Текст книги "Веятари (СИ)"
Автор книги: Велл Матрикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Отличный способ убедить Лиссу, что все происходит на самом деле.
– В целом… я стала краше, чем была, мой любимый признался мне в любви, я могу пользоваться твоей магией без твоего разрешения, а ты даже не злишься на это, – пробормотала она, томно вздохнув. – Просто исполнившаяся мечта… разве так бывает?
– Ты все это заслужила, – я осторожно поцеловал ее запястья, наблюдая за реакцией девушки.
У меня достаточно опыта, чтобы доставить ей удовольствие даже без вмешательства магии.
– Но… чем? – она так искренне удивилась, что я даже прервал свое приятное занятие.
И посмотрел на нее:
– Просто ты – это ты.
– Звучит не слишком обосновано, – нахмурилась Лисса.
А я просто поцеловал ее, сочтя, что теперь-то разговор вполне можно отложить.
На этот раз все было иначе. Никакого безумия, мы вполне осознавали, что делаем и как. Но удовольствие от этого не становилось меньше. Магия все так же соединяла нас, позволяя чувствовать друг друга, каждое прикосновение – как свое, как к себе. Невозможно чувственно, непривычно объемно, невыразимо восхитительно. Если это каждый раз – так, то сколь многого лишают себя атари и веятэ, отказываясь любить друг друга.
Мы не торопились, лаская и изучая друг друга. Нам не нужны были слова, и казалось, что только так – единственно правильно.
Идеально.
А затем, уставшие, удовлетворенные, мы нежились в объятиях друг друга, наслаждаясь этим новоприобретенным единением. Тишину нарушила Лисса.
– Знаешь, я была уверена, что мои шрамы не исцелить магией.
– Почему? – удивленно посмотрел я на нее.
– Потому что ты целую ночь вливал в меня магию, и это не помогло.
– Но я не вливал в тебя магию. Ты ее не принимала, поэтому мне приходилось впихивать ее в тебя силой. Этого едва хватало, чтобы удержать тебя в живых. Я думал, ты возьмешь, сколько нужно, когда придешь в себя.
Лисса округлила глаза:
– Да?
– Да, – согласился я, не сдержав улыбку. – И мне до сих пор не понятно, почему ты этого не сделала.
Она отвела взгляд и смущенно пробормотала:
– А я думала, тебя злит, что я пользуюсь твоей магией. Поэтому…
– Так ты поэтому начала себя ограничивать?! – пришла моя очередь изумляться.
– Но ты ведь сам сказал, что тебе это не нравится!
– Я сказал полную чушь, – я вздохнул. – Просто… я жутко ревновал, но не хотел себе в этом признаваться. Поэтому злился. И не придумал ничего лучше, чтобы эту злость оправдать.
– Ревновал? К парням?! – Лисса пораженно покачала головой: – Да как тебе только в голову пришло такое. Нас с ними связывает исключительно дружба! Да из-за какой-то ерунды… Я ведь всерьез тебя восприняла!
Девушка легонько шлепнула меня по груди. Я поймал ее за руку и поцеловал ладонь.
– Прости. Я был слепцом. Не хотел видеть очевидного, не хотел признавать своих чувств… был полон предрассудков. Я был обижен на всех веятэ, а отыгрывался на тебе, единственной, кто этого не заслуживала. Жаль, нельзя вернуться в прошлое и хорошенько стукнуть себя, чтобы мозги на место встали. Может, это помогло бы мне понять себя значительно раньше.
Лисса весело хмыкнула и потерлась о мое плечо:
– Не переживай. Я ведь все понимала. И ни на что не рассчитывала. Так, значит, ты не сердишься, что теперь я могу пользоваться твоей магией без твоего контроля?
Осторожно подхватив девушку, я посадил ее себе на живот:
– Я безумно этому рад. Теперь ты куда в большей безопасности, чем раньше.
И улыбнулся, видя, как ее щеки розовеют смущением.
– Я тоже этому рада, – прошептала она.
– Не замечал прежде, что ты умеешь краснеть.
Она вскинула на меня удивленный взгляд и нахмурилась:
– Я не краснею!
Без слов я продемонстрировал ей зеркало… И в следующий момент мы уставились на него одновременно с одинаковым изумлением.
Оно было точной копией того, что недавно создала сама Лисса.
– Как ты…
– Как я…
Мы одновременно заговорили и умолкли, а затем посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Похоже, ты теперь тоже умеешь управляться с магией, – отсмеявшись, заявила моя веятэ.
Я покачал головой:
– Думаю, я просто получил возможность воспроизводить твои заклинания. Зеркало точно такое же. И вряд ли потому, что я так захотел.
Лисса задумалась ненадолго, выводя у меня на груди узоры пальчиками, а затем кивнула:
– Пожалуй, это имеет смысл. И объясняет некоторые моменты в исторических хрониках, да?
Я кивнул. Раньше мне казалось, что упоминаемые в мемуарах случаи применения атари заклинаний – это какая-то аллегория. Это ведь незыблемый порядок вещей: атари не владеют собственной магией и могут лишь передавать ее веятэ. Что, в принципе, почти не изменилось, я ведь не научился пользоваться своей магией. Я лишь могу воспроизводить то, что создала Лисса.
И это делало нас с ней гораздо, гораздо сильнее.
Но…
– Теперь я совершенно не понимаю, как же так получилось, что веятэ и атари от этого отказались? – пробормотал я ошеломленно, пытаясь осмыслить свои новые возможности.
– Не думаю, что это было сознательное решение, – задумчиво откликнулась Лисса. – Просто в какой-то момент родители не успели рассказать об этом детям, а на своем опыте они узнать это уже не могли.
– Им запретили любить друг друга… – вполголоса подхватил я.
Лисса помолчала и печально заметила:
– Гильдия привнесла много усовершенствований в жизнь и работу веятэ. Даже избавила стражей империи от необходимости беспокоиться о безопасности собственных детей, заодно занявшись их воспитанием. И то поколение ни на миг не усомнилось, что детям все объяснили…
– Вряд ли это случайность.
– Вряд ли, – согласилась Лисса. – Но теперь мы уже не узнаем, кто и зачем это сделал. Ведь воспитатели от гильдии наверняка тоже были веятэ и атари.
Которые почему-то не хотели, чтобы новое поколение выросло таким же сильным, как они. Почему? Впрочем, Лисса права, мы этого уже никогда не узнаем. Уже давно нет в живых никого, кто мог знать ответ на этот вопрос.
– Но мы можем все исправить, – глядя в глаза своей веятэ, заметил я. – Теперь, когда мы знаем…
– Кто нам поверит? – она смешно сморщила нос. – Высокомерные веятэ, которые атари за людей не считают? Запуганные атари, слова поперек своим веятэ сказать не смеющие?
– Потому что любое такое слово может привести атари в игровые покои, где ни один из нас не хотел бы очутиться снова, – я вздохнул. – Особенно в качестве наказания.
– А веятэ все устраивает, – хмуро откликнулась Лисса. – И ничего мы тут не сделаем.
Мне нечего было на это возразить. Лисса права, нас никто не захочет слушать, а те, кто захотят, будут так же бессильны, как мы. Слишком глубоко среди веятэ укоренилось презрение к атари, а среди атари – страх перед игровой. А у нас с Лиссой нет ни власти, ни связей достаточных, чтобы что-то изменить. Все, что мы можем – это делать свою работу. Возможно, этого будет достаточно, чтобы остальные хотя бы задумались, почему это у нас так хорошо получается.
– Хотя есть один вариант, – я улыбнулся. – Дети.
– Дети? – изумилась она. – Ты уже думаешь о детях?
– Я имел в виду, что можно стать легендами, чтобы дети брали с нас пример, – я фыркнул. – Но твой ход мыслей мне тоже нравится.
Я привлек ее к себе и поцеловал.
И не сумел остановиться на этом. Впрочем, даже не пытался.
Если бы не голод, мы, наверное, так и не вылезли из спальни. Но силы требовали подкрепления, и мы все же отправились на кухню. Как, оказывается, я скучал по этому! Заниматься любовью с Лиссой – восхитительно, но и просто быть рядом – это счастье. Вместе готовить, перешучиваться, обсуждать серьезные, важные вещи и пустяки – я сам не заметил, когда это стало привычкой. И теперь, после столь долгого перерыва, когда я боялся, что потерял Лиссу, рядом с ней, прежней, я был по-настоящему счастлив.
Наверное, Лисса чувствовала то же самое, потому что вдруг предложила устроить нам отпуск на несколько дней. Разумеется, я и не подумал возражать. Несколько дней только вдвоем – кто бы в своем уме отказался от такого?
– Интересно, почему ты не изменился? – задумчиво поинтересовалась Лисса, сладко меня поцеловав.
– Куда мне еще краше становиться-то? – рассмеялся я.
Красота – врожденное качество атари и благородных веятэ, и я не хвалился, а констатировал факт.
– Все благородные семейства – наследники догильдейского поколения, – задумчиво кивнула она. – Значит, это передается по наследству… Лиар, а безродные атари бывают?
– Возможно, – чуть подумав, я пожал плечами. – Дар, если его не развивать, гаснет с возрастом. А чтобы его развивать, нужен наставник. Но атари учат собственных сыновей и не ищут учеников на стороне.
– А потом благородные атари нос воротят от безродных веятэ, – Лисса фыркнула недовольно.
– И даже не подозревают, что теряют, – печально вздохнул я.
И прижал к себе покрепче свою веятэ, благодаря судьбу за то, что свела нас.
А через три дня – восхитительных, незабываемых – когда взятая нами передышка подошла к концу, за завтраком перед отправлением в гильдию за очередным заказом, я предложил:
– Выходи за меня замуж.
Лисса рассмеялась. Я не обиделся, реакция была вполне предсказуемой, я и не ожидал, что она согласится. Просто не мог не предложить – от полноты чувств, что переполняли меня рядом с ней.
Отсмеявшись, веятэ фыркнула:
– Что ж… я думала, признание в любви в душе – это верх неромантичности. Но предложение на кухне мало чем уступает.
Как ни в чем не бывало, я продолжил завтракать:
– Я бы обставил все романтично, но ты не хотела со мной говорить.
– А сейчас?
– А сейчас я не захотел молчать, – я улыбнулся.
– Я согласна, – улыбнулась она в ответ.
– С чем? – не понял я.
– Замуж. За тебя. Согласна, – пояснила Лисса спокойно.
– Э… – это было настолько неожиданно, что я дар речи потерял.
– Что, уже передумал? – развеселилась она.
Я покачал головой, приходя в себя:
– Нет. Просто не ожидал, что ты согласишься вот так, сразу. Мне казалось ты еще не готова отказаться от карьеры веятэ.
– А зачем мне отказываться? – удивилась она.
– Потому что веятэ запрещено выходить замуж за атари.
– Так ты рассчитывал на отказ? – осведомилась она весело.
Я смутился и признался:
– Вообще-то я рассчитывал взять тебя измором, предлагая, пока ты не согласишься. Я ведь знаю, как для тебя важно быть веятэ, а из-за связи со мной от этого придется отказаться. Ведь ты не сможешь найти другого атари, – она смотрела на меня непонимающе, и я повторил: – Веятэ и атари запрещено создавать пару.
– Нет.
– Что – нет?
– Не запрещено, – она пожала плечами: – Я как-то интересовалась этим вопросом… Нет закона, по которому нельзя официально зарегистрировать такую пару.
Это звучало странно. И я возразил:
– Но императрица не одобряет…
– Она не имеет никакого отношения к храму, – перебила меня Лисса. – И может хоть изнеодобряться, но не запретить. Это не ее сфера влияния.
– Но мы – ее сфера влияния, – возразил я. – Она вполне может…
Лисса мотнула головой:
– На каком основании? Наказать нас за то, что мы воспользовались неотъемлемым правом стать супругами? Храм будет вынужден защищать нас от гнева императрицы. А если не справится – всегда можно попросить милости императора. Он не вмешивается в дела веятэ, но шанса поставить на место императрицу не упустит.
– Почему ты так решила?
– Потому что не он дал ей власть. И ему приходится мириться с ее существованием, – снисходительно ответила моя веятэ. – Мы – грозная сила, ему неподвластная. На месте императора я бы не отказалась вернуть контроль над веятэ. И императрица это понимает. Поэтому и нет закона против нашего супружества. Впрочем, в ситуации, когда веятэ и атари не смотрят друг на друга, законы и не нужны.
В ее словах был смысл. Конечно, безопаснее всего было бы отказаться от магии и карьеры, подождав, когда Лисса будет к этому готова. Но это я сделал предложение, не в силах ждать. И Лисса готова рискнуть, приняв его. С моей стороны было бы трусостью пытаться ее отговорить.
Я не хочу закончить дни в игровых покоях, но кто сказал, что мне удастся их избежать, если все останется, как есть? Императрица невзлюбила мою веятэ, а Лисса ни за что не станет осторожничать. Но желание наказать выскочку будет внутренним делом веятэ. А вот гонения из-за супружества… Здесь действительно есть шанс, что нам помогут.
– Так что, когда пойдем в храм? – я улыбнулся.
– Сейчас? – предложила Лисса. – А потом в гильдию, за заданием.
– Признание в душе, предложение на кухне и женитьба между делом, – я рассмеялся. – Ты не оставляешь мне шанса.
– Хм… – она сделала вид, что задумалась. – Что ж… у тебя будет целая жизнь, чтобы это исправить.
– Звучит великолепно, – признал я.
И сразу после завтрака повел свою невесту в храм.
10. Скандал
После признания Лиара, нашего единения и моего исцеления ни думать о серьезных вещах, ни разбираться в произошедшем мне не хотелось. Хотелось нежиться в объятиях любимого и раз за разом получать доказательства, что все происходящее – не сон. Потому что уж очень это было похоже на исполнение мечты – я здорова и меня любит тот, на чью взаимность я и не смела рассчитывать. Но ведь наяву так не бывает.
Слишком часто мои мечты разбивались о жестокую реальность.
Но если это сон, просыпаться я не хотела.
Лиар был изумительным любовником, чутким, нежным, страстным – и ненасытным. Как и я. Никогда не подозревала, что могу быть такой, что с мужчиной можно так полно чувствовать друг друга. И это тоже казалось частью волшебного сна.
Вот только разве во сне можно испытывать столько ощущений? Таких ярких, таких объемных? А значит, все происходит на самом деле.
Докажи мне это, Лиар…
И он доказывал, заставляя меня поверить в сказку. Честный и прямой, он сказал, что я это заслужила, а я даже представить не могла, чем. Ведь судьба никогда не была ко мне милостива. Или это и есть дар за все пережитые прежде разочарования?
Три дня, которые мы выделили для себя, пролетели, как один, и я не помню, была ли когда-либо прежде столь же счастлива. Но отдых не может длиться вечно, пора было возвращаться к будням и своим обязанностям веятэ. Теперь, когда мы с Лиаром стали еще сильнее, уклоняться от защиты людей было бы преступлением. Ведь даже калекой я пыталась хоть что-то сделать.
И, пока я старалась настроиться на рабочий лад, Лиар вдруг сделал мне предложение.
Настолько неожиданные слова, что я растерялась. И спрятала растерянность за весельем.
Замуж? Я? За Лиара? Великолепного моу, чудесного парня, моего возлюбленного? Даже осознав, что наши чувства взаимны, я понимала, что не ровня ему, что такие, как он, выбирают спутника жизни из своего круга. Я, безродная веятэ, даже не мечтала стать его женой.
И потому немедленно согласилась, пока он не передумал.
Реакция Лиара на мое согласие меня удивила. Я даже засомневалась, не было ли его предложение всего лишь шуткой, хотя он не был человеком, способным так шутить. Но Лиар развеял мои сомнения.
Несмотря на то, что я никогда не рассчитывала на официальное супружество с Лиаром, любопытства я сдержать не могла, изучив все сведения о возможности союзов как веятэ с атари, так и простолюдинов с аристократами. Поэтому и знала, что законных препятствий для нас нет. Да, оставались традиции и неодобрение общества, но… как-то мы жили без общества столько времени, и дальше проживем.
Я не боялась последствий. И Лиар не стал меня отговаривать, хоть и опасался за меня.
Упрекнув Лиара в неромантичности, я вовсе не думала, что это имеет хоть какое-то значение. Важно то, что делается, а уж в какой обстановке и окружении – дело десятое. Поэтому я без сомнений предложила наведаться в храм прямо сегодня. Лиар не возражал, и перед тем, как отправиться в гильдию, мы заехали в храм.
Признаюсь, я понятия не имела, как регистрируют супружеские пары, и полагала, что достаточно озвучить желание связать судьбы перед алтарем, и можно считаться супругами. Но все оказалось не так просто.
Первый визит в храм позволял лишь внести запись о грядущем торжестве, дата и время проведения которого выбирались, исходя из желаний пары и возможностей храма. И нас сразу предупредили, что раньше, чем через пару недель церемонию провести не получится.
А затем начались сложности.
Служка, вносящий имена будущей пары в заявку, сообразив, кто мы такие, вдруг отказался от заполнения.
– Храм не может подтвердить такой союз, – категорично объявил он.
– Почему? – я удивилась.
– Веятэ и атари не могут быть связаны такими узами.
– С каких это пор? – я изогнула бровь, понимая, что так просто нашу заявку тут не оформят.
– Таков приказ императрицы! – важно заявил он.
– Каков? – уточнила я, покосившись на Лиара.
Как всегда, невозмутим. И вмешиваться не собирается, что не может не радовать. Слишком уж он вежливый, чтобы отстаивать свои права.
– Что – каков? – опешил служка.
– Приказ, – терпеливо ответила я. – Вы же сами заявили, что таков приказ императрицы. И я интересуюсь, что это за приказ, его полный текст, номер, под которым он зарегистрирован и внесен в кодекс храма. Если приказ есть, он ведь должен быть зарегистрирован и внесен, верно?
– А… д-да, – ответ прозвучал не слишком уверено.
– Так продемонстрируйте мне его. Вы мне отказываете в законном праве на супружество, будьте любезны, покажите, на каком основании.
– Но… я… эм… сейчас… – неуверенно забубнил служка, хватаясь за свою копию кодекса и торопливо ее пролистывая.
Я знала, что он ничего там не найдет, но великодушно дала ему время, чтобы самостоятельно в этом убедился. Однако служка мое великодушие не оценил, прячась за кодексом, взял себя в руки и хмуро заявил:
– Вам лучше уйти. Вы задерживаете очередь.
– Это вы задерживаете очередь, – улыбнулась я ему вполне мирно. – Сделайте запись – и мы уйдем.
– Я не имею права принимать такое заявление!
– На каком основании? – все так же мило улыбаясь, поинтересовалась я.
На щеках молодого служки вспыхнули алые пятна гнева в ответ на такое издевательство, и он не сдержался, повысил голос:
– Я уже ответил на этот вопрос!
– Нет, так и не ответили, – возразила я, не меняя выражения лица. – И не показали закон, на который ссылаетесь. У вас нет причин нам отказать, поэтому просто заполните заявление.
– Я… я не могу! Это… приказ императрицы, все же знают! – он начал нервничать.
Я вздохнула и ласково предложила:
– Если вы боитесь ответственности, позовите своего наставника.
– Наставника?! – возмутился он.
– Вам все равно придется это сделать, потому что мы не уйдем, не получив требуемое. Так вы сэкономите время и себе, и нам.
Служка раздумывал недолго, сорвался с места и вернулся в сопровождении сановника. Тот смотрел на нас хмуро, явно введенный в курс дела. Не похоже, что он готов пойти нам навстречу. Что ж, если понадобится, я до самого главы храма дойду. Мне одобрят этот союз! Я считала его невозможным – и не позволю кому-либо встать между нами теперь, когда Лиар сам мне его предложил.
– Госпожа, храм не может благословить союз веятэ и атари, – категорично заявил сановник.
Служка при этих словах посмотрел на меня с торжеством.
– Почему? – безмятежно улыбнулась я.
– Таково желание императрицы, – слегка подкорректировал уже звучавший ответ сановник.
Он не собирался вступать со мной в бессмысленный спор о законности отказа.
Наивный.
– И с каких пор желания императрицы стоят выше храмовых законов? – осведомилась я заинтересованно. – И в курсе ли такого положения вещей глава храма?
Сановник на мгновение растерялся, видимо, не ожидая отпора. Да, при веятэ – благородной веятэ – упоминание императрицы сняло бы любые вопросы. Но у меня не было перед ней пиетета, и, признавая ее власть, уважать ту, которая позволила веятэ и атари дойти до нынешнего плачевного их состояния, я не могла.
Поэтому аргумент сановника для меня таковым не был.
– Храм не зависит от императрицы, – кашлянув, все же ответил он. – И формально мы можем принять ваше заявление. Но это дойдет до императрицы, и она все равно запретит вам сойтись. И будет в своем праве, ведь она повелевает стражами империи. Вы просто зря тратите время – и свое, и храма.
Вот, стоило заикнуться о главе храма – и категоричности как не бывало. Просто отлично.
– С этим вопросом мы разберемся сами, – вежливо сообщила я сановнику. – Не вмешивая храм во внутренние дела императрицы. А вы просто сделайте свою работу. Большего от вас никто не потребует.
Сановник недовольно поджал губы и повернулся к служке:
– Прими заявление.
– Да, господин наставник, – послушно поклонился тот.
Но на нас все равно смотрел волком, пока оформлял нашу заявку. И попрощался сквозь зубы.
А мне было все равно. Я ликовала и даже не пыталась этого скрыть. Еще две недели – и Лиар станет моим мужем! Что еще нужно для счастья?
Вот только Лиар мой оптимизм не разделял.
– Ты ведь понимаешь, что он в какой-то мере прав? Императрица этого так не оставит. И она вполне может запретить…
– Мы это обсуждали, – я пожала плечами. – Ее запрет можно будет оспорить.
– Если она этому не помешает. Ее власть весьма велика.
– И среди правящей элиты наверняка найдутся те, кто захочет ее ограничить, – я улыбнулась беспечно. – Лиар, не переживай раньше времени. С проблемами будем разбираться по мере их поступления. Возможно, императрица даже не узнает о нашем браке. У нее наверняка есть более важные дела, чем следить за нами.
Лиар покосился на меня скептически, но ничего не сказал. Наверное, не хотел портить мне настроение. Чуткий и заботливый.
Люблю его.
В гильдии на меня смотрели с удивлением, и я даже не сразу поняла почему. Я не просто пришла без маски, я теперь и выглядела иначе, и, разумеется, тем, кто наблюдал за нами с Лиаром в последнее время, любопытно, откуда такие перемены. Но вопросов нам не задавали. Знали, что ответов все равно не получат.
Сегодня на регистрации дежурила Рия, и она, передавая мне список заказов, неожиданно сообщила:
– Вам поступило предложение о сотрудничестве, госпожа Хайви.
– Да? – я удивилась. – От кого?
– От музыкальной группы «Баратар». У них намечается большой концерт на следующей неделе, и им требуется сопровождение веятэ.
– Почему мы? – я изумилась.
«Баратар» была одной из самых любимых моих групп, но когда-либо побывать на их живом концерте я не рассчитывала. Говорят, приглашения на них распроданы на несколько лет вперед, и я не имела ни малейшего понятия, как можно достать хоть одно. А тут – сами приглашают, да еще приплачивают! Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Видите ли, госпожа Хайви, на таких концертах прорывы гарантированы и риск велик. Поэтому с музыкой команды веятэ связываться не любят. И приглашения отправляются всем из вершины рейтинга – кто первый согласится, того и заказ.
– А что, еще никто не согласился? – поразилась я.
– Никто, – подтвердила Рия.
– А если желающих не найдется?
– Либо отменят концерт, либо направят кого-то в обязательном порядке. Обычно для «Баратар» – второе. Но менее известные группы чаще всего отменяют концерты.
– Мы согласны, да, Лиар? – посмотрела я на него.
Вид у моего атари был мечтательный – эту группу, как и я, он любил.
– С удовольствием, – подтвердил он.
Эх, мяушки-котяушки. А подписанному заявлению в храме он так не радовался.
Я взяла список и отошла от Рии. Лиар приобнял меня за плечи:
– Лисса. Я безумно рад, что нас благословят. Просто боюсь в это верить. А здесь нас ждет работа – и мы еще от этого и удовольствие получим. Понимаешь?
– Да, – я расслабилась. – И мы даже успеем еще одно задание взять до концерта.
– Трудоголик, – пожурил меня Лиар и тоже взялся за список.
Больше на слабых телар я не смотрела. Задания только для новичков мы давно переросли, и выбор теперь был действительно внушительный. Но я по-прежнему ориентировалась не на цену, а на сложность – и сроки. Кто еще зачистит там, где отказываются другие веятэ?
Эту заявку я едва не пропустила, но глаз зацепился за странность.
– Лиар, посмотри.
Он прочел заявку и удивленно посмотрел на меня.
– И что?
– Ничего странным не кажется? – я озвучила сомнения. – Никаких сведений о теларе, оплата непонятная, да и заказчик частный.
Обычно просьбу о помощи от деревни в гильдию направлял ее староста, как официальный представитель местной власти. И в заявке указывались обстоятельства, при которых о теларе стало известно, прилагалось хоть какое-то описание врага, на основании которого устанавливался уровень телара и рекомендуемая сумма вознаграждения. Если деревня могла себе ее позволить, то отправляла эту сумму на счет гильдии, откуда средства перечислялись веятэ, закрывшей заказ. Если не могла – то на счет поступала максимальная сумма, которую деревня готова заплатить.
В этой заявке никакого описания не было, а оплата не дотягивала даже до золотого. Словно заказчик собирал деньги по карманам. И официальным лицом он точно не был.
– Рия, а что это за заказ? – Лиар согласился со мной, что дело это странное, и я отправилась за уточнениями.
– О, – девушка задумалась, чуть сдвинув брови. – Это… м, заявка неофициальная, но залог внесен наличными, поэтому отменить мы ее не можем. Мы связывались с главой деревни, он уверяет, что никаких телар в Горенке нет. Но, пока заявитель не приедет за деньгами, закрыть эту заявку мы не можем.
– Но здесь же мелочь, – удивленно заметил Лиар.
– Даже если мелочь – таковы правила. Мы не имеем права закрыть заявку, пока на ней деньги. Гильдия всегда выполняет обязательства! Даже если это доставляет нам неудобства.
– Рия, запиши эту заявку на меня, – попросила я. – Мы съездим в эту Горенку, найдем заявителя и, если там нет телара, вернем деньги.
Лиар кашлянул, выразительно глядя на меня. Я смутилась, осознав, что не посоветовалась с ним, чего не случалось с нашего первого задания. Но заявка и впрямь была странная, и мне почему-то хотелось ее проверить. Что-то подсказывало, что дело тут нечисто, но… со стороны и впрямь смотрится, словно неудачная шутка.
Сейчас, когда у нас с Лиаром появились новые возможности, делающие нас сильнее, возможно, это глупо – размениваться на такие пустяки. Но…
Я беспомощно посмотрела на своего атари. Если он будет против – я не стану настаивать, признавая свою вину.
– Съездим, – кивнул он, отвечая на невысказанный мой вопрос.
Я с благодарностью улыбнулась и забрала заявку.
– Спасибо, – уже выйдя из гильдии, поблагодарила я. – И прости, что опять не посоветовалась.
Лиар улыбнулся в ответ:
– Ты бы видела себя. Словно я твою судьбу решаю. Почему это так важно?
– Не знаю. Предчувствие какое-то…
– Не замечал раньше за тобой предчувствий.
– А их и не было, таких, – я улыбнулась. – Заодно проверим, не обманывают ли они меня.
Ни в какие предчувствия я не верила, но заявка и впрямь была странной, и это могло означать как неудачную шутку, так и что-то серьезное. А я не привыкла отмахиваться от странностей. В любом случае до Горенки рукой подать, и много времени проверка точно не займет. Зато беспокоиться не буду.
До Горенки – полдня неспешной езды, поэтому мы не стали откладывать выезд, быстро собрались и отправились в путь. Обычно мы не работали так близко от столицы, Лиар постоянно ворчал, что я вечно тащу его в какую-то глухомань. Наверное, поэтому он и не стал возражать. Видимо, прикинул, что с меня станется отправиться на окраину Империи, и мы не успеем вернуться к концерту. Хотя, возможно, будь такой заказ далеко, я бы тоже не стала за него браться. Я же себе не враг.
В Горенку мы приехали засветло. Деревня оказалась небольшой, в стороне от основных дорог, но довольно зажиточной. Насмотревшись на нищету глухих поселений, я и забыла, что крестьяне в Империи могут жить и так: в добротных домах, в новой одежде, сытые и ухоженные.
Лиару в Горенке тоже понравилось. Он не говорил об этом, но я видела, как угнетает его крестьянская нищета. Пусть он и был моу, но искренне считал, что даже простолюдины заслуживают достойной жизни.
И его печалила невозможность что-либо изменить.
Староста деревни встретил нас неприветливо. О заказе он ничего не знал, ни о каких теларах в округе не слышал и был явно недоволен, что приходится пускать нас на постой. Но выгнать нас не мог – никогда не знаешь, когда может понадобиться помощь веятэ, и портить отношения с гильдией точно не стоит.
Дом у него был большой, но жил староста один. Довольно странно для мужчины в возрасте, но расспрашивать я не стала. Оставив вещи в выделенной нам комнате, я потащила Лиара в деревню, искать телара – или того, кто о нем заявил.
Пройдясь по деревне, я с неприятным удивлением обнаружила траурные ленты на нескольких домах. Но испуганными деревенские не выглядели, как обычно бывает, когда поблизости заводится телар. Но для естественных причин смертей многовато.
У колодца я выцепила молодую женщину, с ходу спросив:
– А что у вас в деревне стряслось?
– Ась? – удивилась она.
– Траур, – пришлось пояснить.
– А, так это детки у нас того… приключилась напасть какая-то, младенчики засыпали и не просыпались, – молодка печально вздохнула.
Видимо, ее семью странная болезнь обошла стороной, говорила она об этом вполне спокойно.
– Младенчики? – уточнила я.
– В основном-то да. Ну, постарше детки тоже… того. Даже вон, старостова дочка, а уж взросленькая была.
– Это какая-то болезнь? Что лекари говорят? Заразная? – закидала я женщину вопросами.
– Дак ыть… не звали мы лекаря-то. Они же не разом того, захворали. Время проходило. Да и взрослые не того, не заболел никто, кроме старостихи. А детки ж того, иногда и сами… Что уж лекаря беспокоить.
Я покосилась на Лиара. Ему определенно не нравилось то, что он слышал, но реалии таковы, что смерть младенцев в деревнях особой трагедией и не считается. Даже в богатых деревнях некогда по каждому убиваться, да и лекаря не всегда позвать успевают. А зачастую проще нового родить, дешевле.
Это вам не город, где деток спасают до последнего…
– Значит, только маленькие дети умирают? И давно это у вас?
Она задумалась.
– Ну… первый случай прошлой весной был. Потом то в одном доме, то в другом… раз в луну где-то.
– Всегда в доме?
– Так да, не на улицу же младенчика спать выносить.
– А детки постарше – в той же семье, что младенчики умирали? – чуть помедлив, все же спросила я.
– Да не, мы потому на болезнь и не думали, что в разных семьях-то… Вот разве что у старосты. У них как дочка-то померла, Ведея как обезумела. Все кричала, что это телар нас жрет, даже вот, в гильдию запрос отправила. А потом и сама того. Померла.
– А староста что? – мужик не выглядел убитым горем, потеряв в один год и жену, и ребенка.
– А что староста? – пожала плечами молодка. – Мужик – кремень! Семью похоронил, а все одно, о деревне заботится. Только вот нелюдимым стал. А вы что, по старостихиной заявке прибыли?
– Похоже на то, – я кивнула. – Значит, телар вас не беспокоит?
