениться на неподходящей женщине, или обеспечить себя наследником до свадьбы.
Ради Грации Рэнд был готов отказаться от власти. Он действительно любил ее.
Безусловно, его невеста была польщена этим выбором, но посоветовала не горячиться. Она не хотела разрушать его жизнь и великодушно предложила подумать над вторым вариантом.
Тогда Рэнд рассказал ей о запечатлении кадхаи.
Запечатление было проклятием его народа. Платой за то, что кадхаи фактически не были людьми. Женщин-кадхаи не существовало, и от кадхаи рождались только сыновья. К счастью, они были вполне совместимы с человеческими женщинами. С одним маленьким нюансом.
Для каждого кадхаи существовало всего несколько женщин, способных родить от него ребенка. Найти такую женщину было просто – стоило прикоснуться к ней обнаженной кожей, и на запястье запечатленных расцветал замысловатый узор. Вот только запечатление накладывало на мужчину жесткие ограничения. С того момента, как проявился узор, для кадхаи переставали существовать другие женщины. Он физически не мог изменить избраннице, и со временем узор, разрастаясь, привязывал его к женщине все сильнее, делая его зависимым от нее. Практически подчиняя ее желаниям. И, к сожалению, в обратную сторону это не действовало. Запечатленная женщина была вольна не только выбрать другого мужчину, но и отказать своему кадхаи в продолжении рода.
Вот только благословенная земля Танша издревле находилась под управлением Девяти бессмертных родов, и люди давно признали власть кадхаи над собой. Поэтому, чтобы оградить себя от капризов запечатленных человеческих женщин, кадхаи объявили избранниц своей собственностью, лишая права выбора. И уже от мужчины зависела судьба запечатленной.
Кадхаи не терпели власти над собой, и судьба запечатленных женщин все реже складывалась счастливо. Ведь освободить мужчину могла только смерть избранницы.
Услышав признание Рэнда, Грация ненадолго задумалась. А затем предложила.
– Пусть она родит тебе сына, а воспитаю его я.
Рэнд понимал, что означает это предложение. Если он хочет жениться на Грации, мать его ребенка должна умереть.
Он согласился без раздумий. И снял перчатки, что защищают кадхаи от преждевременного запечатления. Ведь это взрослый мужчина способен противиться притяжению запечатления, юность куда податливей.
И вот, год спустя, на его запястье расцвел узор. А запечатленная с ним женщина не произвела на него никакого впечатления. Но как же больно смотреть на любимую и не испытывать к ней влечения!
Грация чувствовала, как угасла столь привычная страсть Рэнда, и ей совершенно это не нравилось. Она боялась, что это навсегда, что ее возлюбленный Рэнд полюбит незнакомку, и Грация потеряет его. А еще она ревновала, как совсем не ожидала от себя. И ее терзала мысль о том, что, даже если все пройдет, как задумывалось, Грация вынуждена будет растить чужого ребенка от женщины, с которой изменил ей Рэнд, и никогда не станет матерью сама.
Поэтому она потребовала от Рэнда разрешения родить самой, от человеческого мужчины, и признать ее ребенка. Ведь она делала для него ровно то же самое.
Рэнд понимал, какую боль причиняет своей невесте, и не смог отказать ей. Это был болезненный, но в то же время сладкий самообман: в то время, как запечатленная вынашивала его ребенка в одиночестве, Рэнд наблюдал, как готовится стать матерью его Грация. И, хотя в этот период он не мог прикоснуться к любимой, ему почти удалось убедить себя, что никакой другой не существует. Что именно его сына собирается родить его будущая жена.
Запечатленная умерла во время родов – вполне обычное дело. Родить ребенка кадхаи совсем не просто, и врачи в этом случае спасают дитя. Даже если нет прямого запрета спасать мать, какой дал им Рэнд.
Ему не хотелось убивать эту женщину своими руками. И, когда узор на его запястье выцвел, Рэнд ни мгновения не сожалел о судьбе запечатленной. Он лишь вздохнул с облегчением, что теперь все самое сложное в его жизни осталось позади.
Рождение сына не вызвало в нем никаких чувств. Он не хотел этого ребенка от этой женщины, а потому без колебаний отдал ребенка на попечение нянек – пока Грация не будет готова взять на себя заботу о малыше.
На родах Грации он был рядом с ней и увидел ее ребенка раньше, чем она сама. Он настолько свыкся с мыслью, что это и его ребенок тоже, что как-то сразу проникся к мальчику теплыми чувствами, которые не сумел вызвать в нем родной сын. Этот ребенок не был кадхаи, но Рэнд решил, что воспитает мальчика, как собственного сына.
Грация выполнила обещание. Она приняла чужого ребенка, заботясь о нем в той же мере, как о родном. Но полюбить не смогла. Он так и остался для нее напоминанием об измене возлюбленного, свадьбу с которым они отпраздновали, едва Грация оправилась от родов.
В родном же сыне она души не чаяла, и не заметить это было невозможно. Но Рэнд прощал, и сам не испытывая к наследнику отцовских чувств. Ему нравилось радовать любимую, и невольно эта любовь отражалась и на ее ребенка. Рэнд чувствовал себя счастливым, разделяя заботы Грации о ее малыше, и наследник казался ему лишним в их любящей семье.
Но все же от отцовских обязанностей по отношению к нему Рэнд не отказывался, строго воспитывая сына. Возможно, излишне строго, но мальчик рос упрямым и несговорчивым, создавая тем больше проблем, чем старше он становился. И на фоне наследника его приемный брат особенно выигрывал – ласковый, совсем не конфликтный, послушный мальчик, любимец семьи и всего Рода, принявшего его с распростертыми объятьями. Лишь об одном сожалел Рэнд: приемный сын не был кадхаи. Но ему прощалось даже это. Ведь перед человеком никогда не встанет выбор между любимой женщиной и матерью его детей.
То, что однажды такой выбор вынужден будет сделать его родной сын, Рэнда не беспокоило.
Глава 1
Теодор Вайнхаи, наследник Владетеля Бессмертного рода кадхаи, был ангельски красив. Безупречные черты, словно созданные гениальным скульптором, золотые волосы, невозможная синева глаз в обрамлении черных ресниц; на чувственных губах – легкая полуулыбка, атлетичную фигуру подчеркивает дорогая одежда. В его облике нет ни единого изъяна.
Теодор Вайнхаи, истинный кадхаи, был невероятно харизматичен. Он легко увлекал за собой, заставляя слушать и слушаться, умел произвести впечатление и стать душой компании. Он красиво говорил правильные вещи, был умен и хорошо образован. Любой, кто встречал его впервые, желал продолжить знакомство.
Теодор Вайнхаи, золотой мальчик благословенной земли Танши, был абсолютно аморален. Для него ничего не значили чужие чувства и интересы. Он легко и походя ломал жизни и судьбы любого, кто попадет под руку, просто, чтобы развлечься. Он сеял вокруг себя хаос и разрушение, и его отцу, Владетелю Рэнду Вайнхаи, пришлось потратить целое состояние на то, чтобы замять последствия жестоких его игр.
При всей его ангельской внешности Теодор Вайнхаи был демоном во плоти.
Но даже таким бесчувственным существам свойственны слабости. Слабостью Теодора была Оливия. Девушка, в которую он был влюблен.
К шестнадцати годам Тео окончательно разочаровался в чувствах, решив, что любовь – это не для него. Но именно тогда он и встретил Оливию – юную, хрупкую, миниатюрную и очень красивую. Несмотря на богатство своей семьи, Оливия была мила, скромна и неприхотлива, а еще она предпочла Теодора его брату, чего в жизни юного кадхаи не случалось никогда. Не удивительно, что Тео влюбился со всем пылом юности, и рядом с Оливией всегда сдерживал темную свою натуру, искренне заботясь о девушке.
И он был готов уничтожить любого, кто посмеет причинить вред его девушке. Но почему-то всегда находились безумцы, видевшие в Оливии легкую добычу. И впервые за те два года, что Тео встречался с Оливией, таким безумцем оказалась девчонка.
Красавчик Тео всегда был популярен у девушек, но обычно им хватало ума не лезть к Оливии. Поэтому он всерьез разозлился, когда увидел свою девушку после стычки с соперницей – заплаканную, с порванной одеждой и синяком в полщеки.
Выяснить, кто это сделал, не составило труда.
Кассандра Фивиа была стипендиаткой в их элитной школе, предназначенной исключительно для детей из богатых и властьимущих семей. Такие, как она – исключение, когда талантливым и умным детям дается шанс на лучшее будущее и выделяется стипендия для обучения в престижных учебных заведениях. Но стипендиаты остаются вне привилегированного общества, остальные ученики всегда смотрят на них с презрением. Ум не дает таким никакого преимущества – у элитных школ высокие требования к успеваемости, и никакое богатство не позволит удержаться в школе, если ученик просто не в состоянии усвоить сложную программу обучения. Самые умные бедные дети заурядны в стенах элитных школ. А больше им нечем выделиться.
Такой была и Кассандра. Тео даже не вспоминал о ее существовании, привычно игнорируя все, что не вписывалось в круг его интересов. Но девчонка сама напросилась на его внимание.
Недоброе внимание.
Он не мог оставить безнаказанной ту, кто покусилась на его Оливию. И не просто так – по словам Оливии, эта Кассандра замахнулась на самого Тео, лелея планы завоевать парня.
Чужую глупость Тео тем более не выносил. У него была его Оливия, и, хотя он давно убедился, что не она его запечатленная, но на других девушек Тео не смотрел. Они просто не могли дать ему то, в чем он нуждался. Тео знал, на что падки девчонки – на внешность, на деньги, но искреннюю любовь он видел только от Оливии.
И это было все, чего он хотел.
Идея, как наказать наглую стипендиатку, пришла быстро. Чуть больше времени заняла подготовка к экзекуции. Но оно того стоило. После того, как Тео закончит с ней, она и думать забудет покушаться на Оливию.
Но он не собирался оскорблять Оливию, прикасаясь к другой девушке, и поэтому ему нужны были помощники.
У Тео было множество знакомых, часть которых он порой привлекал в качестве подельников в различных своих проделках. Поэтому ему быстро удалось найти исполнителей для своего плана.
Нищая Кассандра не могла позволить себе охрану, поэтому втроем они захватили ее без труда. Растерянная и испуганная, девчонка отчаянно сопротивлялась, но что она могла противопоставить тройке здоровых и крепких парней? Ее запихнули в машину и увезли прямиком из школы в пустующий перед сезоном загородный дом Владетеля Вайнхаи.
В специально оборудованной комнате Тео подвесил девчонку на свисающие с потолка цепи. Ее роста едва хватало, чтобы стоять на цыпочках, и он с удовлетворением отметил, как сильно врезаются браслеты в тонкие девичьи запястья.
Всю дорогу Кассандра вела себя тихо, понимая, что из мчащейся на полной скорости машины ей никуда не деться. Но, когда ее поволокли к дому, снова задергалась, пытаясь вырваться из крепкой хватки парней.
А еще она не молчала. Наглая девчонка требовала ее отпустить и интересовалась, по какому праву ее похитили.
Тео не торопился отвечать. Он чувствовал ее тщательно скрываемый страх и собирался напугать ее еще сильнее.
И не только напугать.
Но в глубине души ему импонировала эта стойкость девчонки. Она не ревела, не умоляла ее отпустить, не сдалась на милость похитителей. Поразительное присутствие духа для нищей стипендиатки. И, если бы она задела только его, Тео, пожалуй, даже мог бы ее отпустить. Ему нравились смелые.
Но девчонка подняла руку на Оливию и ответит за это сполна.
Повиснув на цепях, Кассандра будто угомонилась и теперь оглядывалась настороженно.
– Знаешь, кто я? – осведомился Тео, медленно обходя девчонку по кругу.
– Ты – Теодор Вайнхаи, один из немногих кадхаи в нашей школе, – настороженно ответила Кассандра.
Тео усмехнулся. В отличие от этой девчонки, он был известной персоной. Впрочем, учитывая причину, по которой она здесь, едва ли Кассандра могла его не узнать.
– Тогда ты знаешь, почему ты здесь, – предположил он.
– Нет, – она покосилась на подельников Тео, молчаливо и с ухмылками рассматривающих ее.
– На днях ты напала на мою девушку, Оливию, – Тео раздраженно стиснул кулаки, вспомнив, в каком виде предстала перед ним любимая после этого нападения.
– Что?! – изумление у Кассандры получилось весьма искренним.
– Ты требовала от нее бросить меня, потому что хотела занять ее место.
– Что за чушь ты несешь? – возмутилась девушка.
Актрисой она оказалась прекрасной. Но Тео ее проигнорировал.
– К твоему сожалению, я не собираюсь изменять своей девушке. Но я решил позаботиться об исполнении столь ярого желания, и нашел себе на замену целых двух парней. И не волнуйся, я прослежу, чтобы они удовлетворили тебя целиком и полностью, – он взял девушку за подбородок, заставляя смотреть на себя. – Я рассчитываю, что после этого ты надолго забудешь о чужих парнях.
– Ты… – она испуганно на него посмотрела. – Ты сумасшедший! Отпусти меня! Я не трогала твою девушку!
– И зачем бы ей лгать? – лениво осведомился Тео.
– Это у нее надо спросить! – Кассандра забилась в цепях. – Отпусти меня! Думаешь, я в полицию не обращусь?
– Думаешь, тебе это поможет?
– Даже для кадхаи закон…
– Да брось, – хищно улыбнулся Тео. – По-твоему, до тебя никто не пытался привлечь закон? И вот он я, свободен и могу делать все, что хочу.
– Так ты… – глаза Кассандры широко распахнулись, и она снова попыталась вырваться из цепей.
На Тео обрушился поток ругательств, и юноша недовольно поморщился. Он привык к куда более утонченным девушкам, и брань в ее исполнении раздражала. Наконец, Кассандра выдохлась и умолкла.
– Успокоилась? – равнодушно осведомился Тео.
– Отпусти меня! – снова потребовала девушка.
– Конечно, я тебя отпущу, – слова парня заставили ее замереть. – Сразу, как только ребята с тобой наиграются.
Кассандра задышала часто-часто, словно пытаясь справиться с приступом паники. И заговорила скороговоркой:
– Ты же кадхаи. Любая может оказаться твоей запечатленной! А что, если она будет одной из тех, кого ты обрек на изнасилование? Если после этого она не сможет иметь детей? Ты вообще о будущем не думаешь?
– Заткнись, – Тео наотмашь ударил девушку по щеке. – Не смей при мне даже заикаться о запечатлении!
Как для любого кадхаи, эта тема оставалась болезненной для Тео, и меньше всего ему хотелось рассуждать об этом сейчас и здесь. И вообще, что значит – одной из тех?
Тео ни на мгновение не допустил мысли, что эта нищая девчонка может стать для него запечатленной. Для своего ребенка он найдет мать получше.
– Отпусти меня, – она отчаянно дергалась в цепях, до кровавых ссадин на запястьях.
– Надоела, – он схватил ее, закрывая рот рукой. – Пора занять твой ротик кое-чем поинтереснее разговоров.
И в этот момент Кассандра со всей силы укусила его за ладонь между большим и указательным пальцем.
От неожиданности Тео рванул руку к себе – и тонкая ткань шелковых перчаток, защищающих юных кадхаи от запечатления, порвалась.
Острые зубки наглой девчонки оставили на его ладони тонкие царапины.
– Бешеная! – выругался Тео и кивнул подельникам. – Начинайте без меня. Я скоро.
Перчатки следовало заменить, а царапины – продезинфицировать. Не из страха подцепить что-то – кадхаи ничем не болели – а из брезгливости. Тео ненавидел чужие прикосновения.
Он слышал крики девушки за спиной и хохот парней, но не оглядывался, слишком злясь на наглую девку. Укусить его! Да как она посмела!
Ничего, она за все ответит!
Тео зашел в ванную комнату, включил воду и стянул перчатки. Несколько мгновений он смотрел на свои руки, не в силах осознать, что видит, а затем со злобным ругательством бросился назад.
Проклятая девчонка! Откуда она могла знать? Не поэтому ли напала на Оливию?
На запястье Тео расцвел узор запечатления, и он не сомневался, у кого вторая его часть.
За время, пока он отсутствовал, парни успели раздеть Кассандру, и один из них уже держал девушку за бедра, собираясь пристроиться. Но не успел – от нее его отшвырнул мощный удар в челюсть.
– Тео, ты что творишь? – изумился второй, радуясь, что не пожадничал и уступил приятелю очередь.
– Оба, вон, – холодно велел Тео голосом, не допускающим возражений.
Больше не обращая на них внимания, уверенный, что они без вопросов подчинятся, Тео остановился перед девушкой. Она больше не храбрилась, тяжело дышащая, дрожащая, Кассандра смотрела на него с нескрываемым страхом. Тео поднял взгляд на ее окровавленное запястье и снова выругался.
Да. Узор запечатления. Виден даже на израненной коже.
Тео охватило бешенство. Ему хотелось убить эту девку, так нагло заявившую на него свои права. Дрянь, возомнившая о себе невесть что! Вот только не в его положении разбрасываться запечатленными. Чем родовитее кадхаи, тем сложнее ему найти подходящую женщину для продолжения рода. Поэтому, как бы не хотелось ему выместить злость на этой девке, следовало быть осторожным.
Не скрывая брезгливости, он расстегнул ее браслеты, позволяя Кассандре упасть на пол.
– Одевайся и вали отсюда, пока я не передумал, – холодно велел он.
И ушел.
Его не волновало, во что она будет одеваться, – ведь одежду с нее срезали, – и ничуть не беспокоило, как она будет добираться до города. Тео думал о другом.
Об Оливии.
Будучи запечатленным, он не мог больше прикасаться к ней. Узор не просто подавлял влечение к другим женщинам, он наказывал болью даже за невинные поцелуи и объятья, если те становились слишком фривольны. А значит, пока жива его запечатленная, Оливия для него недоступна. Конечно, он мог вытерпеть любую боль ради нее, но был уверен, что Оливия не позволит ему страдать.
Но как ей объяснить, что ему придется изменить любимой с той, которая так подло с ней обошлась? Что Оливии придется уступить его Кассандре, этого и добивавшейся? Простит ли его Оливия? Согласится ли ждать?
И примет ли его ребенка?
Мысль о ребенке вызывала почти физическую боль. Тео считал, что ему еще слишком рано становиться отцом. Но и ждать несколько лет… за это время связь лишь укрепится, и разорвать ее станет сложнее.
Проклятая девка! Сколько проблем из-за нее!
И, виня во всем Кассандру, Тео совсем не думал, что все это – следствие исключительно его решений.
Глава 2
Кэсси никогда не думала, что может стать жертвой похищения или насилия. Тем более со стороны кого-то из кадхаи.
Особенно – со стороны Теодора Вайнхаи.
Она была из бедной семьи, так что никого не могли заинтересовать ее деньги. И внешность у нее была совершенно заурядная. Невыразительный цвет волос, болотного цвета глаза, совершенно обыкновенное, ничем не примечательное лицо, худощавая фигура – в ней не было ничего, что могло бы привлечь потенциального насильника.
Поэтому, когда ее схватили едва не на пороге школы, запихнули в машину и увезли куда-то за город, она совершенно растерялась.
И, хотя она не оставляла попыток освободиться, но хорошо понимала, что против троих парней у нее шансов нет. Особенно если один из них – кадхаи.
Не просто кадхаи – Теодор. Тот самый Теодор, который единственный среди всей этой обнаглевшей от безнаказанности элиты никогда ее не задирал.
Потому-то его нападение так ее потрясло.
А уж когда он приплел свою Оливию, она окончательно запуталась. Оливия была высокомерной стервой, которая ловко пользовалась своим положением девушки Теодора, чтобы добиваться от других подчинения. Поэтому Кэсси никогда с ней не связывалась. И уж тем более она бы не позарилась на такого парня, как Теодор.
Хотя не так давно Оливия попыталась посмеяться над Кэсси. Она любила такое, нападать на беззащитных, запугивать, унижать, выставлять на посмешище. Богатенькой наследнице было скучно, и она развлекалась за чужой счет.
Но в случае с Кэсси это не сработало. У девушки не было чувства неполноценности из-за того, что семья Кэсси бедна. Она верила, что хорошее образование поможет ей выбраться из нищеты, и уверенно шла к цели. Она добилась стипендии в одной из элитных школ, и ни в чем не уступала учащимся здесь, хотя к их услугам были лучшие репетиторы, которых можно нанять на деньги, а у Кэсси – только она сама. И, по ее мнению, для большинства учащихся здесь шанс попасть в такую школу без родительских денег не велик. А она свой реализовала, и ей есть чем гордиться.
Поэтому насмешки Оливии ее ничуть не задели. Кэсси просто пожала плечами, оттолкнула девушку плечом и ушла. Ни сама Оливия, ни ее подружки ввязываться в драку, пытаясь остановить жертву, не рискнули. То ли маникюр пожалели, то ли испугались за свое здоровье. Кэсси была крепче их, вместе взятых – хрупких до субтильности, ведь богатым юношам нравятся девушки, нуждающиеся в защите.
Инцидент продолжения не имел, Оливия несколько дней провожала Кэсси злобным взглядом…
…а теперь ее парень обвиняет Кассандру в каких-то немыслимых вещах. И совершенно уверен в честности своей девушки.
Ну да, конечно, искренность и Оливия – рядом и не стояли.
Даже оказавшись подвешенной на цепях в пустом доме, в окружении трех парней, Кэсси не верила, что с ней может случиться что-то плохое. Но, судя по оговорке Теодора, он уже не впервые проворачивал нечто подобное, а значит, шансов уйти без потерь у нее не было. Кассандре оставалось только бессильно злиться. И именно злость заставила ее укусить бесцеремонного парня.
О чем она, впрочем, быстро пожалела. Потому что стоило Теодору уйти, как его дружки приступили к делу. И, как ни кричала Кэсси, требуя не трогать ее, парни только смеялись. Они знали, что сопротивляться она не может.
Беспомощность убивала.
Ее раздели, заставив почувствовать себя еще беспомощнее. Они обсуждали ее и лапали, как будто она просто кусок мяса, и от этого становилось невыносимо противно. Чужие прикосновения оставляли ощущение грязи на коже, и больше всего Кэсси хотелось оказаться в другом месте. Подальше отсюда.
На какое-то время ее оставили в покое, выясняя, кто будет первым, но передышка вышла слишком короткой. Кэсси почувствовала, как чужие руки легли на ее бедра, и зажмурилась, по-детски прячась во тьму от всего плохого. А в следующий момент все прекратилось.
Напуганная, Кэсси открыла глаза – и обнаружила рядом Теодора. И он выгонял несостоявшихся насильников!
Это было похоже на чудо, но Кэсси не обольщалась. Вряд ли Теодор просто так отпустит ее после того, как похитил и чуть не отдал на растерзание двум парням.
Но он именно это и сделал.
Он освободил Кэсси от цепей и велел убираться.
Ослушаться Кассандра не посмела, понимая, что не стоит привлекать его внимание лишний раз. Кто знает, вдруг этот безумец передумает снова.
Хотя блузка была безнадежно испорчена – ее, как и бюстгальтер, срезали, когда обнажали девушку – ее еще можно было надеть. Кое-как натянув нижнее белье, остатки блузки и юбку, Кэсси торопливо обулась и помчалась прочь из дома.
Она понятия не имела, где находится, знала лишь, что ее увезли за город. И пешком домой ей придется добираться целую вечность. Но ловить попутку она побоялась, а, выбравшись к дороге, спряталась за обочиной. Не хватало ко всему попасть в лапы какого-нибудь маньяка, чтобы он соблазнился легкой добычей и прикопал ее в лесу.
Кэсси довольно бодро шла вдоль дороги, прячась за придорожными деревьями, пока окончательно не стемнело. Несколько раз ей удалось удержаться на ногах, когда она спотыкалась в темноте о незамеченные корни, но в какой-то момент удача от нее отвернулась. Она наступила в яму, подвернула ногу и крайне неудачно упала, чувствительно приложившись затылком о ствол. Попыталась подняться, но ногу пронзила острая боль, девушка почувствовала тошноту и головокружение, так что пришлось лечь на землю. Кэсси закрыла глаза, молча глотая слезы.
Ее затопило отчаяние. Она ни за что не доберется до города.
– Вставай, хватит валяться, – злой голос Теодора прозвучал неожиданно.
Кэсси распахнула глаза и в темноте увидела силуэт парня, стоявшего над ней.
– Как ты меня нашел? – пораженно пробормотала Кэсси, подозревая, что у нее галлюцинации после удара головой.
– Ты чем-то недовольна? – желчно поинтересовался он и рывком поднял ее на ноги, не дожидаясь, когда она встанет сама.
Девушка не удержалась от стона, и ей стоило огромных усилий не упасть снова. Теодор недовольно цокнул языком и неожиданно подхватил ее, взвалив на плечо. Так и понес, не слушая слабых ее возражений.
Впрочем, Кэсси не сопротивлялась, понимая, что сама не сделает и шага.
Теодор донес ее до машины и сгрузил внутрь. А затем отвез прямиком к дому, где тем же способом транспортировал девушку к дверям ее квартиры. И даже не запыхался! Поставив ее возле стены, чтобы не упала, кадхаи молча развернулся и ушел, не дожидаясь слов благодарности.
Не то, что Кэсси собиралась его благодарить. В конце концов, именно из-за него она очутилась в подобной ситуации.
Пришлось стучать, потому что ключи, как и школьная сумка, где они хранились, валялись где-то в школьном дворе или салоне машины Теодора. Открыла мать, с порога наорала на дочь, шляющуюся непонятно где и с кем, потом увидела, в каком Кэсси виде, и испугалась.
На предложение родителей вызвать полицию Кэсси покачала головой:
– Это сделал кадхаи. Его не накажут.
А вот для Кэсси это может закончится еще более плачевно, но говорить вслух она это не стала. И так понятно.
От врача отказаться она не рискнула. Нога болела, головокружение не прошло, и в таком состоянии она не сможет ходить в школу, а прогулы без уважительной причины лишат ее стипендии. В одном месяце от золотого диплома это было бы очень обидно.
Врач осмотрел девушку, отметил в кровь разодранные запястья и поинтересовался, кто это с ней сделал. Услышав про кадхаи, ничего советовать не стал, выписал обезболивающее и мази, перевязал запястья и выдал пострадавшей освобождение от занятий.
Дома Кэсси провела чуть меньше недели, и, едва нога перестала болеть достаточно, чтобы не мешать ходить, вернулась в школу.
Последствия от сотрясения мозга прошли куда быстрее, чем вывих.
Кэсси решила, что будет делать вид, будто ничего не случилось, ведь до выпускных экзаменов оставалось учиться всего три недели. И в школе ее ждал приятный сюрприз в виде нашедшейся сумки. А еще – и Оливия, и Теодор демонстративно не обращали на нее внимание.
Но от любопытства других это не спасало, и повязки на запястьях девушки вызвали целую волну сплетен.
К счастью, ее это ничуть не трогало, а особо наглых она равнодушно отбривала. Даже несмотря на страх, что с ней могут такое повторить.
Девушка надеялась, что одноклассники в преддверии экзаменов не будут тратить время на одну из столь презираемых ими стипендиаток.
Как бы то ни было, следовало признать, что похищение оказалось менее травмирующим, чем предполагалось. Все же если бы над ней надругались, Кассандра не была уверена, что смогла бы это легко пережить. Даже воспоминание о чужих прикосновения заставляло ежиться, а если бы все зашло дальше? Это ведь не только физическое насилие, но и психологическое, вылечить которое куда сложнее.
В конце концов она постаралась забыть об этом происшествии, сосредоточившись на настоящем. Экзамены, диплом – и открытые двери любого университета провинции, на любой специальности. Будущее выглядело прекрасным, и этого она добилась сама. Осталось лишь потерпеть немного, и свобода.
Элитная школа предлагала экзамены не ради проформы. Они были суровыми и требовали от учеников серьезной подготовки. Но зато это позволяло сосредоточиться на деле, а не на переживаниях. И они постепенно стерлись из памяти, вытесненные мечтами о светлом будущем.
Запястьям для заживления потребовалось неожиданно много времени, но Кэсси рассчитывала, что к вручению диплома сможет снять повязки.
Поглощенная экзаменами, девушка не замечала долгих взглядов, которые бросал на нее Теодор Вайнхаи. Иначе ее мечты о будущем не были бы столь радужны.
Итоги последнего экзамена вывесили вместе со списком учеников, которым будет вручен золотой диплом. Фамилия Кассандры в этом списке была, и впервые девушка пожалела, что так и не обзавелась в школе подругой, с которой можно было бы разделить ее радость. Столько усилий, столько надежд – и вот она, награда. Пропуск в другой, лучший мир. Мир, где она наконец-то сможет сама распоряжаться своей жизнью, ни от кого не завися.
Еще раз полюбовавшись на свою фамилию в списке лучших учеников, Кассандра отправилась домой. Но, стоило ей выйти из здания школы, как она нос к носу столкнулась с Теодором.
С того дня, как он похитил ее, Теодор еще не оказывался так близко к ней. Не удивительно, что Кэсси застыла от страха.
Парень без промедления воспользовался ее ступором, схватил за руку и потащил за собой.
– Что ты делаешь? – зашипела Кэсси, приходя в себя. – Отпусти меня, или я закричу!
– Кричи, – насмешливо разрешил Теодор.
Кассандра растерянно огляделась, одновременно пытаясь выдернуть руку из его стального захвата. Куда там.
На этот раз ее похищали средь бела дня, во дворе, полном людей, которые старательно не обращали внимания на творимый беспредел. Никому и в голову не придет встать между кадхаи и его женщиной.
Наверное, со стороны это так и смотрится. А значит, помощи ждать бессмысленно.
– Ты не имеешь права меня куда-то тащить! – Кэсси разозлилась.
– Имею, – возразил он, вновь вводя девушку в ступор.
– Что?! – голос к ней вернулся, только когда он запихнул ее в машину, захлопнув перед ней дверцу. – Что опять тебе наговорила Оливия?
– Она здесь ни при чем, – резко ответил Теодор, мрачнея. – Не смей упоминать ее имя.
